Люблю слушать рассказы мамы о дедушке и бабушке, о мамином детстве и о том, как они нас растили, иногда так диву даюсь... Мама родилась в деревне в Кировской области, у нее старший брат и две младшие сестры. Их родители, кажется, друг друга действительно любили, вместе много работали в колхозе (дедушка был трактористом, а бабушка одно время даже председателем) и на своем хозяйстве, приучали к совместному труду детей – хотя в деревне по-другому никак. Мама весело вспоминает, как с братом пасли гусей на речке – а тогда была реальная опасность, что лиса может утащить птицу, приглядывали за сестрами, трудились в огороде.
Семья была дружная и между собой, и с ближайшими родственниками: дедушку растила мачеха, но не по-сказочному злая, а добрая – позднее любила и его детей тоже, угощала, была ласковой. Во время войны дед был мал для фронта, трудился в тылу, помогал заводу Молот в г. Вятские Поляны, где собирали знаменитые ППШ. (Кстати, пока писала пост, сделала поиск по тегу Вятские Поляны и нашла описание годовой давности одного велопутешествия - там в посте есть фото увала, под которым стоит родная мамина деревня). А вот старший брат дедушки вернулся с войны инвалидом, своих детей у него не было, поэтому и он, и его жена баловали племянников. Любила племянников и бабушкина сестра, которая жила в Казани: когда маме было лет восемь, ее взяли туда погостить – огромный город с большими домами и витринами магазинов произвел на нее такое впечатление, что она до сих пор вспоминает детали этого путешествия.
По меркам тех лет и места действия, их семья была довольно обеспеченной – например, закупали ткани и шили на заказ у портного одежду детям, правда, всего было по одной вещи: одно платье, одно пальто и т.д. Старались покупать, если в деревню привозили какие-то редкие продукты: конфеты, фрукты, рис или макароны – тогда в деревне это была невидаль, как у Распутина в «Уроках французского»: «Длинные желтые трубочки, уложенные одна к другой ровными рядами, вспыхнули на свету таким богатством, дороже которого для меня ничего не существовало <…> Действительно, где мать взяла макароны? Сроду их у нас в деревне не бывало, ни за какие шиши их там купить нельзя».
Мама вспоминает, как бабушка однажды купила ей лакированные туфли сливового цвета, которые каким-то чудесным ветром занесло в деревенский магазин: туфли немного жали, но мама на примерке соврала, а когда прошло босоногое лето, она вообще не смогла в них влезть – так и не поносила.
Когда маме было 15 лет, она окончила восьмой класс, выдался какой-то неурожайный год – дед сказал, мол не сможем все прокормиться, и отправил маму в педучилище, в надежде, что ее стипендия станет подспорьем семье. Когда я про это слушаю, у меня прямо сердце сжимается, так жалко маленькую маму, просто мальчик-с-пальчиковая история… В итоге никто не голодал, и даже маму еще снабжали продуктами. Кстати, надо сказать, что деревня, где они росли, – марийская, поэтому русский язык мама начала учить только в школе. Иронично, что позднее она получила высшее образование учителя русского языка и литературы, а тогда в училище над ними деревенскими посмеивались, что они неправильно говорят, например, чЕтверг. Когда мама уже закончила училище и вернулась домой, она работала в деревенской начальной школе – вела уроки у своей младшей сестры и не могла понять, как же всему ее классу удается так хорошо решать контрольные, которые она подготавливает дома.
Ну, известна истина о том, что детей тогда заводили раньше, – и мои родители не были исключением, родили мою сестру в 23 года, живя уже далеко от родных. Видимо, поэтому в то время в порядке вещей было оставлять мелких на какое-то время с чужими людьми: при необходимости закинуть ребенка соседям или отправить на прогулку с другом семьи. Или вот мама говорит, что, когда в книжном магазине был завоз, так хотелось пораньше все посмотреть, купить что-то новое – она оставляла мою маленькую сестру, спящую дома, и быстро-быстро бежала в магазин за книгами и обратно. А любимая моя история про то, как знакомые согласились посидеть с моей годовалой сестрой, отпустили их с папой в кино на вечерний сеанс, а потом в середине фильма дверь кинотеатра открылась и голос на весь зал прокричал: «Такойтовы, на выход! Забирайте ребенка!».
Видимо, времена и люди изменились, потому что я с трудом могу вообразить, во-первых, что я ради похода в кино кому-то доставлю неудобство в виде своего орущего отпрыска, во-вторых, что само чадо нормально переживет такую разлуку. Единственный раз, когда мне пришлось это сделать, – во время вторых родов. Старшему было 1,5 года – мы одни в чужой стране, я отчаянно нуждалась в присутствии мужа в роддоме, и он закинул старшего соседке на полчаса. Правда, пока он ездил, я как раз в эти 15 минут и родила, но это уже совсем другая история)
