[Мифы о мозге] Нервные клетки не восстанавливаются #2
В этом видео Рена расскажет о мифе, который утверждает, что нервные клетки не восстанавливаются. Так ли это на самом деле? Поговорим о нейрогенезе.
В этом видео Рена расскажет о мифе, который утверждает, что нервные клетки не восстанавливаются. Так ли это на самом деле? Поговорим о нейрогенезе.
По мнению некоторых нейробиологов, созданные человеком органоиды способны испытывать «бесконечный ужас» от осознания того, что они существуют отдельно от тела. И это нужно срочно прекратить.
Лабораторные мини-мозги
На протяжении многих лет ученые работали над созданием совершенных церебральных органоидов — упрощенных версий человеческих мозгов, которые впоследствии можно будет использовать для тестирования новых фармацевтических препаратов или методов лечения. И новости из мира нейробиологии не переставали нас радовать.
Так, менее года назад американские специалисты сообщили, что они вырастили «мини-мозги», похожие на мозг недоношенного ребенка. Чуть раньше нейробиологам удалось создать миниатюрные нейронные структуры с собственной сосудистой сетью для проведения исследований и имплантации больным.
«Мини-мозги» дают ученым возможность изучать главный орган центральной нервной системы и ставить опыты на структуре, более напоминающей человеческий мозг, чем животные модели. Однако, по мнению некоторых ученых, хотя еще не было доказано, что церебральный органоид развил сознание и стал разумным, риски слишком велики, чтобы продолжать подобные опыты.
Именно с таким заявлением выступила группа исследователей — сотрудников лаборатории Green Neuroscience из Сан-Диего (США) на ежегодной конференции Neurosience 2019, которая проходит в эти дни в Чикаго.
«Мы уже наблюдаем в органоидах активность, которая напоминает биологическую активность у животных. Если есть какая-либо вероятность того, что органоид может стать разумным, мы не хотели бы пересечь эту черту. И мы не хотим, чтобы люди проводили исследования в той области, где есть вероятность неблагоприятного исхода», — сообщил в комментарии для The Guardian Элан Охайон (Elan Ohayon), директор лаборатории.
По мнению Охайона, следует приостановить все действующие исследования и эксперименты в этой области, пока мы не докажем, что «мини-мозги» не стали разумными и не испытывают боль и «бесконечный ужас» от осознания того, что они существуют отдельно от тела. Лаборатория Green Neuroscience разработала компьютерные модели в поддержку своей теории и призывает к дальнейшей работе по этому вопросу.
Более того, ученые хотят профинансировать исследования, которые предполагают даже малейший риск того, что органоид может стать разумным, — конечно, только ради того, чтобы вовремя остановить это.
Что человек называет волей? Кажется это некая сила, с помощью которой можно направлять себя в нужную сторону и совершает сложные действия. В Википедии есть несколько определений из разных сфер, в общем они указывают на способность выбора или контроля. Звучит благородно.
Свобода воли — иллюзия. Выбор кажется самостоятельным из-за сложности определения его реальных причин.
Цикл принятия решений:
— Человек воспринимает посупающую информацию и связывает её с уже накопленным багажом (Среды* формируют Мысль)
— Человек мотивируется к активности исходя из наиболее частых мыслей (Мысли формируют Действие)
— Человек делая что-то, так или иначе, влияет на внешнюю реальность (Действия формируют Среду)
Из множества циклов строится жизнь. Процесс самостоятелен и пассивен.
«Воля» — это дополнителный фактор направления внимания на определённые мысли, что рождает вероятность желаемых действий. «Воля» рождается из Среды и накопленного опыта прошлого. «Воля» это как мысли над мыслями, она сложнее, но всё также зависит от Среды и опыта.
Паника перед дедлайном происходит из внешней угрозы и учащает количество однонаправленных мыслей. Для того же результата можно, использовать префронтальную кору головного мозга (волю?). Это направит внимание на мысли, которые возможно породят действия, которые возможно повлияют на среду. Но это затратно.
Так не проще ли направлять внимание на среды своего обитания, которые возможно повлияют на мысли, которые возможно повлияют на действия?
