Место под солнцем. Часть 3
Так как с товарищем майором у меня и раньше, во время летней учебы, была переписка (ну а кто мне еще мог ответить на вопросы по нормативке? Вин Дизель тоже не отказывал в помощи, особенно – по рабочим моментам, когда я еще была проектировщиком и разгребала документацию ГОКа), то паники на такое сообщение у меня не возникло.
«Да ничего особенного. Всё в порядке».
«А почему ты расплакалась тогда?»
«Просто не хочется уходить в другое отделение. Для меня будет тяжело туда добираться».
«И всё??»
Пока я соображала, что ответить, пришло понимание того, что для любого сотрудника ГПН дорога не была насущным вопросом. Зам начальника сам жил на Севере, но добирался до своего места работы на общественном транспорте в Центр. Если необходим был выезд на проверку или еще куда, в распоряжении городского отделения была служебная нива. Одна. Таковые были в каждом районом отделении, но средств на их обслуживание давно не выделяли. У каждого инспектора был свой собственный автомобиль. Деньги на топливо, естественно, тоже не выделяли, поэтому все инспектора предпочитали работать в отделениях рядом с местом жительства. Но должность звучала как «инспектор ОНДиПР по г. N», официального распределения по внутригородским районам не существовало, поэтому куда пошлют – там и работай. Таковы минусы военизированной структуры.
«Jaira, а что такого плохого в Севере?» - писал Дизель тем временем. – «Это точно такой же район, как и другие. И я ведь тебя предупреждал, что здесь хотелки учитываться не будут…» - и далее он написал примерно то же самое про «куда пошлют».
Мне оставалось только оправдываться, но товарищ майор был непреклонен – он был убежден, что здесь причина не только дальняя дорога, но и что-то еще.
«Ничего не знаю. Завтра ко мне».
Что поделать, десу…
Хоть стажировка длилась всего месяц, но я уже успела уяснить, что такое субординация. О таких визитах следовало докладывать начальнику отделения, к руководству прыгать выше головы было не положено.
Удивления, кстати, на лице Ардова после моего доклада я не заметила. Источник утечки информации был определен четко и ясно.
Дизель ответил ему по телефону, что я сегодня в городском отделении не нужна. По вайберу же мне от него пришло сообщение «Поговорим как-нибудь потом за чашкой кофе».
Думаете, здесь был какой-то контекст? Отнюдь нет. Дело в том, что Вин Дизель относился весьма ответственно и щепетильно к подбору будущих инспекторов, вел себя с нами по-отечески. У меня и в мыслях не было виснуть у кого-то на шее, сохнуть по кому-то и т.п. (я ведь шла сюда работать и зарабатывать деньги). Да и Дизель, хоть и не забывал о пошлых шутках, ни к кому никогда не лез. Это было против Кодекса чести.
При очередной поездке в городское по поручению я все равно пересеклась с Дизелем. В своей привычной манере он подловил меня уже на выходе, выйдя на крыльцо покурить.
- НУ что, рассказывай.
- Да ничего не было, всё в порядке.
- Давай рассказывай.
Не люблю давление подобного рода – я его не выдерживаю. Вроде как человек хочет принять участие в твоих переживаниях, но при этом ты понимаешь, насколько ты жалок, от этого становится только горче. Пока молчишь – оно как-то легче пережить.
Я рассказала.
У меня приключилась беда дома, которая при самом неудачном стечении обстоятельств могла закончиться крайне плохо – пожар в доме будущего инспектора, представляете? Виновниками были соседи, но источник огня шел бы из квартиры моей семьи. На устранение дальнейших рисков нам не хватало ни сил, ни денег.
Вин Дизель кивнул.
- Зря ты так. Переживаешь за то, чего не случилось.
- Всегда стараюсь быть готовой к худшему раскладу событий.
Перекинувшись еще парой фраз, мы попрощались.
Близился Новый Год. По городу пошла первая гриппозная сезонная волна. Какое-то время в отделении оставалось только два человека – начальник и я. Ардов отрабатывал расплодившиеся жалобы, завершал внеплановые проверки, которые не смогли завершить из-за болезни инспектора, поэтому был постоянно где-то на выезде. Я же оставалась на хозяйстве отвечать на звонки по рабочему телефону. Тагир Ринарович сбивался с ног, при этом еще успевал общаться со мной, подкармливая апельсинами и мандаринами. Надо ему отдать должное: чтобы за отделением не числилось долгов и косяков, он до часу-двух ночи задерживался на работе и приезжал на выходных, разгребая указания, проверяя на ошибки оформленные по проверкам документы подчиненных. При этом он успевал понянчиться с двумя детьми и пообщаться с женой. Так как он был поставлен ответственным за отдел ГПН по городу по служебной и физической подготовке, он следил и за своей физической формой. в свои почти 40 на тот момент он давал фору новоприбывшему молодняку в подтягивании и беге, практически постоянно мучаясь от боли в коленных суставах из-за давнего разрыва связок. Я положа руку на сердце могу с уверенностью сказать, что Тагир Ринарович – редчайший золотой начальник. Таких людей я не встречала на прежних местах работы. Фанат своей работы до мозга костей. Надо было тебе куда-то ненадолго отпроситься – отпускал, плохо себя чувствуешь – иди домой, только чтоб вся работа была сделана в срок. Также, признаться честно, он помогал и финансово – как бы ни стыдно мне ни было, но пару раз я занимала у него денег, потому что стажерам прожить только на один оклад было равносильно выживанию. При том, что моя семья едва дотягивала до уровня среднего достатка. Тогда же мне пришлось бросить спортивное хобби – я больше не могла позволить себе тренировки и соревнования.
