Культура Северной Кореи и её кинематограф остаются для многих неизведанными территориями, часто игнорируемыми в мировой практике. Это связано с тотальным контролем государства над всеми аспектами искусства и культуры, где фильмы служат не только средством развлечения, но и мощным инструментом идеологической пропаганды. Тем не менее, за фасадом строгой цензуры и идеологической направленности скрывается интересный и уникальный кинематографический опыт. Фильмы, снятые в КНДР, часто являются отражением социальной и политической реальности, в то время как идеологическая нагрузка не мешает творческим достижениям и поискам новых жанров.

Вообще, кинематограф в Корее появился в 1920-х годах, когда страна находилась под японским колониальным контролем. В те годы фильмы страдали от низкого технического качества, сюжеты не могли поразить зрителей, а любые попытки авторов выразить протест жестко подавлялись цензурой. Тем не менее, иногда на экранах появлялись картины, правдиво отображающие жизнь людей, такие как «Ариран» (1926), который в Северной Корее был показан лишь в 2003 году.

Всё изменилось после капитуляции Японии в конце Второй мировой войны. В 1948 году были образованы две Кореи — Республика Корея на юге и Корейская Народно-Демократическая Республика на севере. В обоих государствах кинематограф начал развиваться, но, конечно же, отражал продолжение политической борьбы, которая в 1950–1953 годах привела к Корейской войне. Одной из центральных тем северокорейского кино стало прославление патриотизма и социалистического будущего. Но одна история из мира северокорейского кино выделяется своей необычайной драмой и связанна с именами двух выдающихся корейских кинематографистов. Чхве Ынхи (1926-2018) и её муж, режиссёр Син Сан Ок (1926-2006), были звездами Южной Кореи, когда их карьеры неожиданно прервались, а жизни перевернулись.

В 1978 году Чхве Ынхи отправилась в Сингапур для участия в съемках, однако она была похищена агентами северокорейских спецслужб. Син Сан Ок, не зная о судьбе жены, отправился на поиски, и сам стал жертвой похищения. Оба были доставлены в Пхеньян, где им предложили работать в киноиндустрии КНДР. Несмотря на свои первоначальные протесты, супружеская пара приняла участие в создании нескольких фильмов, которые отражали идеологию и мировоззрение правящей партии.

Одним из самых известных фильмов, созданных под их руководством, стал «Пульгасари» (1985), ставший известным в мире как коммунистическая версия Годзиллы. Это был фантастический фильм о гигантском монстре, который защищал северокорейский народ от угнетателей. Картина, несомненно, привлекала внимание на международных кинофестивалях, и в 1986 году она должна была быть представлена на кинофестивале в Вене.

Однако супруги не забыли свою настоящую жизнь и мечтали о свободе. В 1986 году, после окончания съемок, им удалось скрыться от северокорейских агентов и попросить политическое убежище в США, где они прожили несколько лет, опасаясь за свою жизнь. После долгих лет в изгнании, Чхве Ынхи и Син Сан Ок вернулись в Южную Корею в 1999 году, где их карьеры продолжились, но воспоминания о временах, проведённых в КНДР, оставались в их сердцах.

История их похищения и работы в киноиндустрии Северной Кореи — это не только рассказ о людях, чьи жизни были изменены на корню, но и пример того, как идеология может проникать в искусство. Тем не менее, фильмы, снятые Син Сан Оком и Чхве Ынхи в КНДР, оставили заметный след в мировой кинематографии, в том числе благодаря их уникальной смеси политического содержания и развлекательных жанров.

Про которую писала тут чуть ранее Неудавшийся развод хозяйки кота Мити

Кота того уж нет, есть пёс, Валера Леонтьев. Его она возит с собою на концерты, и он выходит всегда на сцену в конце.

Любителям Дозоров, Ночных и Дневных (не смотрела ни один) хочу поведать факт от второго режиссёра этого фильма. Алеся упоминает об этом иногда. ИНтересное.

" На съемках второго «Дозора» в Казахстане была такая история. По сюжету лошади должны были пробивать стены старинного лабиринта. Художники построили фальшивые стенки из пенопластовых кирпичей, зафактурили их, замазали глиной. От настоящих не отличишь. Казахские каскадеры разгоняли лошадей, но те шли на попятную и отказывались врезаться в стены. Они же видят, что кирпич. Э, куда скачем, да? С ума сошли, что ли? Тогда каскадеры придумали закрывать руками лошадям глаза. И тогда они спокойно, как в масло, входили в стены и разносили их вдребезги. Один дубль, второй. Одна лошадь пошла, вторая. Пока снимали первые дубли, то остальные лошади все это видели. И они поняли, что ЭТО – возможно. Скакать на стену и разбить ее – да. Поэтому последующие дубли снимали уже без каскадерских хитростей, лошади входили в стены с открытыми глазами и ничего не боялись.
А вот после съемок…
После съемок в Казахстане осталось несколько лошадей, которые шли на все стены, дома и здания. Они просто один раз поняли, что так можно. А объяснить обратно уже ни у кого не получилось. Может быть, эти лошади уже давно колбаса. Может быть, нет. Но такая история была.
Я к чему это рассказала. К тому, что работа с Тимуром – это когда ты та лошадь. Когда невозможное – возможно, а когда ты это понимаешь, то тебя уже не остановить. А дальше три варианта. Либо ты станешь колбасой. Либо останешься лошадью. Но есть шанс стать всадником.
Я знаю только трех таких людей. Это Гитлер, Сталин и Тимур Бекмамбетов. Была еще мать Тереза, но это уже не то по силе воздействия. Только Гитлер и Сталин абсолютно разрушительные, а Тимур – совершенно созидательный. Если бы я не прошла тогда школу Бекмамбетова, то ничего бы не умела сейчас и не знала." (с)

P.S. И да, она таки развелась. И концерт об этом и о многом. Можно и хохотать..и в конце все ниндзя режут лук на весь зал. Даже с мужиками-зрителЯми