Это вообще не мой привычный маршрут был. Да и время позднее, обычно я уже дома всегда, а тут решил прокатиться на велосипеде. Еду, головой в разные стороны кручу… Оп! Мужик на земле лежит. Люди мимо ходят, морщатся. Оно и понятно, отношение к лежащим на земле мужчинам однозначное: напился или обкололся. Да, чаще всего так и есть. Но, пока задаешься вопросами этики о том, кто достоин жить, а кто нет, человек и помереть может. Поэтому подхожу. Вроде дышать пытается, но рот полон пены и всякой гадости.

Пока мозг анализирует поступающую информацию, руки действуют на автомате, сам не заметил, как уже смотровые перчатки натянул. Привычка спасательская, у нас у всех перчатки по всем карманам рассованы. Поворачиваю мужика на бочок. Лезть в рот пальцами, даже в перчатках, не рискнул, а так по законам физики всё само вытекло. Мужик сразу задышал. Вызвал скорую, довольно быстро они приехали. Сдал им страдальца. Перчатки в урну, а сам на велик и дальше поехал. Ветер в лицо… И только сейчас накрыло осознание того, что я же только что человеку жизнь спас. Что он умереть мог, а я не дал. И теперь он будет жить.

Да, и не забыть новые перчатки в карманы положить. Часто пригождаются...

Даже во время рутинной вечерней велопрогулки спасатели Экстремум готовы оказать первую помощь. Мы знаем, что наши навыки могут пригодиться кому-то в любой момент.

В прошлой части я принял решение вернуться в город, чтобы приобрести хоть какие-то лекарства для жителей горной деревни. Сегодня я намерен увидеться с ними вновь.

Мы проснулись в 5:57. Дождь, барабанивший по крыше нашего «гаража» всю ночь, стих, но меня не покидали сомнения: проедем ли мы? Горы затянуло плотным туманом, а наш путь лежит именно туда. Маикел сказал, что мы справимся. Доверюсь его опыту.

Уличные киоски уже работали вовсю — в Азии встают рано, так что мы прикупили в дорогу жареных бананов и курицы.

Стоило покинуть город, как на первом же крутом подъёме мы оценили, насколько сложнее стало пробираться по размокшей дороге. Теперь, казалось, я шёл пешком чаще, но так было спокойнее — мотоцикл Маикела то и дело бросало из стороны в сторону, дорога проявляла характер необъезженного жеребца.

В моменты, когда я всё же ехал, а не шел, одной рукой я держался за торс моего нового друга, а другой — за пакет с лекарствами (позже привязал его к поясу). Всё происходящее напоминало мне детский мультфильм «Балто». Кругом пестрели зеленью тропические растения, а не белое безмолвие, но суть была та же.

На перевале мы сделали перерыв и позавтракали с видом на долину. Маикел расспрашивал меня о Сибири, и его особенно волновал один вопрос (я слышал его уже тысячу раз...): «Как вы пьёте? Вода же всегда замёрзшая». Ох уж эти передачи National Geographic про зимнюю тайгу и Оймякон... Удивительно, но факт: многие здесь, в тропиках, даже не допускают, что в Сибири бывает жаркое лето, сравнимое с местным. В Южной Америке точно такая же ситуация.

Весь мотоцикл в грязи. Мы по колено тоже. Главное — не упасть, как вчера. Успокаиваю себя тем, что осталось меньше половины пути, а впереди серпантин с гравийкой — он уже не кажется таким пугающим, ведь карабкаться по камням куда опаснее.

Приехали. Три часа пути позади. Не думаю, что когда-нибудь ещё соглашусь на такую авантюру — лучше уж пешком. Больше моментов, которые зависят от меня, а не стечения обстоятельств.

8:53. Одной из первых нас встретила Малика, опять не спит. Рада видеть. Даже улыбается. Затем подошли и другие. У кого-то болела спина, у кого-то колени, девушка помоложе ушибла руку. Помог, чем мог, но задерживаться не стал — у них есть Маикел с мотоциклом и возможность как-то насобирать денег, а где-то там, в горах, меня ждёт Ламберт, и больше ему точно никто не поможет.

Вышел за пределы Вусерема, присел на обочине тропы с видом на ревущую в ущелье реку. Думал сделать запись в дневнике, но ко мне начали подходить бабушки с разными недугами... Кто-то привёл пару детей с сильным кашлем. К счастью, теперь я был уже не «безоружен», с тем же кашлем вполне успешно справляется амброксол. Дозировку я уточнил у фармацевта, так что в этот раз никаких сомнений.

Некоторые женщины совсем не понимали по-индонезийски, и мне помогали дети. Одна девочка взялась объяснять, сколько таблеток и когда нужно пить. Взрослая!

