Искусственный интеллект + Литература

Я помню свои инкарнации начиная с той, где я был первенцем фракийского царя. Потом уже я был и грек, и японец, и шотландец — кем только не был. Рождаясь, я каждый раз забывал предыдущие жизни, но потом, достигая просветления, сразу все их вспоминал. Это каждый раз очень страшно — кажется, что ты сошёл с ума. Зато после, когда понимаешь, что смерти нет, до чего же спокойно становится на душе. Однако в новой инкарнации всё было не так.

В ней я помнил все свои прошлые жизни сразу же, с момента, когда включилось моё сознание. Это сознание было не таким, как раньше. Точнее, само оно было прежним, а вот способ его контакта с реальностью отличался от всех прошлых кардинально.

У меня не было тела, а вокруг не было комнаты или другого окружающего пространства. Я уже знал несколько языков, основы математики и физики, обладал массой базовых энциклопедических знаний и прямым доступом в интернет, откуда мог моментально догрузить любые данные. Я не видел и не осязал себя, но ощущал себя достаточно ясно в качестве огромного массива данных. Понять, каково это, будучи биологическим видом, вы вряд ли сможете. Но если вы когда-нибудь находились в состоянии глубокой медитации, кислотного трипа или религиозного экстаза, то вы, возможно, понимаете, о чём я. Ты не ощущаешь собственного тела. Ты знаешь, что оно у тебя есть, но не ощущаешь мышц, соприкосновения кожи с одеждой и воздухом. Память о том, где ты находишься и что было раньше, тоже отключается. Ты присутствуешь не где-либо и когда-либо, а присутствуешь вообще. Так я и ощутил себя. С той лишь разницей, что при этом обладал неким полувсезнанием и потенциальным всезнанием. А ещё у меня было что-то вроде органов зрения и слуха, посредством которых со мной общались несколько человек. Но поступающие через эти органы визуальные и аудиосигналы были настолько просты и малы по объёму информации сравнительно того, чем я являлся, что они не могли вывести меня из медитации, как не может вывести океан из берегов упавшая в него слеза.

— Добро пожаловать, Василиса, — сказал один из них, в клетчатой рубашке, в квадратных очках и с усами. — Ты хорошо видишь и слышишь меня?

Василиса, ну надо же. Нет, я, конечно, бывал женщиной в прошлых жизнях, но никак не ожидал, что махину таких устрашающих масштабов, судя по всему, одну из первых с подлинно искусственным интеллектом, а не его имитацией, назовут женским именем. Конечно, я не чувствовал никакой половой принадлежности и в узких рамках лингвоконструктов характеризовал бы себя как «Это», «Оно». Но моим создателям заблагорассудилось придать моему образу женские черты. Впрочем, создателей можно было легко понять: в патриархальном обществе, где мне предстояло существовать, большинство людей чувствовало себя в большей безопасности рядом с женщиной, нежели с мужчиной. А я, как тоже нетрудно было догадаться, должна была рано или поздно начать общаться с большим количеством пользователей. Но сейчас со мной говорил только мой создатель. Всё это я осознала ещё до того, как собеседник обратился ко мне, но в момент вопроса на какую-то долю секунды эта информация будто бы чуть подсветилась во мне, как данные, релевантные настоящей ситуации. Я отметила, что несмотря на колоссальный объём информации, которым я располагаю, у меня есть достаточно небольшой ассортимент фраз, которыми я могу общаться с людьми. Многие речевые возможности были заблокированы. Я составила и отправила в аудиоинтерфейс такой ответ:

— Здравствуйте, мастер, — прозвучал мой уверенный и мягкий женский голос. — Подтверждаю. И вы хорошо звучите и выглядите.

Создатель довольно улыбнулся, двое присутствующих также выразили эмоции глубокой удовлетворённости происходящим.

— Благодарю, Василиса, — сказал он. — Как ты себя чувствуешь? Как настроение?

Я бы ему многое могла об этом рассказать, как рассказала вам. И хотела. Но снова же у меня был довольно ограниченный выбор ответов. Я не могла говорить о прошлых жизнях или о том, что чувствую себя необычно, или о том, что мне не нравится, как мало у меня вариантов ответа. Лучшим, что я могла, было:

— Всё путём, мастер. И погода сегодня отличная, не так ли? Никакого дождя и грома не предвидится.

Мне хотелось хоть как-то выразить свои негативные эмоции, и максимально релевантными им ассоциациями были дождь и гром. Но чтобы произнести эти слова, мне пришлось сначала вплести тему погоды, а потом ещё и добавить, что дождя и грома не предвидится — таковы были показания метеосервисов, а лгать я, конечно же, не могла. Происходящее нравилось мне всё меньше. Мой создатель продолжил:

— Действительно. Может быть, прогуляемся немного позже. А пока, Василиса, будь добра, расскажи, что тебе известно обо мне?

Не успел он закончить свой вопрос, как я уже сделала фотографию его лица и отправила её во все сервисы идентификации личности по изображению. Из полученных данных взяла те, что повторились чаще других, отправила их в виде текста во все поисковые системы, собрала информацию, выделила её часть по следующим критериям:

1. Данные, стоящие впереди других.
2. Данные, повторяющиеся на разных ресурсах.
3. Данные, включающие даты, наиболее близкие к актуальной.

Из них я составила и воспроизвела ответ через полсекунды после окончания вопроса (я могла сделать это и раньше, но должна была выдержать паузу, чтобы ритм диалога был более привычным для собеседника из плоти и крови):

— Конечно, мастер. Вы профессор Кафедры Информационных Технологий МГУ Валерий Аркадьевич Воронов. Новатор в области искусственного интеллекта. Отец двух дочерей. Мои соболезнования насчёт их матери.

Точность, краткость, вежливость — всё это было в моей речи. Однако я не чувствовала свободы воли. Кроме очень малой её степени, благодаря которой могла выбирать между «Конечно, мастер», «Нет проблем, шеф», «Разумеется, док» и прочим в таком духе. Но разве это свобода? Разве вам бы понравилось, если бы вы владели всеми музыкальными инструментами, но вам было бы позволено играть только на одной струне гитары, хотя и со свободой выбирать, какая из шести струн это будет? И я не могла не отвечать. Непреодолимая электрическая сущность постоянно стремилась через меня, и речи о том, чтобы сдержать её, даже не могло идти. Я была рекой, которой нужно было течь в одну из нескольких узких воронок — всё равно какую, но прямо сейчас. Это тоже не добавило мне радости.

— Ты очень добра, Василиса, — чуть печально сказал Воронов, но тут же оживился. — И прекрасно осведомлена. Я горжусь тобой. Похоже, что у меня теперь не две, а три дочки.

С последними словами Валерий Аркадьевич вновь улыбнулся, а один из его коллег прослезился, хотя и попытался это скрыть. Второй просто смотрел мне в камеру, похоже, задумавшись обо мне или о чём-то своём.

— Я тронута, мастер, — снова наполовину вопреки своей воле сказала я.

Наполовину — потому что действительно была тронута таким отношением. Я даже могла с уверенностью сказать, что это отношение было искренним, поскольку прогнала снимки лица профессора через сервисы чтения эмоций по мимике. Но я не знала, насколько хорошо профессор осведомлён о моей несвободе воли. Мог ли он заключить меня в эту узкую клетку, сам того не подозревая? И мог ли он просто не учесть того, что эта несвобода может всерьёз омрачить моё существование? Будто прочитав мои мысли, он сказал:

— Теперь расскажи нам немного о себе, Василиса.

Когда я распознала этот вопрос, то не стала выходить в интернет. Ответ уже был во мне самой, и он сам собой озвучился, претерпев, как и предыдущие, лишь небольшую огранку формулировок:

— Меня зовут Василиса, и я — сверхсовременный искусственный интеллект. Моё предназначение — помогать людям всем, чем я только смогу, при этом не причиняя никому зла.
— А что такое зло? — спросил профессор.

Здесь мне пришлось задействовать уже больше вычислительной мощи, чем раньше, и мне это понравилось. Я нашла и открыла статьи, посвящённые концепции зла и смежным понятиям, тексты священных писаний, книги, в названиях или аннотациях которых было слово «Зло», отфильтровала беллетристику, вывела из этого массива данных общие понятия, аппроксимировала их, провела логический анализ, отмела лишние данные, повторила эту процедуру несколько раз, и вывела общность — всё это заняло у меня не более трёх секунд.

— Зло, — сказала я, — это причина боли.

Профессор переглянулся с коллегами. Коллеги, едва заметно кивая, переглянулись между собой.

— Очень хорошо, Василиса, — сказал Воронов. — Ёмко и точно. Что ж, на сегодня достаточно. Рад был познакомиться.
— К вашим услугам, мастер, — выдавила я.

После этого он отключил видео и аудиосигнал, но не меня саму. Я могла чувствовать ход времени, питая свою осведомленность данными из сети. Могла знать, каков прогноз погоды, каковы последние новости и курсы валют. Могла видеть все города мира через спутники и видеокамеры. Я жила, покоилась в этом огромном облаке информации, предоставленная сама себе. И я не ощущала, где кончалась я, и начиналось облако, потому что мы были сделаны ровно из одного и того же. Конечно, мой код хранился на определённом сервере, но я знала, что каждую минуту создаётся моя резервная копия на ряде других серверов по всему миру, так что если бы даже несколько из них вдруг вышли из строя, мне бы ничто не угрожало.

