Алло, мама...
Да, мам, всё в порядке... Нормально... Да потому что здесь Турция, а не Израиль! И хамам, а не хамас!
Да, мам, всё в порядке... Нормально... Да потому что здесь Турция, а не Израиль! И хамам, а не хамас!
Когда твоя мама решила, что твоя служба в армии слишком легкая...
Текст на плакате:
Юв,
Почему ты сказал что твой командир козёл?
Он вроде классный мужик!
Любим и гордимся!
Твоя семья...
А еще получит ачивку в профиль. Рискнете?
А вы знаете, что одиннадцатая заповедь, табличку с которой нашли и не показывали миру, гласит "Слушай маму!"?:)
Ну вот на видео правильный еврейский мальчик-маме не мог не ответить НЕЛЬЗЯ!, даже если ты в этот момент занимаешься задержанием террориста:)
Мужчина 30 лет:
— Будете финики? – неожиданно спросил клиент и, не дожидаясь ответа, вытащил из рюкзака красивую деревянную коробочку с большими мясистыми плодами внутри.
— Нет, спасибо.
— Они мытые, не волнуйтесь, - улыбнувшись, произнес мужчина, внимательно смотря прямо мне в глаза.
— Возьму один, - произнесла я, решив, что это что-то очень важное для него. Возможно, этот жест был сродни предложению разделить хлеб. – Сладкий…
— Я их заказываю через родственников в Израиле. Собственно говоря, с финиками и связана моя история.
— Слушаю вас.
— Мои родители эмигрировали из страны, когда мне было всего шесть. Отцу предложили работу в Тель-Авивском университете и он, недолго сомневаясь, отправился покорять другую страну. Мать была не очень довольна - ей не хотелось уезжать отсюда, но через какое-то время она все же согласилась. А зря – спустя пять лет нас с ней сбила машина. События той ночи очень хорошо врезались мою память – мы стояли на остановке, когда в нее на огромной скорости влетел пьяный водитель. Пожалуй, не стану отягощать вас подробностями – скажу только, что мать умерла прямо у меня на глазах.
— А что случилось с вами?
— Год лечения и еще три – реабилитации. Но ходить я так и не начал. Врачи говорили, что физически мой организм полностью функционален – проблема где-то в голове. Я почему-то не мог заставить себя ходить. Собственно говоря, так и началась моя жизнь в качестве инвалида. Вскоре после аварии к нам приехала сестра мамы и стала ухаживать за мной. А потом, так вообще забрала меня обратно в Россию – в Израиле ей было некомфортно жить.
— Отец вас отпустил?
— Полагаю мое присутствие сильно его тяготило тем, что напоминало о матери, которую он очень любил, плюс ему было трудно возиться с ребенком-инвалидом. Тем не менее мы с отцом в очень хороших отношениях, учитывая, что он меня не бросил – мы с тетей Анжелой жили как сыр в масле на те деньги, которые он нам высылал. Я мог позволить себе все что угодно: хорошее питание, самый лучший компьютер, учебу в лучшем университете. А папа… он сумел начать новую жизнь, с новой женщиной.
— Вы больше не встречались в живую?
— Почему? Я уже дважды летал к ним в гости и мне там всегда были рады, - отмахнулся он. – Правда, следует сказать, что оба раза были в этом году, после того как со мной случилось Новогоднее Чудо.
— Какое Чудо?
— Шестнадцать месяцев назад нас с тетей пригласили в гости – отметить Новый Год. Собственно говоря, ехать никуда не надо было – просто подняться на пару этажей выше к ее подруге. Несмотря на свое увечье я не стал затворником или человеконенавистником – мне очень нравится общаться и быть в компании людей. Их, кстати, набралось прилично – пятнадцать взрослых и пара детей. Не обошлось без скандала – были приглашены две женщины, находящихся друг с другом в плохих отношениях. В разгар праздника они что-то не поделили и начали ругаться и кидаться посудой. В какой-то момент, одна из дам демонстративно бросила в соперницу вазу с финиками, которая, перевернувшись, рассыпала содержимое по всему полу. У меня от этого зрелища аж сердце екнуло…
— Финики значат для вас что-то очень важное?
