Каролингское возрождение после серьёзного упадка Тёмных веков являлось первым в истории бывших варваров резким всплеском культурной и интеллектуальной активности – начали развиваться «семь свободных искусств», открывались школы, в монастырях собирались богатые библиотеки. Из времён каролингского возрождения  ведёт свою родословную эпическая поэма «Песнь о Роланде», ставшая впоследствии для французов символом нации, примерно как для немцев «Песнь о нибелунгах» или «Калевала» для финнов.

Хребет высок, в ущельях мрак царит,

Чернеют скалы в глубине теснин.

Весь день идут французские полки,

На много миль разносятся шаги…

Это начало знаменитой LXVI лассы «Песни о Роланде».

Повествует «Песнь о Роланде» об одном из эпизодов далеко не самого удачного похода Карла Великого в Испанию, состоявшегося в 778 году. Давайте попробуем разобраться, что же на самом деле тогда произошло, кто такой Роланд, выведенный в поэме образцом безупречного рыцаря, и какова реальная история битвы в Ронсевальском ущелье.

Эпическая «Песнь о Роланде» датируется XII веком, то есть описывает события практически четырёхсотлетней давности. Автором рукописи считается некий Турольд, чьё происхождение и социальный статус доподлинно не известны, однако нет никаких сомнений, что поэма, созданная ориентировочно в 1170–1180 годах, является лишь записью устной традиции, развивавшейся на протяжении веков.

Краткий сюжет таков: король Сарагосы Марсилий (выведенный язычником, а не мусульманином) решает принести клятву верности Карлу Великому, героически завоевавшему Испанию в течение семи лет – обычное для эпоса преувеличение. Граф Бретонский Роланд отвергает соглашение с маврами, но его соперник граф Ганелон настаивает на принятии предложений Марсилия и решается на измену с целью погубить Роланда. Ганелон подговаривает Марсилия напасть на арьергард армии Карла Великого, возглавляемый Роландом. Войско попадает в засаду язычников, Роланд и его спутники героически погибают, не дождавшись подхода помощи. За измену Ганелона постигло Божье наказание, но этим было не вернуть «образцового воителя», ставшего примером для многих поколений рыцарей.

Ронсевальская битва (средневековая миниатюра). Противника Роланда изображены сарацинами

Краткая предыстория: В V–VI веках германские племена вестготов завоевали и колонизировали Испанию, создав там Толедское королевство, просуществовавшее до начала VIII века. Арабская экспансия из Северной Африки привела к разгрому государства вестготов – лишь на севере полуострова упорно держалась Астурия, впоследствии королевство Леон, ставшее основным плацдармом для будущей Реконкисты (отвоевания Испании от арабов).

В 777 году, как раз в разгар саксонской кампании Карла Великого, ко двору, находившемуся в Падерборне, прибывает посольство мавров от правителя Сарагосы Сулеймана Аль-А’рабия. Дело в том, что мусульманские феодалы Испании были весьма недовольны правлением эмира Кордовы Абд ар-Рахмана из династии Омейядов – эмир стремился присоединить Испанию к халифату и старательно подавлял вольницу окрестных эмиров, не желавших подчиняться Кордове. Сулейман Аль-А’рабий решил просить помощи у неверных, благо был осведомлён, что Карл Великий обладает могучим войском. Карл соглашается, несмотря на продолжающиеся волнения в Саксонии.

План был таков: Сарагоса и Барселона поднимают восстание против Омейядов, армия франков приходит к ним на помощь. Гладко, как обычно, бывает только на бумаге, а самый глубокий овраг на пути Карла Великого выкопал лично эмир Сулейман Аль-А’рабий – мятеж начался слишком рано, пока франки ещё находились за Пиренеями, и, разумеется, был подавлен. Эмира изгнали из Сарагосы, жители города отказались открывать ворота «христианскому халифу», пришлось начинать осаду по всем правилам. В этот самый момент гонцы доставляют Карлу Великому сообщение об очередном восстании в Саксонии – был принято решение оставить сарацин в покое и спешно возвращаться.

По дороге на север армия проходит через герцогство Васкония, формально признававшее сюзеренитет короля франков, но в действительности независимое – это было государство воинственных и строптивых басков. Попутно Карл берёт Памплону и продолжает двигаться дальше. Почему именно разладились отношения между христианами-басками и христианами-франками – мы, наверное, уже никогда не узнаем, но факт остаётся фактом – баски приняли решение напасть на арьергард королевского воинства.

