4. Я как-то раз перевозил заключенного, который отбывал пожизненное с 1968 года. Мы проезжали мимо здания Си Эн Тауэр в Торонто, и он был поражен, насколько оно высокое.

5. Когда муж двоюродной сестры освободился в 2018 году после десятилетней отсидки, он стал искать пункт проката видеокассет, чтобы взять что-нибудь посмотреть на вечер. Сестра сказала, что этого уже нет, и все можно прямо смотреть на Нетфликсе.

6. Старшего брата моего друга в 1994 году посадили на 15 лет. После освобождения он отметил, что раньше только очень богатые могли позволить иметь телефон в машине, а сейчас мобильники есть у каждого. А еще он долго не мог понять, что такое интернет, компьютеры, сайты, интернет-магазины, и как всем этим пользоваться. А еще его поразили банковские пластиковые карты.

7. Когда отец друга вернулся, отсидев что-то около 30 лет за случайное убийство, друг решил его удивить и дал очки виртуальной реальности. Он испугался, подпрыгнул, упал на пол и сломал эти очки.

8. Стоял на остановке, ждал автобус и разговорился с мужиком. Он освободился неделю назад, отсидев 20 лет. Сказал, что все еще не может привыкнуть к мобильным телефонам, и я научил его отправлять смс. А еще он сказал, что все новостные передачи испортились. Пока он сидел, у него не было возможности смотреть новости, и сейчас его поражает, насколько они стали одновременно ужасными и смешными.

9. Моя знакомая работает учительницей в федеральной тюрьме во Флориде. Говорит, что если осужденные начинают себя плохо вести, она рассказывает о новых возможностях последней модели айфона, и все сразу успокаиваются, потому что им это интересно.

10. В начале нулевых знал парня, который только что освободился после 20 лет отсидки. Он зашел в общественный туалет, и долго соображал, как надо смыть, потому что не было привычной для него кнопки, а о сенсорных датчиках он не знал.

Похожие подборки без цензуры и купюр ежедневно выходят на моем канале https://t.me/realhistorys

Всем здоровья и добра!

Первое, что я услышал - это крики "атасников". В окнах бараков, выходящих на поле, постоянно торчат типы - это атасники. Эти ребята следят за всеми передвижениями по лагерю и сообщают об этом всем зекам громкими криками. То есть, когда какой-то дежурный или любой другой мент появляется в поле их видимости они громко кричат "Такой-то на поле!" или "Такой-то вышел из штаба!". Это отдельная группа среди блатных - типа начальный этап. Из атасника можно вырасти куда-то выше по блатной иерархии, а можно весь срок там провести. Из интересного - это круглосуточная и круглогодичная "канитель". То есть и в нашу суровую зиму они так же следят за происходящим. К тому же их используют как информационную службу - мужики подходят к ним и говорят - "Позови Косого и з третьего барака на шестой барак" и они кричат другим атасникам типа "такого-то из такого-то барака вызывают". При этом обязательно обратная связь, то есть вызываемый должен сказать, что понял, если его нет "дома", передадут, что он отсутствует.

И тут происходит первое полноценное знакомство с Жилой зоной - "жилкой". Тут уже на нас смотрит много заинтересованных лиц, спрашивают кто такие, откуда, кто по масти - ищут земляков, знакомых, просто из интереса. Это строгий режим, поэтому средний срок, по моим прикидкам - 8-10 лет, так что мужикам прибытие новеньких уже какое-то развлечение. Жилка представляет из себя большое поле на котором торцами стоят двухэтажные бараки. Входы во все бараки закрыты воротами. Ворота ведут в прогулочные дворики шириной метра 4-5 и длиной во весь барак. Каждые ворота ведут в один отряд. Входы в бараки расположены по обеим сторонам барака. Один вход - один отряд. Каждый отряд занимает весь этаж, то есть, например, первый отряд на первом этаже и вход с правой стороны барака, а второй отряд на втором этаже и вход с левой стороны барака.

