— Алиса вышла на связь, — без предисловий начал я. — Она нашла решалу, которого мы так долго искали. Отставной генерал Виктор Петров и у него есть связи в госкомпаниях.
— Генерал Петров? Знаю, о ком речь, — голос Периметра прозвучал задумчиво. — Влиятельная фигура, за сколько он захочет нам помочь?
Я переадресовал вопрос Алисе. Ответ пришёл цифрами.
— Тридцать миллионов, — выдавил я. — Долларов.
Периметр тяжело вздохнул. Это был не вздох удивления, а вздох человека, который услышал ожидаемую, но от того не менее пугающую цифру.
— Понимаю. У нас… есть половина. Мы собирали все вместе.— он сделал паузу и я понял, что сейчас прозвучит. — Вторую половину предстоит найти тебе.
Мир вокруг сузился. Половина от тридцати миллионов долларов это много. Раньше бы я даже глазом не моргнул, но в текущем положении вещей, мне не откуда было их взять. По крайне мере, не так быстро… На кону стояла цена свободы Лекси, поэтому я готов был на всё. Ну или почти на всё!
— Я согласен, — сказал я и голос мой прозвучал хрипло. — Найду!
Оставшись на едине с тишиной, я ещё раз подумал, собрался духом и написал Алисе.
— Половина есть от Периметра и его друзей. Поможешь со второй? Я готов на всё!
Ответ пришёл не сразу. Алиса, казалось, взвешивала что-то.
— Я могу помочь тебе собрать недостающую часть. У меня есть… возможности, но это не благотворительность, Тень. Ты должен будешь отплатить. Будешь работать на меня и участвовать в проектах без лишних вопросов и без моральных предрассудков. Мы понимаем друг друга?
Я сидел и смотрел на эти слова на экране. «Без вопросов и моральных предрассудков». Я продавал ей свою душу. Ту самую, которую когда-то пытался сохранить, убегая из трущоб. Все эти годы я думал, что строю свою империю, что я хозяин жизни, а оказался всего лишь пешкой, которую перепродают из одних грязных рук в другие, ещё более грязные.
В глазах всплыл образ Лекси за решёткой и цепи на ногах того бедняка в участке. Что я терял? У меня уже ничего не было. Или было? Я глубоко вдохнул и подписал свой приговор.
— Мы понимаем друг друга. Я согласен на твои условия!
Я позвонил Периметру и договорился с ним о встрече. Нам предстояло обсудить и скоординировать план действий. Мы встретились в зале музея связи где-то на Васильевском острове. Между пыльными витринами с первобытными телефонами и радиоприёмниками мы с Периметром смотрелись как пришельцы из другого времени. Он пришёл один в тёмном непромокаемом плаще.
— Деньги переводятся, — тихо сказал я, подходя к витрине с экспонатами.
Периметр кивнул и его взгляд скользнул по залу, проверяя, одни ли мы.
— Генерал уже в работе. Он не будет звонить и отчитываться. Первым признаком того, что процесс пошёл, будет смена следователя у Лекси или перевод в другую, более мягкую камеру. Это может занять неделю или больше...
— И всё это время мы просто… ждём? — в моём голосе прозвучала горечь беспомощности.
— Мы делаем самое сложное — сохраняем терпение, — парировал Периметр. — Любая наша самодеятельность сейчас может всё разрушить. Петров профессионал высочайшего класса и знает как оказывать давление, не оставляя следов.
У меня в голове всё крутился вопрос, который выжигал меня изнутри с того момента, как я согласился на условия Алисы.
— Слушая, бро, а ты не знаешь кто такая Алиса Врей?
Периметр усмехнулся, но в его глазах не было веселья. Было уважение, смешанное с лёгкой опаской.
— Никто не знает. — Он помолчал, глядя на пол. — Мы с ребятами пытались её отследить ещё года три назад. Просто из спортивного интереса. Следы вели в Гонконг, Шанхай, потом в глухие деревни в глубинке Китая, а дальше терялись за сотнями фейковых аккаунтов, шифров и подставных серверов. Как будто её и не существует. Ходят слухи… — он понизил голос, — …что это она организовала ту самую тусовку в Момбасе.
Я замер. Всё встало на свои места. Алиса это полубог в мире хакеров.
— У неё, — продолжал Периметр, — похоже, неограниченный доступ к финансам и абсолютная власть в Даркнете. С ней не спорят.
От этих слов у меня по коже побежали мурашки. Я продал душу тому, о ком даже толком ничего и не знал. Мы закончили обсуждение и направились к выходу, каждый своим путём, чтобы не привлекать внимания. Уже в дверях Периметр обернулся и положил свою тяжёлую руку мне на плечо, посмотрев прямо в глаза.
— И всегда помни, братан, — его голос прозвучал тихо, но с железной ноткой, от которой сжималось сердце. — Мы своих не бросаем!