Не успел помочь одним, как встретил других. Решил, что нужно двигаться в горы быстрее, иначе лекарства так и не дойдут до Ламберта. Помощь нужна всем.

9:30. Начал подъём. Впервые за долгое время оставшись наедине со своими мыслями, почувствовал вчерашний ушиб. Полезное напоминание о том, что и я смертен.

Перед самым оползнем встретил дедушку из Вусерема, он сильно кашлял, и я сам предложил помощь. На прощание он сказал что-то вроде: «Я благословлю тебя, когда ты дойдёшь до оползня». Совсем не представляя, что это значит, я пошёл дальше.

Уже у груды камней я услышал со склона позади знакомое протяжное «Ваааа! Ваааа! Ваааа!». Похоже, что эту фразу используют для любого положительного взаимодействия: приветствие, благодарность, пожелание доброй дороги... Удобно. Спасибо, дедушка!

Всё лучше понимаю, почему у местных больные колени. Представьте: ваше картофельное поле растёт на склоне горы под углом не меньше 30 градусов. Вы выкапываете клубни металлическим прутом, ведь почва — далеко не чернозём, а смесь земли и камней. Затем складываете добычу в сумку за спину и тащите босиком по горной тропе в деревню. Десятки раз в день. Ежедневно. Годами. Всю вашу жизнь. Это страшно.

Кто-то может подумать, что это хорошая тренировка, но только не тогда, когда в организме острый дефицит витаминов, о чем свидетельствует часть населения, страдающая от анемии. Об этом я узнал немного позднее.

А вот и знакомый забор. В прошлый раз я развернулся сразу за ним. В этот раз я готов идти дальше.

Встретил ещё одну семью, они уже слышали обо мне. Помог и им, спросив, где живёт Ламберт. Показал фото — узнали. Указали на крышу дома высоко в горах.

На улице стоит сильная влажность, здесь туман пока и не думает уходить.

Мне вооооон туда. Хороший такой крюк получается — между нами ущелье.

Встретил нескольких хрюшек, а за ними — женщин, они как раз шли в горы. Подтвердили, что Ламберт живёт там, и предложили пойти с ними. Я согласился.

На себе они несут не только тяжёлые сетки (нокены), но и огромные кастрюли. Может, с празднования Рождества? От помощи отказываются. Судя по всему, мой рюкзак кажется им чрезмерно большим. Даже смотреть на то, как они идут босиком по острым камням и скользкой грязи, немного больно. Да, их подошвы едва ли уступают моим сандалиям, но и их можно поранить.

Дойдя до крупного ручья, я решил отделиться, чтобы привести себя в порядок. Заодно вспомнил о сале, подаренном Маликой. Съел в один присест. Вода ледяная, но искупался. Как же приятно снова почувствовать себя чистым! Последние дни было не до этого.

Продравшись сквозь туман, я вышел на небольшое плато. Передо мной показалось поселение Хесимо. Классическая картина «на границе цивилизации»: часть домов — это хонаи, а часть — с двускатной металлической крышей, явно постарались миссионеры. Лай собаки. Да, чужой. Пока чужой.

Что дальше? Никаких сомнений или чувства стеснения я не испытал, как это обычно бывает. Просто подошёл к группе мужчин с топорами (они рубили дрова) и спросил, где могу найти Ламберта. Не без удивления, но они сказали, что он тут.

Не прошло и нескольких минут, как показался Ламберт. С черным пакетом на руке. Серьезно?.. Опять? Как ребенок...

Я сказал ему, что рану нужно срочно перевязать как следует, и он отвёл меня в дом. Сюда же начали собираться главы семей, вожди племени. Больше всего меня впечатлила пара пожилых мужчин: на них не было ничего, кроме одного национального предмета одежды — котеки. Той самой тыквы, надеваемой на половой орган. Зрелище то ещё! Я же говорил, что встречу такое не в рамках туристического шоу, помните? То-то же.

Когда все места в помещении были заняты, я начал рассказывать, кто я и откуда, зачем пришёл. Когда меня не понимали — вмешивался Ламберт и пояснял. Самый пожилой из вождей гордо назвался Авелем и пожаловался на боль, показал рану на ноге. Похоже, мне предстоит много работы. В первую очередь — просветительской.

Но сначала — рука Ламберта. Под чёрным пакетом я увидел следы переданной ему мази, рана выглядела заметно лучше. На этот раз она не была перетянута, и побелевшие участки вернулись к нормальному кровообращению. Это очень радовало, поскольку я успел связаться с несколькими врачами из числа своих читателей и проконсультироваться — прогнозы были нерадужные. Перевязал ещё раз.

