Способ
Архивное.
Галерея: https://cartoonagency2.blogspot.com/2019/07/90-90.html
Архивное.
Галерея: https://cartoonagency2.blogspot.com/2019/07/90-90.html
Басманный суд Москвы удовлетворил иск РУСАДА о лишении Гарри Каспарова званий международного гроссмейстера, заслуженного мастера спорта СССР и титула чемпиона мира по шахматам.
«Год назад мы получили неопровержимые доказательства того, что господин Каспаров с 1980 по 2000 год систематически употреблял ноотропы и другие лекарственные препараты, которые существенно увеличили его когнитивные способности. То есть все его спортивные достижения стали возможно исключительно благодаря допингу. Безусловно, нам очень тяжело признавать, что один из самых титулованных отечественных шахматистов оказался обычным мошенником, но у нас просто не было варианта не предать эту информацию гласности», - заявил генеральный директор РУСАДА Михаил Буханов.
В ближайшее время Россия направит официальный запрос в Международную шахматную федерацию (ФИДЕ) с требованием официально признать Каспаров виновным в употреблении допинга и обнулить его рейтинг.
Глава Международной шахматной федерации (ФИДЕ) Аркадий Дворкович заявил, что организация будет требовать денежную компенсацию от Беларуси за отказ от проведения Кубка мира по шахматам.
Изначально планировалось, что Кубок мира пройдёт в Минске, однако после отказа Беларуси турнир перенесли в Сочи. Он пройдёт с 10 июля по 6 августа.
«Кубок мира пройдет в Сочи, и мы готовимся уже в ежедневном режиме. Все участники определены, ждем несколько номинаций от стран, есть несколько wild card («специальных приглашений»), которые надо раздать. Но мы уже заключаем контракты с отелями, площадкой для проведения, занимаемся согласованием медицинских протоколов. Шахматисты уже получают визы – процесс идет мощно.
Мы очень благодарны правительству РФ за поддержку, потому что случился форс-мажор. Минск отказался от проведения, мы ничего не отнимали у них, поэтому, прямо скажем, Беларусь поступила не очень по-партнёрски.
Я не знаю из-за чего поставили нас перед фактом, без всякой компенсации. Это для нас сложная ситуация, и с ней ещё будем разбираться.
Есть решение совета ФИДЕ заниматься вопросом получения компенсации, в отличие от хоккея, не мы им должны деньги, а они нам, мы потратили свои ресурсы», – рассказал Дворкович.
https://www.championat.com/other/news-4366359-prezident-fide...
https://www.sports.ru/chess/1097681576-fide-potrebuet-kompen...
https://tass.ru/sport/11550075
Во что смотришься, в то и обращаешься.
I
В двух предыдущих статьях мы рассмотрели ряд примеров белой горячки – плачевного состояния современного антисоветского мышления белых патриотов. Одной из причин такого состояния является, с нашей точки зрения, культ Солженицына, по совокупности обстоятельств наиболее сильно ударивший именно по любителям белогвардейщины. В соответствии с древним принципом, вынесенным в эпиграф данной статьи, идолопоклонники антисоветчика №1 уподобляются своему кумиру, постепенно обрастают его отталкивающими психологическими и интеллектуальными качествами, многие из которых вполне аргументированно вскрыл остроумный публицист и литературный критик Владимир Бушин в своей книге «Гений первого плевка».
Конечно, никто никогда так безгранично не уважал Солженицына, как он сам. И мы от осознания этого облегчённо вздыхаем. Тем не менее, многие почитатели писателя достаточно близки к «идеалу». Среди них – вологодский историк и публицист национал-консервативного направления Сергей Зеленин. Для него Солженицын – «великий русский мыслитель и писатель, значение трудов которого нам ещё только предстоит в полной мере осознать». Зеленин приветствует установление идолов Солженицына по всей стране и настойчиво советует русским людям читать и изучать сочинения этого «мыслителя». То есть не только хочет деградировать сам, но и тянет за собой весь русский народ. Пусть и у соседа корова сдохнет. Хорош национал-консерватор...
Однако следует сказать к чести Зеленина, он ещё не всё перенял от своего кумира. У вологодского историка неплохой стиль письма. Простой, без солженицынской громоздкости. Зеленин не злоупотребляет грубыми ругательствами и не косит под исконно русского нравственного человека, используя то витиеватый, то русопятый, но одинаково странный, вымученный стиль. Тот самый, который пародировали ещё Ильф и Петров: «Инда взопрели озимые. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился».
Кроме того, Зеленин – магистр истории и, в отличие от Солженицына, не звенит на каждом углу о десятках миллионов расстрелянных при Сталине, благоразумно ограничиваясь сотнями тысяч. Другое дело, что в вопросе о количестве жертв «Кровавого воскресенья», до сих пор не имеющем однозначного ответа в историографии [Зашихин А.Н. О числе жертв кровавого воскресенья (по поводу цифры 4 600) // Вестник САФУ. Серия: гуманитарные и социальные науки, 2008. №3. С. 8.], Зеленин идёт вслед за Солженицыным, за версией с наименьшим числом погибших (около 100 человек). И аргументирует эту версию ссылками на... доклад директора Департамента полиции министру внутренних дел и официальную газету «Ведомости Санкт-Петербургского Градоначальства». Далее Зеленин, взяв материалы из статьи проф. А.Н. Зашихина, справедливо упрекает ряд иностранных изданий того времени в многократном (от 2 до 2 – 3 тыс. человек) завышении количества убитых 9 января, чтобы под шумок записать в лжецы сомневающегося в правительственных данных В.С. Бушина, который называет цифру около 1 тыс. погибших. [Зеленин С. Ложь в сборнике Есипова.]. Хотя это уже вполне правдоподобная цифра, если учесть очень возможные тайные подвалы с трупами в ряде петербургских больниц и то обстоятельство, что некоторые люди так и не смогли найти тела своих родных ни в одной больнице [Авенар Э. Кровавое воскресенье.]. Но Владимир Сергеевич мог и ошибиться (при том что Солженицын определённо ошибался). Ошибка в сложной исторической проблеме не позорит исследователя. Позорит исследователя слепая вера в официальщину и официоз.
Тем не менее, мы понимаем желание Зеленина обвинить В.С. Бушина – автора разгромных критических статей о Солженицыне – именно во вранье. Понимаем и сочувствуем. Будучи не в силах опровергнуть выверенные аргументы против своего кумира, Зеленин прицепился к высказыванию оппонента по частному, до сих пор открытому историческому вопросу. Больше-то особо не к чему. Попав под каток железных доводов, Зеленин вместо контраргументов разразился в адрес В.С. Бушина следующей тирадой: «Статья сего субъекта вызывала ощущение, что меня, как в одном известном советском фильме, будто бы окунули с головой в чан с фекалиями» [Ложь в сборнике Есипова.]. Да, любил Владимир Сергеевич окунать антисоветчиков в их собственные антисоветские фекалии и в фекалии их антисоветских кумиров...
Рассмотрим далее первое сходство Зеленина с Солженицыным. Солженицын не стеснялся хвалить себя на страницах своих произведений, и Зеленин не стесняется: «огромная популярность моего канала», «мой довольно смелый текст», «значит всё я сделал правильно», «я прав и нахожусь на верном пути, я сделал всё верно», «хорошая статья», «ставший уже знаменитым цикл статей», «большой успех разоблачительной статьи», «я зажёг аудиторию», я порвал танцпол и т.д.
Словом, что крестьяне – то и обезьяне. Всё же это психологическое качество несколько забавно, но и только. Тем более, сам себя не похвалишь – никто не похвалит. В творчестве Сергея Зеленина есть куда более серьёзные, куда более отталкивающие изъяны, среди которых просто какое-то невиданное неуважение к тяжёлому, суровому труду других людей. Это свойство распространено среди белогвардейцев-солженицынцев. Так, белогвардейка-солженицынка Галина Павлова называет крупного путейца, руководителя объединённой изыскательной партии Н.Г. Гарина-Михайловского «неким инженером», пытаясь таким образом принизить его роль в выборе места строительства железнодорожного моста через Обь, с которого начался город Новосибирск. А затем – доказать полную чушь, что подпись Николая II на проекте моста важнее изыскательских работ. (Хотя подпись, если уж на то пошло, поставлена императором под давлением аргументов С.Ю. Витте и того же Н.Г. Гарина-Михайловского). Конечная цель Павловой – представить царя основателем Новосибирска [Павлова Г. Николай II – основатель города Новосибирска // Русское поле, 2017, 15 декаб.].
Редкостную ахинею несёт Павлова, но Зеленин в статье «Полярные исследователи ХХ века» переплюнул всех белогвардеек, перещеголял всех солженицынок. Конкретно вот что отчебучил: «Говорите, Папанин «много сделал для освоения Севера»? Так Николай II как бы не меньше, если не больше». И в качестве аргументации этой белой горячки просто перечислил имена русских полярников начала ХХ века: Георгия Седова, Георгия Брусилова, Эдуарда фон Толля, Владимира Русанова (к слову, участника революционного движения) и др. Казалось бы, при чём здесь свадебный генерал Николаша? Он рискнул жизнью и погиб в Арктике вместе с вышеупомянутыми путешественниками? Может быть, свадебный адмирал британского флота вместе с И.Д. Папаниным крутил лебёдку на морозе, поднимая гидрологические приборы со дна океана (а это несколько километров троса!)? Или свадебный «хозяин земли русской» дрейфовал вместе с папанинцами девять месяцев на льдине, которая к концу дрейфа начала крошиться и треснула прямо под палаткой? Разумеется, ничего этого не было. Поэтому приравнивать Николая II к исследователям Севера – грубая работа.
Очередное сходство Зеленина с Солженицыным – злобность, выражающаяся в т.ч. в склонности к глумлению над смертью своих политических противников или над новопреставленными оппонентами. Скажем прямо, для человека вообще, и для считающего себя православным христианином в особенности, такая патология – это уже за гранью. И если Солженицын мстительно издевался в «Архипелаге» над активными организаторами массовых репрессий типа Н.В. Крыленко, то Зеленин в приступе солженицынской злобы глумится над безобидным большевиком Н.Э. Бауманом, убитым в 1905 г.: «Грач отлетался» (Грач – партийное прозвище Николая Эрнестовича). Между тем в 1905 г. смерти Баумана обрадовались разве что самые закоренелые казаки и жандармы да прочие холуи режима вроде убийцы Николая Эрнестовича – недалёкого бывшего лейб-гвардейца, надзирателя мужских спален фабрики купцов Щаповых Михалина, озверевшего, видите ли, от крика «Долой царя! Долой самодержавие!». А глубоко православный человек, композитор, автор духовной музыки, ученик Н.А. Римского-Корсакова Александр Тихонович Гречанинов, напротив, откликнулся на это убийство написанием траурного марша в память о погибшем за народное дело большевике.
Поглумился Зеленин и над недавно ушедшим из жизни актёром и режиссёром Николаем Губенко. Непосредственно в некрологе. Приведём это непотребство полностью: «Умер актёр и режиссёр Николай Губенко, член КПРФ и депутат Мосгордумы. Для сведения: в 2017-м поставил спектакль по мерзкой и кощунственной книжке Пикуля «Нечистая сила» как раз в разгар скандала с «Матильдой». Активно выступал против памятника Солженицыну. Этого достаточно». [Вологодский консерватор, 2020, 16 авг.]. Этого достаточно. Помнится, в 2008 г. патриотическая газета «Завтра» откликнулась на смерть антисоветчика №1 лишь двумя словами: «Умер Солженицын». «Христианин» Зеленин мог бы ограничиться схожим сообщением или вообще промолчать. Но, видимо, злоба сильно распирала. Юпитер, ты сердишься – значит, ты не прав.
Если солженицынская злобность проявляется у Зеленина в тех случаях, когда у культурных, воспитанных людей она проявляться не должна, стоит ли говорить о том, что она проступает ещё сильнее, когда речь заходит о вопросах советской истории и культуры, не связанных с чьей-либо смертью. Так, в статье «О советских героях» Зеленин вообще без единого хоть сколько-нибудь внятного аргумента облил грязью славного комдива В.И. Чапаева. За красных же воевал, какие ещё нужны аргументы?
Остальные антисоветские статьи Зеленина также откровенно слабы, потому что крайне идеологизированы, субъективны и напичканы алогизмами. К примеру, Эрнесто Гевара, с точки зрения Зеленина, негодяй и террорист, т.к. коммунист. И если Варлам Шаламов уважал коммуниста Эрнесто Гевару и народовольцев-просветителей, а Солженицын – фашиста Франко, иностранного наймита Колчака, выжигавшего русские деревни, да разрушителя крестьянской общины обер-вешателя Столыпина, то Солженицын – «великий русский мыслитель и писатель», а Шаламов «всё-таки никогда не будет иметь того значения, которое имеет Александр Исаевич. И это объективная истина» [Шаламов как певец террористов.]. Если в рюкзаке у Эрнесто Гевары были книги Троцкого, которые, по мнению владельца рюкзака, нуждались в особо глубоком анализе, как никакие другие, то Эрнесто Гевара – троцкист, несмотря на то, что критиковал Троцкого и уважал Сталина [Там же.]. Того самого Сталина, который говорил, что надо «учиться у всех – и у врагов и у друзей, особенно у врагов». Вот Че Гевара и учился у одного из самых опасных врагов. К тому же, чтобы критиковать Троцкого, надо ведь его читать. Да и вообще, жандармское мышление у этого Зеленина. «Книжки Троцкого у вас в рюкзаке? Читаете? Ай-яй-яй, низя. А это что на полочке посреди военных мемуаров? «Майн кампф»? Для личного пользования? Так вы, милостивый государь, нацист. Что вы говорите? Критикуете Гитлера и уважаете Сталина? Всё равно пройдёмте-с». Или вот ещё перл. А.М. Горький, по мнению Зеленина, русофоб, потому что видел недостатки в русском народе и крестьянстве и открыто говорил о них [Кто такой Горький? Ч. 1.]. Оказывается, Зеленин – типичный ура-патриот. Так и хочется спросить у Зеленина: где логика? Хотя лучше спросить так: логика где?..