Заходим в барак. Страшно - пиздец. Просто пугает неопределенность и новая обстановка. Внутри барака - кипит жизнь. На тот момент там проживало около сотни зеков. Все ходят по своим делам, курят на продоле, идут в туалет. Все одеты в вольную одежду, накидывают арестантские робы только если выходят на улицу, там камеры и менты ебут за такое. На продоле расположены кабинет начальника отряда, кухня, туалет, он же умывальник, комната отдыха и каптёрка. Кинули сумки в каптёрку и заходим в расположение - там мужиков принимают блатные и идут показывать им, где они теперь будут жить.

Интересный момент - так как в на зоне строгая иерархия, то спальные места распределяются в соответствии со статусом зека. Самые козырные места - в конце барака, как можно дальше от дверей. Там банально меньше дует и не так слышно постоянно хлопающую дверь. Там, естественно, живут блатные. Смотрящий за бараком на лучших местах, рядом его приближенные, за ними всякие статусом по-меньше. За ними живут мужики, при чём в зависимости от того кто и какой вклад вносит в "общее дело", то места могут быть разные. У самых дверей проживают самый нижний уровень зеков - красные, барыги и опущенные. Опущенные в бараке нужны, они делают самую грязную работу. Конкретно в этом лагере в бараках были туалеты типа "чаша гименея" - фаянсовая дырка в полу, и слива там не было. Поэтому круглосуточно, в каждом туалете, дежурили по очереди обиженные, которые смывали говно за мужиками. Именно так, то есть кто-то посрал и просто встаёт и уходит, и чувак с ведром проливает за ним говно. Круглосуточно, посменно. Такие дела. Ещё момент - обиженным нельзя ни до кого касаться и ничего трогать, поэтому они передвигаются только вдоль стены и всегда останавливаются, если кто-то идёт, а если им надо куда-то попасть, где закрыта дверь, то просят кого-то, чтобы её открыли. Шконки обиженных всегда полностью закрыты простынями - порядочные арестанты не должны видеть как они там живут.

Барыги - это зеки осужденные за торговлю наркотой. Но прикол в том, что не каждый торговец наркотой барыга. Ты должен сам согласиться с этим статусом. Они как-бы не совсем порядочные арестанты, к ним странное отношение - особо их никто не гнобит, но прав у них меньше, чем у мужиков. И они платят деньги блатным, какой-то оброк, хер знает, я так и не понял. Какую-то сумму на всех барыг в бараке.

В бараке обстановка обжитого общежития - присутствует определённый уют. Люди живут на одних и тех же шконках годами, поэтому обживаются как могут. Самое важное - все проходняки отделяются от соседних простынями. Это выглядит как плацкартный вагон - две шконки с проходом отделены от смежных простынями или одеялами, причём вторые ярусы точно также отделены - ставят две палки с канатиком на котором висит простынь. При этом перед каждым построением на пересчёт всё это прячется под шконку, потому что шмоны устраивают именно во время пересчета, когда в бараках никого нет. Но, в бараке может остаться поломой или ещё кто-то из красных - мужикам и блатным такая опция недоступна.

В бараке идёт своя жизнь. Повторюсь ещё не один раз - люди там сидят годами, на одной и той же шконке, с одними и теми же соседями. Кстати, мужики живущие в одном проходняке называются "семейники". Тут есть определенный уклад - вам много лет жить вместе, поэтому нужно уживаться, то есть вы сто раз расскажете друг другу все свои смешные истории, будете знать фото родственников друг друга наизусть, "насущка"(чай, сигареты) более или менее пополам, баланда мутится вместе, бухнуть\курнуть тоже вместе, ну и вообще.

В этом лагере отсутствовала жёсткая дисциплина. Мне не с чем сравнивать, но то, что я там увидел в то время меня просто поразило. Никто, никуда не ходил строем. Вообще. То есть при выходе в столовую или баню дежурный просто открывал ворота локалки и все шли толпой. Посещение столовой пор желанию. Блатные вообще не ходили в столовую, типо не положняк. Остальные тоже как хотели. Процветали "камазисты" - отправляли оного гонца с кучей разных контейнеров для еды (камазы), куда им набирали баланду и они ели её прям в бараке. При чём у многих были маленькие одноконфорочные плитки прям в проходняках.

