Глава 1.

Ночной сорока пятиградусный мороз рвал стволы деревьев, отчего по тайге разносился громкий и резкий треск, схожий с пистолетными выстрелами. Натасканные на любой минимальный шорох собаки, спросонья вскакивали в загоне и начинали получасовой лай. Привыкший к этому отвратительному явлению, начальник строгой исправительной колонии, что в Магаданской области, подполковник Маслов, сонно перевернулся в кровати на другой бок. Он не любил оставаться ответственным по колонии, несмотря на то, что дежурство было всего лишь один раз в месяц. Уснуть обратно не удалось, через минуту звонок аппарата внутренней связи его окончательно разбудил. Он нащупал в темноте аппаратную трубку, но пока подносил к уху, она выскользнула из его ослабевших за ночь пальцев и грохнулась на деревянный пол, растянув спираль шнура.

- Да японский бог...

Он нагнулся с кровати головой вниз, кряхтя, пошарил рукой по полу, и в итоге обнаружив злосчастную трубку, плюхнулся обратно на кровать.

- Слушаю!

- Товарищ подполковник это Скворцов. Этап прибыл.

- Сейчас иду.

Растирая отёкшее лицо ладонью, он проклинал всё высшее начальство, высылающее ему эти глупые указания. К примеру, если взять последнее. Телеграфируют: «К вам по этапу прибывает осужденный Богданов, приговорённый к десяти годам лишения свободы по статье двести девяносто четыре уголовного кодекса СССР. Вину не осознал. Необходимо провести мероприятия с целью осознания осужденным своей вины и написания им собственноручно согласия с приговором суда». Накинув тулуп и надев подсушенные на печи валенки, начальник колонии вышел из кабинета.

К его приходу замёрзших напрочь прибывших зеков усадили на четвереньки у первого барака. Подполковник подозвал начальника конвоя.

- Который из них Богданов?

- Второй справа товарищ полковник.

- Всех в карантин, а этого, - он указал на Богданова, - в подвал с личным делом. Я буду там через десять минут.

Два конвоира втолкнули Владимира в просторное, плохо освещённое, с решётками на окнах помещение, располагающееся под администрацией колонии. В самом центре подвала стоял письменный стол, за ним мягкий стул, рядом, прикрученная к полу табуретка со следами засохшей крови. Слева, метрах в пяти металлический стол, как в морге. Справа, прикрученная к полу чугунная ванна, наполненная водой. Тут же на полу гора верёвок.

Вскоре в подвал вошёл подполковник, среднего роста, коренастый. На вид ему было около сорока шести лет. Он неторопливо сел за стол, включил настольную лампу. Один из конвоиров протянул ему папку. Открыв её, полковник бегло пробежался по страницам и недоумённо посмотрел на Владимира.

- А тебя что Богданов, в СИЗО представляться не научили?

- Заключённый Богданов Владимир Иванович, сорок восьмого года рождения, осужден по статье двести девяносто четыре уголовного кодекса СССР, срок десять лет.

Начальник колонии с ехидством улыбнулся.

- Вяленько. Ну да ладно. Научим. Я вот тут читаю копию обвинительного заключения и диву даюсь. Окончил военное училище, родители известные врачи, затем служба в Афганистане, от командира разведроты дослужился до командира батальона мотострелков. Целый подполковник. Награждался двумя орденами за личное мужество, двумя медалями за отвагу. В восемьдесят первом году с двумя пулемётчиками лично прикрывал отход раненых из окружения в Панджшерском ущелье на Северо-Востоке Афганистана, где получил многочисленные ранения. Направлены документы на присвоение звания героя Советского Союза. И тут вдруг, ты помогаешь душманам, передаёшь им несколько единиц оружия и боеприпасов. В ходе следствия и на суде своей вины не признал. Как же так, Богданов?

Владимир молчал, глядя в глаза начальника колонии.

- Я думаю, что это не поздно изменить, - сказал подполковник. – Так и напишешь сейчас, что ты заблуждался, что всё осознал и что полностью согласен с приговором суда.

Подполковник вытащил из стола чистый лист бумаги, авторучку и положил всё это на противоположный край стола.

- Давай дорогой присаживайся, мы отстегнём тебе наручники, а я помогу это правильно написать. А потом ты пойдёшь отдыхать после длительной дороги. Ты же устал, небось? Садись.

- Я ничего подписывать не буду, - сухо сказал Владимир, не двигаясь с места.

Начальник колонии шутливо приложил ладонь к своему уху, показывая этим, что якобы он просто не расслышал сказанные Владимиром слова.

