Символично, что прощание с Лориэном происходит на месте слияния двух рек – Серебряной и Андуина. Братство после Лориэна вступает в следующий этап своего похода, и герои буквально вливаются в историю Средиземья, небольшой поток Серебряной выносит их на простор Андуина. Келеборн говорит о том, что любой может остаться и не идти дальше, но мира и безопасности сейчас никто нигде не найдёт. Война коснётся всех. Прятаться негде.
Братство выходит из Лориэна так ничего и не решив.
Лодки, подаренные Келеборном, тоже служат тому, чтобы отсрочить окончательное решение. Все им рады, кроме Сэма. Он боится воды и лодок и как будто так и ждёт от них какого-нибудь подвоха. Можно сказать, как в воду глядит.
Галадриэль предполагает, что возможно, каждый уже стоит на дороге, по которой ему предназначено идти, просто не видит этого.
Фродо это касается точно. Он боится идти прямо в Мордор, не хочет туда, но осознаёт также, что другая дорога это самообман и только задержка на пути к цели.
Они долго обсуждают своё положение, но не приходят ни к какому решению, Фродо молчит, Арагорн не знает, что делать. Он планировал идти с Боромиром в Минас Тирит, думая, что таким образом исполнит пророчество, а Гэндальф пойдёт с Фродо. Но Гэндальф погиб, и он теперь не может оставить Кольцо. Так и описаны его мысли: and he knew that he could not now forsake the Ring… Не Фродо, а Кольцо! И дальше:
And yet what help could he or any of the Company give to Frodo, save to walk blindly with him into the darkness?
КК: Но чем он – или любой из них – может помочь Фродо, кроме как разделить с ним слепой путь во тьму?
Резануло. Помощь Следопыта в походе в Мордор была бы, наверно, не лишней. Арагорн, конечно, вряд ли мог оказать такую мощную моральную поддержку как Гэндальф, в отношении противостояния Фродо Кольцу, но физическую помощь и помощь в поиске дороги – вполне. Помощь разделившего с Фродо путь во тьму Сэма оказалась неоценимой. Другое дело, что судьба рассудила по-другому. А в этот момент Арагорн, ведущий Братство, действительно не видит, что ему делать, и ощущает себя в тупике.
Боромир снова заговаривает о своих сомнениях в необходимости уничтожения Кольца, осекается, но Фродо это слышит. Арагорн же поглощён своими мыслями и не замечает странного поведения Боромира. Фродо не может не понимать, что крюк с Боромиром в Минас Тирит может быть чреват не просто задержкой его миссии, а балрог знает чем ещё. Слишком уж Боромир странно себя ведёт.
And so their debate ended. Merry and Pippin were already asleep, and Sam was nodding. The night was growing old.
КК: Совет кончился. Мерри и Пиппин уже спали, Сэм клевал носом. Ночь перевалила за половину.
Мы тебе больше не верим, Сэм, ты опять всё слышал, всё понял и сделал выводы насчёт Боромира.
Кроме лодок, путников снабжают лембасом, эльфийскими плащами и верёвками. Верёвки шли как необходимое в пути снаряжение, а не как подарок Сэму.
Плащи были шёлковыми и меняли цвет в зависимости от освещения и окружающей обстановки. Ткань для них ткала сама Галадриэль.
Провожать Братство прибывают Галадриэль с Келеборном. Галадриэль поёт песню, и эта песня – тоже прощание с Лориэном. Галадриэль сама прощается с ним. Это его закат, как бы ни закончилась война Кольца, Лориэн обречён. Он потихоньку исчезнет или падёт под властью Саурона.
Понравилось замечание, что Фродо почти не ел и не пил, а любовался Галадриэль. Фродо не ел и не пил, это ж надо!
There in the last end of Egladil upon the green grass the parting feast was held; but Frodo ate and drank little, heeding only the beauty of the Lady and her voice. She seemed no longer perilous or terrible, nor filled with hidden power. Already she seemed to him, as by men of later days Elves still at times are seen: present and yet remote, a living vision of that which has already been left far behind by the flowing streams of Time.
КК: Там, на острие Эгладила, на зеленой траве, устроен был прощальный пир, но Фродо почти ничего не пил и не ел – только глядел на Владычицу и слушал ее голос. Она не казалась больше грозной и страшной, и скрытой силы в ней теперь не чувствовалось. Но она неуловимо изменилась – словно, оставаясь рядом, одновременно отдалилась и стала недосягаемой, превратилась в живое видение далекой, давно прошедшей эпохи, что осталась позади, за волнами вечно текущего Времени. Такими и по сей день кажутся эльфы людям поздних веков, пришедших на смену былым эпохам.
Галадриэль уже скорее принадлежит прошлому, чем этому миру.