В лагере был порядок называемый "чёрный ход". То есть жизнь зеков, в большей части, контролировал и регулировал "блаткоммитет". В каждом отряде и бараке был свой смотрящий с приближенными. Был смотряга за лагерем, в крытой на постоянной основе проживал "бродяга". В первую очередь это выражалось в абсолютно распиздяйском отношении к порядку. Зеки, по большей части, делали что хотели. В лагере находилось около 1500 осужденных. Поскольку рабочие места на промке были сильно ограничены, то большинство зеков в лагере просто нихуя не делали. В обязательном порядке должны были работать те, у кого были присуждены какие-то компенсации, но по факту за таких брались спустя рукава. То есть люди с миллионными компенсациями просто сидели в бараках и нихера не делали - на них не было работы. Какого-то пытались принуждать, требовали выйти на работу, но зек мог просто пойти в отказ. За это его сажали в ШИЗО на разные сроки - типа пара недель или меньше, а потом опять в барак - валяться на шконке. Меня это всю дорогу поражало - то есть, допустим, убил кого-то человек и ему помимо срока присудили выплатить компенсацию родственникам. Так вот, шансы получить с зека эту компенсацию минимальны - он либо вообще не работает, либо работает на промке за копейки. Насколько я помню, на тот момент, зарплата у зека была что-то около пяти тысяч, львиную долю забирал УФСИН, типа на содержание и процентов 10 выплачивали зеку. Деньги можно было тратить в местном магазине. Причем не напрямую, то есть, конечно, зекам никто деньги в руки не давал, а был как-бы счёт в магазине с которого ты мог оплачивать. Короче, УФСИН максимально хитро зарабатываеи на зеках. Причем я считаю, что по факту, подобные тюрьмы вполне бы могли работать на самоокупаемости при должном подходе, просто потому что люди готовы были работать - сидеть годами просто на шконке - это очень не просто. Но кому это надо - государство и так даёт огромные деньги, поэтому управление УФСИН чувствует себя прекрасно и уже на местах каждая администрация мутит банки уже как она может.

6. Мой друг освободился две недели назад. Я пытался подготовить его к тому, что сейчас мобильник есть у каждого, и все пялятся в него в режиме нонстоп. И это не те раскладушки с кнопками, которые он знал. Потом объяснял, что такое сенсорный экран, и как им пользоваться. Рассказывал про новые возможности интернета. Я подготовил друга, как мог, но все равно он ходил потерянным первое время.

7. Друг сказал, что труднее всего было снова привыкнуть закрывать за собой двери. В тюрьме ты не можешь открыть или закрыть дверь, когда хочешь, и это быстро переходит в привычку. Он и сейчас дома часто забывает закрывать дверцу холодильника, а его питомцы периодически сбегают из дома.

8. Помню парня, которого посадили в 2005 году, а вышел он в 2014-м. Он нашел дома свой старый телефон с черно-белым экраном и искал, где можно купить для него зарядку. Я сказал, что он ее уже не найдет в продаже. А через пару месяцев он сказал, что айфон, конечно, хорош, но он подождет, когда выйдет новая модель. Быстро адаптировался.

9. Отец моего друга сказал, что его поразило, как изменились женщины за те 25 лет, что он сидел. Он поехал в родной город навестить родителей, пошел там в бар. Говорит, что женщины там орали, матерились, блевали прямо на пол. Он сделал замечание группе молодых девушек, так они послали его известным пешим маршрутом. А еще он не мог понять, почему люди постоянно себя фотографируют. Мы живем в Британии, если что.

10. Я знал человека, который сел в середине 70-х, а вышел в 2015 году. Он ехал в метро и хотел уступить место молодой женщине, но она устроила скандал. От такой ее реакции он чуть не расплакался.

Похожие подборки без цензуры и купюр ежедневно выходят на моем канале https://t.me/realhistorys

Всем здоровья и добра!