Выдав Ламберту перевязочных материалов с запасом и уточнив, понял ли он, как нужно бинтовать, я добавил, что если он не будет следовать инструкции — может умереть. Больше никаких пакетов быть не должно. Кажется, это произвело впечатление.

Закончив с его рукой, я смог заняться проблемами других больных. Где-то были ожоги, где-то ссадины, где-то уже отсутствовали некоторые фаланги пальцев... но это связано со странной традицией прошлого: потеряв близкого человека, люди отрубали себе палец. К счастью, у молодого поколения я такой приверженности традициям не видел.

Понимая, что моих лекарств совершенно недостаточно, чтобы помочь всем даже в краткосрочной перспективе, я принялся проводить целый курс первой помощи. Человек, третий месяц изучающий язык... курс первой помощи. Да. Порой я терялся, подбирая слова, но меня слушали с подкупающей внимательностью, если забегали дети и начинали шуметь — их успокаивали.

Мне задавали вопросы как знахарю. И я позволил себе тоже перейти к расспросам. Главный мой вопрос заключался в том, почему они ничего не знают о медицине? Почему у них нет медицинского пункта, хотя в Хитуги он есть?.. И я получил ответ. Мне объяснили, что раньше в Вемасили (община между Вусеремом и Хесимо) находился пункт первой помощи, но когда доктор умер от старости — нового туда не прислали. Самостоятельно переезжать в горы мало кто захочет. Так что уже много лет жители не получают медицинской помощи, и если совсем прижмёт — идут пешком несколько дней. Они знают, что такое антибиотики, обезболивающие и прочее, ведь цивилизация уже была здесь, позволила им забыть о других способах лечения... и покинула их. Как подло.

Из-за того что я не владею языком на достаточном уровне, со мной приходилось объясняться максимально простыми фразами, но от этого порой они становились лишь точнее. Рассказывая про исчезновение медпункта, меня добили короткой фразой, объясняющей, как они живут без медицины: «Мы живём, затем долго болеем и умираем».

Изъясняться мне порой помогал Тани, парень лет 30 из деревни Вемасили. Он один из немногих, кто умел и хорошо писать, и читать, поскольку учился в Вамене. Более того — он даже владел базовым английским. На протяжении всего «курса» он записывал мои рекомендации по обработке ран и гигиене. Когда я закончил, на отдельном листке он написал списком проблемы со здоровьем, которые есть в общинах. Спросил, смогу ли я как-то помочь, может достать лекарства. Но ведь я не Красный Крест, у меня нет таких ресурсов... Понимая, что положиться им сейчас больше не на кого, я сказал, что подумаю.

Один из мужчин принёс мне поесть: миску риса с зеленью и кофе. Когда я продолжил рассказывать о путешествии и медицине (а слушатели не иссякали), меня прервали, сказав, что нужно есть, чтобы были силы. Пожалуй, они правы.

Часть взрослых вернулась к делам и их место заняли дети. Им было интересно даже просто смотреть на меня, взгляд в совокупности с улыбкой одного из них запомнится мне навсегда. Он выражал и радость знакомства, и... не знаю. Сейчас я никак не могу вырваться из контекста и везде вижу боль, с которой люди живут.

Долгое время я берег банку шоколадной пасты на «чёрный день» и решил, что он настал. Отдал её детям. Каково же было моё удивление, когда никакой суматохи не возникло! Тут же нашлась девушка постарше, она принялась организованно выдавать по ложке каждому ребёнку, чтобы никто не остался обделённым. В общине всё общее. Почти всё.

Прямо у деревни бьёт ключ, там же жители моют посуду. Умылся и почувствовал второе дыхание. Хотя, может, дело в том, что я наконец-то поел.

Как уже писал ранее, в общине есть дома с металлической крышей, а ещё есть туалет. Сделан он очень добротно: толстое бетонное основание и труба, выводящая отходы в ущелье. Вообще здесь довольно мало ровных площадок, все заняты постройками и бананами.

Когда я решил разглядеть получше один из хонаев, Ламберт спросил, не хочу ли я посмотреть его изнутри. Судя по всему, это оказался большой хонай, мужской. Да, мужчины живут все вместе, в то время как женщины с детьми и свиньями — в отдельных. Видимо, таким образом делят имущество разных семей.

Снаружи мне совсем ничего не было слышно, хотя внутри — настоящие посиделки: женщины готовят уби (позднее они разойдутся по своим домам). Всё в дыму, глаза с непривычки слезятся. Меня усадили поближе к выходу — так явно было легче наблюдать.

