В Англии, впрочем, как и в других европейских странах, после окончания Великой чумы XIV века, локальные вспышки болезни время от времени возникали в различных местностях Острова. Только в XVII веке в болезнь посещала Лондон трижды: в 1603 году, когда от чумы умерло 30 тысяч лондонцев, в 1625, когда произошло 35 тысяч смертей, и в 1636 болезнь унесла 10 тысяч жизней. Эпидемия 1665-1666 была наибольшей, от болезни погибло более 100 тысяч человек. Но она была и последней эпидемией бубонной чумы в Англии, очевидно и поэтому она так врезалась в память англичан.[

В середине XVII века Лондон представлял собой поселение площадью в 448 гектаров, окруженное городской стеной и пригородами. В середине века в нем проживало 450-500 тысяч человек. Санитарное состояние было плачевным, в городе отсутствовала канализация, как и в Средневековье, сточные воды текли прямо по центру извилистых улочек. Булыжники были скользкими от выброшенного из домов мусора, навоза и помоев, летом на улице роились полчища мух. Над городом висел смог от дыма из труб металлургических заводов, мыловарен, пивоваренных заводов, а также пятнадцати тысяч домов, отапливаемых углем.

Лондон

Повсюду стояло ужасное зловоние, люди ходили, закрывая носы платками. За городскими стенами, в пригородах, в деревянных домах в столь же антисанитарных условиях проживали торговцы и ремесленники, числом более четверти миллиона человек. Естественно, значительная часть из них ежедневно посещали и без того переполненный город.

Считается, что в Англию эпидемия пришла из Нидерландов, где очаги бубонной чумы возникали периодически. Вероятно, болезнь на территорию Великобритании завезли голландские торговые суда, перевозившие хлопок.

В отличие от «Черной смерти» в этот раз чума развивалась очень медленно, почти незаметно. В ноябре стало известно о двух первых жертвах чумы в Лондоне. Это были два француза снимавшие квартиру на Друри Лейн. Всполошившиеся лондонцы, впрочем, вскоре успокоились, поскольку новых случаев долгое время не фиксировали.

В середине февраля в том же приходе скончался еще один человек. В апреле было зафиксировано уже три смерти от чумы. Однако за этот период общее количество умерших от различных болезней значительно увеличилось и власти начали бить тревогу, обоснованно опасаясь, что родственники покойных, да и администрация приходов намеренно скрывают случаи чумы и ложно определяют причиной смерти не чуму, а другие, более нейтральные причины.

Лондон

Этому способствовал и сам порядок фиксирования смертей. Когда кто-либо умирал, звонил колокол и приходил «искатель смерти», чтобы осмотреть труп и определить причины смерти. Искатели в большинстве своём были невежественными старухами, которые за взятку могли внести в официальные записи искажённую причину смерти.

Когда человек умирал от чумы, подкупленный искатель называл иную причину смерти, потому что строения, в которых проживали жертвы чумы, должны были быть закрыты на 40-дневный карантин, причём все члены семьи запирались в доме. Двери такого дома отмечались красным крестом и словами «Господи, помилуй нас», а около дверей ставился караульный.

Королевский тайный совет отдал распоряжение мировым судьям расследовать каждый подозрительный случай и, в случае мошенничества проводить необходимые карантинные меры. Это даже вызвало бунт в районе Сент-Джайлс, после того, как власти опечатали первый дом. Кстати именно этот район трущоб стал одним из центров распространения чумы. С наступлением более теплой погоды болезнь стала распространяться быстрее.

Даниэль Дефо

Лондонскую чуму очень полно описал Даниэль Дефо в романе «Дневник чумного года». Хотя это произведение было опубликовано в 1722 году, через 57 лет после описываемых событий, Дефо тщательно изучил почти все имеющееся источники и воспоминания современников и, кроме того, он воспользовался дневниками своего дяди. Поэтому ход эпидемии я буду излагать, в первую очередь, по роману Дефо.

В мае 1665 г. погода стояла прохладная, и количество жертв было незначительным. Во всех 97 приходах от чумы умерло только 54 человека, и в основном, это были люди, жившие ближе к окраинам. В июне количество смертей увеличилось, но пока что все смерти были зафиксированы в предместьях.