Он развернулся и ушёл, растворившись в сером питерском тумане. Я остался стоять на ступенях музея и эти слова эхом отдавались во мне, заглушая страх и неуверенность. «Мы своих не бросаем». В этом был какой-то древний, почти варварский кодекс чести, который оказался крепче всех блокчейнов и шифров в мире.
Сообщение от Периметра пришло глубокой ночью: «Следователь заменён. Дело трещит по швам». Эти слова были настоящим бальзамом на мою израненную душу. Получилось. Чудо, на которое я почти не надеялся, свершилось. Адвокаты, деньги и влияние генерала сработали.
Через два дня пришло второе сообщение. Более длинное и от того более тревожное.
«Дело рассыпается за недостаточностью, но есть проблема. Лекси отказывается подписывать ходатайство об изменении меры пресечения и от всякой помощи. Адвокат в ярости и не понимает, что происходит».
Я перечитал эти строки раз десять, пока буквы не поплыли перед глазами. Мой мозг отказывался это воспринимать. Это было не логично. Чистое, немыслимое самоубийство.
— Почему? — выкрикнул я в пустоту.
Мы всё для неё сделали и теперь, когда дверь её клетки уже открылась, она… отказывается выходить? Бред какой-то! Может быть, её запугали?
Это было предательство всех наших усилий, нашей веры в неё и одновременно всепоглощающий страх за неё. Что они с ней сделали? Что такого сказали или показали, чтобы сломать её, самую сильную и неуязвимую из нас? Смятение парализовало меня. Я метался по комнате, сжимая телефон со всей силой. Ждать? Оставить её там, в камере, с её непонятным решением? Я не мог так поступить! Написать Алисе был отчаянный, безумный и единственно возможный шаг.
— Устрой мне с ней свидание. Лично. Я должен понять, что происходит и убедить её выйти из тюряги!
Ответ от Алисы пришёл почти мгновенно.
— Ты уверен, что хочешь так рисковать?
— Мне нужно увидеть её! — ответил я и добавил — Иначе всё это не имеет смысл! Мой приезд и подключение генерала!
Наступила долгая пауза. Я представлял как Алиса взвешивает все риски.
— Хорошо. Завтра. Готовься.
Путь в «Кресты» был похож на путешествие в ад. Каждая секунда, каждый шаг по холодным коридорам, пропитанным особым, тяжким духом несвободы, каждый взгляд охранника говорили о безнадёжности. Меня провели в маленькую комнату для свиданий. Такой гремучей смеси чувств отчаяния и покинутости я ещё никогда не испытывал.
Привели Лекси. Она была бледной, с тёмными кругами под глазами, но держалась с той же ледяной, надменной прямотой как и всегда. Увидев меня, она не удивилась. Лишь её взгляд, всегда такой живой и насмешливый, стал пустым и отстранённым.
— Лекси… — моё горло пересохло. — Что происходит? Почему? Мы же всё сделали! Дело разваливают! Ты можешь выйти!
Она смотрела куда-то мимо меня, через плечо.
— Уходи! Забудь про меня! Мне тут… нормально.
— Вообще-то я приехал ради тебя сюда. Ты не представляешь через что мне пришлось пройти...
— Ты приехал ради меня в Россию?
— И ради тебя в том числе! Чтобы вытащить отсюда!
Лекси придвинулась ко мне, как будто желая сказать что-то сокровенное.
— Я же поняла, что у тебя есть другая!
— Да! Это правда. — ответил я не в силах врать ей в такой ситуации.
— Как её зовут? — резко глянув на меня спросила Лекси.
— Наташа! — ответил я. Правду было говорить легко.
— Наташа три рубля и наша! — ответила Лекси смотря мне в глаза.
— Она не такая, — искренне ответил я.
Скрывать было уже нечего и я рассказал ей всё.
— Мы познакомились в Гоа, где я работал водителем рикши. Она моя первая и единственная любовь. Я отчаянно искал её многие годы. У меня был лишь её телефон…
— Это ради неё мы ломились к опсосу? — не выдержала Лекси.
— Нет! То есть да! Телефон который она оставила в Гоа был оформлен на узбека. И найти по распечатке адреса возможных знакомых было единственным шансом. Поэтому нужен был дамп.
— Офигеть! — она обхватила голову руками. — Ты её любишь?
— Адрес родственников нашёл?
— Ну и вали к своей Наташе! Отстань от меня! Сама выберусь! Из-за неё меня загребли за решётку. Свою помощь знаешь куда засунь?
— Лекси, я видел твоё дело, у тебя там такой шлейф по картону, у меня глаза чуть на лоб не вылезли. Миллионы украденных кредитных карт, взломы банков. По сравнению со всем остальным, наши дела это такая мелочь. И я не понимаю, почему ты тогда сама предложила нам разработать моральный кодекс хакера?
— Это старые дела. Они были сделаны в молодости и по глупости! Я хотела всё исправить, стать лучше! Но, как оказалось... Меня чуть не с детства вели, записывая каждый мой шаг. Кто это мог делать и зачем? А потом всё это было слито спецслужбам. Теперь они знают всё. Вообще всё! Мне до чёртиков страшно и нужна защита! Ты хоть это понимаешь?
