Эхо войны
Отец работает на экскаваторе-погрузчике. Прислал такое фото. На фото авиабомба. Вызвали саперов. Витебская область. Эхо войны..
Отец работает на экскаваторе-погрузчике. Прислал такое фото. На фото авиабомба. Вызвали саперов. Витебская область. Эхо войны..
Недалеко от деревни Полятичи Кобринского района поисковики историко-патриотическо-технического отряда «Авиапоиск-Брест» установили место падения самолета времен Великой Отечественной войны и подняли его. В нем находилось тело советского летчика.
Годы поиска в полях и архивах.
Первая отрывочная информация об этом самолете поступила в отряд «Авиапоиск-Брест» еще шесть лет назад. Житель деревни Бадчи Леонид Гелах сообщил о том, что по рассказам его родителей в годы войны недалеко от деревни упал советский истребитель. Выехав с поисковиками в поле, Леонид Иванович приблизительно показал это место. Визуально участок падения было не определить.
Ушедший на большую глубину в грунт самолет найти не просто, а специального оборудования в то время у отряда не было. В апреле 2017 года провели разведку местности, нашли несколько фрагментов от самолета, по которым установили, что принадлежат они не истребителю, а советскому скоростному бомбардировщику СБ. Точку тогда на карте пометили, а с подъемом решили повременить до того времени, как будут приобретены необходимая техника и приборы. И это время пришло. В начале нынешнего года Леонид Иванович вновь напомнил поисковикам о долге.
Оформив необходимые разрешительные документы на проведение поисковых работ в Кобринском райисполкоме, заручившись поддержкой директора предприятия «Кобринское ПМС» Василия Пивчика, директора ОАО «Кобринская птицефабрика» Ивана Идельчука, на территории которых должен был проходить подъем самолета, отряд приступил к работе. Больших надежд на положительный результат не было. Рядом с уточненным местом падения самолета пролегал мелиоративный канал, и была вероятность, что обломки уже подняли при проведении работ. Но всё оказалось непредсказуемо.
Чтоб завершился их полет…
Бойцы отряда «Авиапоиск-Брест» говорят так: «Когда ожидаешь многое, не получаешь ничего. Когда не ожидаешь ничего – получаешь всё». В первый же день оборудование для определения предметов на глубине, которым благодаря неравнодушным к сохранению памяти о подвиге советского народа в годы Великой Отечественной войны людям сейчас располагает отряд, помогло определить очень точно не только район, но и саму точку поиска.
Примечательно, что работы по подготовке к подъему скоростного бомбардировщика СБ начались 17 сентября. В этот день в Ганцевичах, что расположены в полутора сотнях километров от деревни Полятичи Кобринского района, хоронили, провожая в последний полет двух летчиков другого самолета, найденного также отрядом «Авиапоиск-Брест». Штурман лейтенант Николай Яковлевич Паншин 1909 года рождения и стрелок-радист младший сержант Николай Андреевич Лосев 1919 года рождения были членами экипажа бомбардировщика ДБ-3ф из состава 212-го дальнего бомбардировочного авиационного полка и погибли, выполняя боевое задание 24 июня 1941 года.
Всего же за 10 лет работы, бойцами отряда и их добровольными помощниками обнаружены места падения 55 самолетов, найдены и установлены имена 50 летчиков, не вернувшихся с боевых заданий.
В поиске истины.
Парни из отряда «Авиапоиск-Брест» признаются: самое тяжелое в поиске это не изнурительный порой физический труд, а мгновения перед началом работ по подъему самолета. Казалось бы, все подготовлено, предусмотрено, учтено, но груз ответственности перед теми, кто поверил, пошел навстречу, поддержал и помог, столь велик, что мышцы рук еще до использования лопаты наливаются свинцом и неистово стучит сердце… Наконец начинается работа. Снят верхний пласт грунта, уже глубина раскопа больше двух метров, а фрагментов самолета нет… Неужели «пустышка»?! Не может быть! Проверили работу поисковой «рамки» – норма, сигнал сильный и стабильный.
Решили копать до предела… Еще глубже в синюю глину уходит ковш экскаватора, и вдруг на поверхности мутной жижи появляются масляные разводы, а под ними часть лопасти воздушного винта – значит, не ошиблись в расчетах! Еще через несколько минут работы из ямы на поверхность подняли одну из стоек шасси, редуктор с лопастями.
Надо отдать должное профессионализму водителя-механика Александра Дежнева, сидящего за рычагами экскаватора – работал он виртуозно. Чтобы достать главную деталь самолета – двигатель с номером, пришлось углубить раскоп почти до 6 метров! Когда вылета стрелы экскаватора стало не хватать, в котлован спустились поисковики с лопатами и тут их ждало то, что они найти совсем не ожидали. Из грязи одна за одной стали появляться тупорылые чушки авиационных бомб! Об опасной находке тут же сообщили в дежурную часть.