К июлю 1665 года чума добралась до сердца Лондона. Король Англии Карл II вместе со своей семьёй и свитой покинул Лондон и уехал в Оксфорд. Однако большинство представителей городской власти предпочли остаться.

Карл ІІ

Сэр Джон Лоуренс, лорд-мэр Лондона, также решил остаться в городе, подвергнув самого себя карантину с помощью специально построенной витрины из стекла; таким образом, он вполне мог выполнять свои обязанности, не контактируя с потенциально заражёнными.

В июне-июле началось бегство людей из города. Дороги заполнили кареты, фургоны и телеги со всяким скарбом. Дефо писал: «Ничего не было видно, кроме повозок и телег с товарами, женщин, слуг, детей, карет, набитых людьми лучшего сорта, и всадников, сопровождающие их и все спешили прочь». Бегство усугубляли слухи, что город скоро закроют, а на дорогах правительство поставит кордоны, чтобы воспрепятствовать перемещению людей по стране.

Бедные также были встревожены распространившейся заразой, и некоторые покинули город; однако в иных местах им негде было разместиться, не было средств к существованию, так что, пугаясь неопределённого будущего, многие всё же остались в городе.

Покидая городские ворота, каждый должен был предъявить справку о хорошем здоровье, выданную лорд-мэром, получить которую становилось всё труднее. Шло время, количество жертв увеличивалось, и среди жителей окрестных деревень началось брожение, поскольку уже не было мест для размещения беженцев.

Беженцы возвращались, их не допускали в города, и многим приходилось путешествовать по пересечённой местности и жить на собранное с полей или украденное. Многие умерли в пути от жажды или голода.

В августе бегство из города достигло таких масштабов, что казалось, что в Сити остались только магистрат и слуги. Облик города необычайно изменился. Улицы были пустынны, на лицах людей застыла печать страха и тревоги.

Улицы Лондона во время чумы

В сентябре эпидемия достигает пика — начались те страшные 9 недель «Великой Лондонской чумы», когда даже по заниженным сводкам ежедневно умирало около тысячи человек. Большинство лондонцев погибло именно в сентябре-октябре.

Дефо писал «Плач и причитания раздавались почти в каждом доме, особенно в начале мора. Потом сердца людей зачерствели, так как смерть была постоянно у всех перед глазами, и люди перестали сокрушаться от потери близких и друзей, ежедневно ожидая, что их самих постигнет та же участь»

Некоторые священники поначалу посещали больных, но это длилось не долго. Ведь это было все равно, что предстать перед лицом смерти. Даже могильщики, самые закоснелые люди в городе, иногда отступали, не решаясь переступить порог иных домов, где целые семьи были начисто скошены болезнью и где обстоятельства смерти были особенно ужасны.

Много людей умирало скоропостижно прямо на улицах, без каких-либо симптомов, предупреждающих их о болезни. Другие успевали добраться до ближайшего ларька или магазинчика, а то и просто до крыльца, садились и умирали. Лежащие на улицах трупы были естественным и привычным явлением этого периода Лондонской чумы.

Захоронение умерших

Если поначалу эпидемии люди останавливались при виде лежащего мертвеца, то позднее никто уже не обращал на них внимания, просто переходили па другую сторону дороги. Вымирали целые семьи, а иногда и целые улицы.

Голода не было, поскольку лондонские власти выплачивали поставщикам комиссию в размере 1 фартинга сверх обычной цены, за каждую четверть зерна, выгруженного в лондонском порту.

Было предпринято несколько попыток создать систему мер общественного здравоохранения для эффективной борьбы с эпидемией. Городские власти наняли врачей и организовали тщательное захоронение жертв.

Специально нанятые люди ездили на телегах по городу, призывая людей: «Выносите ваших мёртвых», и увозили груды тел. Скоро телег перестало хватать, и трупы начали складывать вдоль домов.

