У меня так много эмоций всколыхнулось, что сложно ответить комментарием.
2010 год, я закончила третий курс медицинского института и поняла, что мне сильно не хватает практики. И вот я, нежная фея, пошла устраиваться на работу в стационар, по образу и подобию своих однокурсников. Что я тогда знала о больницах? Примерно ничего, кроме того, что там есть врачи, медсестры и пациенты.
Устраиваться почему то я пошла в хирургический корпус. После длительных сомнений, меня все таки взяли медсестрой в экстренную травму. И я охуела. Я никогда раньше не видела вытяжки. Я никогда раньше не видела, как человеку сверлят пяточную кость, чтобы эту вытяжку поставить. Я никогда раньше не видела, как из человека торчит аппарат Илизарова. Я никогда раньше не видела дементных лежачих стариков.
Я увидела, как большие здоровые мужчины в результате черепно-мозговой травмы после ДТП превращаются в беспомощных детей. Слышала, как кричат и плачут от боли люди после операции, когда отходит наркоз. Я узнала, что такое лежать неподвижно несколько месяцев, не мыться все это время и ходить в туалет на судно или под себя. Я увидела пролежни до костей. К счастью, опарышей с простыней убирали без меня.
Я до сих пор боюсь любых травмоопасных развлечений, чтобы не оказаться пациентом в травме. Дорогая SexyFox очень точно передала атмосферу отделения, а я как будто снова оказалась в 2010м. То, что она увидела в отделении -- это давно идущий процесс, это не оптимизация виновата.
Уже 14 лет назад все было точно так же. Персонала мало. Зарплаты копеечные. Все вымотанные, злые, на любой вопрос в ответ орут и матерятся. Я тогда поняла, что больницы и студенты выживают за счет друг друга. Мы, студенты, были готовы работать за копейки и опыт. Больнице нужны студенты, как рабочие руки, потому что квалифицированный персонал за такие деньги работать не будет. Меня тогда хватило на год. За 8 ночных смен в месяц мне платили 7 тысяч рублей.
Когда сейчас мне приходится бывать в стационаре в качестве пациента и на меня начинают орать, я спокойно говорю, что я врач и орать на меня не надо. Чаще всего помогает, потому что люди понимают, что я ориентируюсь в обстановке и сама достаточно хлебнула этого дерьма. К людям, которые могут работать в подобных условиях, у меня двоякое отношение. С одной стороны, я очень им благодарна, потому что кто-то должен делать эту работу. С другой, я понимаю, что ничего не изменится, пока есть люди, готовые работать тяжело, в полной разрухе и за копейки.