Как бороться с нечистью
(старое)
О лешем
В России бытуют различные наименования лесного духа. Леший - традиционное именование. Лешак -название с территории Русского Севера. Временами названия заменяли местоимения он или кто-то. В работе А. Н. Афанасьева отмечены такие названия как лесовик, лесной хозяин. В работе Е. Е. Левкиевской назван лесной дедушка, лесной житель, лесной царь. А так же вольный, праведный, блуд, шатун, манило и водила. Отношение к лешему было двойственным. Его причисляли и к враждебной человеку и опасной для него нечистой силе, вредящей людям и проказничающей, а так же считали хозяином леса, который может наказать за ненадлежащее поведение в его владениях. С лешим связывали пропажу людей и скота в лесу. Поводом для «похищения» людей рассматривали проклятие в виде посылания «к лешему». Похищенных девушек лешие берут себе в жёны и могут заводить с ними детей. Леший может подменить младенца на полено или на своего ребёнка. Отмечалось, что леший может и помочь человеку, обеспечить удачу на охоте и благополучный выпас скота, для этого охотникам и пастухам было необходимо принести ему дар и заключить с ним договор.
Происхождение образа лешего рассмотрено в работе Э. В. Померанцевой, она выделяет две основные версии. Лешие - это проклятые люди или заложные покойники, а в более поздней это низвергнутые с небес ангелы. В быличках леший предстаёт в виде растительного, животного или антропоморфного существа, он описывался то как гигант, то как карлик. Может предстать перед человеком знакомым, чтоб маячить впереди на расстоянии, не давая себя догнать. Избавиться от лешего можно при помощи молитвы или матерной брани, или же переодеть свою одежду наизнанку. Существуют описания лешего как вихря, по мимоэтого в быличках и рассказах часто фигурирует описание, что спереди и сзади лешего сопровождает сильный ветер.
А. Н. Афанасьев отмечает, что лешие «живут в лесных трущобах и пустырях». Е. Е. Левкиевская , что «леший обитает во всем лесу, однако больше всего любит коряги, вывернутые с корнем деревья, лесные избушки, глухую чащу». В качестве излюбленного места обитания лешего, по материалам из Карелии, Н. А. Криничная называла вековую ель.Так же есть рассказы о встречах с лешим на лесной дороге. О том, что леший любит останавливаться в лесных избушках, охотничьих домиках и зимовьях, говорилось в материалах из Смоленской, Томской, Калужской областей. Все встречи с лешим происходили преимущественно весной, летом или осенью, зимой по представлениям народа леший уходит в спячку под землю.
В целом схожесть образа лешего с полевым, домовым, водяным и болотником определяет его как хозяина своей лоции, требующего соблюдения определенных правил и норм поведения.Он является популярным персонажем сказок и стихотворений, быличек и современного литературного фэнтези.
Волколак Арсений
Рекомендую читать под музыку песен "Лесник" или "Бухгалтер Иванов"
Преступления и наказания. Часть 2
Начало истории: Преступления и наказания. Часть 1
-------------------------------------------------
Что-то было не так.
“А я же проверил только снаружи. А если там пусто, кто-нибудь его выкопал?”
От этой мысли Степан споткнулся и чуть не упал. Умом он понимал, что могилу никто не трогал, но… Зудящая тревога не унималась.
— А, язви его через колено! — выругался мужчина и пошёл обратно.
На дне оврага всё было по-прежнему, ничего примечательного.
— С ума схожу, что ли? Всё, скорей домой. Попрошу у Ивана Антоновича таблеточку какую-нибудь.
Степан присел на склон оврага, отдышаться. Сердце колотилось в груди, как птица в клетке, а взгляд Дутого неизменно возвращался к земле у двух сросшихся ёлочек…
Через неделю после апрельского собрания Степан гостил у кулака Смолокурова. Его дом резко выделялся среди неказистых избёнок Кондрашовки: просторный, из хороших брёвен, с украшенными ставнями. Над основной избой возвышалась надстройка-светёлка, а в ней был уютный балкончик. Именно там чаёвничали хозяин и гость.
На столике перед ними лежали привезённые из города пышные булочки, крендельки с маком и даже конфеты.
— Иван Антонович, а что, колхозы вправду нас разорят?
— Ну, хорошего точно не жди. — зло усмехнулся Смолокуров. — Эх… Гришка Светлов — заноза настоящая! Носится туда-сюда, всех убеждает, и его слушают. Глядишь, и получится что у голодранцев.
— Заноза, — подтвердил Степан, точивший зуб на председателя. — А может, его… тогосеньки?
И Дутый чиркнул ладонью по шее.
— Ишь, как у тебя всё просто! Другого председателя пришлют, а этот ещё и героем станет, за правое дело погибшим. Нет, Стёпа, тут хитрее надо…
Хозяин задумался и уставился в пол тяжёлым, волчьим взглядом.
Ивану Антоновичу исполнилось 53 года; это был седой, но крепкий мужчина. Он обладал умом, торговым чутьём, хитростью и в достижении целей был беспощаден. Он крепко держал в кулаке и свою семью, и всю Кондрашовку. И попробуй пойди против…
Пока Смолокуров думал, Дутый почтительно молчал и даже чай старался прихлёбывать потише. Прошло довольно много времени, прежде чем хозяин хлопнул себя по колену и сказал:
— Есть мысль одна! А скажи мне, Стёпа, ты за серьёзное дело возьмёшься? Учти, это нас кровью навек повяжет.
— Если гада Гришку прибить, то с радостью. Я его голыми руками!..
— Ну, не хорохорься. Слушай внимательно…
Степан слушал и только ахал, как ловко Иван Антонович всё придумал.