———
*Среды обитания человека: окружающие люди, источники информации, обстоятельства, быт и так далее
**Я решил делиться своими мыслями на Пикабу. Больше подобной забористой чепухи ты можешь найти на канале Метабаза в Телеграме. (@metabaza)
Некоторые считают, что психология — это «наука о душе». Звучит, если подумать, довольно странно, ведь наука не имеет дела с трансцендентным, а изучает то, что можно зафиксировать и измерить. Конечно, древнегреческое слово «психос» означает «душа», но сущность явления не определяется названием.
Под напряжением
В современном понимании психология — это наука о психике и поведении человека и животных. Психика, в свою очередь — это форма отражения объективной реальности, представляющая собой совокупность процессов внутренней жизни: ощущения, мысли, эмоции, память.
Психика имеет материальную, биологическую основу. Все многообразие нашей психической деятельности — это результат работы нервной системы (составной частью которой является головной мозг). Нервная система образована специальными клетками — нейронами. Многие думают, что нейроны — это только клетки головного мозга; нет, нейроны — это основа всей нервной ткани, которая пронизывает наше тело в виде нервных волокон.
При этом около половины объема нервной системы составляет так называемая глия («клей» по-древнегречески) — особые клетки, выполняющие защитные и метаболические функции, но главное — изолирующие нейроны друг от друга. Почему их нужно изолировать? Потому что все десятки миллиардов нейронов в человеческом теле (только в головном мозге их около 86 миллиардов) — это сложнейшая электрическая цепь, по которой постоянно идет ток. И чтобы сигнал не перескакивал там, где не надо, нейроны, как провода, нуждаются в электроизоляции.
Электрический ток в ходе химических реакций вырабатывают сами клетки (не только нервные). Электричество в теле большинства животных представляет собой поток ионов, а не электронов, но по сути это тот же физический процесс. Пока человек жив, его нейронная сеть находится под напряжением. В ней происходит примерно то же самое, что происходит в компьютере: ток идет по нейронам и несет с собой информацию в виде двоичного кода. Каждый отдельный нейрон может быть «включен» (возбужден, активен) или «выключен». У каждого нейрона своя функция, и от того, какая комбинация активных нейронов сложилась в данный момент, зависит то, что мы видим, слышим, чувствуем и думаем. Конечно же, это очень быстрый процесс: в течение секунды нейрон может «включаться» и «выключаться» сотни раз. И даже тысячи, но это уже приступ эпилепсии.
Скорость распространения электрического сигнала в нервной системе ограничена рядом физиологических особенностей и составляет в лучшем случае около 120 метров в секунду. Мизер по сравнению со скоростью света, с которой теоретически может двигаться электроток. Современные самолеты летают быстрее. Да и эти 120 метров достигаются далеко не во всех типах нервных волокон. Поэтому в ходе эволюции нейроны со схожими функциями, часто вступающие в комбинации, объединились в группы, чтобы быть ближе друг к другу и обеспечить высокую скорость обмена сигналами. Поэтому, собственно, нервные клетки не распределены по телу равномерно и не скрыты где-нибудь в глубине организма, а сосредоточены преимущественно в одном месте — в голове, как можно ближе к органам чувств. Это особенность всех животных, кроме самых простейших.
По той же причине в мозге есть центры, в которых локализованы отдельные функции: зрение, слух, понимание речи, понимание письменности, узнавание лиц, долговременная память, кратковременная память, управление теми или иными системами организма… При изучении мозга некоторые из этих центров можно различить невооруженным глазом: структура и даже цвет нервной ткани в разных местах отличаются.
Сегодня уже неплохо известно, какие зоны мозга за что отвечают. Раздражение определенных его участков позволяет вызвать прогнозируемую реакцию. Подаем ток в одно место — человек испытывает невыразимую радость. Сдвигаем электрод — получаем ужас и панику. Снова переключаем — вводим пациента в состояние сна. И так далее. Верно и обратное: те или иные эмоции вызывают активизацию определенных групп нейронов, поэтому сканирование электрической активности мозга позволяет определить (пока еще очень приблизительно, но все же), что в данный момент чувствует пациент.