А логика солженицынцам изменяет очень часто и, в конце концов, уходит к соседу. К тому самому, у которого корова ещё жива. Солженицынцы при этом ведут себя как величавые рогоносцы. Помните у Пушкина: «И рогоносец величавый, Всегда довольный сам собой, Своим обедом и женой»? Вот так и ведут. Всегда в полнейшем восторге от логичности своего мышления. Рельефнейший пример такого поведения выдал однажды единомышленник и друг Сергея Зеленина Егор Холмогоров, ярый апологет Солженицына. С каким самоуверенным напором набросился Холмогоров в одной из своих статей на главного редактора «Радио России» и «Маяка» Андрея Медведева за следующую фразу: «Мог ли в царской России сын крестьянина хотя бы мечтать о том, чтобы стать лётчиком? Конечно, нет».
«Это утверждение не просто ложно, а анекдотически ложно», – спикировал Холмогоров. И в качестве опровержения привёл лишь флуктуации, тем более смешные на фоне массового увлечения авиаспортом в СССР. Назвал имена двух русских лётчиков начала ХХ века, выходцев из крестьян – Харитона Семененко и Михаила Ефимова. И заключил это всё белой горячкой: «Социальные лифты царской России вели сыновей крестьян в небо. Социальные лифты пролетарской диктатуры рабочих и крестьян – в шарашку, лагерь или на расстрельный полигон «Коммунарка»» [Холмогоров Е.С. Холуй и Царь // Русское самодержавие, 2018, 27 нояб.]. Надо полагать, в царской России каждый крестьянин мечтал стать если не лётчиком, то академиком (Ломоносов же стал). Ну а если не смог пробиться в лётчики – не беда. Путь в небо всё равно был открыт. Кому через Ходынку, кому через казачьи шашки, кому через царские пулемёты, кому через столыпинские галстуки, кому в молодости через туберкулёз, кому ещё до всяких мечтаний через запредельно высокую младенческую смертность.
Приведённой выше белой горячкой Холмогоров неудачно попытался припечатать большевиков за то, что один из пионеров русской и мировой авиации Харитон Семененко стал жертвой оговора: в 1930 г. был арестован и в 1941-м умер в шарашке. К сожалению, в годы коренных преобразований и жесточайшей борьбы за власть случалось и не такое. Но почему респектабельный белогвардеец-солженицынец скромно умолчал о судьбе другого пионера русской и мировой авиации Михаила Ефимова, ограничившись корявой формулировкой: «Ефимов закончил свою жизнь как красный»? А потому умолчал, что первый русский авиатор, механик-изобретатель, победитель и призёр ряда международных спортивных авиасостязаний, участник Первой мировой войны, полный георгиевский кавалер Михаил Никифорович Ефимов 11 августа 1919 г. был казнён в Одессе белыми.
Этот факт показателен не только для понимания уровня журналистской объективности лишь с виду респектабельного Егора Холмогорова, но и для понимания подлинного отношения белогвардейцев к цвету нации. Другой показательный случай по вопросу отношения белых к талантливым людям – судьба Александра Моисеевича Эвенсона (1892 – 1919) – оригинального русского шахматиста, следователя военно-революционного трибунала ЧК города Киева, участника Первой мировой войны, георгиевского кавалера, расстрелянного деникинцами.
И ведь вполне возможно, эти самые деникинцы знали, кого расстреливали. Шахматы – развлечение элитарное и в среде белого офицерства было весьма популярно. А Эвенсон был широко известен среди любителей шахмат не только в России, его партии публиковались и в иностранной прессе, сам Хосе-Рауль Капабланка считал его одним из наиболее талантливых маэстро. Александр Моисеевич был солидным позиционным игроком, не боявшимся острокомбинационных осложнений, и его ждало большое будущее. Не случайно в конце 1920-х – начале 1930-х гг. по стилю игры именно с ним сравнивали молодого Михаила Ботвинника, ставшего впоследствии первым советским чемпионом мира по шахматам.
Интересно, что в истории Гражданской войны есть похожий эпизод, как говорят шахматисты, с переменой цвета. Шахматы были популярны и в стане красных. Более того, среди большевиков попадались очень сильные игроки. Например, первому наркому путей сообщения РСФСР Марку Тимофеевичу Елизарову в сеансах одновременной игры удалось победить действующего чемпиона мира Эмануила Ласкера и претендента на мировое первенство Михаила Ивановича Чигорина. Крупный революционер-подпольщик Александр Фёдорович Ильин-Женевский нанёс сенсационное поражение действующему чемпиону мира Х.-Р. Капабланке в официальной партии на Московском международном турнире 1925 года (Капабланка, обладавший тончайшим позиционным чутьём, проигрывал крайне редко, но в Москве проиграл две партии, вторую – тоже советскому мастеру Б.М. Верлинскому). На этом же турнире А.Ф. Ильин-Женевский одолел ещё двух маститых зарубежных гроссмейстеров Фрэнка Маршалла и Рудольфа Шпильмана. Финишировал участник штурма Зимнего дворца, разделив 9 – 10 места с одним из ведущих шахматистов мира Эрнстом Грюнфельдом, впереди гроссмейстеров Шпильмана и Рубинштейна, а также сильнейшего из англичан маэстро Ейтса. Так вот ещё один такой большевик – член одесского ревтрибунала ЧК и чемпион Одессы по шахматам Яков Семёнович Вильнер в апреле 1919 г., позвонив напрямую председателю Совнаркома УССР Х.Г. Раковскому, в последний момент спас от расстрела чекистами ровесника А.М. Эвенсона Александра Алехина – будущего первого русского чемпиона мира по шахматам [Богатырчук Ф.П. Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту; Ткаченко С.Н. Спаситель Алехина.]. (В дальнейшем Яков Семёнович ещё четыре раза выиграет первенство Одессы, станет трёхкратным чемпионом УССР по шахматам и чемпионом СССР по шахматной композиции).
Сравнивать лоб в лоб перечисленные случаи из истории авиационного спорта и шахмат и делать холмогоровские выводы с обратным знаком мы не будем. В тяжелейшие годы Гражданской войны, хотя «красный террор» и был лишь ответом на «белый террор», с обеих сторон бывало всякое, но в т.ч. уничтожение белогвардейцами талантливых представителей народов России и внимательное, бережное отношение большевиков к цвету нации.
II
Злобность Солженицына подметили не только талантливые люди левых убеждений, но и талантливые антисоветчики (в частности, кинорежиссёр Андрей Тарковский и литературовед-германист Лев Копелев), а также знаменитые люди, далёкие от политики. Например, восьмой чемпион мира по шахматам Михаил Таль.
Гроссмейстер Геннадий Сосонко вспоминал: «На Олимпиаде в Ницце в 1974 году я дал ему (Талю – Т.М.) вечером только что вышедший «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына и свежий номер русской эмигрантской газеты. Наутро, возвращая мне всё уже прочитанным, сказал: «Вот в газете, в кроссворде не мог найти одного слова». – «Ну а книга-то, книга?» – «Очень уж зло пишет». [Сосонко Г. Мои показания. Гл. Мой Миша]. Красиво припечатал остроумный Таль эмигрантскую прессу. Да и Солженицына охарактеризовал метко. Добавим, что Михаил Нехемьевич Таль был большим патриотом, очень культурным, деликатным, начитанным человеком, талантливым журналистом, филологом по образованию.
С нашей точки зрения, культ Солженицына как необыкновенно доброго, невероятно милосердного радетеля о сбережении русского народа крайне опасен для нравственного здоровья населения нашей страны, ибо насаждает перевёртыши сознания и подсознания в сферах, жизненно важных для отдельного человека и народа в целом. Принятие особенно доброго лица за чистую монету, неумение разглядеть за ним тщательно скрываемую кипящую злобу чревато ранней смертью, озлоблением молодёжи и её криминализацией.
Культ Солженицына как одного из самых великих мыслителей и писателей за всю историю России также опасен для нашего народа. Неспроста гроссмейстер Таль раздражился на Солженицына. Анализировал ночью позицию, но неожиданно от знакомства с «Архипелагом» на время утратил сообразительность, даже кроссворд не разгадал, что было несвойственно для самобытного шахматиста и эрудированного журналиста с феноменальной памятью, большого любителя кроссвордов и головоломок. Печальное состояние логического мышления апологетов Солженицына – Зеленина и Холмогорова – читателю уже известно. А во что смотришься, в то и обращаешься. Снижение умственных и творческих способностей населения – тоже, знаете ли, не есть хорошо. Предельная же алогичность и полный отрыв от реальности, как известно, удел наркоманов, душевнобольных и «мыслителей», ощущающих себя центром Вселенной. Такие «мыслители», разумеется, крепко ненавидят по-настоящему умных людей, рядом с которыми пробуждается мысль. И готовы их уничтожить. Как то они сделали с М.Н. Ефимовым или А.М. Эвенсоном.
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Николай Рубцов
I
Перед глазами зрителя восстаёт чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное
решение и давшего себе клятву привести его в исполнение.
М.Е. Салтыков-Щедрин
Лет пять назад в одном из новосибирских центров дополнительного образования не на шутку озаботились сохранением и укреплением русских традиций. Создали кружок по их изучению. Выделили кабинет. Прямо в кабинете сложили из гипсокартона русскую печь. Закупили в Китае пластмассовые (под русскую берёзку белую, конечно) дрова. Дымоход, говорят, вывели в находящуюся этажом выше шахматную секцию. И теперь каждый русский ребёнок в нашем городе спокойно может подкинуть пластиковых дровишек в бутафорскую печку – приобщиться, так сказать, к исконной культуре своих предков и оградиться от тлетворного влияния Запада. Слава богу!
В 2017 г. новоиспечённый (в той самой печке) начальник департамента образования мэрии Новосибирска Рамиль Ахметгареев решил уничтожить в городе молодёжное интеллектуальное движение. А вскоре и удобный момент подвернулся: Министерство образования Новосибирской области, чтоб там все были здоровы, вызвалось участвовать в добровольном экспериментальном проекте «Навигатор дополнительного образования детей». И Ахметгареев, считающий педагогов дополнительного образования паразитами, энергично взялся за дело. А почему бы ему не взяться? В 1990-е гг. он был образцовым учителем горбачёвско-ельцинской истории и солженицынской нравственности. В 2000-х пошёл по административной путинско-патриотической лестнице. Закономерно, что образцовый пластиковый патриот ненавидит даже небольшие проблески самостоятельной мысли у детей. Да ладно бы просто ненавидел, а то ведь всеми силами стремится их погасить, то угрюмо бурча «повышение эффективности дополнительного образования» или «рост его конкурентоспособности», то выкрикивая «не потерплю!» или «разорю!».
Суть навигатора заключается в монетизации права каждого российского ребёнка на посещение бесплатных кружков, установлении строгого контроля над последними и переводе их на подушевое бюджетное финансирование. Для этого родитель должен сначала зарегистрироваться на кривоватом сайте навигатора своего региона сам, затем зарегистрировать своего ребёнка, и, наконец, лично явиться в образовательное учреждение и под подпись получить сертификат персонифицированного финансирования и учёта. Только так. Разве что дети от 14 лет могут зарегистрироваться и прийти за сертификатом самостоятельно. Потом, если ребёнок бросит один кружок и захочет перейти в другой, возникнут определённые трудности с оплатой обучения этим сертификатом. Кроме того... Короче, граждане родители и педагоги, молодые шершавые огурчики вам в помощь. Именно поэтому, например, в Москве этот навигатор практически сразу послали куда подальше. А Москва – это вам не хухры-мухры.
