В гостях - в неволе
Наноистория из жизни. Человек пришёл в гости и ему предложили такое. Он сьел.
Вы бы стали есть?
Наноистория из жизни. Человек пришёл в гости и ему предложили такое. Он сьел.
Вы бы стали есть?
Увидел тут на днях в магазине сценку, которая напомнила о случае из офисной жизни.
Зашел в пивной магазинчик с большим ассортиментом не дешевого пива. Ходят два парня пафосно, набирают на розлив несколько бутылок по 0.5 недешевого пивка, неспешно разлагольствуют с продавцом. В общем излучают макси пафос(уехали на обычном седане среднего уровня). Ну и на кассе – 1500 руб. Достает из кошелька всю пачку(5-ки и тысячи) и отсчитывает неспешно: типа посмотрите я кошельке таскаю 40 штук налом… Поржал внутренне.
Собственно сама офисная история.
Иванович работал уже «менеджером самого среднего звена» в крупной российской компании(топ50) с несколькими десятками подчиненных сотрудников.
Васильевич(заслуженный менеджер среднего звена работающий почти с основания компании) рассказал на курилке веселую историю про пару директоров тоже работающих почти с основания.
Зарплатный день(банкоматы в холле на 1 этаже). Большой офисный лифт человек на 20.
В лифте едут на верхний этаж два директора департаментов, Васильевич и массовка.
Васильевич здоровается с дирами, что да как. И проскальзывает фраза в разговоре про пресс. Один из директоров достает из кармана пачку 5-тысячных и говорит – вот это пресс(как в анекдоте).
Пачка разлетается случайно по всему лифту.
Уважаемый директор долго собирает по полу 5-тысячные. )))
Первый мой пост.
Предупреждаю сразу, я не писатель, строго не судите.
Не так давно пришла весть, что умер одноклассник. Причины того как это произошло никто не мог сказать. Супруга и его сестры молчали, понятно что этого никто не ожидал.
Одноклассник не болел, был всегда бодр, огонек в глазах. А тут известие " Его с нами больше НЕТ"
Стоим одноклассниками и офигевшие и растерянные. Никто не знает причин смерти.
Первое подозрение, почему не отпевают? Второе крики жены и сестер. И один их вопрос в голове ЗАЧЕМ???
Проводили в последний путь. Постояли над могилой покурили. Не думали что так рано начнем хоронить наших, тех с кем с первого класса, весело,задорно, пережили 90е. И вот он ПЕРВЫЙ.....
Узнали у одной из сестер, что все было хорошо, буквально в воскресенье, уезжали от неё в отличном настроении. А в понедельник ей сообщают ужасную новость.
Вернулась жена домой с работы, а квартира закрыта на все замки изнутри. Вызвали МЧС, вскрыли...
А там он... Висит...
Оказалось бухал последний год, а мы не заметили. Не заметили его изменений. Все в делах, всем некогда.
Раньше я любил песню сектора про то что шею ждёт петля, черти смойтесь с глаз. Было весело.
Теперь не весело. Уже неделю не весело.
Прости нас. Жаль что тебя больше нет с нами здесь.
Спи спокойно, ДРУГ!!!
Ребята, берегите себя и своих близких.
Год назад мы купили заброшенный отель без света и воды, и пытаемся его восстановить своими силами. Кто думает, что это невозможно, присоединяйтесь и смотрите, что у нас выходит. Я просто рассказываю что и как мы делаем. Да, уточнение, мы не профессионалы. Поэтому с удовольствием прислушаемся к советам.
Сводки с фронта ( работ)
Терраса. Потолок.
Вот уже три недели мы « ведем ожесточенные бои» за террасу.
Прямо с приезда сына. И , разумеется , именно он - на передовой.
У нас уже есть первая выигранная битва с потолком. Убитые и раненные (доски с потолка ) вынесены с поля боя и заменены на новый свеженький состав.
Но это только первая маленькая победа.
Теперь надо потолок покрасить, так как после дебат в ген штабе , мы ( то есть Я ) пришли к выводу , что оставлять как есть негоже.
- Ну, пройдемся быстренько одним слоем ,закроем эти страшные пятна, и преобразится сразу наша терраса. За выходные все сделаем,- убеждала я мужа и сына.
Но мужчины были против, они -то знают, что «быстренько» не получится. Но кто ж с «бабой спорит» ?!
- Ну, красить , так красить,- соглашается сын,- давайте краску.
Только вот ляжет ли она? Рейки покрыты лаком, по нему только масляная краска пойдет . А она для дерева не годится.
