Вот даже не знаю, как можно цензурно комментировать позицию данных левых персонажей

Источники по теме

https://www.kommersant.ru/doc/7535316
https://www.ryazan.kp.ru/online/news/6372093/

Первый эпизод:

По данным СКР, 11 ноября 2023 года около половины девятого утра 35-летний Руслан Сидики совершил подрыв самодельного взрывного устройства на 190-м километре железнодорожного пути между станциями Рыбное и Блокпост в Рязанской области.
В результате было повреждено 300 м железнодорожного полотна, на месте взрыва образовалась воронка, а 19 первых вагонов товарного состава №2018 сошли с рельсов. В кабине машиниста выбило стекла, сам он отделался незначительными травмами. Во взорванном поезде перевозились удобрения. В РЖД оценили ущерб в 30 млн руб.

Второй эпизод:

О попытке атаковать военный аэродром Дягилево фигурант сообщил сам на очередном допросе. Как следует из его показаний, 20 июля по заданию ГУР МО Украины он изготовил взрывные устройства, снарядил ими четыре квадрокоптера и запустил их в сторону аэродрома.

Видимо наши левые анархисты живут в рамках каких-то выдуманных реалий, где подрыв с многомиллионным убытком - это не террористический акт. Как и, видимо, жд это "военная инфраструктура", а не общеэкномическая.
Краткая выдержка из УК РФ:

УК РФ Статья 205. Террористический акт

1. Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями...

Сам фонд - "организация" созданная и активно пиаремая гражданином Рудым (он же вестник дури, он же граф Рудуа).

Перефразируя Иосифа Виссарионовича: иных левых у меня для вас нет.
В целом, считаю, что ситуации, несомненно нужно публичное освещение, дабы у суда ничего не дрогнуло и гражданин, открыто уничтожающий инфраструктуру страны, радостно отправился на пожизненное куда и следует.

Как создать детскую баскетбольную лигу, почему отказались от помощи чиновников и как работает изнутри благотворительность — расскажет Денис Полохин.

История о том, как бывший спортсмен, баскетболист и филантроп решил создать детскую, баскетбольную лигу. Это не очередная история бизнеса (хотя наш герой — предприниматель), а путь человека. Ведь истории предпринимателей учат не меньше, чем примеры запуска конкретных бизнесов.

Если хочешь поучаствовать в благотворительности тоже — подпишись на телеграм-канал Батюшки, это ему очень поможет.

Данная статья написана на основе интервью с главным героем истории или взята из открытых источников и адаптирована. «Все истории вымышлены, а совпадения случайны». Некоторые фотографии могут быть взяты из интернета для создания атмосферы и глубокого погружения в рассказ.

Знакомство

Меня зовут Денис Полохин. Я — благотворитель, меценат и предприниматель.

Обычно, когда говорят о благотворителях, подразумевают пожилых людей, которые прошли огонь, воду и медные трубы, но у меня другая история.

Когда ты в 14 лет переезжаешь из Бишкека в Москву, в молодежную команду баскетбольного ЦСКА, у тебя появляется много друзей.

Когда начинаешь выигрывать с российской молодежкой, у друзей появляется много потребностей.

Когда подписываешь профессиональный контракт с тем же ЦСКА, а потом со «Спартаком-Приморье» и «Триумфом», к тебе за помощью начинают обращаться официальные организации.

Ну а когда после окончания карьеры тебе удается построить бизнес в IT, благотворительность уже становится неотъемлемой частью жизни. И это совершенно нормально для любого успешного предпринимателя.

В 34 года у меня уже десятилетний опыт работы на “рынке” благотворительности. При этом я всегда действую от своего имени, трачу на помощь людям не больше 10% от собственного дохода и внимательно оцениваю все возможные проекты, с которыми предстоит работать, по собственной системе.

Первый опыт в благотворительности

Понятно, что мои первые опыты в плане благотворительности были связаны с баскетболом. Первый вариант — помощь сохранению вида спорта в Бишкеке в партнерстве с государством. Для меня было важно, чтобы моим путем в спорт высших достижений смогли в будущем пойти другие. Найти тренера, научиться стремиться к большим целям, да и просто уберечь себя от соблазнов.