Тележка для перевозки мертвых в Лондоне во время Великой чумы 1665 года

Причина болезни была неизвестна, но многие считали, что её переносили животные, и, поэтому, Лондонская Корпорация приказала убивать кошек и собак. Вполне возможно, что это решение усилило эпидемию, поскольку животные контролировали численность крыс, переносивших блох.

Чтобы очистить воздух власти приказали разжигать гигантские костры на улицах, а огонь в очагах в домах поддерживать день и ночь в надежде, что воздух будет очищен.

Лечение, как и ранее, было совершенно неэффективным. Наиболее радикальным средством считалось иссечение бубонов, которое в большинстве случаев приводило к ухудшению состояния больного, хотя, в некоторых случаях, когда из раны истекал гной, больной выздоравливал.

Улица во время Великой чумы

Из других средств особенно популярен был «Венецианский сироп» — лекарство, состоящее из 60 или 70 компонентов, замешанных на меду. Целебными считались печень лягушки, гусиный помет, клешни краба, копыта лося и многое другое.

Люди со средствами принимали очень серьезные меры: проветривали помещения, жгли в них ладан, лавровый лист, канифоль, серу, а потом с помощью небольшого взрыва пороха давали «зараженному» воздуху резко вырваться наружу. Другие разводили в каминах сильный огонь и поддерживали его несколько суток. Бывали и издержки «дезинфекции» — на Темз-стрит, чтобы изгнать из дома «чумные зародыши», один слуга натащил в дом столько пороху, что взрывом снесло часть крыши.

Горожане постоянно держали в карманах флакончики или платки с пахучими веществами для того, чтобы дышать ими в присутствии больных чумой либо если придется подойти близко к трупу.

При расчетах деньги опускали в уксус, покупатели всегда держали при себе много мелочи, чтобы расплатиться «без сдачи». Врачи заходили к больным с предохранительными ароматическими лепешками во рту.

Не было недостатка и во всякого рода шарлатанах, пытавшихся нажиться на страданиях людей.

Лондон во время чумы

Дефо писал: «многие обыватели под влиянием страха шли на любые безумства и бегали по колдунам, ведьмам и прочим обманщикам, чтобы узнать свою судьбу (а те еще подогревали их страхи и держали их в состоянии постоянной тревоги и ожидания, чтобы и дальше морочить им голову и набивать себе карманы), они как одержимые устремлялись за каждым знахарем и шарлатаном, за каждой практикующей старушкой в поисках лекарств и снадобий; они пичкали себя таким количеством пилюль, микстур и предохраняющих средств, как их называли, что не только швыряли деньги на ветер, но и заблаговременно из страха заразы отравляли себя, ослабляя свой организм, вместо того чтобы укреплять его.

В то же время невозможно даже вообразить, сколько объявлений всяких профанов, подвизающихся в знахарстве и предлагающих людям обратиться к ним за лекарствами, было наляпано на дверях домов и у перекрестков. Составлялись они в следующих цветистых выражениях: «Безупречные предохранительные пилюли против чумы», «Самое действенное предохранение против заразы», «Наилучшее укрепляющее средство против нездорового воздуха», «Точные указания о принятии мер, дабы избегнуть заразы», «Противочумные пилюли», «Несравненная микстура против чумы, никогда не применялась ранее», «Универсальное лекарство против чумы», «Единственно действенная лечебная вода против чумы», «Королевское противоядие от любых заболеваний» - и еще многие, многие другие, которые я не запомнил, а если бы и запомнил, то они одни заняли бы целую книгу.

Лондон во время чумы

Другие помещали объявления, предлагающие их навестить и получить указания и советы на случай заболеваний. Подобные объявления были весьма пространными. Например: «Знаменитый голландский врач, недавно приехавший из Голландии, где он жил в Амстердаме во время прошлогоднего чумного мора и вылечил массу людей, уже заразившихся чумой», «Матрона из Италии, только что прибывшая из Неаполя, обладает секретом предотвращения заразы, открытым ею благодаря большому опыту лечения чумы; она совершала чудеса во время последней чумы в Италии, когда умирало по 20000 человек за день», «Старая женщина, с успехом практиковавшая во время последней лондонской чумы, то есть в 1636 году, дает свои рекомендации только женщинам», «Опытный врач, который долгое время изучал противоядия против любых ядов и инфекций, после сорока лет практики достиг такого мастерства, что может, с Божьей помощью, наставлять людей, как избежать любой заразной болезни. Бедняки получают советы бесплатно».