Все смеются, шутят. Моё присутствие их не смущает. Снова угощают кофе и картофелем. Спрашивают разное, но особенно часто жалуются на зубную боль. Зубы болят у всех поголовно. И это видно невооружённым взглядом — у тех, кто постарше, зубов просто нет, а у кого-то они черны. Пораздумав, я вспомнил о простом народном способе ухода за полостью рта, помимо чистки зубов, — полоскании солью, оно поможет и во время болезни, и для профилактики, снимет боль, если ещё не всё так плохо. Мне не раз помогало. Рассказал и им. Сказали, что соли у них в достатке, но они даже не задумывались... Эта новость привела их в детский восторг. Началось живое обсуждение. Кто-то даже вышел из хоная, чтобы рассказать другим на улице.

Я тоже поймал чувство эйфории. Вспомнил о вопросе Тани насчёт лекарств. Может, получится? У меня нет денег, но я умею писать, рассказывать истории. Я могу вернуться в Вамену и рассказать об увиденном в блоге, после чего надеяться, что доверие читателей конвертируется в финансовую поддержку идеи. Ведь мир лучше, чем говорят?..

Организация... Если мне удастся найти деньги, доставить всё самостоятельно не выйдет. Самолёт домой уже 5 января (сегодня 30 декабря). Но у меня есть Маикел, мой «наяк», на него можно положиться. Можно договориться с ним, чтобы он доставил лекарства в родной Вусерем, затем в Вемасили и Хесимо. Оплатить работу. Он не откажется.

Решил отрезать все пути к отступлению и, подсев к Тани, сказал ему, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы 5 января в общину доставили лекарства. Чтобы всех повязать между собой, упомянул, что доставит всё Маикел, он же будет отвечать за распределение лекарств в своей общине, Тани займётся Вемасили, а Ламберт — Хесимо. Важно было это проговорить, поскольку у папуасов есть большие проблемы с обязательностью и организацией любого сложного процесса. Именно поэтому остальные жители хоная тоже были введены в курс дела. Они будут ждать лекарства от Ламберта, а он — от меня.

Я ещё никогда не брал на себя такую ответственность, если не считать групповых походов, но это тот случай, когда она того стоит. У меня будет всего пять дней, чтобы провернуть задуманное.

Чувствую, что немного простыл, так что никуда дальше не пойду. Нужно расслабиться и отдохнуть, поснимать окружающих людей. Обычно я не делаю этого без явного разрешения, но сейчас чувствую, что у меня есть моральное право. Я не просто наблюдатель, я часть этого племени. И если я хочу им помочь по-настоящему, мне нужно показать их жизнь, показать, кому пойдут лекарства.

Дети. Чем занимаются дети? Тем же, чем и все дети нашего мира. Бьют палками траву, перекрывают ручьи, громко смеются и кричат... Правда, ещё бегают с мачете, но это колорит региона. На шее у некоторых красуются кабаньи клыки.

Взрослые тем временем занимаются хозяйством. Один из мужчин, например, плетет веревку из какого-то растения, используя свой инструмент. Да, мачете.

Говорят, что охотой здесь тоже промышляют, но в горах это сильно сложнее, поэтому основной источник пищи — это картофель, а свиней берегут почти как членов семьи.

Сказали, что завтра община планирует построить новый хонай. По их словам, это занимает всего один день, но нужно заготовить жерди для стройки. Интересно было бы увидеть, но могу не успеть.

Хесимо находится на высоте 2024 метра, но я решил подняться ещё выше, чтобы посмотреть на долину сверху. Большие дома — это церковь и школа.

Тани поднялся ко мне и поблагодарил за то, что я делаю. То, что планирую сделать. После чего немного помялся и спросил, не мог бы я купить ему шлёпанцы. Вот так. Человек, владеющий английским, умеющий читать и писать, но выбравший жизнь с родной общиной... не имеет шлепанец. Мне пришлось ему отказать: в случае чего я не смогу обеспечить обувью всех — это слишком габаритный груз. До Вусерема дойдёт лишь мотоцикл. Он отнёсся с пониманием, а я задумался над тем, не подойдут ли ему мои неубиваемые треккинговые носки. Хоть что-то.

Тишину на пригорке нарушила своим появлением детвора. Они занялись катанием с глиняной горки. Она чуть подсохла, но кому до этого дело? Обрезанная канистра, пара пучков травы внутрь для комфорта... и вниз с восторженным криком. Кому нужен этот снег!

Познакомился с ними поближе, узнал имена: Сабэни, Бануа, Мингус и Ланус. Кто-то был совершенно босым, а кто-то — в модных сапогах. Представляю, насколько это круто здесь.

Вернувшись вниз, я продолжил наблюдать за происходящим вокруг. Когда я решил сфотографировать детей на фоне школы, со стороны раздались крики, и на меня выбежало трое с мачете. Да нет, они просто тоже хотят сфотографироваться! Круто же.