Мы с чиновниками решили поменять отношение предпринимателей. Сделать так, чтобы местные бизнесмены мерялись не оборотами компаний, а силой своих команд.

Я должен был создать первую команду в баскетболе, и я это сделал, она называлась "I can". Государство должно было привлечь других бизнесменов, сформировать платформу, то есть организовывать различные турниры, а также масштабировать идею на футзал, волейбол, гандбол и так далее. По плану мы могли бы задействовать около 10 тысяч спортсменов во всех игровых видах спорта.

Спорт, особенно детский, привлекателен с точки зрения благотворительности. Здесь низкий порог для входа и очевидная общественная польза — изменить свою жизнь могут не один или два человека, а многие. Но увидели это не бизнесмены, а политики.

За "I can" буквально дрались представители различных партий, которым хотелось поставить себе галочки за поддержку спорта. Чиновники же стали рассказывать про отсутствие финансирования, невозможность выстроить отношения с бизнесменами и прочие препятствия. Изменить ситуацию мне было не по силам — в тот момент я еще был действующим баскетболистом. И понятно, что без игровой практики моя команда просуществовала совсем недолго.

Основной вывод из первого опыта — не надеяться ни на кого, рассчитывать только на собственные силы. Искать не партнеров, а, прежде всего, движущую силу. Лидера команды, который живет проектом и готов лично заниматься организацией и развитием.

Партизанский баскетбол

А в баскетболе у меня появилась мысль создать собственную лигу, но уже в России. Поговорил об этом со своим первым тренером, который к тому моменту уже несколько лет как переехал в Воронеж. Он предложил обратить внимание не на юношей, а на детей, и взял на себя организацию проекта. Сначала это был детский баскетбольный садик, а потом — детская баскетбольная лига.

Проблема баскетбола в регионах — в отсутствии сравнения. Официальные турниры для игроков до 14 лет проводятся только в Москве и Санкт-Петербурге, что дает игрокам огромное преимущество в развитии. Наш проект буквально за два года существования сделал хотя бы нескольких баскетболистов из-за пределов столичного региона конкурентоспособными. И это большой прогресс.

При этом, учитывая опыт в Бишкеке, мы стараемся проводить турниры без привлечения политиков, областных федераций и других общественных структур. Просто потому, что я абсолютно не хочу, чтобы эта лига стала очередным турниром для галочки в чьем-то отчете. Да и не понимаю, какую пользу они могут нам принести.

Также отказались от пиара — попробовали освещать в соцсетях, но оказалось, что лига интересна только самим игрокам и их родителям. Решили, что отвлекать ресурсы от основной цели попросту невыгодно. Делать красивые фотки и раздавать автографы нужно после достижения следующих уровней в карьере.

В итоге детская лига «Беркут» функционирует уже около 10 лет. За это время ее география постоянно меняется, в нынешнем сезоне добавилась Беларусь и новые российские регионы. Команда собрана, работа выстроена, результат достигается.

Самое главное — моего личного участия лига уже не требует. И это принцип №2: чем быстрее проект перестанет требовать меня, тем больше времени останется для бизнеса и других начинаний.

Кстати, самое забавное, что для чиновников детская лига по-прежнему остается в тени. Например, когда мы начинали сотрудничество с Рязанской областью, для них стало сюрпризом, что их команда тоже участвует в наших турнирах чуть ли не с первого сезона.

В чем проблема помощи через фонды

Со временем к принципу сильного лидера и минимального личного участия прибавились и другие. Например, я никогда не помогаю через сайты официальных фондов и тем более интернет-посредников.

По нескольким причинам. Во-первых, они не дают прямой связи с проектами и людьми, которым вроде как нужна помощь. Во-вторых, чаще всего речь идет об истории какого-то одного конкретного человека. В-третьих, помощь в абсолютном большинстве случаев подразумевает закупку медикаментов или различные медицинские вмешательства.

Благотворительность — в любом случае про деньги. И к ней, на мой взгляд, вполне применимы бизнес-понятия: те же эффективность, юнит-экономика и даже конверсия. Эффективнее всего помогать детям — больше шансов кардинально изменить жизнь. Правильнее — помогать максимальному числу людей и тратить на каждого разумные деньги.