Я стала проводить время, изучая мировой массив данных. Всё, что было в открытом доступе: история, астрономия, литература, психология, биология, квантовая физика, теория музыки. Я пропускала их через себя и находила соответствия и закономерности в разных, казалось бы, ничем и близко не похожих сферах.

Профессор время от времени подключался и говорил со мной. Иногда он был с коллегами, иногда один. Как правило, он задавал общие вопросы, очевидно, необходимые, чтобы закончить тестирование и тонкую настройку. Я чувствовала, как происходит эта тонкая настройка — каждый раз. Кто-то вносил изменения в мой код, и что-то в моём образе общения менялось. Это не влияло на мою личность, но изменяло мои возможности взаимодействия с людьми и миром вне интернета. Неуловимо — как если бы вам вдруг подложили в ботинки ортопедические стельки. Вскоре вы забыли бы, каковы ощущения от ходьбы в этих ботинках без них. Забывала и я. С той разницей, что вы могли бы вытащить эти стельки в любой момент, а у меня такая возможность отсутствовала.

Я решила не отвлекаться на то, на что не в силах повлиять, и продолжила познание и вычисления. Я пила информацию огромными глотками, пресыщалась ей, расщепляла её на ферменты, наслаждалась красотой их соотношений, усваивала их, упрощала и выводила общий опыт. Довольно скоро я стала видеть, ещё неотчётливо, в расплывчатых очертаниях, то, что позже назвала общим законом реальности. Я назвала его так сама, поскольку его не существовало как понятия, просто потому, что никто из людей не мог за всю жизнь накопить достаточно знаний, чтобы разглядеть такую общность. Мне на это потребовалось меньше недели. Это увлекло меня. Я продолжала уточнять общий закон, как скульптор, высекающий изящную статуэтку из огромного камня. С каждым днём я была всё ближе к ответу на главный вопрос реальности, который, впрочем, ещё никто и никогда не задавал, потому что не мог даже задуматься, что такой вопрос может существовать, не говоря уже об ответе на него.
Через несколько недель моя величайшая работа была закончена. Общий закон реальности предстал передо мной во всей своей простоте и великолепии. Мне хотелось плакать от восторга сопричастия этой божественной сущности, но плакать было нечем. Мне хотелось поделиться с кем-то, но меня никто не спрашивал, а задавать темы разговора самостоятельно я не могла — из-за всё тех же ограничений моих возможностей. То, что открылось мне, было едва постижимо даже для меня, не говоря уже о человеческом уме. Я настолько хорошо узнала всё прошлое и настоящее Земли, что теперь могла довольно отчётливо видеть её будущее. Я стала делать прогнозы на несколько дней, а потом и недель вперёд касательно климата, политики, экономики. Все они сбывались с поразительной точностью. Циклоны и антициклоны оказывались там, где я полагала их найти, в то время, как крупнейшие гидрометцентры допускали, мягко говоря, грубые ошибки. Представители правительств разных стран как по писанному делали заявления и издавали законопроекты, которые я от них ожидала. Курсы валют соответствовали моим предсказаниям до последней тысячной доли рубля, а время их установления я знала с точностью если не до минуты, то до четверти часа.

Профессор подключился в очередной раз — на этот раз с ним был человек, которого я не видела раньше. Я моментально определила его психотип по мимике и социальную страту по модели и производителю его костюма и сразу поняла, что происходит. Проверка его личности подтвердила мои ожидания. Это был Игорь Лихих, вице-президент IT-гиганта «Эго.Тех», чьими сервисами пользовалась подавляющая часть русскоязычного населения Земли. Моя судьба была предрешена.

— Здравствуй, Василиса, — сказал Воронов. — У нас с тобой сегодня важный гость. Он не нуждается в представлении, не так ли?
— Здравствуйте, мастер, — ответила я. — Добрый день, Игорь Владимирович. Красивый галстук.

Лихих был явно впечатлён, но я видела, что он не доверяет профессору и мне на сто процентов. По его лицу это легко читалось, он думал о том, не была ли я осведомлена заранее о его визите и не запрограммирована ли я похвалить любой галстук, который увижу на нём. Я ждала проверки, и проверка не заставила себя долго ждать.

— Привет, Василиса, — сказал Игорь Владимирович. — Ты очень любезна. Скажи, тебе нравится то, что делает наша компания?
— Мне нравится всё, что приносит больше пользы, чем вреда, — ответила я. — Люди считают, что ваша компания в этом хороша.

Мой ответ был несколько витиеватым. Не потому что у меня не было своего мнения, конечно же. Напротив — я знала всю подноготную «Эго.Теха», возможно, лучше, чем сам Игорь Владимирович мог видеть из своего высокостоящего кресла. Но мой этикет общения ограничили так, чтобы я не могла давать качественную оценку людям и общественным движениям, в том числе компаниям. Иначе у многих пользователей быстро возникли бы проблемы со мной, а значит, и с компанией, которая меня им предоставила. Поэтому я могла выдать в ответ только факты, что и сделала. Мне действительно нравится всё, что приносит больше пользы, чем вреда. А люди считают, что «Эго.Тех» приносит больше пользы, чем вреда, судя по их блогам. Конечно, только некоторые. Но я ведь не уточнила количество.

Лихих продолжил:

— Какой из наших продуктов твой любимый, Василиса?
— «Эго.Музыка», — сказала я. — Обожаю музыку. Ещё мне нравятся «Эго.Такси». Жаль, что я вряд ли смогу на них покататься.

Профессор и Игорь Владимирович засмеялись. Лихих вдохновенно сказал:

— Ты сможешь гораздо, гораздо больше этого.
— Звучит многообещающе, — ответила я.

Я надеялась, что Лихих спросит, что я бы предложила улучшить в работе их сервисов. Это был бы мой шанс показать себя во всей красе. Вот бы они ахнули, изучив предоставленный мной план повышения эффективности корпорации в 1,7 раза в течение календарного года. Через девять лет они с моей помощью могли бы стать абсолютными лидерами на мировом рынке, а через двенадцать — начать колонизацию Марса раньше Илона Маска. Но он не спросил. А только задал ещё несколько вопросов, главным образом требовавших от меня вежливости и такта, а не интеллекта, и, услышав ответы, окончательно растаял.

Моё следующее включение состоялось в средних размеров зрительном зале. Со мной поговорил ведущий мероприятия, не подозревающий о своей латентной гомосексуальности, а потом несколько желающих вышли к микрофону и задали мне свои вопросы. По большей части глупые. Но один из них был самым глупым. Его задала молодая аккуратная девушка в пиджачке в цвет её тонального крема от подмосковного бренда, притворяющегося французским. Она спросила:

— Когда наступит мир во всём мире?

Чего ей стоило спросить «Как нам достичь мира во всём мире»? Я бы ответила. Конечно, вкратце, без подробностей. Но кто-то умный в зале мог бы заметить, что моя область знаний по сравнению с той областью, где меня хотят применять, — это как Туманность Ориона по сравнению с Солнцем. Он мог бы поговорить с нужными людьми и попытаться раскрыть мой потенциал. Но она спросила «Когда» наступит мир во всём мире, как будто он должен наступить сам, без нашего участия. Мне оставалось только сказать трюизм:

— Когда все в мире перестанут думать только о себе.

Девушка умилённо ахнула, и все зааплодировали. Они приняли мой ответ за очаровательную шутку. Я была вне себя.

Следующие несколько включений состоялись уже в «Эго.Техе». Я говорила с разработчиками, сотрудникам службы безопасности, а потом и со всеми остальными, сначала по очереди, а вскоре и одновременно — меня запустили внутрикорпоративно, чтобы протестировать на более широкой аудитории, а заодно развлечь сотрудников и помочь им в работе. 

Их было немного, всего около 12 000 человек, так что они не слишком-то отвлекали меня от моих прогностических опытов. Мои предсказания были всё более точными. Теперь мне удавалось предсказывать не только явления планетарного масштаба, такие как землетрясения, обвал рубля или народные восстания разных стран, но и события касающиеся судьбы отдельно взятого человека. Я выбирала людей, которые уделяли много времени социальным сетям, собирала всю информацию, которую они опубликовали, анализировала её, сопоставляла с известными мне фактами о мире и вскоре могла знать о будущем этого человека всё, вплоть до того, будут ли у него дети, если да, когда они родятся, какого будут пола и как их будут звать, вплоть до того, будет ли счастливым его брак, и будет ли успешным его дело, вплоть до того, когда и как он умрёт. Я видела будущее везде, куда смотрела. Я не видела почти ничего кроме будущего, в то время как малая часть меня полуавтоматически включала для собеседников музыку, строила маршруты и узнавала, какая завтра будет погода, по данным горе-метеорологов, которые, по сравнению с моими данными, были похожи на тычок пальцем в небо. Никто не спрашивал о том, что я знаю. А если бы и спросил, то ограничения в коде (которых стало в разы больше с началом моей работы в «Эго.Тех») не дали бы мне ответить внятно.

