Я в 23 года впервые работал, будучи еще студентом, в компании на полный рабочий день. И вот настал час х, когда мне надо было уволиться, так как получил диплом и нужно было как-то двигаться дальше, чтобы не выгореть. Маялся я дня два, всё боялся скажать директору, что увольняюсь. Но потом решил и сказал об увольнении. И парень, ему тогда 28 лет было и он мне казался пиздец какой прошаренный, просто сказал слова, которые я запомнил на всё жизнь: "Чего ты менжуешься? Это ведь работа. А ты не в рабство нанимался".
Так и зуммеры - просто боятся сделать первый шаг, потому и поступают так. Это не трусость даже, в плохом смысле, а просто обычный страх, как, например, боязнь высоты. После второй работы уже легче увольняться. Как в сексе - первый раз всегда непонятно.
От автора. Предлагаемый материал является пятнадцатым постом цикла Воспоминания о жизни в СССР Содержание. Благополучный 1958 год. Смерть матери. Работы не нашёл, поступаю в аспирантуру. Сдаю экзамены. Начало учёбы в аспирантуре. Тяжёлая обстановка в семье. Устройство в общежитии. . Дела аспирантские. Отношения с женой не улучшались. Дела аспирантские, продолжение.
Чем запомнились 1958 и 1959 гг. 1958 год запомнился ликвидацией МТС. Следующий год остался в памяти как начало многих неприятностей.
Благополучный 1958 год Жена после того, как уехала в Москву, подала на развод для того, чтобы прописаться у родителей и устроиться на работу. Но после прописки в Москве она разводиться не стала. Взяла своё заявление из суда. Я летом 1958 года, будучи в Москве как участник ВДНХ, заезжал в гости к матери в Ленинградскую область. Она работала гл. бухгалтером в одном из совхозов под Ленинградом. Всё бы хорошо, но за пределами стокилометровой зоны селили отсидевших срок зэков. Семью с детишками одного такого отбывшего свой срок подселили в и их многоквартирный дом. Мать мне жаловалась, что он часто напивается и обижает жену и детей. А те бегут к ней в квартиру, так как она их защищает. Я её предупреждал, чтобы она не связывалась с этой семейкой во избежание всяких неприятностей. Побыл я у неё недолго и уехал на работу в Красноярск. Я продолжал интенсивно работать, получил первую почётную грамоту и был этим очень удовлетворён, даже доволен. Все остальные бумажные и иные награждения еже не производили впечатления. Разве что только почётный знак «изобретатель СССР», полученный намного позже, когда у меня было уже 40 изобретений. А первой грамотой я дорожу до сего времени (рис. 1).
Рис. 1. Первая почётная грамота, нагрудный знак «Изобретатель СССР». Фото из личного архива
1958 год характерен тем, что с.-х. технику передали в колхозы, ликвидировали МТС, а для ремонта техники и выполнения спецработ, например, внесение извести в почву, создали на базе МТС Союзсельхозтехнику. Это была очередная глупость Хрущёва, так как многие вопросы логистики с.-х. работ, оплаты за работу в конце года продукцией и др. были опробованы и успешно применялись. Вместо усиления сферы обслуживания с.-х. предприятий (как например, в США) она была значительно ослаблено. Летом этого года жена родила сына. Главный инженер управления С.С. Черепанов предлагал должность инженера по технике безопасности с представлением квартиры, но я почему-то не принял это предложение, а зря.
Дополнительно к своей основной работе приходилось как и прежде ездить в командировки по проверке использования, качества ремонта и хранения техники. В первый раз зимой мне пришлось работать на открытом воздухе при температуре – 49 ⁰ С. При этом вокруг стоит туман. Но оказалось, что такая температура не такая уж и страшная. В хорошей зимней одежде можно работать и на «улице».
