Не знают, что делать. Часть вторая
***
Я буду классным,
Когда взорву ваш магазин,
Таким опасным
И сексуально заводным.
В интересах Революции,
В интересах Революции.
– Глеб Самойлов
В связи с рассматриваемой проблемой борьбы с подавленным состоянием примечательна биография международного гроссмейстера Григория (Гершлика) Яковлевича Левенфиша (1889 – 1961). Левенфиш родился в г. Петрокове Петроковской губернии Царства Польского в бедной семье мелкого торговца и учительницы, однако благодаря своим способностям смог получить хорошее образование.
В 1906 г. он успешно (со средним баллом 4.4) окончил гимназию в Люблине. О гимназических годах Григорий Яковлевич вспоминал в частности следующее: «События 1905 года отразились и на настроениях школьников. Первое мая 1906 года мы решили отметить как праздник, и на урок явилась только небольшая горсточка гимназистов. Начальство отомстило за эту демонстрацию и при выдаче аттестатов зрелости лишило медалей меня и других её участников» [7].
Историк шахмат А.Р. Кентлер, обнаруживший в архиве аттестат зрелости Левенфиша, трактует этот фрагмент так: «В своих воспоминаниях Левенфиш пишет о том, что из-за того, что он и другие ученики не явились на урок 1 мая 1906 года в знак «солидарности трудящихся», начальство гимназии лишило его медали за отличную учёбу. Учился Гершлик хорошо, но на медаль не претендовал – его аттестат зрелости на этой странице» [8].
Мы, однако, считаем, что Г.Я. Левенфиш имел в виду вовсе не медали «Преуспевающему», выдававшиеся за особые успехи в учении. Вряд ли весь класс кроме «небольшой горсточки» мог на них претендовать. Речь шла, по всей видимости, о традиционных подарках – золотых, серебряных и бронзовых выпускных жетонах – знаках памяти о гимназическом братстве, имевших для детей немалую духовную ценность. Поэтому мы не видим оснований сомневаться в симпатии гимназистов к трудящимся и брать эту симпатию в кавычки. Более того, мы склонны полагать, что тяжёлая обида, нанесённая детям мстительной администрацией из-за однократного пустяка, эту симпатию только усилила.
Во всяком случае, Левенфиш с юных лет уважал честный, нацеленный на результат труд. Он рассказывал: «Как-то, рискуя потерять клиента, но мучимый угрызениями совести, я признался купцу, которому давал уроки шахмат из расчета рубль за урок – немалая сумма по тем временам: «Василий Митрофанович, сильного игрока из вас не получится, да и платите вы мне слишком много...» В ответ на что последний осадил молодого студента: «Да чего там, вчерась вечером в купеческом клубе 300 рублёв выиграл»» [9].
Так как единственный в Польше Варшавский политехнический институт имел плохую репутацию, Левенфиш после окончания гимназии, не без усилий уговорив мать, поступает в Петербургский технологический институт на химическое отделение, считавшееся одним из лучших по составу профессуры. К слову, главным образом благодаря революции 1905 – 1907 гг. в институте была организована столовая, которая позволила «бедным студентам кое-как сводить концы с концами» [10]. Эта же столовая приютила и шахматный кружок технологов, постоянным посетителем которого с 1908 г. становится и Г.Я. Левенфиш. Теперь он быстро прогрессирует как шахматист и в 1911 г. на солидном международном турнире в Карлсбаде выполняет норму маэстро.
В годы Первой мировой войны Григорий Яковлевич был мобилизован на химический завод, а вскоре переведён на производство противогазов, которым руководил проф. Н.Д. Зелинский – будущий академик и трёхкратный сталинский лауреат. К Октябрьской революции Левенфиш отнёсся благожелательно. Продолжил работать в сфере химической промышленности. Участвовал в проектировании, постройке и реконструкции примерно полутора десятков советских стекольных заводов [11]. Занимался проблемами плавки стекла. Боролся при этом с вредителями. Сам попал однажды на многочасовой допрос в ОГПУ, но разобрались, отпустили. Спасла написанная ранее по другому поводу докладная. [12]
С 1933 г. Г.Я. Левенфиш целиком сосредоточился на шахматах и быстро вошёл в десятку ведущих гроссмейстеров мира. Он два раза подряд (в 1935 и 1937 г.) становится чемпионом СССР и в том же 1937-м подтверждает свой титул, сведя вничью кровопролитный матч с самим М.М. Ботвинником, не участвовавшим в упомянутых чемпионатах. Из 13 партий матча только три закончились мирно, а победы во 2-й, 3-й и решающей, 13-й партии вошли в копилку высших творческих достижений Григория Яковлевича.