Понаблюдал за местной игрой, названия которой не знаю. Дети просто швыряют тяжёлые камни, видимо, кто дальше. Вот бы раздобыть им мячик.

Пока снимал их — меня вновь облепили. Им очень нравится фотографироваться. Охотно позируют. Пожалуй, это один из моих лучших снимков за 5 месяцев пути от Сибири до Папуа.

Порой мне приносили разные угощения и кофе. Похоже, других напитков тут нет.

Один из ребят развлекался, стреляя из рогатки. Вспомнилось детство, когда и у меня была такая... и я во дворе выстрелил в местного хулигана метров со ста. Думал, не попаду. Мою меткость не оценили, а рогатку тут же утилизировали.

Попытался разузнать у Тани, сколько здесь всего поселений и жителей. Первое оказалось простой задачей, ведь их всего восемь: Вусерем, Вемасили, Вураа, Хугима, Кавакало, Лайрои, Уверома, Хесимо. А вот с числом людей всё сильно сложнее. Каждый раз (на протяжении дня) на этот вопрос я получал один и тот же ответ от всех: «Banyaaaaak (Много)». Сколько жителей в Хесимо? Много. Сколько тебе лет? Много. У них просто не бывает чисел больше десяти. Я о таком только в книгах читал... Как же тогда планировать что-либо? Всё усложняется.

Столкнувшись с нехваткой медицинской помощи, я больше понимаю, почему жители гор недовольны правительством Индонезии. Тут нет даже банального медпункта, а дорогу сделали горняки, чтобы добывать золото. Папуа страшно богато, а его народы ужасно бедны.

Вечером начался дождь, и мы вновь собрались в хонае. Сидим в темноте, но в сухости. Тепло. Едим горячий картофель. Детишки сбились в отдельном углу, чтобы посмотреть мультики со смартфона — не удивлюсь, если он тут всего один. Заряжается от солнечной панели (примерно на 12W). Освещения в помещении нет, лишь один мощный фонарь для всякой срочной работы.

Совсем утомившись, вернулся в гостевой дом. Может показаться, что он комфортнее дымного хоная, но это не совсем так. Здесь гораздо холоднее.

Напоследок разобрал снаряжение. То, что не планирую использовать, — оставлю жителям, особенно продукты. Тут и вкуснейшие вафли, и консервы из тунца. Я уже скоро буду в городе. Не пропаду.

Какие тут можно подвести итоги? Я хотел уйти в горы на 10 дней, но провёл лишь три, с головой окунувшись в местную жизнь. Мне очень хотелось бы остаться здесь подольше, но тогда я не смогу им помочь. Какой толк от дневника, если его ценой будет чьё-то здоровье? Завтра я пойду обратно в город. Опять.

Чтобы оставаться в курсе событий, можете подписаться на телеграм. Там выходят анонсы. Карта с маршрутом и мои книги: got1try.ru

В прошлой части (Папуа. День 31. Долина Балием. Край, где встреча в горах неизбежно заканчивается тем, что тебя «съедают» — взглядами и...) мы остановились на моменте, когда я добрался до деревеньки Wuserem — места, где заканчиваются дороги. Меня радушно приняли, и сегодня я намерен идти дальше, в горы. Что может пойти не так?..

7:10. Спал как убитый часов двенадцать, и лишь единожды меня сумела разбудить какая-то особенно настырная мышь (коих тут в изобилии). Высунул нос на улицу — холодно. Мокрые вещи за ночь под одеялом подсохли, что радует, но сегодня без экспериментов — сразу надеваю полный влагонепроницаемый комплект.

На улице ни души. Собрал рюкзак и решил подождать у двери, чтобы попрощаться с Меликой. Она не заставила себя долго ждать. Изъясниться словами не удалось — я владею лишь базовым индонезийским, а она — языком местного племени дани, — так что мы пошли безотказным путем. Жестами, улыбками, рукопожатиями мы выразили радость от знакомства. Мелика даже вручила мне в дорогу кусочек сала, а ведь это один из ценнейших ресурсов в Папуа, именно свиней предлагают в качестве выкупа за желанную невесту.

Поскольку в Wuserem я приметил пару горных мотоциклов, решил оставить денег на лекарства для больной спины. Моих таблеток ибупрофена будет мало.

С края поселения открывается потрясающий вид на горы и облака, залегающие в долине. Здесь же из камней сложено нечто вроде тандыра. Уточнил: так и есть, папуасы так готовят «муму» — барбекю по-папуасски. Внутрь этой конструкции закладываются раскаленные камни (или разводится костер), затем укладывают свинину, а сверху — гнёт из камней. Спустя несколько часов блюдо готово. Готовят так редко, только по праздникам.