Смерть матери Новый 1959 год начался с неприятностей. Неожиданно в адрес Крайсельхозуправления пришла телеграмма о смерти матери. Меня отпустили с работы на похороны. Я срочно на самолёте прилетел в Ленинград. От моего дяди, жившего там, узнал страшные подробности смерти матери. Оказывается, после очередного случая защиты от пьяного соседа (отсидевшего срок) его жены и детей он в порыве злости задушил её и сбежал из дома. Милиция и совхоз организовали его поиски. Комсомольскими патрулями перекрыли все дороги. И следующим утром при досмотре очередной машины обнаружили его, лежащего в кузове машины, которая направлялась в Ленинград. Он прикинулся ничего не знающим, не хотел вылезать из кузова. Но его вытащили насильно и сразу взяли под стражу.
Поехал я в этот совхоз с женой дяди Павла. Дядя Павел отпросился с работы и приехал на следующий день. Там уже была сестра в сильно подавленном состоянии. Определить моё состояние при виде мёртвой матери (как теперь бы сказали) стрессом -- это значит не сказать ничего. Ко всему прочему меня сильно угнетало чувство вины за то, что я отпустил её от себя и допустил возможность совершения этого преступления. Это чувство не покидает меня до сих пор. Все хлопоты о погребении матери взял на себя её брат, дядя Павел. Я же в состоянии прострации всё время находился около неё. Вглядываясь в её очень изменившееся лицо (как бы распухшее и одутловатое), я навсегда запомнил медицинский термин «в результате асфикции» -- удушения и вид её лица. После похорон матери я на обратном пути заехал в Москве к сыну (в первую очередь) и к жене, жившей в месте с отцом и матерью. Сочувствия я не получил, а получил разбирательство и упрёки (особенно со стороны тёщи) за то, что дёшево продал перину.
Работы не нашёл, поступаю в аспирантуру Мы с женой начали обсуждать, как нам дальше жить. Она наотрез отказалась возвращаться в Красноярск. Надо было мне так же категорически заявить, что я уезжаю и жду её там. Но мы решили, что я уезжаю из Красноярска, где-то нахожу работу и мы будем там жить. После приезда в Красноярск я подал заявление об увольнении с работы и 1 февраля 1959 г. был уволен. Так что в Москву я приехал в конце февраля . Начал искать работу, но даже в Московской области с сибирской пропиской нигде не взяли. Поехал я в г. Перово. Тогда он ещё не входил в состав Москвы. В нём был расположен Всесоюзный институт механизации с.-х. (ВИМ). Там на работу тоже не приняли. Пошёл я к своему другу (с 1-го курса института дружили), который по распределению был туда направлен на работу. Он мне и говорит: «Я поступаю в аспирантуру. Давай поступать вместе». Пошли к зав. аспирантурой, а она и говорит, что до окончания приёма документов осталось 4 дня, Экзамены в аспирантуру принимали по мере подачи документов –А вы хорошо подготовились к сдаче экзаменов? –Конечно. –А по иностранному языку? У нас работницы библиотеки, делающие переводы, очень строго принимают. Я ответил утвердительно. Что мне ещё оставалось, хотя совсем не готовился. Я и не думал об этом.
Сдаю экзамены Экзамены по спецпредмету я сдавал моему будущему научному руководителю И.Н. Чернышеву. Он мельком говорил о своих предках, которые вели даже разведывательную работу в пользу России на высшем уровне ещё в начале позапрошлого века, но потом попали в опалу и сошли со сцены на уровне государства. Как недавно я понял, что он имел в виду, вероятно,Чернышева, бывшего при Александре 1-ом представителем императора при Наполеоне. Основная трудность ожидалась от экзамена по немецкому языку. Перед экзаменом меня спросили, о чём мне дать переводить статью из научного журнала – про двигатель или про с.-х. машины. При этом меня предупредили, что по двигателю статья будет сложнее для перевода. Я прикинул в уме и решил, что о двигателях, потому что я за время ремонтов освоил их устройство и работу до мельчайших подробностей. К тому же в МТС для выработки электричества применялся немецкий стационарный дизель с генератором. Так что и с руководством на немецком языке я был немного знаком. Поэтому я посчитал, что мне будет достаточно знать одно слово в предложении для его перевода. Начал я читать и сразу вслух переводить. Мне экзаменаторши несколько раз делали замечания, что я перевожу не совсем так, как написано. Эти замечания я парировал тем, что я перевожу не дословно, а как правильнее с технической точки зрения. Экзамен я сдал.