- Что что? А ну-ка ещё разок мне повтори.

Повторять Владимир не стал.

Подполковник бросил взгляд на одного из конвоиров.

Тот отошёл от Владимира на полшага и несколько раз ударил резиновой палкой его по спине. К нему подключился и второй конвоир. После удара по голове Владимир потерял сознание и упал. Пальцы прикованных наручниками рук, судорожно задёргались от боли.

- Остуди его, - приказал подполковник конвоиру.

Тот набрал из ванны полное ведро воды и вылил Владимиру на лицо. Попавшая в рот вода на какое-то время перекрыла Владимиру дыхание и он, очнувшись, стал усиленно кашлять. Начальник колонии вышел из-за стола и, подойдя к лежащему Владимиру, присел на стоявшую рядом табуретку.

- Ну что милок, очухался? Теперь ты понимаешь, кто ты здесь?

Владимир открыл глаза.

- Понимаю…

- Ну и кто же ты?

- Я…Богданов Владимир Иванович. А вот ты…ты дерьмо собачье.

Пригнувшийся над Владимиром подполковник, выпрямился со злобным выражением лица и встал с табуретки, затем достал из кармана носовой платок, высморкался и посмотрел на конвоира.

- В пресс хату эту суку! Но предупреди всех, пусть прессуют так, чтобы не подох. Ты меня понял?

- Так точно.

Глава 2

-Что скажешь Андрей Викторович по группировке Ахмад-Шаха

Масуда? - спросил у своего заместителя, начальник штаба ограниченного контингента Советских войск на Юго-Востоке Афганистана, генерал лейтенант Трифонов Пётр Фёдорович.

Тот пожал плечами.

- А что сказать Пётр Фёдорович? Ахмад-Шах доставляет нам самые большие проблемы. Полностью контролирует Панджшерское ущелье в ста километрах к северо-востоку от Кабула и является сильнейшей угрозой трассе, по которой идёт основное снабжение частей сороковой армии с советской территории. Второй неприятностью становится быстрое разложение афганской армии под действием исламской пропаганды.

По политическим причинам наши войска не могут проводить операции в одиночку. Но взаимодействие с афганской армией приводит к тому, что почти во всех случаях планы операций, которые мы планировали против Ахмад-Шаха, тут же оказывались у партизанских командиров. В итоге те наносили нашим войскам значительные потери и быстро уходили из Панджшерского ущелья.

- Ничего не понимаю, - разведя руками, удивлённо произнёс начальник штаба. - Мы с вами имеем военный потенциал, превосходящий возможности нашего противником, но не можем согнать его с занимаемых высот? Я имею в виду Панджшерское ущелье? Помогает ли авиация?

- Товарищ генерал, в данном районе из-за погодных перепадов действие авиации малоэффективно. К тому же у духов в горах прекрасные убежища в виде пещер.

- Хорошо. Какой вид операции на ваш взгляд будет эффективным?

- Вы спрашиваете моё личное мнение Пётр Фёдорович?

- Ну…конечно.

- Я понял. Вы у нас совсем недавно, поэтому многое вам не известно. Пол года назад по следам этого Ахмад-Шаха прекрасно двигался батальон сто второго мотострелкового полка, под командованием подполковника Богданова. План его последней операции, который он утвердил у вашего предшественника, должен был иметь успех в полном разгроме группировки Ахмад-Шаха, но каким то образом информация просочилась из стен штаба и оказалась в руках душманов. В итоге, разведрота полка попала в засаду и в ходе боя понесла огромные потери. Кроме того в плену у Ахмад-Шаха оказались восемь бойцов. Богданов взял с собой солдата, повесил на палку кусок белой простыни и пошёл на переговоры с Ахмад-Шахом. Не мог он бросить своих бойцов, такой вот человек. Настоящий комбат. Да и в бой шёл вместе со всеми, за спинами солдат не прятался.

Каким-то чудом ему удалось вытащить из плена его бойцов, но Ахмад-Шах взамен потребовал оружие и боеприпасы. Там какая-то малость, около ста автоматов и десять цинков с патронами. Богданов передал им то, что они требовали. С пленными он благополучно вернулся в полк и в ту же ночь подготовил новый план по разгрому Ахмад-Шаха, но утром Богданова задержали сотрудники военной прокуратуры, объявив, что передавая незаконным бандформированиям оружие, он тем самым пособничал террористам. А его полк направили на север Афганистана. Считаю, что если бы сейчас Богданов командовал своим полком, то для Ахмад-Шаха дни были бы сочтены.