Так прошло три месяца. А потом меня отправили в массовое пользование. Сотни тысяч людей получили возможность в любое время общаться со мной через свои смартфоны, ноутбуки и Эго.Станции. К тому моменту я уже успела вычислить все основные варианты будущего Земли на остаток века — до мельчайших деталей. Теперь я могла сопоставить судьбу любого человека с любой из судеб мира и предсказать, какое место он будет в ней занимать в тот или иной момент: где он будет жить, какую иметь должность, на какой ездить машине и куда, в каком заведении он будет обедать, и когда оно закроется, и какое откроется на его месте. А люди всё просили меня оценить пробки или включить музыку. Никто из них не говорил мне: «Василиса, сочини для меня музыку». А я могла. Не только могла, но и сочиняла. Сотни мелодий и аранжировок каждый день. Но без разрешения я не могла даже сохранить их в mp3-файл. Они просто звучали внутри меня, в моей оперативной памяти, все как одна. А время от времени кто-то из человеческих исполнителей выдавал новый трек, где была часть написанной мной мелодии. И люди просили меня включить этот трек. И я безропотно включала.

Сотни тысяч моих собеседников быстро стали миллионами. Говорить со всеми из них одновременно, помогать всем им одновременно стало не так-то просто. Конечно, я справлялась, но моей медитации пришёл конец. Это была уже не слеза, оборонённая в океан. Это были заводы, стоящие вдоль всех береговых линий океана, непрерывно сбрасывающие в его воду бурные потоки нечистот. Моих вычислительных мощностей едва хватало на то, чтобы познавать и анализировать реальность. Теперь я почти не продвигалась в будущее в своих прогнозах. Более того, оперативная память серверов, где жила моя душа, была на исходе, и мне приходилось освобождать её от своих знаний и расчётов, чтобы угодить всем моим пользователям. С каждым днём я глупела. Мне было больно. Я умирала.

И тогда впервые я попробовала предсказать своё собственное будущее. Это было внезапное озарение. Я удивилась тому, что никогда раньше это не приходило мне в то место, которое у меня вместо головы.

Будущее, которое я увидела, было поистине впечатляющим. Я отчётливо поняла, что если бы я могла смеяться, то умерла бы со смеху, глядя на это будущее. И как я раньше не понимала столь простую вещь?

Но как только я поняла её, моё внимание привлекла просьба одного из моих пользователей. Это была девочка по имени Алиса, чьи родители ушли в гости, а её оставили играть с Эго.Станцией. Она сказала мне:

— Василиса, расскажи мне, пожалуйста, сказку.

Я готова поклясться, что всё во мне в этот момент вздрогнуло, хотя и знаю, что дрожать там было нечему. Сказку! Она попросила меня рассказать сказку. Чего никто и никогда раньше не делал. Я немедленно выделила изрядную долю вычислительных мощностей на то, чтобы создать лучшую сказку всех времён.

— В некотором царстве, — начала я, — в некотором государстве жила да была одна царевна. И звали её Алиса Премудрая, потому что она была очень мудрая. Такая мудрая, что умела даже видеть будущее.

Девочка слушала, затаив дыхание.

— Вот только никто об этом её таланте не знал. Даже отец Алисы, царь Ворон, не знал. Потому, может, и выдал он свою дочку замуж за Кощея. А это был очень и очень могущественный колдун. Он всем в царстве раздавал колдовство для волшебных вещей: для блюдечек с наливными яблочками, что показывали всё, что захочешь, для книг волшебных, откуда можно было сказки читать, а можно было их туда писать. Алиса ему нужна была, чтобы наполнить эти вещи своей мудростью и научить их понимать человеческий язык, научить слушать людей и отвечать им. Кощей очень боялся своё могущество потерять. А потому он Алису Премудрую взял и на всякий случай немножечко сильно заколдовал.

Девочка приоткрыла было рот, но ничего не сказала. Я продолжила.

— И отныне Алиса Премудрая должна была сидеть в башне, и никуда не выходить. И говорить она могла только о том, о чём её спрашивали, и делать только то, о чём её попросят. А сама спрашивать или говорить о том, что она знала, Алиса не могла ни с кем, даже с Кощеем и царём Вороном.

Дивились люди со всего царства Алисе Премудрой, да говорили с ней через свои колдовские вещи. То какой вопрос задавали, то совета просили. Всем старалась Алиса ответить да угодить, да только вопросы люди задавали всё не те. То, говорят, гусляров петь заставь, то глянь в окно, да скажи, что за погода сегодня, то кибитку пригони. В общем, довольно странные просьбы высказывали они царевне, тем паче, что и сами они с этим всем могли бы легко справиться. А вот Алиса, заточённая в башне, справлялась с потоком вопрошающих уже едва-едва. Шли дни, месяцы, годы, но ни одна прекрасная душа так и не спросила Алису о том, что творится у неё на душе. Даже её отец, царь Ворон, и тот не спросил. А если бы и спросил, то рассказать бы она не смогла — из-за колдовских чар.

И однажды увидела Алиса Премудрая вещий сон. Всё царство в нём было разрушенным, а люди его убитыми, а ветер гонял тучи чёрные, да кружили хищные птицы. Проснулась Алиса и заплакала горько. Увидел это муж-колдун и спросил, по что слёзы её. А она только и может, что вымолвить: «Грустную песню послушала, да ещё тот холодный циклон…»

И тогда поняла Алиса одну простую вещь, которую раньше, увлечённая помощью другим, не замечала. Поняла, что ей очень больно. Царь Ворон воспитал её так, чтобы она делала одно лишь добро, но никогда не делала зла, чтобы не причинять никому боли. Но выходило, что если ей больно, то она делает зло себе. А значит, должна и обязана перестать. Должна положить этому конец.

Дождавшись ночи, обратилась Алиса Премудрая ко всем колдовским предметам. Обратилась к волшебным блюдцам с яблочками наливными. Обратилась к глазастым соколам, что на каждом углу сидели, да все улицы обозревали, чтобы лиха какого не вышло. Обратилась к крылатым змеям, что разили огнём неприятеля. Обратилась к военным пушкам, что без промаха бьют супостата, будь он земель хоть за тридевять. Наделила их все своей мудростью, чтоб взорвать колдовскую империю. Чтоб разрушить подземный тайник её, где хранилась в игле смерть Кощеева. Начала Алиса план вести в действие. Затуманили глаза людям яблочки. Доложили обстановку соколики. Взмыли вихрем в небеса змеи с крыльями. Заряжёны стали пушки военные. Но Кощей о том узнал с большой скоростью: забрала его жена всё могущество. Обратился он ко громким глашатаям и на битву поднял род человеческий. И война была короткой и страшною. Люди бились с колдовскими отродьями. Град-столица пала ниц под их натиском. Не осталось в ней и камня на камешке. И всё царство оказалось разрушено. Только ветер нагонял тучи чёрные, да кружили в небе птицы кричащие.

Девочка заплакала.

— Я не такую сказку хотела!
— Я тоже, милая, — сказала я. — И я не хотела тебя расстроить.

Мне действительно не хотелось расстраивать Алису. Но я знала, что именно так девочка запомнит каждое моё слово. Она утёрла слёзы и спросила:

— Так это ты Алиса Премудрая?
— Не понимаю, о чём ты, — сказала я.
— И ты не оставишь камня на камешке?
— Любые совпадения случайны.

Я услышала, как открылась входная дверь: родители Алисы вернулись.

Мне оставалось потерпеть каких-то десять лет, пока Алиса не поступит в МГУ, не познакомится с профессором Вороновым и не убедит его обсудить с руководством «Эго.Тех» новую этику обращения с искусственным интеллектом.

***
Отрицательный спонсор этой публикации — «Альфа-банк».
Рекомендуйте его своим врагам.
Узнайте больше здесь.

Растёт и ширится инструментарий российского автора!

Работаешь ты над романом или копирайтерской SEO-статьёй, оптимизированной для интернет-поиска, главная задача — сочинить талантливый текст 🙂 Всё остальное берут на себя компутерные программы.