Сначала поползли слухи, будто видели Светлова в городе, как он шёл под ручку с красивой девушкой. Болтали, что это невеста Григория, что она не просто городская, а из бывших благородных. И любовь у них большая, только городская барышня в деревню не поедет, да и денег много надо, чтобы с такой мадамой шашни крутить.
Григорий на сплетни не обращал внимания, дел у него хватало и без этого.
Десятого мая председатель, взяв две тысячи рублей, которые колхозники собрали на акции Трактороцентра, собрался в город. Пошёл он на железнодорожную станцию, короткой дорогой через лес.
Там-то его и подстерёг Степан, оглушил, связал и повёл в глухой ельник. Григорий сопротивлялся отчаянно и почти сумел убежать, но подвела хромая, раненая ещё в Гражданскую войну нога.
Завёл Дутый Светлова в овраг, заставил копать яму, а потом выстрелил ему в затылок из маузера. Деньги убийца забрал с собой, а беднягу Григория вместе с пистолетом зарыл у сросшихся ёлочек.
…Через несколько дней в деревне забеспокоились и отправили в город посыльного. Выяснилось, что Григорий деньги в банк не сдавал и никто из городских знакомых его не видел.
Приехал следователь. Стали всё проверять, и в ящике председательского рабочего стола нашлось письмо. Какая-то женщина писала, что соскучилась, ждёт любимого Гришеньку и надеется, что всё задуманное получится, и они заживут вдвоём в достатке и без хлопот.
Кондрашовка встала на дыбы: украл Светлов колхозные деньги и с городской невестой скрылся! Увы, приезжий следователь ничего не мог поделать — следов никаких, что за невеста, никто не толком знает. Лес вдоль дороги на станцию проверили, но ничего не нашли.
Все проклинали Григория, удивлялись, как не разглядели в нём жулика, и, разочарованные, выходили из колхоза. Только Лушка не верила в подлость брата, но её никто не слушал.
Всё складывалось для кулака Смолокурова (это его племянница написала записку) и Степана как нельзя лучше.
Но Дутый часто думал о могиле у ёлок, и его охватывал ужас: если найдут? А когда всплывал в памяти ненавидящий и гордый взгляд Григория, убийце вовсе становилось тошно: жизни-то лишил, но не сломил…
…Отдышавшись и чуть успокоившись, Дутый разозлился на самого себя: сидит тут в овраге, на могилу глазеет и разволновался, как тряпка какая-то!
Тьфу!
Он выбрался из оврага и решительно зашагал по тропинке. Чтобы отвлечься от нервирующих мыслей, Степан стал думать о насущных делах: надо подбить разболтавшуюся доску в заборе, а для этого в городе надо купить гвозди. А в погребе завелась сырость, и это никуда не годится…
Задумавшийся мужчина не заметил, как прямая тропинка под его ногами сама собой раз — и повернулась, будто кто-то её согнул, как ленту. Одна из разлапистых елей зашевелилась, хотя ветра не было. И на этой ели мох рос с южной стороны.
Степан шёл. Настроение у него улучшилось, он насвистывал любимый мотивчик и предвкушал, как придёт домой и поест щей, да с чёрным хлебом и ломтём сала…
Аааай!
Прямо попёрек тропы протянулся длинный сухой корень. Дутый споткнулся об него и чуть не упал. Но корня тут раньше не было!
Встряхнув головой, мужчина огляделся и ощутил, как волосы встают дыбом, а тело покрывает липкий пот.
Лес вокруг был незнакомым!
Степан лихорадочно заозирался и забегал туда-сюда вдоль тропы, ища приметы знакомого пути. Но ничего не находил.
Вдруг в и без того сумрачном лесу стало темно, как вечером, хотя солнце стояло высоко, и на небе не было ни облачка.
Между деревьями пополз густой туман, скрывая кусты, буреломы, тропинки, ямы и кочки. Туман не поднимался высоко, а клубился примерно по пояс, и это нагоняло ещё большую жуть: мир будто разделился пополам, на белую мглу и темноту.
Вдруг Степан отчётливо понял: рядом кто-то есть. Чужое присутствие было неявное, будто размазанное, и ощущалось со всех сторон сразу. Рука Дутого сама собой потянулась к вороту рубахи, ища шнурок с крестиком. Но крестик Степан не носил уже лет семь, а в церковь перестал ходить ещё раньше. Из всех молитв ему на память приходили только два слова.
Так он и стоял, парализованный страхом, и повторял как попугай: “Отче наш… Отче наш!... Отче наш”. Туман поглощал и искажал звуки, и собственный голос казался чужим.
Вдруг в белой мгле мелькнуло что-то, и перед перепуганным человеком вырос высокий лохматый старик. В его нечёсаных волосах застряли сучки и листья, рваный пиджак был застёгнут на лёвую сторону, правый глаз прищурен, зато левый вытаращен и глядел насмешливо и зло.
— Ты кто? — сипло спросил Степан.
“ТЫ КтООО!.. кТО! Ктооо!” - загудело, заревело эхо со всех сторон.
Старик хлопнул в ладоши, захохотал, и вдруг… стал стремительно увеличиваться! Секунда — и его макушка уже вровень с верхушками елей. По лесу пронёсся порыв ветра, старик засвистел, заухал так оглушительно, что деревья затрещали, а у Степана заложило уши.
Нервы Дутого не выдержали и, истошно вопя, он бросился бежать. Куда угодно, лишь бы подальше!
Старик щёлкнул пальцами, туман исчез, а под пологом леса просветлело. Лесной хозяин пустился в погоню. Он то великаном перешагивал через кусты и деревья, то уменьшался до мыши, чтобы проскользнуть под валежником.
За Степаном он гнался играючи и позволял человеку убежать подальше, отдышаться и обрести надежду. А потом настигал, пугал шумом и свистом или затаивался и выскакивал прямо на жертву из-за куста.
