СОН СМЕШНОГО ЧЕЛОВЕКА
Как-то давно, я прочёл это произведение Ф.М.Достоевского и был впечатлён. И вот сейчас, я почему-то вспомнил эту вещь и решил прочитать и записать для Вас. Приятного прослушивания, глубоких мыслей и позитива🙂✌
Как-то давно, я прочёл это произведение Ф.М.Достоевского и был впечатлён. И вот сейчас, я почему-то вспомнил эту вещь и решил прочитать и записать для Вас. Приятного прослушивания, глубоких мыслей и позитива🙂✌
В основном из-за отрицательного отношения Ленина к Федору Михайловичу:
«На эту дрянь у меня нет свободного времени».
«Морализирующая блевотина», «Покаянное кликушество» (о «Преступлении и наказании»). «Пахучие произведения» (о «Братьях Карамазовых» и «Бесах»).
«Явно реакционная гадость, подобная «Панургову стаду» Крестовского <…> Перечитал книгу и швырнул в сторону» (о «Бесах»).
«Братьев Карамазовых» начал было читать и бросил: от сцен в монастыре стошнило».
Школьники начали изучать Достоевского только в шестидесятых.
Зацените новый подкаст про величайшего писателя земли русской от экспертов подвальной философии.
Главное, самому себе не лгите. Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим. Не уважая же никого, перестает любить, а чтобы, не имея любви, занять себя и развлечь, предается страстям и грубым сладостям и доходит совсем до скотства в пороках своих, а всё от беспрерывной лжи и людям и себе самому. Лгущий себе самому прежде всех и обидеться может. Ведь обидеться иногда очень приятно, не так ли? И ведь знает человек, что никто не обидел его, а что он сам себе обиду навыдумал и налгал для красы, сам преувеличил, чтобы картину создать, к слову привязался и из горошинки сделал гору, — знает сам это, а все-таки самый первый обижается, обижается до приятности, до ощущения большого удовольствия, а тем самым доходит и до вражды истинной...
(Отрывок из романа Ф.М.Достоевского "Братья Карамазовы", совет старца Зосимы злому, похотливому, сильно пьющему и обиженному на весь мир старику Карамазову)
Источник: https://ilibrary.ru/text/1199/p.8/index.html
_____________________________________________________________
Воля к иллюзии глубоко заложена в природе подсознания; она находит свое объяснение в эгоцентризме низших влечений души. Каждый человек склонен создавать себе такой мир иллюзий, в системе которого он утверждал бы, в своих или чужих глазах, собственное мнимое величие и превосходство.
Много ли здесь из нас тех, кто склонен по природе своей выдавать желаемое за действительное? Много ли тех, кто живёт по лжи? Тех, кто мог бы сделать эпиграфом своей жизни пушкинские строки: Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман? Как приятно бывает иным лицам вместо хлеба питаться выдуманной ими самими обидой и сладострастными мечтами об отмщении. Как велик бывает соблазн возгордиться и возлететь к небу своими подвигами и свершениями, которых никогда не было, но которые могли бы быть, если бы не досадные превратности жизни и людская злоба. Многие ли из этих несчастных смогут выдержать то роковое столкновение с жестокой действительностью, когда наконец не останется больше сил себя обманывать и низкие истины ворвутся в уютный иллюзорный мирок и предстанут пред взором во всей своей неприглядной самоочевидности и неотменимости? Как часто такие столкновения с реальностью заканчиваются непоправимой трагедией?
Произведения Достоевского нужно читать каждому любознательному человеку, интересующемуся психологией. Великий сердцеведец Достоевский проникет в самые сокровенные тайники человеческого естества и передаёт душевную жизнь своих героев с такой психиатрической точностью, с такой глубиной и в таких мельчайших подробностях, какие невозможно было подчерпнуть из психиатрической и психологической литературы того времени. Неисчислимая духовная сила художника и его проникновенное космическое чувство помогает нам расширить горизонты нашей жизни.