Уже после того, как прибывшая на место раскопа группа разминирования вывезла пять бомб, под конец работ, когда отряд уже ничего стоящего внимания найти не ожидал, в раскопе под фрагментами кабины стрелка было обнаружено мумифицированное тело с хорошо сохранившимися петлицами младшего сержанта на гимнастерке. О найденном летчике сразу же сообщили сотрудникам Следственного комитета. По записям в найденном блокноте удалось установить, что бомбардировщик принадлежал 140-му скоростному бомбардировочному авиаполку.
Пылающее небо 1941-го.
140 сбап входил в состав 47-й смешанной авиадивизии Орловского военного округа. 23 июня 1941 года полк был передан в подчинение Западного фронта и перебазировался на аэродром Зубовка под Оршей. На вооружении полка были самолеты СБ и Пе-2. К боевым действиям 140 сбап приступил уже 24 июня. Выписка из оперативной сводки № 3 штаба 47-й смешанной авиадивизии за 24 – 25 июня: «140 сбап 24 июня 1941 с 17.55 до 18.05 последовательными ударами 2-х девяток атаковал колонну танков противника в районе: Грудополь, Мисловиды, Ивацевицы, мост через реку Щара. 8 самолетов 2 АЭ не возвратились на аэродром. 25 июня 1941-го 6 самолетами доразведка Картуз-Березы в период 12-16 часов последовательными ударами 2-х девяток атакованы танки и автомашины у станции Михалин, танки и пехота на автомашинах на шоссе восточнее Картуз-Березы, группу танков 5 км западнее Картуз-Березы. Потери за 24-25 – не вернулись на свой аэродром 15 самолетов. К 24 часам 25.6.41 части дивизии базируются на прежних аэродромах 140 сбап в составе 27 СБ на аэродроме Зубово, из них исправных 18, не исправных 9, в готовности 2».
Первые дни Великой Отечественной в попытке остановить продвижение немецких войск были трагическими для советской бомбардировочной авиации. Вынужденная действовать по складывающейся обстановке, без разведки и прикрытия истребителей, она несла большие потери.
Верить и ждать.
Уже потом, когда после следственных действий сохранившееся в болоте тело летчика было передано в морг Кобрина, а фрагменты самолета, обнаруженные в раскопе, были вывезены в Брест для подготовки к передаче в фонды мемориального комплекса «Брестская крепость-герой», среди них был найден хорошо сохранившийся комсомольский билет. Погибший в небе Беларуси в далеком 1941-м летчик оказался уроженцем села Викодвора Ивановской области, младшим сержантом Петром Александровичем Шмыговым. Парню было всего 20 лет. 81 год он считался пропавшим без вести. Брестчане связались с российскими поисковиками из отряда «Вымпел», Евгением Агафоновым, командиром поискового отряда «Небо Родины», Дмитрием Артюхом из общественного объединения «Поисковое объединение «Часовые Памяти», и те в течение нескольких дней нашли его родственников.
– То, что будет установлена судьба еще одного воина, пропавшего без вести, то, что он будет похоронен с достойными его подвига почестями, все это заслуга не только поисковиков, – говорят бойцы отряда «Авиапоиск-Брест». – Это результат работы десятков людей, каждый из которых на своем месте в свое время внес свой вклад в одно общее дело. Это тоже наша с вами Победа!
Международные вызовы растут, ситуация в мире нестабильная. Эксперты все чаще сходятся в пессимистичных сценария. Причина – неадекватное поведение коллективного Запада во главе с США. «Не будучи гегемоном, нельзя вести себя как гегемон», – сказал Александр Лукашенко на большом разговоре. К сожалению, предсказуемо не прислушались.
Западная политика – это айсберг. Мы видим только верхушку, основной массив – в пучине. А главные события происходят на самом дне, где ползают подонки. Ложь не есть правда, а истина всегда одна. Это «Тайные пружины политики 2.0», здравствуйте.
На саммите ОДКБ Президент призвал нас всех быть очень аккуратными в оценках мировых событий. Смотреть не на официальные заявления, а вдумчиво анализировать – что и зачем они делают? Вспомните Вторую мировую. Кто привел Гитлера к власти? Германская нищета, которую искусственно создали унизительными репарациями. А дальше? Западные державы полностью контролировали Германию, они могли раздавить нацизм в зародыше. Но вместо этого они его взращивали. Разрешили создать вермахт. Вскормили ресурсами. Дали сожрать Чехословакию. И все время подталкивали его – на восток, на восток. Свою любимицу, своего ручного шакала Польшу для этого не пожалели.