Но даже если бы и не было существенных неудобств, зачем ограничивать права детей определённой денежной суммой и урезать зарплаты педагогов – и без того невысокие? Ответ ясен – чтобы задушить систему дополнительного образования. Особенно – в сфере интеллектуальных игр, попавших в раздел «Прочее». Особенно – на базе школ среди старшеклассников. Задушить, чтобы освободить бюджет от балласта и поставить лишнюю препону на пути развития подрастающего поколения. В Новосибирске даже коронавирус не остановил эту похабщину. А, возможно, и наоборот – добавил Р.М. Ахметгарееву энтузиазма. Городское интеллектуальное движение в период пандемии перешло в режим онлайн и прекрасно себя там чувствовало. Даже более широкие возможности появились: систематическое участие в соревнованиях в других регионах России, а также за её пределами, например, в братской Белоруссии. Этого современный, продвинутый Дементий Миргазянович Брудастый вынести никак не мог. Наплевал даже на пластмассовые поправки и фаянсовую конституцию. Педагогов в период летних отпусков вынуждали прорабатывать родителей и учеников на предмет получения сертификатов. А в сентябре – рисковать жизнью и не успевшим восстановиться здоровьем: не вылазить из школ, выступать на родительских собраниях с той же целью. Только так можно было сохранить прежнюю нагрузку (но, конечно, не зарплату: премии с сентября сильно урезали). По крайней мере, был шанс... Но был и остаётся и другой шанс – быть похороненным в цинке под лакейскую песню «Навигатор дополнительного образования детей», которую написал Евгений Нехаев – региональный администратор проекта в Новосибирской области. Говорят, исполнять этот холуйский гимн при погребении каждого педагога будет сам гуттаперчевый автор с женой и дочерью. Удалённо, правда. Но тем не менее – какое трогательное внимание к простым людям, какая поразительная забота, какое мерзкое уважение!
Что там песня! Поролоновые просветители из Муниципального опорного центра дополнительного образования детей в Шушенском районе Красноярского края целый мультсериал для детей и их родителей о пользе внедрения навигатора выпустили. Взять бы всех поролоновых и гуттаперчевых да внедрить в Шушенский район.
К менее образованной молодёжи тряпочные консерваторы и клерикалы тоже очень внимательны. Студентов ссузов, из последних сил карабкающихся из братской могилы угрюм-ахметгареевщины, назойливо окормляют всякие незваные гости – святоши: борцы за пластиковую традиционную культуру, липовую нравственность и дубовый образ жизни. Поэтому ПТУ, колледжи и техникумы продолжают деградировать в сторону наркопритонов и вписок с блэкджеком и шлюхами. Не одну молодую жизнь сломал или вовсе угробил российский ссуз. Очень и очень многим этот, с позволения сказать, феномен нашей новейшей истории замедлил и продолжает замедлять интеллектуально-нравственное развитие. И, похоже, высоких чиновников от образования такое положение вполне устраивает. А уж святош-то и подавно: есть с чем бороться. В этом смысле скучные моралисты в молодёжной среде ничуть не лучше пресловутого полового просвещения в начальной школе. Правильно говорят в народе: незваный гость хуже Ахметгареева.
II
Что бы там ни было – штурвал не бросай.
Тодд Комарницкий
Вслед за годом петуха синтепоновые патриоты радостно встречали год Солженицына. Хотя нормальные люди говорили, зачем, мол, объявлять 2018-й годом писателя-предателя с вымученным русопятым литературным стилем, если в том же году исполнится 150 лет со дня рождения действительно великого русского писателя – А.М. Горького. Но дерматиновые и сами прекрасно про это знали и устроили к юбилею Алексея Максимовича всероссийский чемпионат по гонкам на ассенизаторах, который, надо сказать, до сих пор не завершился. На данный момент лидерство захватил автомобиль вологодского историка Сергея Зеленина. Магистр истории накатал статью против Горького в восьми частях. На втором месте идёт карачаево-черкесская писательница и литературовед Ольга Михайлова. Она состряпала (в известной читателю печке) статейку в пяти частях. Да с какой забористой начинкой... Оба ассенизатора выкачали, пожалуй, всё, что можно было выкачать о Горьком, от злобного практически ко всем И.А. Бунина до ненавидящего парадоксально мыслящих людей В.Ф. Ходасевича. Но слито это всё было не куда следует, а в колодец русской культуры.
В самом деле, кого только ни пнул в своих воспоминаниях благородный дворянин Бунин. Блока, Хлебникова, Маяковского, Брюсова, Бальмонта, Волошина, Есенина, Мариенгофа, Набокова, Андрея Белого, Леонида Андреева, Исаака Бабеля, Марину Цветаеву... И это только коллеги по цеху. А сколько в мемуарах нобелиата примеров расистской ненависти к русским революционерам, простым рабочим и крестьянам.
Польский дворянин Владислав Ходасевич тоже слишком явно ненавидел Алексея Максимовича. Ненавидел, с нашей точки зрения, за гибкость, естественность и свободу мышления. Оно и понятно: если у вычурного аристократа таких качеств нет, то у какого-то богомерзкого мещанина их и быть не может. Помимо Горького за причинённый «белой кости» душевный дискомфорт польский дворянин терпеть не мог, например, выходца из ростовской купеческой среды Савелия Григорьевича Тартаковера (1887 – 1956). А ведь это был необыкновенно разносторонний человек. Один из сильнейших гроссмейстеров 1920 – 1930-х гг., известный своими нешаблонными трактовками непопулярных дебютов, один из основоположников остроумного направления в теории шахмат – гипермодернизма, доктор права, афористичный журналист, талантливый киносценарист, поэт и переводчик.
В годы Первой мировой войны, да простят нас ватиновые патриоты, Тартаковер за особенную личную отвагу был награждён австро-венгерским Крестом «За военные заслуги» 3-й степени с мечами, серебряной и золотой медалями «За храбрость». Будучи австрийским подданным по рождению, Савелий Григорьевич презирал только царскую Россию периода шовинистского заката, в которой в 1911 г. в ходе еврейского погрома были зверски убиты его родители. После революции он продолжил внимательно следить за родной ему русской культурой. Был одним из первых, кто познакомил западноевропейского читателя с Маяковским. Переводил также Блока, Есенина, Клюева. Немецких поэтов на русский язык. Радовался стремительному развитию шахмат в СССР, часто и охотно сотрудничал с советскими журналами. Принял участие в грандиозном и очень сильном по составу I московском международном турнире 1925 г. (где поделил 5 – 6 места) В 1929 г. провёл первый в мире сеанс одновременной игры с аэроплана. Во время Второй мировой Савелий Григорьевич, не имевший тогда никакого гражданства, несмотря на почтенный возраст, партизанил в немецком тылу (в Алжире в составе французского Сопротивления). После войны вернулся к шахматам. В 1946 г. победил на международном турнире в Гастингсе, опередив экс-чемпиона мира М. Эйве, в 1949 г. выиграл солидный международный Хооговенс-турнир в Бевервейке (ныне турнир Вейк-ан-Зее).
Кроме переводов Тартаковер выпустил два сборника собственных стихов. В первую небольшую книгу, опубликованную в 1911 г., вошло 35 серьёзных, зачастую даже глубоких стихотворений. Второй сборник парадоксальных и эксцентричных произведений, увидевший свет в 1928 г., собственно, и вызвал резкую, злобную критику Ходасевича («сборник пошлейших стишков»). Вот один из «пошлейших стишков»: «Терпи, но не думай, что это терпенье. Пламеней, но не думай, что это страсть. Верь, но не думай, что это истина. Знай, но не думай, что это мысль». Метко сказано. И свежо. Как будто специально для современных силиконовых патриотов.
Но что такое мстительная критика? Пустяк. В милой сердцам суконных патриотов царской России над топовыми гроссмейстерами издевались куда круче.
В 1896/1897 г. в Москве игрался матч-реванш на первенство мира Эмануил Ласкер – Вильгельм Стейниц. После матча страдавший от гипертонии пожилой Стейниц решил остаться на некоторое время в Москве. Зря. Одной даме не понравился старик с живым, проницательным взглядом, время от времени высовывающий зачем-то голову в форточку (экс-чемпион сбивал так давление). В результате старика упекли в психиатрическую лечебницу, откуда ему удалось выбраться с большим трудом. Всё как всегда: «Стейниц, говорите? А почему не Наполеон? Да успокойтесь, успокойтесь, мы вам верим. Сейчас сделаем укольчик, и всё будет хорошо...». Хорошо ещё, что один молодой, не изгадивший себя борьбой с настоящими мыслителями врач оказался довольно сильным шахматистом-любителем. Проиграв несколько партий кряду с форой в целую ладью, доктор заподозрил неладное, и вскоре первый чемпион мира и основоположник теории шахмат вышел на свободу.
Находясь в полном душевном здравии, заядлый курильщик Стейниц провёл в оскорбительном и мучительном заточении около месяца. С холодным душем, психотропными препаратами и неадекватными соседями, но без табака. Сохранилось его письмо из заточения, адресованное венскому другу: «Милый мой Карл! Вероятно, ты уже знаешь из газет о моей судьбе и не испугаешься поэтому, узнав теперешний адрес. Слишком долго рассказывать, как это всё произошло. Словом, я, как и все безумцы, полагаю, что доктора ещё более сумасшедшие, чем я сам». Вполне здравое суждение. И, несмотря на обстоятельства, с юмором...
Жил в нашем царстве-государстве шахматный благотворитель, генерал-лейтенант русской армии, грузинский князь Андрия Дадиани (1850 – 1910). Этот поразительно тщеславный человек любил играть в шахматы не только со слабыми противниками, но и с известными мастерами. Случалось, честно выигрывал. Однако намного чаще фальсифицировал партии. Так, в 17-летнем возрасте Дадиани якобы три раза победил сильнейшего Игнаца Колиша, который именно в 1867 г. достиг пика своей спортивной и творческой карьеры – выиграл супертурнир в Париже, опередив Ш.А. Винавера, В. Стейница и Г. Неймана. На этом турнире Колиш из 24 партий проиграл всего две – Винаверу и Нейману – и ещё две (со Стейницем и Ж. де Ривьером) закончил вничью. Участники играли между собой дважды, и Колиш нанёс по поражению указанным четверым, а остальных разделал всухую. Лучших европейских и американских мастеров... Кто поверит, что, находясь в такой блестящей спортивной форме, он целых три раза мог проиграть какому-то пацану? Как говорится, ври, да не завирайся. Тем не менее, историк Д.А. Гургенидзе, несколько лет назад обнаруживший партии Колиша и Дадиани, поверил. А член редколлегии журнала «Русский клуб» Нина Зардалишвили, путающая первого русского чемпиона мира Александра Алехина с его братом Алексеем, своей апологетической статьёй «Вы оцените красоту игры» начала раскидывать гургенидзевскую клюкву по всему русскому миру [Русский клуб, 2014, №8. С. 39, 41.].
Мы и красоту игры оценим, и разбор грехов не оставим. Кроме прямого фальсифицирования Дадиани щедро платил за договорные красивые проигрыши. А затем отсылал партии в парижский журнал «Стратежи». Пользовался, в общем, простодушием и шатким материальным положением русских и иностранных шахматистов и шахматных журналистов. Из-за нескрываемого скептического отношения М.И. Чигорина к «грузинскому гению» и его резкого отказа проиграть за гонорар князьку партейку, Дадиани истерично потребовал исключить Михаила Ивановича из состава участников международного турнира в Монако (1903 г.) под угрозой неоказания финансовой помощи соревнованию. И добился своего. Плюнул на всё мировое шахматное сообщество. Увы, сообщество во главе с союзом шахматистов не поставило наглеца на место, не бойкотировало турнир. Только гроссмейстер Давид Яновский, не принимавший участия в турнире, нашёл в себе силы публично возмутиться ситуацией и демонстративно вышел из профсоюза.
Вообще, складывается впечатление, что все российские шахматные т.н. меценаты относились к М.И. Чигорину схожим образом. Вышеупомянутый матч-реванш между иностранцами в Москве организовали, а первому русскому, бросившему вызов чемпиону мира, на оба матча (в 1889 и 1892 г.) пришлось плыть аж в Гавану со всеми удобствами в виде, например, качки. С изданием своих журналов Михаил Иванович тоже испытывал большие трудности. Да и не только он. Ни одно шахматное периодическое издание в царской России не протянуло даже пяти лет. Все закрывались из-за недостатка средств. И поделом! Вам бы хотелось, чтобы из-за этих фигляров пацаки чатланам на голову сели?
Вернёмся, однако, к издевательствам Дадиани. «Простых» шахматистов он, похоже, и вовсе считал не скажем кем.
Последние годы жизни князь прожил в Киеве. В 1902 г. сыграл неофициальный матч из 12-ти партий с чемпионом города Фёдором Ивановичем Дуз-Хотимирским (1879 – 1965) – оригинальным русским шахматистом, который через несколько лет обыграет на международном турнире в Петербурге (1909 г.) обоих победителей – гроссмейстера А.К. Рубинштейна и чемпиона мира Эм. Ласкера. Девять партий «грузинский гений» молодому мастеру проиграл, три выиграл. Одну красиво. Естественно, эта партия была немедленно опубликована в журнале «Стратежи». Киевский шахматный кружок убедил Ф.И. Дуз-Хотимирского напечатать в ответ свою самую красивую партию из матча в городской газете. Что тут началось! Дадиани разослал всем членам клуба официальные вызовы на дуэль! А самого Фёдора Ивановича попытался избить. Дело замяли. Скорее всего, киевских шахматистов заставили извиняться перед распоясавшимся хамом. Во всяком случае, в Зугдидском этнографическом музее Д. Гургенидзе нашёл письмо чемпиона Киева со следующим текстом: «Его Сиятельству князю Дадиан-Мегрельскому. Искренне прошу, Ваше Сиятельство, простить мне мою оплошность, связанную с публикацией Вашей партии в киевской газете. С глубоким уважением, Ваше сиятельство, Дуз-Хотимирский» [Там же. С. 41.]. А не стал бы извиняться перед ничтожеством, которое само во всём виновато, может, и сыграл бы когда-нибудь матч на первенство мира. А то и два, как Чигорин или Яновский, которые вели себя с влиятельными никудышками более мужественно.