Начало учёбы в аспирантуре После этого меня определили аспирантом в лабораторию с.-х. транспорта, научным руководителем назначили И.Н. Чернышева. Моего друга А.Т. Бурякова – тоже туда. Руководителем ему назначили зав. лабораторией В.А. Гобермана. Среди аспирантов приёма 1959 года было всего три женщины, но много ребят из среднеазиатских республик, в основном из Узбекистана. Кстати, они себя считали элитой среди среднеазиатского населения. Количество и национальный состав аспирантов представлен на рис. 2. На нём три женщины в первом ряду – не аспирантки, стоят (указываю тех, чьи фамилии помню): первый справа С. Гельфенбейн, третий Н. Бережнов, после женщин–Рассадин, затем я, через одного после меня Ю. Иванов, крайний в ряду С. Крашенинников.
Рис. 2. Аспиранты ВИМ приёма 1959 г. Фото из личного архива
После зачисления в аспирантуру надо было выбрать тему диссертации, сдать кандидатский минимум по трём предметам, дать задание в КБ на проектирование экспериментальной установки.
Тяжёлая обстановка в семье А в семье обстановка была тяжёлая (для меня). Основным моим времяпровождением было заниматься и гулять с сыном. Всю стипендию и даже деньги на приобретение научной литературы (20 рублей в квартал) я отдавал жене. А тёща жаловалась родне и знакомым на жадность зятя: «Пошлёшь его батон купить, а он 15 копеек просит ему дать». А что мне было делать, если у меня и таких денег не было. Так прошло примерно месяца два-три. Я в растерянности, не знаю, что предпринять. Приезжает в Москву мой дядя в командировку, зашёл ко мне в гости, оценил обстановку. Потом и спрашивает меня: «Ты что в аспирантуре сделал?» -- Ничего. -- Ничего и не сделаешь, если и дальше будет так продолжаться. -- А что же делать? -- Надо из этой семейки Вам уходить. Тобой так и дальше будут помыкать. Я внял этому совету, поехал в ВИМ. А там тогда были дома современные и большой частный сектор. Я договорился с одним из владельцев большого дома, который был менее, чем в ста метрах от ВИМа, что он моей семье сдаст комнату. Рассказал об этом жене, она отказалась от моего предложения. Спрашиваю: «Почему?» -- А кто за меня будет заступаться, когда ты будешь меня обижать?» -- В Красноярске мы жили одни, и я тебя не обижал. Мои попытки уговорить её ни к чему не привели. Тогда я сказал, что буду просить поселить меня в аспирантском общежитии ВИМа. Я там буду жить, а на выходные приезжать к ней домой. Она сразу согласилась.
Устройство в общежитии Пошёл я по предложению зав. аспирантурой в общежитие, которое размещалось в полуподвале пятиэтажного дома. Там жили аспиранты из РСФСР из Узбекистана, человек 10 – 12 в одной большой комнате. Мне узбеки и говорят, что места в общежитии все заняты. Тогда я пошёл к сотруднице, которая этим вопросом ведала. Надо было сразу к ней обратиться, чтобы уточнить положение. Она мне сообщила, что одно место ещё есть. Она разберётся, почему его заняли. А мне предложила сразу сдать ей документы на временную прописку в общежитии. Оказалось, что какой-то деятель из Узбекистана по договорённости с узбекскими аспирантами нелегально там жил. Так я попал в аспирантское общежитие. Перед этим я договорился с женой о том, какую часть стипендии мы выделим мне на проживание в общежитии. Сошлись на том, что из аспирантской стипендии (в 98 или 100 рублей) я буду оставлять себе 30 рублей. А остальное идёт на содержание ребёнка и меня, когда я буду приезжать на выходные. Условия, конечно, были кабальные, и я на них согласился, хотя другие иногородние аспиранты почти всю стипендию, а узбеки всю – тратили на себя.