- Надо шкурить!,- констатирует муж.
- Я — пас,- не давая перевести дух, парирую я,- автора — в студию.
- Ок, - нехотя соглашается муж.
Полдня он проводит с «жирафом» , это такая круглая шлифовальная машина на длинной ноге или шее...И к вечеру потолок немного прошкурен.
- Ох, чувствую я , что это мертвому припарки,- заключает сын.,- Надо грунтовать.
Работа отложена. Муж советуется со своим маляром, тот дает наводку: такой -то магазин, такое- то средство, скажете, что от меня, будет по моей скидке, после нее ,если даже просто плюнете на потолок , все пристанет намертво.
Обрадованный муж на неделе летит в магазин и звонит мне:
- Ни фига себе, эта грунтовка 200 евро ведро стоит! А терраса то у нас ого-ого...Что делать?
- Берем, иначе мы не продвинемся.
Заварив всю эту кашу, было бы стыдно остаться совсем в стороне. Поэтому я с остервенением взялась за подготовку пола и окон. Их надо закрыть , чтобы не забрызгать. С окнами расправилась быстро, а вот с полом пришлось повозиться. Для одной части пола я использовала старый полиэтилен, а другую покрыла уже новым ( такое Г.. , скажу я вам) Он был настолько тонок, что малейший порыв ветра поднимал его, кружил и обвивал вокруг меня. Не соглашаясь стать мумией, я изо всех сил боролась с ветром и пластиковым саваном, но признаюсь, это больше походило на баталию Дон Кихота с ветряной мельницей.
Наконец, наигравшись со мной, ветер стих, сын видя мои потуги пришел на помощь, предложив пульверизатором предварительно намочить пол. И , о чудо, пленка, как змея под звуки дудочки , покорно легла ровненьким слоем на мокрый кафель.
В выходные муж привез грунтовку и сын атакует потолок. Страшные темные пятна , отпечаток многолетних ливней, холода и непогоды, исчезают под светлым слоем грунтовки. И терраса в миг преображается.
Но работа движется медленно. Мы уже больше чем на неделю выбились из графика.
- Ничего,- успокаиваю я себя ,- это необходимо.,- зато краска не отвалится.
Все выходные сын проводит на стремянке , с поднятой головой и руками вверх , облагораживая террасу.
- Все,- констатирует он ,заканчивая работу уже вечером с фонарями.,- Завтра глянем , что получилось.
Утром первым делом мы бежим на верх.
- Уф, нормально, теперь за покраску,- радостно констатирую я.
- Ну ,ты за ночь отдохнул, надеюсь,- уже не так уверенно произношу я , видя безысходность в глазах сына.
- Ну, мы пока краску приготовим, пока то, да се…. ,- я пытаюсь смягчить неотвратимое.
- Да, ладно, пошли краску колеровать,- соглашается сын.
Здесь главное — подобрать колер максимально приближенный к цвету стен, чтобы не закрывать потом весь потолок.
Краска готова, сын вновь карабкается на стремянку , и работа идет , « как по маслу».
-Не наврал маляр, достаточно плюнуть…,- вспоминаю я слова мужа.
И вот она , еще одна наша победа, ну, вернее, победа сына. Это он там в облаках с гордо поднятой головой, а мы так , все больше на четвереньках по полу…
Ну это не так важно.
Телефонный звонок разорвал утреннюю тишину, и я недовольно поморщился. Кому там не спится в такую рань? Семь утра, за окном еще глубокая ночная темнота, давит морозец, и вылезать из-под одеяла не хочется совсем. Но телефон продолжал трезвонить, не давая провалиться в дремоту. Выругавшись сквозь зубы, я засунул ноги в тапки и пошел в коридор, проклиная про себя Серегину привычку звонить на городской телефон.
- Алло – стараюсь не рычать.
- А ты чего такой хмурый с утра пораньше? – жизнерадостный Серегин голос окончательно меня разбудил.
- Сплю потому что – буркнул я.
- Воооот, так все самое интересное проспишь – хохотнул Серега. – Ты на сайте давно был? Иди, погляди в отчеты.
- Прям сейчас что ли? До обеда это подождать не может?
- А пока ты будешь захлебываться слюной, я как раз до тебя доеду.
- Блиииин – я окончательно попрощался с надеждой досмотреть сон.
- Чайник ставь – бросил Серега, хохотнул издевательски и положил трубку.
Через двадцать минут я сидел перед ноутбуком и заворожено рассматривал фотографии какого-то неизвестного мне парня в обнимку с огромными щуками. С гигантскими щуками. На фоне удивительной красоты реки, заросшей по берегам матерой тайгой. Подпись под фото гласила: «Сикретное место. Сентябрь. Вся рыба на вертушки».