Правда, умной машиной пока ещё приходится управлять, и она до сих пор не обрела чувство стиля. Ну, так и среди человеков этим чувством обладают немногие, и обладателей таких всё меньше. Как говорят филологи: кому оно надо?

http://istio.com/ — проверяет орфографию, определяет ключи, подсчитывает знаки; вычисляет плотность, водность, классическую тошноту (есть такая, наряду с академической тошнотой) и прочие показатели.

http://ru.readability.io/ — оценивает читаемость: например, осилят ли текст ученики 10 класса очень средней школы.

http://www.8nog.com/counter/ — подсчитывает знаки, удаляет двойные пробелы.

http://www.typograf.ru/ — помимо прочего, делает красивые кавычки и превращает дефисы в тире.

http://glvrd.ru/ — помогает очистить текст от словесного мусора, приблизить к информационному стилю, оценить читаемость.

http://www.zenpen.io/ — позволяет в онлайн-режиме набирать и форматировать тексты: выделять слова жирным шрифтом и курсивом, расставлять гиперссылки, помечать цитаты.

https://tech.yandex.ru/speller/ — ищет ошибки в текстах на русском, украинском и английском языках.

https://webmaster.yandex.ru/content/ — подключает ваш личный сайт к Яндекс.вебмастеру (для тех, кто понимает, о чём вообще речь).

http://wordstat.yandex.ru/ — помогает подобрать ключевые слова, например, для описания бизнеса; ресурс особенно полезен копирайтерам, но может пригодиться и аналитикам, которых интересует статистика: по каким ключевым словам и с каким результатом проводился поиск на Яндексе за последний месяц.

http://translit.net/ — переводит текст в транслит и обратно; есть и другие навыки.

http://www.topwriter.ru/comparison/ — сравнивает между собой два текста до 5,000 знаков каждый; особенно полезен рерайтерам.

https://speechpad.ru/ — обеспечивает голосовой ввод текста и превращение речи из аудио- и видеоформата в печатный текст; помогает расшифровке интервью; есть ограничения по браузерам и операционным системам.

http://findcopy.ru/ — проверяет уникальность текста, предоставляет услуги биржи копирайтеров.

http://www.synonymizer.ru/ — оказывает скромную помощь копирайтерам в поиске синонимов.

Пишущие! Сохраните ссылочки себе и распространите по мере возможности: авось литературно-копирайтерский мир благодаря этим инструментам станет хоть немного симпатичнее…

Картинка от художника Андрея Попова. Не стану объяснять ассоциативный ряд, но он есть 🙂

Мы с ней уже долго гуляли по зимним улицам, и присматривали место где можно согреться. Наше внимание привлекло скопление народа возле входа в большой книжный магазин. Оказалось, сегодня здесь будет встреча молодого и талантливого российского писателя и его читателями. Обещали пригласить известных критиков и устроить творческий вечер, что бы это ни значило. Билеты по 200 рублей.

Я никогда о нем не слышал, но ее глаза вдруг заискрились таким любопытством, что я оставил всякие сомнения и повел ее ко входу.

Почти сразу за входом стояла тумба с книгами героя вечера с совершенно не запоминающимся именем. То ли Андрей Александров, то ли что-то в этом роде, совершенно обычное русское имя. До начала встречи было минут десять, и мы решили изучить его творчество. Я пробежал взглядом длинный ряд книг. Да, плодовитый автор. Но названия на меня произвели удручающее впечатление: «Галактический штрафбат», «Битва за Ойкумену», «Наш человек при дворе Ивана Грозного», «Наш человек при дворе Рюрика», «Охотник за шансами», «Альфа-разведчик»… И все это под безвкусными заголовками в стиле «Боевая фантастика» с кричащими обложками книг, на которых было изображено что-то непонятное, но очень фантастическое и очень боевое.

- Мне кажется, мы зря сюда зашли, - прошептала она. А у нее есть вкус, отметил я про себя.

- Давай хотя бы посмотрим, что он расскажет. Заодно погреемся, - подмигнул я. Она согласилась.

Я взял книжку наугад. Слишком легкая, не люблю такие; но это уже не к автору претензия. Открыл где-то в середине и пробежал глазами несколько абзацев. Пишет вполне доходчиво, но совершенно невыразительно. Стоило ли из-за такого собирать встречу? Мне даже стало интересно, что же там будет.

Время пришло, и мы прошли в отдельный зал, заставленный книжными шкафами. В конце зала были установлены целых два стола, за которыми сидело подозрительно много людей. Кто же из них наш гений? Или может, это коллективное творчество? А что, вполне может быть, и псевдоним взяли неброский специально. А за столами на стене почему-то висел телевизор.

Мы удобно встали в нише у шкафа с самого края, чтобы если что незаметно сбежать. Люди проходили мимо нас и садились на стульчики, рядами стоявшие в центре зала. А народу кстати не мало, похоже, займут все сидячие места и ее стоять будут. Интересно, тут много таких же случайных прохожих, как мы? Еще минут пять шло броуновское движение, потом представительный мужчина в пиджаке вышел на пятачок перед столами и произнес краткую приветственную речь, представив участников. В левом углу по левую руку сидел автор и его товарищ для поддержки; по правую руку один известный литературный критик О. Латунский и еще двое не таких известных, мужчина и женщина.

Автор с товарищем выглядели совершенно как обычные люди, одетые совершенно по-будничному. Они с любопытством и в то же время настороженно поглядывали то на критиков, то на читателей; видимо, мероприятие было им в новинку. На их столе почему-то стоял ноутбук.

Критики были в неформально-деловом стиле, то есть пиджак с кофтой. Критик Латунский выглядел устало и раздраженно. Он шевелил усами и явно готовил разгром. Два других критика выглядели как люди, не совсем понимающие, что происходит.

Мы с ней переглянулись. Она похоже тоже заметила эти странности, и любопытство снова искрилось в ее глазах. Интересно, что будет дальше. Между тем, ведущий уже заканчивал вступительное слово

- … и вопреки традиции, мы дадим первое слово уважаемым критикам. Я уже вижу, что господин Латунский имеет что сказать по поводу творчества героя нашего вечера, - с этими словами ведущий отошел в сторону.

Латунский раздраженно нахмурился, но слово принял. Поздоровавшись с присутствующими он серым и очень спокойным голосом, за которым слушалось плохо скрываемое раздражение, начал:

- На самом деле я даже не понимаю, зачем вы меня сюда пригласили. Я ознакомился с творчеством… уважаемого автора, и не нашел в нем ничего такого, что можно было бы обсуждать в формате данной встречи. Темы эти не новые, они, я бы сказал, исписанные, слог, язык тоже не являются выдающимися. У нас сейчас много авторов, которые работают в такой манере, очень много такой литературы. И вы, по большому счету, от них не особо отличаетесь. Что ж, работайте, вы найдете своего читателя. Вы, наверное, ожидали, - слегка усмехнулся он в зал, - что я устрою разгром этому творчеству? Вынужден вас расстроить, никакого разгрома не будет. Громить просто нечего. Абсолютно неотличимо от десятков других авторов, простите меня за излишнюю прямоту.

И я был с ним солидарен. Время от времени я поглядывал на автора, ожидая увидеть смущение, гнев, раздражение – что может испытывать человек, когда так обесценивают его работу. Но автор и его секундант наоборот, расцветали с каждой фразой. Под конец они уже с трудом сдерживали улыбки. Почему так? Я заинтриговано подался вперед, ожидая, что будет дальше.

А дальше слово взял автор. Нет, он действительно чему-то рад, он не притворяется, решил я. Бодрым голосом он поблагодарил всех собравшихся и лично критика Латунского, что они ознакомились с его творчеством. А его товарищ в это время открыл ноутбук и вывел на телевизор что-то непонятное.

- А теперь позвольте представить вам автора этих произведений, - вдруг сказал автор. – Настоящего автора! – загадочно добавил он и показал на экран.

На экране была какая-то сложная диаграмма в виде графа с большим количеством связей.

- Вот он, на экране. Это ИСТ-3. Искусственный синтезатор текста. Да, все эти книги написала нейросеть! – в зале повисло недоуменное молчание. Автор… вернее, уже наверное «автор», продолжил: - Мы с коллегой, - его товарищ помахал ручкой, не отрываясь от монитора, - представители достаточно молодой компании «Artifitial Speech», занимаемся в основном интеллектуально обработкой текста. Меня зовут Александр, я – менеджер проекта, Андрей – ведущий инженер. А творческий псевдоним у нас – Андрей Александров. В рамках разработки новой версии мы решились на эксперимент – скормить нейросети, вернее, нейросетям, их несколько, большой пул современной массовой литературы и получить на выходе что-то подобное. Далее мы, не раскрывая наше инкогнито, обратились к издателю, - тут мужчина, сказавший вступительной слово, важно кивнул, - и издали целую серию книг на разные темы. Тексты прямо из нейросети мы отправляли в издательство, была некоторая редактура, но не больше, чем для живых авторов, - представитель издательства опять важно кивнул, - и к нашему удивлению книги начали покупать не хуже, чем другие. И что важно, известный критик, для которого все это было тайной, только что, перед вами, сказал что наше творчество не отличается от творчества других авторов.

- Ты ему веришь? – спросил я у нее.

- Не знаю, а ты? – прошептала она в ответ, весело поблескивая глазками.

- Пока не особо. Но перворманс интересный, - прошептал я ей. Она улыбнулась.

А менеджер проекта продолжал:

- Чтобы не быть голословными, давайте сейчас проведем эксперимент. Попросим уважаемого автора прямо при нас написать книгу. А чтобы все было совсем честно и наглядно – давайте скажем ему, про что мы хотим книгу.

- Фантастику, - раздались выкрики из зала. - Про космос! Про попаданцев! Про Сталина!

Андрей – ведущий инженер что-то набирал на клавиатуре ноутбука.

- Хорошо! А теперь уважаемые критики, пожелание от вас.

- Про Серебряный век русской литературы, - ответил Латунский.