Карл Великий оплакивает погибшего Роланда (средневековая миниатюра)

Арьергард прикрывал обоз армии, нагруженный взятой в Испании добычей, то есть, скорее всего, события в Ронсевальском ущелье оказались банальным грабительским набегом. Командовал франками граф  Хруодланд, о котором достоверно известно лишь то, что к моменту битвы, состоявшейся 15 августа 778 года, Хруодланду/Роланду было 42 года и он являлся родственником Карла Великого – по легенде, племянником.

Предположительно, засада была устроена басками на старой римской дороге, ведущей из Астурии через Памплону в Бордо и проходящей через Ронсевальский перевал в северной части Пиренейских гор. Современными исследователями численность франков под руководством Хруодланда оценивается 10–15 тысяч человек – практически все они погибли, чем и объясняется шок, испытанный франками после поражения от рук басков, которых тогда считали едва ли не дикарями. Так или иначе, после внезапного нападения франки не сумели дать отпор и были перебиты, обоз разграблен, а горцы безнаказанно скрылись с добычей. Среди жертв резни был не только граф Бретонский, но и другие приближённые Карла Великого – первый стольник короля Эггард и пфальцграф Ансельм.

Возвышенная история, изложенная в позднейшей «Песне о Роланде», при пристальном взгляде испаряется вместе с большинством персонажей поэмы. На отряд графа Хруодланда напали не «язычники» во главе с «королём Марсилием», а, можно сказать, свои же – христиане. Коварный изменник Ганелон, чьё имя во французской традиции стало синонимом предательства, жил на полстолетия позже – известна довольно невнятная и не слишком подробная история измены архиепископа Сенского Венилона (Ганелона) внуку императора Карла Великого, королю Карлу Лысому, в пользу Людовика Немецкого.

Гибель Роланда. Миниатюра Жана Фуке из рукописи «Больших Французских хроник». Сер. XV в.

В основе легенды о Роланде лежит исторический факт — хоть и «второстепенный», но доподлинно известный и не подлежащий сомнению.  Имя, которое с небольшими вариациями (Hruodlandus, Rothlan- dus) фигурирует в списке окружения короля Карла, соответствует документам, где перечислены королевские придворные, а также нумизматическим свидетельствам — такое имя выгравировано на монетах 781 года. Но самое важное косвенное свидетельство имеется в «Хрониках, приписываемых Эйнгарду» («Annales qui dicuntur Einhardi»), где рассказывается о том, что в 778 году арьергард франкских войск, возвращающихся после неудачной кампании в Наварре и Арагоне, попал в засаду, устроенную в Ронсевальском ущелье горцами-вассонами (басками или гасконцами; в любом случае, несомненно, христианами). «Хроники» ограничиваются упоминанием о том, что в этом не вполне ясном и, в сущности, бесславном военном эпизоде погибло несколько королевских приближенных, которым король поручил командование отступающей колонной. Написанная тем же Эйнгардом биография Карла Великого («Vita Caroli»), опубликованная в 829–836 годах, возвращается к этому событию и называет имена трех наиболее важных особ, которые пали в этом сражении: сенешаль Эггихард, граф Ансельм, а также «Hruolandus, Britannici limitis praefectus» — то есть Роланд, маркграф Британский.

Возможно, по воле самого Карла Великого почти сразу же началась своеобразная переработка этого материала: военное поражение возвышалось до самоотверженного мученичества, религия нападавших менялась с христианской (какой она в действительности была) на мусульманскую (при этом замалчивался тот факт, что эти нападавшие скорее защищали свою землю от чужого войска). Все это превратило позорное военное поражение в успех политической пропаганды. Последующие три века соперничества христиан и мусульман в Средиземноморье, на Пиренейском полуострове, на Сицилии и, наконец, в Анатолии, Сирии и Палестине только способствовали возвышению разгрома в Ронсевальском ущелье до образца столетнего, а в символической перспективе и вечного, поединка между христианством и исламом. Роланд превратился в святого покровителя этого поединка, почти канонизированного мученика: его образ уподобляется образу Христа в той мере, в какой смерть Роланда была подобием страстей Христовых. Вульгарный грабёж обоза и бессмысленная гибель крупного франкского отряда в поэме преобразилась в битву благороднейших рыцарей с силами зла (вероломными язычниками), а образ Роланда становится настолько идеализированным, что до сих пор при упоминании этого имени на память приходят понятия «честь», «верность королю» и «беззаветная отвага» – то есть, важнейшие добродетели дворян в феодальном обществе.

В каком-то смысле «Песнь о Роланде»  дает нам ключ к пониманию сути крестового похода и мер, принимаемых против сарацин с начала XII века, а также помогает осознать пропагандистскую составляющую этих мер.

Источники

Карл Великий и рыцарь Роланд | Warspot.ru

Ф.Кардини "Европа и Ислам: История непонимания"

Ронсеваль: «рыцарь Роланд, не труби в свой рог...»