А второй фронт открыли уже тогда, когда стало понятно – мы победим. Хотели успеть на дележку пирога. И уже в Потсдаме стали угрожать Сталину новым оружием. Союзнички уже тогда вынашивали план «Дропшот»: ядерная бомбардировка городов Советского Союза. И у них бы не дрогнула рука. Остановила их только 10-миллионная Красная армия в Европе. Но вы, либералы, и дальше поливайте нашу историю грязью.
Из двух мировых войн с выгодой выходила только одна страна – Соединенные Штаты Америки. За 100 лет из провинциального государства третьего разряда она стала сверхдержавой. На крови, разрушениях и слезах вырос чудовищный вампир, и он не намерен останавливаться. Разорвав на тряпки все международное право, они уничтожили Югославию. После этого Косово стало бесконечной серой зоной, обиталищем контрабандистов и торговцев оружием. А затем провокация 2001 года и ввод войск в Афганистан, и они завалили человечество наркотиками. Они разрушили процветающее государство Ирак, превратив его в конгломерат племен, бесконечно режущих друг друга. И именно они создали там ИГИЛ, чтобы впоследствии с ним бороться. Они взорвали самое процветающее государство Африки – Ливию, и теперь это кровавая пустыня бесконечной войны.
Америка слабеет. Ресурсы на исходе. Она живет в долг у всего остального человечества. Мировая долларовая экономика построена так, что голодные люди в Африке – это две виллы и две машины американца. Финансовая пирамида качается, а другие державы ставят под сомнение гегемонию Запада. Американские идеологи открыто говорят: любой, кто посмеет по уровню развития хотя бы приблизиться к точке, с которой можно бросить вызов Штатам – враг, который должен быть уничтожен. У них не получилось устроить новый мировой порядок. Кишка тонка вводить войска на все континенты. И тогда была выбрана стратегия нового мирового беспорядка. Посеять хаос, развалить, разрушить, стравить между собой. Если они слабеют, то и остальные должны болеть еще сильнее. Это порочный круг, который может разрешить только мировая война. И они идут к ней. Они хотят сжечь в ядерной бойне все противоречия, которые сами и наплодили. Пока не придумали, правда, как самим остаться живыми.
Загнав человечество в ковидное гетто, они строят концлагерь мирового масштаба. Они жаждут создать мир тотальной несправедливости, где элита, обслуживаемая медициной и технологиями, надеется жить по 150 лет, используя все человеческие ресурсы, а абсолютное большинство человечества ждет удел рабов. Только они этого осознавать не будут. Они будут бесконечно выбирать пол и 3D-продукты, пытаясь дожить хотя бы до 30 лет.
Но у мира есть альтернатива. Ее предлагаем мы. Справедливость и традиция. Правда и порядочность. Поэтому они так ненавидят нас. Десятилетиями пытаются уничтожить. Окружают, травят, устраивают провокации, задействуют все свои дьявольские технологии. Но ничего не могут сделать с белорусами и их Президентом. Цивилизация заката несет тьму. Но она сама в ней окажется. Истина непобедима.
Красный Берег, красный от пролитой здесь детской крови: Единственный в Мире мемориал детям, погибшим во вторую мировую войну.
22 февраля 2017 г.
Детский концентрационный лагерь в белорусском местечке Красный берег. детей забирали из семей. не за связь с партизанами и не за подозрение во вредительстве немецким солдатам. они нужны были для отправки на работы в Германии. Через такие пункты сбора в годы войны прогнали 15 тысяч детей. В этом лагере всех обследовали на группу крови и 1990 детей в возрасте 8-14 лет с первой группой и резус положительной (это универсальная группа для донорства) вынужденно стали донорами крови. Рядом располагался госпиталь для раненных немецких солдат и офицеров, это им предназначалась детская кровь. После инфузии антикоагулянтов нацисты забирали максимально всю кровь.
Все дети-доноры погибли, редко кто перенес две донорские процедуры. Их еще не умерших, в бессознательном состоянии от анемии и истощения, их сжигали. свидетели говорят, что большинство были девочки. На этом месте создали мемориал всем детям войны, погибшим в концентрационных лагерях Беларуси. В старом яблоневом саду расположен с одной стороны пустой класс, выбеленные ветрами, временем парты, а на школьной доске последнее письмо одной из погибших жертв. С другой стороны, в детских рисунках - та яркая жизнь, которую у них отняли. Витражи сделаны по рисункам детей Реальным, сохраненным в послевоенные годы изостудии преподавателем Петровичем Катковым Сергеем.
