- Посвящаем тебя в БИТлы, - стебно-торжественно произнес доктор Кобелев. Опытный скоропомощник, которого мы с большим трудом уговорили аттестоваться на “Восьмерку” (раньше бригада интенсивной терапии носила простой номер 8). Присоединение Геннадьевича сыграло решающую роль в открытии БИТов на нашей подстанции.
- Ого, спасибо! Большая честь быть представителем команды Леннона!
Еще немного побалагурив, ребята удалились на заслуженный отдых. Первые два вызова по сути мало отличались от линейных. Разве что поводы к ним звучали тревожно. “АД 220/110, настороженность на ОНМК” оказалось банальной гипертонией с давлением гораздо ниже заявленных показателей. “Нарушение дыхания с угрозой жизни” представляло собой привычный приступ Бронхиальной астмы со стартовыми цифрами и сатурации 94%.
Сегодня моим напарником был Женя Семенов. Талантливый во всех отношениях фельдшер, имел опыт работы в разных регионах нашей необъятной страны и повидал всякое. Женек привык работать один и брать все в свои руки. Поскольку я рассуждала аналогичным образом инициативность каждого из нас зашкаливала. Порой мы буквально вырывали друг у друга тонометр и вели перекрестный огонь по больному задаваемыми вопросами.
Бригада уже почти доехала на третий вызов с поводом “нарушение ритма”. Небо над Капотней нахмурилось бесчисленным количеством оттенков серого. Казалось, что алюминиевый конгломерат облаков кто-то выдул из под земли через самую высокую трубу завода.
- Хм, странно вызов сняли. Значит сейчас что-то посерьезнее прилетит, - рассуждала я вслух. Догоняя предположения, навигатор крякнул.
- ТЦ Садовод. 40 лет. Огнестрельное ранение в живот. Без сознания, - читала я прилетевшую задачу вслух, - не слабо…Серега, погнали. Жень, ты слышал?
- Слышал. Готовлюсь, - не без задора ответил напарник.
- Где конкретно-то, Юль? Садовод большой.
- Написано, встретят на входе, заезд через Верхние поля, - форд сделал почти полицейский разворот и взял курс на обозначенную точку.
“Так. Перчатки. По две пары на каждую руку, потому что ожидается много крови. С чего начать… CABC, не иначе. Что-то стремно. Господи, помоги! Дай нам сделать все что возможно…”
- Он, небось, весь уже вытек в брюхо, раз без сознания, - довольно справедливо рассуждали собратья по бригаде.
- Сейчас посмотрим, - старалась сохранять спокойствие я, чувствуя как психика пытается компенсировать волнение так несвойственным хозяйке чувством пустоты.
Подгоняемый кнутом Сергея форд прискакал к воротам гиперрынка. Охранники беспокойно размахивали руками указывая налево к забору. Там уже стояла карета скорой. Коллеги в синей форме суетились уложить на носилки пострадавшего. Мысленно перекрестившись, я выскочила из кабины синхронно с Женей, покинувшим салон.
- Здравствуйте! Фельдшерский БИТ с 84-ой. Что известно? - мы с напарником ворвались в круг оказывающих помощь.
- Разборки азеров. Пострадал только он. Стреляли из переделанного в живот. Почти сразу сознание потерял. Мы линейные фельдшера, только приехали, - Крупного мужчину с молниеносной скоростью переложили на носилки прямо из мартовской слякоти. Лицо раненого было в грязи из под которой маячила нарастающая бледность. Дышал страдалец через раз. Куртка была расстегнута, черная майка задрана к груди. На переднебоковой поверхности живота справа красовалась аккуратная дырочка с едва окрашенными в красный краями. Моря крови здесь не наблюдалось. Кишки также не спешили вырваться наружу как на картинке, которую рисовал мой мозг, когда одевала две пары перчаток. Тем не менее мужчина умирал.
- К нам или к вам? - с некоторым сомнением спросил светловолосый лохматый парень чуть младше меня, подняв вместе с водителем каталку. Определенно, он был ответственный первой прибывшей на место бригады.
- Ну не будем же перекладывать, - категорично выпалил Женек, - он вот-вот остановится.
- Согласна. Грузите к себе. Я за Лукасом, - Не более десяти секунд потребовалось, чтобы метнуться в форд и вернуться обратно с драгоценным помощником. Автомобиль в котором кипела работа также был представителем американской семьи, но как назло родился укороченным.