Ясен пень, секретное, кто ж такие точки сдает. Но зачем тогда публиковать? Похвастаться и душу потравить? На дворе – январь, до жидкой воды еще ого-го сколько ждать, а он тут со своими щучищами…
Звонок в дверь оборвал мои горестные, исполненные зависти размышления, и я побрел открывать. Серега ввалился в квартиру, занеся с собой целое облако холода, пропахшего угольным смогом.
- Ну как, посмотрел? Проникся? – он уже топал в кухню.
- А толку-то? Место-то – секретное, блин.
- Кому секретное, а кому и нет. Наливай, а то уйду.
Серега уже устроился в моем кресле у камина, выложил сигареты и выжидательно уставился на меня. Налив чаю, я уселся напротив.
- Ну, колись давай.
- Это – река Кеть.
Кеть? Что за река такая?
- Это где?
- Ну ты тетеря, друг! Это на северах, Васюганье.
Серега сыпал неизвестными мне названиями, такими, что сразу становилось понятно – рыба там есть. Добил он меня простой фразой:
- Туда всего семь сотен. Шесть на машине и сотня на лодке. И я уже договорился там с мужиком одним, он нас на свое зимовье забросит.
- Когда? – я аж подпрыгнул.
- В августе, самый клев.
- Нуууу – разочарованно протянул я – это ж почти год еще.
- А мы раньше все равно никак, вахта же. Забыл что ли?
Забудешь тут. Вахтой Серега называл наши ежегодные выезды на заработки на буровые. У нас в городе работы нет, а там всегда рукастые нужны. Одна беда – рыбачить там некогда, очень жесткий распорядок. Чуть что не так – увольняют без выплаты. Зато за сезон на весь год заработать можно, если не лениться.
- Так чего думаешь?
- А чего думать-то? Готовиться надо.
- Это ты точно подметил, готовиться надо. Снасти все перетрясти, мотор перебрать, машину подготовить… Эээээх!
Серега потер ладони, сделал глоток чая и блаженно прищурился…
Всю зиму мы штудировали форумы в поисках лучших снастей, спрашивали советов бывалых, читали байки, смотрели фото, в общем, готовились, как могли. Но вот и зима кончилась, настало лето, но и оно пролетело, как и всегда, мимо. Я в тот день на работе был. Пришел август. Мы вернулись домой, и первым делом отправились в гараж, проверять лодку, мотор, машину, просушить палатки, спальники, проверить снасти…
- Ну вроде все, готовность номер раз? – Серега хозяйничал на моей кухне, наливая чай.
- Ага, вроде.
- Звоним Коляну?
Колян – тот самый мужик, который нас должен на зимовье закинуть.
- Звони, нету мочи ждать уже.
Переговоры с Коляном закончились на удивление быстро. Через пять минут сияющий Серега торжественно провозгласил:
- Поехали за бензином. Послезавтра Колян нас будет ждать в Тогуре!
День пролетел в суматохе. Все упаковать, уложить, проверить, перепроверить, купить две сотни литров бензина, устроить канистры, докупить патронов, затариться продуктами… К концу дня сил почти не осталось. Выезд в четыре утра, так что надо отсыпаться.
Шесть сотен до Тогура отмахали часов за восемь, и в обед уже были на берегу. Пара десятков лодок и пара здоровенных катеров покачивались на волнах.
- А как мы Кольку узнаем?
- Узнаем. У него «Крым» с тонированным ветровиком.
- Зачем?
- Модно, говорит.
Шут их разберет, этих северян…
Мы закончили обедать и теперь просто валялись у костра, поглядывая вокруг. А посмотреть было на что. Вот к взвозу подошел небольшой паром, и мужики принялись загонять на него десяток коров, до этого мирно пасшихся у самой воды. Буренки, надсадно мыча, упирались и идти на паром не желали, но, понукаемые крепким таежным словцом, все же взбирались по аппарели. Капитан буксира сумрачно смотрел на происходящее, попыхивая папироской. Оно и понятно, загадят баржу пассажиры. Последним на паром попытались загнать здоровенного быка. Могучая шея, лобастая курчавая голова и недобрый взгляд ясно говорили, что сейчас начнется самое интересное. Бык просто встал перед аппарелью и косил по сторонам, выбирая первую жертву. Один из мужиков ткнул быка в зад длинной жердиной, и коррида началась! Задрав хвост, бык носился по берегу, пытаясь догнать то одного загонщика, то другого. Коровы на пароме оживились и громко мычали, явно болея за общего бойфренда. Капитан оживился тоже и подавал советы, как ловчее уворачиваться и как заманить быка на паром. Мужики с ошалелым видом убегали от развеселившегося бугая, периодически забегая в реку. Деревенские собрались на берегу, ухохатываясь над мужиками, кто-то забился на литр самогона, что бык кого-нибудь подденет на рога. Так продолжалось до тех пор, пока капитан не рявкнул в матюгальник:
- Через пять минут отходим! Кто не спрятался, я не виноват.