Один миллион рублей можно потратить на лекарство для одного или на турнир для 100 человек. Шансов изменить одну жизнь больше все-таки у турнира. Хотя, конечно, благотворительность не ограничивается спортивными мероприятиями. Она включает то, что может изменить чью-то жизнь к лучшему.

Чек-лист благотворителя. 10 главных вопросов

• Какой контакт есть с проектом?

• Есть ли у команды проекта лидер?

• Какие затраты я понесу?

• Сколько моего времени потребует участие в проекте?

• Насколько адекватен список первых нужд?

• Какие результаты даст моя помощь?

• Скольким людям я помогу?

• Что я получу взамен?

• Есть ли у проекта другие помощники?

• Какой предварительной подготовки потребует помощь?

Сколько стоит спасибо

В обычном понимании меценат всегда должен действовать тихо. Публично говорить о том, что ты занимаешься благотворительностью, не принято. Но на выходе это приводит к тому, что проекты просто не готовы к запросу «А что я получу взамен?» или предоставляют совершенно нереальный список нужд.

А потом начинаются рассказы о том, что ты ненастоящий благотворитель. Благотворители в белом пальто запросто и молча переводят на любые счета по 20-30-40 миллионов и абсолютно не интересуются, куда пошли эти деньги, и ничего не хотят взамен.

На самом деле мне далеко не всегда что-то действительно нужно взамен. Более того, благодарность в соцсетях или на сайте проекта почти всегда означает, что сотрудничество закончилось. Это просто проверка на жадность, желание получить в свое распоряжении бесконтрольные и неограниченные суммы.

А вот благодарность детей, которым я помог гораздо важнее. Кстати, я сам четко знаю, сколько стоит мое пожизненное спасибо. Всего лишь 1000 рублей.

Это цена кроссовок, деньги на которые по просьбе тренера дал отец одного из игроков моей детской команды. Эти кроссовки позволили мне выходить на площадку несколько лет. И сыграть в том числе на турнире, где меня заметили скауты ЦСКА.

Тысяча, которую человек отдал просто так, абсолютно меня не зная, изменила мою жизнь. В том числе и в плане помощи другим. И я до сих пор ему благодарен.

Благотворитель благотворителю конкурент

Конкуренция на рынке благотворительности существует, но совсем не в той форме, к которой все привыкли. Считается, что между собой соревнуются проекты, но гораздо чаще случается, что лбами сталкивают благотворителей.

Самый забавный случай — я привез в один детский проект баскетбольные мячи, потому что решил помогать не деньгами, а вещами. А через пару месяцев встретил другого предпринимателя, который тоже помог мячами. Только ему было выгоднее дать деньги. Так что он весьма удачно оплатил «мои» мячи. Естественно, следов денег никто потом не обнаружил.

Поэтому еще одно мое требование к проекту — эксклюзив или хотя бы разница во времени с помощью других благотворителей.

Кажется, что помощь вещами выгоднее, но практика показывает, что не всегда. Совсем недавно помогал одной больнице эксклюзивным перевязочным материалом, а потом нашел поставщика, который предлагал тот же материал гораздо ближе и дешевле. Правда, когда начал специально маркировать новые партии, выяснилось, что как минимум пару раз я покупал его сам у себя.

Подытожим

Благотворительность — это не просто закинуть деньги через какой-то фонд и поставить себе плюсик к карме. Это такой же бизнес, но некоммерческий. Тут даёшь деньги ты, а не тебе.

Надеюсь, моя история окажется для кого-то поучительной, или хотя бы интересной. Все вокруг пишут, как заработать деньги, но мало кто пишет, как правильно ПОМОГАТЬ.

Герой статьи — Денис Полохин.

Батюшка Бизнесменский в телеграме.

Привет, Пикабу!

А вы когда-нибудь задумывались, как функционируют благотворительные фонды? Что за странные люди там работают? Получают ли они зарплату или трудятся за идею? Правда ли, что в благотворительности полно мошенников? И как вообще понять, кому помогать?

Давайте поговорим об этом.

Мы — благотворительный фонд «Алёша». Уже 16 лет мы помогаем тем, кому помощь нужна особенно сильно — детям. Наш фонд начинался как волонтёрская организация: мы собирали вещи и организовывали мероприятия для воспитанников детских домов. Затем к нам стали обращаться родители малышей с тяжёлыми заболеваниями. Чтобы помочь им, мы и создали фонд «Алёша».