11 августа надзиратель вошел в одну из камер ИВС, чтобы передать внутрь ведро и швабру с тряпкой для влажной уборки. По инструкции требовалось делать это вдвоем с дежурным офицером, предварительно заглянув в камеру. Однако службу в переполненном оружием учреждении несли на удивление плохо. Одинокий контролер Козмава даже не сказал дежурному офицеру, что берет ключи. Между тем, в камере находились семеро особо опасных преступников. Один из них, Павел Прунчак, попал под арест за убийство троих человек. Он уже был приговорен к расстрелу, и ждал этапа до места казни. Этот рецидивист, находившийся в розыске несколько лет, оказался в ИВС только после жестокого боя, во время которого застрелил двоих милиционеров. Однако многолетняя служба без эксцессов притупила бдительность надзирателя. Между тем, Прунчак уже спланировал бунт и склонил товарищей попытать счастья.

Прунчак

Поворот ключа в замке – и тут же удар по голове. Козмаву втаскивают в камеру. В это время на пульте у дежурного офицера Тимура Шикирбы вспыхивает сигнал: дверь камеры отперта. Шикирба входит в коридор – и видит, как Козмаве крутят руки сразу семеро преступников. Уголовники, которым было нечего терять, быстро скрутили двоих надзирателей, затем еще одного. Отнятыми ключами они отпирают двери камер – и наконец, вскрывают арсенал.

«Какой же дурак держит в переполненной тюрьме боеприпасы и оружие? Для нас это был приятный подарок» - говорил позднее один из заключенных. Среди охотничьих двустволок, обрезов и самоделок попадались автоматы, пистолеты, мощные винтовки – и почти 30 тысяч патронов. Имелись и довольно экзотические образцы, включая даже кремневые пистолеты. 75 преступников, из которых 15 были арестованы за разбой, оказываются не только на свободе, но еще и вооружены до зубов. В их руках находились три заложника из персонала, которых бросили в тюремные камеры. Кроме того, бунтовщики добрались до документов, вычислив нескольких осведомителей. Их тоже загнали в камеры. Пока шла осада, заложников постоянно избивали.

Один из надзирателей сумел убежать, заперев за собой двери, и поднял тревогу. В городе началась тихая паника, а к изолятору отправились прокурор и замминистра МВД Абхазии. Пока руководители местной правоохраны растерянно совещались перед стенами, изнутри с верхнего этажа выбросили револьвер и патроны, давая понять, что оружия у них полно.

Местные власти сначала действительно надеялись как-то разрешить кризис, не ставя Москву в известность. Однако доложить о возникновении и одновременно решении проблемы не получилось. Из столицы на Кавказ спецбортом КГБ вылетела помощь.

В Москве на базе отряда «Альфа» его командир полковник Виктор Карпухин поднял людей в ружье и объявил, что группа летит в Абхазию. Спецназовцы – 22 человека – собрались быстро, взяв только самое необходимое. Вскоре самолет уже садился в Сухуми. Интересно, что сначала «Альфу» даже не собирались использовать в качестве ударной силы.

- Детали не доводили и сказали, что «все в руках МВД», что нас приглашают только как консультантов, что, скорее всего, мы — «Альфа» — участия принимать в операции не будем – вспоминал майор Виктор Лутцев. Тем более, в Сухуми ехал еще и отряд спецназа внутренних войск МВД, будущий «Витязь», 27 бойцов.

Между тем, в Сухуми обстановка накалялась. Существовала опасность, что вооруженные зэки прорвутся из тюрьмы. Вдобавок, руководство МВД поначалу заартачилось: милицейские генералы не хотели брать на себя ответственность за операцию и возможный риск жертв среди заложников и спецназа. Местные чиновники также медлили, не решаясь дать отмашку спецназу по тем же причинам. Разозленный Карпухин позвонил в Москву, и в дело вмешалось руководство КГБ: операцию единолично возглавил полковник «Альфы».