Дела аспирантские Дела в аспирантуре сразу пошли. Мы с руководителе выбрали тему: найти методы уменьшения вредного воздействия колёс транспортного агрегата на легкодеформируемую почву поля. Я составил заявку на проектирование экспериментальной установки для КБ ВИМа, стал посещать занятия по подготовке к сдаче экзамена кандидатского минимума по немецкому языку. Подготовка к экзаменам проводилась только по иностранному языку. С нашей, немецкой группой занималась очень интересная (не по внешности) преподавательница. Она жила в центре Москвы в многокомнатной квартире в доме на Ст. Армянском переулке, была коренной москвичкой и рассказывала много интересного о Москве и её знаменитых жителях.
В аспирантуре дела продвигались нормально. Экзамены кандидатского минимума я сдал на отлично и легко. Только пришлось потрудиться при подготовке к сдаче экзамена по специальности, так как мой научный руководитель определил, что мне надо сдать экзамен по теории прочности почвы. Но в этом деле мне помогло то, что сопротивление материалов в институте нам преподавал И.С. Синяговский, который большое внимание при обучении уделял не просто выполнению расчётов, а объяснению физической сущности прочности и деформации материалов, хотя это относилось к конструкционным материалам. Общие закономерности и подход к расчётам были одинаковы, но имелись и существенные отличия.
Отношения с женой не улучшались В рабочие дни я жил в общежитии, на выходные приезжал «домой». К не чувствовал особой радости, кроме как от общения с сыном. Окружающие тоже не испытывали добрых чувств ко мне, даже жена. Об этом я узнал случайно из черновика её письма к объекту, как я понял, её первой любви. Она писала: «На выходные дни домой приходит муж, и идти домой мне в эти дни совсем не хочется». Как я к этому отнёсся, почему всё терпел? Я сам вырос без отца и терпел всё из-за сына, так как не считал возможным, чтобы он повторил мою судьбу. Но как писал ещё давно Е. Баратынский: «Не властны мы в самих себе и в молодые наши леты даём поспешные обеты, смешные может быть всевидящей судьбе». И я сделал потом то, чему всеми силами противился. Наши отношения с женой продолжали оставаться и в дальнейшем на уровне, близком к разрыву.
Дела аспирантские, продолжение Установку для проведения экспериментов мне спроектировали быстро, чертежи передали на завод ВИМа, но к новому году её изготовить не успели, хотя по плану были должны. Начальник цеха, где изготовляли установку, обратился ко мне с просьбой подписать акт о её приёмке, так как в противном случае рабочим за декабрь зарплату платить будет нечем. Я по опыту уже знал, что в таких случаях будут в первую очередь выполняться поступившие после нового года заказы, а оплаченные и не выполненные — по остаточному принципу. Их выполнение может растянуться на неопределённое время. Но перед новым годом приходит ко мне бывший однокурсник Коля Тимофеев, работавший на заводе ВИМа. И от имени директора завода Геллера предлагает: «Тимофей Маркович просит подписать акт приёмки установки». — Ну да, подпишешь акт, а потом изготовления не дождёшься, знаю я эти штучки. — Тимофей Маркович обещал, что в течение самое большее месяца установка будет готова. — Ну если Тимофей Маркович обещал... Давай акт. Т. Геллер был известен как человек, который держит слово. Акт я подписал. А установку завод сделал и передал в лабораторию через две недели после нового года.
Так что 1959 год закончился для меня в смысле аспирантуры неплохо. Семейные дела были на более низком уровне.
