На третий год Семилетней войны в нашу армию был назначен уже третий по счету командующий, генерал-аншеф Петр Семенович Салтыков. Притом, что самое интересное: его предшественник Виллим Виллимович Фермор съездил в Санкт-Петербург, выдержал «пять минут позора» на заседании Конференции (вопросов к нему было много: от Цорндорфского сражения и широких льгот для занятой нами Восточной Пруссии, до не сведения «дебета с кредитом») и когда, казалось, что всё, ура, пронесло, и он отбыл обратно к армии, наше Правительство сочло возможным поставить во главе войска другого, без отправления в отставку предыдущего. Дескать, старый главком поможет новому, если что. Железная логика, однако, не поспоришь!
Петр Семенович Салтыков
Когда Петр Семенович явился к войску, то все сначала решили, что это, наверное, шутка какая-то, поскольку в нём было невозможно разглядеть человека высокой должности: пожилой, худой, мундир простой, из обычного сукна, в еде неприхотлив, к роскоши равнодушен и все время проводит исключительно изучая текущее состояние дел в армии (снабжение, боевая подготовка, разведка местности, доклады полковых командиров). Кстати, до этого назначения опыта руководства такими крупными соединения в полномасштабной войне не имел, не считая службы под командованием Миниха. И вот теперь предлагаю вспомнить, например, уже на тот момент покойного Степана Федоровича Апраксина, который кушал много и вкусно, армией командовал «на отвяжись» (дескать, всеравно Фридриху проиграем) и личного барахла с собой в обоз привез немереное количество. К слову, Виллим Вилимович Фермор тоже имел слабость к красивым вещам и любил «воевать с комфортом».
На 1759й год было четко решено: надо соединяться с почти 150 тысячной армией Священной Римской империи под командованием фельдмаршала графа Леопольда Йозефа фон Дауна (ну да, такая вот фамилия, что поделать?).
Однако, отношения с ними вести на равных и действовать исключительно в интересах России, хотя изначально было понятно, что австрийцы, имея троекратный численный перевес над нами, будут тянуть одеяло на себя.
Прусский король Фридрих Великий, естественно, понимал какой ему грозит ппц в случае «встречи на Одере» и, озадаченный думой «кто виноват?», отправил в отставку своего 58летнего генерала Христофа II Дона-Шлодина, и с мотивировкой «дорогу молодым» поставил на его место 38летненго Карла Генриха фон Веделя, которому доверительно сказал:
«В сие мгновение, может быть, изготовляются они приблизиться к Одеру и соединиться там с австрийцами. Ежели не воспрепятствую сему, то наследственные земли мои подвергнутся величайшему бедствию. Надлежит поспешнее предупредить замысел неприятеля. Повелеваю вам нападать на россиян везде, где ни встретите их, стараться поразить в конец и отнюдь не допускать их соединиться с австрийцами. Скорее порадуйте меня известием о знаменитой победе».
Карл Генрих фон Ведель лет через 20 после события
Ну, а что бы генерал фон Ведель действовал уверенней, Его Величество распорядился, чтобы «Все офицеры, какие бы титулы они не носили, должны беспрекословно ему подчиняться и исполнять его распоряжения с верностью, старанием и отвагой, как если бы они исходили от меня самого». Хм, у любого бы от такого «крышу сорвало», особенно, когда тебе 38 лет, ты генерал, а ни какой-нибудь старый лейтенант и рядом с тобой, стиснув зубы, стоят более заслуженные люди старше тебя. Злые языки говорили, что всё это неспроста….
23 июля 1759 года.
Петр Семенович Салтыков, в отличии от своих предшественников, наобум не лез и, умело используя легкую кавалерию и иррегулярные части, проводил разведку местности так, что знал о приближении прусской армии в 27 000 человек под командованием Веделя, а последний же напротив, посчитал, видимо, подобное мероприятие ненужной блажью, и действуя по принципу «будь что будет», легкомысленно продвигался навстречу русским.
Более того, прусский командующий умудрился принять в начале за авангард, и атаковать на марше подходящую к Пальцигу 50 тысячную армию противника. Не вышло.
