Мой одноклассник, друг, сейчас скажи, не все поймут.
А мы учились в тесной комнатенке, нас было мало, но, не жизнь в потемках.
И были мастера, учителя вдруг слеплены из жен и офицеров.
Наверное мы выросли смотря на них и на отцов и матерей - примером.
Так хуле нам стонать и дёргаться от пыли? Мы были там Виталь, мы будем навсегда отныне.
Здесь тихо. И нетронутая гладь
белеет светом. Электронный почерк
рождает иллюзорную тетрадь,
скользя курсором между новых строчек.
Так отраженьем наполняя текст,
соединив мелодию пространства,
из самых недоступных взгляду мест
мы выбираем только постоянство.
Но вот они являются, и ждут,
и просят звать отныне их стихами.
В зацикленном мерцании минут
случайное становится вдруг нами.
И снова тихо. Нечего сказать.
Прошло оцепенение до срока.
Мы закрываем файлами тетрадь.
И ждём прихода нового потока.
Твои шаги – как шёпот в ночи.
Тени пляшут под твоей рукой.
Ты – мастер иллюзий, ты неуловим,
Стираешь границы между мной и собой.
Манипулятор, ты – мастер теней,
Ты плетёшь паутину из чёрных идей.
Манипулятор, в глазах твоих лёд,
Ты идёшь – и мир за тобой идёт.
Ты – король, но трон твой из песка,
Твоя власть – лишь дым и пустота.
Но мы слепы и идём за тобой,
Не зная, что завтра станет игрой.
Мне каждый миг приятно вспоминать
Я дорожу каждым мгновеньем
И так не хочется вставать
Как будто ухожу в забвенье
Будь то катанья на коньках
Наполненных прохладной и свободой
Или блужданье на камнях
Где древний человек укрылся от погоды
Игривый взор в момент соревнованья
Взмах хрупкой, но уверенной руки
Все это наполняется очарованьем
Лишает одиночества, слепой тоски
Наполненный волнением разговор
Как не прочитанная пьеса
Страница за страницей спор
Усиливающий, добавляет веса
Тепло домашней кухни и уют
Часы бездонных откровений
Лай таксы в парке вновь меня зовут
Пойти с собой на столкновенье
Нырнуть в глубины бирюзовых глаз
Писать твой профиль аристократичный
Заставить все цветами сотней ваз
Делится благодарностью лишь безгранично.
04.09.2025
За колючей проволокой
Прячется свободная душа
Иногда лучшее лекарство
Природа и тишина
Это случилось три года назад. Помню тот роковой вечер, как будто это было вчера. Я сидел в нашей квартире, держа в руках обручальное кольцо, которое казалось теперь символом разбитых надежд. Елена объявила о своём решении уйти к Андрею — человеку, которого я считал не просто другом, а частью нашей семьи.
Первые недели были настоящим адом. Алкоголь казался единственным спасением от боли, но дочь Катя помогла мне вернуться к жизни. Её испуганные глаза и вопрос: «Папа, ты не оставишь меня?» стали тем толчком, который заставил меня взять себя в руки.
Я начал с малого — спортзал, правильное питание, новые цели. Каждое утро начиналось с пробежки, а вечер — с тренировок. Параллельно я активно развивался в карьере, берясь за новые проекты. Коллеги заметили перемены, но я знал — это только начало.
Особое внимание я стал уделять отношениям с Катей. Мы вместе готовили, гуляли, посещали музеи. Я понял, что был плохим отцом, уделяя работе и семье недостаточно внимания.
В спортзале я познакомился с Анной — тренером по йоге. Она увидела во мне не просто клиента, а человека, который меняется к лучшему. Но я не торопился — для меня на первом месте всегда была Катя.
Спустя год я встретил Елену. Она выглядела… обычной. Никаких признаков счастья или сожаления. Я же чувствовал только спокойствие и понимание того, что прошёл через ад и вышел из него другим человеком.
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю — предательство стало моим шансом на новую жизнь. Я выработал для себя несколько важных правил:
Никогда не забывать о себе в отношениях
Интересы дочери — превыше всего
Открытое общение без накопленных обид
Постоянное развитие и самосовершенствование
Три года спустя я женился на Анне. Наша свадьба была скромной, но искренней. Катя счастлива, а я наконец-то обрёл гармонию.
Эта история научила меня главному — даже в самой тёмной ночи есть место рассвету. И иногда нужно потерять всё, чтобы найти себя настоящего.
