Карманное Зло (часть 1/2)
Голубое небо то и дело застилало чёрным дымом от раскуроченных взрывами девятиэтажек. На улицах никого. Во дворах вместо пышных деревьев торчали пни. Оставшиеся здесь люди порубили их на дрова. Горожанам было некуда бежать, и они тихо сидели в подвалах домов или в холодных, обесточенных квартирах. Не высовывались. Окна были заколочены разобранными шкафами, либо завешаны матрасами, покрывалами. Стекол здесь не видели уже давно – да и опасно, посечёт при разлёте. Если ещё не разбилось, то лучше убрать, но некоторые трюкачи полностью заклеивали их скотчем с двух сторон…
Ожесточённые бои уже как неделю сместились куда-то на окраину, в промзону. Оттуда эхом слышались разрывы снарядов и стрельба. А в этом дворе было, в целом, безопасно, поэтому небольшая группа наёмников Януша Кулеши чувствовала себя отлично и вполне расслабленно.
-- Вот в этом доме, Пёс? -- уточнил Славик, которого и сопровождала группа, у самого рослого солдата с раскрасневшимся от выпивки лицом бульдога.
-- Да, -- буркнул тот. – В этом.
-- Точно, нахуй? – наехал Славик на него. – Не будет, как в прошлый раз?
-- Не будет, -- вступился Кзимежч и поправил съезжающий с плеча штурмовой рюкзак. – Девуха очень красивая. Титьки, жопа – всё на месте.
-- Я бы засадил! – хохотнул Юзеф.
-- Ничего обещать не буду, -- сказал Славик.
-- А я всегда мечтал сняться в кино, -- шутил в ответ Юзеф. – Чтобы потом похвалиться перед всеми.
-- Перед женой, например? – спросил Славик.
-- Не, -- Юзеф задумался. – Твоё кино в моём исполнении ей не понравится. Наверное.
И захохотал.
-- Оно никому не понравится, -- Славик сплюнул. – Точно этот дом, значит…
-- После того, как мы раздали им «гуманитарку» – она туда ушла, в тот подъезд. Мы проследили, -- сказал Кзимежч.
– А квартиру выследили? – спросил Славик.
-- Не пойдём же мы за ней по пятам…
-- А хули нет? – выкатил глаза Славик. – Я вам за чё бабки плачу? Чтобы потом самому её искать по всему дому?
-- Подозрительно же. Не хотели пугать. Тогда бы сбежала, -- мыкнул Пёс.
-- Пойдёшь искать тогда её, -- махнул рукой Славик.
Януш всё это время молча курил, по привычке внимательно примечая во дворе каждую кочку. Грязные разговоры его интересовали мало. Меньше, чем такое обилие окон вокруг, в этом дворе, и тут и там… Он чувствовал себя кабаном на открытой поляне у охотничьего лабаза. Совсем уже крышняк двинулся от войны... Как он будет гулять по своему городу, когда вернётся на родину – вопрос хороший... А сейчас его задача – обеспечить безопасность мероприятия – для Славика, конечно же, не для гражданских. А потом получить жирный кусок. И всё позабыть, занявшись делами поважней и почище.
Славик, конечно, знаток своего дела. Профессионал. С похищениями людей для своего денежного творчества он дружил не первый год. Однако, временами он действительно калил и раздражал своими заскоками. Но ребята в основном терпели и особо не вякали. Потому что прав тот, у кого деньги.
Серые стены пятиэтажного дома были испещрены следами пуль, а земля на бывших детских площадках -- изрыта миномётами. Ещё недавно здесь была заруба. После осмотра территории, трупов противника не нашли. «Своих» тоже. Но стоило опасаться – у местных могло иметься оружие, отобранное у мёртвых. Хоть им и дали приказ сдать любое оружие, но вряд ли все горожане захотели бы лишиться последней, хоть и самой малой гарантии их безопасности в этом аду. Януш на их месте уж точно бы не сдал. Ведь оставить свою семью без ружья – это самое последнее дело для мужчины. В крайнем случае, можно было хотя бы застрелить жену и детей, да застрелиться самому, чтобы не видеть ужаса, который с ними могут сделать бандиты и мародёры.
Забитые люди, с затравленными взглядами диких животных на краю гибели, старались не отсвечивать. Но они однозначно заметили странную группу, приближающуюся к их подъезду. Чего хотят? Пришли карать коллаборационистов?
-- Не светим лица! – напомнил Януш. – И опознавательные знаки! Лишние улики никому не нужны, если не хотите скандала с трибуналами.
-- Главное в кадр свои ебальники не суйте, -- раздражённо фыркнул Славик. – Я переснимать не собираюсь, буду записывать одним дублем.
-- Это понятное дело, -- Юзеф неприятно захохотал. – Но кто подумает на нас? Мировая общественность настроена сами понимаете против кого, всё легко замнут, никто даже слышать не захочет. В худшем случае скажут, что это фейк, информационная война. И вообще – это ***** переоделись в нашу форму!
-- Вот именно, -- сказал Славик. – Мы можем хорошенько повеселиться. Да, Витя!?
Обычно молчаливый Витольд вздрогнул от хлопка по своему раскачанному плечу. Чёртова гора мышц, подумал Славик, стероидная тупица, даже броник не налазит. И рожа вся – в рытвинах от прыщей, куцая. Но стальная. Лицо широкое и квадратное, как булыжник. Идеальный «факер» для этого жанра, знаменитый в Даркнете под псевдонимом «Свиной Болт» -- благодаря своей особым образом кривой громадной коряге, которой он вкручивался в прижатых похищенных баб, чем приносил сотни тысяч долларов с продаж изуверских видео.
— Наверное... — пробубнил Витольд в ответ. Кажется, у того уже приподнялся в предвкушении. Почти неделю тот воздерживался. Страшно представить, что сейчас будет с той девахой. Дикое животное, подумал Славик.
Двери подъезда были открыты, группа зашла внутрь без проблем.
— По старой схеме, — сказал Януш своим ребятам, те кивнули и начали методично простукивать квартиры.
Большинство всë-таки от войны убежало. В основном квартиры были заброшены, зачастую — вскрыты, взломаны, обворованы. Не исключено, что обчищены оставшимися обитателями, пытающимися выжить в дефиците продовольствия. Местами в коридорах осыпалась штукатурка от разрывов гранат. Стены украшали дырки от пуль. А в одном месте стенку и вовсе снесли взрывчаткой, видимо для обхода крепких позиций противника с фланга. Дом штурмовали. И, судя по почерку, опытные подразделения.
Оставшиеся люди наверняка пожалели, что никуда не сбежали. Что вообще на уме у тех, что остались здесь целыми семьями? И пусть если бежать некуда — неужели даже бомжевать на вокзале хуже, чем быть убитыми или контуженными? Нет. Эти люди просто до конца верили, что их пронесëт. Такая вот ленивая человеческая природа. А пережить им пришлось настоящий кошмар.
Остались в основном старухи. Им уже терять было нечего. Свои квартиры они будто бы хотели забрать с собой, на тот свет.
Но почему здесь осталась та молодая красавица, размышлял Януш.
Жители открывали двери. Наëмники представлялись посланниками местного коменданта. Мол, разыскивают здесь укрывающихся дезертиров, поэтому, будьте добры, покажите свою квартиру. Никто не спорил, все боялись. Да и ведь просили вежливо. Чего им настроение портить?
В основном спрашивали Кзимежч и Януш — они лучше всех знали язык.
И через полчаса таких поисков, на третьем этаже им открыла она. Та самая красавица. Чëрные волосы, пышные губки, светлые большие глаза. И, что самое главное — стройные ножки и пышная задница.
Славик тут же включил камеру, которую всё это время держал наготове. Обеспокоенная, встревоженная. Класс! Покажи свои эмоции!
Сыграй свою роль от всей души!
Славик порадовался, что заснял первую эмоцию. Эмоцию, полагающую начало первобытному ужасу.
-- Вам что-то нужно? – пролепетала она.