Как же именно «включаются» и «выключаются» нейроны? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, как они между собой соединены. Не будем подробно останавливаться на строении нервной клетки, скажем только, что у нее есть тело (сома), отростки (дендриты — потому что ветвятся, как дерево) и особенно длинный отросток (аксон). Дендритов может быть несколько, аксон обычно только один, зато в длину некоторые аксоны человека достигают метра и больше — например, те, которые связывают спинной мозг и мышцы пальцев. Однако даже длинный аксон невозможно увидеть без микроскопа, так как диаметр такого «провода» составляет всего несколько микронов. По дендритам нейрон получает входящие сигналы, а по аксону отправляет «сообщение» дальше. Таким образом, сигнал идет в одном направлении, от дендритов к аксону.
Соединение между двумя нейронами называется синапсом (ударение на первый слог). Синапс обычно образуется в месте соприкосновения аксона и дендрита, хотя бывают и другие варианты (аксон-аксон, аксон-сома и так далее). Один нейрон может иметь несколько тысяч синапсов, то есть обрабатывать тысячи входящих сигналов одновременно. Общее число синапсов в головном мозге человека составляет сотни триллионов, а число их комбинаций не поддается исчислению.
Интересно, что у детей синапсов больше, чем у взрослых: в начальный период жизни мозг активно развивается, но со временем неиспользуемые и малоэффективные сигнальные цепочки начинают отмирать. И наоборот, если мы изучаем что-то, обретаем навыки, то между нейронами формируются новые синапсы, образуются новые пути передачи информации. Это происходит буквально на физиологическом уровне, на дендритах вырастают новые шипики (крошечные отростки, на концах которых могут образовываться синапсы).
Поэтому никакое обучение не может быть мгновенным: изменения в мозговых структурах требуют времени. Спустя месяцы или годы практики мы можем научиться печатать вслепую, играть на фортепиано, писать романы и ходить по канату. За всем этим — формирующиеся нейронные, синаптические цепочки, все более короткие и эффективные. Петляющие заросшие тропы, превращающиеся в прямые асфальтированные магистрали.
Миллионы лампочек
Итак, через синапсы нейрон получает от соседних нервных клеток входящие сигналы: электрические или химические импульсы. С электрическими все понятно, это передача тока, как по проводам (на самом деле несколько сложнее, но суть та же). Электрический импульс быстрее, однако по ряду причин в нервной системе химическая передача сигнала встречается гораздо чаще. У млекопитающих (в том числе человека) электрические синапсы составляют всего один процент нейронных контактов.
Механизм химического импульса выглядит следующим образом. На конце аксона есть микропузырьки, в которых содержатся молекулы особых веществ — нейромедиаторов. В результате возбуждения нейрона пузырьки «раскрываются», высвобождая медиатор, который начинает двигаться к соседнему нейрону. На мембране (оболочке) этого нейрона есть рецепторы, реагирующие на тот или иной медиатор. При успешном контакте открываются особые каналы, сквозь которые внутрь нейрона входят ионы натрия, в результате чего меняется уровень электрического заряда на мембране, что, в свою очередь, влияет на то, пойдет ток дальше или нет.
Это предельно упрощенное (и потому не вполне точное) описание системы, известной как натрий-калиевый насос (интересующихся отсылаю также к понятию «потенциал действия»). Главное понять суть: «включение» и «выключение» нейрона вызывается взаимодействием с тем или иным нейромедиатором (а точнее, их комбинацией, ведь поток медиаторов идет со всех тысяч синапсов). Названия многих нейромедиаторов хорошо известны: адреналин, серотонин, дофамин… Некоторые из них оказывают на нейроны возбуждающее действие, то есть обеспечивают прохождение импульса дальше (что, например, в случае адреналина приводит к активации нейронов, «запускающих» сердце). Другие (скажем, глицин) вызывают эффект торможения, затухания электрического импульса.
На свойстве тормозить нейронную активность основано действие антидепрессантов и успокаивающих препаратов, в том числе природного происхождения. Обезболивающие лекарства, средства для наркоза и многие яды работают по тому же принципу. Например, тубарин, содержащийся в яде кураре, в малых дозах оказывает расслабляющее действие, но в больших вызывает паралич и остановку дыхания. Ботокс, который колют в лицо для разглаживания морщин, работает таким же образом: прерывает передачу нервного импульса, что приводит к параличу мимических мышц.
