Миг передышки у мамы, дочь спешит помочь в сборе винограда.Вечная тема, поколения сменяются, дело остается, и вновь и вновь дочь помогает маме, и вновь и вновь мама счастлива тем, что у нее есть дочь.

Неизбежность страдания в этом мире:

Путь слепых и глухих.

У вас есть глаза и уши,

Но ваше восприятие онемело.

Горя и разрушений

Становится только больше,

Так как никто не видит

Даже простых последствий.

Беспомощность глупости

Заставила всех окоченеть.

Уже прекращены попытки

Хоть что-то сделать.

Всё хорошее возникло когда-то

Лишь на мгновение.

И теперь лежит,

Похороненное под слоем грязи.

Это три вариации миниатюр, объединённых одной и той же темой: "Мгновение"

За окном поезда медленно сменялся пейзаж чуждого мне города: высотные здания, длинные шоссе и бесконечная шевелящаяся масса машин. Мои руки до белизны вцепились в телефон, и я то и дело включал его, нетерпеливо ожидая, когда железное тело замрёт, разорвётся, и поток пассажиров хлынет наружу через свежие раны. Чем ближе становился вокзал, тем дальше отступал шум окружающего мира, и тишину наполнял только бешеный стук сердца, которое отчаянно рвалось из груди. Волнение, тревога, предвкушение, желание, нежность - кипящая смесь эмоции переполняла всё тело, заставляя проклинать время, тянущееся так раздражающе неспешно. Раздалось шипение, иссеченное брюхо железного чудовища начало истекать людьми, и тёплый летний ветер окутал меня ароматом цветов и костров, когда я, влившись в один из ручейков, выбрался наружу. Долгие месяцы я ждал этого дня, видел его во снах, пытался протянуть руку сквозь провода, чтобы коснуться человека на другом конце - и вот я здесь, выискиваю её глазами в толпе, сгорая в огне предвкушения. Кто-то коснулся моего плеча, я обернулся, почувствовал тонкий аромат лаванды и провалился в долгожданные объятия, как в пропасть, не заметив того, как рука разжалась, и телефон упал на землю, разбившись вдребезги.

***

Тишина ночных улиц нарушалась быстрым стуком каблуков по асфальту, и из окон домов, плотно обступивших узкую улочку, было видно спешащий женский силуэт, то появляющийся в свете редких фонарей, то вновь растворяющийся в темноте. Я неотрывно следовал за ней, постепенно сокращая дистанцию, и мы всё дальше погружались в лабиринт тёмных проулков, где свет фонарей и огоньки окон неизбежно проигрывали позиции тьме, и вместе со смертью освещения росла тревога беглянки: девушка даже попыталась сорваться на бег, но упала, едва не сорвав всю охоту своей неуклюжестью. Чем больше я приближался, тем явственнее чувствовал её страх, и тем сильнее наполнялся невероятным возбуждением охотника, который вот-вот настигнет свою жертву. Между нами оставалось всего несколько метров, когда она закричала и бросилась бежать в ближайший поворот, начав последний раунд этой нечестной игры. Не сдерживая улыбки, я устремился следом в небольшой тупик, откуда не было выхода, стремительно сближаясь с кричащей девушкой, зажавшейся в угол. Я сомкнул руки на её шее и начал выдавливать жизнь по капле, заглядывая в угасающие глаза, ощущая, как электрические разряды катарсиса прокатываются по телу, и мышцы становятся стальными. Жертва наконец обмякла, и огонёк в её зрачках погас, оставив лишь тусклое выжженное ничто, позволяя мне закрыть глаза, отпустить её тело и раствориться в жарких волнах наслаждения.

***

Будильник разразился мелодией, некогда любимой, но теперь скорее раздражающей, пронзая все слои последнего сна, заставляя открыть глаза и окунуться в реальность. Веки, весящие, по ощущению, несколько тонн, вновь попытались закрыться, и я уже было решился проспать уроки, но голос бабушки из кухни сообщил, что завтрак готов и всё же пора вставать. За окном было ещё темно, и только оранжевый свет фонаря пробивался сквозь занавески узким лучом, да фары проезжающих мимо машин врывались в комнату быстрыми бликами. Недовольно ворча, я высунул ногу из-под одеяла и тут же втянул её обратно, ощутив зимний холод, набросившийся со всех сторон. В воздухе чувствовался аромат еды, призывно распространяющийся из кухни, где в тепле горящих конфорок под тихое бормотание диктора меня ждал горячий чай. Я уже почти собрался с силами на очередную попытку выбраться из постели, когда вновь услышал бабушку: "Погоди, тут говорят, что снова большой минус, и школы сегодня не работают, так что можешь поспать ещё - я потом разогрею". Уже на середине фразы я поплотнее закутался в одеяло, веки опустились, и сон навалился со всех сторон, принимая меня в свои тёплые объятия.