Мужики, обреченно переглянувшись, убегать перестали и пошли на быка, широко расставив руки. Бык, видя такое непотребство, пригнул голову к земле и изготовился к решительному отпору. И тут капитан явил нам всю силу речфлота и русского языка. Взяв матюгальник поудобнее и вдохнув поглубже, он громогласно изрек:
- Борька, мать твою корову через три коромысла в клюз, марш на борт!
Бык замер на секунду, а затем, гордо подняв голову, восшествовал на паром. Мужики, облегченно матерясь, взошли следом, аппарель поднялась, и гордость речного флота отчалил.
В этот самый момент из-за поворота показался, наконец, тонированный «Крым». Подошел к берегу, ткнулся в него носом, и на берег спрыгнул Колян. Очень колоритный оказался персонаж. Ростом под два метра, здоровый, что тот бык, в клетчатой рубахе, джинсах и в шляпе. В шляпе! Ковбой, блин.
- Здорово, пацаны – поприветствовал он нас. – Нормально доехали?
- Да нормально.
- Давайте хабар в лодку, и машину щас во двор загоним.
- А к кому?
- Да вон к тому – он указал рукой на спорщика с самогоном. – Эй, Митяй, сюда иди!
Митяй вразвалочку направился к нам.
- Ты че, Митяй, таблетку смелости съел что ли? Шевели поршнями!
Митяй ускорился. Подошел, опасливо косясь на Коляна, поздоровался.
- У тебя в огороде место есть? Машину пацанам надо поставить.
- Так это, там моя стоит…
- Выгонишь.
Митяй поскучнел и отправился освобождать нам место.
- Сурово ты с ним.
- А нехер.
Скоро мы уже неслись по реке, оставляя Тогур за кормой. Обогнали давешний паром, оставляющий за собой густой шлейф ароматов коровника.
- Колян, а зачем тебе лобовик тонированный?
Вместо ответа Колян резко развернул лодку, солнце брызнуло в глаза, заплясало на ряби яркими бликами.
- А теперь глянь на воду через лобовик.
Да, век живи, век учись. Попробуй день по реке походить с такими бликами, глаза выпадут. А так вполне себе удобно. Лодка вернулась на прежний курс и Колян добавил газу. Мимо проносились заросшие тайгой берега, точно такие как на фото у того парня, и это вселяло надежду.
- Колян, а где тут щук больших ловить?
- Да где хочешь.
Через два с половиной часа хода Колян крутнул руль вправо, и лодка устремилась в неширокую коряжистую протоку.
- Скоро на месте будем – перекрикивая рев мотора, рявкнул Колян.
Из-под кустов по берегам то и дело снимались табунки уток, и Серега хищно улыбался, глядя на это благолепие.
Наконец, лодка уткнулась носом в мягкий песчаный берег.
– Приехали. Выгружайтесь, хлопцы.
Мы радостно выкидали свои пожитки на берег. Меня немного насторожило то, что песок тут и там был истоптан медведями. Цепочки их следов тянулись в разных направлениях.
- Коля, а тут медведей много, да?
- Да как собак! Лезут везде, бедокурят. Вчера вон к соседу в огород один залез, собаку сожрал.
Сказать, что я насторожился – ничего не сказать. Соседство с медведями не входило в мои планы.
- Пули-то есть? – кивая на Серегино ружье, спросил Колян.
Поскучневший Серега кивнул неуверенно:
- Есть несколько.
- А картечь?
- Картечи нету.
- Ну нож хоть есть?
- Нож есть – довольно осклабился Серега. – А чего?
- Если мишку встретите, так ты сначала друга своего режь, а потом уже сам. Хотя у него-то тоже, поди, нож есть?
- Ну и шутки у тебя…
- Ладно, не боись, отсыплю патронов чутка.
До зимовья оказалось совсем недалеко, и уже через двадцать минут мы лицезрели шикарную избушку, приземистую, с маленьким слепым окошком и низенькой, открывающейся наружу дверью. Дверь была могучей, собранной из плах в ладонь толщиной, открывалась тяжело и закрывалась плотно.