В шахматной литературе с подачи Эм. Ласкера распространилось и укоренилось мнение, что Давид Маркелович Яновский (1868 – 1927) – слабый психолог. Между тем психологическая устойчивость перед сильными мира сего произрастает именно из проницательности, умения чувствовать, понимать человека, видеть его суть. К тому же и примеры такой проницательности в биографии Давида Маркеловича имеются. Приведём самый яркий из них. В 1909 г. Яновский собирал 10 тыс. франков на матч за шахматную корону с Ласкером. Поклонники искромётной и зрелищной игры русского шахматиста обеспечили только 5.4 тыс. Где достать ещё столько же? Быстро. Только в казино, поставив на «чёрное» или на «красное». Туда и отправился претендент. Там с ним завязала разговор женщина. Она посоветовала поставить на «чёрное». Д.М. Яновский поставил на «красное» и выиграл.
Но вернёмся всё же к генералу Дадиани. Гордость, мелкое тщеславие, чрезмерная эмоциональность, обидчивость, придирки даже не по пустякам, а просто на ровном месте, подозрительные выигрыши у именитых спортсменов, извинения... Как сказал поэт – знаешь ты сам, как жесток этот прозрачный намёк.
Если уж на то пошло, фильдеперсовая патриотка Михайлова и плюшевый Зеленин – кость от кости Бунина и Ходасевича. Фильдеперсовая злобно поносит своих коллег по цеху: Льва Толстого, Николая Некрасова, Герцена, Чернышевского, Белинского, Маяковского, Николая Островского, Фадеева, Есенина, Мариенгофа, Всеволода Иванова, Всеволода Рождественского, Николая Никитина, Фурманова, Городецкого, Асеева, Владимира Пяста, Грибоедова, Джамбула, Абдижамиля Нупреисова, Расула Гамзатова, бельгийского писателя Франца Элленса и японского Харуки Мураками. Уф, кажется, никого не пропустили.
Диаметр шланга на ассенизаторе Зеленина не настолько широк. Зато магистр статья за статьёй нахваливает Солженицына, который, помимо всего прочего, на дух не переносил шахмат, не читал Тартаковера и, как всякий великий мыслитель, которому ещё в ранние годы открылась всеобъемлющая истина, ненавидел по-настоящему умных людей, что-то там кропотливо изучающих до конца жизни.
Примечательно, что Солженицыну уход от жены к другой Зеленин простил, а Горького за такой же по-человечески понятный поступок назвал «прелюбодеем и блудодеем». Двойные стандарты, мил человек. Кого обмануть хотел, дурилка плюшевая?
Целенаправленно охаивая и уничтожая гордость русской культуры (к примеру, дополнительное и среднее профессиональное образование), а также восхваляя предателей, полиуретановые патриоты выкрикивают не только «не потерплю!» и «разорю!», но и «мы русские, с нами Бог!», «у России роль мессии!», «у русского народа особая порода!» и прочие пошлости. Прямо скажем, это очень опасная пропагандистская смесь. Возвеличивать среднестатистического человека со всеми его большими проблемами и недостатками – это вредительство само по себе. Если при этом ещё и яростно атаковать тех людей, которые, работая над собой, из среднестатистических сумели возрасти до развитых, то это вообще чёрт знает что. Ну а сверх всего выдавать за образец для подражания персонажей, подобных Солженицыну или князю Дадиани, – это прямая дорога к гибели русской культуры.
Вместе с тем петушиный патриотизм сеет смерть и в буквальном смысле. Интересными фактами поделился в интервью изданию «Афиша Daily» от 10 марта 2016 г. ведущий российский миколог Михаил Вишневский: «На стыке 1960-х и 1970-х было три необъяснимых пика отравления. Очень долго гадали, откуда эти отравления, а потом выяснили. Был такой писатель Владимир Солоухин. Его «Грибной охотой» (имеется в виду повесть «Третья охота» – Т.М.) зачитывалось поколение наших родителей. Оказалось, что три пика отравлений совпали с тремя переизданиями его книги. Писал он примерно так: «Вы входите в утренний лес, над травой висит туман, ещё не рассеянный первыми лучами солнца. Посмотрите на эту берёзу. Вы видите влажный мох, он окутывает её ствол и корни. Среди мха и корней вы видите гриб. К нему приклеился пожелтевший, нехарактерный для этого времени берёзовый листик. По его ножке ползёт улитка. О, этот гриб съедобен!». Под впечатлением от прочитанного люди шли в леса и не возвращались».
Что и говорить, удружил Солоухин, квасной патриот солженицынского разлива, носивший перстень с изображением государственного изменника Николая II. Подсуропил так уж подсуропил. А к чему привела хвастливая болтовня государственных кириенок, володиных и прочих кандидатов-коновалов да докторов-мясников об устойчивости русского духа к коронавирусу, о превосходстве отечественной медицины над иностранной и о моральном, блин, лидерстве России в условиях пандемии? А к тому, что наши сограждане расслабились. Особо впечатлительные ещё и вдохновились: дескать, нам, богоносцам, всё нипочём. И теперь РФ что ни день бьёт рекорды и по новым случаям COVID-19, и по количеству умерших. Несмотря на то, что даже новоиспечённый (всё там же) главный инфекционист Минздрава богоизбранной Владимир Чуланов до последнего надеялся, что богоизбранную пронесёт: ожидал «не вторую волну, а некоторый небольшой подъём заболеваемости», который вряд ли когда-нибудь достигнет уровня марта – апреля [Коммерсант, 2020, 19 сентяб.]. Надеялся, но оплошал. Сглазил, как нарочно. Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно и больно.
То ли ещё будет, если не поскромнеем и не засунем свои траченные молью ватники обратно в грязный чулан. Только вот поскромнеет ли пока ещё настоящая русская печка на пластмассовых дровах?
К «вкладу» прокурора в развитие советской культуры можно смело добавить и запугивание А.А. Алехина. «Правильны ли появляющиеся от времени до времени в совпечати слухи, что вы собираетесь обратно?» – спросил в 1929 г. чемпиона мира корреспондент берлинской эмигрантской газеты «Руль». Гроссмейстер ответил: «На парижском банкете в мою честь я высказал мысль, что расцвет шахмат, учащих терпению, вырабатывающих меры борьбы, идёт параллельно с удушением общественности, с общим маразмом и разложением. Как пример я указал на Германию до Бисмарка, на Францию третьей империи и на сов. Россию, где сейчас искусство шахмат стоит очень высоко. За это моё откровенное мнение Крыленко не только проклял меня, но и выругал в печати такими словами, которые мне и повторить неудобно... Так вот, судите сами, может ли быть вопрос о моём возвращении, – заканчивает, смеясь, Алехин беседу». [16]
Эмоции, отсутствие диктофонов, честность и объективность прессы, в особенности эмигрантской... Канадская газета Toronto Daily Star, публикуя интервью Алехина 1932 г., привела такие его слова: «Теперь я изгнанник. Они меня не любят за то, что я антикоммунист» [17]. Хотя, что именно подразумевал чемпион под размытым понятием «антикоммунист», неясно. Во всяком случае, ниже это будет показано, явно не лютую ненависть ко всему советскому, которую ему пытались и пытаются припаять всякие черносотенцы. Мы считаем, что, скорее всего, Алехин высказался в том смысле, что «они» считают его врагом. Ну мы же антикоммунисты, как же они нас будут любить. Потому что всё интервью выдержано в юмористическом стиле. И вопросы, первый из которых на английском языке – каламбур: «Are you good at figures, doctor (разбираетесь ли вы в шахматах, женских фигурах, цифрах)?», и ответы, и пояснения остроумного журналиста Арчибальда Лэмпмена – сына известного канадского поэта. Первый вопрос Александр Александрович поддержал так: «Совершенно не разбираюсь в математике и плохо в других точных науках». На другой вопрос Лэмпмена – «как вы готовитесь к большим шахматным схваткам?» – ответил: «Никак не готовлюсь. У меня даже доски нет». Почему все его реплики из этого разговора обязательно нужно принимать за чистую монету?
Американский публицист из солидной Brooklyn Daily Eagle Люсьен Захарофф, обстоятельно побеседовавший с Алехиным в мае 1929 г. во время его визита в США, передал речь гроссмейстера конкретно: «Сейчас я политикой вообще не занимаюсь... Я полностью демократичен, но не такой левый, как нынешнее российское руководство. При этом я абсолютно поддерживаю усилия советского правительства, направленные на развитие шахматной деятельности в Союзе» [18].
Любопытный документ ввели в научный оборот историки Ю.Н. Шабуров и С.Б. Воронков. Отчёт Н.В. Тесленко, оратора масонской ложи «Астрея». С 1928 по 1937 г. в её состав входил и А.А. Алехин. Правда, активным масоном он не был и на собраниях зачастую играл в шахматы с гроссмейстером О.С. Бернштейном. Тесленко беседовал с соискателями посвящения в масоны и о чемпионе написал следующее:
«...Ко времени революции политические убеждения отличались неясностью для него самого и не были оформлены. Когда большевики захватили власть, он думал, что начнётся что-то новое, хотя определённого представления не имел. До 1921 года служил у большевиков, занимая должность переводчика. Убедился в глубокой разнице между коммунистическими теориями и приложением их в жизни. Решил покинуть Россию. С тех пор... сделался решительным противником коммунизма (курсив наш – Т.М.).
Что касается его взглядов в настоящее время, то он не верит в возможность монархии, является сторонником демократического строя, но готов примириться с конституционной монархией, которая осуществит демократические принципы. К партиям не принадлежит...» [19]
Выделенную фразу коммунист Шабуров в своих публикациях пропускал, а антисоветчик Воронков восстановил и подхватил. Однако нельзя исключать, что в разговоре с решавшим вопросы о допущении в масонскую ложу антисоветчиком Тесленко (бывшим членом ВНЦ и деникинского Особого совещания) Александр Александрович мог немного слукавить о своих убеждениях. Всё-таки факт своей работы следователем НКВД переводчик скрыл. Вдруг не примут. А круг общения расширить хочется.
По-видимому, Алехин просто спроецировал своё раздражение к распоясавшимся левакам на всех большевиков, как то сделали очень многие талантливые люди. В частности, Саша Чёрный, Алексей Толстой и Яков Слащёв. При этом раздражение Алехина не заходило за пределы, за которыми начинается отрицание русскости советской истории и культуры. Где-то что-то в запале сказал, а эмигрантская печать разнесла, раздула, переврала. Газеты «Возрождение» и «Россия» присочинили, к примеру, что Алехин отрицал заслуги советского правительства в развитии шахмат в СССР.
«Шахматное искусство продвинулось вперёд в России за последние годы. Но если большевики захотят записать это достижение в области шахмат себе в актив, то они припишут себе им не принадлежащее. Как во многом, в России жизнь продвигается вперёд, но не по милости большевиков, а помимо их и вопреки им» [20]. Что-то подобное якобы сказал Алехин в 1928 г. на знаменитом парижском банкете по случаю своей победы над Капабланкой. Однако эту белогвардейскую, прямо-таки борисюкскую отсебятину опровергает вышеприведённая цитата из нью-йоркской газеты Brooklyn Daily Eagle, которую вряд ли можно заподозрить в симпатии к «Советам». Но даже и другие белоэмигрантские издания оказались чистоплотнее двух детищ беглого марксиста П.Б. Струве. Хотя если бы А.А. Алехин действительно сделал такое сенсационное заявление, этим бы не преминули воспользоваться едва ли не все присутствовавшие на банкете антисоветские репортёры.
Со временем раздражение имеет свойство проходить, а история – развиваться. В 1935 г. Алехин отправляет в Москву телеграмму: «Не только как долголетний шахматный работник, но и как человек, понявший громадное значение того, что достигнуто в СССР во всех областях культурной жизни, шлю искренний привет шахматистам СССР по случаю 18-й годовщины Октябрьской революции. Алехин».
Крыленко решает воспользоваться этим искренним поздравлением, чтобы нанести Алехину очередную обиду. На этот раз изощрённо-издевательскую. Гражданин прокурор пишет товарищу Сталину:
«Полагал бы целесообразным опубликовать эту телеграмму в нашей шахматной и общей печати («Известия») со следующим комментарием: «Печатая телеграмму нынешнего чемпиона мира, белогвардейца А. Алехина, редакция считает нужным отметить, что политическое предательство и ренегатство не искупается так легко, как, видимо, полагает гр. Алехин. Чтобы войти вновь в общение с нами, мало понять «громадное значение того, что достигнуто в СССР во всех областях культурной жизни», надо уметь на деле доказать осознание своей вины и готовность её загладить». Просьба сообщить Ваши указания по настоящему поводу».
Какое патриотичное чувство превосходства на пустом месте. Плюс к тому, обратите внимание, товарищ Сталин, какой я идейный и какое у меня бдительное прокурорское око.
Разумеется, по распоряжению И.В. Сталина текст телеграммы публикуется в «Известиях» и шахматной газете «64» без каких бы то ни было комментариев. Эмигрантская пресса бесится.