Подобные препараты (как тормозящие, так и возбуждающие) эффективны, потому что содержат вещества, молекулярная структура которых очень похожа на структуру естественных нейромедиаторов, и нейроны принимают эти химические соединения за «своих». Главный недостаток таких лекарств состоит в неизбирательном действии: например, антидепрессанты оказывают эффект торможения не только на те группы нейронов, которые вызывают страх и тоску, но и на те, которые необходимы для умственной деятельности. Попросту говоря, человек тупеет. Поэтому употреблять подобные средства стоит с осторожностью.
Так, вкратце, выглядит физиологический фундамент, на котором основана наша психика. Это переплетение цепочек из миллиардов нервных клеток, «включающих» и «выключающих» друг друга посредством триллионов синапсов. Архитектура некоторых нейронных цепочек запрограммирована генетически: так формируются врожденные, или безусловные рефлексы. Другие рефлексы, условные, создаются и исчезают в течение жизни. В известном смысле можно считать, что все наше поведение — это комбинация огромного множества взаимосвязанных рефлексов, над которыми, однако, главенствует феномен сознания, отличающий человека от животных.
Наши привычки, вкусы, желания приводят к формированию в нервной системе доминант — групп нейронов с хорошо развитыми синаптическими связями; при этом, когда одна доминанта (например, ответственная за половое влечение) возбуждена, прочие зоны мозга (например, отвечающие за чувство стыда) испытывают эффект торможения. Именно поэтому невозможно делать много дел одновременно.
Все наше мышление и чувствование, любовь и ненависть, радость и печаль, все наши воспоминания и мечты — это электрохимический процесс. Миллионы миллионов горящих и гаснущих лампочек. Наше восприятие — двоичный код, непрерывно шифрующий информацию от органов чувств и расшифровывающийся в тех или иных ядрах мозга.
Уместно задаться философским вопросом: насколько точным может быть отражение мира, если оно укладывается в последовательность нулей и единиц? Как фотография не передает реальность во всей полноте, так и мы не способны увидеть все грани, все оттенки бытия.
С другой стороны, человеческий мозг — невероятно сложная система, способная решать задачи, которые не под силу ни одному суперкомпьютеру — и при этом на несколько порядков более энергоэффективная. Те же биологические механизмы, которые служат ограничениями для психики, являются и ее источником. Основанием того, что раньше называли душой, а теперь — сознанием.
Автор: Михаил Прынков, психолог
Проблемы цвета на протяжении многих веков интересовали художников, философов, естествоиспытателей. Б. Спиноза написал свой первый трактат о радуге. Ньютон, проведя знаменитый опыт с призмой, показал, что белый свет можно разложить на составляющие его цветные лучи – получить видимый спектр. При проведении опыта выяснилось, что крайними видимыми лучами являются фиолетовый (наиболее преломляемый) и красный (наименее преломляемый), а остальные лучи находятся между ними. Цвета предметов, полагал Ньютон, зависят от воздействия тех или иных лучей спектра на орган зрения – глаз.
Несколько позже учение Ньютона побудило немецкого поэта И. В. Гете приняться за исследование цвета. Гете считал, что учение о цвете должно объяснять феномен цветных теней, окрашенность последовательных образов и влияние освещения на восприятие цвета, а также в существование цветных и других зрительных иллюзий. «Оптическая иллюзия, – говорил Гете, – есть оптическая истина». Чтобы понять пути восприятия цвета человеком, чтобы понять зрительные иллюзии, одной физики Ньютона недостаточно. Для этого понимания, считал Гете, нужно еще изучить свойства мозга. «Визуальная иллюзия есть неврологическая действительность», – говорил он. Но цветовая теория Гете, была раскритикована его современниками, посчитавшими ее псевдонаучной, и она несколько десятилетий пребывала в забвении
В 1802 году английский физик Томас Юнг высказал мысль, что глазу нет необходимости иметь рецепторы для каждой длины волны света, вызывающей ощущение определенного цвета. Для его восприятия, посчитал Юнг, достаточно трех рецепторов. Блестящая гипотеза Юнга, одного из творцов волновой теории света, оказалась невостребованной в течение пятидесяти лет, пока Герман фон Гельмгольц, исследуя зрение человека, не вернул ее к жизни, развив и поправив. Получила признание теория цветного зрения Юнга – Гельмгольца, согласно которой на светочувствительной оболочке глаза имеется три светочувствительных аппарата. Один из них преимущественно реагирует на красный цвет, второй – на зеленый, третий – на фиолетовый. Также, благодаря усилиям Гельмгольца, была вспомнена цветовая теория Гете. Он отдавал должное «цветовому постоянству» предметов, благодаря которому, как он полагал, люди знают, как эти предметы выглядят вне зависимости от длины волны падающих на них световых лучей.