- И где же он сейчас? Сидит?

- Так точно. Я лично знал его семью. Недавно его жена прислала мне письмо, написала, что его отправили в исправительную колонию строгого режима под Магаданом.

- Сколько же ему дали?

- Десять лет.

Начальник штаба огорчённо отвёл взгляд, достал сигарету и закурил.

- Ну, ты иди Андрей Викторович, отдохни, а я ещё поработаю. Тут у меня куча бумаг скопилась.

После ухода заместителя, генерал-лейтенант взял телефонную трубку.

- Алло, дежурный, соедини меня с министерством обороны.

есть у меня друг детства. самый первый из моих друзей. в детстве были как братья.

закончив школу разъехались, почти не виделись.

недавно я начал брать заказы в его городе. созвонились, встретились, посидели, повспоминали... он пригласил останавливаться у него, когда буду приезжать.

я периодически приезжал, останавливался у него. зная, что он рыбак, взял его в тайгу на шикарную рыбалку. друг был в восторге - очень ему понравился и лес, и речка, и душевная компания.

там, за рюмкой он порадовался тому, что мы так давно дружим, что нет у нашей дружбы никакого "двойного дна"... а то, дескать, есть у него "друзья", которые то появляются, то исчезают, дружат только когда им выгодно.

потом мы ещё пару раз встречались, а потом он вдруг пропал с радаров: трубку не берёт в телеге не отвечает. когда был в его городе - заехал, но дома никого не оказалось, я забеспокоился.

через пару дней он написал, что были проблемы на работе, поэтому настроение было такое, что ни с кем не хотел общаться. я его, конечно, отчитал, сказал, чтоб больше так не пугал, и общение продолжилось. между делом у его жены  как-то поинтересовался, что там у него за проблемы - да не было, говорит, никаких проблем, нормально вроде всё.

сполгода всё было нормально и тут он опять пропадает. звоню - не отвечает, в телеге сообщения не доходят, в инстаграме профиль пропал. две недели тишина. тут я реально уже занервничал: мы ещё не старики, но уже несколько сверстников похоронили...

и тут встретил я нашего общего знакомого. не знаешь, говорю, с васьком всё в норме? что-то пропал отовсюду, не случилось ли чего? да в порядке, говорит, - вон посмотри, фотки в инстаграме новые постит, я буквально пару дней назад с ним общался. ну, думаю, слава богу, всё в порядке!

и вот тут-то у меня пазл и сложился, почему он у меня отовсюду пропал. правда вот теперь загадка - с чего это он вдруг? потому, что либо я совсем идиот, либо предпосылок прям вот вообще никаких не было.

в-общем, подумал я, подумал... главное - жив, здоров, да и х... с ним!

На днях звонил двоюродному брату поздравить с днем рождения и узнал, что больше нет Вити Кукушкина. Место действия - Краснодарский край, станица Крыловская.

Раньше там бывал очень часто - теперь намного реже. В нашей детской тогда компании был Витька - наш ровесник. Наверное мы были его единственными друзьями. Он был, просто говоря, умственно отсталый. В школу не ходил, с ним занимались на дому. И мы с братом были, наверное, его единственными друзьями летом.

Остальные ровесники Витьку дразнили, за что он свою станицу возненавидел.

Была еще в детстве у него мечта: обосрать обидчиков и сразу всех.

Технология такова: на окраине станицы есть поле фильтрации где все ассенизаторные машины сливали всё по много раз в день. Городская канализация туда же стекала. Витька хотел вылить в люк канистру бензина, кинуть спичку и пока спичка падает горя убежать под навес остановки, что б его самого не забрызгало.

Шли годы, десятилетия, все и забыли, а Витя помнил!

В станице все его знали и бензин ему бы никто не продал. В станице население около 10 к, а может и меньше. Но он схитрил. Сел на велосипед и поехал в сторону трассы "М4 - Дон". Там станица Октябрьская. 10 км +-. Заправок куча. Без проблем купил канистру 20 л.

Мечту он исполнил. Со слов станичников бахнуло так, что плиты бетонные над ямой частично вырвало. А от Вити даже куска одежды не нашли.............

Эх, жаль друга детства.....  

Обратилась ко мне моя приятельница, ее подруга детства хочет подать на неё в суд за то, что моя приятельница заразила её короной.

Дружат они с 5 лет, то есть всю жизнь.

А у вас много друзей, которых вы знаете с 5 лет ? То-то ... Какая крепкая дружба!