Чуть позже Сталин прищучивает шариковых и швондеров. После ареста Крыленко Алехин в письме советскому мастеру А.И. Рабиновичу обратится к тому с просьбой похлопотать о получении разрешения на реэмиграцию, но недоброжелатели Алехина Рабиновичу помочь откажутся. А вскоре начнётся Вторая мировая война.
В декабре 1945 г. в письме английскому шахматному функционеру У. Хаттон-Уорду А.А. Алехин сетовал: «Около двадцати лет я ношу прозвище «белого русского», что мне особенно больно, так как этот факт сделал невозможным любой мой контакт с моей Родиной, которой я всегда восхищался и никогда не переставал любить» [21]. Это письмо было опубликовано в январе 1946 г. в респектабельном British Chess Magazine. Как справедливо заметил международный мастер Василий Панов, с сочувственными комментариями редакции.
Искусствовед Лев Любимов – белоэмигрант, после войны вернувшийся в СССР – вспоминал, что Александр Алехин каждому иностранцу, с которым разговаривал о шахматах, хвастался, что самая высокая шахматная культура в Советском Союзе [22]. А португальский мастер Ф. Люпи сообщил, что А. Алехин глубоко возмутился Фултонской речью У. Черчилля, сказав: «Весь мир сошел с ума и идёт к новой войне» [23].
Журналистка «Советской России» Светлана Замлелова считает, что чемпион мог спокойно вернуться в СССР, но не захотел. Большое самолюбие не позволило. Пусть, дескать, сами после таких публичных оплеух приглашают. Замлелова рассуждает так: Куприн, который в 1919 г. даже у Юденича служил, в 1937-м вернулся, и ничего ему за это не было. А Алехин против красных не воевал, стало быть, тем более жил бы спокойно. Кроме этого Замлелова пишет: «...Руководители шахматной секции, даже всесоюзного масштаба, могли объявить кого-то врагом только в пределах своей секции. Едва ли заклеймённый шахматной секцией человек автоматически становился врагом народа и советской власти со всеми вытекающими последствиями. Тема эмиграции и возвращения на Родину находилась в ведении отнюдь не спортивных или каких-то иных кружков и секций» [24].
Всё это очень наивные попытки выгородить любимую советскую власть. Неужто журналистка не в курсе, что председатель Всесоюзной шахматно-шашечной секции (1924 – 1938 гг.) по совместительству работал главным прокурором и наркомом юстиции. И он не то что въезд запретить, но и объявить едва ли не любого своего врага мог кем угодно и почти в каких угодно пределах. Попадись к такому в лапы и нет гарантии, что Сталин с Вышинским успеют спасти. Поэтому, если Крыленко и не препятствовал возвращению Алехина в буквальном смысле, то осторожность и предусмотрительность – явно не лишние черты характера.
Красной патриотке Замлеловой вторит белгорючпатриот Назаров: «...Ничто не мешало Алехину, «скучавшему по родине», уехать в СССР, как это сделали Куприн и несколько тысяч совпатриотов накануне войны. Там бы раскаявшегося русского чемпиона мира обласкали и подняли на пьедестал (как подняли вернувшегося Горького, А. Толстого и др.)» [25]. Та же святая простота и спекулятивность. Та же песня, но на другой идеологический мотив.
Возможно, в интервью газете «Руль» Алехин (или журналист) и сгустил краски, но в определённой степени, критикуя СССР, он был прав. Развитие шло параллельно с удушением. И одному из главных виновников маразма и разложения эта правда ой как не понравилась. Для лучшего понимания эмоций А.А. Алехина и глубины маразма следует процитировать отрывки из письма А.М. Горького Ромену Роллану от 15 января 1924 г.:
«Нет, в Россию я не еду, и всё более чувствую себя человеком без родины, без отечества. <…> Недавно я написал Вам длиннейшее письмо, полное жалоб и ругательств по адресу чудовищной родины моей. Я не послал это письмо... Письмо было вызвано одной из трагических пошлостей, творимых в России...
Дело в том, что жена Ленина, человек по природе неумный, страдающий базедовой болезнью и, значит, едва ли нормальный психически, составила индекс контрреволюционных книг и приказала изъять их из библиотек. Старуха считает такими книгами труды Платона, Декарта, Канта, Шопенгауэра, Спенсера, Маха, Евангелие, Талмуд, Коран, книги Ипполита Тэна, В. Джемса, Гефдинга, Карлейля, Метерлинка, Нитчше, О. Мирбо, Л. Толстого и ещё несколько десятков таких же «контрреволюционных» сочинений.
Лично для меня, человека, который всем лучшим своим обязан книгам и который любит их едва ли не больше, чем людей, для меня – это хуже всего, что я испытал в жизни, и позорнее всего, испытанного когда-либо Россией. Несколько дней я прожил в состоянии человека, готового верить тем, кто утверждает, что мы возвращаемся к мрачнейшим годам средневековья. У меня возникло желание отказаться от русского подданства, заявив Москве, что я не могу быть гражданином страны, где законодательствуют сумасшедшие бабы. <...>
А может быть, Ж. Дюамель прав, утверждая в лондонской речи, что на Европу надвигается мрачная туча средневекового фанатизма? Но каково мне знать, что безумнейшая нетерпимость к свободе духа фабрикуется в моей стране». [26]
Алехин называл подобное несколько иначе: «дикая бесстыдная фантасмагория, которая окутала нашу родину», «царящая в России бесстыдная и дикая фантасмагория», «кошмар, окутавший нашу родину» и т.д. Ну а с тем, что развитие шахмат в СССР было обусловлено не только здоровыми посылами государства, но и удушением общественности и свободы духа, вряд ли есть смысл спорить. К примеру, социальные и гуманитарные науки были придавлены плесневеющей идеологией до самого распада Советского Союза (что в немалой степени этот распад и вызвало). И многие способные обществоведы, плюнув на скучнейшее официальное обществоведение, выбирали завораживающий мир шахматных комбинаций.
Между тем, судя по мемуарам Флора, Алехин очень интимно любил Москву и мечтал вернуться на Родину в ранге чемпиона мира. Чехословак, для которого Россия в 1939 г. станет убежищем от фашизма и вторым родным домом, прочувствовал интонации, взгляд, движения души русского шахматиста и её боль. Флор писал:
«В ноябре 1933 года Алехин приехал на гастроли в Чехословакию. В то время я собирался выехать на матч с Ботвинником в Москву. Он не раз беседовал с Ботвинником, которого очень ценил, и не оставлял мысли приехать в СССР, но его мечте не суждено было сбыться. Помню, как, провожая меня, на вокзале он с грустью сказал: «Вот вы едете в мой родной город, а я остаюсь...» И тогда, а главное, позже я понял его внутренние переживания.
Мы с Алехиным должны были очень скоро встретиться – 28 декабря...
...В точно назначенный день, 28 декабря, Алехин с большим нетерпением и огромным интересом расспрашивал меня про Москву, Ленинград...» [27].
Очень возможно, что А. Алехин вернулся бы в Россию вслед за Я. Слащёвым, А. Толстым и М. Горьким, если бы не гневное отношение со стороны Крыленко. Хотя черносотенец Назаров и его единомышленники из альманаха «Ревизия шахмат» нам категорически возразят. Один из них скажет, что редакторы Pariser Zeitung в 1941 г. изъяли из статей Алехина по истории шахмат (точнее, из статей, подписанных его именем – Т.М.) антисоветчину. По той причине, что между нацистской Германией и СССР существовала секретная договорённость от 11 ноября 1938 г. не критиковать друг друга в СМИ. Согласно этой договорённости в немецких газетах работали сотрудники НКВД (а в советских – гестаповцы) и строго следили за её исполнением. Ревизионист не просто это скажет, но и частично восстановит истину. «На мой взгляд, статья Алехина выглядела так...» и попёр [28].
Солидная западная пресса, гроссмейстер Флор, которого звали Саломоном Михайловичем, советский шахматист Абрам Исаакович Рабинович. Как им всем можно доверять? Особенно Рабиновичу. Это же часть сионистского заговора против Святой Руси. Доверять можно только неуёмной фантазии богоизбранных русских патриотов.
А дофантазировались патриоты до того, что объявили советским агентом голландского гроссмейстера Макса Эйве, выигравшего в 1935 г. у А. Алехина матч за шахматную корону. А заодно с Эйве и арбитра этого матча австрийского мастера Ганса Кмоха [29]. Совсем заигрались конспирологи.
Вернёмся хоть к какой-то реальности. Вскоре после войны Ботвиннику при поддержке Сталина удалось свалить с поста председателя Всесоюзной шахматно-шашечной секции полковника НКВД Вайнштейна, конфликтовавшего с целой группой советских шахматистов и люто ненавидевшего Алехина. А затем, несмотря на противодействие того же Вайнштейна и генерала НКВД Мамулова, Ботвинник, опять же при поддержке Сталина, договорился с Алехиным о матче на первенство мира, начало которого было намечено на август 1946 или февраль 1947 года. Увы, в марте 1946 г. Александр Александрович скоропостижно скончался в Португалии.
Религиозно-патриотические патологоанатомы и такие же салазаристы полицейские для единственного ушедшего непобеждённым чемпиона мира по шахматам причину смерти выдумали глупую – будто бы он подавился кусочком мяса в своём гостиничном номере за обедом. Дескать, и жил непатриотично-грешно, и умер смешно. Типичное стремление стереть память о выдающемся человеке. А что, все документы в порядке и даже постановочное фото есть. На котором почивший в пальто, а посуда на столе чистая. Хотя были свидетели того, что Алехин внезапно умер на улице. По всей вероятности, не выдержало сердце.
А как красиво пел Салазар: «Бог, отечество, семья, порядок». До боли знакомая песня.
Теперь приведём пример товарищеской поддержки со стороны Алехина. В 1919-1920 гг. Александр Александрович, правовед по образованию, работал следователем в Центророзыске Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД РСФСР. Занимался поиском пропавших без вести иностранцев. А однажды помог коллегам из уголовки поймать очень опасного и скользкого рецидивиста. Тот изворачивался на допросе как мог, называл себя вымышленным именем.
– Как вы сказали, ваша фамилия? – вмешался заинтересовавшийся персонажем и разговором Алехин.
– Бодров, повторил тот. – А что?
– Вы не Бодров, а Орлов, – уточнил Алехин.
– Пару лет назад в военкомате, где я вас впервые встретил, вы представились Орловым. На груди у вас висел золочёный крестик на тонкой цепочке из белого металла, а под ним была небольшая родинка.
Злодей окаменел. А милиционер повеселел. Он расстегнул скользкому ворот рубашки и увидел там и крестик, и родинку. [30]
Кроме того, А.А. Алехин раскрыл несколько очень запутанных преступлений. Об этом писал А.Ф. Ильин-Женевский (1894 – 1941) – революционер, участник штурма Зимнего дворца, и шахматист, мастер спорта СССР, один из отцов советского шахматного движения.
В 1937 г. Александр Фёдорович говорил: «Очень я занят, но вот хочу написать книгу об Алехине. Никакой он не враг, просто здорово запутавшийся человек. А какой талант! У меня с ним много личных встреч и бесед было» [31]. К сожалению, осуществить задуманное Ильин-Женевский не успел. Погиб при эвакуации из Ленинграда во время налёта фашистских бомбардировщиков. А его архив, как установил С.Б. Воронков, не сохранился.
Запутался Алехин не так чтобы здорово, но творчество его поистине гениально. Так, одной из самых крупных жемчужин мирового шахматного искусства является партия Рети – Алехин из международного турнира в Баден-Бадене 1925 г. В этой партии Алехин, красиво подставив под удар ладью, не только сорвал атаку изобретательного чехословацкого гроссмейстера, но и начал 17-ходовую комбинационную бурю, закончившуюся капитуляцией белых. И почти во всех партиях, где на доске создавалась заваруха и все фигуры начинали действовать, Алехин играл бесподобно.
Удивляет в творчестве первого русского чемпиона мира и нешаблонный подход к позиции. В этом смысле примечательна его дебютная дискуссия в ферзевом гамбите с глубоким позиционным игроком гроссмейстером А.К. Рубинштейном (Хук-ван-Холланд, 1921). Наш современник, международный гроссмейстер Сергей Шипов сказал об этой партии: «Вопреки всем правилам Алехин сделал в дебюте четыре хода одним слоном и ещё три хода крайней пешкой. Соперник за это время развился, сделал рокировку и получил... практически проигранную позицию», «Блестящая партия, опередившая своё время».
Необходимо сказать, что вклад Александра Александровича в развитие советских шахмат, в случае его максимально раннего возвращения в Россию, был бы огромным. Точнее, он и так огромен, но мог быть ещё большим.
***
Дадиани в 1910 г. умер, Сабуров-младший во время Гражданской войны эмигрировал, Крыленко за несколько месяцев до начала АВРО-турнира был расстрелян. Однако складывается впечатление, что дело их до сих пор живо. В 1955 г. Н.В. Крыленко реабилитировали и даже восстановили в партии. Мемуары Г.Я. Левенфиша, готовившиеся к публикации в начале 1960-х, были буквально выпотрошены, а их рукопись бесследно исчезла. «Вы знаете, Дэвик, что они со мной сделали? Они вычеркнули у меня половину книги, всё самое острое и интересное!» – жаловался Григорий Яковлевич гроссмейстеру Давиду Бронштейну [32].
