Манифест "Тульского стандарта наблюдения"
Сначала история, побудивших меня написать эту статью.
Артема Лоскутова задержали на согласованном митинге на площади Сахарова, который проходил с целью выразить несогласие с преследованием корреспондента отдела расследований «Медузы» Ивана Голунова (его необоснованно обвинили в сбыте наркотиков, позже дело прекратили) и других журналистов.. . В протоколе административного правонарушения была божественная формулировка, вот что об этом пишет «Коммерсант»
В отношении Артема Лоскутова составлен протокол по ч. 5 ст. 20.2 КоАП (нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования). Причиной задержания художника стало то, что он пришел на акцию с плакатом «Мусора хуже говна», «не соответствующим заявленной тематике публичного мероприятия», говорится в протоколе, опубликованном в соцсетях.
Это просто умилительная формулировка. Оказывается, тематику публичного мероприятия определяет господин полицейский, а не организатор мероприятия! Особенно это пикантно, в случае с идеологом «Монстраций», суть которой сводится к следящему (см. «Википедию» )
По большей части содержание транспарантов выглядит предельно абсурдизированным и аполитичным, однако они имеют многозначность. Это действо не по сценарию, дата известна заранее (1 мая каждого года), автор обозначает лишь место и точное время начала, остальное — это импровизация участников действа.
Идеолога шествий с абсурдными плакатами задержали за абсурдный плакат. Конечно, с подтекстом, но почему не была назначена лингвистическая экспертиза? И что на самом деле значит этот плакат?
Я, естественно, категорически осуждаю данное незаконное привлечение к административной ответственности и призываю доводить данное дело до жалобы в ЕСПЧ, чтобы восстановить справедливость. Действия сотрудников полиции были незаконны, судебное решение нарушило права Лоскутова.
Но данное событие сподвигло меня на то, чтобы осмыслить свое собственное отношение к лозунгу «Мусора хуже говна»
По моему глубокому убеждению, именно оскорбление оппонента, использование для этого оскорбительных выражений, унижающих честь и достоинство, является один из столпов идеологии, которой можно дать общее название "путинизм".
Достаточно вспомнить слова, которые на два десятилетия стали определяющими для государственной политики.
Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Всё, вопрос закрыт окончательно [1] . (В.В.Путин. Пресс-конференция 2001 год)
Безусловно, полицейские, как представители власти и как должностные лица должны быть терпимы к критике. Об этом не однажды заявлял Европейский суд по правам человека, защищая закрепленное в ст. 1 Конвенции о правах человека право на высказывание.
Да, мы можем критиковать власть, в любых формах, даже неприличных, государство, в лице своих должностных лиц, должно быть терпимо к таким проявлениям критики, но понижая уровень критики по разборок в подворотне, когда важно кто, смачнее приложит оппонента, мы просто позволяем найти моральное оправдание непорядочным сотрудникам полиции, которые, не зная законов, пытаются решать все «неформальными» способами, «по понятиям», а иногда и просто силовыми методами. А надо, исключительно, по закону. Есть теория общественного договор а, суть данной теории заключается в том, что люди договорились принять соглашение о превращении своего «естественного состояния» в «состояние гражданское».
«Мусор» никогда не будет соблюдать закон – сотрудник полиции будет
Опускаясь до уровня блатной подворотни, вы становитесь сторонником Путина
Я всё-таки нахожусь в некотором идеологическом противоречии с лозунгом "Мусора хуже говна", так как мне ближе позиция Иешуа Га-Ноцри (М. А. Булгаков "Мастер и Маргарита").
– А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова «добрые люди»? Ты всех, что ли, так называешь?
– Всех, – ответил арестант, – злых людей нет на свете.
– Впервые слышу об этом, – сказал Пилат, усмехнувшись, – но, может быть, я мало знаю жизнь! Можете дальнейшее не записывать, – обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: – В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом?
– Нет, я своим умом дошел до этого.
– И ты проповедуешь это?
– Да.
– А вот, например, кентурион Марк, его прозвали Крысобоем, – он – добрый?
– Да, – ответил арестант, – он, правда, несчастливый человек. С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. Интересно бы знать, кто его искалечил.
Просто все сотрудники полиции, кто совершает преступления (должностные и не очень), совершают их не со зла, а от простого незнания российского законодательства. Они все добрые люди, просто другие добрые люди не рассказали им, что есть КоАП РФ , Федеральный закон «О полиции» , Присяга сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации , Конституция Российской Федерации , Конвенция о правах человека .
Наша задача просветить их и тогда они просвещенные, будут лучше говна.
Поэтому мой символ милиционера прошедшего аттестацию - Дядя Стёпа. Добрый полицейский Дядя Стёпа.
Советую погуглить в "Интернете" про «теорию разбитых окон».