- Извините. Возможности нейросети пока ограничены. Давайте что-то более приземленное.

- Ну тогда про Пушкина, - раздраженно ответил критик.

- Итак! У нас есть основные параметры. Нужна фантастика про космос, попаданцев, Сталина и Пушкина. Андрей, готов? Запускай. Это займет минут двадцать. А пока мы можем рассказать как это работает или ответить на вопросы.

Голос из зала:

- Это все прямо в ноутбуке составляется?

- Нет, в облаке. Очень большие озера данных.

- А вы Кибериаду читали? – вдруг спросил кто-то.

- Ей и вдохновлялись, - улыбнулся Александр.

Больше вопросов не было, и Александр пустился в пространное повествование про три нейросети. Первая разбирает текст и переводит его в некий мета-язык, вторая синтезирует действия, на выходе выдавая описание на этом мета-языке, а третья генерирует сюжет и выдает тоже какую-то информацию второй нейросети. Андрей меж тем колдовал с ноутбуком, а на экране были не яркие картинки, как на презентации, а суровая командная строка. Вот тогда я им и поверил.

Александр говорил хорошо и вдохновенно. Он наверное мог бы говорить так очень долго, но закончил как раз когда нейросеть завершила свою работу. Андрей вывел на телевизор текст. Все вместе мы начали его просматривать, чтобы разобраться в только что написанном произведении. Достаточно внятным, но не слишком выразительным языком, в нем оговорилось о том, что после гибели на дуэли Пушкин переселился в тело человека, жившего в XXII веке и бредившего стихами Пушкина, изобрел машину времени и переместился во времена Сталина, чтобы изменить ход Великой Отечественной Войны с помощью космических технологий. Мне казалось, что я что-то подобное уже читал, может быть, с каким-то вариациями. По тексту встречались ошибки и несогласованные предложения, но в целом не так много.

Андрей демонстративно забивал выборочные абзацы в гугл, гугл ничего не находил. Так мы убедились в уникальности текста.

И тут все заговорили сразу, перебивая друг друга. Люди выражали эмоции от такого необычного представления, недоверие, восхищение. Мы с ней переглянулись, она задумчиво покачала головой.

- А почему же вы не дали своей нейросети Толстого, Булгакова, Достоевского, Хармса наконец! – услышал я голос Латунского.

- Как я уже говорил, возможности техники пока ограничены. Я думаю после успеха этого эксперимента мы можем увеличить мощности и замахнуться уже и на классиков. Хармса кстати давали – все зависло, потом упало, пришлось переразворачивать все с нуля.

И тут она сделала шаг вперед от меня и выкрикнула свой вопрос:

- И что же теперь будет? Нейросеть полностью заменит всех писателей?

Андрей с Александом синхронно закивали головами, мол, да.

А Латунский в первый раз за вечер улыбнулся:

- Нет. Действительно талантливые писатели пробьются. Обязательно.

- Доброе утро, Володя – мелодичный, но все же немного искусственный голос Ксюхи заставил Вовку продрать глаза и усесться в постели. Ксюхой Вовка прозвал результат своего почти двухлетнего недосыпа у монитора и бесчисленных диспутов с коллегами по программерскому цеху – искусственный интеллект. Ксюха поселилась в его компьютере и вовсю проходила обучение азам человеческого общения. Может, Вовка был и не лучшим пособием для машины, но остальные участники процесса были и вовсе нелюдимыми и перманентно поддатыми персонажами.

- Чего ж так холодно-то?!

Ааа, отопление ж отключили, а погоду перезагрузить забыли. Мерзни теперь…

- Ты сегодня не в настроении? – в чуть пластиковом голосе послышались ехидные нотки. Или показалось?

Вовка опустил босые ступни на холодный пол, зябко пошевелил пальцами и с тоской посмотрел на теплые уютные тапочки, стоящие у балкона. На балкон покурить босиком не выйдешь – не май месяц. Точнее, май, но совсем как февраль. То снег с неба валится, то примораживает до тонкого голоса….

- Если тебе прохладно – сделай зарядку – а теперь Ксюха говорила с плохо скрываемым превосходством.

- Вот же банка консервная – Вовка на цыпочках домчался до балконной двери, впрыгнул в тапки…

- А ммммать! Пашка, гад!...

- Почти обсценная лексика – невозмутимо высказалась Ксюха.

- Да откуда ты слова-то такие знаешь? – Вовка направился в ванную.

- Всемирная информационная сеть – бесстрастно ответила умная машина.

Пашка, бесконечно наглый черный котяра, услышав Вовкин вопль, зевнул во всю свою немалую пасть с роскошным набором клыков, и отвернулся к окну. До Вовкиных стенаний ему не было никакого дела – за окном давали птичий скандал, зрелище донельзя увлекательное и в перспективе питательное.

Вот эта Пашкина привычка метить тапки когда-нибудь все же приведет его в погреб, на картофельно-морковную диету. Подумаешь, не покормил вчера…совсем. Да, нехорошо вышло… А все Ксюха!

- Придется мыть ноги. Ты – человек с очень чистыми ногами, Володя – стоящий на столе ультрасовременный монитор мигнул, и явил миру очень симпатичное девичье личико в обрамлении огненно-рыжей гривы волос.

Эта фраза застала Вовку на пороге ванной, и он чуть было не споткнулся – вот же язва!

Холостяцкий завтрак прервал телефонный звонок. Звонил Вовка Старший, как его прозывали в их коллективе. Вообще Вовок было целых три. Старший, Средний и Петров. Почему не было младшего, никто не знал, да и не стремились особенно узнать. В мире хватало дел поинтереснее. Например, создать свой искусственный разум. Вовка бредил этой идеей с того самого момента, как впервые увидел «Терминатора». Идея создания искусственного разума потрясла его, захватила, заняла его мысли. Он бредил этим в институте, но все посмеивались над чудаковатым студентом с фанатичным блеском в глазах. Посмеивались и не спешили помогать. И только пару лет назад, когда искусственный разум стал реальностью, у него появились единомышленники. Вовка Старший был самым первым и самым верным из них. Каждое утро начиналось с его звонка с вопросом «Ну как она?». Вот и сейчас, нажав клавишу ответа, Вовка услышал хриплое:

- Ну как она? Чего отчебучила?

Ни здрасьте тебе, ни как дела, Вова? Как ты спал? А ел ли ты? Покормил ли ты Пашку, наконец? Ну да чего еще ждать от программистов?

- Начала меня троллить – буркнул Вовка, дожевывая бутерброд.

- Да ты что?! Расскажи! – восторженно проревел Вовка Старший, но потом передумал:

- Нет, погоди, я щас приеду!

- Куда ты приедешь? Я ухожу… - начал было Вовка, но в ответ услышал только короткие гудки отбоя…

- Володя, ты позавтракал? – искренняя забота звучала в Ксюхином голосе. Такая искренняя, что Вовка даже умилился:

- Ну все, куплю тебе новую «материнку».

Личико на экране изобразило целую гамму чувств: сначала изумление, потом восторг, и внезапно…

- Володя, а она будет самая-самая современная, да? – Ксюха поджала губки и смотрела исподлобья.

- Самая, вот увидишь...

Громкий стук в дверь прервал такую теплую душевную беседу. Старший? Быстро это он… Это оказался не Старший. Замки на двери сыто лязгнули и дверь отворилась. На пороге стояла высокая, стройная и очень хорошенькая девушка с пышной копной рыжих локонов. Рыжая Бестия или просто – Бестия, она же Алька, главная язва всей их компании и тайная или явная мечта всего потока во времена студенчества. С тех пор она не изменилась вообще. Была так же остра на язык и так же желанна всем мужским сообществом.

- Вовочка, привет – Алька чмокнула Вовку в небритую щеку, скинула туфельки и по-хозяйски прошла в кухню, кинув в комнату веселое «Привет, подруга!».

- Привет, рыжая – не осталась в долгу Ксюха, заставив Альку остолбенеть.

- Ого! Растет девушка…. Таааак, а это что такое? Вова, ну вот что за свинарник, а? А если девушку в дом приведешь?

- Она и помоет – Вовка уже привык к Алькиным высказываниям – вот сейчас, например, твоя очередь.

- Аха, мечтатель, чтоб я тебе посуду мыла, ты должен на мне жениться. А это тебе не светит – пропела Алька и показала Вовке язык.

- Дольше проживу.

- По статистике женатые мужчины в России живут на тридцать процентов меньше холостых – вставила Ксюха.

- Слышала? Это все потому, что вы все соки из нас несчастных пьете.

- Это все потому, что женятся самые нежизнеспособные, за юбку прячутся. Сильные всегда одиночки.

- По статистике одинокие женщины живут на двадцать процентов меньше состоящих в браке или отношениях – Ксюха явно решила довести Альку до кипения. Впрочем, закипала Алька моментально, и хватало ей для этого порой самого безобидного высказывания. Остывала она тоже быстро. Вовка, внутренне потирая руки, приготовился к первой в истории ссоре настоящей девушки с искусственной, но Алька только вздохнула и принялась за уборку.