- От косолапых, а то любят они по избам гадить – пояснил Колян и зловеще улыбнулся.
Перед избушкой было устроено костровище, рядом стоял стол и пара лавок. Внутри, как и в любом зимовье, нары, стол у окошка да буржуйка в углу. Чуть в стороне на высоте нескольких метров был устроен лабаз.
- Объедки сжигайте. Закапывать бесполезно, мишка учует и в гости придет.
Чем дальше, тем меньше мне нравилась идея прожить здесь десять дней, но сделанного не воротишь.
- Бани нет, мыться придется в реке. Мыться обязательно, запах пота мишка чует тоже. Еще желательно костерок теплить или печку подтапливать, дым зверье не любит. Тишину соблюдать тоже не обязательно. Щуки шума не боятся, а мишки не любят. Будете шуметь, они не станут приходить.
Колян по-быстрому развел костерок и подвесил над огнем котелок, плеснув туда воды из наших запасов.
- Тут рядом родник, метров пятьдесят вглубь, но ходите осторожно. Лучше всего брать с собой железную чашку и в нее долбить. Тут медведица живет, старая. Она к рыбакам привычная, в гости не ходит.
Колян словно задался целью окончательно убедить меня в ошибочности решения приехать сюда на рыбалку.
- А вот вам десяток пуль – Колян залез в карман джинсов и начал одну за одной выставлять на стол старинные латунные снаряженные пулями гильзы.
- Сам набиваю обычно – пояснил Колян, выставляя последнюю. – Так вы если вдруг станете по медведям палить, гильзы соберите.
Серега, все это время молчавший, не выдержал и спросил:
- Ты нас напугать хочешь, или тут и правда медведей тьма?
Колян улыбнулся и ничего не ответил. Допил чай, поднялся и пошел к лодке. На самом краю поляны остановился, обернулся и сказал:
- Через десять дней вернусь. Держитесь тут…
Кусты с легким шорохом сомкнулись за его спиной, и через короткое время мы услышали удаляющийся звук мотора. Мы с Серегой переглянулись.
- Серег, а ты хорошо стреляешь?...
К берегу мы шли, настороженно оглядываясь и прислушиваясь. Я нес наши спиннинги, а Серега тискал ружье, и при каждом шорохе судорожно дергался. Будь сейчас рядом Колян, вот бы он посмеялся.
Никогда до этого мы не накачивали нашу «Афалину» так стремительно. Я работал как заведенный, пока Серега с ружьем наизготовку крутил головой на триста шестьдесят градусов. Когда лодка была спущена на воду, я дышал как загнанная лошадь. Серега, счастливо улыбнувшись, заскочил в лодку и рванул стартер, едва не отломав мотор вместе с транцем. Только когда мы отошли от берега метров на десять, я выдохнул и принялся готовить снасти. Сегодня решили ловить прямо в протоке, благо коряжников здесь было хоть отбавляй. Первый заброс, резкий удар, визг фрикциона и … шнур бессильно повис.
- Вот это да! Ты видел?! Нет, ты это видел? Да там крокодил!
Серега тут же бросил блесну в то же место и принялся усердно работать катушкой, готовый в любой момент вступить в бой с гигантской щукой. Но поклевки не последовало. Пока он хлестал протоку, я перевязал блесну и тоже попытал счастья.
- Если мы сегодня не поедим жареной щуки, то я не я – Серегины глаза лихорадочно блестели.
- Угу – согласился я, и в этот самый момент новый удар, подсечка и небольшая щучка свечой вылетела из воды, мотая головой.
Мы так увлеклись, что чуть не выпали из лодки, когда за спиной раздался громкий всплеск. Стремительно обернувшись, я увидел медведя. Медведя! Он стремительно плыл в нашу сторону.
Серега рванул стартер, еще раз, и еще, но движок и не думал заводиться. Медведь был все ближе.
- Стреляй! Стреляй в него!
Серега еще раз рванул тросик, и движок, наконец, заворчал на малых оборотах.
- Газу!
Но Серега в подсказках не нуждался. Лодка рванула с места, набирая скорость и оставляя расстроенного мишку далеко за спиной…
Мы проболтались на воде до тех пор, пока золотистые августовские сумерки не напомнили нам о том, что пора бы возвращаться в зимовье. На дне лодки прыгали несколько некрупных щучек и пара здоровенных горбатых окуней.
- Слушай, ты давай рыбу прямо сейчас чисти, пока идем. Я перед зимовьем как-то не очень хочу сидеть.