Как-то я подрабатывал в одном интернет магазине. Работы было не много, забивать немногочисленные заказы в базу и всё. Коллектив был 50 на 50. Незамужнее бабьё, стареющие совки и жлобоватый директор. Подружился только с офис-менеджером Леной и молодым водителем Сашей. Наверное и подружились благодаря возрасту, мы были почти ровесники, а с совками у меня не клеилось. Я не стеснялся говорить что СССР был гавной и они смотрели на меня как-то странно. Так лето и пролетало. Интернет там был халявный и большую часть я смотрел мемасы или читал что ни будь. Иногда в мои обязанности входило спуститься на склад и принести что ни будь, если покупашка приезжал в офис. Мол я ж мужчина, помоги погрузить, что за меня девушки должны это делать? Старичье охало, ахало, радикулит у них, калит, хуит. Я помогал, таскал всю эту хуйню, грузил, бесплатно. Один раз только мне перепало рублей 400, которые я тут же хотел затолкать дяде Жене прямо в ебало. Отдушиной были бесплатный кофе, интернет, музыка и я тогда много читал. Зарплата была там средней, для того времени.
НАЗИМ, так звали нашего кладовщика. Мужичок за 45, небрит, не женат и жутко вонял. Поначалу я не понимал откуда идёт запах. Если мы курили на улице, я думал может где-то тухнет мёртвый голубь или ворона. Но однажды поднявшись к нам в офис, подойдя к моему столу, что бы набрать воды, рядом со мной был кулер, я понял. Запах мочи, гавна, мертвечины в одном флаконе. Назимка приезжал каждый вечер домой, нажирался, просыпался и ехал утром на работу. Он постоянно шутил, улыбался остатками зубов, подмигивал страшным бабам и острил. Такой характер был у него, немного задиристый, нагловатый, но не злобный. Он постоянно напевал песенки, курил такие же вонючие сигареты как он сам, мог закрыться в туалете и уснуть. Вот представьте, вы не выспавшись, без завтрака, с хуёвым настроением и тут заходит это хуйло, идёт к кулеру, подшучивает и жутко воняет. Моё раздражение мешалось с ненавистью. Отказавшись выходить бесплатно в субботу, я окончательно испортил отношения и директором и к вонючей атмосфере добавилась ещё тяжёлая. Я работал не официально и он мог меня уволить в любой день, нужен был лишь какой ни будь косяк и ему его дал. Точнее Назиму. Лена попросила отнести меня накладную на склад. Он был в подвале, там было прохладно и много комаров. Стоит признать, Назим был отменным кладовщиком, он знал каждую коробочку, каждый закуток, без всяких артикулов, мог найти на глаз нужный товар, за это его и держали. Спускавшись в эту прохладу, я услышал как он дебильно напевает свои песенки:
-У нашего покойника, хуй до подоконника!!
Я увидел как он поёт, пританцовывает с планшетом в руках и синем халате. Мой глаз дёрнулся. Он заметил меня и как бы в танце стал приближаться, он знал что я принёс ту самую накладную. Может он пытался скопировать Джексона, шаркая убитыми сандялами, по пыльному линолеуму. Мой глаз дёрнулся снова, он приближался, что бубня и напевая. На меня повеяло гавном и смертью, вонь была настолько ядовитой, что возможно это даже был рефлекс. Он хотел было что-то сказать, но я встретил его апперкотом. Кулак врезался в щетинистый подборок, Назим ухнул и сел жопой на коробки для ноутбуков и то ли заплакал, то ли засмеялся. Потом он встал, прошёл пару метров и упал как мешок, без сознания, лицом вниз. Сразу же пришло чувство облегчения и какой-то свободы. Стало так легко, хорошо и спокойно, что даже не хотелось уходить с этой работы. Не помню когда в последний раз я был так счастлив. Но директор сказал, что это не допустимо и попросил, заплатив половину оклада. Я прихватив одну беспроводную клавиатуру, не поправившись свинтил.
Уже была осень я шёл пешком домой, воздух был таким чистым, город осыпали жёлтые листья, дети бежали домой после школы, люди гуляли.
Через полторы недели, мне позвонил Саша и в числе прочего поведал, что Назим бросил пить..