Во время Великой Отечественной войны старому специалисту было не до шахмат. В 1941 г. Левенфиш организовывает работу стекольного завода, эвакуированного из Ленинграда на Урал (в его задачи входило в разы увеличить производственные мощности цеха сырья и обеспечить высокоточный состав сырья для плавки стекла). Справившись с этими задачами, зимой 1941/42 гг. Григорий Яковлевич отправляется в Куйбышев. Куйбышевскому облисполкому требовался опытный инженер для руководства кооперативной промышленностью. Работая на этом посту, Левенфиш наладил в области производство мыла и спичек, механизированное изготовление валенок, выпуск обуви на деревянной подошве и многое другое. После прорыва блокады Ленинграда гроссмейстер был приглашён на должность главного инженера Тарковичского стекольного завода (Ленинградская область). Вскоре после войны в звании инженер-майора был направлен в Германию для изучения немецкой стекольной промышленности [13]. В 1946 г. вернулся в Ленинград.
Тяжёлая работа в период ВОВ подорвала здоровье Г.Я. Левенфиша, и в последние годы он лишь в отдельных партиях демонстрировал былую силу. Так, в финале XVII первенства СССР (1949 г.) Григорий Яковлевич разделил последнее место, но в 34 хода тонкой 14-ходовой комбинацией разгромил одного из победителей чемпионата претендента на мировое первенство В.В. Смыслова (1921 года рождения). Эта партия была удостоена первого приза за красоту. А в XVI чемпионате Советского Союза (1948) Левенфиш занял место во второй половине таблицы, обыграв при этом в блестящем стиле одного из победителей турнира гроссмейстера А.А. Котова (1913 г.р.), гроссмейстеров А.А. Лилиенталя (1911) и И.З. Бондаревского (1913), а также сильнейшего мастера А.К. Толуша (1910).
С первых мирных лет советской власти и почти до конца жизни Г.Я. Левенфиш активно занимался распространением шахматной культуры среди широких слоёв населения. Вёл кружки, выступал с лекциями-беседами перед рабочей молодёжью. Каждый интересующийся зритель мог свободно пообщаться с ним после игры. Во время одного из таких разговоров любители, шокированные хитросплетениями многоходовых комбинаций в одной из партий, спросили у Григория Яковлевича: «Как научиться так же хорошо играть в шахматы?». Маэстро простодушно ответил: «Начните по рубчику». Казалось бы, безобидная шутка, успокаивающая и поднимающая настроение. Дескать, не отчаивайтесь, не всё сразу, учитесь. Любители и посмеялись. Но образцовым совковым тётенькам такие шутки разве понравятся? Зашипят ведь: «Игра на деньги как при проклятом царизме?! Безобразие! И костюмчик-то у недобитого спеца, ишь, какой буржуйский. С иголочки весь. Интеллигентишка».
Подобным образом ненавидел Левенфиша и других дореволюционных мастеров, а также сочувствующую интеллигенцию как таковую Николай Крыленко (1885 – 1938) – главный прокурор и нарком юстиции РСФСР-СССР. Крыленко известен не только как один из организаторов массовых репрессий и куратор советских шахмат и альпинизма, но и как учёный марксист-догматик, доктор государственных и общественных (читай: нравственных и патриотических) наук и непримиримый противник содомии. «Гомосексуализм – продукт морального разложения эксплуататорских классов, которые не знают, что делать» и «В нашей среде, господин хороший, тебе не место» – это его остроумные афоризмы. Другое дело, что сталинские энкавэдэшники нащупали след Крыленко, арестовав его друзей – альпинистов-уранистов. Сначала хорошего господина Г.Е. Геренгросса, а затем столь же хороших господ О.В. Корзуна и В.Л. Семеновского. Но и этому в нашем мире вечной борьбы за нравственность не приходится удивляться. Можно только представить себе заголовки западной прессы вроде «Сенсация, сенсация! Советские альпинисты не знали, что делать, и устроили гомосексуальную оргию на высшей точке СССР».
В сфере шахмат Крыленко тоже пытался сделать подножку, с половыми извращениями, правда, не связанную. Мы имеем в виду прошедший в конце 1933 г. матч между надеждой советских шахмат М.М. Ботвинником и одним из претендентов на мировое первенство чехословацким гроссмейстером С. Флором. С точки зрения дореволюционных мастеров, Михаил Моисеевич тогда ещё не был готов к такому поединку, но нарком опытных специалистов не послушал.