В 1884 году Герман Вилбрандт, исследуя пациентов с дефектами зрения, высказал мысль, что в зрительной коре головного мозга должны быть отдельные зрительные центры, отвечающие один за «восприятие света», другой – за «восприятие цвета», а третий – за «восприятие формы». Однако анатомического подтверждения Вилбрандт этому не нашел. Четыре года спустя швейцарский офтальмолог Луи Веррей указал на то, что ахроматопсия (цветовая слепота) и даже гемиахроматопсия (потеря цветового восприятия в одной из двух половин поля зрения) могут быть вызваны повреждением отдельных участков мозга.
В 1957 Эдвин Лэнд продемонстрировал получения цветного изображения, которое поразило всех своей простотой и походило на цветную иллюзию, о которой говорил Гете, – иллюзию, продемонстрировавшую неврологическую правду того, что цвета не самостоятельные субстанции и не автоматическая корреляция длины волны луча света, вызывающие ощущение определенного цвета, а субстрат мозга. Эдвин Лэнд, изобретатель полароида, сделал два черно-белых слайда и спроецировал изображения на экран с помощью двухлинзового проектора. При съемке Лэнд использовал два фильтра: красный, пропускавший только длинноволновую часть спектра, и зеленый, пропускавший более коротковолновую часть спектра. При проецировании на экран длинноволнового слайда использовался красный луч из длинноволновой части спектра, а для другого слайда – луч белого света. Ожидалось, что на экране появится бледно-розовое изображение. Однако на экране неожиданно появилась цветная фотография женщины, блондинки с голубыми глазами и естественным цветом кожи в красном пальто с сине-зеленым воротником.
В шестидесятых годах XX века исследователи обнаружили в зоне V1 зрительной коры обезьяны клетки, чувствительные к длине волны, но не к цвету. В начале семидесятых годов Семиру Зеки удалось найти на уровне в коре головного мозга обезьян в зоне V4 группу клеток, которая, как он посчитал, реагирует на цвет. Зеки назвал их «цветокодирующими клетками». Таким образом, через девяносто лет, после того как Вилбрандт и Веррей высказали предположение о наличии в мозгу специального центра, отвечающего за восприятие цвета, Зеки доказал, что такой центр действительно существует.
Однако эти «цветокодирующие клетки» зоны V4 получают импульсы от клеток зоны V1, проходящие через промежуточную зону V2. Таким путем чувствительность популяции зоны V4 покрывает большую часть диапазона видимого спектра. Так Зеки подтвердил и гипотезу Лэнда на анатомическом и физиологическом уровнях: световые записи для каждого спектра принимаются чувствительными к длине волны клетками зоны V1, после чего сигналы сравниваются и коррелируются цветокодирующими клетками зоны V4. Каждая из этих клеток функционирует как коррелятор Лэнда или как исполнитель «акта суждения», о котором говорил Гельмгольц.
Но зона V4 не конечная, а промежуточная станция, посылающая полученные и обработанные импульсы дальше, на более высокие уровни – предположительно, гиппокампу (хранителю памяти), лимбической системе, миндалевидному телу, да и другим частям головного мозга. Прекращение поступления информации из зоны V4 в гиппокамп вполне может стать причиной потери памяти о цвете.