Дутому такая игривость неведомого существа не нравилась. Он пытался убежать или спрятаться, но всё напрасно — его находили.
Пот заливал Степану глаза, сердце стучало так, будто вот-вот проломит грудную клетку. Кровь грохотала в висках отбойными молотками. На ногах, казалось, вместо сапог были привязаны тяжелые гири.
В конце концов обессилевший Степан споткнулся и кубарем полетел в какой-то овраг. Растянувшись на земле, он лежал и ждал, что сейчас потянется сверху гигантская рука… Но свист, хохот и вой преследователя звучали где-то вверху, а потом и вовсе стали отдаляться.
“Неужели потерял?!” — мелькнула в голове Дутого мысль, и он постарался даже дышать тише.
Он сел и закрыл глаза, пытаясь унять бешеный стук сердца. А потом хлопнул себя по лбу:
— Да это же леший!..
Очень кстати вспомнились и слова бабушки, и рассказы Антипа-охотника: выверни всю одежду наизнанку, застегни всё наоборот и обувь с правой ноги надень на левую, тогда пропадут чары лешего, и найдёшь дорогу.
Трясущимися руками Степан снял одежду, вывернул её наизнанку и скинул сапоги. Потом стал надевать всё обратно, строго следя, чтобы всё было наоборот. Бельё, рубаха, сумка через плечо…
— Кхе-кхе! — раздался прямо за спиной Степана кашель.
Мужчина выронил из рук штаны и медленно, как в тягучем кошмаре, обернулся.
Леший стоял совсем близко. Человеческие черты в его внешности странно сплетались со звериными. Вытаращенный левый глаз остался прежним и смотрел на жертву со злорадством, а вот всё остальное… Медвежье ухо, волчий нос, лапы рыси с длинными и острыми когтями… И этой когтистой лапой леший потянулся к Степану.
Не помня себя от страха, Дутый рванул вверх по склону оврага и побежал. Еловые ветви хлестали его по лицу, по голым ногам, хватали за рубаху и пытались задержать. А позади свистел, выл и хохотал леший.
Дутый снова споткнулся, куда-то покатился и упал лицом вниз. Саданув от отчаяния кулаком по земле, Степан приподнял голову.
Прямо перед ним стояли две молоденькие сросшиеся ёлки, а ноги его упёрлись в правый склон оврага.
— АААААААА!
В крике Степана уже не осталось ничего человеческого, только первобытный, животный ужас. Так воет попавший в капкан зверь, понявший, что даже лапу отгрызать бесполезно.
Подоспевший леший, теперь в облике огромного медведя, озадаченно смотрел, как Степан с воем катается по земле, а изо рта у него идёт пена.
Оскаленная медвежья морда, которая выглянула из-за куста, стала той соломинкой, что ломает хребет верблюду. Дутый выгнулся в дугу, захрипел, пальцы в агонии заскребли землю. Около паха расплывалось мокрое пахучее пятно, и этот запах смешивался с вонью самогона, вылившегося из неплотно закрытой фляжки.
Степан дёрнулся снова и затих. Его сердце остановилось.
Медведь-леший подошёл, понюхал фляжку и брезгливо сморщился. Потом погрыз угол сумки и сунул в неё нос. Там вкусно пахло съестным, но увы, ничего интересного в сумке не было.
Вдруг медведь поднял голову и уставился на сросшиеся ёлки.
Возле них появилось серебристые искорки, их становилось всё больше, и вот они сложились в мужской силуэт, в котором легко угадывался Григорий Светлов. Призрак покружил над оврагом и завис над телом Степана, весь затрепетал, как будто его передёргивало от омерзения.
Призрак подлетел поближе к медведю-лешему, и они долго смотрели друг другу в глаза, будто ведя молчаливый диалог. Потом Григорий вдруг замерцал тёплым и ласковым, будто утреннее солнце, светом и стал рассыпаться на искорки, которые быстро гасли. Минута, и призрак исчез.
Медведь вздохнул и пошёл прочь, в чащу. На дне оврага остался только Степан, глаза которого уже понемногу стекленели.
***
Шла уже середина августа. Тому, что Степан Лаптев-Дутый, куда-то исчез, никто не удивился — мужик-то был пьющий, бедовый, кулаки почесать любил. Честно говоря, никто по нему и не скучал. Разве что добрый Антип погрустил о Степане, да ещё расстроился кулак Смолокуров — такого верного и старательного подручного ещё поди найди!
…Борис Бочкарёв, новый председатель сельсовета и кондрашинского колзоха, сидел в кабинете и разбирал бумаги, когда в дверь тихонько постучали.
— Да-да, войдите!
Дверь открылась, и в кабинет вошла Лушка.
— Привет, Боря. Всё работаешь? Обедать же пора.
— О, Лукерья! — счастливая улыбка расцвела на лице председателя. — Да, что-то я заработался и про обед забыл.
— Я так и знала! — лукаво воскликнула девушка. — Вот, еды тебе принесла.
Лушка поставила на стол небольшую корзинку, накрытую чистым полотенцем. Борис протянул руку, чтобы подвинуть корзинку поближе, и его ладонь легла на пальцы девушки. Молодые люди посмотрели другу в глаза, и щёки Лушки вспыхнули стеснительным румянцем.
— Кхм, что тут? — преувеличенно бодро сказал Борис, чтобы сгладить неловкий момент. — О, супчик, и хлеб!
— Там ещё лучок зелёный есть и яйца варёные. И печенье… сладкое.
— Луша, ну ты меня просто спасла! Спасибо тебе огромное.
— Не за что, кушай.
— А ты?
— А я дома обедала. Ешь, я потом сразу посуду-то унесу.
Председатель достал из ящика стола ложку и принялся за еду. Лукерья села на стул для посетителей и смотрела на обедающего Бориса, гордая и счастливая. На её губах играла радостная улыбка.
Скоро с обедом было закончено, и девушка стала складывать посуду.
— Лукерья, ты не спеши. Посиди со мной, давай поговорим о чём-нибудь.
— Давай. Ой, сколько у тебя тут бумаг всяких! Колхозные дела?
— Да. — вздохнул Борис. — Голова пухнет уже! Не колхоз, а наказание. То вот сарай загорелся, то скотина заболела. И что-то мне подсказывает, что не само собой так случилось. А главное, знаешь что?
— Что?
— Ты не обижайся, Луша. Но брат твой знатно дело испортил. Сколько людей из колхоза вышло, а кто остался, у тех руки опускаются. Настроя нет, задора боевого, чуть что, говорят: “Видно, ничего не сделаешь, и второй раз всё зря будет”. Разочаровал Григорий людей сильно, и они теперь всем не верят.
— Боря, ну что ты! — вспыхнула девушка. — Ты поверил в чушь про городскую невесту, что он для неё деньги украл? А ведь он товарищем твоим был. Вы же вместе каппелевцев били! А ты...
— А что я? Рад бы не верить. Никогда бы не подумал, что Григорий на такое способен. Но факты… Письмо от девушки нашли? Нашли. Пропал Гриша вместе с деньгами? Пропал.
— Случилось с ним что-то. — голос Лушки задрожал. — Я это чувствую.
На глазах у девушки выступили слёзы. Она старалась сдерживаться, но слёзы катились сами собой, и Лушка зарыдала в голос.
— Горюшко ты моё! Ну, успокойся…
Борис подошёл к девушке, обнял её за плечи, и Лушка доверчиво прильнула щекой к его ладони.
— Убили его, вот точно убили. Мы же с Гришей дружили очень. Если бы завелась у него зазноба городская, он бы мне сказал. Не такой он человек, Борь, чтобы деньги чужие присвоить. Он даже яблоки по садам не воровал, когда малой был!..
И Лушку затрясло от рыданий. Председатель гладил её по волосам, пытаясь успокоить, и нервно кусал губы. Он и сам чуял подвох в этой романтически-криминальной истории, но что тут сделаешь? Если даже следователь ничего не нашёл… Чем бы отвлечь девчонку?
— Хватит плакать, Луша. Вот платок, вытри слёзы. Помоги-ка мне лучше. Пересчитай деньги, пожалуйста. А то вдруг я ошибся.
Всё ещё всхипывая, девушка взяла пачку денег и стала старательно пересчитывать купюры. Вдруг она задержала в руках тёмно-зелёную трёшку и стала внимательно её рассматривать.
— Что там? Фальшивка?
— Нет. — дрожащим голосом сказала Лушка. — Откуда у тебя эти деньги?!
— Трёшка? Смолокуров расплатился за сено, а что?
Лушка сделала несколько глубоких вдохов, будто собиралась прыгнуть в воду, и сказала:
— Видишь, уголок надорван и тут пятно чёрное? А ещё звездочка в гербе стёрлась.
— Ну, и что?
— А то, Боря! Именно эта трёшка была у Гриши, когда он пропал!
— Таааак! Ну-ка, рассказывай.
— Он тогда со всех колхозников деньги собирал, и я помогала их считать. Я точно видела именно эту купюру! Мы ещё с Гришей шутили, что герб без звезды получился.
— Интересное кино. — прикусил губу председатель. — И как купюра попала к Ивану Антоновичу?
— Это он убил Гришу! — вскочила на ноги девушка. — Старый змей всё подстроил! Ему, кулачине, и Гриша, и колхоз поперёк горла были. И Стёпка Дутый поди не просто так пропал. Знал поди слишком много про дела кулака, он и его того… Зови народ, Боря!
— Тихо, Лукерья, не спеши. Ты точно уверена, что это та самая трёшка?
— Да.
— Хорошо. Никому пока не говори ничего, ясно? Я в милицию.
Увы, Лукерья и Борис радо радовались. Никто из кондрашовцев не мог точно вспомнить, давал ли он именно такую трёшку, с надорванным уголком и стёртой звездой на гербе, Григорию Светлову.
Иван Антонович на допросе держался спокойно и рассказал, что эту трёшку ему дали на сдачу на городском рынке. А уж как туда купюра попала, он не знает.
На рынке трёшку тоже не вспомнили. В милиции пробовали снять отпечатки пальцев, но купюра была потрёпанная, грязная, и ничего не получилось.
Лушка была весьма настойчива, и по её просьбе снова прочесали окрестные леса и проверили берега речки Звонарки. Но в роковой ельник никто не заглянул — он был слишком далеко.
Ивана Антоновича, конечно, многие подозревали, но подозрения к делу не пришьёшь, а улик и доказательств никаких. Как, наверное, радовался Смолокуров, что Степан пропал именно сейчас и ничего не расскажет!
Всколыхнувшая было надежда прояснить судьбу Григория Светлова угасла, и Кондрашовка, посудачив о загадочной трёшке, успокоилась. В конце концов, жизнь идёт вперёд, а дел в деревне всегда невпроворот.
Но неугомонная Лушка как-то вечером остановила Ивана Антоновича на улице и, оглядевшись по сторонам — не видит ли кто? — веско сказала:
— Это ты убил Гришу, я знаю. А, может, и Степана Дутого заодно, чтобы он про твои дела тёмные не разболтал.
— Да ты спятила, девка, что ли?! — вытаращил глаза Смолокуров и замахнулся на Лушку кулаком. — Дай пройти.
— Иди-иди. Но крепко запомни: я тебе, гаду подколодному, отомщу.
И пока Иван Антонович переваривал эту немыслимую наглость, Лукерья уже исчезла в темноте.
***
Справка:
Бекас — небольшой пёстрый кулик, обитает на болотах, влажных лугах и берегах водоёмов. Объект охоты.
Леший — в славянской мифологии дух-хозяин леса. Он распоряжается всеми деревьями и живыми существами в своём лесу и следит за порядком. Может быть невидимым, принять любой облик, а также менять свой рост от крохи до гиганта. Однако в любом обличье у него будет что-то ненормальное, например, неправильно надетая обувь.
Леший любит зло подшутить над человеком, пугать его и заводить в непролазную чащу; особенно не любит пьяных и всячески куражится над ними. Если человек заблудился и подозревает, что его водит леший, надо снять с себя всю одежду и обувь, вывернуть наизнанку и надеть. Тогда леший отстанет, и увидишь верную дорогу.
В фольклоре роль лешего двойственна. С одной стороны, он — однозначная нечисть, враждебен человеку, и даже проклятые или умершие без крещения дети принадлежат ему. С другой стороны, леший никогда не преследует цель именно убить человека, хотя его шуточки бывают злы и опасны. С лешим можно договориться, он справедлив и наказывает тех, кто в лесу ведёт себя неправильно: ломает деревья, жжёт костры, мусорит, убивает зря животных и т.д.
Особая статья — в фольклоре так называется договор между лешим и охотником, заключаемый на определённых условиях; например, человек должен приходить на охоту только в определённые дни или не брать больше дичи, чем скажет леший. Если человек соблюдает договор, то леший будет ему помогать в охоте, а нарушителя ждёт суровое наказание.
Трактороцентр — существовавшее в последние годы НЭПа акционерное общество. Полное название: Смешанное акционерное общество под наименованием "Всесоюзный центр машинно-тракторных станций («Трактороцентр»). Его целью было повышение культуры обработки земли и преобразование отдельных крестьянских хозяйств с ручным трудом в крупные механизированные хозяйства. Учреждено в 1929 году, в 1932 преобразовано в государственное предприятие.
Трёшка — имеется в виду купюра образца 1926-32 гг. номиналом 3 червонца. Купюра была оформлена одним тёмно-зелёным, почти “болотным” цветом. По центру вверху располагался герб СССР.
Туркестан — историко-географическая область, включающая в себя в конце 19-го — начале 20 в. территорию современной Средней Азии и Казахстана, а также часть Центральной Азии, населённую тюркскими народностями.
------------------------------------------------------
Если кто-то захочет поддержать меня донатом или следить за моим творчеством в других соцсетях, буду очень рада. Присоединяйтесь!
1) "Авторы сегодня": https://author.today/u/diatra_raido
2) Группа в ВК: https://vk.com/my_strange_stories
3) Литмаркет: https://litmarket.ru/mariya-krasina-p402409
P.S. Спасибо пикабушнику @revolen, за криминалистическую консультацию :)
Преступления и наказания. Часть 1
Хлопнув залпом полстакана самогона и закусив корочкой хлеба, Степан вышел из дома. Было очень рано. Солнце ещё не встало, и на улице клубились синие предрассветные сумерки.
Кондрашовка начинала просыпаться, но улицы и дворы ещё пустовали. Степан, пройдя через всю деревню, никого не встретил. Только живущий на окраине старик Васютин вышел на крыльцо покурить трубочку. Заметив идущую мимо высокую жилистую фигуру, он прищурился и сказал:
— Утречка доброго! Степан? Дутый, ты что ль?.. Ты куда?
Но тот в ответ буркнул что-то неразборчивое и поспешил дальше.
…Степан в Кондрашовке был человек примечательный. Вообще-то фамилия у него была Лаптев, но все звали его по прозвищу — Дутый. Мать родила его незамужней и неизвестно от кого — вернулась с городской подработки с растущим животом. На все расспросы она отвечала: “Ветром надуло”. И поэтому языкатые односельчане часто дразнили мальчишку “Стёпка - ветром надутый”. Потом обзывательство сократилось до “Дутый” и приклеилось уже намертво.
Мальчишка рос хулиганистый, дрался, подворовывал и вырос в бедового парня. В 1914 году призвали его на фронт. Едва приехав на передовую, Степан заболел тифом и чуть не умер. После госпиталя он дезертировал и в родных местах появился только в начале 1918 года. Где был и чем занимался, Степан не рассказывал, но намекал, что состоял при серьёзных делах. В Гражданскую войну и белые, и красные забирали его в свои войска, но Степан сбежал и от тех, и от других. Так и пробегал до конца войны.
Вся родня в Кондрашовке уж поумирала, и подался Дутый к двоюродной сестре в город. Там спутался он с дурной компанией и лишь чудом избежал тюрьмы. Сестра его турнула, и пришлось Степану вернуться в деревню, но ни привычки, ни охоты к крестьянскому труду у него уже не было. Стал он пить беспробудно и скоро сгинул бы, если б не кондрашовский кулак Иван Антонович Смолокуров.
Однажды шёл Иван Антонович и встретил пьяного Степана. Что взыграло в душе кулака, что разглядел он в пьянице?.. Но только, отечески поругав Дутого, Иван Антонович позвал его сторожить свой сад. Тот согласился, пить стал меньше, чуть остепенился и стал при Смолокурове кем-то вроде верного пса. Дутый и несколько таких же бедовых мужиков выбивали долги из односельчан, запугивали и давили тех, кто пошёл в чём-то поперёк Ивана Антоновича. К кулаку Степан питал почти собачью преданность и выполнял его поручения без раздумий и сомнений.
Степан выбрался за околицу деревни и зашагал по просёлочной дороге. Шёл он быстро, почти бегом. В утренней тишине хорошо было слышно, как Степан вполголоса костерит на все лады некую Лушку, её братца-председателя Гришку, всех на свете большевиков и тех, кто придумал колхозы.
Рассвело. Солнце поднялось из-за горизонта, согрело траву, придорожные кусты и дальний лес. Вокруг стоял птичий гомон — птахи хором приветствовали новый день.
На главной дороге, куда повернул с просёлка Степан, уже было людно: кто-то ехал в город, кто-то — обратно, кто-то — на дальние луга. Многие улыбались, радуясь погожему утру, и с недоумением смотрели на Степана, от которого за версту веяло нервозностью. Он же шагал, не обращая ни на кого внимания.
— Дутый, стой! — завопил с телеги рябой мужик. — Разговор важный есть! Да подожди ты, чертяка!
Пришлось остановиться.
Рябой мужик (это был мельник из соседней деревни) спрыгнул с телеги и протянул Степану руку.
— Привет! Как дела в Кондрашовке?
— Помаленьку. А у вас в Шашкино что нового?
— О, брат! Трактор в наш колхоз обещали привезти к осени. Ждём не дождёмся. А у вас чего, многие в колхоз вступили?
— Одиннадцать хозяйств. Глупость всё это. Только вздохнули, своё мал-мало завели, и снова всё на общину отдавай?
— Не скажи, есть тут свои резоны… — возразил было мельник, но увидел, что собеседник не настроен спорить. — Ладно, поживём-увидим. А ты чего такой смурной с утра?
— Да просто.
Оба помолчали, потом рябой спросил:
— Вашего-то прошлого председателя, что с деньгами колхозными сдёрнул, не нашли?
— Гришку? Неа. — сказал Степан равнодушно, но глаза его нервно забегали, а рука затеребила ремень сумки. — Милиция искала, а толку. Два месяца прошло, ищи ветра в поле. А ты чего хотел-то?
Мельник стал долго и путано рассказывать про какие-то дрова, которые хотел то ли обменять, то ли продать кулаку Смолокурову. Степан недовольно кряхтел, переминался с ноги на ногу и всем видом показывал, что спешит. Но вот мельник наконец дошёл до сути:
— Ты похлопочи перед Иваном Антоновичем. Расскажи, какая история с дровами вышла. Ежели он согласится, так я сразу всё привезу.
Степан обещал помочь, и обрадованный мельник стиснул его в объятьях.
— Спасибо! Если сладится дельце с дровами, отблагодарю тебя, не обижу. А ты куда идёшь-то? Садись на телегу, подвезу.
— Мне в другую сторону, я на Моховое болото.
— Зачем?
— Да вот птицу пострелять. — Степан приподнял висящую на плече охотничью сумку.
— А тогда чего без ружья и без собаки? Руками бекасов ловить будешь? — и рябой весело засмеялся.
— Мы с приятелем в селе договорились, у него собаки и ружья есть.
Рябой мельник недоумённо пожал плечами, но расспрашивать дальше не стал. Мужчины попрощались, и каждый пошёл своей дорогой.
Степан, однако, направился не к приятелю, а в дальний ельник, туда, где брала начало речка Звонарка. Место там было овражистое, глухое. Люди туда почти не ходили: далеко, буреломы сплошные и ничего важного. Ещё про ельник болтали, мол, место нехорошее, гиблое. Но что в нём такого нехорошего, никто толком объяснить не мог.
Антип Кузнецов, приятель Степана и страстный охотник, проводивший в лесу больше времени, чем дома, как-то разоткровенничался:
— Ельник ох непростой! В его глубине между оврагами — тропы, вроде как звериные, но на самом деле это лешачий переход. Ну, дороги лешего. Пересечёшь их или пойдёшь по ним, как пить дать, закружит леший, заморочит голову. И всё, каюк! Заблудишься в трёх ёлках. Туда даже охотники редко ходят, потому и зверьё там непуганое. Белок — стаи! Зайцев — стада целые! А птиц — ууу! А что я? Ну, я там бываю, потому как у меня с лесным хозяином особая статья. И то, без разрешения и подношения не суюсь. А кроме меня, людей там и не бывает. Вот ей-богу, никто не ходит.
Степан, слушая приятеля, только усмехался: он не был суеверным, к тому же знал, что охотники любят прихвастнуть. Но слова про место, где не ходят люди, он запомнил.
…День уже набрал силу, и летнее солнце стало невыносимо жгучим. Его лучи били по земле раскалёнными кнутами, и находиться на открытом пространстве было тяжело.
А в лесу, среди берёзок и осин, царила приятная прохлада, и дышалось легко. Но раскрасневшийся Степан то и дело утирал пот рукавом. И не только июльский зной был тому причиной.
Дутый пребывал в раздрае, в нём боролись разные чувства. То огнём в груди разгоралась ненависть, такая, что Степан орал матом и пинал деревья. Даже поломал несколько тонких молодых берёзок.
То вдруг его одолевала паника, прошибал холодный пот, и хотелось бежать без оглядки. То вспоминался ему окровавленный Гришка Светлов, и тогда жёг Степана стыд и жалость к себе самому, пропащему и несчастному.
Шагал Дутый то уверенно и широко, то вдруг вставал на месте, а потом шёл медленно, будто ноги не слушались. Несколько раз он разворачивался и шёл было обратно. Но та неведомая сила, что во все века тянет преступника на место преступления, подгоняла Степана вперёд. И он, покоряясь ей, углублялся в лес всё дальше.
Вот среди берёз и осин стали попадаться ёлки. Их становилось всё больше, ветви елей — всё гуще, и лес мрачнел на глазах.
Дутый дошёл до безымянного ручья, разделявшего два леса. На правом берегу ещё попадались хилые берёзки и осины, а на левом высился густой и мрачный ельник. Тот самый, с лешачьми тропами среди оврагов.
Прежде чем идти в глушь, Степан присел отдохнуть. Он достал из сумки хлеб и кусок варёного мяса, поел и отхлебнул самогона из фляжки. Мир поплыл перед глазами, а в животе разлилась приятная тяжесть.
Дутый лёг, задрав на дерево гудящие от усталости ноги. Он даже задремал, и перед глазами ясно встала картинка из недавнего прошлого…
На общем собрании обсуждали новшество — коллективные хозяйства, а по-простому - колхозы. По такому случаю из губернского города Саратова даже приехал человек от партии. Именно он открыл собрание в Кондрашовке и стал разъяснять крестьянам, в чём смысл колхозов.
Если соединить мелкие бедняцкие хозяйства в одно, то такое объединённое хозяйство даст гораздо больше зерна, мяса, молока и прочего. И самим хватит, и для города останется.
В колхозе можно разделить обязанности, и каждый будет занят чем-то одним. Удобно: не нужно разрываться между десятком дел сразу, как это бывает в единоличном хозяйстве.
И главное — не надо лезть в кабалу к кулаку, лишь бы он одолжил зерна или дал на время лошадь. Колхозы Советская власть всемерно поддержит, выделит молотилки, сеялки — всё, что надо. И прямо сейчас налаживается выпуск тракторов. Да, не всё гладко, но дело движется, и первые трактора поступят именно в колхозы.
Много говорил приезжий партиец, а кондрашовцы слушали, чесали в затылках и думали.
После гостя взял слово Григорий Светлов, председатель кондрашовского сельсовета. Он поддержал городского товарища, горячо призвал всех вступать в колхоз, а потом попросил высказаться всех желающих.
Начался ужасный гвалт. Кто был “за”, кто “против”, а кто молол чушь, лишь бы поучаствовать в разговоре. Степан послушал-послушал да и ушёл, не дожидаясь итогов собрания. Сначала он направился было домой, но потом передумал и двинулся в другую сторону.
Он остановился у председательского дома. Лушка, младшая сестра Григория, во дворе стирала бельё. Девушка прополаскивала каждую вещь в лохани, выжимала и, забравшись на табурет, вешала вещь на верёвку.
Весна в 1929 году была ранняя, апрель — жаркий, и девушка, работая, разделась до нижней длинной рубахи. Чтобы подол не мешался, Лушка высоко закатала его, и Степан отлично видел длинные и стройные девичьи ноги.
Занятая работой Лушка непрошеного зрителя не замечала. Когда она разводила руки в стороны или тянулась вверх, белая и кое-где намокшая рубаха облегала тело и волнующе обрисовывала выпуклость грудей и тёмные ореолы сосков. Девушка напевала что-то и слегка улыбалась.
Степан глазел на неё, забыв обо всём.
Но вот Лушка присела отдохнуть и наконец заметила Степана. Девушка испуганно ойкнула, дёрнулась и едва не упала с табурета.
— Лукерья… — натужно, будто язык и губы не совсем слушались, сказал Дутый. — Как поживаешь?
— Вот так и поживаю, — девушка показала рукой на верёвку с бельём. — А ты чего, с собрания идёшь?
— Ага. Толку-то, все галдят, как вороны на берёзе! С колхозами ещё завели свистопляску…
— Собрание у школы было? — перебила девушка.
— Да.
— А чего тогда по этой улице идёшь? Твой дом в другой стороне.
— Да я вот…
Степан порылся в кармане, достал свёрток из серой бумаги и протянул его через забор девушке.
— Что это? — спросила Лушка, не вставая с табурета.
— Я вчера в город ездил. На рынок зашёл, ну и… Вот. Пряник тебе купил. Медовый.
Лушка встала, одёрнула рубаху и подошла, но на расстояние вытянутой руки. Мужчины она явно опасалась, несмотря на забор.
— Спасибо, но не надо. Себе оставь.
— Я из города вёз, берёг, чтобы он в кармане не покрошился, а ты!..
— Степан. — В голосе девушки зазвенел металл. — Я же объясняла — никто мне не нужен, кроме Мишки. Было такое?
Дутый промолчал.
— Было, и не раз! — ответила за него Лушка. — Я же говорила: не таскай подарки, не возьму ничего. А ты снова! Не передумаю, не надейся. Других девчонок что ли нет? Чего ты ко мне прицепился?!
Распаляясь, она подошла ближе. Степан протянул руку через забор и схватил девушку за плечо.
— Дрянь! Я ей и шляпку с лентами, и пряники, а она нос воротит. Мишка!.. Кости Мишки твоего давно вОроны по степям Туркестана растащили!
— А пусть и так! — зло сверкнула глазами Лукерья. — Он-то за правое дело голову сложил. А с тобой я за всё золото мира рядом не лягу. Пошёл к чёрту!
Дутый со всей силы дёрнул Лушку к себе и попытался поцеловать. Девушка вскрикнула и яростно впилась зубами в руку Степана. Тот завопил, ослабил хватку, и девушка, вывернувшись из его лап, удрала в дом.
— Бешеная!!
И, погрозив председательскому дому кулаком, Степан ушёл.
Тем же вечером встретил его на улице Григорий Светлов, и сказал:
— Пока по-хорошему прошу: отстань от моей сестры. Тронешь её хоть пальцем — сильно пожалеешь, это я тебе обещаю. Даже смотреть на неё не смей, ясно? И обходи десятой дорогой.