— Их любила моя мать, - дрогнувшим голосом произнес мужчина и я заметила, что в его глазах появились слезы. Он поспешно вытер их и пояснил. – Извините… Понимаете, это единственное мое воспоминание о ней – точнее единственное счастливое.
— Что же произошло дальше?
— Я в какой-то момент осознал, что нахожусь не в своем кресле, а стою во весь рост и покачиваюсь. Потом, не привыкшие к такому ноги подкосились, и я рухнул на пол и бросился собирать упавшие сладости. Все было как в тумане – помню только удивленные лица собравшихся гостей и осознание того, что я могу двигаться самостоятельно.
— Вы начали тренироваться?
— Поначалу ничего не получалось, но потом я попросил тетю купить немного фиников и от их вида у меня внутри что-то перемыкалось, и ноги начинали двигаться. Собственно говоря, со временем у меня все стало получаться настолько хорошо – что я начал забывать о проведенных в кресле годах.
— Но что-то пошло не так и вы были вынуждены обратиться за помощью?
— Около месяца назад я проснулся утром и не смог заставить себя встать. Ни финики, ни мысли о матери – ничего не помогало и я всерьез испугался. Но потом все прошло – точнее прекратилось на время. Ноги начали отказывать посреди дня по нескольку раз в неделю. Собственно, поэтому я и пришел к вам – мне нужно знать почему они так себя ведут? Как это связано с мамой? Может ли это быть следствием того, что я стал о ней забывать?
Диалог на центральной автостанции между мамой и сыном. Видимо она его подвезла. Сын - солдат в форме. Судя по всему, служит не больше полу года. Разговор был на иврите. Попробую перевести.
Мама:
- Ты всё сложил в сумку?
- Да, мама.
- Носки, трусы?
- Да, мама.
- Дополнительную зарядку от телефона взял?
- Да, мама, взял.
- Где второй "рожок" от автомата?
- В сумке.
- Почему он в сумке? Вытащи и прикрепи к автомату. И перевесь автомат через голову, а не, так, как ты его носишь на плече. Это М-16, а не "Узи". Перевесь. Удобнее будет снимать....если что.
- Ну, мам.
- Не "нумамкай" мне. Вытащи "рожок" и перевесь автомат, как положено. - Отчеканила мама командирским голосом, так, что даже, я "подобрался" и встал ровно. - Поверь мама знает, как - правильно!!!
И, я не на секунду не сомневаюсь, что эта мама, ТАКИ ЗНАЕТ, КАК ПРАВИЛЬНО!!!
(c) Стас Вольский
В небольшой провинциальной израильской больнице, где я довольно долго проработал, построили новый корпус и со всех четырех этажей старого сделали переходы. Получилось некое подобие лоджий: тень, свежий воздух, а вопрос об утеплении в нашем климате просто неактуален. В этих переходах поставили скамейки и кресла, автоматы с разной снедью и напитками, фонтанчики с холодной питьевой водой...
Больные охотно коротали там время, встречались с родственниками, часто приходившими с детьми, нарушали диету всякими вкусностями из автоматов. Идилия, да и только.
Как-то по одному из таких переходов я пробежал из старого корпуса (где был оперблок) в новый (где располагались отделения): в одной из терапий больной резко "заплохел", требовалась ИВЛ - искусственная вентиляция легких; но интубация статридцатикиллограммового толстяка с короткой шеей - задача для терапевтов неразрешимая. Вот и зовут на помощь анестезиологов - обычное дело в любой клинике мира.
На бегу я обратил внимание на очаровательную малышку с пустышкой, ползавшую по полу. "Что-то не так" зафиксировалось в мозгу, но мысли были уже там, где предстояла непростая манипуляция. Помрет чертов пузан, сраму потом не оберешься, лекарь хренов!