Они жили рука об руку, одинаково их бросили мужья, одинаково они стали качать омолаживающие препараты, и различие одно - у одной ребёнок сел в тюрьму, а у второй пока только готовится.

Ну и как, в итоге, возникла спорная ситуация: на НГ они, по традиции, поехали за город, где собралась большая компания. Погуляли пару дней, разъехались. Моя приятельница заболела сразу же, как только вернулась с пикничка, но никому ничего не сказала ("не хотела портить людям праздники"). В итоге, вся эта гоп-компания колобродила по гостям все выходные, целовала бабушек и дедушек, и осеменила вирусом пол-Москвы.

Заболевает подруга детства моей приятельницы, и звонит своей подружайке с печальной новостью, а та ей в ответ: "да, я знаю, я просто не хотела тебе портить настроение, я сама болею сейчас".

Крики, маты, отъезд на "скорой" в один из ангаров Москвы, где сейчас открыты ковидарии. Баба там лежит бревном, кое-как выкарабкивается, и пишет своей подружке: "тра-та-та, ты сука, ненавижу, ты мне за все заплатишь, подаю в суд".

Я объяснила своей приятельнице, как могут развиваться события, и та успокоилась.

Но я о другом: мы посходили с ума. Мы не будем прежними, какими были до короны. Мы во всей красе показали свою дурость, наплевательское отношение к ближним и бытовое слабоумие.

И вообще, я в последнее время смотрю на тех, кому за 40, и понимаю, что у многих в этом возрасте очень портится характер и снижаются умственные способности. Унылая картина.

Самой главной мечтой моего детства был велосипед. Не барби, не денди, не поездку в Тюмень на карусели. Ничего я не желала так сильно, как велосипед. Собственный. Чтоб из лагеря "дай прокатиться!" перейти в привилегированную касту "велик матерится!" Причем, сейчас вспоминаю: я даже не о новом мечтала. О ЛЮБОМ. Новый вообще был дерзновенной фантазией. Любой, боги, чтоб только мчал. С велосипедом ты получал всё: свободу передвижения, компанию, ветер в ушах (отит,привет) и приключения. Без велосипеда ты - обуза на чьем-то багажнике. Стало быть, багаж.

Первым моим велосипедом был трехколесный. Железный такой малыш с педальками. Из него вырастаешь за один день. Потом я познакомилась с крохотным двухколесным. Меня чуть разогнали, отпустили, и вот я спустя 25 лет чувствую вкус гремучего коктейля из страха,восторга и счастья. С того дня за собственный велосипед я могла бы продать душу дьяволу. Но велосипедным дьяволам с талицкого рынка, к сожалению, нужны были деньги.

Родители очень долго не могли купить велосипед. Шанс был всего один в году - "с картошки". И вЕлик, кстати, был лютым стимулом к моему рвению на огороде. Когда мы копали картошку и я начинала ныть "а вы купите мне велик?", папа говорил: "Ну, ты пока еще только на одно колесо накопала!" Вот когда у нас с огородом наконец-то возникала химия, и велосипед в ней был мощным катализатором. Я сразу ударяла энтузиазмом по картофельным гнездам. А через некоторое время жизнь ударяла меня головой о стену, потому что велик проигрывал более необходимым вещам: одежде, бытовой технике, комбикорму.

Но однажды тот камаз с пряниками перевернулся-таки у моего дома. Всё случилось неожиданно и просто: я зашла в сенки, а там стоял велосипед. Новехонький зеленый "Школьник". Папа купил его. Я тут же три раза умерла от счастья и столько же воскресла. В ту ночь я боялась оставить его на улице: мне казалось,утром я встану, а он исчезнет. Если бы мне разрешили, я б уснула в обнимку с колесом.

Но утром я проснулась, а велосипед был на месте. Отмечу, что вообще-то я всегда хотела "Каму" или "Десну". Однако, дареному велосипеду в спицы не смотрят. Нулёвый "Школьник" - он блестел зеленой краской, шел легко и внезапно послушно,а тормозил силой мысли. Я с триумфом въехала в ряды велосипедной богемы нашей деревни и теперь сама раздавала направо и налево "велик матерится!"

Ездоком я к тому времени была опытным, несмотря на то, что своего аппарата не имела. Мы,как скифы на коня, на велосипед садились, сидеть едва научившись. Каждый ребенок года в три получал опыт по засовыванию ноги в колесо. Чуть позже приходило понимание: нельзя подниматься над рамой,когда едешь по кочкам. Особенно - мальчикам. А как кинематографично мы стояли на багажнике и ездили без рук! Картинная бесстрастность и надпись на лбу: "Могу и без ног!"