С УАКом наперевес я ворвалась в салон коротыша. Женя сидел на месте лидера в изголовье занеся клинок над открытым ртом азера. Светловолосый крепил на мохнатую грудь электроды. Стройная брюнетка, вооруженная катетером разглядывала ноги страдальца.
- Вен нет. Вообще. Даже на ногах.
- Как зовут? - я старалась улыбаться.
- Паша, - почти в один голос ответила бригада.
- Юля, Женя. Сейчас посмотрим, - я хотела лично удостовериться в отсутствии вен, - бляха-муха, реально жопа. Давай внутрикостник.
Маша ринулась в распотрошенный наполовину реанимационный набор. Свежеподключенный монитор запищал вместе с зазвонившим навигатором.
- Бради. Сорок. Сейчас встанет. Интубирую. Паш, сделай мне прием Селика, - тараторил Женя.
- Здравствуйте, бригада, врач ЦКС. Что у вас? - “Как же ты, сука не вовремя…” - подумала я. Но изо всех сил скрывая раздражение, ответила:
- Огнестрельное ранение в живот. Шок. Кома. Интубируем.
- Хорошо, коллеги. На фоне массивной инфузии везите в стационар. И имейте в виду, вы. Лично вы, - контролер немного замялся, видимо искал на своем экране ФИО ответственного, - Юлия Игоревна отвечаете за жизнь этого больного.
- Понял, - тихо сказала я и положила трубку. Привычка произносить это слово от мужского рода сохранилась со времен службы. Понял кто? Капитан Важенина.
- Паш, послушай, попал? - пока я вела неуместную и неприятную беседу с ЦКС мой напарник уже сделал главное и самое сложное. Обеспечил протекцию дыхательных путей.
- Попал, Женечек, красавчик. Трубка запотевает, - обрадовалась я, выбрасывая вон легкое недовольство от того что это сделала не я. “Знаю, Господи, что это не важно. Важно что мы можем вентилировать больного.”
- Так, что дальше? - сказала я вслух, обращаясь скорее к неизменному внутреннему навигатору, чем к коллегам. Маша протянула мне пистолет BIG. Да действительно, срочно нужен сосудистый доступ. Внутрикостное пространство содержит в себе целую губку из мельчайших кровеносных сосудов. Обработав запястье спиртовой салфеткой я скрутила длину пробойника на минимум. Приставила “оружие”, вытащила чеку и нажала на поршень. В тот же миг игла прошила кость. Я отняла инъектор от кожи и начала вытаскивать мандрен. Зараза не шел. Ушло еще примерно секунд тридцать, на то чтобы освободить иглу и проверить проходимость.
Женя наладил режим ИВЛ. Принудительный. Самдыхом больной нас не баловал. Маша собрала систему капельницы и подключила к внутрикостной игле. Восемь рук работали быстро, но спокойно. Каждый орган в едином осьминожьем организме знал что ему делать.
- Комплексы расползаются, - я посмотрела на монитор, который пищал все реже, рисуя линию жизни шире и сглаженней, - это не эффективный ритм. Давайте на Лукас.
Женя с Пашей подняли за руки грузного мужчину. Кожные покровы предательски холодели говоря об отвратительной микроциркуляции. Фактически она уже отсутствовала. Я подсунула пластину под широкую спину в районе подмышек. Ребята уложили торс обратно и соединили с пластиной дуги на которых крепился основной механизм заранее включенного устройства. Опустив похожую на вантус чашу присоски на грудь, я выбрала непрерывный режим компрессий. УАК застрочил. Его работа действительно походила на движение огромной челночнообразно движущейся иглы. Тело мужчины содрогалось от прокачки.
- Соковыжималка, - нахмурила брови Маша. “Похоже” - подумала я. Это был мой первый боевой опыт с устройством. Раньше только тренировалась на манекенах. В последствии стало понятно насколько “соковыжималка” развязывает руки, освобождая их от тяжелых непрерывных компрессий.
Женя изменил параметры ИВЛ под сердечно-легочную реанимацию. Я нажала соответствующую кнопку на планшете, обозначая что в 14.20 бригада начала мероприятия.
- Что ж, тогда адреналин, - я посмотрела на Машу поражаясь собственному спокойствию. Девушка набрала пять ампул всепетого гормона в двадцатку и вводила по времени.