Каждое произведение Ф.М.Достоевского навсегда вошло в сокровищницу мировой культуры. Его творчество - это вершина человеческого духа. Именно литературное наследие таких великих творцов как Достоевский и делает великую русскую культуру великой.
Дружба Вельчанинова и Трусоцкого не мешает первому изменять с женой товарища. Рогоносец не знает об их связи, а позже, когда Вельчанинов уже по уши влюблен в чужую женщину, она прогоняет его в другой город, говоря, что беременна. От кого? Этот вопрос откладывается на долгое время, пока Трусоцкий не начинает по какой-то причине тайно преследовать любовника жены после её смерти.
Несмотря на упомянутый выше сюжетный стержень, «Вечный муж» Достоевского начинается с экзистенциальных проблем Вельчанинова, он рефлексирует о плохих (прям очень плохих) поступках, он беспокоен, ему снятся кошмары. Все это после появления незнакомца с крепом на шляпе, незнакомец как будто следит и появляется в неожиданных местах. Начало напомнило «Падение» Камю (в хронологии наоборот), и я думал, что весь текст будет чем-то похожим, в итоге вдохновившим Альбера. Но далее события и места действий меняются, проблемы другие, цели героев другие. В этом плане повесть очень разнообразна, где и сад с молодыми девочками будет, и жуткая квартирка с убийцей.
Любопытен сам термин вечного мужа, я действительно встречал таких людей, но их называли либо грубо, либо не совсем точно. Тут сказано идеально. Также интересно, что и сам Достоевский однажды подписывался вечным мужем, хоть адресат ему сообщила, что он не такой. Да и ситуация в книге на основе реального случая, но не Фёдора Михайловича, а его знакомых.
В произведении Достоевский раскрывает много тем, но для меня важными были темы как раз вечного мужа и дуализма, совмещение хищника и смиренного в одном человеке, как противоположности сосуществуют и перетекают из одного в другое. Показано это на примере психологического, нравственного и иногда физического противостояния Вельчанинова и Трусоцкого, когда один не уверен, знает ли оппонент об измене, а второй и не пытается однозначно ответить.
Немного затрагивается момент реакции мужчины на появление детей, мощно раскрываются характеры, где положительных персонажей почти нет. Даже юные девушки мерзко издеваются над гостями. И эмоции основных героев великолепны, невероятное переплетение трагичности и комичности.
Кроме философских мотивов, очень неплохой сюжет, постоянно интригующий и держащий в напряжении. Один момент сложный — это стиль письма: многоуровневые и очень длинные предложения, где могут встретиться и тире со скобками, и двоеточия, и точки с запятой. Напомню, в одном предложении. После Тургенева тяжело пробираться через спорные и запутанные обороты, за которые я бы не простил современных авторов. Такая вот предвзятость.
Понимаю, что времена другие были, стили другие, да и Достоевский вполне компенсирует сложность текста его наполнением. Еще один пример тому «Господин Прохарчин». Поэтому скажу в итоге, что это отличное произведение, и, если вы читали, было ли жалко Трусоцкого? Мне почему-то нет, во всем произведении жаль только Лизу…
_____
Чем ближе узнаешь смену событий многострадальной жизни Достоевского, тем яснее становится, что в этой смене фактов его жизни нет того, что так выпукло заполнило книги его жизни, его романы. Вся сила «жестокого» таланта Достоевского в его поразительных обнажениях душевных тайников человеческой души, почти патологической страсти к выявлению порочных сторон человека. «Рассматривая личность Достоевского, как человека», говорит Д. О. Мережковский, «должно принять расчет неодолимую потребность его, как художника, исследовать самые опасные и преступные бездны человеческого сердца, преимущественно бездны сладострастия во всех его проявлениях. И все настойчивее встает перед исследователями жизни Достоевского смущающий вопрос, мог-ли он все это узнать только по внешнему опыту, только из наблюдений над другими людьми».