***
Мы узнаём цвет объектов исключительно по отражаемому ими свету. Цвет определяется длиной волны этого света. У нас в глазах есть специальные рецепторы, чувствительные к свету с разной длиной волны. Стало быть, сигналы, идущие от этих рецепторов, говорят нам, какого цвета помидор? Но здесь возникает проблема. Ведь это не цвет самого помидора. Это характеристика света, отражаемого помидором. Если осветить помидор белым светом, он отражает красный свет. Поэтому он и выглядит для нас красным. Но что если осветить помидор синим цветом? Теперь он может отражать только синий цвет. Будет ли он теперь выглядеть синим? Нет. Мы по-прежнему воспринимаем его как красный. Судя по цветам всех видимых объектов, наш мозг решает, что они освещены синим цветом, и предсказывает «истинный» цвет, которым должен обладать каждый из этих объектов. Наше восприятие определяется этим предсказанным цветом, а не длиной волны света, попадающего в наши глаза. Учитывая, что мы видим этот предсказанный, а не «истинный» цвет, можно создать эффектные иллюзии, в которых элементы рисунка, от которых поступает цвет с одинаковой длиной волны, кажутся окрашенными по-разному.
Посмотрите на рисунок шахматной доски.
Как это ни странно, квадраты А и В одинакового цвета. Можете сами проверить, закрыв остальную часть рисунка. Почему квадраты выглядят разными, если физически они ничем не отличаются друг от друга? Подобные иллюзии указывают на то, что наша картина окружающего мира не обязательно точна. Восприятие реальности определяется не столько тем, что происходит снаружи, сколько процессами в нашем мозгу. Реальный мир вовсе не заполнен яркими сенсорными событиями – это наш мозг окрашивает его своим чувственным восприятием.
Амиши Джа изучает, как работает наше внимание — процесс, благодаря которому наш мозг решает, что именно является важным в потоке информации, которую мы получаем. Внешние факторы (стресс) и внутренние (рассеянность) уменьшают нашу концентрацию, говорит Джа, но некоторые простые упражнения могут её укрепить. «Уделяйте внимание своему вниманию», — советует она.
----------
Внимание как фонарик, луч которого можно направить на что угодно. А так как примерно 50% бодрствования мы отвлекаемся, получается, этот луч мечется из стороны в сторону. Чтобы научиться контролировать своё внимание, психолог из Университета Майами Амиши Джа предлагает тренировать осознанность.
По данным её исследований, у людей, которые не занимаются подобными упражнениями, во время сильного стресса внимание рассеивается. У тех же, кто регулярно тренирует мозг, оно, наоборот, улучшается. Есть у осознанности и другие плюсы: снижение тревожности и риска повторной депрессии, улучшение кратковременной памяти.
Осознанность — это концентрация внимания на настоящем моменте без эмоциональной реакции.
«Для этого не нужен особый взгляд на мир или религиозные убеждения», — говорит Джа. Такие упражнения просто тренируют мозг. Они делятся на две категории: пристальное внимание и свободное наблюдение. Все эти упражнения развивают способность мозга концентрироваться на одном объекте.
1. Дыхание
Начните с осознанного дыхания. Сядьте в удобной позе, выпрямив спину. Сосредоточьте всё внимание на ощущениях от дыхания. Почувствуйте, как прохладный воздух попадает в ноздри или как приподнимается и опускается живот.
Когда отвлечётесь на что-то, мягко направьте внимание обратно на дыхание. Не удивляйтесь и не огорчайтесь, если придётся повторять это много раз. Представьте, что ваше внимание, — это щенок, которого вы учите ходить на поводке. Каждый раз, когда он убегает в сторону, мягко притягивайте его обратно.
2. Ходьба
Сосредоточьтесь на ощущениях при ходьбе: почувствуйте прикосновение ног к земле, ветер на коже, окружающие звуки. Неважно, где вы ходите: на улице или в помещении.
3. Сканирование тела
Если внимание — это фонарик, то во время сканирования тела нужно последовательно осветить им весь организм. Начните с пальцев ног, заметьте ощущения в них. Вы можете почувствовать покалывание, тепло или холод. Потом медленно продвигайтесь вверх.
Когда вы научились концентрировать и удерживать внимание на одном объекте, можно переходить к свободному наблюдению.