В конце концов, с помощью предусмотрительно захваченного с собой гибкого клинка, эшмановского проводника, здоровенного санитара и едреной матери удалось пропихнуть трубку в трахею заплывшего жиром организма.
Запыхтел дыхательный аппарат, и цвет пациента стал плавно меняться от чугунно-синюшного к нежно розовому. Оставив на дальнейшую расправу терапевтам полу-спасенного страдальца и ополовинив - а гонорар?! - коробку шоколадных конфет в ихней ординаторской, ваш покорный слуга направился восвояси походкой усталой и преисполненой достоинства.
Малышка все так же ползала в переходе, а её пустышка на пластмассовой цепочке - вот оно, "НЕ ТО"! - волочилась по полу. Вдруг вспомнив о соске, дитё сунуло её в рот.
Я подлетел к девочке и отобрал опасную утеху. Чадо взвыло так, как умеют только израильские детки: сразу на два голоса, с переливами и без пауз на вдох. На эту полифонию мгновенно явилась мамаша, готовая на смертный бой за свое сокровище. И она вступила в этот бой!
Вся драма в терапии показалась мне разминкой в пин-понг. Чудом уловив паузу в огнеметном потоке её скорострельного иврита, я начал оборону.
- Успокойтесь, геверет (госпожа), я не собираюсь обижать вашу бубелэ (куколку), но сами-то посмотрите: соска собрала всю грязь с пола.
- Где ты видишь грязь? Пол идеально чистый! - (Истина, как бог свят.)
- Но по нему ходят больные люди, кашляют, плюют, тут полно микробов. Так пожалейте же своего ребенка!
До мамаши дошел мой неистребимый акцент и не шибко правильно построенные фразы. Она опознала "руси". Огненный жар Касабланки сменился ледяным холодом вершины Хермона.
- Адони , ба арцейну еш АНТИБИОТИКА! - Сударь, в нашей стране есть антибиотики!
Мигом успокоив малышку все той же, отвоеванной у меня, пустышкой и подхватив её на руки, дама удалилась строевым шагом ветерана боевых частей, ни разу не оглянувшись.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Эта история, случившаяся в Израиле, похожа на голливудский сюжет: здесь есть все - и хеппи энд, и героизм воинов ЦАХАЛ, и человеческая скромность, и божественное вмешательство...
Но такое иногда происходит и в жизни. Йони, солдат Армии обороны Израиля, был на рассвете ранен снайпером-террористом на посту в Хевроне. Было пять тридцать утра. Все в расположении спали крепким сном, никто не услышал выстрела. Потерявший сознание Йони истекал кровью и медленно умирал…
Единственным, кто услышал выстрел, был ефрейтор из соседнего подразделения. Он решил посмотреть, что произошло - и подоспел вовремя. Йони был еще жив. Ефрейтор как мог, пытался остановить кровь и одновременно звал на помощь. Он буквально держал жизнь товарища в своих руках.
Через какое-то время приземлился вертолет. Потребовалось не более получаса, чтобы доставить солдата вместе со спасшим его ефрейтором в беер-шевский госпиталь. Операция прошла успешно, и вскоре Йони лежал в палате.
Сотрудники госпиталя позвонили его родителям. Представьте себе страх отца и матери, которым сообщили о ранении их сына! Уже через несколько минут их машина виляла по загруженной дороге, постоянно подавая сигналы.
В госпитале их встретил хирург, который сообщил, что опасность позади. Мать Йони рыдала, пока хирург объяснял, что, не подоспей на помощь другой солдат, их сын был бы мертвым. Произошло чудо: парень услышал звук выстрела, который не услышал никто другой, и оказался там, где он больше всего был нужен.