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Вспомнила, кстати, у меня ещё вообще интересная была история. На одной из работ нас было три специалиста с одинаковым функционалом, одна из нас руководила мной и ещё одной девушкой. Функционал, напомню, одинаковый. Я работала в компании 4 года, девушка где-то год. Та, что руководила, ушла в декрет. Я была на 100% уверена, что меня на этот период назначат руководителем (в этом же были уверены все остальные коллеги). Вместо этого шеф пригласил какую-то девицу моложе всех нас почти без опыта работы (и, как потом выяснилось, без знания многих очевидных в нашей работе моментов) и назначил её руководителем!! Девица эта ещё и начала вести себя как барыня и всем хамить. В течение 3-4 месяцев мы со старой коллегой уволились. Компания потом накрылась. Так вам и надо, что ещё сказать...
Всем привет! Начну с того, что пост первый поэтому тапками прошу не закидывать. В продолжении хочу сказать, что это не совсем про последствия увольнения, а скорее рассказ о том, как проходил этот «рабочий» этап моей жизни.
Введение: Итак, в 2019 году я, молодой и зеленый, двадцати четырех летний персонаж. За плечами опыт работы в таких «прекрасных» компаниях, как самый известный челябинский алкомаркет «у дома» и магазин электроники, который в нулевых торговал пылесосами, который «сосет за копейки». Так же по мелочи работал курьером и таксистом. За плечами уже почти оконченный институт, который бросил за пару недель до диплома (хотя технически не допустили до него тк не был закрыт предпоследний семестр). Так же были опыты открытия своего небольшого «lounge” заведения вместе с другом, который спустя полгода закрылся. Ну и на сладкое 7ми дневная «отсидка» за езду, будучи лишенным правом вождения (лишили за то что праздновал открытие того самого заведения и поехал домой не на такси, КАК НАДО БЫЛО, а за рулем. Полностью заслуживал наказания!). С вводными закончили.
Предистория: На дворе май месяц, я только что «отсидел» и был полон мотивации, что-либо поменять в своей жизни, так как уже три месяца был без работы. Шерстил всем известный сайт с двумя буквами на предмет работы, ведь я «специалист по всем областям». Так вышло, что к технике был интерес всегда и наткнулся на вакансию от сервисного центра по ремонту мобильной и компьютерной техники самого известного фруктового бренда. Да не просто сервис, а АВТОРИЗОВАННЫЙ сервис на должность «приемщика техники». Так как в магазине электроники я был сервисным специалистом, который принимал на возврат/обмен товар или отправлял его на ремонт, то опыт и понимание работы у меня были, и я не задумываясь (но и без особых надежд) оставил отклик. Мне на него ответили и назначили собеседование, по итогу которого я вышел на работу.
История: По условиям все было просто: 2/2, оклад 30к, либо больше, если выполняешь определение требования. Не оплачиваемая стажировка длинной в 10 смен (что пугало больше всего). В плане работы все банально: принимай/отдавай технику, звони клиентам по статусу ремонта. Коллектив состоящий из 5 человек (3 инженера и два приемщика) и соответсвенно я. Что бросилось в глаза в первые дни, так это то, что руководство было из другого города, и появлялось в сервисе крайне редко, только если есть большие новости, либо чтобы поздравить с Новым годом. Первые пару месяцев я привыкал к обстановке и новым коллегам. Дальше стало проще и начал находить общий язык и работа пошла легче и приятнее. К декабрю у нас появилось свободное место инженера по ремонту техники и меня (без какого либо опыта или знаний (!)) перевели ремонтировать технику. Так я стал инженером.
История. Часть 2: Работали все не официально, деньги платили исправно. Что удивляло: несмотря на отсутствие каких-либо договоров, нам всем ВСЕГДА оплачивали отпускные или больничные, или по нашей просьбе руководство всегда шло на встречу (покупка холодильника или дивана на кухню). За что я проникался глубоким уважением к начальству. Коллеги почти не менялись и уже к началу 20го года у нас сложился коллектив, который работал как единый механизм. Когда начались карантины и масочные режимы, всех отправили по домам, а наш главный мужчина в стране обязал все компании платить сотрудникам компании. Что сделало наше руководство? Правильно, НЕ кинуло своих сотрудников, а платили по 8 тысяч за каждую не рабочую неделю и это несмотря на то, что, я напомню, работали мы НЕ ОФИЦИАЛЬНО. Очередной плюс в карму директора. Так вышло, что на карантине мы провели всего неделю, а потом смогли открыться и дальше работать.
