Почему мы друг друга понимаем?
Сегодня поговорим про категории и прототипы, которые воссоздают в нашем мозге картину окружающего мира, а закончим словом «Теребонькать». А что нам может помочь в этом? Правильно - радуга (no homo).
Как ты, дорогой читатель, надеюсь, знаешь, у радуги нет цветовых границ, они сливаются и плавно переходят из одного спектра в другой. Но мы почему-то видим эти границы. Дело в том, что у нас есть концепции цветов, и мозг на автомате их категорирует и отделяет один от другого. Из скольки цветов состоит радуга в детских книжках? Как отец 3-летней дочки могу смело заверить тебя - семь. А вот если бы я писал эту статью на Reddit, то там бы меня загнали в минуса, потому что они рисуют радугу из шести цветов (как будто им мало английской системы мер, у них ещё и радуга другая). Почему? Потому что у них нет слова Голубой, есть только Blue – синий. Не то, чтобы американцы не различали эти цвета, просто отсутствие слова "голубой" создаёт у них несколько иную картину. Ничего критичного, но мы можем отличать больше оттенков синего, чем англоговорящие люди. И уж тем более мы лучше различаем оттенки синего, чем люди из племени Химба (Намибия) - они вообще не воспринимают синий (у них и слова-то такого нет). Но они могут отличить больше оттенков зелёного и видеть этот мир так, как не дано нам.
Категоризация – это естественный отбор наших предсказаний, только в отличие от природы, всё происходит в течение миллисекунд, а не миллионов лет, поэтому ты не замечаешь этот процесс.
Категории проявляются не только в визуальном мире, но и в других сенсорных чувствах. Например, аудио. Абстрагируйся на секунду, представь, что ты с Марса и услышал первый раз человеческую речь. Это же жесть. Нет, я серьёзно. Мы же говорим бегло и без пауз. Включи любой ролик на YouTube, послушай, например, интервью Дудя, я подожду. На выдохе произносится каша из звуков, иногда выделяемая интонацией, - мы это гордо назвали речью. Но наш мозг научился расставлять звуки и бить речь в отдельные слова с помощью категорий.
Категории физического мира в нашей голове называют концептами. Вот ты, любимый читатель, гуляешь утром по городу, слышишь детский смех вдалеке, и твой мозг создаёт концепцию детской площадки. Если ты идёшь ночью рядом с кладбищем и слышишь детский смех в 2 часа ночи, то мозг рисует несколько иную концепцию. Прогуливаясь по району, ты видишь впереди припаркованную машину. Ты проходишь её, оборачиваешься и видишь эту же машину, только сзади. Мозг создаёт концепт одной и той же машины, хотя картинка с сетчатки абсолютно разная. А позже ты, читатель, увидел кабриолет и твой концепт машин обновился (Мозг как бы такой: «Афигеееть, чувак, зацени, не все машины имеют крышу!»).
Все концепты объединяются какой-то целью, так мозгу легче их искать. Например, у тебя появилась цель - спастись от комаров. И твой мозг начинает лихорадочно перебирать все знакомые ему концепты: спрей от комаров, забежать домой, визжать как девочка, огнемёт, батя, армия лягушек и тд.
В чём же крутотень всего этого? В том, что этим умением мы обладаем уже в детстве.
Вот ты только что родился. На тебя обрушивается шквал звуков, цветов, запахов, какие-то дяди и тёти лезут поцеловать, погладить, что-то люлюкают, трепают за твои толстые розовые щёки. Чтобы не сойти с ума, ты начинаешь искать закономерности в этом хаосе. И ты их находишь! Это называется статистическое обучение. Ты ищешь обстоятельства, при которых эти чувства приходят вместе, а при каких - нет. Это, кстати, происходит уже в утробе, поэтому голос мамы ты уже знал до рождения, а вот голос папы – пока ещё нет.
Ты слышишь «ктотутхочетнямнямку?» или «порабаинькать» и естественно не понимаешь этих слов. Но ты уже умеешь выделять слога, которые чаще встречаются, и знаешь, что за этим последует: ням-ням - еда, бай-бай - сон. Этот процесс настолько мощный, что малышам хватает пары минут на запоминание. И им не важно, на каком языке с ними говорят. Но уже к 1 году статистическое обучение заканчивается, и дети могут вычленять слоги только на своём родном языке.
Мы также с детства умеем и в прогнозы. У 10-месячных детей узнавали, какая конфета им нравится больше: зелёная или синяя? Потом перед ними ставили 2 мешка с конфетами типа чупа-чупс: в одном больше зелёных, в другом – синих. Потом экспериментатор вытаскивал на глазах у детей по одной конфете из каждого мешка таким образом, чтобы ребёнок видел только палочку. Затем он клал эти конфеты в стакан с прозрачным низом, т.е. ребёнок видел опять только палку. Дети уверенно и целенаправленно ползли к тому стакану, где статистически больше шансов найти свою любимую конфету. Позволь мне это схематично обрисовать для тебя (там кулак сжимает чупа-чупс, а не это самое):
Детский мозг также быстро учится на ошибках в предсказания. Все дети думают, что окружающие разделяют их предпочтения. Когда перед ребёнком ставят 2 чаши (в одной - скучные до безобразия белые кубики, в другом – бомбические яркие игрушки), ребёнок естесссна берёт себе игрушки, но не только себе, а ещё и экзаменатору. Когда дядя экзаменатор в следующий раз демонстративно брал себе скучные кубики, то малыш уже брал игрушки только себе, а вот для странного дяди – странные кубики.
Когда мы вырастаем, на смену статистической обучаемости приходят слова. Уже с 3 месяцев слова заменяют детям концепты, и это сильно ускоряет обучение. Сейчас объясню, смотри: детям показывают абсолютно разные игрушки (по форме, цвету, содержанию, которые издают разные звуки и т.д. То есть их сложно категорировать по внешним признакам). Некоторым игрушкам экспериментаторы дают разные названия: Зюзя, Пупа, Пипа и т.д. Если разные игрушки называют одним именем, то дети ожидают услышать от них одинаковый звук. (Оффтоп: кстати, как думаете, как учёные определяют, что трёхмесячные малыши ожидают услышать, а что – нет?) Таким образом, малыши уже формируют нефизические концепты. Они понимают, что предметы могут обладать каким-то скрытым от их органов чувств нефизическим сходством. Иными словами, малыши создают новый кусочек реальности: Зюзи издают мяукающий звук, а Пипы делают пиу-пиу.
Это и делает нас людьми! Только люди могут договориться о том, что что-то нефизическое существует. И дети включаются в эту игру, учатся категорировать эти вещи, даже если они их не видели, и их модель становится похожа на нашу, мы можем общаться на одном уровне, делиться опытом, обучать и тд.
Возьмём, к примеру, слово пицца. Мы же не говорим «дайте, пожалуйста, кусок раскатанного тонкого запечённого теста с колбасой, томатной пастой, тёртым сыром и специями». Мы создали концепт и договорились всем миром, что он означает. В разных странах есть уникальные концепты, оформленные в слова, но получившие ход только у них, хотя и понятные всем остальным. В Германии есть радость за чужую неудачу – Schadenfruede. В Дании есть Gezelling – предпочтение флексить с друзьями дома с винишком и сериальчиком вместо клуба. Есть Backpfeifengesicht – в нашем переводе ближайшее будет «лицо просит кулака». Если есть желание, любимый читатель, ты можешь прямо сейчас придумать парочку новых концептов и научить этому других пикабушников. Как это было со словом «Теребонькать».