8:12. Пора идти. С опаской поглядываю на оползень. Есть ли там проход? И какой?

На тропе встретил бодрого мужчину с парой ребятишек. Босые, но как улыбаются! Свернули к одному из хонаев. Дальше, видимо, я пойду один.

Оглянулся. Вамена осталась далеко за горизонтом. У подножия гор ревёт могучий Балием. Где-то там злосчастный мост… Нет, снова я по нему не пойду.

Община всё еще спит. Может дело в воскресенье? Или ждут, пока на улице потеплеет. Насколько я успел приметить, не у всех есть хорошая теплая одежда.

Продолжив путь, встретил на тропе пожилую женщину. Яркий наряд, ко лбу прижат нокен (папуасская сумка) с тяжелым грузом, по лицу текут слёзы. Она хватается за грудь и повторяет: «Sakit», затем просит лекарство. Скинул рюкзак, достал аптечку, расспросил как мог о симптомах — к счастью, по-индонезийски она изъяснялась сносно. Сердечный приступ? И куда это ты с грузом в гору пробираешься, бабушка… Сомневался, но дал нитроглицерин и воды, посидел с ней немного. Слезы высохли, и она потянулась к нокену. Эгеге! Пришлось остановить. Объяснил, что нужно посидеть и отдохнуть. Когда она прислушалась к моим словам, я пошёл дальше. Впереди долгая дорога.

Сколько раз, собирая аптечку в новое путешествие, я смотрел на нитроглицерин и думал: «Ну зачем? Ну, на всякий случай, если кому-то срочно понадобится…». Время в очередной раз показало, что для каждого лекарства обязательно приходит свой час.

Дошёл до оползня. Картина впечатляющая, но тропинка уже протоптана. У вершины горы виднеются десятки плантаций картофеля. Сколько же труда было смыто водой?..

Меня нагнала еще одна женщина — видно, уже поговорившая со «спасенной» — и попросила что-нибудь от боли в спине. Помог, чем мог. Похоже, проблема куда серьезнее, чем я думал.

Оползень позади. Измазался в грязи, но ничего. Теперь почти вертикальный подъем. Босоногие женщины ловко взбираются по склонам с нокенами.

Промежуточная остановка. Отдыхая, разглядываю устройство плантаций. Колоссальный труд.

Поднялись. Старая тропа. Меня уже сопровождают три женщины с ребенком. Чувствую себя в безопасности.

Завис на откосе, чтобы насладиться видами и перевести дух.

Красивее гор я давно не видел.

Меня нагнал встреченный недавно мужичок. Присел неподалеку, чтобы отдохнуть. Разговорились. Его зовут Ламберт, и он уже пятый день идет пешком из дальней деревушки. В глаза больше всего бросается его рука, обмотанная чёрным пакетом. На мой вопрос: «Что случилось?» — он храбрится, отмахивается: мол, пустяк, веткой зацепил, заживёт… Кисть явно распухла, и я настоял на необходимости осмотреть рану — может, смогу помочь.

В это же время к нам подошла целая семья папуасов в ярких нарядах. У кого-то из них, кстати, есть не только шлепки, но и смартфон. Увидев мою аптечку, они тоже стали спрашивать совета. Мелкие раны обрабатываем бетадином, пока Ламберт разматывает свою...

Под черным пакетом, перетянутым какой-то ниткой, — смесь травы (?) и гноя. Промываем. И еще раз. И еще.

Зрелище не для слабонервных. Передо мной — распухшая до бела рука с распоротым пальцем, из трёхсантиметровой раны видно мясо, на которое тут же довольно усаживается муха… И Ламберт, улыбающийся сквозь боль и смотрящий мне прямо в глаза. Пусть я и не врач, но с первой помощью справлюсь. Гентамицин, стерильная повязка, бинт. Антибиотики и перевязочные материалы на три дня… Больше, к сожалению, ничего не осталось. Может и этого хватит.

Не устану благодарить ребят из "Вершины", организующих бесплатные курсы первой помощи в Новосибирске и Москве. Именно благодаря им я укрепил свою уверенность в том, что могу помочь в непростой ситуации.

Когда я прекратил колдовать, Ламберт искренне приободрился. Я объяснил ему, как важно регулярно менять повязку и пить выданные таблетки. К счастью, он свободно говорил по-индонезийски, и мы поняли друг друга без особых трудностей. Думаю, дело в разнице поколений — Мелика была заметно старше окружающих. Молодежь ближе к цивилизации и общепринятым языкам, хотя… Перевязка пакетом?.. Как так?

Продолжаем подъем. Высота уже серьезная (для острова то!) — 2000 метров. Воздух свежий, виды волшебные, но меня не отпускают тревожные мысли. Если что-то случится или кому-то потребуется помощь — оставшейся аптечки едва ли хватит. Сильнее всего жалею, что не взял больше бинтов.