Потом под видом памятников Зое Космодемьянской будут ставить памятники монументальным совковым тётенькам (как, например, в Бердске или Комсомольске Ивановской области). А шахматные функционеры станут прессовать бесконечно далёкого от политики восьмого чемпиона мира Михаила Таля (1936 – 1992), который во время ВОВ, до эвакуации на Урал, в 4-5-летнем возрасте распространял в Риге сводки Совинформбюро [33]. Святоши придерутся к сложной семейной жизни гроссмейстера. То с должности главного редактора рижского шахматного журнала уберут, то с самолёта, отправляющегося на международный турнир, снимут, то некролог заранее напишут. Знакомый почерк.
В 1970 – 1980-е гг. советскими шахматами будет руководить протеже Крыленко, прокурор на пенсии Виктор Батуринский. Он будет ругать шахматистов, в т.ч. грубыми словами, за незначительные опоздания, ничью со сборной КНР во время обострения советско-китайских отношений и прочие пустяки [34].
В конце 1970-х патриотичный режиссёр Владимир Меньшов пригласит на роль самой отвратительной ханжи, матери Рудольфа из фильма «Москва слезам не верит», актрису Инну Макарову. Любовь Шевцову из герасимовской «Молодой гвардии». К счастью, И.В. Макарова от этой роли откажется. Ну а дальше – полный маразм, тотальное разложение и удушье. 2 сентября 2020 г. на сайте sports.ru публикуется статья Станислава Купцова с креативным названием «Простите нас, Алехин – русская свинья». Чем это некреативнее невзоровской «Развесистой Зои»?
И сейчас всё так же ненавидят энергетические вампиры людей, способных поднимать настроение. Хотя, например, С.М. Киров, тот, наоборот, такое качество в людях ценил. В «Мемуарных записках о тюремной жизни (1909 – 1913 гг.)», хранящихся в Российском государственном архиве социально-политической истории [35], Сергей Миронович явно одобрительно описал случай, когда приговорённый к смертной казни остроумный человек увлекательными рассказами, юмором и разговорами на серьёзные темы поддерживал остальных обречённых. С такой же симпатией Киров рассказал о двух нетипичных рецидивистах, которые веселили других смертников то пантомимой «прибытие поезда», то шутками в адрес тюремных надзирателей. Веселили, но и приглашали к размышлению: «Ваше благородие, пожалуйста, не забудьте насчёт бани – только сегодня, а то не успею... А ты не хочешь в баню? – Нет, лучше уж там...»; «Часовой!! – Что ты орёшь? – Вот нашлась свечка! – Нашлась свечка, так и надо орать на всю тюрьму? – Да как же. А то ты потом сказал бы, что смертник унёс с собой свечку! Поднялся бы потом целый тарарам и нам беспокойство, обыски, протоколы... А «там», говорят, на этот счёт куда строже, чем здесь. Там, брат, кругом неукоснительность и никакой апелляции!..». Не только у атеиста Невзорова, но даже и у богоизбранного русского нравственника Мультатули Брахма и Шива её просто не примут. Допрос, протокол и спокойной ночи. Последний раз жили.
16. Руль, 1929, 15 янв. Цит. по: Воронков С. С нами он или не с нами?
17. Interviews with Alekhine / Edward Winter // https://www.chesshistory.com/winter/extra/alekhineinterviews....
18. Там же.
19. Шабуров Ю.Н. Алехин. М., 2001. С. 40; Воронков С. Указ. соч.
20. Возрождение, 1928, 17 февр. Цит. по: Воронков С. Указ. соч.
21. Цит. по: 300 шахматных партий Алехина / Автор-сост. В.Н. Панов. М., 1954. С. 42.
22. Любимов Л.Д. На чужбине. Ташкент, 1990. С. 40.
23. 300 шахматных партий... С. 45.
24. Замлелова С. Александр Алехин: Партия с судьбой // Советская Россия, 2019, 28 февр.
25. Назаров М. Алехин – «русский искатель шахматной правды» (см. комментарии к статье) // https://rusidea.org/25032406
26. Горький А.М. Полное собрание сочинений. Письма в 24 тт. Т. 14. М., 2009. С. 286.
27. Флор С.М. Сквозь призму полувека. М., 1986. С. 73.
28. Статья А. Алехина «Арийские и еврейские шахматы» в свете новейших исследований // Ревизия шахмат. Вып. 3, 7.
29. Там же. Вып. 18.
30. Гик Е.Я. Все чемпионы мира по шахматам. М., 2012. С. 74-75.
31. Цит. по: Воронков С. Указ. соч.
32. Сосонко Г. Я знал Капабланку... СПб, 2001. С. 171.
33. Воспоминания Б.А. Кожина // Культура. Свежая газета, 2015, №9(76).
34. Сосонко Г. Мои показания. М., 2003. С. 109.
35. РГАСПИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 12.
***
Я буду классным,
Когда взорву ваш магазин,
Таким опасным
И сексуально заводным.
В интересах Революции,
В интересах Революции.
– Глеб Самойлов
В связи с рассматриваемой проблемой борьбы с подавленным состоянием примечательна биография международного гроссмейстера Григория (Гершлика) Яковлевича Левенфиша (1889 – 1961). Левенфиш родился в г. Петрокове Петроковской губернии Царства Польского в бедной семье мелкого торговца и учительницы, однако благодаря своим способностям смог получить хорошее образование.
В 1906 г. он успешно (со средним баллом 4.4) окончил гимназию в Люблине. О гимназических годах Григорий Яковлевич вспоминал в частности следующее: «События 1905 года отразились и на настроениях школьников. Первое мая 1906 года мы решили отметить как праздник, и на урок явилась только небольшая горсточка гимназистов. Начальство отомстило за эту демонстрацию и при выдаче аттестатов зрелости лишило медалей меня и других её участников» [7].
Историк шахмат А.Р. Кентлер, обнаруживший в архиве аттестат зрелости Левенфиша, трактует этот фрагмент так: «В своих воспоминаниях Левенфиш пишет о том, что из-за того, что он и другие ученики не явились на урок 1 мая 1906 года в знак «солидарности трудящихся», начальство гимназии лишило его медали за отличную учёбу. Учился Гершлик хорошо, но на медаль не претендовал – его аттестат зрелости на этой странице» [8].
Мы, однако, считаем, что Г.Я. Левенфиш имел в виду вовсе не медали «Преуспевающему», выдававшиеся за особые успехи в учении. Вряд ли весь класс кроме «небольшой горсточки» мог на них претендовать. Речь шла, по всей видимости, о традиционных подарках – золотых, серебряных и бронзовых выпускных жетонах – знаках памяти о гимназическом братстве, имевших для детей немалую духовную ценность. Поэтому мы не видим оснований сомневаться в симпатии гимназистов к трудящимся и брать эту симпатию в кавычки. Более того, мы склонны полагать, что тяжёлая обида, нанесённая детям мстительной администрацией из-за однократного пустяка, эту симпатию только усилила.
Во всяком случае, Левенфиш с юных лет уважал честный, нацеленный на результат труд. Он рассказывал: «Как-то, рискуя потерять клиента, но мучимый угрызениями совести, я признался купцу, которому давал уроки шахмат из расчета рубль за урок – немалая сумма по тем временам: «Василий Митрофанович, сильного игрока из вас не получится, да и платите вы мне слишком много...» В ответ на что последний осадил молодого студента: «Да чего там, вчерась вечером в купеческом клубе 300 рублёв выиграл»» [9].
Так как единственный в Польше Варшавский политехнический институт имел плохую репутацию, Левенфиш после окончания гимназии, не без усилий уговорив мать, поступает в Петербургский технологический институт на химическое отделение, считавшееся одним из лучших по составу профессуры. К слову, главным образом благодаря революции 1905 – 1907 гг. в институте была организована столовая, которая позволила «бедным студентам кое-как сводить концы с концами» [10]. Эта же столовая приютила и шахматный кружок технологов, постоянным посетителем которого с 1908 г. становится и Г.Я. Левенфиш. Теперь он быстро прогрессирует как шахматист и в 1911 г. на солидном международном турнире в Карлсбаде выполняет норму маэстро.
В годы Первой мировой войны Григорий Яковлевич был мобилизован на химический завод, а вскоре переведён на производство противогазов, которым руководил проф. Н.Д. Зелинский – будущий академик и трёхкратный сталинский лауреат. К Октябрьской революции Левенфиш отнёсся благожелательно. Продолжил работать в сфере химической промышленности. Участвовал в проектировании, постройке и реконструкции примерно полутора десятков советских стекольных заводов [11]. Занимался проблемами плавки стекла. Боролся при этом с вредителями. Сам попал однажды на многочасовой допрос в ОГПУ, но разобрались, отпустили. Спасла написанная ранее по другому поводу докладная. [12]
С 1933 г. Г.Я. Левенфиш целиком сосредоточился на шахматах и быстро вошёл в десятку ведущих гроссмейстеров мира. Он два раза подряд (в 1935 и 1937 г.) становится чемпионом СССР и в том же 1937-м подтверждает свой титул, сведя вничью кровопролитный матч с самим М.М. Ботвинником, не участвовавшим в упомянутых чемпионатах. Из 13 партий матча только три закончились мирно, а победы во 2-й, 3-й и решающей, 13-й партии вошли в копилку высших творческих достижений Григория Яковлевича.
Во время Великой Отечественной войны старому специалисту было не до шахмат. В 1941 г. Левенфиш организовывает работу стекольного завода, эвакуированного из Ленинграда на Урал (в его задачи входило в разы увеличить производственные мощности цеха сырья и обеспечить высокоточный состав сырья для плавки стекла). Справившись с этими задачами, зимой 1941/42 гг. Григорий Яковлевич отправляется в Куйбышев. Куйбышевскому облисполкому требовался опытный инженер для руководства кооперативной промышленностью. Работая на этом посту, Левенфиш наладил в области производство мыла и спичек, механизированное изготовление валенок, выпуск обуви на деревянной подошве и многое другое. После прорыва блокады Ленинграда гроссмейстер был приглашён на должность главного инженера Тарковичского стекольного завода (Ленинградская область). Вскоре после войны в звании инженер-майора был направлен в Германию для изучения немецкой стекольной промышленности [13]. В 1946 г. вернулся в Ленинград.
Тяжёлая работа в период ВОВ подорвала здоровье Г.Я. Левенфиша, и в последние годы он лишь в отдельных партиях демонстрировал былую силу. Так, в финале XVII первенства СССР (1949 г.) Григорий Яковлевич разделил последнее место, но в 34 хода тонкой 14-ходовой комбинацией разгромил одного из победителей чемпионата претендента на мировое первенство В.В. Смыслова (1921 года рождения). Эта партия была удостоена первого приза за красоту. А в XVI чемпионате Советского Союза (1948) Левенфиш занял место во второй половине таблицы, обыграв при этом в блестящем стиле одного из победителей турнира гроссмейстера А.А. Котова (1913 г.р.), гроссмейстеров А.А. Лилиенталя (1911) и И.З. Бондаревского (1913), а также сильнейшего мастера А.К. Толуша (1910).
С первых мирных лет советской власти и почти до конца жизни Г.Я. Левенфиш активно занимался распространением шахматной культуры среди широких слоёв населения. Вёл кружки, выступал с лекциями-беседами перед рабочей молодёжью. Каждый интересующийся зритель мог свободно пообщаться с ним после игры. Во время одного из таких разговоров любители, шокированные хитросплетениями многоходовых комбинаций в одной из партий, спросили у Григория Яковлевича: «Как научиться так же хорошо играть в шахматы?». Маэстро простодушно ответил: «Начните по рубчику». Казалось бы, безобидная шутка, успокаивающая и поднимающая настроение. Дескать, не отчаивайтесь, не всё сразу, учитесь. Любители и посмеялись. Но образцовым совковым тётенькам такие шутки разве понравятся? Зашипят ведь: «Игра на деньги как при проклятом царизме?! Безобразие! И костюмчик-то у недобитого спеца, ишь, какой буржуйский. С иголочки весь. Интеллигентишка».
Подобным образом ненавидел Левенфиша и других дореволюционных мастеров, а также сочувствующую интеллигенцию как таковую Николай Крыленко (1885 – 1938) – главный прокурор и нарком юстиции РСФСР-СССР. Крыленко известен не только как один из организаторов массовых репрессий и куратор советских шахмат и альпинизма, но и как учёный марксист-догматик, доктор государственных и общественных (читай: нравственных и патриотических) наук и непримиримый противник содомии. «Гомосексуализм – продукт морального разложения эксплуататорских классов, которые не знают, что делать» и «В нашей среде, господин хороший, тебе не место» – это его остроумные афоризмы. Другое дело, что сталинские энкавэдэшники нащупали след Крыленко, арестовав его друзей – альпинистов-уранистов. Сначала хорошего господина Г.Е. Геренгросса, а затем столь же хороших господ О.В. Корзуна и В.Л. Семеновского. Но и этому в нашем мире вечной борьбы за нравственность не приходится удивляться. Можно только представить себе заголовки западной прессы вроде «Сенсация, сенсация! Советские альпинисты не знали, что делать, и устроили гомосексуальную оргию на высшей точке СССР».