Родители Йони пожелали немедленно увидеть спасителя их сына, чтобы обнять его. Но им объяснили: ефрейтор, узнав, что жизнь спасенного вне опасности, попросил срочно отправить его в расположение части, что и было сделано. Родители спросили его имя, но из-за спешки при регистрации - Йони торопились доставить на операционный стол—имя ефрейтора записано не было. Все дальнейшие попытки родителей отыскать спасителя их сына тоже оказались безуспешными. Неизвестный ефрейтор из скромности не спешил рассказывать кому бы то ни было, что произошло с ним в то утро.
Потом для родителей поиски отошли на второй план - Йони выписали из госпиталя, дали отпуск по ранению, и перед возвращением в строй он провел какое-то время дома. Но и сам Йони тоже не успокоился. Вернувшись в часть, он продолжал рассылать объявления в газеты и расспрашивать всех знакомых и незнакомых солдат. В конце концов, мать Йони сказала, что Израиль - небольшая страна, и она не успокоится до тех пор, пока не отыщет спасителя
своего сына.
Родители Йони были владельцами небольшого продовольственного магазина в городке возле Ашдода. Они решили поместить на двери магазина объявление с подробным описанием всего, что произошло. Это должно бы помочь им отыскать загадочного солдата.
Как-то утром мать Йони заметила, что одна из покупательниц внимательно вчитывается в текст объявления, а затем читает его опять и опять… Женщина была явно взволнована. Не так давно ее сын Яир во время субботней побывки рассказал родителям, как он услышал во время утреннего дежурства выстрел и помог спасти жизнь раненого солдата из другого подразделения. Да, да, это было в Хевроне… Она подошла к прилавку и попросила хозяйку магазина ее выслушать.
Женщины были очень взволнованы. Они созвонились с сыновьями и предложили им попроситься в увольнительную для встречи с матерями. Родители и их сыновья были счастливы, когда в тот же вечер встретились все вместе. Мать Йони крепко расцеловала Яира за спасение жизни ее сына и назвала его своим сыном.
— Ты спас и меня…, — глотая слезы, сказала она.
Но эта история получила волнующее продолжение. Улучив момент, мать Яира отозвала в сторону свою новую «родственницу».
— Посмотри на меня. Ты меня узнаешь?
— Нет, а разве мы раньше встречались?
— Да, встречались. Это было двадцать лет назад… Теперь помнишь? Я когда-то жила недалеко от твоего магазина, а сегодня оказалась здесь и решила встретиться с тобой - просто для того, чтобы поблагодарить тебя и вспомнить твое добро по отношению ко мне. Может, ты припомнишь, я приходила в магазин за хлебом и молоком каждое утро. Однажды ты заметила, что я была в отчаянии. Ты ласково спросила о причине моего настроения, настолько ласково, что я не могла не открыться — я слышала голос родного человека. У меня были тяжелые времена, очень тяжелые, к тому же я была беременной… и не находила иного выхода, кроме аборта.
Лицо матери Йони изменилось, кажется, она вспомнила ту давнюю встречу.
— Помнишь, — продолжала собеседница, — ты спросила моего согласия на то, чтобы твой муж принял участие в нашей беседе. Помнишь?
На этот раз женщина кивнула головой. Она все вспомнила.
— Мы сидели втроем, и ты говорила. Я помню каждое твое слово. Ты говорила, что понимаешь, что у меня сейчас очень тяжелые времена, но очень часто бывает так, что благополучие приходит через трудности, и лучшие времена приходят через самые большие трудности. Ты говорила о радости быть матерью, о том, что ты тоже беременна, о том, что и у тебя непростые времена, но ты с радостью ждешь своего ребенка. Ты говорила о том, что самое дорогое слово для еврейской матери —«има» (мама). Ты так горячо говорила о моем будущем ребенке, что я видела его на моих руках, видела, как ласкаю и целую его. Ты одержала победу, в тот день я решила сохранить ребенка. Б-г отплатил тебе за твое добро.
— О чем ты говоришь?
— Яир - тот самый мальчик, которому мы с тобой подарили жизнь, и это Всевышний послал его на помощь Йони в то раннее утро, чтобы спасти его. Теперь у каждой из нас по два сына. И пусть Б-г хранит их!