Сначала был Пальциг, а где-то через три недели Кунерсдорф…
А мы, между тем, спасибо Петру Семеновичу, заняли выгодную позицию, грамотно расставив артиллерийские батареи, имея под собой господствующие высоты и болотистый ручей во фронте. Таким образом, чтобы его преодолеть пруссакам требовалось перестроиться из боевого порядка в походный, и угодить ровно под наши пушки. Так, собственно, и получилось.
Честно говоря, я бы понял, если бы фон Ведель всю свою жизнь служил в кавалерии. Ну да: стремительный и резкий наскок, вихри от сабель, «мясо», победа! Однако, Карл Генрих был офицером пехоты (считай, общевойсковик по-нашему), и должен был понимать, что всё не так просто, как на самом деле… Самоуверенность, однако!
Пруссаки на отдыхе
Поставив свою пехоту двумя колоннами, Ведель решил атаковать левое и правое крыло русских каждой из них, притом лично поведя своих солдат на наш правый фланг, в надежде, помимо этого, конницей совершить обходные маневры по флангам. Не сложилось. Огонь русской артиллерии и мушкетов был настолько сильным, что пруссаки, в прямом смысле, костей собрать не смогли, и дезертирство, этот основной бич прусской армии после строгости соблюдения Устава, проявился в полной мере: солдаты короля начинали разбегаться кто куда. Более того, движение пруссаков было значительно замедленным, поскольку русские разрушили почти все переправы. Одна за другой нами были отражены две атаки неприятеля.
Где-то после 16:00 Карл Генрих, решив что ещё не все потеряно, отправил часть своих войск в обход нашего правового фланга, но и тут с ним опять поздоровались русские гаубицы, а казаки «проводили» почти до дома. Не принесла успеха пруссакам и их атака нашего центра, где хотя и дошло до рукопашной схватки, но русская пехота смогла выстоять! Таким образом, мы выдержали ещё две атаки противника.
Пятой атакой Ведель, используя кирасиров, смог нанести серьезный урон двум полкам нашей пехоты, но немцы вновь попали под огонь русской артиллерии, а затем под организованный со всех флангов сабельный удар их коллег из русской конницы.
В 19.00 все было кончено. Мы победили, потеряв свыше 800 человек против 4500 у пруссаков (кто-то радикализирует до 10 000).
Плачущая и отступающая прусская пехота могла выглядеть так…
Некоторые говорят, что разгром войск короля мог бы быть более феерическим, отдай Салтыков приказ на полномасштабное преследование неприятеля, но я же, как автор, считаю, что в сложившихся обстоятельствах Петр Семенович поступил правильно и вот почему:
Во-первых, близилась ночь, наша армия на неприятельской земле, мобильниками с GPS-навигаторами обер-офицеры и унтер-офицеры в XVIII веке не снабжены (вот не успели ещё ни планшетов, ни ноутбуков раздать!), а, значит, велик риск рассеивания наших частей, быстро собрать которые, если понадобится, будет невозможно.
Во-вторых, Салтыков имел сведения, что к Веделю, в случае неудачи, может подойти король с основной армией и, исходя из того, что «во-первых», что тогда бы было? Петр Семенович был человеком разумным и осторожным, но вовсе не трусом! И в решительности ему можно позавидовать!
В-третьих, чисто по-человечески, армия устала, ибо часов с 11.00 утра до 14.30 постоянно маневрировала и закреплялась на позициях, а с 14.30 до 19.00 участвовала в сражении.
Поэтому нет ничего постыдного в том, что наш главнокомандующий приказал отслужить благодарственный молебен, дав побитому врагу уйти туда, куда тот пожелает.
Таким образом, над королем Пруссии Фридрихом Великим нависла реальная опасность проигрыша войны, поскольку соединение русских и австрийских сил значительно его ослабляли.
История нам не оставила сведений о том, бил ли Его Величество своей тростью Веделя по хребтине или нет… А Старый Фриц мог!
С уважением ко всем прочитавшим,
Хандога Дмитрий.
Источник: https://vk.com/wall-162479647_32516
Автор: Дмитрий Хандога. Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_257533688
Личный хештег автора в ВК - #Хандога@catx2, а это наш Архив постов. Январь 2020