Конечно, нет; конечно, был тут и личный опыт жизни Достоевского. Но этот опыт особого характера.
Вся жизнь Достоевского поражает одной чертой — замкнутостью его личности. Сама внешняя обстановка содействовала этому. Угрюмое детство, с недетскими переживаниями «детских униженных лет» (слова Достоевского о «подростке»), закрытое учебное заведение, из которого он вышел с одной мечтой «все нити порвать, проклясть прошлое и прахом его посыпать» («Записки из подполья»), крепость, смертный приговор и каторга, затем солдатчина и тяжелая семейная жизнь — все это отрезало его от живого потока жизни. Интересно проследить, как у Достоевского нарастает это чувство замкнутости в себе, отрезанности от внешнего мира. Еще в 1847 г. в письме к брату Михаилу, он уже сознает, по личному опыту, опасность этой черты своего характера: «Видишь-ли», пишет он, «чем больше в нас самих духа и внутреннего содержания, тем краше наш угол и жизнь. Конечно, страшен диссонанс, страшно неравновесие, которое представляет нам общество. Внешнее должно быть уравновешено с внутренним. Иначе, с отсутствием внешних явлений, внутреннее возьмет слишком опасный верх. Нервы и фантазия займут очень много места в существе. Всякое внешнее явление с непривычки кажется колоссальным и пугает как-то. Начинаешь бояться жизни ...
Это не наблюдения над другими, а описание своего опыта, точная передача уже наступившего психического «неравновесия» между внешним и внутренним. Что к этому могла прибавить крепость и каторга? «Вот уже пять месяцев без малого», пишет Достоевский из крепости 14 сентября 1849 г., «как я живу своими средствами, т. е. одной своей головой и больше ничем. Покамест еще машина не развинтилась и действует. Впрочем, вечное думанье и только одно думанье, без всяких внешних впечатлений, чтобы возрождать и поддерживать душу — тяжело! Я весь как будто под воздушным колпаком, из под которого воздух вытягивают. Все из меня ушло в голову, а из головы в мысль, все, решительно все, и несмотря на то, эта работа с каждым днем увеличивается. Книги есть капля в море, но все-таки помогают. А собственная работа только, кажется, выжимает последние соки. Впрочем, я ей рад.
Обратите внимание на это последнее «я ей рад» и вы поймете, как близки к личному опыту Достоевского переживания человека из подполья с его боязнью живой жизни, при столкновении с которой ему «дышать становится трудно».
Напряженно страстная натура Достоевского, точно по злому року, была замкнута в себе, не находила выхода. «Яд неудовлетворенных желаний, вошедший внутрь», делал свою разрушительную работу. То, что казалось сначала опасным признаком психического неравновесия, становится мучительным наслаждением. Желания ищут выхода во вне, человек из подполья уже находит своеобразное наслаждение в своей закупоренности. Он говорит сам об этом: «желания все из меня наружу просились, но я их не пускал, нарочно не пускал наружу. Они мучили меня до стыда; до конвульсий меня доводили и — надоели мне, наконец, как надоели». («Записки из подполья»),
Однообразные дни «каторжной» жизни, ибо жизнь Достоевского была каторжной почти на всем ее протяжении, точно капли осеннего петербургского дождя, — давили сознание и рождали болезненные видения.