Коротко и емко это выразили в Луркоморье
Теория разбитых окон — теория о том, что при виде какого-нибудь беспорядка люди перестают вести себя цивилизованно и начинают гадить.
Так вот, если позволять полицейским нарушать закон, переходить с ними на разговоры «как мужик с мужиком», называть их «ментами», пытаться «решать вопросы», обзываться, то так называемый «беспредел» будет только нарастать. Там, где вы сами нагадили, полицейские будут гадить с удвоенной силой, потому что вы им развязываете руки. Значительно труднее нарушать закон в отношении вежливых граждан, которые знают законы и вежливо относятся к сотрудникам правопорядка, вежливо указывают им на их нарушения и вежливо пишут на них жалобы. Эдакие «вежливые люди терпилы».
Основными носителями беспредела, являются те, граждане, которые про этот беспредел рассказывают, ничего не предпринимая, чтобы его прекратить.
ОВД-ИНФО опубликовали «инструкцию идеального задержанного». Но лично наша цель не воспитать идеального задержанного, а воспитать идеального полицейского, воспитывать его можно методами, которые предусмотрены нашим законодательством. К сожалению, пока это только методы кнута, до пряника еще далеко, надо добиваться, чтобы соответствующие органы – прокуратура, суды, управление собственной безопасности давали оценку действиям сотрудников полиции, безусловно нужно.
Наша цель не воспитать идеального задержанного, а воспитать идеального полицейского
К сожалению, в обществе вызывает восхищение такой образ полицейского, который реализовал Максим Аверин в сериале "Глухарь" . Это такой полицейский, который действует не на основании закона, а на основании своего внутреннего понимания справедливости.
Лозунгом для полицейских должно стать:
Полицейский, не будь Глухарем, будь Дядей Степой!
Об этом как раз и говорит «теория разбитых окон», в среде, где правилом становится неуважение к закону и, что самое главное принятие такого неуважения со стороны общества, законы соблюдать никто не будет – ни государство, ни гражданское общество.
Поэтому лично мне категорически не нравится , когда полицейских ругают последними словами и обвиняют в беспределе. Обвиняя полицейских в беспределе, мы только его увеличиваем. Беспредел, это отсутствия предела, то есть правил, порядка. Если говорить про беспределе и не пытаться его прекратить, то он только умножится.
Беспредел он как энтропия, от того, что мы не верим в то, что полиция будет соблюдать законы, он только увеличится
Поэтому при общении с полицией и оценки их действий неукоснительно надо соблюдать три правила:
1) Общаться сотрудниками исключительно в рамках закона, не допуская «неформального» общения;
2) Документировать и придавать максимальной огласке те нарушения, которые они допускают, не боясь их «разозлить», в этом и есть определенное гражданское мужество;
3) Надо оформлять документы в полной мере стараться доводить все нарушения до Европейского суда по правам человека, проходя все стадии.
Важно создавать правоприменительную практику и предавать огласке все нарушения. К сожалению, когда незаконные действия остаются формально не обжалованными, пропаганда начинает преподносить их как вполне законные. Как говорится, на нет и суда нет. А когда пострадавшие от незаконных действий начинают в непарламентских выражениях описывать «беспредел», называя полицейских различными куртуазными выражениями, то вместо законной процедуры оценки действий должностных лиц, начинается обыкновенный базар. Более того, это опасно еще и по тому, что к всеобщему заблуждению, в большинстве случаев сотрудники полиции не нарушают закон, они его просто не знают.
В борьбе с беспределом у нас есть только один союзник – закон
Российские суды не всегда трактуют законодательство в соответствии с заключенными Российской Федерацией международными договорами. В статье первой Конвенции о защите прав человека и основных свобод прямо сказано:
Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции.
Высокие Стороны…
Полиция и граждане тоже должны стать «высокими сторонами», а не «беспредельщиками» и «бузотёрами»
Давайте оставаться на высоте и не опускаться до приемов Кремлевской пропаганды, которая льет потоки откровенного гуано с телеэкранов федеральных каналов.
Кому-то данное занятие покажется бесполезным, но многие писатели-диссиденты во время эпохи советского тоталитаризма писали в стол. Рыбаков писал "Дети Арбата", Стругацкие писали "Град Обреченный" , Булгаков писал "Мастер и Маргариту" без всякой надежды на то, что эти произведения будут опубликованы. Сейчас такое время – «писать в стол» иски, жалобы, заявления, чтобы потом в прекрасной России будущего, мы могли использовать наработанные механизмы правового регулирования. Надо создавать , а не постоянно бороться с «чекистами», как делали это и делают, "правозащитники" старой формации.
Сейчас такое время – «писать в стол», создавая механизмы для будущего правового государства.
Создавать идеологию уважения к закону, неукоснительного его соблюдения. Другой путь есть, но он ужасен, и лучше по нему не идти.