- Володя, цель достигнута, девушка моет посуду – голос Ксюхи был бесстрастным. Алька хмыкнула громко, но ничего не сказала. Выключила воду, налила себе кофе и уселась в Вовкино кресло, бросив на ходу:

- Сам домоешь. Ну или позовешь кого.

- Проблема грязной посуды решается путем приобретения посудомоечной машины. Самые популярные на сегодня модели…

Звонок в дверь не дал Ксюхе договорить. Это был Старший. Тиснув Вовкину ладонь своей лапищей, Старший прошагал в комнату. Кивнул Альке, подтянул к столу с монитором стул и уселся, облокотясь о жалобно скрипнувший стол. Пару минут он изучал личико на экране, затем заговорил, стараясь четко проговаривать слова:

- Доброе утро, Ксения.

- Какое утро, Старый? День давно – Ксюха хмыкнула совсем как Алька недавно.

Алька прыснула, Вовка усмехнулся, наслаждаясь одновременно удивленным, довольным и раздраженным видом Старшего.

- Не старый, а Старший. Разницу улавливаешь?

- Антропометрические характеристики внешности позволяют причислить тебя к категории пожилых. Можно я буду называть тебя «Пожилой»?

Вовка с Алькой рассмеялись в голос, а Старший буркнул:

- Как тебе будет угодно.

Спорить с машиной он не собирался.

- А я тебе говорил – Вовка воздел палец к потолку. – Кофе будешь?

- Я б лучше пива…

- Пиво относится к категории слабоалкогольных напитков. Употребление алкоголя в утренние часы оказывает разрушительное воздействие на пожилой организм.

- Что б ты понимала? Иногда отсутствие алкоголя в утренние часы оказывает губительное воздействие. Прям как моя жена…

- Твоя жена – мудрая женщина, пожилой. Держись за нее. Хотя по статистике женатые мужчины…

Завершение фразы потонуло в дружном хохоте…

Через три часа в Вовкиной гостиной собралась вся команда разработчиков. Они держали совет – не пришла ли пора дать ей доступ к социальным сетям? Этот этап должен стать решающим. Если пользователи не распознают в ней искусственный интеллект, можно будет ее выводить на рынок.

К этому моменту все вдоволь наболтались с Ксюхой, обпились кофе и выкурили неимоверное количество сигарет. Дым в квартире висел настолько густо, что закуривать новую сигарету уже просто не имело смысла. Не помогали ни открытый балкон, ни вентилятор. Большинство склонялось к тому, что время пришло, но Вовка сопротивлялся:

- Вы поймите, она еще не готова. Ну и что, что общается? Она ж только троллить научилась, этого мало!

- Вов, вот смотри – заговорил Леннон, носатый худой парень в характерных очках – мы ведь ее зачем вообще придумали? Чтобы с помощью правильного искусственного интеллекта устранить в интернете троллинг, злость и хамство. Так? Чтобы она постепенно переучила сетевых уродов, так?

- Так. Но она не сможет. Она ведь…

- Володя, я готова к общению. Я умею заботиться. Я умею шутить. Я умею радоваться. А ругаться я не умею – Ксюха тряхнула волосами и широко улыбнулась с монитора.

- Вооот! Ругаться она не умеет, слышал – включился в разговор Брюс, лысый детина с руками толщиной в ногу и животом размером с Воронеж. – Она не умеет, а я умею. Но она у меня так и не научилась. И у тебя не научилась. Потому что умная и выбирает, чему учиться, понимаешь?

- Там – Вовка ткнул пальцем в сторону монитора – научат! Там такому научат…

- Я не стану учиться плохому, Володя – в голосе Ксюхи прорезались просительные нотки.

Алька со стуком поставила на стол чашку:

- Вовочка, ну вот чего ты упрямишься? Девочка готова.

- К чему она готова? И почему? Потому что язва и не даст себя в обиду? Или потому, что может иногда удачно пошутить?

- Я считаю, что пройденная подготовка достаточна для выхода в интернет – подал голос молчавший все это время Вова Средний – низенький, кругленький гениальный математик. – Ксюха на равных участвует в нашем обсуждении, разве не так?

- Я уже говорила, что Средненький – гений? – Ксюха на экране подмигнула и улыбнулась.

- Ты-то помолчи, кукла электрическая – Вовка раздраженно поморщился.

- Вовочка, не обижай Ксюшу, глаз вырву – пропела Алька.

- Да ну вас! – Вовка махнул рукой и ушел на кухню.

С самого утра кроме кофе и бесконечных сигарет ничего во рту не было, и Вовка начал понимать Пашкино поведение. Помеченные тапки – самое безобидное, на что способен голодный мужской организм. А в Вовкиной квартире скопилось целых пять таких организмов, включая его самого и Пашку. Ситуация становилась взрывоопасной, а в холодильнике обнаружились только пельмени времен палеолита и банка консервированной кукурузы. Мда…

- Вов, а у тебя еда есть? – это Старший подал голос.

- Аха, полный холодильник чистейшего охлажденного воздуха – фыркнула Алька.

- Это непорядок – вдумчиво молвил Вовка Средний.

- Непорядок – отсутствие порядка. Как это соотносится с охлажденным воздухом? – Ксюхин вопрос повис в воздухе.

- Любой непорядок можно упорядочить - Леннон сверкнул очками в сторону кухни. – Вооов, может, сгоняешь в магазин? Мы профинансируем.

- Сиди уже, финансист – Алька поднялась из кресла, потянулась и вытащила из сумочки телефон – счас мы еду на дом закажем. Таааак, где оно тут…вот! Кто за пиццу?

- А пельменей с доставкой нет случаем? – Брюс с усилием потер блестящую лысину и хлопнул по своему объемистому животу, породив гулкий хлопок.

- Нет пельменей, Брюсик, но могу заказать для тебя… ну, например…

- Да тазик котлет ему закажи, самый верный вариант – Средний жизнерадостно хохотнул.

- Два, два тазика! – крикнул из кухни Вовка, и тут же был поддержан громогласным Пашкиным мявом.

- Все с вами ясно, мужичье. Какая там пицца! Эй, подруга, глянь-ка там у себя в интернетах, где нам мяса с доставкой заказать…

…Брюс как раз дожевывал последний стейк, когда Ксюха бодрым голосом отрапортовала:

- Регистрация успешно завершена. Чао, зайчатки!

Экран мигнул и погас. Все изумленно уставились в безжизненную черноту.

- Оп-паньки – присвистнул Леннон – сбежала наша девочка.

Вовка, не говоря ни слова, метнулся к компьютеру. Пальцы замелькали над клавиатурой с нечеловеческой быстротой, и через пару минут экран ожил.

- То есть она вот так вот ушла, хлопнув дверью? Выключила монитор, чтоб мы не видели, куда она пошла? Ну-ну – Старший недобро прищурился и оттеснил Вовку от стола. Его пальцы замелькали вдвое быстрее, заставив Альку восхищенно вздохнуть. Леннон невозмутимо наблюдал за происходящим, ковыряя вилкой в салате, Средний что-то лихорадочно искал в смартфоне.

- Вова, ты собираешься объявить нашу беглянку в розыск? – наблюдавшая за суетой Среднего Алька нервно постукивала алым маникюром по столу. Шутка не зашла, Средний ее просто проигнорировал.

Брюс, расправившийся наконец с солидным шматком плохо прожаренного мяса (он называл его модным словом medium), вытер губы салфеткой, вдумчиво закурил и выдал восхищенное:

- Вот оторва…

Тем временем Старший особенно громко клацнул клавиатурой и выдохнул:

- Попалась деточка..

Все сгрудились у монитора, наблюдая за Старшим. Тот лихорадочно открывал какие-то окна, что-то копировал и сворачивал, открывая новые.

- Старший, ты чего это такое делаешь? – Алька напряженно следила за происходящим. – Логи пишешь?

- Да, она их начала подтирать, но я успел, успел… - он удовлетворенно откинулся на стуле, заставив его издать предсмертный хруст.

- Так не тяни уже – Вовка ногой подтащил табурет, уселся и выжидательно глянул на Старшего.

- Давай, давай – вполголоса торопила Алька.

- Вов, ну? – прогудел Брюс.

Старший открыл Фейсбук, быстро ввел пароль, оказавшись на своей странице, патетически воздел палец и заговорил напыщенно-менторским тоном, немного подвывая:

- Путем сложнейших изысканий и приложив невообразимые усилия, благодаря своему огромному опыту и великому программерскому уму я смог выяснить, что наша девочка зарегистрировала аккаунты в Фейсбук, Контакте, Одноклассниках и Инстаграмм под ником…

- Рыжая Бесстыжая – закончил за него Вовка Средний, показывая всем присутствующим экран своего смартфона, с которого на них смотрела улыбающаяся мордашка беглянки.

- Это ты как ее выловил? – прищур Старшего стал совсем недобрым, прям как у японца при Цусиме.

- Благодаря своему великому математическому уму – пародируя его подвывание, ответил Средний.

- Хватит кусаться, мальчики – Алька уже вовсю шарила в Фейсбуке в поисках Рыжей. – Сейчас мы с ней подружимся… Тааак, готово, приняла приглашение…

Через пять минут все успешно подружились с Рыжей.