В сфере шахмат Крыленко тоже пытался сделать подножку, с половыми извращениями, правда, не связанную. Мы имеем в виду прошедший в конце 1933 г. матч между надеждой советских шахмат М.М. Ботвинником и одним из претендентов на мировое первенство чехословацким гроссмейстером С. Флором. С точки зрения дореволюционных мастеров, Михаил Моисеевич тогда ещё не был готов к такому поединку, но нарком опытных специалистов не послушал.
Матч игрался на большинство из 12 партий. Первую половину Ботвинник провалил, потерпев два поражения при четырёх ничьих. Во второй части ему удалось сравнять счёт: при таком же количестве ничьих он одержал две победы. Однако в ходе второй части будущему чемпиону мира оказали весьма серьёзную помощь советские, в основном те самые – дореволюционные – мастера. Они делились с Ботвинником своими дебютными новинками, стратегическими планами игры в миттельшпиле и т.п. Но, главное, скорее всего, то бескорыстие, с которым это всё делалось, искренняя психологическая поддержка, товарищеское плечо в трудную минуту. Мирный исход матча с Флором придаст Ботвиннику сил и уверенности и уже через два-три года он действительно встанет на один уровень с претендентами на шахматную корону.
Конечно, Крыленко и его компания, насколько это было возможно, мстили шахматистам. Не за какой-то там матч, а в принципе. Не знали, что бы ещё такое сделать. Г.Я. Левенфиша, например, не пустили на АВРО-турнир 1938 г. в Голландию, где он, как действующий чемпион СССР, играть имел полное право. Во всяком случае, не меньшее, чем Ботвинник, там выступивший. Но, увы. Даже словесное заступничество Капабланки не помогло. К ещё большему несчастью, Григорий Яковлевич в 1930-е гг., в расцвете своих творческих сил не сыграл ни в одном зарубежном международном турнире. При том что более слабых шахматистов и тех за границу посылали.
В этом смысле отношение коммунистических оболтусов к старым мастерам напоминает дореволюционное. Вот что сообщает Левенфиш о международном турнире в Петербурге 1914 г.:
«К сожалению, организация гроссмейстерского турнира была поручена Сабурову-младшему. Сей типичный представитель аристократической «золотой молодёжи», не способный ни к какой работе, задумал заполнить свой досуг устройством шахматного соревнования. Ничего не смысля в шахматах, он решил комплектовать турнир сугубо бюрократически, по формальному признаку. Были приглашены только лица, завоевавшие когда-либо первый приз на международном турнире, хотя многие из них или совсем отошли от практической игры, или же давно утратили своё мастерство. К счастью, большинство ветеранов отказались от участия...
В довершение всего была принята осуждённая практикой система игры «с выходящими». Все участники сражались по обычной системе в один круг, а затем пять победителей играли между собой ещё по две партии, причём очки первого и второго турниров складывались.
Интересы русских мастеров не учитывались Сабуровым. Только первый призёр (Петербургского турнира русских мастеров 1914 г. – Т.М.) допускался в гроссмейстерский турнир. Остальные оставались за бортом, зато был соблюдён полностью бюрократический принцип подбора участников». [14]
Иными словами, представитель эксплуататорского класса, не зная, что делать, решил поиздеваться над русскими мастерами. Тут можно вспомнить и другого аристократа, шахматного мецената князя А.Д. Дадиани, разославшего вызовы на дуэль всем членам киевского шахматного клуба за то, что они... опубликовали в городской газете партию, проигранную князем чемпиону Киева Ф.И. Дуз-Хотимирскому. Конфликт был улажен, но извиняться пришлось, как ни странно, Дуз-Хотимирскому. Также под давлением Дадиани оргкомитет международного турнира 1903 г. в Монте-Карло вычеркнул из состава участников соревнования крупнейшего русского шахматиста М.И. Чигорина. Тот имел неосторожность критиковать партии и анализы аристократа в печати. И наотрез отказался проиграть князьку партейку за материальное вознаграждение.
Не подумайте дурного. Скромных аристократов мы уважаем. Первого русского чемпиона мира Александра Алехина. Дореволюционного советского мастера Сергея Фреймана, не пользовавшегося приставкой «фон» и до революции. Петра Сабурова-старшего, выколотившего из государя-императора важные первые деньги на турнир памяти М.И. Чигорина 1909 г. Уважал этих людей и Г.Я. Левенфиш [15]. Это для Крыленко Алехин, Левенфиш, старые шахматисты и спецы были врагами: «В этом процессе мы будем иметь дело с судом истории над деятельностью русской интеллигенции», «С гражданином Алехиным у нас теперь покончено – он наш враг», «Вчера котов душили-душили», «Мы приветствуем всякие таланты и ценим их – в том числе и талант Алехина – лишь постольку, поскольку они могут быть использованы нами в общей работе над культурным развитием и подъёмом трудящихся масс». Последнее надменное высказывание, как вы понимаете, ещё и лицемерно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
7. Левенфиш Г.Я. Избранные партии и воспоминания. М., 1967. С. 6.
8. Кентлер А. Тот самый Левенфиш // Шахматный Петербург, 2002, №2(24).
9. Сосонко Г. Мои показания. М., 2003. С. 45.
10. Левенфиш Г.Я. Указ. соч. С. 7.
11. Кентлер А. Указ. соч.
12. Сосонко Г. Указ. соч. С. 47.
13. Кентлер А. Указ. соч.
14. Левенфиш Г.Я. Указ. соч. С. 43.
15. Там же. С. 8, 16, 35.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
А кому сегодня плакать
В городе Тарусе?
Есть кому в Тарусе плакать –
Девочке Марусе.
Опротивели Марусе
Петухи да гуси.
Сколько ходит их в Тарусе,
Господи Исусе!
Николай Заболоцкий
I
Пройдусь по Боголюбской я, сверну на Лесопильную и на Овражной улице я постою в тени. Теперь так может петь каждый тарусянин или гость старинного русского городка. Только многим там сейчас не до песен. Особенно одной маленькой девочке – Марусе. Вконец опротивели Марусе местные власти. Почти любого властителя возьми – белый гусь, задиристый, прямо-таки петушиный патриот и русский традиционалист.
В середине октября и.о. главы администрации Тарусского района Руслан Смоленский, который, как известно, хуже Николы Питерского, внёс предложение о переименовании в райцентре площади Ленина и 15 улиц с советскими названиями. Гордума Тарусы состоит из десяти депутатов: шести единороссов, трёх самовыдвиженцев и одного члена ЛДПР. Как вы думаете, сколько депутатов 20-го числа выразило полный одобрямс возвращению дореволюционных наименований? Правильно – шесть. Но это чистое совпадение. Член «Единой России» Алексей Калмыков оказался чуть более благородной птицей и воздержался. А жириновец Евгений Руденко и вовсе не явился на голосование (и поступил ещё правильнее). Значит, кто-то из самовыдвиженцев сплоховал. Сплоховал потому, что вместе с ещё пятью депутатами-
гусенятами слишком много на себя взял.
Без учёта мнения жителей города девять человек собрались, приняли решение, переименовали, и адью. Решили поиграть в царскую Россию. Помните, ещё до первых петухов ура-патриотизма была мода на нелегальные мигалки? «Расступитесь, холопы, барин едет!» На дискотеку или в сауну. Сейчас проблесковые маячки и матюгальники стали в основном законными, чиновными. Но суть их не изменилась. Плюс к тому купчишки третьей гильдии, кулаки да мещане переняли новорусскую феодальную традицию ездить гоголем – клаксонят в спину прохожим во дворах и на кладбищах, убивают пешеходов на «зебрах» и т.д. Тарусская городская дума с капитаном-исправником Смоленским именно такое отношение к простым людям и продемонстрировали. В самом деле, зачем по всей стране устраивают обсуждения и онлайн-голосования по вопросам переименования даже махоньких остановок? Забыли, что у холопов права голоса нет? Жёстче надо со своими крепостными. Сразу 16 советских топонимов из-за угла вельможной рукой хрясь – и весь разговор.
Тарусяне возмутились такому беспределу, устроили пикет. Отдуваться пришлось заместителю председателя гордумы едросу Манакову. Полетели перья. Едрос начал было жёстко контратаковать, дескать, пришло время, смерды, задуматься о прошлом, сам смоленский князь Еруслан повелел. Но был заулюлюкан. Один старик недоумевал, зачем переименовывать улицу имени драматурга Луначарского (спасшего, кстати, Большой театр от леваков) в Кирпичную. Тем более что кирпичный завод не так давно накрылся медным тазом. А одна молодая женщина от души врезала подполковнику полиции: «Я считала вас нормальным, думала – вот мужик придёт к власти». Не в бровь, а в глаз, но всё же поздновато: едрос Манаков мотает уже второй депутатский срок без перерыва. Впрочем, иные россияне четыре раза думали...
В конце месяца руководители Калужской области приняли, как они сами считают, мудрое постановление. Пока у 16 тарусских топонимов по два официальных названия. Что и говорить, соломоново решение – вместо того, чтобы отменить наглое беззаконие нижестоящего начальства, разрубили ребёнка пополам. Тебе на правую половинку (Воскресенскую), а тебе – левую (Октябрьскую).
«Московский комсомолец» приводит слова смоленского своевольца, что последний не видит в своих действиях никакого «антикоммунистического мотива» и что депутаты-цыпляты попрут до конца, поскольку находятся «в одном из центров формирования смыслов Русского мира». Куриная слепота и бульдозерная угрюм-бурчеевщина. Зря, конечно, таких пустили в огород. Ну пусть заодно морковки поклюют, может, хотя бы антикоммунистический мотив в своих действиях разглядят.
Патриотов мясной породы горячо поддержали патриоты яичного направления. Гуси холмогорские. Так, сребреники на переименование пообещал выделить шёлковобородый Константин Малофеев, историк-просветитель из «Двуглавого орла». Водится у нас и такая птица. Одна голова у неё на длинной шее, а на другой примостился гребешок. А масляноголовый «Союз добровольцев Донбасса» выделил так уж выделил. Если, мол, советские названия в Тарусе вернут, «это будет удар по всем, кто воюет и в Сирии, и на Донбассе». Что несут эти несушки?
Эх, Донбасс, Крым, Белоруссия, угодили вы промеж двух жареных бройлеров... Но мы всё же надеемся, что тарусяне повыдирают хвосты всем питомцам смоленской птицефабрики. А то ведь дай курице грядку – изроет весь огород.
II
Турецкая пословица гласит: «В доме, где много петухов, поздно наступает утро». А если петухов слишком много, оно вообще может не наступить. Так и загнёмся с воплями о своём духовном лидерстве. И вот почему.
Многим нашим выдающимся соотечественникам выпала нелёгкая доля жёстко противостоять тупейшему русскому бюрократизму и его обслуге. Нередко такие люди страдали сердечнососудистыми недугами и ушли рано. Например, инженер-путеец и писатель Н.Г. Гарин-Михайловский, боровшийся с царскими коррупционерами за лучшие варианты прокладки Транссиба, умер в 54 года от паралича сердца.
Нам, естественно, умно возразят, что этот майдаун спонсировал большевиков и потому никаких заслуг перед Россией-мессией у него нет и быть не может. Возразят – ну и бог с ними. Умницы как поповы курицы.
Всемирно известного инженера-электротехника П.Н. Яблочкова не стало в 46. Поскольку его московская мастерская при попустительстве патриотов прогорела, Павел Николаевич работал главным образом за границей и получил там три патента (на дуговую лампу простой и удобной конструкции, трансформатор и способ питания большого количества ламп от одного генератора). После огромного успеха электрического освещения в Европе и США Яблочков в 1878 г. с триумфом возвращается на родину. Однако в царской России «русский свет» не получает настолько широкого распространения, как за рубежом. В немалой степени вследствие косности и предубеждённости российских городских начальников. Тем не менее, в 1892 г. Яблочков выкупает патенты, отдав за них всё своё состояние, и окончательно возвращается в богоизбранную. Но в этот раз его приняли уже прохладно. Это резко контрастировало с очень уважительным отношением к изобретателю на прогнившем Западе. У Павла Николаевича начало слабеть сердце, и через год и три месяца после возвращения он умер от тяжёлого сердечного приступа.
Вне всякого сомнения, найдутся и такие, которые скажут, что П.Н. Яблочков – масон (а он действительно им был) и агент Госдепа (а чё, ездил же в США), да и вообще сатанинский электрический свет в отличие от лучины опасен для нравственности народа-богоносца. И поэтому, дескать, царские чиновники – патриоты и молодцы... Да уж, для слепой курицы и куколь – пшеница.
Изобретатель электросварки с плавящимся электродом и электросварочного генератора Н.Г. Славянов был одним из тех, кто понимал острую необходимость подготовки техников в бурно развивавшихся городах пореформенной России. В 1895 г. он обратился в Оренбургский учебный округ с ходатайством об открытии в Перми, где жил и работал, горнозаводского училища, но получил отказ. Тогда Николай Гаврилович стал настойчиво добиваться перевода в Пермское реальное училище горнозаводского отделения из Красноуфимска и через год этого добился. Также Славянов активно помогал пермскому губернскому земству в борьбе за выколачивание из государства средств на строительство школ, больниц, дорог. Пробил открытие двухклассного женского училища в заводском посёлке Мотовилиха.