Ардов всегда видел, если у кого-то что-то не так на душе, поддерживал здоровую атмосферу в отделении, не забывая при этом и наказывать, если кто-то хитрожопил по работе и вообще.
Честно, мне неловко было признаваться ему в бедственном финансовом положении. В первый раз он догадался об этом сам, вызвал к себе в кабинет и задал только один вопрос: «Сколько нужно?» Слезы были неминуемы. Впрочем, наверно, это у меня такая черта характера, слабость, мне и у мужа стыдно просить деньги.
К Новому Году отделение Запада постепенно начало оживать. В последние рабочие дни Ардову внезапно упала невероятная премия — благодарность от Администрации города в виде тысячи рублей, которую он потратил на праздничный стол (большой торт и чай).
За чаепитием с тортом и пирогами (я заняла денег на празднование своего дня рождения) собралось почти всё отделение, не хватало только Акбара, до сих пор лежавшего дома с температурой.
- Ну, что, еще не передумали работать в ГПН? - задал Ардов уже ставщий коронным вопрос.
- Не-е-ет, вы что, Тагир Ринарович, - заулыбалась Лена. - У меня дед на пожарном поезде служил. Я просто обязана тут быть!
Рамиля только пожала плечами, была моя очередь отвечать.
- Почему нет? Разве только мы вас чем-то не устраиваем?
- Я разве такое говорил? Я задал этот вопрос за тем, что вы уже, каждый, побывали на проверках с инспекторами, кто-то уже сам консультациями и жалобами занимался, поэтому уже у вас должно быть представление, какой херней мы тут занимаемся.
Со стороны инспекторов пошло хихиканье и невнятное бурчание со смыслом «ну чо сразу херней-то?».
- Да работа как работа, - пожала я плечами на ожидающий взгляд начальника. - Думаете, в других конторах не так работают?
- Боюсь, что нет.
- Ну, не знаю… Главное, чтоб все в команде работали, слаженно.
Как же я была еще тогда наивна…
Так как, будучи стажерами, мы были по сути никем, хуже сопливых студентов (этим хоть можно просто нормативки на изучение покидать, а нам же надо уделять внимание и учить нас работать, и не факт, что затраченные на нас силы окупились бы), на новогодний корпоратив нас не взяли. Мы только стали свидетелями, как на следующий день после корпоратива в вайбере кто-то разыскивал свою верхнюю одежду, кто-то — очки, а кто-то — зарплатную карту.
Появилась в этот Новый Год еще одна херня ГПНовской работы — дежурства на массовых мероприятиях, будь то детские елки или службы в храмах. С 1 января 2020г. в Западное отделение перевели из пожарных в инспекторы Баранкина Лёню (имя изменено), который тут же налип на эти дежурства наравне с другими инспекторами.
Баранкина посадили с другими стажерами в большой кабинет. Уже будучи старшим сержантом, Лёня выглядел для нас очень внушительно — в форме с иголочки, в прекрасной физической форме, да и вообще Лёня — весьма обаятельный молодой человек, и это позже ему аукнулось. Разговорился он не сразу, но как только почувствовал наше повышенное внимание к себе, Лёню понесло — истории с выездов на вызовы посыпались одна за другой. В пожарных он прослужил около года.
Тагир Ринарович (к слову, в своем родном городе тоже отработавший некоторое время начкаром, и не только по выпуску из Академии МЧС, а вообще) церемониться с ним не стал — Лёне ведь предстояло вместе с нами пройти аттестацию в апреле, но у него для подготовки было на два месяца меньше нашего. Бедный Баранкин слегка притух от навалившейся нормативки. При этом Огузков уже ждал, что новенький со всей прытью поскачет в полном объеме выполнять инспекторскую работу.
Указаний, обращений и проверок становилось всё больше. Мы выполняли задания начальника попарно, плюсом нас брали в помощь инспектора — пофоткать нарушения на проверках, что-то оформить по образцу. Каждый из нас уже сам полностью отрабатывал за кого-то из старших неучетные выезды пожарных, постепенно набивая руку.
В конце января было назначено совещание отдела по итогам 2019г.
В части, где располагалось Западное отделение, помимо МЧСовских служб, обитали еще и муниципалы — пожарные (вернее, только управленцы), которые были на службе не у министерства, а у субъекта. В здании был предусмотрен небольшой актовый зал, который был в пользовании у областников. Огузков тоже захотел им воспользоваться. Бремя организации легло на плечи Ардова.