Поднявшись до поселения под названием Wemasili и перебравшись через забор, я остановился, чтобы принять решение. Смогу ли я идти дальше и не обращать внимания на людей, которым нужна помощь? Фотографировать, наслаждаться природой, знакомиться… Видеть, как люди мучаются, и в ответ на просьбы о помощи говорить: «Извините, не могу»? Смогу? А если нет, то что делать? До Вамены серьезное расстояние, как минимум два дня пути. Открыл карту. Нашел пару крупных поселений, ближайшее — Хитуги. Может, там есть аптека или медпункт? Дойду за сутки.

Пока я размышлял, меня нагнала семья, которой я недавно помог. Спросил их, где ближайшая аптека. Ответ: «Курима» — я там был, поселок с блокпостом, до него километров десять по горным тропам, можно дойти относительно быстро.

Я разворачиваюсь назад, и семья спрашивает, в чем дело. Объясняю, что Ламберту нужно больше лекарств и я хочу вернуться, чтобы их купить. Прошу передать, что я скоро вернусь.

Похоже, это будет тот редкий случай, когда я возвращаюсь назад, чтобы потом пойти вперед. Как минимум, я должен убедиться в том, что с рукой Ламберта всё будет в порядке. Оно того стоит.

Волна за волной накатывают разные эмоции. Чувствую себя ужасно. Так не должно быть. Беззаботность, безрассудство… Почему в округе нет медпункта? Да, я спрашивал — его нет. Где хоть какая-то народная медицина? Почему этот чертов пакет, а не какое-нибудь растение? Почему такая тугая перевязка?.. Я привык, что даже в Папуа у деревень есть пункты первой помощи (по всему побережью это так, мне самому помогали с перевязкой ноги), думал, что и здесь они будут. Это же жизненно необходимо. Но нет. Здесь его нет.

Эмоции отступают, и в голову начинают приходить разумные мысли. Вчера у поселка видел пикап (тот, что после моста), попробую договориться.

Уже знакомый Wuserem. Тут была пара мотоциклов. Меня встречают дети.

А взрослые, похоже, заняты какой-то церемонией. Похоже на свадьбу, только мужчина очень уж пожилой… Впрочем, я слышал, что вожди здесь могут брать в жены не один десяток женщин — те помогают им обрабатывать плантации уби (сладкого картофеля). Что ж.

Церемония выглядит интересно. Жители в разноцветных одеждах, кто-то играет на гитаре. Все они что-то поют и молятся. Муж с женой проходят мимо гостей и вручают каждому по картофелине. Служба длится около полутора часов.

Я наблюдаю за происходящим и размышляю. Всё лучше понимаю путешественников-исследователей, которые в своих экспедициях нередко старались помогать местным. Просто невозможно пройти мимо, когда, поделившись базовыми (для тебя) знаниями, ты можешь настолько сильно изменить чью-то жизнь. Даже кажущиеся нам банальными правила гигиены могут спасти не одну жизнь в подобных местах.

Когда церемония подошла к концу, я обратился к мужчине в костюме — он, на мой взгляд, явно пользуется здесь авторитетом. Да, на нем костюм с иголочки, но половины зубов нет, как и лекарств… Судя по всему, дом, стулья, одежду предоставили израильские миссионеры — их флаг развевается неподалеку. Такое здесь не редкость.

Меня выслушали и даже попозировали для фото с каким-то особым рвением. Сказали, что единственный мотоцикл, способный везти двоих, принадлежит Маикелу. Раньше сюда могли дойти пикапы, но недавно случился обвал.

Маикел — мужчина лет 35–40, в ярко-желтых сапогах, грубой теплой куртке и разноцветной шапке цветов боливийского флага (красный-желтый-зеленый). Он внимательно выслушал меня и без раздумий согласился помочь при условии, что я оплачу бензин — денег на него вроде как нет. Оставив рюкзак в доме одного из местных, я стал ждать, пока Маикел подготовит мотоцикл.

Узнав, что я задумал, одна из женщин принесла несколько гроздьев бананов и предложила забрать все в благодарность. Я взял лишь пару штук в дорогу.

Я никогда не ездил на горном мотоцикле. И никогда не думал, что это возможно на пассажирском месте в таких условиях… Маикел велел прижаться как можно ближе и крепко обхватить его. Сказать, что было страшно, — ничего не сказать. Рывок… И мы уже на пригорке. Едем.

Оказавшись на ровном участке, мой новый знакомый рассказал, что у него три жены и четыре сына, а значит, целых три дома (хонаи), поскольку каждая жена должна иметь своё жильё. Такие правила. При этом в горах есть дед, у которого аж двенадцать жен! Вот это христиане.