В 1897 г. Николай Гаврилович скоропостижно скончался от разрыва сердца в возрасте 43 лет. Газета «Пермские губернские ведомости» писала, что похороны Н.Г. Славянова проходили «при громадном стечении мастеровых завода... ...Что же касается губернатора и высших чинов Уральского горного управления, то они восприняли весть о смерти великого изобретателя холодно и безучастно и на похоронах его не присутствовали». [Шарц А.К. Николай Гаврилович Славянов. Пермь, 1965.]. Ещё бы.
Автор метода электронного охлаждения, основатель и первый директор Института ядерной физики СО АН академик А.М. Будкер (1918 – 1977) в 50 лет перенёс первый инфаркт, а в 59 ушёл из жизни из-за оторвавшегося тромба. По причине противодействия со стороны послесталинских новосибирских партократов создатель одного из первых коллайдеров неоднократно собирался перевезти куда-нибудь (в Москву, в Иркутск или в Шушенское) свой уникальный коллектив. Уникальный потому, что Будкер тщательно подбирал каждого сотрудника, устраивал за знаменитым круглым столом обсуждения, в ходе которых любой мог без опаски высказать всё, что думает. Причём не только по проблемам ядерной физики, но и по поводу человеческих взаимоотношений. Разве такое понравится охранителям? Физик Л.Б. Окунь вспоминал: «Одна из моих последних встреч с Будкером произошла в его малогабаритной московской квартире на улице Вавилова. Андрей Михайлович лежал поверх одеяла, держался рукой за грудь. Он пожаловался, что устал, что в Академгородке уже не может больше бороться с начальством... Выглядел он очень утомлённым» [Академик Г.И. Будкер. Очерки и воспоминания. Новосибирск, 1988. С. 88.].
Один из основоположников кибернетики член-корреспондент АН СССР А.А. Ляпунов (1911 – 1973) умер в 61 год. Патологоанатомы удивлялись: человек с таким изношенным сердцем уже давно должен был сойти в могилу. Его ученик один из родоначальников теоретического и системного программирования академик А.П. Ершов ушёл в возрасте 57 лет. Очень переживали учёные, что результаты их работы не оценят на родине по достоинству, что проиграем мы компьютерную гонку с Западом.
Из деятелей искусства упомянем Василия Шукшина. Он умер в 45 (инфаркт). Зато сколько в своих произведениях Василий Макарович привёл примеров твердолобого патриотизма и ханжества. Самый мощный образ – русский народный ансамбль из типичных пожилых тётенек и дебиловатого паренька в «Калине красной» (см. 73-ю – начало 75-й минуты). А образ, больше всего обличающий пошлость и мещанство, – застолье кулаков-русофилов из того же фильма. Один из них пустил петуха, исполняя свою русофильскую песню. А другие после разговоров о том, у кого до коллективизации была маслобойка, а у кого шерстобитка, ну прям любовались его пением (конец 43-й – 47-я минуты фильма).
Антисталинские святоши-охранители настолько ненавидели интеллектуальное творчество, что даже отдел шахмат Спорткомитета СССР оккупировали. Засели там и издевались над ведущими советскими гроссмейстерами. «Вы, гражданин Керес, играли на территории, подконтрольной фашистской Германии, поэтому пару-тройку международных турниров придётся пропустить». Один из сильнейших шахматистов мира 1930 – 1960-х гг. эстонец Пауль Керес, известный своими изящными комбинациями, умер от инфаркта в 59 лет. «Вас, Михаил Нехемьевич, мы снимаем с самолёта. Вместо вас сыграет Смыслов. У него одна супруга на всю жизнь, а вы в третий раз женились. А сколько раз не оформляли отношения?.. Как можно-с?». Восьмой чемпион мира Михаил Таль, самый зрелищный комбинатор за всю историю шахмат, не дожил и до 56. Варикоз вен пищевода.
Львовский мастер Леонид Штейн, дебютировав в начале 1961 г. в чемпионате СССР, победил в последнем туре Бориса Спасского и отобрал у него таким образом путёвку на межзональный турнир. Гуси-гиганты сразу намекнули Штейну: «Леонид, вы понимаете, Борис Васильевич – наша надежда, а вы человек маленький, неопытный, ваш результат случаен. Подумайте, может быть, ради успеха первой в мире социалистической страны стоит отказаться от путёвки в пользу Спасского». Штейн гусей-гигантов послал. Тогда в «Литературной газете» публикуется статья с аналогичным по смыслу намёком. Но Штейн посылает и её. К счастью, на защиту принципа спортивного отбора встали возмущённые статьёй ведущие советские гроссмейстеры во главе с тогдашним чемпионом мира М.Н. Талем, и им удалось ответной публикацией прищемить кое-кому хвост. В 1962 г. Л.З. Штейн полетел в Стокгольм на межзональный турнир и выполнил там гроссмейстерскую норму.
Однако гуси-гиганты злопамятны и их достаточно легко раздразнить. Мало того, что при жизни Леонида Захаровича в СССР не вышло ни одной книги о его своеобразном, ярком творчестве, так ещё, по словам шахматиста Эдуарда Гуфельда, близко знавшего Штейна, ему, Штейну, «пришлось вытерпеть порядочно ударов и выше, и ниже пояса» [Зусманович Я. Чемпион, не ставший претендентом. (Библиографический обзор).].
Так, в 1966 г. Леонид Штейн, Бобби Фишер и Фидель Кастро договорились о проведении в Гаване матча между чемпионами СССР и США. Казалось бы, большой праздник для любителей шахмат всего мира. Но, как вспоминал друг Леонида Захаровича проф. Владимир Бабицкий, «по возвращении в Москву Штейн был тотчас вызван к высшему спортивному руководству. Ему было указано на грубую политическую ошибку и предложено написать об отказе от матча под благовидным предлогом. Если он этого не сделает, ему пригрозили забыть про все его заслуги. Леонид очень тяжело переживал это унижение». Далее Бабицкий пишет: «Думаю, что эта история не прошла бесследно для его здоровья» [Бабицкий В. Гений чистой красоты // Заметки по еврейской истории, 2012, №4, 6 мая.].
Не прошла. Вследствие подобных издевательств один из сильнейших шахматистов мира гроссмейстер Л.З. Штейн умер всего лишь 38-летним. Сердечный приступ.
А вот патриарх советской шахматной школы, шестой чемпион мира М.М. Ботвинник оказался фарисеям не по зубам. Он и прожил больше 80 лет, и над созданием шахматного компьютера спокойно работал, и гусенят на место ставил – даже зарвавшихся генералов госбезопасности и полковников НКВД. Дело в том, что Михаил Моисеевич имел в СССР особый статус, да ещё и с тех времён. А тех времён гусенята боятся, хотя и тогда были достаточно сильны: преследовали Аркадия Гайдара, сажали А.Н. Туполева, пытали К.К. Рокоссовского, С.П. Королёва и Н.А. Заболоцкого. Массово убивали. Зато потом свалили всё на Сталина, который этих сухоносов хоть ненадолго придавил. Кого надо придавил, кому надо помог (орден дал или из лагеря вытащил) – и русская наука, искусство, шахматы достигли немыслимых высот.
А после смерти отца народов всё посыпалось. Начался какой-то ренессанс замшелого русского монархизма. Белогвардейщины под скучнейшей красной маской. Бюрократы стали сильно мешать научно-техническому развитию страны, причём в ключевых точках. И даже в шахматах накинулись на Таля и Штейна – редчайших специалистов по парадоксальным продолжениям и головоломным, иррациональным позициям с обоюдными шансами. Между тем как развитие и изучение именно такого стиля игры могло бы вывести шахматную теорию на новый уровень. И сейчас поединки на высшем уровне были бы более зрелищными и менее зависимыми от искусственного интеллекта.
При этом, и тут нечему удивляться, до сих пор господствует мнение, что жертвы Таля в основном некорректны. Отсюда следует вывод, что в наш высокотехнологичный век Михаил Нехемьевич оказался бы не у дел. Однако украинский гроссмейстер и шахматный теоретик Владимир Тукмаков в своей книге «Риск и блеф в шахматах» (2015 г.) с помощью компьютерного анализа доказал обратное. Большинство комбинаций восьмого чемпиона по меньшей мере гарантируют ничью. А блеф и риск, как правило, преследовали цель запутать соперника намного более слабого или находящегося на грани цейтнота. Ну и от ошибок, естественно, никто не застрахован.
К слову, в вышеупомянутом эпизоде с русским народным ансамблем Шукшин высмеял заодно и красную маску. На типичной чопорной даме, ведущей смотра самодеятельности. «Многое изменилось с тех пор, когда русский мужик в союзе с рабочим свергнул власть царя... Изменились и песни. Народ стал слагать новые песни. Послушайте песню...» Но вернёмся к Ботвиннику. Шахматный журналист В.Л. Хенкин рассказывал:
«В 1971 году, когда Ботвиннику исполнилось 60 лет, он обратился в Госкомспорт с заявлением об отказе от гроссмейстерской стипендии. Своё решение он мотивировал тем, что прекращает официальные выступления в шахматных соревнованиях и не хочет получать незаработанные деньги. О своём решении он объявил в одном из интервью, оно было опубликовано...
Прошёл год. Беседуя однажды с Михаилом Моисеевичем, я спросил, как живётся ему без стипендии?
– Мне продолжают её выплачивать, – ответил он к моему удивлению.
– Но вы же от неё отказались!
– А известно ли вам, кем было подписано распоряжение о моей стипендии?
Я не знал.
– Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Оно висит на стене над моим письменным столом в рамке, – чеканным голосом произнёс Ботвинник. И добавил: – Наши чиновники до сих пор боятся отменять его приказы...». [Цит. по: Воронков С. Промежуточный юбилей.].
Ну зато на «рядовых» шахматистах наши чиновники сполна отыгрались. Гроссмейстер Геннадий Сосонко в своих мемуарах приводит такой случай: «После межзонального турнира в Биле советские участники делали покупки в Цюрихе, условившись встретиться у автобусика, отвозившего их прямо в аэропорт. Все были в сборе, но один гроссмейстер опоздал минут на десять, и Батуринский (протеже одного из организаторов массовых репрессий прокурора Н.В. Крыленко и сам бывший прокурор и следователь, а в 1970 – 1980-е гг. – начальник отдела шахмат и главный тренер-инспектор Спорткомитета СССР – Т.М.) стал крыть его почём зря. «Ты – мудак! Мудак!» – в ярости кричал он и, обращаясь к шофёру, спросил: «Vouz comrenez monsier qif est-ce que c'est mudak?» – «Non», – виновато отвечал тот, моргая глазами. «Вот что такое mudak!» – и Батуринский сделал жест, помогающий швейцарцу понять, что означает это слово». [Сосонко Г. Мои показания. М., 2003. С. 109.].
Что и говорить, даже руководя советскими шахматами, В.Д. Батуринский не оставил своих прокурорско-следовательских замашек. «Предлагаю, гражданин гроссмейстер, оформить чистосердечное, и нам, и вам легче будет. Что? Опоздали всего на 10 минут? Ну так это и есть троцкистский заговор в пользу Швейцарии... Ты мудак! Мудак! Подписывай!..» Г.Б. Сосонко вспоминал: «У него был характерный голос с рыкающими интонациями, так что создавалось впечатление, что ты в чём-то виноват, только сам не знаешь в чём. В «Трёх толстяках» граф Бонавентура считается очень умным и очень хорошим человеком только потому, что от его голоса «получалось ощущение выбитого зуба», что высоко ценилось в государстве. Похожее чувство возникало при общении с Батуринским. Каждый, кто заходил в его кабинет, должен был считаться с тем, что нарвётся на грубость, разнос, топание ногами, брызгание слюной». Причём даже по самым пустяковым поводам, как то: ничья со сборной КНР во время обострения советско-китайских отношений, опоздание на один день из зарубежной командировки, сдача отчёта о поездке в Спорткомитет, а не ему лично и т.п. [там же].
Ботвинник, в отличие от «простых» гроссмейстеров, довольно тесно контактировал со многими подлинно советскими руководителями, в т.ч. и со Сталиным. Поэтому, обладая таким редким опытом, он вполне мог глубже понимать лжегосударственников и не испытывать к ним устойчивых отрицательных эмоций. Смешно ведь, такие весомые, вельможные, лапчатые и боятся человека, которого уже почти двадцать лет нет в живых.
Оно, конечно, про многих до срока ушедших тихих патриотов нашей страны можно сказать: «Стакан довёл», или: «Жена не уберегла – простудился». Но причина-то влечения к стакану в чём? Да всё в той же разрушительной для сердца смеси раздражения, боли, безысходности и омерзения к вредительству и издевательству, сопровождаемому патриотическим кукареканьем и гоготаньем. И в стремлении уйти от этой опротивевшей реальности сначала в алкогольный туман, а затем и в лучший мир. Как сказал в одном из последних своих стихотворений Николай Заболоцкий, умерший после второго инфаркта в 55:
«Вот бы мне такие перья
Да такие крылья!
Улетела б прямо в дверь я,
Бросилась в ковыль я!
Чтоб глаза мои на свете
Больше не глядели,
Петухи да гуси эти
Больше не галдели!»
Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе!