Тёплая вода стекала по его спине мутными ручьями, смывая пену и усталость недели. Марк закрыл глаза, вдыхая пар. Запотевшее зеркало, тусклый свет, знакомый запах геля для душа — обычный вечер четверга. Он выключил воду. Тишина ванной внезапно стала глухой, как будто ватой обмотали стены.
Он шагнул на коврик, потянулся к полотенцу. Холодок от кафеля пробежал по стопам. "Сейчас чаю, и спать", — подумал он, поворачивая ручку двери...
Дверь не поддалась.
Стукнул лбом о кирпич.
Ровный, холодный, покрытый цементной пылью. Стена. Глухая кирпичная стена там, где секунду назад был выход в коридор.
— Что... за... — голос сорвался в шепот.
Он ткнул пальцем в кладку. Настоящая. Шершавая, неумолимая. По спине побежали мурашки — уже не от холода.
— Эй! — крикнул он, ударив ладонью по кирпичам. Звук был глухим, мертвым, как стук по могильной плите. — ЛЕНА! — заорал он изо всех сил. Тишина. Абсолютная. Ни шагов за стеной, ни гула холодильника, ни лая соседской собаки. Как будто ванная оторвалась от реальности и дрейфовала в безвоздушном пространстве.
Паника.
Она ударила в виски горячим молотом. Он стал бить кулаками по стене, пинать ее, царапать ногтями до крови.
— ВЫПУСТИТЕ! — хрипел он, чувствуя, как стены начинают дышать. Нет, не дышать. Сжиматься.
Плитка под ногами стала уже. Он отпрянул к раковине, ударившись локтем о кран. Боль пронзила, но была ничтожной перед ужасом. Пространство уменьшалось. Медленно, неумолимо. Потолок опускался. Стены сближались.
— Нет-нет-нет... — Марк прижался спиной к холодной кафельной стене напротив кирпичной. Колени подогнулись. **Воздуха не хватало.** Он ловил ртом пар, но его становилось все меньше. Клаустрофобия, о которой он читал в интернете, превратилась в физического зверя, давящего грудью.
Плитка упиралась в плечи. Потолок касался макушки. Он втянул голову в плечи, скрючился калачиком на мокром коврике. Теснота. Невыносимая, душащая. Кирпичи плыли перед глазами. Они заполняли все.
— АААААРГХ! — Его крик разорвал тишину, дикий, животный, полный абсолютного отчаяния.
Резкий вздох.
Теплота.
Шум воды.
Марк дернулся, широко раскрыв глаза. Он был в ванне. Вода до подбородка, пар клубился под потолком. Сердце колотилось, как бешеное.
— Сон... — выдохнул он, дрожащими руками ухватившись за бортик. Просто кошмар. Слезы облегчения выступили на глазах. "Никогда больше не засыпать в ванне", — поклялся он себе, вылезая.
Он стоял на коврике, вытирался грубым полотенцем. Смеялся сквозь остатки паники. "Черт, какой же это был бред..."Зеркало было запотевшим. Он провел по нему ладонью — увидел свое бледное, изможденное лицо, но свое. Реальное.
Рука потянулась к ручке двери.
Мгновение надежды. Возвращение к нормальности. К чаю. К дивану. К Лене.
Он открыл дверь.
Кирпичи.
Ровные, холодные, покрытые цементной пылью. Стена.На том же месте. Тот же мертвый, безвоздушный застой.
На этот раз крика не было.
Только тихий стон, похожий на скрип ржавых петель. Он медленно опустился на колени перед стеной, уронив полотенце в лужу на полу. Потолок уже касался его волос.
Стены вздохнули.
И начали сходиться.
Навстречу.
Навсегда.

Вот, в детстве, помните кошмары были какие? Типа, пауки приснились или то, что по телеку мельком увидел. У взрослых кошмары другие какие-то, сочные, натуральные и, иной раз, не сказать, что это прям кошмар, а по ощущениям - кошмар кошмарный.

Снился мне сегодня сон, как я еду в маршрутке, рядом со мной парни, которые говорят, что у меня глаза красивые. Я, вроде бы, молчу. Выходим на одной остановке, там вроде какой-то политех (ну, это я понимаю почему), начинают хватать меня за руки, тащить с собой в общагу. Очень страшно было. Но, тут пришли мои бывшие соседи по даче (я дачу продала лет 5 назад), отбили, повели к себе.

Мы у них накупались в бассейне, а потом я пошла к экзаменам готовиться О_о. А к экзаменам я готовилась там со своей одноклассницей, которой уже нет как 16 лет. Пишем с ней пишем, я понимаю, что задания по химии пишем. Говорю:
- Юль, у нас завтра экзамен по математике, почему химию-то переписываем?
Она: -Так химичка сказала, что кто долги не сдаст, того к экзамену не допустит.

Очередной шок, пытаюсь вспомнить, есть ли у меня долги и, вообще, посещала ли я химию О_о.

Потом она мне показывает сообщение от моей мамы, что в 22.10 надо вернуться домой и говорит, мол, пошли? А я робко так: - Слушай, я наверное здесь останусь...

А потом, вроде бы как начинаю вещи собирать, тут влетают мои соседи по даче и говорят: - А зачем ты вещи-то собираешь, вернёшься же? А я ничего внятно ответить не могу.

Тут я понимаю, что это комната моего умершего папы (отчима), перестаю вещи собирать и свет вырубается. Пытаюсь включить, а там лампочки прям взрываются. И мысль последняя: ну вот, теперь у папы в комнате и лампочки перегорели....

Слушайте, мне в этом сне было страшно ВСЁ. Походу, нервишки кому-то надо идти лечить.

Не понимаю, как оказался здесь. Последнее, что помню, так это то, как взял кофе с пончиком в любимой кофейне перед работой. А дальше всё, как в тумане. Сейчас при себе есть только этот дневник и шариковая ручка. Меня зовут Андрей Ложкин, мне двадцать пять лет и я до ужаса напуган. Не знаю, что это за место, но чётко понимаю, что ни чего хорошего в этой комнате, три на два метра, со мной не произойдёт. Здесь нет ни окна, ни двери. Лишь железная кровать и тяжёлый стол со стулом на бетонном полу, небольшой подвесной светильник на высоком потолке с плафоном - конусом. В углу стоит большое ведро с крышкой. Думаю, не нужно объяснять для чего...

День 1.

Вообще не думал, что ведро мне пригодится. Я был уверен, что загнусь тут от голода. Хотя, скорее, от жажды, поскольку здесь нет даже умывальника. Однако, к моему огромному удивлению, когда я проснулся, стол был накрыт. Сочная отбивная из телятины со спагетти под плавленным сыром и помидорами... Моё любимое блюдо. Вряд ли меня хотят отравить. Если бы хотели убить, то я был бы уже мёртв, поэтому отведаю.
Отдам должное, приготовлено было превосходно, как и кофе с пончиком - они были даже лучше, чем в кофейне. Я не понимаю, как это здесь оказалось, но, думаю, что это какой-то эксперимент. Наверняка в этой бетонной глади есть какой-то потайной выход.
Странно. Еда на столе появилась в тот момент, когда я просто прикорнул за столом. На этот раз был ароматный плов с горячим чаем. Очень хорошо, что салфеток кладут с излишком. Даже влажных...

День 2.

Проснулся от странного скрипа. Будто скрипит деревянный пол, при чём громко и не переставая, словно на этом месте кто-то стоит и качается из стороны в сторону... Рядом с моей кроватью. Я обошёл всю комнату, продавил каждый квадратный миллиметр. Ничего. Не может бетонный пол так скрипеть. Бред какой-то.
Кто-то заменил ведро с испражнениями. Буквально за доли секунды. Я только что сходил, подтëрся, надел штаны, а когда обернулся, всё было чисто. Уму не постижимо. И этот скрип... Почему он не замолкает? Это начинает действовать мне на нервы. Мешает думать. Хотя, все мои догадки о том, что это за место и как я сюда попал, всё равно заходят в тупик. Может быть это мой персональный ад? Может быть я пончиком подавился и сдох, не дождавшись помощи? Но в аду вряд ли будут так вкусно кормить.

День 3.

Скрип не прекращается. Но это пол беды. Теперь ещё и светильник начал, ни с того, ни с сего, качаться. Жёлтый круг света бегает от стены к стене, сопровождаясь едва слышным металлическим скрежетом. Мне страшно. Я не знаю, от чего он качается и откуда этот скрип. Бесит, что сил нет...
Попробовал дотянуться до лампы, чтобы остановить её. Встал на стол, но потолок как будто бы стал выше. Я не смог дотянуться до неё даже в прыжке. Не хватило буквально пары миллиметров.
Теперь я поставил на стол стул и... Всё равно не дотянулся... Проклятый светильник точно поднимался всё выше вместе с потолком, словно насмехаясь надо мной.
Я матëрый скептик и атеист. Но всё, что вижу и слышу в этой комнате - не похоже на реальность. Может быть я схожу с ума? Может быть я просто лежу в дурдоме под пристальным наблюдением врачей? Ни чего не понимаю.

День 4.

Я уже чувствую, как этот проклятый скрип царапает мне мозг, а от постоянного покачивания лампы начало рябить в глазах. От этого мне кажется, что по комнате кто-то ходит. Из угла - в угол... Мужчина, кажется. Теперь я слышу его шаги. Будто стук каблуков по асфальту. Что это за мужик? Почему я его вижу? Слышу? Может быть он был здесь до меня? Или, может быть, что мы с ним в параллельных мирах? А вдруг он тоже видит меня так же, как я его? Я для него тоже какой-то фантом? Почему он не останавливается?
Я начал чувствовать лёгкое, едва заметное дуновение, когда он проходит мимо меня... Или сквозь меня... Мне кажется, что мой разум не выдержит и недели.

День 5.

Сегодня меня разбудил громкий стук... В дверь. Как будто бы кто-то колошматит кулаком в металлическую преграду, пытаясь достучаться до крепко выпившего и уснувшего человека по ту сторону. Но по ту сторону есть только я. Этот бесконечный скрип, треклятая лампа, шаги, мужик, теперь ещё и эта долбëжка. Хочется проткнуть себе перепонки, чтобы не слышать всего этого. Или, почему бы просто не убить меня? Зачем издеваться? Я прекрасно понимаю, что завтра будет ещё хуже, но не знаю, чего ожидать.
Сидел, закрыв уши руками довольно долго. Не знаю, сколько прошло времени. Его я определяю по тому, как появляется еда. Три приёма в день... Наверное. Я уже не уверен. За ужином загнул зубья вилки, оставив одно, хотел сунуть в ухо. Вилка исчезла. Прямо из руки, как только я поднëс её к ушной раковине. На столе лежала новая. Чистая. Стоило только моргнуть. Через несколько безуспешных попыток я заорал и бросил тарелку с едой в ходящего туда-сюда мужика. Она, ожидаемо, пролетела сквозь него и разлетелась на осколки, ударившись об стену.
Тут же мелькнула мысль, что можно вены себе вскрыть и не мучиться. Но, стоило мне на мгновение обернуться, как всë исчезло, оставив меня с корëжащими нутро звуками. Ничего. Я попробую завтра. Теперь я знаю, что мне нужно лишь не отводить взгляд.

День 6.

За столом кто-то сидит. Женщина. Молодая. Бледная. Волосы длинные, рыжие. Сидит и улыбается. Смотрит прямо мне в глаза. В свете качающейся лампы её улыбка кажется зловещей. Или не кажется. Глаза её похожи на рыбьи. Белой плёнкой подëрнуты. Не шевелится. Заговорить боюсь. Боюсь, что она заговорит тоже. Не хочу слышать её голос. Остальные звуки, будто, стали потише. Или я к ним начинаю привыкать?
Когда появился завтрак, женщина хриплым басом пожелала мне приятного аппетита и откусила себе большой палец на руке. Меня стошнило на пол. Подойти к столу я не решился. Слушаю, как она хрустит костями, тщательно пережëвывая свой деликатес. Крови нет. Я думаю, она не живая. Теперь каждый раз, когда появляется еда, она желает мне приятного аппетита и откусывает от себя очередной кусок плоти. Не ел весь день. Нет аппетита. Да, и к столу подойти страшно.

День 7.

На полу сидит мальчик лет семи. Весь заляпанный пятнами крови. На руках у него мёртвый младенец. Он его... Ест. Хотел пнуть его в лицо от испуга, но он вырвал зубами кусок мяса из моей ступни. Из-за стола послышалось: "Приятного аппетита". На завтрак лежала человеческая рука. Видимо, ещё тёплая, розовая. Пальцы ещё немного подëргиваются. Женщина откусила себе ещё один палец и принялась хрустеть. Маленький ублюдок чавкает, наслаждаясь плотью новорождённой девочки. Меня вырвало на него желчью. Его это не смутило. Судя по всему моя рвота была для него чем-то вроде соуса. Вырвало ещё раз.
Боль в ноге даже не ощущается. Кажется, я теряю рассудок. Не знаю, на сколько ещё меня хватит.
Немного отлежавшись, я схватил уже остывшую руку со стола и со всего маху двинул предплечьем маленькому отродью в голову. Он даже не качнулся. Напротив, выродок схватил моё "оружие", дëрнув с такой силой, что позавидовал бы тяжелоатлет. Теперь у него больше еды. А когда она закончится, он сожрëт меня? Или теперь меня ждут тоже только такие деликатесы? Сколько я ещё продержусь?
На обед, кажется, подали женскую грудь. Судя по всему женщина была кормящей, поскольку в тарелке кровь была в перемешку с молоком. Я задумчиво посмотрел на полусъеденного младенца в руках упыря. Скорее всего, это мать этой девочки. Что за мрази создали это место? Я даже не представляю, какой тварью нужно быть, чтобы придумать такое...
Желудок уже даёт о себе знать, но я не могу это съесть. На ужин была вторая грудь. Ещё тёплая. А значит, что женщина мучилась, как минимум, до этого момента. Мракобесы.

День 8.

Не спал всю ночь... Или день... Не знаю. Время для меня перестало существовать. Хочется пить. Или умереть. Даже не знаю, чего больше. Единственное, что я чётко понимаю, так это то, что отсюда я не выйду. Не хочу становиться кормом для этих тварей. Надеюсь, что сдохну от жажды раньше, чем от чего-то ещё. Сегодня добавился какой-то шëпот. Он призывает меня не сдаваться. Говорит, что если я буду соблюдать все правила, то покину это место. Только не уточняет, как я его покину.
Проснулся голод. Сколько я уже не ел? Пару дней? Судя по записям - да. Но так ли это? Не думал, что слюна может побежать при виде человеческого запястья. А рядом - графин. Запотевший. До краёв наполнен холодной влагой. Эти твари явно не хотят, чтобы я сдох раньше времени.
Не смог удержаться. Выпил почти всё до дна. К запястью не прикоснулся. Смотрю, как женщина размазывает кровь по лицу и откусывает от себя большой кусок мяса. Слушаю, как чавкает маленький упырь, шкрябая зубами о голые кости, как скрипит пол, шатается лампа, шаги, стук, шёпот... Хочу, чтобы это всё поскорее закончилось.

День 9.

Теперь стол стоит у моей кровати. Я по-прежнему не спал. В комнате кто-то смеётся. Женский, заливистый смех. Хотя, скорее, безумный. Голод усиливается. С нетерпением жду завтрак.
Сегодня в меню человеческая икра. Ем. Жую, смотрю на женщину и улыбаюсь. Она улыбается в ответ. Симпатичная. Немного потрëпанная. Но и я сейчас не лучше выгляжу. Сейчас покончу с завтраком и, может быть, она тоже не против немного развлечься?
Встал не сразу. На одну ногу. Обнаружил, что второй ноги не хватает до колена. Рассмеялся. Я только что ел свою же плоть. Вкусная. Женщина тоже басовито посмеялась вместе со мной, с выродком и с призраком. Хотел пристроиться к этой леди, но она не встаëт. Дал ей в рот и теперь она пережëвывает мой член. А мне смешно. И ей смешно. Кажется, я истекаю кровью... Не могу перестать смеяться... Интересно, что будет на обед? Я был бы рад отведать свое