-- Ты, -- коротко ответил Витольд, одним движением натянул балаклаву на морду и сделал шаг вперёд. Уже вошёл в роль. Талант. Девушка от неожиданности вскрикнула и попыталась закрыть дверь, но громила загородил проём. Он грубо схватил её за локоть, вошёл в квартиру. Девушка закричала, попыталась вырваться, но через секунду получила удар в живот с колена и смолкла, задыхаясь.
-- Вперёд, -- шёпотом дал сигнал своим бойцам Януш – и они один за другим влетели в квартиру, с автоматами наперевес, быстро осматривая каждый угол. Её муж мог оказаться дома, с ним могли возникнуть неприятные сложности.
Славик пытался не упустить ни единой эмоции, но девушка загнулась, и милое личико закрыли волосы.
-- Подними её голову, -- приказал он Витольду. Громила взял девушку за волосы и дёрнул. В глазах девахи отражался ужас. Ноги её дрожали, словно вот-вот развалятся.
-- Мама!! – послышался звонкий голосок. Пёс тут же схватил маленькую девочку и уложил на пол, навалившись сверху коленом ей на спину. – Помоги, мама!!!
-- Оля!... – девушка разрыдалась, дёрнулась, пытаясь высвободиться.
«Какое великое искусство!», ахнул Славик, записывая всё на камеру. Какой накал страстей! Наивысшее выражение Жизни! Беззащитная мать пытается защитить свою ещё более беззащитную дочку! Но ничего не может сделать! А ведь всё только-только начинается… И заликовал, расцвёл. Целый мир посветлел. Душу обуял адреналин, вперемешку с приятным предвкушением и великим вдохновением – божественный коктейль из эмоций, заставлявший его из раза в раз совершать такие вылазки на линию фронта, где люди были особенно беззащитными.
-- Мужа не нашли, -- подвёл итог Януш, осмотревший все комнаты. – Только ребёнок.
-- Жаль… -- совсем немного огорчился Славик. – Но тоже неплохо.
-- Где твой куколд?! – рявкнул Витольд на ломаном русском и затормошил девушку, как какую-то плохо работающую вещицу. – Где твой муж?! Отвечай! А то кишки вытащу через очко! Твоей дочке!
-- Мобилизовали… -- с ужасом ответила девушка.
-- Как некстати. Ну ничего, -- расхаживался по комнате Юзеф, разглядывая найденную на полке шкатулку с драгоценностями. – Немного другой жанр получится.
-- Заткнись, -- шепнул ему Славик. Чёртов кретин разрушает четвёртую стену!
-- Как зовут?! – продолжал допрос Витольд. -- Как тебя зовут, сучка?!
-- Катя…
-- Красиво, -- вдруг смягчился Витольд. Он погладил её лицо грязной рукой. Та отпрянула, за что получила пощёчину.
-- Мама!!! – маленькая девочка кричала и хныкала.
-- Значит, ласки ты не понимаешь, -- сказал Витольд. – Я понял.
Он лёгким движением сбил Катю с ног и швырнул на пол, кверху стройным задом. Славик поменял ракурс на более выгодный.
-- Не люблю такие штаны! Так сразу и не стянешь, – сказал Витольд и достал свободной рукой нож. --- Не дёргайся! Не дёргайся, сказал! А то вгоню, куда следует.
-- Э! – вдруг раздался голос из-за дверей. – Мужики, вы чё творите?
В коридоре стоял парень лет двадцати пяти. Руку свою он подозрительно держал позади, за спиной. Вот отчаянный! Януш тут же утопил спусковой крючок, грохнули, полетели пули. И тут же кинулся в коридор, навстречу. Остальные ребята быстро рассредоточились по углам. Только Витольд всё возился с девкой, выстрелы его почти не отвлекли. Слюни текли от возбуждения по щекам.
-- Какого хера?! – прошипел Славик.
-- Он был вооружён.
Парень выронил пистолет и сполз спиной по стенке вниз, оставляя кровавый след от сквозных пулевых. И теперь корчился от боли.