“Трррр” - снова звонок на планшет. Я грязно выругалась и нажала на зеленую трубочку.
- Врач ЦКС. Бригада, у вас реанимация? - “Нет, блядь, загораем” - мысленно ответила я, но вслух сказала:
- У вас потенциально обратимая причина смерти?
- Пытаемся, - я посмотрела на Машу держащую в одной руке шприц с адреналином, в другой сжимавшую банку с физой. В кость растворы самотеком не идут. Нужно прикладывать усилие.
- Везите. Моя фамилия Дмитровский, - не без пафоса сказал электронный врач и бросил трубку.
- Как они все дороги…- прошипела я. Тем не менее назойливый абонент был прав. Надо было ехать.
- Паш, давай тогда запрашивай. Поедем все вместе на вашей машине. Наша пустая пойдет следом.
- Понял. Витя! - в разделительном окошке показалось круглое лицо водилы, - выезжай пока с Садовода, сейчас скажу в какую больницу, - проницательность Павла мне нравилась. Золотой час. Бриллиантовые минуты…
- Огнестрельное ранение брюшной полости. Шок. Кома. Клиническая смерть. Больной на ИВЛ и УАК, - все также четко отрапортовал Павел в отдел госпитализации, - понял. Спасибо! Погнали в Пятнашку!
- Секунду. Давайте сделаем оценку ритма, - спохватилась я, глядя что прошло уже более двух минут реанимации. Женек поставил Лукас на паузу. Все замерли в режиме тишины. Лишь монитор по-прежнему рисовал линию все больше параллельную горизонту с редкими широкими всполохами.
- ЭМД. Продолжаем компрессии, - Женя нажал старт.
“Тррррр” - третий звонок навигатора добивал меня на подлете.
- Заебали, твари! - На четыре голоса интерпретируя этот смысл разными оттенками мата и воя сиренами наш дружный коллектив выехал на МКАД.
- Перезапрашивайте место, - “любимый” собеседник уже не нуждался в представленни.
- Почему? - по крупицам собирая спокойствие, спросила я.
- Да, конечно. Он на нашем Лукасе. Но мы в машине первой прибывшей бригады. Не перегружаться же нам.
- Везите на их машине, но место берите на себя.
- Хорошо, - сказала я и тут же набрала отдел госпитализации.
- Медэвакуация, диспетчер 728. Что у вас?
- Оценка ритма, - сказала я ребятам глядя на тайминг.
- Не поняла, коллеги..?- послышалось на том конце.
- Сорри. У вас брала место в Пятнашку бригада 123 20-ой подстанции, посмотрите.
- Юль, глянь, синус, - Женя радостно показывал на монитор.
- И правда, - Верхняя зеленая плетизма колебалась хоть и широкими, но собранными комплексами с частотой около 50-и в минуту.
- Перепишите пожалуйста это же место, этот же диагноз на нас. 84/188.
- Готово. Следуйте в ГКБ Филатова. Вешняковская 23.
- Уххх, - дружно выдохнули четыре пары легких. Автомобиль несся по кольцу. Только сейчас я обратила внимания, что никто из нас не был пристегнут. Маша вообще так и стояла в ногах больного. Четвертое кресло в форде не предусмотрено.
Читая мои мысли Женя наложил манжету от монитора для изменения АД. Но оно не определялось. Я посмотрела на живот больного. Будто распираемый изнутри он увеличился. Из дырочки в правом боку подтекала алая струйка.
- Ничего хорошего, - буркнула Маша. Я посмотрела на внутрикостную иглу в которую мы отчаянно давили физу, чтобы хоть чем-то наполнить сосуды. Вокруг доступа образовался небольшой отек. Шишка говорила о том, что часть нашей инфузии струилась под кожу.
- Блядь… - тихо выругалась я с болью вспоминая, что сегодня первый день Великого поста и собиралась работать над своим лексиконом.
- Надо было в большеберцовую делать, - Женя был прав. Хотя меня и не радовало, то что он говорил.
- Согласна. Видимо от этих вибраций игла дислоцировалась. Сейчас проверю.
Дискуссию прервал монитор. Кривая вновь расползлась и всполохи ИВР колыхали ее все реже. Я посмотрела на часы.
Женя включил Лукас. Я присоединила шприц к игле и потнула поршень на себя. В пластиковом тюбике показалась розовая прожилка.