4. Свободное наблюдение
Оно помогает замечать то, что происходит вокруг вас, но не цепляться за это. Здесь не нужно сосредотачиваться на конкретных объектах. Вместо этого будьте открытым для любых возникающих ощущений. «Не анализируйте и не думайте, — объясняет Джа. — Просто замечайте их и давайте им рассеяться».
Для этого сядьте в удобную позу и постарайтесь замечать все ощущения, мысли и эмоции, но не удерживать их. Можно помечать их в соответствии с разными категориями. Например, планы, тревога, осуждение, воспоминания. Делайте это вслух или про себя — как вам удобнее. Пометив ощущение или мысль, отпустите их.
Это то же самое, что наблюдать за облаками. Только сейчас вы следите за тем, как протекают ваши мысли.
Иногда вы будете застревать на одной мысли, и это естественно. Если отпустить её не получается, сделайте упражнение на пристальное внимание, чтобы вернуть себе чувство опоры.
Что делать, если не получается
Если вы попробовали эти упражнения, но удерживать внимание всё равно не выходит, не расстраивайтесь. Так бывает довольно часто. Не забрасывайте тренировку осознанности. Вам просто нужно больше практики, как и в любом новом занятии.
Суть не в том, чтобы отучить себя отвлекаться. А в том, чтобы замечать, когда вы отвлеклись, и направлять внимание обратно.
Обычно люди начинают ощущать положительный эффект через четыре недели 15-минутных тренировок по пять дней в неделю. Если это кажется слишком сложным, начинайте постепенно. Например, пообещайте себе каждый день пару минут делать одно из упражнений. Скорее всего, вам захочется продлить тренировку. Придерживайтесь первоначальной цели в течение месяца, а потом увеличивайте время упражнений, пока не дойдёте до 15 минут пять дней в неделю.
Чтобы это вошло в привычку, поставьте себе напоминания на телефон и найдите тихое удобное место, а также подходящее время, когда вас никто не будет отвлекать.
Нынешняя наука находится в тупике в отношении вопроса о сознание. Учёные говорят, что любая состоятельная теория должна быть сформулирована так, чтобы её можно было уместить на футболке. Крупным шрифтом, разумеется.
Дэвид Чалмерс считает, что главный вызов, стоящий перед когнитивными науками сейчас — это найти идею, которая отвечала бы на вопрос не «как устроено сознание», а «почему оно вообще есть»? При этом содержащую достаточно простое объяснение, способное уместиться на майке.
Одним из передовых и масштабных направлений в изучении работа мозга являются проекты создания человеческого коннектома — модели связей, образующихся в человеческом мозге. К концу прошлого века ученым удалось смоделировать коннектом нематоды, червя с красивым видовым названием Caenorhabditis elegans, содержащим всего 302 нейрона, образующих около 7 000 связей. В человеческом мозге 86 миллиардов нейронов и в миллионы раз больше связей, и учёным доступны пока лишь попытки воссоздать коннектомы отдельных частей мозга мыши или человека размером в несколько нанометров или общие карты нейронных сетей или связей между отделами и областями мозга (надо сказать, ошеломляюще уже подробных, но далеко не точных).
Элегантный коннектом червя по имени Элеганс
О своём проекте, об основах устройства мозга и методах построения структуры мозга рассказывает Себастьян Сеунг в своей книге «Коннектом». Главная идея его выступления: «Я — это мой коннектом». Она подразумевает, что личность человека, его поведение, образ мыслей, другими словами, субъективный опыт переживания и пребывание в сознании вообще определяется его коннектомом, сложнейшей комплексной картой состояния нейронных соединений в его голове.
Приводя одну из самых простых и изящных метафор, которые я встречал в разговорах о нейронауках, он показывает, что процесс формирования коннектома протекает в двух направлениях — структура нейронных связей определяет сознание человека, равно как и его поведение и образ мыслей может менять эту структуру благодаря свойству нейропластичности. Подобно потоку воды в ручье, нейронные импульсы бегут по руслу коннектома, однако с течением времени русло может меняться под воздействием потока воды. Наконец, пересохший ручей прекращает существовать — связи в мозге распадаются, не получая необходимое количество импульсов.