Братство предупреждают об опасности Фангорна. Боромир слышал о нём, но воспринимал как бабушкины сказки, потому что уже несколько поколений гондорцев не бывали там. Келеборн не настаивает на своём, но советует прислушиваться к старым легендам, потому что может случиться так, что бабушки, рассказывающие сказки, могут помнить вещи, о которых бы следовало помнить мудрым, предрекая ситуацию с Арагорном и пророчеством по поводу короля-целителя. Выбор автора, кому Келеборн это говорит, несёт в себе горькую иронию – Боромиру этот совет не пригодится, отвергнет он его или примет, так же, впрочем, как и совет про Фангорн.
Галадриэль и Келеборн пьют с Братством прощальный кубок и Галадриэль преподносит свои дары.
Арагорн получает заговорённые ножны для Андурила и камень - подарок Арвен. И с ним предсказанное ему имя: Элессар, Эльфийский Камень дома Элендиля. Леголас – лориэнский лук, Боромир получает золотой пояс, Мерри и Пиппин серебряные. Во всех древних культурах пояс воина - символ защиты. К поясу подвязывалось оружие. Выражение «подпоясаться» в значении «вооружиться», «собраться в поход», можно найти еще в «Илиаде» Гомера. Все они – воины, их путь лежит через сражения к славе (или к гибели в битве). В главе «Гора судьбы» есть момент, когда Фродо, избавляясь от орочьей одежды, расстёгивает пояс и он, вместе с орочьим ятаганом в ножнах, падает на землю к его ногам. И он там говорит, что отказывается от любого оружия. Его путь совсем другой. Он пока не знает этого, или не хочет знать. Но не получает пояса он неспроста. У него с Сэмом другая дорога.
На этом фоне выделяются дары Гимли, Сэму и Фродо. Гимли получает дар, в каком было отказано самому Феанору – три пряди золотых волос Галадриэли. Галадриэль всё прочла в его сердце и сама попросила его назвать то, что он хочет получить от неё.
В дарах Сэму и Фродо заключено и предсказание их судьбы. Сэм унаследует землю, в маленькой коробочке – будущий возрождённый Шир и семечко маллорна с благословением Галадриэль. Это так прекрасно и правильно. Сэму досталась мирная жизнь после войны и чудесный сад, который он сам и посадит. Сэму сразу дали аванс на его будущую жизнь. Этот поход для него – важный этап его жизни, но далеко не последний.
А Фродо достанутся вода и свет. Море и дорога на Запад. Но помимо этого фиал – это ещё и метафора на самого Фродо, тот самый сосуд, наполненный чистым звёздным светом, о котором говорил Гэндальф, что это увидят те, кому дано увидеть. Галадриэль увидела. Фродо, получив фиал, не смог вымолвить ни слова, и любой бы не смог, получив в подарок звезду с неба.
В фиале заключен свет звезды Эарендиль, это Эарендиль-мореплаватель путешествует по небу с Сильмарилем, а в Сильмариле заключён свет двух валинорских Древ. Отражённый звёздный свет в фиале это отблеск света Древ. А фиал – метафора души Фродо. Можно предположить, что свет во Фродо в некотором смысле той же благой природы, что и свет Древ. Это свет любви. Как в Сильмарили заключён божественный свет Древ, так и душа Фродо светится таким же светом.
It will shine still brighter when night is about you. May it be a light to you in dark places, when all other lights go out.
Он озарит твой путь в непроглядной ночи. Пусть он светит тебе там, где все другие огни погаснут.
В первую очередь приходит на ум Логово Шелоб, там была самая непроглядная тьма и фиал в руке Фродо вспыхнул яркой звездой. До этого фиал спас Фродо от Ангмарца у Минас Моргула. А вот дальше будет ещё удивительней. Перед выходом из логова Шелоб Фродо отдаст фиал Сэму, попросив светить ему, и в Мордоре, когда все огни погаснут даже в душе у Фродо, у него останется Сэм, который сбережёт свет Фродо в своей душе и будет для него единственным источником света.
Цитата:
For so it seemed to them: Lórien was slipping backward, like a bright ship masted with enchanted trees, sailing on to forgotten shores, while they sat helpless upon the margin of the grey and leafless world.
Ибо так им казалось: Лориэн скользил вдаль, как сияющий корабль с мачтами из зачарованных деревьев, уходя к забытым берегам, оставляя их на границе голого и серого мира.
И вновь им вслед звучит песня Галадриэль о потерянном Валимаре, обители валар, и о том, что возможно кто-нибудь из них отыщет его. Галадриэль тоже изгнанница и не знает, возможно ли её возвращение на Заокраинный Запад.
Гимли уходит с разбитым сердцем, а Леголас находит нужные слова ему в утешение.
Глава кончается тем, что Фродо засыпает, сидя в лодке и слушая журчание воды.