Поразмыслив, я с Серегой согласился и взялся за нож. Когда мы вошли в протоку, рыба была уже почищена. Вот только одна маленькая деталь не давала мне покоя – от лодки теперь так разило рыбой, что на запах должны собраться медведи со всей тайги. Я озвучил свои сомнения Сереге, и тот предложил гениальный план:
- А мы ее быстренько сполоснем и оставим в лодке тряпку, намоченную бензином. Это им всю охоту отобьет.
Когда закончили возиться, солнце уже коснулось вершин сосен на том берегу, и начало стремительно темнеть. Тропинка к зимовью терялась в прибрежной тайге, и нам очень не хотелось туда идти. А вдруг тот самый медведь где-то рядом и только и ждет нашего появления? Но идти-то надо. Как там говорил Колян? Шуметь погромче?
Разухабистая «Все идет по плану» неслась над спокойной гладью Кетской протоки, наверняка немало удивляя таежных обитателей.
Запершись в зимовье (изнутри на двери обнаружился могучий засов), мы принялись за жарку рыбы.
- Слушай, а если ночью прижмет?
- А ты ори.
- А если серьезно?
- А ты не знаешь, медведи спят по ночам?...
Через три дня мы уже привыкли к тому, что где-то рядом есть медведь, и может быть, даже не один. Рано утром мы снимались с места и уходили изучать реку. Мне попалась одна трофейная щука, весы показали одиннадцать кг, Серега пока довольствовался щуками поменьше. Следы пребывания косолапых хозяев здешних мест встречались нам на каждом шагу, но мы уже не боялись. Устали бояться. К концу четвертого дня нашего пребывания в зимовье мы, наконец, стали обращать внимание на невероятную красоту этих мест, а посмотреть здесь было на что. Зимовье стояло в прозрачном сосняке, Чуть дальше от берега начиналась смешанная тайга. Березы, осины, черемуха, рябина, мрачноватые ельники и торжественные кедрачи, ковер белоснежного мха и прелой хвои. И очень, очень много грибов. Каждый вечер мы варили грибную похлебку и жарили пойманную рыбу. Часть щук вялились в лабазе, часть солились в бочке. По утрам мы находили крупные медвежьи следы рядом с зимовьем, но лицом к лицу со зверем не встречались. Утром пятого дня к нам приехал Колян. Мы как раз закончили завтрак, когда услышали приближающийся звук мотора, и скоро на тропинке показался хозяин зимовья. Мне показалось, что он облегченно вздохнул, увидев нас у костра.
- Ну как вы тут, робинзоны? Не одолели вас хозяева?
Мы наперебой принялись рассказывать ему о первой встрече с медведем, об уловах, а он слушал молча и о чем-то напряженно думал. А затем вдруг выдал:
- Собирайтесь. Вам нельзя здесь оставаться.
- Почему?! – мое возмущение не знало границ. Только-только мы прижились и научились соседствовать с медведями, как нам вдруг надо уезжать. А щуки? Ведь я не поймал самую большую щуку!
- В тайге пожар, и ветер гонит его сюда. А заодно и зверье тянется к реке. Всё зверье – он выделил голосом слово «всё». – Но вы не огорчайтесь, пойдем в мою деревню, там тоже рыбалка есть.
Пожар – это серьезно. Обезумевшие от страха звери – серьезно вдвойне. Мы не стали спорить и принялись быстро собираться.
Через полчаса мы на всех парах неслись вверх по реке. Я смотрел на остающуюся за спиной предосеннюю тайгу и думал о том, что здесь она – часть жизни каждого человека. И все происходящее в ней обязательно отражается на всех, людях и зверях. И от этого живущие здесь люди очень внимательно относятся к тайге, стараются беречь ее. Хотя везде встречаются хищники, уничтожающие все, до чего могут дотянуться. Но здесь таких не любят и обходятся с ними так же, как и с любыми другими хищниками. А к людям здесь радушны. Просто потому, что привыкли беречь друг друга, заботиться и помогать. Потому, что по-другому нельзя. Потому, что любой человек, пока не совершит что-то по-настоящему плохое, достоин заботы. И потому, что сегодня поможешь ты, а завтра помогут тебе. И не попросят ничего взамен. Просто потому, что в тайге так живут.
Все фото мои
Изучаю / переношу в схемы варианты гос.поддержки микробизнеса (это там где работает не более 15-и сотрудников и годовой оборот не более 120млн руб).
Далее перенёс план того как работает поддержка:
Если коротко:
1) встаём на учёт в центр занятости
2) обоснованно отклоняем все варианты работ (говорим, что АБСОЛЮТНО ни на что не способны), которые нам предлагает центр занятости.