Прунчак из-за спин подручных вел переговоры. Кроме бандитов он брал с собой еще и заложника, чтобы не подставляться под пулю снайпера. Милицейское начальство при помощи родственников преступников пыталось уговорить сложить оружие. Те огрызались и требовали вертолет или БТР, чтобы уехать из Сухуми. Переговорщики тянули время, пока в штабе силовой операции готовили штурм. Бандиты спорили еще и друг с другом, называли разное число уезжающих, кто-то вообще хотел остаться на месте. Требование посадить на крышу ИВС вертолет отклонили: якобы крыша обвалилась бы из-за посадки. Во время переговоров по поводу вертолета, альфовцам, наконец, пришла рабочая идея о том, как обезглавить бунт.

Прунчаку и компании предложили новый вариант. Вертолет сядет неподалеку на площади, а туда их доставят автобусом. На площади действительно посадили вертушку, так, чтобы в изоляторе слышали шум винтов. Бандитам даже показали пилотов. Идея доехать до винтокрылой машины на «рафике» показалось преступникам неплохой. Между тем, в автобус была вмонтирована взрывчатка. Во время движения его собирались обездвижить направленным взрывом небольшой мощности, чтобы не повредить заложникам – а затем взять приступом. Внезапный подрыв должен был не только остановить автобус, но еще и оглушить всех, кто находится внутри, на несколько секунд, вызвать легкие контузии. Пиротехнику установили специалисты ВВ МВД. Для надежности подготовили БТР, чтобы перекрыть дорогу в случае, если взрывчатка не сработает. Вскоре микроавтобус стоял перед зданием ИВС.

Бандиты, конечно, не были наивными юношами. Из здания сначала вышел один уголовник, чтобы осмотреть машину. Он потребовал повесить на окна шторки, и это требование милиционеры исполнили. В это время в изоляторе шла драка: бандиты решали, кому уезжать. В какой-то момент снаружи всполошились из-за поднявшейся в здании стрельбы, но оказалось, преступники просто опробовали оружие. Наконец, началась посадка в «троянский рафик». К этому моменту альфовцы уже провели репетицию штурма на другом автобусе, и отлично представляли, что делать. Одновременно две другие группы «Альфы» и «Витязя» готовились штурмовать само здание изолятора. Одна заходила со стороны боковой двери, другая незаметно проникала на четвертый этаж через слепую зону и врывалась в здание сверху. Правда, тут возникла непредвиденная трудность. Спецназовцы собирались пробивать дорогу при помощи накладных зарядов. Однако когда об этом заговорили с прорабом, строившим здание, тот признался: «Строили кое-как, материалы тащили, воровали. Балки перекрытия лежат на честном слове. Рванете - упадет наша тюрьма».

Офицеры «Альфы», второй слева — герой штурма изолятора Игорь Орехов

Альтернатив подрыву не было, но Карпухин лично уменьшил заряд.

Тем временем, готовился штурм микроавтобуса. Первоначальный план альфовцев состоял в том, чтобы при возможности застрелить главаря по дороге к рафику. Однако преступники вышли в самодельных балаклавах, нацепив их также и на заложников, и снайпер не стал стрелять. Зэкам не откажешь в изобретательности: чтобы заложников нельзя было установить по отсутствию оружия, беднягам черной изолентой прикрутили к рукам пистолеты без патронов. Все загрузились в автобус, и тот начал выезжать со двора.

В трансформаторной будке в это время уже сидели трое офицеров «Альфы», незаметно пробравшихся туда. На жаре в помещении 3х2 метра трое геркулесов в тяжелой экипировке (усиленный бронежилет весит 40 килограмм) изнывали как в бане. Дверь заранее сняли с запора, и чтобы она не распахнулась, подвязали кусочком проволоки. Вблизи приготовились действовать другие тройки – одна пряталась в полуподвале, другая в подсобке. Проникли они туда буквально за спинами нескольких человек, пришедших якобы для переговоров. Рафик начал движение… и несколько секунд проехал нормально. У командующих операцией прибавилось седых волос на головах за эти секунды. Однако затем взрывное устройство все же сработало.