Я привел эти объявления как образцы. Я мог привести еще две-три дюжины, и все равно многие остались бы неучтенными. Но и этих достаточно, чтобы составить представление о настроениях того времени; о том, как воры и мошенники не только обманом грабили бедняков и выуживали у них денежки, но и травили их вонючими жуткими смесями, некоторые из которых содержали ртуть, а некоторые и кое-что похуже, не имеющее ничего общего с лекарствами и, в случае заболевания, скорее приносящее организму вред, чем пользу.

Несомненно, все эти знахари страшно наживались на страданиях ближних; мы ежедневно видели, как за ними толпами бежал народ, а у входа в их жилища собиралось больше людей, чем у дверей доктора Брукса, доктора Аптона, доктора Ходжеса, доктора Бервика или любого другого из знаменитых врачей того времени.

Абракадабра

И мне говорили, что некоторые из них выручали до пяти фунтов в день за свои снадобья. Но было еще и другое поветрие, почище первого, по которому можно составить представление о растерянности бедняков в те времена. Речь идет о заклинаниях, магических формулах, заговорах, приворотных зельях, талисманах, амулетах и сам не знаю каких еще приготовлениях, чтобы укрепить тело против чумы; как будто чума не ниспослана Господом, а подчиняется злому духу и может быть предотвращена с помощью крестиков, знаков зодиака, бумажек, завязанных столькими-то узлами, на которых значатся определенные знак или слово, как, например, слово «Абракадабра», расположенное треугольником или пирамидой.

Появились разного рода прорицатели и лжепророки. Один - подобно Йоне в Ниневии - кричал на улицах: «Еще сорок дней - и Лондону конец!». Другой, нагишом, в одних только штанах, бегал по улицам и непрестанно кричал «О великий и грозный Боже!" - и больше ничего; он только с ужасом, не замедляя шаг, повторял эти слова непрестанно; и никто не мог его уговорить, во всяком случае, насколько мне известно, остановиться, отдохнуть либо поесть.

Пророк

Я несколько раз встречал беднягу на улицах и пытался заговорить с ним, но он никогда не вступал в беседу, ни со мною, ни с кем-либо другим и лишь повторял свои мрачные восклицания. Изображение этого лжепророка вы можете видеть на рисунке, а нам пора возвращаться к рассказу о течении эпидемии.

В ноябре-декабре количество заболевших постепенно уменьшалось, к тому же изменился сам характер заболевания. Умирало немного и большинство заболевших поправлялись. На улицах появилось много людей, выздоравливающих от чумы. Они имели очень характерный вид, и лондонцы легко их узнавали — обмотанная шея или прихрамывающая походка из-за бубонов в паху.

Но их уже никто не боялся и не избегал. Выздоравливали целые зараженные семьи, слегшие и уже пригласившие священников молиться за них в ожидание смерти, но еще месяц назад это было бы невозможным.

Карл ІІ

В декабре количество заболевших все еще было значительным, но в январе 1666 года эпидемия фактически прекратилась. К 1 февраля король возвратился в свою лондонскую резиденцию Уайт-холл.

Случаи возникновения очагов заболевания продолжались до сентября 1666 года, но уже значительно более медленными темпами.

Со 2 по 5 сентября в городе бушевал Большой Лондонский пожар, который уничтожил дома в большинстве густонаселённых районов. Примерно в это же время вспышки чумы прекратились, вероятно, вследствие того, что большинство инфицированных блох погибло во время пожара вместе с крысами, которые их переносили.

Лондонский пожар

И в завершение, хочу пригласить всех, интересующихся историей, пересмотреть мои ролики на Ютубе, сосредоточенные на канале "Mihnik" https://www.youtube.com/channel/UCg3j5quaczAxjDnSdz9ropA