Говорил председатель спокойно, не повышая голоса, но его серые глаза потемнели, как море перед бурей. Степан хотел было обругать его по матери и взять за грудки, но вокруг было много людей, в том числе и председателевы друзья. Сомнут… И Дутый нехотя буркнул:
— Ладно. Ещё из-за дурной бабы корячиться…
— Ты лучше не про баб думай, а про будущее. — насмешливо сказал Григорий. — Недолго кулакам-то да подкулачникам осталось, выбьем почву из-под ног. Вот окрепнут колхозы, придут трактора — конец твоему Ивану Антоновичу и тебе заодно. Одумайся, за ум возьмись, работай как человек. Ты ж молодой и здоровый!
Теперь Степан и впрямь обходил Лушку стороной. Ну её, бешеную!.. А вот на председателя Степан обиду затаил. Да не просто затаил, а взращивал её в душе, сам себя распалял и мечтал с Гришкой Светловым поквитаться…
Где-то рядом застучал по дереву дятел, и этот резкий звук выдернул Дутого из дрёмы. Он с кряхтением встал, взял сумку и пошёл к ручью, чтобы умыться и попить воды.
Приведя себя в порядок, Степан разулся, закатал штаны и перешёл ручей вброд. Там, в глубине ельника была его цель, к которой его влекло, но и от которой хотелось убежать и стереть её из памяти.
Даже в солнечный день в еловом бору царил сумрак. Только немногие из щедро расточаемых солнцем лучей достигали земли, большинство тепла и света задерживали жадные еловые лапы. В таком лесу плохо растут трава и кустарники, зато отлично чувствуют себя мхи и папоротники. Именно они придавали лесу совсем дикий, но по-своему красивый вид.
В воздухе пахло резко пахло смолой и влажной землёй. Под ногами мягко пружинил ковёр из мха, травы и прелой хвои.
Степан шёл медленно, часто останавливаясь и сверяя дорогу. То и дело приходилось перелезать через буреломы, обходить болотца с чёрной, застоявшейся водой. Да, здесь легко заблудиться и без всяких леших!
…А вот и цель: небольшой овраг. Степан огляделся, проверяя, то ли это место. Да, оно — вот стоят молодые, сросшиеся, будто стиснувшие друг друга в тесных объятиях, ёлочки, а рядом с ними — валун.
Сердце Дутого забилось чаще, на лбу выступила испарина. Мужчина глубоко вздохнул и стал спускаться.
Оказавшись на дне, он подошёл к сросшимся деревцам. Именно здесь Степан убил, а потом закопал Григория Светлова.
Дутый отлично помнил: убитый лежит головой у ёлочек, ногами к правому склону оврага.
Посторонний человек никогда бы не догадался, что тут кто-то похоронен. Прошло два месяца, земля давно осела, поверх могилы разрослась трава и нападала хвоя. К тому же весенние ливни размыли рельеф, теперь здесь была ровная земля. Если б не было рядом приметных ёлочек и камня, убийца и сам не нашёл бы это место.
Вообще-то Степан не собирался сюда приходить. Но пару недель назад из города прислали нового председателя сельсовета, и тот оказался другом Светлова! В то, что Григорий сбежал с деньгами, он не поверил, расспрашивал кондрашовцев и даже милиционера из города привёз. Толку от этого не было, но убийца запаниковал.
А вдруг найдут труп?.. Мало ли что!
Тревожные мысли изрядно замучили Степана, пришлось ему идти и проверять самому.
Присев на корточки, он внимательно разглядывал могилу. Цела ли она? Не нашли ли тело Гришки звери или люди? Нет ли где следов от лопаты?
Степан встал на колени и стал раздвигать траву. Но отдёрнул руку, подумав, что его ладонь сейчас как раз над мертвенно-бледным, искажённым страданием лицом жертвы.
Обозвав себя трусом, Дутый снова стал осматриваться. Трава, мох, букашки да ящерка у камня, которая удрала сразу, как только увидела человека.
Ничего не видно. Ничего подозрительного. Никаких следов.
Фууууух!
Степан шумно выдохнул и с облегчением распрямился. Он, конечно, устал от долгой ходьбы и от нервного напряжения, но отдыхать не стал и тут же пустился в обратный путь. Этот дикий ельник был ему неприятен.
Сначала Дутый шёл счастливый, громко пел и насвистывал весёлую мелодию. Но постепенно лицо Степана стало задумчивым, а дальше стало всё больше и больше мрачнеть.
Он сам не мог понять, что происходит. Вроде всё хорошо, но… Облегчение схлынуло, а вместо него пришло слабое, но назойливое, как писк комара, раздражение. Смутное тревожное чувство разрасталось внутри и мешало, давило на сердце.
Что-то было не так.
------------------------------------------------------------------------------------------
Читать продолжение: Преступления и наказания. Часть 2
Если кто-то захочет поддержать меня донатом или следить за моим творчеством в других соцсетях, буду очень рада. Присоединяйтесь!
1) "Авторы сегодня": https://author.today/u/diatra_raido
2) Группа в ВК: https://vk.com/my_strange_stories
3) Литмаркет: https://litmarket.ru/mariya-krasina-p402409
P. S. Большое спасибо пикабушнику @revolen, за криминалистическую консультацию :)
Леший - хозяин леса
Не прошло и 5 лет, как я решила опубликовать вторую иллюстрацию к славянским мифам 😁
На этот раз Леший, дух-хозяин леса, любитель запутать путников и завести их в самые глухие дебри леса.
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Мои иллюстрации для календаря на 2022!)
В этом году календарь будет заполнен существами из славянской мифологии! На иллюстрации с календарной сеткой могу скинут ссылку в комментариях)
Начнем!
Январь - Леший!
Февраль - Аука
Март - Баба Яга
Апрель - Алконост
Май - Дивьи Люди
Июнь - Кикимора
Июль - Кощей
Август - Русалка
Сентябрь - Лихо одноглазое
Октябрь - Вурдалак
Ноябрь - Жар-Птица
Декабрь - Банник
❤️