Редко умирает от таких ранений мгновенно. Даже если выпустить целый рожок. Беднягу будет ещё пару минут корёжить… Януш рывком выглянул в коридор. Чисто, больше никого. Дал сигнал Юзефу, мол, прикрой. А сам вышел из квартиры и отобрал выпавший пистолет.
Славик взял умирающего и стонущего в агонии парня в кадр. А затем ему в голову пришла гениальная идея.
-- Слышь, -- сказал он. – Тащи его сюда. Его спина у нас будет заместо кровати! Поскорей! Пока не подох!
-- О, Господи, -- только и сказал Януш. – Давай, Юзеф. А я коридор займу, чтоб никто больше не сунулся.
-- Понял, -- ответил Юзеф и поволок парня в квартиру.
-- Давай! Хуле еле шевелишься! – подгонял Славик. -- У «пигбойза» сейчас хуй завянет!
-- Ха! У него-то с этим проблемы вряд ли возникнут…
-- Кзимежч, -- сказал Януш полушёпотом, стараясь не мешать съёмке. – Займи позицию у окон. Если кто из патрульных будет подходить к подъезду – скажешь.
-- Понял.
Януш не мог больше смотреть на ужас, набирающий обороты внутри квартиры. Кошмарных снов ему хватало и без того. Он отошёл поглубже в коридор, достал сигарету из портсигара и разжёг раритетной бензиновой зажигалкой – ещё времён Третьего Рейха, с квадратокрылым орлом на боку. Суматоха и шумы набирали обороты. Звуки борьбы. Рвущейся одежды. Довольное мычание Свиного Болта. А затем и первый стон девушки, сменившийся сначала её криками о помощи, а потом тихим хрипением – её горло крепко пережали.
Стрельба и крики разнеслись на весь подъезд. Не услышать такое было трудно. Местные тремя этажами ниже – в курсе, что здесь происходит обыск. И могли бы вполне себе подумать, что гости нашли дезертиров… А вот до тех, что выше – группе ещё не удалось добраться. Может, у них ещё и оружие имеется… У тех, кто жил ниже – они ничего не вынюхали, хотя это тоже может значить только то, что спрятали надёжно…
Дверь в другом конце коридора была открыта. Это бросилось в глаза только сейчас. Когда они заходили сюда – она была заперта. Парень пришёл оттуда, однозначно.
Януш хмыкнул, зажал сигарету в зубах, снял автомат с предохранителя и аккуратно двинулся к двери, стараясь не шагать слишком громко.
Опасно действует, перед таким нужно предупреждать других. Ведь парень скорее всего был не один. Жители вообще редко держались поодиночке. Вместе выжить больше шансов. А если у парня был ствол, то стволы могли иметься и у его соратников.
Но Януш решил, что разберётся и сам. Не в первый раз.
Он максимально бесшумно прошёлся к двери, низко присел и резко заглянул за дверь, на секунду. Посреди коридора стояла бабка. С потерянным видом. Не вооружённая. В кухне за её спиной, вроде бы, тоже никого не было. Януш аккуратно зашёл в квартиру.
Бабуля даже не шелохнулась. И будто даже не заметила, что в квартиру кто-то вошёл. Белые от катаракты глаза глядели в пустоту. Януш так же быстро осмотрел спальню. Проверил кухню. Бабка здесь была одна.
-- Ты убил Сашу? – спросила она.
У Януша всё в голове сложилось. Кажется, тот парень был её внуком. Неловкая ситуация, конечно. Её внук был дебилом, вышедшим к вооружённой банде с пистолетом в руке. Удивительно, что он как-то пережил штурм.
-- Можешь не отвечать, -- сказала она. – Я всё вижу и сама.
-- Приношу извинения, -- ответил Януш. Не мог подобрать слова. – Он сам виноват. Война.
-- Знаю я войну, -- ответила бабка безразлично. – Вы несёте за собой много зла. А зло притягивает лишь зло. К несчастью своему, я это знаю даже лучше тебя.
-- Бабуль, -- прошептал Януш. – Вам действительно лучше уйти подальше с этого этажа.