Матч игрался на большинство из 12 партий. Первую половину Ботвинник провалил, потерпев два поражения при четырёх ничьих. Во второй части ему удалось сравнять счёт: при таком же количестве ничьих он одержал две победы. Однако в ходе второй части будущему чемпиону мира оказали весьма серьёзную помощь советские, в основном те самые – дореволюционные – мастера. Они делились с Ботвинником своими дебютными новинками, стратегическими планами игры в миттельшпиле и т.п. Но, главное, скорее всего, то бескорыстие, с которым это всё делалось, искренняя психологическая поддержка, товарищеское плечо в трудную минуту. Мирный исход матча с Флором придаст Ботвиннику сил и уверенности и уже через два-три года он действительно встанет на один уровень с претендентами на шахматную корону.
Конечно, Крыленко и его компания, насколько это было возможно, мстили шахматистам. Не за какой-то там матч, а в принципе. Не знали, что бы ещё такое сделать. Г.Я. Левенфиша, например, не пустили на АВРО-турнир 1938 г. в Голландию, где он, как действующий чемпион СССР, играть имел полное право. Во всяком случае, не меньшее, чем Ботвинник, там выступивший. Но, увы. Даже словесное заступничество Капабланки не помогло. К ещё большему несчастью, Григорий Яковлевич в 1930-е гг., в расцвете своих творческих сил не сыграл ни в одном зарубежном международном турнире. При том что более слабых шахматистов и тех за границу посылали.
В этом смысле отношение коммунистических оболтусов к старым мастерам напоминает дореволюционное. Вот что сообщает Левенфиш о международном турнире в Петербурге 1914 г.:
«К сожалению, организация гроссмейстерского турнира была поручена Сабурову-младшему. Сей типичный представитель аристократической «золотой молодёжи», не способный ни к какой работе, задумал заполнить свой досуг устройством шахматного соревнования. Ничего не смысля в шахматах, он решил комплектовать турнир сугубо бюрократически, по формальному признаку. Были приглашены только лица, завоевавшие когда-либо первый приз на международном турнире, хотя многие из них или совсем отошли от практической игры, или же давно утратили своё мастерство. К счастью, большинство ветеранов отказались от участия...
В довершение всего была принята осуждённая практикой система игры «с выходящими». Все участники сражались по обычной системе в один круг, а затем пять победителей играли между собой ещё по две партии, причём очки первого и второго турниров складывались.
Интересы русских мастеров не учитывались Сабуровым. Только первый призёр (Петербургского турнира русских мастеров 1914 г. – Т.М.) допускался в гроссмейстерский турнир. Остальные оставались за бортом, зато был соблюдён полностью бюрократический принцип подбора участников». [14]
Иными словами, представитель эксплуататорского класса, не зная, что делать, решил поиздеваться над русскими мастерами. Тут можно вспомнить и другого аристократа, шахматного мецената князя А.Д. Дадиани, разославшего вызовы на дуэль всем членам киевского шахматного клуба за то, что они... опубликовали в городской газете партию, проигранную князем чемпиону Киева Ф.И. Дуз-Хотимирскому. Конфликт был улажен, но извиняться пришлось, как ни странно, Дуз-Хотимирскому. Также под давлением Дадиани оргкомитет международного турнира 1903 г. в Монте-Карло вычеркнул из состава участников соревнования крупнейшего русского шахматиста М.И. Чигорина. Тот имел неосторожность критиковать партии и анализы аристократа в печати. И наотрез отказался проиграть князьку партейку за материальное вознаграждение.
Не подумайте дурного. Скромных аристократов мы уважаем. Первого русского чемпиона мира Александра Алехина. Дореволюционного советского мастера Сергея Фреймана, не пользовавшегося приставкой «фон» и до революции. Петра Сабурова-старшего, выколотившего из государя-императора важные первые деньги на турнир памяти М.И. Чигорина 1909 г. Уважал этих людей и Г.Я. Левенфиш [15]. Это для Крыленко Алехин, Левенфиш, старые шахматисты и спецы были врагами: «В этом процессе мы будем иметь дело с судом истории над деятельностью русской интеллигенции», «С гражданином Алехиным у нас теперь покончено – он наш враг», «Вчера котов душили-душили», «Мы приветствуем всякие таланты и ценим их – в том числе и талант Алехина – лишь постольку, поскольку они могут быть использованы нами в общей работе над культурным развитием и подъёмом трудящихся масс». Последнее надменное высказывание, как вы понимаете, ещё и лицемерно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
7. Левенфиш Г.Я. Избранные партии и воспоминания. М., 1967. С. 6.
8. Кентлер А. Тот самый Левенфиш // Шахматный Петербург, 2002, №2(24).
9. Сосонко Г. Мои показания. М., 2003. С. 45.
10. Левенфиш Г.Я. Указ. соч. С. 7.
11. Кентлер А. Указ. соч.
12. Сосонко Г. Указ. соч. С. 47.
13. Кентлер А. Указ. соч.
14. Левенфиш Г.Я. Указ. соч. С. 43.
15. Там же. С. 8, 16, 35.