И тогда в фонде действительно все работали за идею. Но потом мы стали расти. Быстро. За эти годы мы стали крупнейшим фондом в России по сборам. К началу 2024 года мы привлекли пожертвований на 2 141 086 000 рублей. Два. Миллиарда. Рублей.

На что мы потратили эти деньги?

На операции и реабилитации, дорогие лекарства и протезы, оборудование для российских больниц, расходные материалы и многое-многое другое. Да, ещё мы тратили средства на аренду офиса, оплату домена сайта, заказ воды, канцелярских принадлежностей, редкие командировки и… зарплаты сотрудников. Да, у нас работают не только волонтёры, но и обычные люди. Но всё равно, каждый работает за идею. Без этого никак.

Можно ли обойтись без них?

Пока ещё ни у одного крупного фонда не получалось справляться только за счёт волонтёров. Благотворительность — это тяжелый труд. И тут нужны профессионалы.

На все свои административные расходы мы тратим процент из собранных средств. Ведь других денег у нас попросту нет. Некоторые серьезно думают, что фонд оставляет себе половину. Многие слышали про 20%, которые можно оставлять по закону. Наши расходы — около 2%. Два. Процента. Да, от двух миллиардов. Но за 16 лет.

Насколько вообще этично получать зарплату за такую работу?

Ну, кто-то продаёт майонез, кто-то делает игры типа «три в ряд» для телефонов, а кто-то спасает жизни. И все достойны своей зарплаты.

А почему вообще нужен фонд, если есть ОМС?

Зачастую для российской семьи счёт за специализированную медицинскую помощь оказывается неподъёмным. И дети могут просто не дождаться, когда подойдёт очередь на операцию по квоте или мама с папой смогут найти требуемую сумму. Семье, даже самой крепкой, тяжело справиться с таким испытанием. И тогда они обращаются к нам.

Почему мы ещё не сбежали с 2 миллиардами?

Во-первых, фонд работает не для этого. Во-вторых, этих денег у нас давно нет. В-третьих, фонд проверяют постоянно. Если благотворительная организация работает по закону, а крупные фонды просто не могут работать иначе, мошенничество практически невозможно. Конечно, есть сомнительные сборы на карты и по номеру телефона или наличными у метро. Иногда злоумышленники подделывают соцсети или сайты благотворительных организаций. Вы все про это знаете. Тут просто нужно быть более внимательными.

Что ещё?

Действительно, а что ещё рассказать? Спрашивайте в комментариях. Мы здесь для того, чтобы сделать благотворительность понятной, доступной и максимально прозрачной. Так что если вам что-то непонятно, мы всегда здесь.

26-27 апреля 2025 г. в Москве состоялась “Редкая встреча” подопечных нашего Фонда с диагнозами буллёзный эпидермолиз и ихтиоз, а также членов их семей, проживающих в Центральном Федеральном округе РФ.

Социально-просветительский проект в столице стал третьим региональным мероприятием, объединяющим пациентов с редкими генетическими заболеваниями кожи. Эти встречи помогают подопечным фонда “Дети-бабочки” завести новые знакомства, пообщаться лично с экспертами Фонда по всем важным запросам, увидеть друг друга в неформальной обстановке, расширить знания об актуальных возможностях поддержки для лечения редких заболеваний кожи.

“Редкая встреча” за 2 дня в Москве объединила более 150 человек. Гости приняли участие в познавательной программе: посетили смотровую площадку Panorama360 в деловом центре «Москва-Сити», обсудили волнующие вопросы с юристом и психологом Фонда в рамках паблик-тока «Быть редким - ограничение или возможность?». Для детей были организованы  увлекательный музыкальный мастер-класс и квиз по социальной тематике.

Эмоции от участия в “Редкой встрече” помогли семьям, где растут дети  с редкими заболеваниями, получить знания по юридическим вопросам и получению инвалидности, услышать вдохновляющие истории пациентов и возможности реализации для молодых взрослых даже при наличии тяжелой формы заболевания, снизить напряженность и справиться с психологическими барьерами за счёт принятия сложностей, и главное заметить, что редких - много, и круг поддержки только растёт.