-- Но на каждую силу находится другая сила.
-- Здесь опасно. Вам лучше уйти на другой этаж, может у вас есть там знакомые? Или даже соседи в другом доме?
-- Нет. Я останусь здесь навсегда. Вместе с вами, -- сказала бабка, медленно развернулась и зашагала на кухню. – Дверь за собой закрой, сынок. Шумно у вас там. Старухе надо многое обдумать…
Януш немного помялся в коридоре. Бабулю следовало выводить. Мало ли, что взбредёт в голову Славику, когда он её найдёт… Но махнул рукой и направился к выходу.
-- Вы меня простите, бабуль.
-- Бог простит.
Януш закрыл дверь и вернулся в коридор, следить за обстановкой и размышлять над тем, куда его приведут эти пути. В последнее время Януш очень часто задумывался о Боге. Сможет ли тот его простить? Он в этом очень сильно сомневался.
Ещё некоторое время в квартире девушки продолжали снимать фильм.
Когда всё стихло, Славик вышел в коридор, довольный, светящийся. Покурить.
-- Давно у бабы не было мужика! Ей понравилось! Заправили так, что стекает ручьями.
-- Угу… -- буркнул Януш. Он не знал, что вообще можно ответить на это.
-- Я серьёзно. А ты знаешь, Януш, гнилую бабскую природу, а? Небольшие научные факты! Восемьдесят процентов женщин кончают от изнасилований, -- сказал он и крепко затянулся, хитро прищурившись. -- Но это ещё так себе фактик! Ценность свою он имеет в совокупности с другим фактом – две трети женщин испытывают проблемы с оргазмами в «счастливом» браке! Во как! А выводы уж делай сам. Бабы – это настоящие животные. Они не поддаются никакой человеческой логике. И отношение к ним должно быть соответствующее.
Януш невольно задумался и соотнёс эти факты со своей женой. А потом, так же невольно, задумался, как Свиной Болт заправил бы и её. Качественней. Обильней. От этой мысли он пришёл в бешенство и скрипнул зубами. Захотелось проломить Славику и Витольду черепа. Янушу пришлось сделать усилие, чтобы подавить злобу.
-- Ты какой-то напряжённый, -- заметил Славик. – Советую тебе присоединиться к нашему… столу. Снять напряжение. За кадром, конечно же. Но, если захочешь, могу и снять.
-- Меня такие вещи не колышат, -- набычился Януш. – Делайте своё дело, и разойдёмся. Моя задача – прикрывать.
-- Как хочешь. Ты так из-за того паренька расстроился? Он протянул под Витольдом всё равно не так уж и долго. Быстро от кровопотери помер.
Януш сверкнул глазами. Славик уловил эти недобрые нотки.
-- Понял. Старина сегодня не в духе.
Сказал он это, затоптал бычок и вернулся в квартиру, продолжать съёмки.
***
Славик снимал особое пыточное порно уже несколько лет, почти с тех самых пор, как всё началось. Экзотика разлеталась в тёмном интернете, как горячие пирожки, даже несмотря на прайс. Он не знал, кто отдаёт такие бешенные деньги за такое почти документальное кино, но это были точно не школьники, с отложенными с завтраков карманными. Кто-то определённо поощрял этот чрезвычайно редкий и сложный жанр. А Славик и вовсе был практически монополистом – благодаря своему подходу к делу. Творческому и основательному. Мало – просто пытать и пихать людей, как конкуренты. Нужно делать это со вкусом. Вносить в произведения не одну лишь похабную сторону удовлетворения человеческих инстинктов, а искусство, символизм, потрясающую актёрскую игру, детали. И даже предысторию.
Теперь Катю допрашивали на камеру. И не просто «кто такая, где работала, чем увлекалась». А о максимально личных вещах, о том, что у человека лежит около самого сердца.