Александр Алексеевич Федоров
Я нарушаю правила
Но в этом весь я
Спасибо Джа!
За это палево
Спасибо, Джа
Я даже не знаю как это выразить
Но в эти мгновения я обретаю себя
В единении с Духом
Аллилуйя
Бывают вечера, которые с самого начала кажутся вырезанными из иной, более плотной и звонкой материи. Они начинаются с тихого щелчка, едва уловимого смещения реальности, и ты уже знаешь: всё, что произойдет дальше, останется с тобой навсегда. Таким был тот вечер в ресторане.
Этот ресторан был не моим выбором. Слишком пафосно, слишком дорого, слишком много зеркал и позолоты, в которых тонешь, как в холодном, искрящемся болоте. Но Катя обожала это место. Говорила, что здесь «пахнет деньгами и историей», и для нее это было высшей похвалой. Для меня же этот запах был густым и удушливым коктейлем из дорогих духов, запеченного утиного жира и старой, застрявшей в портьерах пыли.
Меня пригласили отпраздновать. Катя крестила дочь, маленькую Аришу, и после церемонии устроила ужин для самых близких. Близких ей, разумеется. Я в этот круг входила странно и неуклюже, как в тесные туфли, купленные на радостях. Мы были подругами с университета, но за последние семь лет наши жизни разошлись с такой скоростью, что теперь нас связывали в основном прошлое и привычка.
Я пришла раньше всех. Селфи на фоне огромного зеркала в золоченой раме, томная поза, взгляд поверх своего отражения куда-то вдаль. На мне было новое платье - пепельно-синее, дорогое, купленное в кредит специально для сегодняшнего вечера. Я ловила себя на том, что репетирую фразы, которыми буду отвечать на вопросы. В голове крутился монотонный, назойливый внутренний монолог: «Всё хорошо, да, проект очень интересный, нет, пока одна, но это же не навсегда, правда? Конечно, хочу детей, ещё каких…»
Официант, юноша с утомленно-учтивым лицом, проводил меня к длинному столу, застеленному белейшей скатертью. Я села не с краю и не в центре, а где-то посередине - самое безопасное, невидимое место. Положила на колени сумочку, словно щит, и стала ждать.
Первой, конечно, появилась Катя. Она не вошла, она вплыла, окруженная сиянием собственного успеха. От нее буквально веяло счастьем - дорогим, ухоженным, уверенным в себе. Она была вся в белом, и это белое не было кричащим, оно было мягким, кремовым, материнским. В её волосах поблескивала изящная заколка. Я вдруг с болезненной ясностью вспомнила, как мы десять лет назад, сидя в общаге на подоконнике, мечтали о будущем. Она хотела троих детей, большую квартиру у парка и мужа-дипломата. Я хотела писать книги, путешествовать и «найти себя». Смешно.
- Лиза! - её голос прозвенел, как хрустальный колокольчик.
Она обняла меня, и я утонула в аромате её духов - нежных, с нотками жасмина и груши. - Ты уже здесь! Как я рада!
Она отстранилась, держа мои руки в своих, холодных и ухоженных, с идеальным маникюром цвета слоновой кости.
- Посмотри на тебя! Какое платье! Ты просто прелесть!
Её комплимент был искренним, и от этого становилось ещё горше. Она действительно радовалась за меня. А я? А я смотрела на неё и чувствовала, как из какого-то тёмного, глухого угла моей души медленно выползает холодный, склизкий червь. Зависть. Тихая, удушающая, ядовитая.
- Где же виновница торжества? - выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
- Папа гуляет с ней у фонтана, успокаивает, - сказала Катя, и её лицо осветилось изнутри таким тёплым, таким настоящим светом, что мне захотелось зажмуриться. - Ах, Лиза, ты не представляешь, это такое счастье! Каждый день - открытие.
Но в этом свете, приглядевшись, я заметила и тень - легкую синеву под глазами, приправленную тональным кремом, едва уловимую напряженность в уголках губ. Не идеальная картинка, а живая, уставшая женщина. Это открытие не сделало легче, оно лишь добавило стыда: она носила свое счастье, как тяжелую, но желанную ношу, а я лишь завидовала блеску упаковки.
Подошли другие гости, посыпались новые объятия, восторги. Я отступила на свой наблюдательный пост. Мой внутренний монолог стал злее: ««Папа гуляет». Не «Серёжа», а «папа». Как будто это его новая, самая главная должность. «Каждый день - открытие». Да, открываешь ...
Продолжение тут https://dzen.ru/a/aLskdgBwnAHLZkTa