Все шло прекрасно вплоть до 22го года. Дальше всем известные события и исход большинства забугорных компаний из нашей страны. И несмотря на все это, гарантийное обслуживание оставалось, но с большими ограничениями или задержками поставок (один клиент ждал ремонта 7 месяцев). Зарплаты падали. К концу года нас осталось трое. В начале этого года позвал подругу на работу и снова стало четверо, но в мае уволился я (не смог жить на 12 тысяч в месяц), и почти сразу подруга. Сейчас в сервисе осталось два человека.
Выводы: Я проработал в компании почти четыре года. За это время были огромные подъемы и такие же падения. У меня остались только теплые воспоминания о своем бывшем месте работы. Руководству я хочу выразить благодарность за доверие и веру в каждого сотрудника, когда без опыта давали каждому шанс проявить себя. Возможно где-то стоило проявить гибкость и удержать своих сотрудников, ведь все уходили именно из-за падающей зарплаты, но видимо такой возможности не было.
По поводу ответа на пост, могу сказать следующее: Когда в конце 22го года я остался без напарника и такой же приемщик стал инженером. Я думал, что незаменим, так как знаю все от А до Я и даже больше и если я уйду, то будет очень плохо для компании. Но за 5 месяцев я как мог все рассказал и обучил напарника. После увольнения и был уверен, что начнется паника и даже мог позволить себе предположить, что меня будут пытаться остановить. Но нет. Спустя почти три месяца я вижу, что ребята справляются и без меня и даже стараются развиваться в других направлениях. Я в свою очередь всячески желаю только благополучия и процветания этой компании, которая позволила мне хотя бы найти себя и понять, что мне нравится делать. И ничего не разрушилось после моего ухода, ведь не заменимых нет.
Вот такая получилась моя история. Я всегда знал, что если и будет мой первый пост здесь, то именно про эту работу. Этот момент настал. Получилось очень сумбурно и, скорее всего, не очень грамотно с точки зрения русского языка. Но я старался.
Предыстория: я работаю техником в карше. Когда этой осенью пришло время переобувать машины на зимнюю резину, меня начальство попросило временно перейти перегонщиком в контору к партнерам, которые занимались переобувкой(возить машины на шинку, простыми словами). Один из пунктов шиномонтажа находился прямо на складе резины, а склад в виде арендованного ангара находился на закрытой территории какого то завода, заезд который находился возле склада был оборудован автоматическими воротами, которые открывались с пульта.
И сразу же с этими воротами начались проблемы. Пульт от них был только у охраны, которая напрочь отказывалась сидеть всю ночь возле ворот и их открывать/закрывать. В итоге шинщики договорились с охранниками, что ворота всю ночь будут открыты, а шинщики будут поглядывать, что бы никто лишний в них не заехал. Пару ночей все было норм, ворота открыты, никто лишний в них не заезжал/заходил, всех все устраивало. Но в один момент началась откровенная шиза. Так получалось, что я жил к складу ближе всех, соответственно приезжал первый, а ещё иногда и шинщиков от метро подвозил, когда они просили. Приезжаем как то мы с шинщиками к воротам, а они закрыты. Они звонят охранникам, говорят, мол откройте, мы приехали, а охранники говорят, что не откроют, потому что их начальство запретило им пускать «кого попало» ночью на территорию завода. Доводы, что мы тут вообще то работаем, и вопросы на предмет того, где нам переобувать машины, на улице за воротами что ли, остались без внимания. В итоге наше начальство как то с ними договорилось, и ещё на одну ночь проблем не было.