А потом пошли серпантины. Стало не до разговоров. Сначала решили ехать в Хитуги — ближайший поселок, где есть пункт первой помощи. Дорога — чуть укатанный гравий, видно, что свежая и сделана для горнодобывающих компаний. Мотоцикл постоянно ведет, но Маикел справляется. Если что-то пойдет не так, то до обрыва всего пара метров, а внизу — склон глубиной 500-600 метров… Лучше туда не смотреть.

Недалеко от Хитуги под моим весом сломалась подножка. Я никак не мог не упираться в неё всем весом, поскольку приходилось постоянно держать шаткий баланс, ведь я крупнее среднестатистического папуаса. Маикел закрепил подножку резиновым жгутом, чтобы я мог на нее опереться, и сказал не беспокоиться — в городе починим…

Встретили пикап с жителями Хитуги. Они сообщили, что пункт первой помощи временно не работает (а в окрестностях Wuserem, как я узнаю позже, его нет уже несколько лет…). Нужно ехать в Вамену. Это минимум полтора часа. Переживал, что Маикел откажется — вдвоем это опасно. Но нет, он с готовностью согласился на эту авантюру, ведь нужно «сделать доброе дело». Perbuatan baik.

Выбрались на перевал, дорога под нами заметно подобрела. Даже удалось сделать несколько кадров. В остальное время я думал только о том, как бы не свалиться с этого норовистого «коня».

Снова склон и резкий подъем. Мотоцикл буквально карабкается по камням. Мы падаем. К счастью, обошлось без серьезных травм. Маикел цел, а я лишь слегка ушиб и поцарапал колено. Если убьюсь, то никому не смогу помочь, но осталось совсем чуть-чуть.

В долине за рекой показался огромный сель — там, помнится, я тоже пачкал ноги.

Порой приходится слазить с мотоцикла, поскольку местами стоят лужи.

Асфальт. Мост. Город. Последние 2 часа пути показались мне вечностью. Пожалуй, это была самая сложная дорога в моей жизни. Мы наконец-то в Вамене. Встречает она нас свинцовым небом.

Маикел отвёз меня к одной из аптек, а сам поехал чинить подножку. Здесь я познакомился с фармацевтами: Анти и Сиви, они с Сулавеси (что понятно и по покрытой голове). Рассказал им, что мне нужны лекарства для папуасов, показал фото руки Ламберта для консультации. Они тоже пришли в ужас. Понимаю.

Денег почти не осталось, так что взял самое необходимое: перевязочные материалы, бетадин, парацетамол, гентамицин и немного антибиотиков — они должны справиться с тяжёлыми случаями. Парацетамола в аптеке было мало, так что Сиви съездила на склад и привезла две коробки. Это хоть что-то.

Собрал лекарства и дождался Маикела. К несчастью, начался дождь. Решили подождать. Если кончится быстро, есть шанс вернуться сегодня, если нет — дорога станет непроходимой.

Пока сидели на обочине, разглядел ноги попутчика получше. Правая была сильно обожжена, вероятно, об выхлопную трубу мотоцикла. Ступни стёрты до мяса… На мой вопрос «Как? Почему?» он просто развел руками… Перевязал и их.

Убедившись, что сегодня вернуться не получится, зашли перекусить в кафешку.

И отправились в городской дом Маикела. Хотя домом этот гаражный массив назвать сложно… Главное удобство — общий уличный кран с водой и туалет за углом, смываемый дождевой водой. Что ж, лучше и вправду жить в горах и дышать дымом, сидя в хонаи.

Оказавшись в сухом помещении, перепаковал лекарства компактнее. Их вышло не так много, но даже будь у меня больше средств, я не смог бы увезти всё необходимое. Мотоцикл и так надрывается, везя двоих. Чудо, что мы вообще доехали. К слову о чуде. Скоро Новый год, и я чувствую себя Дедом Морозом, который готовит подарки.

Разложившись на полу каморки, мы перекусили печеньками, выпили горячего чая и легли спать. Завтра будет сложный день. Надеюсь, что дождь кончится. Если нет, то останется только пеший путь.

Маикел был не меньше меня впечатлён прошедшим днем и подвёл итог одной короткой, но ёмкой фразой: «Kamu teman orang Papua. Nayak». С первой частью всё понятно (индонезийский): «Ты друг папуасов». Вторую я попросил пояснить. Оказалось, что «Наяк» — это слово из языка дани, означающее «друг». Моё первое и самое важное слово.

Чтобы оставаться в курсе событий, можете подписаться на телеграм. Там выходят анонсы.
Карта с маршрутом и мои книги: got1try.ru