Эта общая отсылка к проблемам сознания и передовому краю нейробиологии была необходима, чтобы представить идею, которую я хотел бы написать на майке. «Life is connectome. Вся жизнь — коннектом».
Любая структура, описывающая порядок связей (отношений) любых объектов определяет взаимодействие между ними, и таким же образом зависит от характера и количества этого взаимодействия. Не то чтобы можно говорить о сознании, возникающем между двумя любыми структурами — речь идет в большей степени о картине жизни, сложнейших и объемных картах взаимосвязей. Об определённом количестве информации, передаваемом объектами друг другу, о структуре, определяющей эту передачу, и влиянии информации на каналы связи.
Суть идеи в том, что в любой момент времени можно представить картину любого события или явления в виде соединенных между собой источников действия, причём количество таких связей может быть чрезвычайно велико. Простая модель будет содержать основные детали, имеющие определяющее значение, большее точная — проявляющиеся детали, которые также могут иметь большое значение, но не видны на первый взгляд.
Представим группу людей, скажем, рабочий коллектив или группу родственников. Возможна ли математически описываемая модель отношений между ними? Наверняка, но сколько же придется считать, да еще и в процессе постоянного изменения связей! Практическое применение может иметь и более простая модель, содержащая структуру связей, достаточно полную, чтобы описываемая система имела понятные и узнаваемые очертания.
Собственно, само определение «рабочий коллектив» даёт нам очень простое и размытое представление об объекте, которое дополнится и приобретёт индивидуальные характеристики и черты конкретного коллектива при составлении картины взаимосвязей и отношений в нём.
Забудем на время про психологию отношений, социологию, нейробиологию и другие сложные вещи. В менеджменте такая концепция тоже может иметь практическое применение и служить основой для построения моделей и разработки решений.
Работа на производстве в течение почти 7 лет позволяет говорить о том, что большая часть конфликтов и противоречий в управлении коллективом или предприятием вызвана недостатком коммуникаций или их низкой эффективностью. Другими словами, дело в количестве связей и их качестве, их структуре. Химический завод — это коннектом. Производственная компания — это коннектом. Государство, народность, квартал, город. Продаваемая в интернет-магазине книга — это коннектом.
Ваше участие или неучастие в той или иной системе, отношение к ней и поведение определяет существование этого куска жизни, структуру связей и взаимодействие с ним.
Концепция о коннектомике жизни, конечно, никакая не теория, она не объясняет, по сути, ничего. Но я бы всё-таки разместил её на майку хотя бы потому, что она ставит многие вопросы. Причём нередко заставляет по-иному взглянуть на уже известные мысли и убеждения. Философские, практические, и даже этические проблемы могут предстать в другом свете, что делает возможным найти для них новое решение.
Станет ли более успешным человек с большим количеством связей? Можно ли, натренировав мозг, стать умнее, хитрее, эффективнее, чем генетические предки? Прокачать коннектом? Улучшить его? Какое количество информации попадает к нам извне и как она интерпретируется мозгом? Сколько вообще людей живет в этом мире «не своими мозгами», привязанными к медиа или своду норм и правил, не отвечающих их внутренним убеждениям? Можно ли моделировать сознание, станет ли это причиной для гонки вооружения государств — или государство поменяет форму, отбросив атрибуты равенства, ненужные в мире уникальных коннектомов? Скоро ли появятся сверхлюди, создающие коннектомы вокруг себя? Или нами по-прежнему будет править Коннектом Коннектомович Случай?
Концепция коннектома может быть основой метода при поиске ответа на два главных вопроса человеческого стремления к новым знаниям: «как это, черт возьми, устроено?» и «что, в конце концов, с этим делать?», которые следуют друг за другом всегда и везде. Очевидно, в отношении себя каждый может хотя бы попробовать менять, формировать, формулировать важные для себя коннектомы. Собственно, как ещё более полно описать жизнь?
Источник (telegram канал): Naked Monkey
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
В этом видео Рена расскажет о мифе, который говорит, что наш мозг работает не весь, а только какая-то часть, или же то, что наш мозг работает не на всю мощность.