Славик теперь притворялся добрым и внимательным собеседником, этаким «отцом», который непременно защитит. Она расслабилась и рассказала, про то, как её травили в школе, о своих первых нервных срывах, попытках суицида, тяжёлой формы депрессии. О начале «контртеррористической операции», когда в обстрелах города погибли её родители. Как бежала в соседний город. Как нашла там наконец любовь всей своей жизни, спасшую её душу из лап черноты. О том, как она была счастлива, когда родилась их красавица-дочка. И как выбита из колеи, когда мужа прямо посреди улицы скрутили, затолкали в «скорую» и отправили на фронт, в самую мясорубку, откуда ещё стабильно приходили письма.
У девушки даже создавалось ощущение, что её сейчас отпустят. Что всё это было якобы в шутку. Сейчас всё непременно закончится, после этого душещипательного разговора солдаты сжалятся и уйдут. А она так и останется здесь сидеть, ждать, когда муж вернётся с фронта. Хоть, возможно, и беременная от Витольда.
-- Что ты будешь делать с ребёнком, если залетишь от нашего бычка-осеменителя? – вдруг спросил Славик и хитро улыбнулся. Катя смутилась.
-- Ну… -- сказала она. – Забеременеть не так уж…и просто… я думаю, что пронесёт…
-- А когда у тебя наступит овуляция, красавица?
-- Через неделю… -- ответила Катя и напряглась.
-- Мы никуда не торопимся, -- спокойным голосом с неизменной улыбкой на лице ответил Славик. – И хотим подарить твоему мужу ребёночка. Чтобы он вернулся с войны к своей любимой жене и увидел маленького красавца, подозрительно похожего на Витольда. Ты же не против, Кать?
Катя резко поменялась в лице. Она осознала, что её никуда отпускать и не собираются.
-- Я сделаю аборт! Я не буду рожать от этого урода!
Славик тоже резко поменялся в лице. Он вскочил.
-- Что ты сказала? Повтори!
Катя испугалась и повторить не решилась.
-- Я обиделся, между прочим, -- в комнату вошёл Витольд. – Тебе придётся просить прощения.
Катя испуганно обернулась. Она не знала, что её палач находился так рядом, она думала, что он ушёл… А ещё больше она испугалась, когда увидела в его сжатой руке кастет.
-- Держите её, -- приказал Славик. – А то промажет ещё.
Наёмники схватили Катю за волосы, за шею. Чтобы не болтала головой. И тогда Витольд со всего маху зарядил кричащей девушке по зубам…
-- Что может быть приятней беззубого сосальства? – мечтательно промурлыкал Славик.
Когда Витольд закончил, пол в комнате был забрызган кровью и зубами – Славик даже едва не поскользнулся. Кастет – это неэффективно, хоть и зрелищно. Остатки зубов пришлось выдирать щипцами.
-- Муж будет доволен гладкостью дёсен! Уж мне-то поверь!
Дочка, которую привязали к батарее, кажется, сошла с ума от зрелищ и теперь даже не плакала, а смотрела на действо с пустотой в глазах. Славик запечатлел этот взгляд во всевозможных ракурсах.
-- Искусство! – расхохотался он в экстазе вдохновения.
А потом Свиной Болт взялся за своё. И как он может так быстро перезаряжаться? Настоящий богатырь!
Конечно, тут не обошлось без специальных препаратиков. Ведь на камеру всё должно быть зрелищно и обильно.
Может, действительно оставить Катю в живых? В таком состоянии… Пусть родит. Но после этой части фильма девушке сильно поплохело. Боль и кровопотеря тяжело переносились организмом измотанным голодом.
Стало понятно, что ей вряд ли удастся пережить такое. У девушки поднялся жар. Её трясло. Кажется, она была уже сломлена. Как легко… Даже скучновато. Планируемое впереди по программе расчленение под опиатами выглядело бы совершенно не героично. Скорей всего, она даже кричать не станет… И получится не вишенка на тортике, а стрельба по мухе из гранатомёта. Концовка симфонии получится скомканной и безвкусной. Нужно было срочно придумать что-нибудь другое, всё как следует обмозговать.
-- На сегодня закончим, -- вздохнул Славик. – Свяжите их покрепче. Помощь окажите медицинскую. Самое интересное отложим на завтра. Пусть наберётся сил.