3) И после этого... И после этого мы можем претендовать на то чтобы получить единовременную выплату на поддержку бизнеса.
О как! :D
Тоскливый вой системы оповещения разорвал воздух над городом. И город как-то испуганно, настороженно притих. Стихли разговоры в очередях и на улицах. Разом стих детский смех. И даже звук двигателей и шум листвы на высоченных тополях как будто стали тише. В город пришла Беда. Очередная, не новая и уже привычная. Не ставшая еще горем, но уже проведшая серой кистью по глазам и сделавшая краски тусклыми, невыразительными. Здесь все давно привыкли к постоянным ее визитам, хотя нельзя к этому привыкнуть. Но здесь смогли. Нельзя все время бояться. И как-то очень громко на этом фоне стало слышно воронье.
А вой сирены ВГСЧ все не умолкал. Бился в небе горьким кличем, разбивался и скатывался, ниспадал на втянувших головы в плечи жителей. Завыли собаки во дворах, задирая головы к небу. Как будто требуя от неба чего-то, зло и обреченно.
К их общему вою примешались тревожные сирены пожарных и спасателей, скорых и полиции. Все спешили на шахту. Водители суетливо прижимали свои авто к обочинам, давая дорогу тем, кто спешит спасти. Здесь нет чужой беды. В каждой семье как минимум один шахтер. А чаще - целые династии. И кто знает сейчас, в этот самый миг, кто там, под землей, ждет помощи?
Прохожие, останавливаясь, провожают взглядами несущиеся на предельной скорости машины. С тоской и надеждой, кто-то крестит их вслед. А спасатели в машинах спешно натягивают баллоны, путаясь в лямках, застегивают негнущиеся куртки, проверяют комплектность всего оборудования. На месте у них будет очень мало времени. Получение вводных, краткий инструктаж и вперед, под землю, спасать мужиков.
Гулкая, как струна натянутая тишина повисла в квартирах, из которых вчера вечером мужья и отцы ушли в ночную. Трель телефонного звонка вспарывает тишину ножом, тупым и зазубренным. Сердце сбивается с ритма и начинает замедляться. В голове только одно слово крутится, бьется о стенки черепа:"Нет...нет....нет". Трубка к уху. И оттуда доносятся сухие слова дежурного по шахте: «Взрыв...обвал...ищем...связи нет...не теряйте надежды...»
Ничего не видя перед собой, хватает одежду, обувается и бежит. Куда? Зачем? Что делать? Ждать дома невыносимо. Надо туда, к нему!
А возле АБК (в народе - комбината) уже толпа. Волнуется, качается. Но молчит. Тут же стоят автобусы ВГСЧ (военизированная горно-спасательная часть), "скорые", полиция. Пара журналистов из местных газет МОЛЧА ходят за ответственными за спасательные работы. Никаких вопросов. Они понимают и не лезут под руку. Не время для вопросов. Они просто фиксируют все происходящее.
Отряд спасателей в снаряжении, в белых касках с фонарями и с кислородными баллонами на спинах, с болтающимися на груди масками бегом устремляются к спуску в шахту. Все молча глядят вслед. Здесь собрались те, чьи родные сейчас в забое. В глазах - дикая смесь страха, надежды, отчаяния и угрюмой решимости. Тут же мужики, шахтеры. Они готовы идти в забой и помогать спасателям. Они рвутся туда, они знают там каждый уголок.
Директор шахты и командир ВГСЧ выходят на крыльцо. Тишина. Морозный воздух, серое небо и редкие снежинки. Они медленно ложатся на плечи стоящих людей, на лица. Тают и стекают слезными дорожками. Все молчат. Ждут. Командир ВГСЧ в мегафон начинает докладывать людям, отчитываться перед ними:
- Сегодня в 11.30 произошел выброс метана в очистном забое на глубине 550. Взрыв вызвал обрушение кровли. Из забоя самостоятельно вышли 174 человека. Еще 52 остаются под землей. Связи с ними нет. Не теряйте надежды.
В толпе тихо заплакали женщины. В толпе загуляли приглушенные разговоры.
-Проклятая шахта... проклятая работа. Зачем вы туда ходите?