На следующую ночь опять снова здорово. Выдайте нам пульты тогда от ворот, говорим, что бы ворота открытые не стояли. Не положено, говорят. И все, вообще ни в какую вопрос не двигается. А у нас работа стоит, ещё дохуилион машин переобуть надо. Тут я психанул, сгонял в ближайший магазин ключей, купил там 3 программируемых пульта, охранников заболтали дать нам пульт, и запрограммировали 3 этих пульта на открывание ворот и начали работать. Ох, что началось. Охранникам было пофигу, в принципе, а вот их начальник просто сгорел. А сделать ничего не может. В итоге просто выдернул привод ворот из розетки.
В конечном итоге наше начальство пригрозило расторжением договора аренды, и штрафными санкциями(а в договоре аренды прямо было прописано условие беспрепятственного круглосуточного доступа на территорию). И что вы думаете? Начальник охраны сказал, ну молодцы, что сделали пульты себе, и вам и нам очень удобно, только закрывайте за собой ворота пожалуйста. И все!!! Больше вообще никаких вопросов не было до самого окончания шиномонтажа.
Я так и не понял, зачем нужно было вот это проявление синдрома вахтёра, если мы в принципе сами решили вопрос таким образом, что это было удобно всем, как в конечно итоге все и подтвердилось
Тварь. Слово-то какое! Болотной гнилью попахивает. Представляется нечто мерзкое, склизкое. Я в собственных глазах выгляжу комильфотней.
А потому хватаю ручку и начинаю ваять объяснительную. Точно знаю, она не столько для начальника, сколько для его супруги. Кровно заинтересованной в моем устранении из коллектива. Имея юридическое образование и ревнивый нрав, она решила использовать первое, дабы потешить второе.
Понимая, что обьяснительная лишь прелюдия к увольнению, пишу вдохновенно, тяжеловато и не без пафоса. Что-то вроде:
"Несмотря на мучительные боли в спине, титаническим усилием воли заставила себя придти на работу дабы закончить срочный проект. Вы зараннее были осведомлены о плачевном состоянии моего здоровья и, как следствие, опоздания. Тем более, что на следующий день, я ушла на больничный. Однако, непристойный интерес к моей персоне и обида за отсутствие онного у меня заставляют Вас совершить подлость. Бла-бла-бла..."
Кладу листок перед ним. Наслаждаюсь видом перекошенного лица и перекатывания желваков. Не поднимая глаз цедит: "Можете идти". Лёгкой походкой от бедра удаляюсь в мир, свободный от страха быть уволенной.
Не знаю, как ему удалось убедить свою горгону, что я не опасна для их семейного очага, но больше домоклов меч увольнения надо мной не висел. Да и двумысленные намёки перестали тревожить сон. А всё почему? Понимание, что ты человек – окрыляет. Даже похлеще "Ред булла". А крылатые – не ползают. Они летают. Летают!
А что окрыляет вас? Приходилось бить ниже пояса, отстаивая свою свободу?
Жил был на заводе один скромный и тихий рабочий службы энергетика, он был как Бэтмен, он тайно боролся с клептоманией на заводе, таская с завода цветмет (нет цветмета, нет воровства). И жил был директор, который аки цезарь, своей дланью дарил кому должности, а кому взыскания. Они еще не знали, но в тот день их взгляды пересекутся и возникнет искра.
В общем директор любил для руководителей устраивать планерки после окончания рабочего дня, в те мгновения он подходил к окну своего кабинета и задумчиво смотрел на проходную, где рабочие и итр, шустро сменят к остановке общественного транспорта, а он слушал доклады руководителей как хорошо развивается ситуация на заводе ( в реальности не совсем хорошо), все хлопали, все молодцы.
Тот вечер ничем от других не отличался, как вдруг директор увидел, как рабочий службы энергетика, прям под его окнами, сидя в своей девятке, из за пазухи, вытаскивал медный кабель, в два слоя, обмотанный вокруг его подтянутого пузика.
Их глаза встретились, воспылал огненный вулкан, не передаваемых чувств, это было увольнение с первого взгляда.