- Значит не все еще потеряно. Что ж, будем вводить прямо шприцом. Так и давление лучше и контроль положения иглы можно осуществлять.
- Давай пока ты вводишь, буду набирать другой, потом поменяемся.
- Классная мысль! Спасибо.
- Про адреналин не забудьте, - улыбнулся Паша и протянул мне подписанный шприц с обозначенным препаратом.
- Приятно работать с вами, друзья. Давайте оценимся, - поставив Лукас на паузу мы застыли глядя на монитор. Автомобиль как раз остановился перед шлагбаумом больницы.
- ЭМД. ИВР, если хотите, - сказала я вслух то что и так прекрасно понимали соработники.
- Ну, по крайней мере мы его довезли, - наперебой утверждали мужчины. А я смотрела на подсыхающую струйку из дырочки в правом боку. Заклеивать ее не было смысла. То что она перестала кровить вряд ли было хорошим признаком. Скорее наоборот.
Машина заехала в ангар. Витя выдвинул носилки. Женя страховал аппарат ИВЛ. Маша на ходу вводила физраствор. Паша следил за монитором. Я вооруженная планшетом и клубком из пленок с нашими оценками ритма набрала в грудь побольше воздуха готовясь к докладу.
На пороге шокового зала команду из двух бригад стенка-на-стенку встречала принимающая сторона. Реаниматологи, хирурги, медсестры, санитарки.
- Ну. И зачем вы нам труп привезли? Он черный весь.
- Не черный. Просто был найден в грязи. У нас была успешная СЛР. Вот ЭКГ. Около пяти минут был довольно эффективный ритм.
- Через внутрикостник. 500 физы ушло в него. Все что смогли.
- Конечно. Все как положено.
В огромное количество рук весь персонал мужского пола незамедлительно перекинул азера на функциональную кровать. Переключились на стационарный аппарат ИВЛ. Отключили нащ и установили больничный УАК. Со стороны в большом помещении казалось что соковыжималка работает зловеще, выбрасывая последнюю кровь через разорванный пулей сосуд прямо в брюхо.
- Не жилец он, вы же понимаете, - усмехнулся доктор.
Я не ответила. Мои напарники водрузили на освободившуюся каталку оборудование. Женя закрепил дорогостоящее ремнями. Были случаи когда парумиллионные девайсы разбивались в руках бригад. Потом не расплатишься.
- Спасибо, ребята! Вы лучшие! Очень приятно было работать с вами, - искренне обрадовалась я обнимая 20/123.
- Махнемся телефончиками? - спросил Паша.
- Конечно. Карты же нужно будет сбить. Записывай, - я продиктовала номер и мы тепло распрощались.
- Надо мойку брать, Жень. Все в крови. Натекло незаметно.
- Давай сначала покурим. Что-то меня потряхивает. Ты как?
- Нормально, - пожала плечами я, снова удивляясь своему спокойствию. Тогда я не знала, что отходняк будет позже.
“Тррррр” - только хотела выразить свои негативные чувства по поводу обилия звонков, как прямо в мозг летел следующий.
- Оперативный, Креницина. У вас неизвестный? Почему не пишите в чем одет?
- Я только больного передала. Лукас от крови хочу отмыть. Не до карты сейчас. Можно нам мойку?
- Можно. Только в чем одет напишите.
- Идет, - такой договор меня устраивал.
Неизвестный лет 40-а через два часа умер в больнице. Пуля действительно попала в крупный сосуд и спасти бедолагу не представлялось возможным. С нашей стороны в целом все было сделано не плохо, так сказать, для первого раза. Тогда я подумала что год-два буду внутренне позиционировать себя как стажера БИТов. Того, которому приходится учиться прямо на поле боя. Так легче работать над собой не унывая от ошибок и бесконечных поражений в борьбе со смертью, которыми наполнена деятельность этой бригады.
Так прошло мое боевое крещение в БИТы. Самым эмоционально тяжелым был путь на этот вызов. На месте работалось гармонично. Во многом это заслуга чудесной команды которую послал мне Бог. И конечно же чувствовалась Его успокаивающая поддержка.
А еще я поняла, что человек не умирает быстро. Всегда можно хоть что-то сделать. Продержать его на грани. Задержать вторую, спешащую в могилу ногу. Передать в стационар в условно живом состоянии. Сделать все, что возможно, оставляя решающее слово за Всевышним.