Взрыв! К рафику несутся тройки, назначенные для захвата. Одна из подгрупп выбила заднее стекло. Командир штурмовой группы Михаил Картофельников за шиворот выдернул из машины здоровенного уголовника, на котором висело сразу несколько пистолетов – за пазухой, за поясом, в разных карманах. В это время другой офицер, Евгений Первушин, извлекал другого зэка с водительского места. Интересно, что этот альфовец, не желая стрелять, чтобы никого не зацепить, ошеломил своего визави… разводным ключом. Еще один дубасил уголовников чугунной ножкой от скамейки. Вообще, сразу несколько офицеров использовали импровизированные дубины вместо пистолетов: в суматохе было легко застрелить не того, кого хотели.

На водительское сиденье запрыгнул офицер Игорь Орехов – и получил пулю в шею, между шлемом и бронежилетом. Преступник бил из мелкокалиберного «Марголина», поэтому Орехов остался в живых. Шутки кончились: тех, кто пытался применить оружие, в том числе главаря бунта Прунчака и ранившего Орехова бандита Дзидзария, застрелили без сантиментов. Прунчака хотели взять живым, но тот остреливался до конца, и даже когда один из альфовцев дубиной сломал ему руку, атаман бунтовщиков пытался стрелять, удерживая пистолет левой. Кроме Орехова, раненых у спецназа при захвате автобуса не было, только несколько пуль попали офицерам в бронежилеты. Оба заложника, прихваченных бандитами, остались в живых, хотя им пришлось несколько минут полежать на асфальте, пока офицеры отделяли агнцев от козлищ.

В это время в здание ИВС врывались другие группы захвата. Люк через этажи аккуратно подорвали, но изнутри принялись отстреливаться. Один из вэвэшников пытался проникнуть в люк, и был легко ранен в ногу. Вместо него вниз спустился на канате альфовец, предварительно бросив светошумовую гранату. В процессе штурма атакующим встретилась еще одна дверь, о наличии которой спецназовцев никто не предупредил. Ее своротили маломощным накладным зарядом. Штурмовые группы использовали любопытное спецсредство: гранатомет РГС-50, стреляющий резиновой картечью и светошумовыми боеприпасами. В длинных коридорах резиновые шарики давали множество рикошетов. Никого не убивало, но дикая боль от разлетающихся повсюду шариков парализовала волю. Александр Михайлов из «Альфы» удовлетворенно вспоминал: «Помню, они, как крокодилы, ползли по тюремному полу на нары… Забавно!»

Резиновая картечь оказалась чрезвычайно эффективной, благо, по летнему времени преступники были легко одеты. Весь штурм уложился в четыре минуты. Заложники не пострадали, преступников же с травмами разной степени тяжести разогнали по камерам, отобрав весь огромный арсенал.

Все это время за действиями «Альфы» и спецназа МВД наблюдали местные жители, толпами высыпавшие на балконы. Не следил ни за чем только один из специально назначенных операторов: как только началась стрельба, он залег, прикрывая голову, и камера смотрела в ясное абхазское небо.

Игорь Орехов был успешно прооперирован и вскоре поправился. Его рана оказалась неопасной. В день штурма у него был день рождения, и альфовец «отметил» его успешной операцией. Офицеры «Альфы» на следующий день отправились на берег моря ополоснуться, и сорвали овации восторженных местных жителей. Активные бунтовщики в это время ожидали новых судов и приговоров.

Виктор Карпухин возглавлял группу «Альфа» до августа 1991 года, и был уволен в запас новой властью по политическим мотивам вместе с рядом других офицеров. Позднее он руководил службой безопасности президента Казахстана и успешно работал в частном секторе экономики.

Медпомощь пострадавшим после взятия изолятора

Штурм ИВС в Сухуми стал своего рода образцовой операцией группы «Альфа» и внутренних войск. Спецназ действовал в своей стихии, выполняя ровно ту задачу, для которой создавался. Любое другое европейское контртеррористическое спецподразделение могло бы с гордостью вписать такой приступ в список своих лучших операций. К сожалению, впоследствии оказалось, что для «Альфы» успех в Сухуми лишь разминка перед настоящими испытаниями. Советский Союз агонизировал, и на его руинах поднялась волна террора, превзошедшая самые мрачные ожидания. Впереди были 90-е годы. Впрочем, как говорится, это уже совсем другая история.

После штурма. С цветами — Игорь Орехов

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_549825
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!