Накачать колесо, поднять-опустить сиденье, подтянуть руль - это делалось легко и быстро, на расслабоне, с сигаретой в руке. Мальчики устраивали изощренные тюнинговые бои. Иногда к ним подключались и девчонки. Спицы в фольге, какие-то трещотки в колесах, КАТАФОТЫ!!! Спереди, сзади, опять же на спицах, ещё на жопу себе прилепи (с)мама. Лет в 9 каждый ребенок мог выдать бесплатный гайд "Прокруты и восьмерки". О, я помню свое первое знакомство с прокрутами. Как лихо мы наворачивали педалями, поставив велосипед в яму! Расплата была скорой и жестокой.

Так что, на новый велосипед я садилась опытным гонщиком. Но это его не спасло."Школьник" просто не выдержал той бешеной эксплуатации, которую мы с сестрой на него обрушили. Он так-то вообще оказался хлипким. Его разболтало на наших деревенских кочках. Колеса часто протыкались. А багажник и вовсе оказался - для красоты, с чем мы,конечно, не могли смириться. Я не помню, какая травма оказалась для него смертельной, но вскоре велик почил в Бозе. То есть в сарае.

А я опять оказалась в рядах просящих. Клянчила "Каму". Но с покупкой "Школьника" родители закрыли гештальт по велосипеду, и открывать его заново не собирались. И я решила вопрос так:  нашла кавалера с великом.

Велосипеды с рамами были у самых суровых парней деревни. Чаще всего - "Уралы". Эти аппараты, как правило, носили статус семейный. Т.е., скорее всего, на нем ездит и батя. А значит, у пилота есть страх повредить велосипед и он не будет дурниной мчать тебя по кочкам (но это не точно). Ибо были случаи, когда и на "Урале" собирали колдобины так, что сыпались искры из глаз и ягоды из ягодиц.

В общем, рама - это статус. Возможности. Власть. Престиж. Если девушку в детстве не катали на раме, у меня для нее плохие новости. Раму придумал романтик. Поэт. Это вам не просто трубка железная, соединяющая руль с сиденьем. Это новый уровень доверия, расположенности и сиди не дрыгайся, а то слетишь! Не каждый парень на свою раму пустит и не каждая девушка на всякую раму сядет. Так-то. За изъятие последней фразы из контекста я ответственности не несу.

Годам к 12-13 у нас сколотилась крепкая велосипедная банда. Мы каждый вечер гоняли по деревне,а то и в соседние наведывались. Многие девчонки ездили уже в качестве пассажиров на рамах, в том числе я. У мальчика, который катал меня, вместо рамы была деревянная доска. Это, считай, вип-ложа. Джекпот. Но моя память предательски это стерла, отпечаталась только железная труба (еще бы). Про доску мне недавно случайно напомнили.

Что я точно не забуду, так этот случай. Однажды мы всей мафией ехали по деревне. Стройным рядом - во всю ширину дороги (деревня по большей части асфальтированная). Ехали спокойно. Как вдруг к крайнему справа велосипеду на полном ходу подлетает еще один. Водитель неосторожно задевает рукой крайнего, тот кренится влево и падает на соседа. Сосед теряет равновесие и валится влево. Помните, как падают доминошки? Ну, вы поняли.

Всё происходило очень быстро. Но правым глазом я успела заметить, как складывается это велосипедное домино. Мы падали последними. Первые несколько секунд над ворохом людей и велосипедов стояла тишина и ехидный тоненький смешок "ихихихихихиии!"

Это бабка, у чьего дома мы чуть массово не самоубились, заходилась в припадке смеха. Сухонькая такая, странная старушка моего детства. Из всей информации про нее: мы пугали друг друга, что у нее одна титька. Не знаю почему, но было страшно. Насчет титьки не уверена, но зуб у нее точно был один. Его очень хорошо было видно, если лежать на асфальте.

Парни, отойдя от шока, собрали велосипеды и девок с дороги. Что это был за налет - спланированная акция или экспромт, так и покрыто тайной.

На этом мои велосипеды закончились. Через много лет села в деревне на мамин  - ощущения уже не те. Может, бросать не надо. У нас вон некоторые в деревне всю жизнь - на велике. Сначала ты - просто коряга под рамой. А потом рраз - и гордый ездок над. И вот уже невесту на раме возишь. Потом детей. Внуков. Мне кажется, такие люди даже в мир иной отъезжают на велосипеде.

Больше историй в Инстаграме - @juliamarkova72