Проектор у областников. Вода. Стаканчики. Кофе. Чай. Вкусняшки. Туалетная бумага… Мы старались обеспечить «хлеб-соль» всему личному составу ГПН города N.
Вместе с нами старался и еще один Лёня, стажер с Севера, временно на пару недель переведенный к нам, пока пожарную часть на Севере еще ремонтируют.
Одним из первых в отделение на совещание прибыл Осипов. Напомню: я всё еще была у него, начальника Северного отделения, в помощь.
- Ты, это, Jaira, хочешь ко мне в отделение? - спросил меня он, насладившись чаем с вкусняшками. Я посмотрела на него широко распахнутыми глазами. - Ну а чо? У меня квартира трехкомнатная. Я в разводе. Поживешь у меня, а там — посмотрим.
Он говорил это так уверенно и безапелляционно, что я просто онемела. Рядом стоял только хихикающий Лёня. Увидев пробежавшего мимо по коридору Ардова, я позвала его как последнюю надежду.
- Чего такое, Jaira Батьковна?
- Да вот, - подал голос Осипов, ухмыляясь, - забираю у тебя стажера, - он кивнул на меня и указал рукой аки Ленин. - Завтра ко мне пойдет работать.
Тагир Ринарович, в отличие от меня, вообще не растерялся: отделив меня рукой от Осипова как шлагбаумом поверх его руки, он указал на Лёню.
- Вот этот ваш, его и забирайте. А эту не трогайте.
И снова побежал суетиться.
- Хитрый татарин, да? - прокомментировал Осипов.
Итоговое совещание оказалось переливанием из пустого в порожнее. Статистика в процентах, рост пожаров, количество протоколов, рейтинги инспекторов — показатели, сука, показатели! Помимо всего прочего, приглашенный представитель управления по области зачитал приказ о назначении нас стажерами, а кого-то из нашей первой волны, кто перешел из других служб в погонах, и инспекторами. Первый по списку стажеров был Акбар. Встав с места, он произнес:
- Служу России.
И тут мы с девчонками запаниковали.
- А чо, нам тоже надо говорить?? - понеслось шепотом.
Каждый из нас при упоминании своего имени сказал те же заветные слова, абсолютно не обратив внимание на возрастающий смех инспекторов.
- Похвально, конечно, что стажеры относятся к своему назначению как к награде, - снисходительно пояснил в итоге веселье сотрудник управления, - но нужно было просто встать и отметиться перед всеми своим видом.
Акбар заслуженно получил змеиные взгляды женской части стажирующихся.
Когда все разошлись, Ардов собрал своих давних друзей на чай-кофе у себя в кабинете — Вин Дизеля и еще одного майора с городского, отвечающего за связь с прокуратурой и обращения граждан за весь город — Гричука.
В силу того, что совещание было в четверг, а по четвергам предусматривалось физо (летом — бег, зимой — лыжи), я уходила со всеми своими котомками с подходящей одеждой последней. Проходя мимо кабинета начальника, я хотела мимоходом попрощаться, как Дизель встал в дверях кабинета, остановив меня фразой:
- Jaira, подожди! Ты, что, в компах разбираешься??
Ардов появился мгновенно тут же рядом с ним в узком дверном проеме, буквально на ходу выплюнув чай обратно в кружку.
- Нет! Она не разбирается!
- Да, погоди ты, Тагир…
- Нет, не разбирается она, говорю!
Дверная коробка угрожающе начала трещать под напором двух толкающихся мужиков.
- Да понял я, понял, Тагир, не заберу ее в городское, - раздраженно процедил Дизель, заталкивая Ардова в кабинет под дикий ржач Гричука. Я краснела и прятала улыбку в воротнике пуховика. - Ну так что, Jaira?
- Ну, как сказать… С какими проблемами я сталкивалась сама, с теми знаю, как разобраться. В остальных случаях — гугл мне в помощь.
- А, ну ладно, - загадочно ответил Дизель, удалившись.
На следующее утро Ардов спросил меня:
- Что вы решили на счет Севера? Хотите туда переехать?
- Как скажете, Тагир Ринарович.
- В смысле?? Хотите??
- Нет, Тагир Ринарович, нет такого вопроса, хочу или не хочу. Скажут — значит, надо, - ответила я, помня тот разговор при первых слезах.
Начальник улыбнулся.
- Ладно. Правильно, молодец. Но я хочу, чтобы вы здесь остались. Неплохо бы было вас поднатаскать по ГО и ЧС. У нас тут намечаются проверки убежищ с прокуратурой.
На свое рабочее место я вернулась довольная донельзя.
Как оказалось, тогда эти трое решали вопрос, кого забрать в городское отделение в помощь Дизелю — он рассматривал административные дела на юридических лиц за весь город, кто-то должен был вести их учет.
Рамилю перевели в городское отделение. С ней вместе перешла и Золотарева — Гричук не успевал в срок давать ответы на сыпавшиеся как из рога изобилия жалобы и обращения.