Но это от безысходной тоски, просто слезы. Шахта здесь - главная кормилица. Пацаны уходят в шахту с 18 лет. А с 14 многие работают в мехцехе или еще где-то на подсобных работах. Быть шахтером здесь всегда раньше было поводом для гордости. В школе у меня спрашивали: "Кто твой отец?". И я гордо отвечал: "Проходчик". Все в этом городе было создано благодаря шахтерам. А шахтерские новогодние утренники были огромными! Огромные елки в огромных залах, множество детей и огромные подарки! Просто целые мешки конфет и дефицитных мандаринов. Шахтеры на детей денег не жалели никогда.
Сейчас все не так. В 90-е шахтерам не платили зарплату. И они приковывали себя цепями к рельсам, брали штурмом администрацию, стучали на площади касками. Сейчас им платят очень мало, несоизмеримо с их риском и тяжестью работы. Сейчас слово "шахтер" синоним слова "безнадега". Потому что им некуда идти. Другой работы для них в городе нет. Переучиваться поздно. Да и не пойдут они переучиваться, негде. Половина таксует в выходные, половина пьет. Шахты закрываются, людей выводят на поверхность. Разрезы уже в самом центре города, подросшие дети бегут в другие города. Что станет с городом лет через 20? Он просто исчезнет, перестанет быть...
Но пока здесь есть что брать, люди стоят и ждут у шахты: выйдет или вынесут? Снег пошел гуще, воронье стихло. По толпе загуляли термосы с чаем, из столовой АБК вынесли большие чаны с горячим чаем, бутерброды - хоть как-то поддержать людей. Инициативная группа ушла в штаб операции.
И вдруг вся толпа качнулась, выдохнула - первые шахтеры появились на поверхности! Они шли, черные от угля и усталости, шли в мойку. А толпа тянула шеи, вглядываясь и ища родное лицо. Вот радостно заплакала одна женщина, другая... Живой! Слава Богу! Не пущу больше...
А мужики шли, устало, через силу, улыбаясь своим и чужим, радуясь небу. Один из них остановился, поднял лицо к небу, ловя снежинки....И тут же к нему бросилась, вжалась в него молодая женщина. Зарылась лицом в грязную робу, вцепилась в него до побелевших костяшек и заплакала, выпуская боль и страх. Он гладил ее по спине, по волосам. Поцеловал в макушку и мягко отстранил - ему бы помыться и домой, спать... Его сегодняшняя смена растянулась на 18 часов. Все эти часы они прорубались навстречу спасателям, тащили на себе тех, кого смогли найти. И теперь им просто нужно отдохнуть...
А она, испачканная в угольной пыли, с дорожками от слез, была такой счастливой! Но она пыталась спрятать это счастье, потому что не все еще вышли. И кто-то может не выйти. И тогда ее счастье станет чьей-то болью. Нельзя.
Тем временем показались спасатели. Они несли носилки. Толпа вздохнула... заголосила какая-то женщина. И ее крик звучал страшней сирены ВГСЧ. Но рука человека на носилках вдруг сжалась в кулак. И ее крик сменился громким плачем – живой. Живой! Ну и пусть поломала его шахта, выходим, обязательно выходим и все будет хорошо....
В той аварии погибли 5 человек. И еще 30 получили травмы. Шахта - великая нищенка и берет подаяние щедро. Через 2 дня шахта работала в обычном режиме. Те же мужики, преодолевая страх, снова пошли в забой. В городе снова зазвучал смех и заиграла музыка. Все так же подросшие дети продолжают уезжать в поисках лучшей доли, а мамы все так же ждут их звонка. И отцы ходят в шахту. А шахты продолжают закрываться,снижая индекс выживаемости города....
В нашем университете на этой неделе была контрольная по математике, и преподаватель дал тест, в виде приложения для пк, с определенной особенностью, через каждые несколько вопросов на экране появлялась порно картинка на весь экран. Преподаватель так делает уже несколько лет, с аргументацией, что это японская методика, это нужно для расслабления. Кстати это контрольная для первокурсников, среди которых половине еще нет 18.
Одна из цитат преподавателя с которой меня порвало от смеха:
Студент: "Что в государственном тесте, делают порно изображения? Вы знаете, что распространение порнографии запрещено?"
Преподаватель: «Порно - вы имеете в виду половой акт? Вы считаете, что половой акт - это запрещено? »
P.S: Большое количество студентов не сдали тест-за недостатка времени (когда появлялись, порно картинки, студенты не хотели переходить к следующему вопросу, а задерживались на картинке)))
P.P.S: претензия к преподавателю, почему картинки только голых девушек? в группе еще есть девушки, и может некоторых ребят заводят другие пацаны
Upd: Ответ на вопрос какого именно характера были картинки?
Полностью голые женщины, половой орган на весь экран, и половой акт во всей красе.
Как-то так мы учим высшую математику.