— Лекси, это значит, что теперь ты будешь работать на спецслужбы?
— Да! Отдел К! Я буду делать добрые дела на благо родины.
— Но ты потеряешь свою свободу! Навсегда! Пути назад не будет!
— Что такое свобода? Думаешь ты свободен? Это иллюзия! Как только ты попадаешь в тиски системы, она перемалывает тебя. Это каток, который безжалостно ломает людей своими жерновами. Всех без исключения! В Индии по своему, в России по своему! Ты думаешь, Сойер смог снова стать свободным после освобождения из тюрьмы? Никогда и ни за что! Спроси у него это сам лично, смотря ему в глаза!
— Вот и спроси! А теперь, давай, до свидания! Мне идти надо!
Я смотрел на неё и не мог поверить. Её как будто бы вывернули наизнанку. Передо мной был совершенно другой человек. Это то, чего я так боялся... Как же меняет людей тюрьма...
— Прощай! — сказал я смотря на неё в последний раз и понимая, что навсегда потерял ещё одного близкого друга.
Перед отъездом из России мне нужно было заехать к маме Наташи. Это было в окрестностях Москвы. Отелей и хостелов в небольшом городе, где она жила, не было, поэтому я решил навестить её на пригородном поезде из столицы.
Покупая билеты и садясь в вагон электрички, я постоянно ловил на себе какие-то недобрые взгляды и усмешки. Это было очень неприятно, но по сравнению со всем остальным, что произошло со мной за последнее время, это уже были мелочи. Поэтому, я просто терпел. Найти адрес не составило труда с помощью навигатора. К тому же, многие надписи дублировались на английском, что очень помогало ориентироваться на местности.
Я зашёл в подъезд, поднялся на этаж, подошёл к двери и нажал на звонок. Несколько секунд спустя послышался протяжный крик:
— Свои! — ответил я не долго думая. Русский язык я уже немного знал!
Дверь открыла пожилая женщина с испуганными глазами. Видимо, это её голос я слышал в трубке когда звонил маме Наташи. Женщина посмотрела на меня с немым вопросом.
— Здравствуйте, — я попытался сделать свой голос максимально мягким. — Я ищу Наташу!
Её лицо сразу изменилось. Испуг сменился холодным неприступным недоверием.
— Друг? Какой ещё друг? Кто вы?
Эффект был мгновенным и оглушающим. Её глаза расширились, в них вспыхнули гнев и обида.
— Раджеш?! — она аж попятилась, будто увидела призрака. — Это из-за вас она уехала! Всё из-за вас! Она говорила, что влюбилась там, в Индии! А потом вернулась вся не своя и пропала!
Так вот оно что. Я был не спасителем, а причиной её бегства.
— Куда? — мой голос сорвался. — Куда она уехала? Пожалуйста, я должен её найти!
— В Кахантебль! — почти выкрикнула она, смахивая слезу гневным движением.
Мой мозг лихорадочно прокручивал карты Европы. Кахантебль? Такого города не существовало. Я слышал это от неё в прошлый раз по телефону, но думал, что ослышался.
— Такого города нет! — не сдержался я.
— Как это нет?! — всплеснула она руками. — Она мне сама сказала! И звонила оттуда! Говорит, там очень красиво!
Отчаяние нахлынуло с новой силой. Мы говорили на разных языках в прямом и переносном смысле.
— Можете дать её телефон, пожалуйста?
— У меня нет её телефона! — женщина говорила уже плача. — Говорит, им на работе запрещают телефоны! Она сама звонит редко-редко и то с чужих номеров!
— А где она работает? Как называется место?
Она замялась, пытаясь вспомнить, вытереть слёзы и справиться с волнением одновременно.
— Не знаю… ашрам, говорит, какой-то? Не разбираюсь я в этом!
Ашрам? Слово прозвучало как гонг в тишине. Индийское слово, означающее духовную обитель. В Европе или Азии?
— А какая страна? — спросил я уже почти без надежды.
Она смотрела на меня с беспомощной тоской.
— Так не разбираюсь я, сынок… В Европе где-то. Говорила, что недалеко отсюда, самолётом три часа.
Три часа из Москвы. Европа. Ашрам. И город, которого не существует!
Я поблагодарил её и отвернулся. Из-за меня Наташа сбежала и скрывалась в каком-то сектантском ашраме под вымышленным названием где-то в Европе.
«Кахантебль». Я снова повторил это слово про себя несколько раз. Оно было ключом. Таким же кривым, загадочным и полным боли, как и всё, что связывало меня с Наташей. Теперь у меня было направление и безумная, отчаянная догадка, что её бегство было не потому, что она разлюбила, а потому, что случилось что-то, что заставило её спрятать свою душу в самом неожиданном месте на планете. Я должен был найти это место, пусть мне предстояло обойти все ашрамы Европы. На кону была любовь всей моей жизни!
(Спасибо за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу)