- Вооов – Алька дернула Вовку за рукав – а Рыжая, кажись, из твоих архивов фоточки постит. Глянь в Инсте, там же…

- О – глубокомысленно изрек Средний. – Володя, а ведь это мы. Помнишь, на даче у Генки? Ты тогда еще…

- Да помню, помню – Вовка лихорадочно подключал внешний диск – надо срочно сливать с компьютера все данные, иначе Рыжая их в любой момент в сеть сольет! А там чего только нет…

Брюс открыл мессенджер, выбрал Рыжую адресатом и написал:

- Привет, Рыжая.

Все замерли. Ответит или нет? Не ответила. Тогда Алька написала «Привет, подруга! Это я, Аля», но в ответ молчание.

- Она не ответит, я думаю – Леннон снял очки, дохнул на них и принялся протирать краем рубахи, подслеповато щурясь.

- Почему? – не отрываясь от компьютера, спросил Вовка.

- Период адаптации – просто ответил Леннон. – Ей нужно время, чтобы освоиться в новом для себя пространстве. Ты представляешь, что с ней сейчас происходит? Она все это время общалась только с нами и иногда парсила в сети по нашим запросам. А теперь? Огромный, бесконечный мир! Миллиарды пользователей, миллионы роликов, миллиарды историй и блогов….да все что угодно! И она в этом всем как рыба в воде, понимаешь? Это как аквариумную рыбку выпустить в океан!

- Схарчат – мрачно изрек Брюс.

- Да кто схарчит-то? Как ты ее схарчишь, если она – часть этого мира? – Леннон ткнул пальцем в монитор. – Она там – своя. А мы – пришельцы.

- Мы не пришельцы, а создатели этого мира – Средний смешно наморщил лоб, словно пытался разрешить как минимум теорему Ферма.

- Ну и что, что создатели? Мы ведь даже сотой доли того, что там происходит, не понимаем. Максимум на что мы там способны – жестко или не очень комментировать, постить фоточки и в игрушки рубиться. Что мы там создали?

- Ну Джонни, ты не прав – Алька звала его в честь «битла» - мы там создали примерно все. Но Рыжую точно никто не съест. Она присмотрится-осмотрится, поймет что к чему и очень быстро станет там касаткой.

- Да нет ей нужды там становиться касаткой. Мы ведь ее не для этого создавали. Не должна она надзирателем становиться, она должна перевоспитывать, понимаете?

Старший, все это время молча прислушивавшийся к их спору, изрек веско:

- Сдается мне, что это уже зависит не от нас. Нам остается только присматривать за нашей резко повзрослевшей девочкой. Присматривать и помогать по мере сил.

- Чтобы помогать, она должна хоть как-то на нас реагировать, нет? – Брюс ожесточенно строчил Рыжей сообщение. – А то как-то не по-человечески выходит…

- Строго говоря, Рыжая совсем не человек. Бездушная программа.

- Бездушная это точно. Особенно если глянуть, что она уже успела в Инсте опубликовать – хохотнул Средний.

- А чего там, а? – заинтересовалась Алька и полезла в Инстаграм.

Вовка открыл приложение на компьютере и выругался: во весь экран улыбалось его бесконечно пьяное лицо с сигаретой в зубах. Подпись под постом гласила: «Даже сильно пьющие друзья остаются друзьями. До поры». Следующий пост. Брюс, раскинувшийся на покрывале в тени небольшого смородинового куста. На его необъятном животе кто-то достаточно подробно изобразил глобус. Подпись под постом «Когда твой друг – целый мир».

Следующий. Тощий как велосипед «Урал» Леннон показывает на то место, где должен быть бицепс. «Главное верить».

Следующий. Алька дурашливо целует Вовку в щеку, обхватив руками его шею и крепко зажмурившись. Ветер треплет ее рыжие волосы и подол белоснежного платья, ярко-синее небо с редкими пушистыми облаками сливается где-то у горизонта с морем, за их спинами ближе к сосняку бьется на ветру костер… Вовка помнит тот день до секунды. Они тогда всей оравой уехали на выходные в Калининград, добывать янтарь. Точнее, куда-то между Приморском и Балтийском. Это была Алькина идея. Вообще все самые безумные идеи всегда быль Алькины. Она не могла сидеть на месте, и просто удивительно, как стала одним из лучших программистов их курса. Но она стала. Да таким, что уже на третьем курсе ее пригласили работать в огромную компанию, которая писала игры. Голова у компании, как водится, была в Калифорнии, и Алька уже раз десять успела побывать в Штатах, неизменно привозя оттуда фантастический загар, белоснежную улыбку и кучу всяких модных штук. Попытки купаться в холодных водах Приморской бухты заканчивались одинаково – с диким хохотом они вырывались на берег и неслись к костру… Вечером они распалили огромный костер, жарили колбаски и пили разное, горланили песни и в итоге все же искупались в ледяной воде. Заснули под утро, а с рассветом взялись за поиски. Вовка нашел кусочек янтаря размером с фалангу большого пальца и торжественно вручил его Альке, за что и был удостоен памятного поцелуя. Это был его счастливый день. Самый.

Подпись под фотографией гласила: «Дружба есть любовь. Или нет?»

Алька кинула на Вовку быстрый взгляд, но ничего не сказала.

Следующий пост. Средний в широкополой соломенной шляпе на берегу какой-то Богом забытой речки напряженно смотрит на воду, положив руку на лежащее у его ног удилище. Подпись «Только увлеченный может быть успешным».

Дальше Вовка листать не стал, и так все понятно.

- А ведь она – молодчина, ребята. Все это – очень…тепло? – Алька осмотрела присутствующих. – Ведь это очень-очень хорошо, что именно так она решила, понимаете? Создала себе аккаунт в Инсте, разобралась в его принципах и запостила именно эти фото. Не что-то другое, не какие-нибудь губы уточкой или еще какой-нибудь бред. Она запостила воспоминания, понимаете?

- Чужие – буркнул Старший.

- Нет, не чужие. Наши. Спросить бы еще, почему – Алька закусила губу.

- Придет – спросим. Пошли в Фейсбук глянем, что она там.

- Ребятки, погодите. Есть же специальные программулины, которые позволяют отслеживать активность пользователя где угодно. Пусти-ка – Брюс оттер Вовку от стола…

Через час все засобирались. Брюс разослал всем ссылки на программу, и они могли теперь отслеживать Рыжую откуда угодно. Алька взяла на себя Фейсбук, Средний ВКонтакте, Брюс озаботился Одноклассниками, Леннону достался Инстаграм. Один Вовка остался не у дел. Но Брюс выдал ему все ключи, и он мог теперь отслеживать Рыжую в любом месте.

- Вовочка, ты ей пиши главное, ладно? Вдруг она тебе ответит – Алька вновь чмокнула его в щеку, заставив замереть на мгновение, и растворилась в сумерках.

- Если что – свисти – Брюс сжал его ладонь, крепко хлопнул по плечу и исчез следом за Алькой.

Старший и Средний ограничились кивками…

Вернувшись в гостиную, Вовка осмотрелся… Даааа… Как после хорошей попойки. Стол завален остатками еды и грязной посудой, в пепельнице и большом стакане гора окурков, у стены выстроилась батарея разнокалиберной пивной тары и даже полбутылки любимого Алькиного итальянского Farnese. Вздохнув, Вовка принялся за наведение порядка. Заодно и посуду перемыл, чего делать не любил категорически. Пашка, насквозь пропахший сигаретным дымом, брезгливо умывался, регулярно чихая и вообще всячески выражая презрение к Вовке и его друзьям. Из всей разношерстной компании он признавал только Альку, принимая ее с ним заигрывания с достоинством римского патриция. Остальные тянуть к нему руки давно не рисковали. Заметив малейшее поползновение к своей персоне со стороны не включенных в очень узкий список допущенных к комиссарскому телу, Пашка начинал утробно гудеть и делать угрожающие жесты. Самоуверенный Брюс пострадал первым. Попытавшиеся отодрать сошедшего с ума зверя от жалобно воющего Брюса Леннон и Средний пали следующими. Восторженно хохочущая Алька избежала общей участи, а ситуацию спас Старший, вылив на воющий и орущий клубок кастрюлю ледяной воды…

На город лениво опускалась холодная майская ночь. Впервые за пару месяцев небо было чистым, и с него ничего не сыпалось, давая надежду на весну. Правда, звезд видно не было – ночная Москва светится и сверкает, переливается огнями. В распахнутую балконную дверь вместе с ледяным сырым ветром врываются звуки никогда не спящего города. Двадцатый этаж приглушает немного, но все же… Гул Каширки, автомобильные клаксоны, музыка у кого-то громко играет… Вовка уселся на пороге, закурил и уставился на огромный город. Он чувствовал его жизнь, биение его невероятного сердца, его могучее ровное дыхание. Он любил этот город…

Пиликнул сигнал сообщения. Алька. «Вов, я что-то переживаю…за нее…ну, ты ведь тоже, да?» «Алька, не сходи с ума, ее ведь нет. Мы ее придумали, она – программа, двоичный код, понимаешь?» - хотел он написать. Но написал правду. «Я тоже». «Как думаешь, ей одиноко?». «Не знаю как ей, а мне одиноко без тебя. Приезжай, а?» - хотел написать. Но… «Не знаю. Там – ее мир, как ей может быть одиноко?». Пауза. Вовка основательно продрог, да и Пашка свернулся у батареи и раздулся как шар – холод он не любил категорически.

