В обители, где нет любви огня,
Грязь множится, царит там тлен и хаос.
Ни чистоты посуды, ни запаха белья,
Лишь мрак доволен, в рясы одеваясь.


Но коль любовь войдёт в тот бренный дом,
И чистота за ней придёт, сопровождая.
В морали, в быте, и во всем простом,
Лучами света разобраться помогая.


Как сладко возвратиться в чистый кров,
Пусть даже встретит там заклятый враг.
Презренье, ненависть – пустой покров,
И смех сквозь грех не навредит никак.


Мечты о мире, что был так извращён,
Растаяли. Реальность предо мною.
"Остановись!" – твердит в ушах мне звон,
Не оставляет он меня в покое.


Не сломит он меня, уже не сбить с пути,
Души былой настрой - лишь белый шум.
Я умирать пытался, Господи, прости,
Жизнь загоняла в омут этих дум.


Теперь она тотальна, не сломить,
Все в прошлое ушло, погрязло в алой тьме.
Я буду жить, назло судьбе творить,
И все переживу, не страшно мне.


А может кто-то и собьёт с той колеи,
Всепоглощающую суть мою задев.
Но знаю я, что жизнь - это любовь, смотри!
Как растворяется в ее объятьях гнев.


Как исчезает мой неизгладимый шрам,
Как появляется свобода двигаться вперёд.
Любовь – мой компас, мой маяк, мой храм,
В ней жизнь моя, в ней вечный мой полёт.

Он бы пел нежнее и чудесней,

Да сгубила пара лебедей.

Руки милой — пара лебедей —

В золоте волос моих ныряют.
Все на этом свете из людей
Песнь любви поют и повторяют.

Пел и я когда-то далеко
И теперь пою про то же снова,
Потому и дышит глубоко
Нежностью пропитанное слово.

Если душу вылюбить до дна,
Сердце станет глыбой золотою.
Только тегеранская луна
Не согреет песни теплотою.

Я не знаю, как мне жизнь прожить:
Догореть ли в ласках милой Шаги
Иль под старость трепетно тужить
О прошедшей песенной отваге?

У всего своя походка есть:
Что приятно уху, что — для глаза.
Если перс слагает плохо песнь,
Значит, он вовек не из Шираза.

Про меня же и за эти песни
Говорите так среди людей:
Он бы пел нежнее и чудесней,
Да сгубила пара лебедей.

t.me/l66days

"Мося, отвали, не мешай. Где папа? Ищи папу. Ты же любишь папу? Он тебя нашел, подобрал, принес домой. Да, Мося?".
Мысли в голове у кошки: "Я папу люблю конечно, но он настолько занятый взрослый человек, что я не могу, да даже не имею права отвлекать его по пустякам, наподобие: дай мне покушать, либо: погладь меня, а я промурлыкаю. Нет. У него очень важные дела! Он, когда лежит перед телевизором, томно чешет живот, причем так томно, что я вылизываться начинаю, смотря на него, синхронно, затейливо и, я так понимаю, ему это приходиться делать, чтобы понимать, о чем вообще ведется речь в телевизоре. Далее он сидит за компьютером в интернете. Перекладывает там даму пик на вольта буби... Зарабатывает деньги видать, смотрит, беспокоится, решает кому и куда, и когда ложиться. Он всегда занят. Его никогда нельзя беспокоить. Даже когда я хочу писать, очень-очень хочу писать, даже какать хочу, я не зайду к папе в туалет, пока он там. Я так думаю, что именно там он решает все самые глобальные вопросы вселенной, а не только нашей жизни. Один раз его видела в щель, лицо очень напряженное, дергается изредка, а потом расслабляться. Видать уже придумал, как всем будет хорошо. Вот этой расслабленности я и жду, а то, не дай Бог, папе помешать, вдруг работает опять, вдруг это - самый сложный проект из всех, а я тут писать и какать такая пришла. Так что нет. На лице умиротворение, значит придумал, значит решил все проблемы и жить мы теперь будем замечательно. Он встанет, а я ему: мур. Так нежно, ласково, любя, как-будто только-только пришла".
Лямур.