Сознание двоилось — жизнь казалась сном, а видения плели новую жизнь, отражавшую подлинное внутреннее бытие. И разве не подлинный опыт дал возможность Достоевскому глубоко и тонко проанализировать сущность фантазии? «Мечтатель — сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по новому произволу. И ведь так легко, так натурально создается этот сказочный фантастический мир. Как будто и впрямь все это не призрак! Право, верить готов в иную минуту, что вся эта жизнь не возбуждение чувства, не мираж, не обман воображения, а что это и впрямь действительное, настоящее, сущее!» («Белые ночи»),
Так мы подходим к ответу на «смущающий» вопрос. Да, написанное Достоевским есть отражение его подлинного опыта, но этот опыт далеко не всегда находил себе выражение во вне, в фактах его жизни. Он жил внутри себя и внутри проделывал свой жизненный путь. Здесь были свои вершины моральных достижений, но здесь же и были неизведанные глубины человеческих провалов, «седьмое хрустальное небо» и бездна греха содомского. Конечно, подземные потоки иногда бурно прорывались наружу, но эти прорывы Достоевский тщательно скрывал и следы их можно лишь отыскать в его произведениях. Недаром один из его героев говорит о себе: «как нарочно, в те самые, да, в те же самые минуты, в которые я наиболее способен был сознавать все тонкости всего прекрасного и высокого ... мне случалось уже не сознавать, а делать такие неприглядные деяния, такие, которые...» («Человек из подполья»). Но, как общее правило, жизнь, и святая и преступная, шла внутри и создавала свой странный фантастический мир.
Такого душевного напряжения психика человека долго выдержать не может, и Достоевский был несколько раз, как он сам сознается, на грани сумасшествия. Но его спасла не «кошачья живучесть», как он думал, а его необычайная творческая сила. Он был художником и обладал исключительным даром объективирования своих внутренних переживаний. Творчество явилось той освобождающей силой, которая спасла Достоевского от душевного заболевания, дала выход его внутреннему напряжению. Инстинктом Достоевский сам чувствовал целительное значение своего творческого дара и, вопреки запрету, в припадках особого нервного напряжения садился писать; говоря его словами: «когда такое нервное время находило на меня прежде, то я пользовался им, чтобы писать, — всегда в таком состоянии напишешь больше и лучше ...» Это и дает нам право, больше чем у кого-либо, искать у Достоевского отражения его субъективных переживаний в творческих образах его произведений. Эта сторона давно, конечно, подмечена. Ф. Д. Батюшков, например, говорит: «Достоевский, испытывая себя, больше жил в других, подыскивая объективные формы даже для субъективных переживаний. И он более полно и цельно высказал свое, когда обратился к созданию типов и характеров, быть может, отвлеченных по замыслу, но приобретших под его пером удивительную жизненность».
Так в образах романов Достоевского создавалась другая жизнь, более реальная, чем его внешняя «каторжная». Эту вторую, единственно подлинную его жизнь можно постичь только через его произведения, в которых объективирован второй, глубинный ток его жизни. Перед биографом Достоевского становится трудная задача, которая по силам лишь человеку с большой психологической интуицией — воссоздать духовный облик Достоевского на основании отражения его индивидуальности в объективных данных его творчества. Не объяснение творчества через познание жизни, а воссоздание жизни через раскрытие творчества — вот путь к познанию тайны личности Достоевского.
/А.Л. Бем - Снотворчество/
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
Сегодня, 11 ноября 2016 года, исполняется 195 лет со дня рождения русского писателя, философа и мыслителя Федора Михайловича Достоевского.
У меня получился кот ФеМиДос. Разглядывая рисунок, вы найдёте символы, отображающие мотивы из книг и некоторые факты из автобиографии этого великого человека.
Петербургский фонарь ("Белые ночи", "Идиот") и вообще понятие "Петербург Достоевского". Из книги торчит топор из романа "Преступление и наказание", который мы проходили в школе. Рулетка, напоминающая о романе "Игрок" и об увлечении самого Ф.М. Достоевского рулеткой. На хвосте у персонажа кандалы, символизирующие пребывание писателя на каторге. Летящие листки — "Записки из мёртвого дома". Свеча тоже много что символизирует, не буду всё объяснять. Частично персонаж нарисован в технике, напоминающей линогравюру. Эта техника часто используется в иллюстрациях к произведениям Ф.М. Достоевского, передает драматизм.