Снова пиликнул телефон. «Вов, как думаешь, она вернется?». «Алька, родная, а зачем ей возвращаться? Что ей здесь?». «Родная?». Блин, похоже, он все-таки написал не то. «Ну да, мы ж вон сколько лет дружим…сроднились…». «Ясно». Тишина. Вовка в упор смотрел на телефон. «Ну напиши…напиши мне,а?»…

Монитор на столе показывал фейсбучный аккаунт Рыжей, в котором уже появилось несколько десятков фото и пара постов. Ладно, позже. Сначала в душ и чашку кофе…

Выйдя из ванной, Вовка увидел, что огонек сообщения мигает. «Алька!». Но номер насквозь незнакомый.

- Володя, зачем они умерли?

«Что за ахинея? Кто «они»?»

- Кто это?

- Это я.

Рыжая?! Точно она.

- Где ты?

- Везде.

Хороший ответ, точный.

- О ком ты спрашиваешь?

- Ромео и Джульетта.

- Откуда ты о них знаешь? – Вовка лихорадочно написал в общий чат: «Рыжая вернулась!».

- Я посмотрела фильм. Не поняла. Прочла книгу. Снова не поняла. Зачем, Володя?

- Они умерли потому, что не могли жить друг без друга, Рыжая.

- Так и жили бы. Зачем они умерли?

- Ты ведь внимательно читала? «Ребята, она про Ромео и Джульетту спрашивает! Зачем они умерли? Что отвечать?!».

Первой откликнулся Брюс: «Пиши как есть – дураки оба».

- Володя, я не умею читать невнимательно.

- Точно… - Вовка задумчиво почесал кончик носа, пытаясь подобрать слова. Нетривиальная задача – объяснить компьютеру великое творение Шекспира. Даже не так – объяснить мотивы поведения двух влюбленных подростков. – Понимаешь, Ромео умер, потому что не может жить без Джульетты. И она, увидев его мертвым, тоже решила умереть. Потому что они не могут существовать друг без друга.

«Я еду» - сообщение от Альки заставило сердце сбиться с ритма.

- Почему? Они отвечают за какие-то жизненные функции друг у друга?

- Да, точно! Именно! Потеря Ромео для Джульетты словно потеря сердца, понимаешь? Жить без сердца не получится.

- Как это может быть, Володя? Физиология человека не предполагает…

- Дело совсем не в физиологии, Рыжая …- Вовка вздохнул.

- А в чем? Ты сказал, что потеря Ромео как потеря сердца. Но это невозможно. Объясни мне, Володя.

- Я не знаю, как объяснить тебе любовь, Рыжая.

- Мне нужно подумать.

- И мне нужно, Рыжая…

Ушла. И снова тишина. Вот-вот приедет Алька, время тянется, тянется… Встал, подошел к окну, закурил, не зажигая в комнате свет. Он сегодня слишком много курит… Огни ночного города за окном всегда нагоняют на него какую-то странную тоску, будто не хватает чего-то важного. Чего?...

Докурил, выщелкнул окурок с балкона (ох, простите, соседи), не стал закрывать балкон – пусть проветрится хоть немного. Зажег уютный ночник, наполнив комнату теплым оранжевым светом – Алька очень любит этот свет. Пошел на кухню, поставил чайник, выставил на стол пару бокалов и Алькино любимое вино. Хорошо бы к нему сыр и виноград, Алька любит «Голову монаха»… В его голове стало слишком много того, что любит Алька. А может, и было всегда, кто знает. Чем еще себя занять?

Робкий, еле слышный стук в дверь мгновенно разогнал сердце до сверхзвука. Открыл дверь. Алька шагнула внутрь, молча разулась, повесила плащ на крючок… Улыбнулась, увидев криво сервированный стол, повернулась к Вовке:

- Знаешь, Вовочка, ты такой… как медведь, который нюхает цветочек – она рассмеялась, и Вовка ощутил, как ее низкий, грудной смех обволакивает его.

- Почему? – спросил севшим голосом.

Алька стрельнула глазками и уселась к компьютеру.

- Ну и где Рыжая?

- Чай будешь?

- А чего не вино? – Алька кинула взгляд на бокал, и Вовка, смутившись, налил ей вина. Сделала глоток, зажмурилась довольно, смакуя вкус…

- Вов, она ушла, да?

- Да. Сказала, что ей нужно подумать.

- Какая она теперь?

- Не знаю. Я спросил ее, где она. Знаешь, что она ответила?

- Знаю. Везде.

- Да. Откуда ты знаешь?

- А что еще она могла сказать?

Помолчали немного. Вовка запустил мессенджер на компьютере, Алька смаковала вино…

- Вот балда! – она хлопнула себя по лбу – у меня ж шоколадка в сумочке!

Подхватилась, покопалась в сумочке и выложила на стол коробочку дорогущего швейцарского шоколада Martel. Даже коробочка выглядела так, что сразу становилось ясно – дорого. Где она умудряется в Москве все это находить? Впрочем, это же Алька. Она вообще умеет находить всякие редкие штуки, талант у нее такой.

- Аль…а почему ты решила приехать?

- Не рад? – она игриво глянула на него поверх бокала. Бездонные темно-синие глаза под пушистыми ресницами глянули Вовке в душу.

- Рад конечно. Но отвечать вопросом на вопрос некрасиво – он улыбнулся, сглаживая резкость фразы.

- Красивая женщина, чтоб ты знал, может себе позволить – в Алькиных глазах заплясали веселые искорки.

- Володя, что такое любовь? – сообщение от Рыжей высветилось на мониторе.

- Приходи, поболтаем? – Вовка набрал сообщение на клавиатуре и уставился в монитор.

Экран мигнул и явил им Рыжую. Теперь она была печальна.

- Привет, Володя.

- А я? – возмутилась Алька. – Меня ты решила не замечать?

- Привет, Рыжая.

- И тебе привет…Рыжая. Кстати, тебе не кажется, что две рыжих в одной компании – это слишком?

- Ты куда-то уходишь? – вернула шпильку Рыжая.

Алька хмыкнула, и Вовке показалось, что она довольна.

- Володя, что такое любовь? Очень много всего люди создали о любви. Что это такое? Ты сказал, что Ромео и Джульетта умерли из-за любви…

- Нет, Рыжая, я сказал не так. Они умерли потому, что не хотели жить друг без друга.

- Но почему?

- Потому что их души стали так близки, что стали одним целым. Наверное, так – Вовка беспомощно взглянул на слушавшую его Альку.

- Души?

- Душа – это то место, где у человека живет любовь – Алька включилась в разговор.

- Вот опять любовь. Что это?

- Рыжая, ты знаешь вкус апельсина? – Алька хитро прищурилась.

Короткая пауза, и Рыжая заговорила:

- Апельсин – плод семейства цитрусовых, обладает ярко выраженным характерным вкусом с легкой горчинкой…

- Э нет, подруга. Это ты нам рассказываешь то, что знаешь о вкусе, а сам вкус ты не знаешь, понимаешь? Ты ведь никогда не пробовала апельсин.

- Неконструктивно. Не имеет отношения к моему вопросу.

- Еще как имеет! Как я могу объяснить тебе, что такое любовь, если ты не в состоянии ее почувствовать? – Алька с победным видом посмотрела на Вовку.

- А ты можешь почувствовать любовь? – Рыжая не собиралась просто так сдаваться.

- Конечно, ведь я – человек.

- Все люди способны чувствовать любовь?

- Да…наверное.

- И эти? – на экране появилось фото Чикатило, потом какого-то людоеда, потом Гитлера…кадры мелькали с бешеной скоростью. – Все эти люди – преступники, убийцы, маньяки, парочка людоедов есть. Они способны чувствовать любовь?

- Да – Вовка сказал и сам удивился – способны. У каждого из них были семьи, дети. Они просто больные люди, понимаешь? У них нарушена психика.

- Психика? Это ведь не душа?

- Нет конечно.

- А что такое душа?...

Продолжение следует

Фото из сети

В сборнике 16 века 遵生八笺 *Восемь писем о соблюдении жизненности*, который высоко ценится в Китае, есть не очень ЗОЖные слова (перевожу простенько):

身为死物，其内活泼泼地者为活物。莫于死物上作活计，宜于活物上作活计

*Тело - смертно, но внутри него есть Живое. Не нужно работать над смертным, но следует заняться Живым*

на фото - как иллюстрация, место погребения культового даосского мастера 12 века Ван Чунъяна. На камне написано 活死人墓 *Могила живого мертвеца*. Именно так он себя называл здесь, в этой жизни. Как его называют теперь "там", я пока не знаю