Генеральный прокурор Белоруссии Андрей Швед заявил, что власти страны приняли решение добиваться признания геноцида белорусского народа в годы Великой Отечественной войны (ВОВ) на международном уровне. Об этом сообщает ТАСС.
Чиновник пояснил, что, согласно данным расследования, инициированного руководством республики, официальное число жертв нацистов на территории страны в настоящее время может быть существенно занижено.
«Мы планируем представить в международный трибунал достаточный объем доказательств для того, чтобы начать в установленном порядке процедуру официального признания геноцида», — сказал Швед, однако не указал конкретную инстанцию, куда намерен обратиться Минск.
При этом генпрокурор добавил, что следствие еще не завершило свою работу, реальное число жертв военных преступлений только предстоит установить. «Мы располагаем данными о сотнях ранее неизвестных мест массового уничтожения населения либо о малоизученных», — сказал гособвинитель.
«Сильные новости» поговорили с людьми, которые встречали Победу над нацистской Германией в Гомеле.
Сожжённый дворец Румянцевых и Паскевичей
Гомель — столица Беларуси
После освобождения от оккупантов в ноябре 1943 года наш город лежал в руинах. С вокзала был виден парк — почти весь центр города был разрушен бомбардировками и сожжен немцами при отступлении. Чудом уцелел Дом имени Парижской Коммуны на улице Комсомольской (ныне — проспект Ленина) и еще несколько зданий. Кстати говоря, при немцах Комсомольская снова стала Замковой, а Советская — Румянцевской. Теперь таблички с советскими названиями улиц на белорусском языке заново появились на зданиях. Правда, предварительно строения пришлось очищать от немецких мин-«сюрпризов». Но еще долго на Гомель, важный железнодорожный узел, продолжались воздушные налеты люфтваффе.
Писатель Илья Эренбург, родившийся на соседней Черниговщине, не раз бывал и писал про наш город. Он, войдя в Гомель с войсками Рокоссовского, не мог узнать некогда цветущих улиц. В более чем стотысячном до войны городе осталось всего несколько тысяч человек. Вермахт насильно угонял жителей под предлогом их «безопасности и эвакуации из прифронтовой зоны». Не желавших уходить расстреливали на месте либо сжигали вместе с домами. Но Эренбург написал: «Гомель хочет жить, и Гомель будет жить».
При этом город на Соже на некоторое время стал столицей БССР, ведь Гомель был первым областным центром и вообще крупным городом Беларуси, освобожденным от нацистов. И уже в сентябре 1943 года в Новобелицу переехали руководящие органы республики. Затем они разместились в самом Гомеле. Например, ЦК КПБ(б) находилось в здании пединститута на улице Кирова (ныне — корпус истфака).
Сразу же началось восстановление города. В первую очередь поднимали железную дорогу, предприятия, а также социальную инфраструктуру — больницы и школы. Почти сразу были открыты центральная и глазная поликлиника на улице Первомайской и инфекционная больница на улице Сталина. Поскольку электростанция была взорвана подпольщиками накануне наступления советских войск, электричество для важнейших объектов города подавалась от генераторов специального поезда, стоявшего на путях. Сегодня ведутся споры — а стоило ли взрывать ТЭЦ? Но эта диверсия, дезорганизовавшая работу немецких штабов, узлов связи и других структур обеспечения, помогла сохранить сотни и тысячи жизней наших солдат и просто мирных граждан.
Работали не только строители, после работы и в выходные многие жители выходили на разбор завалов. Это называлось «черкасовское движение», по фамилии работницы детского сада, инициировавшего такой волонтерский труд. Выходили таскать кирпичи и жены директоров предприятий, и супруга секретаря обкома партии, недавнего партизанского командира Емельяна Барыкина.
Не обходилось и без происшествий. Например, битумную массу для кровель в Гомель приходилось завозить. Однако железнодорожную станцию, хоть и начали восстанавливать первой, еще полностью не запустили. Место хранения для битума не было оборудовано, и его решили сливать в открытое земляное хранилище в районе улиц 1-я Красная и Шевченко. О спортивных площадках и детских городках тогда речи не шло. Дети того времени играли в руинах и на искореженной военной технике. А тут вдруг появилась заманчиво блестящая черная площадка. С веселым смехом и гиком ребятня бросилась бегать по битумному озеру, на бегу ноги в нем не вязли. Но стоило маленькому Аркадию Чачину остановиться, как его ступни ушли в вязкую и липкую массу. Испуганный ребенок попытался помочь себе руками — и увяз еще больше. Мальчик от страха закричал, отчего его товарищи просто бросились в рассыпную. На счастье, мимо проходил железнодорожник в белой парадной форме. Он вскочил в битумную массу, и обхватив ребенка обеими руками, вырвал его из смертельной ловушки, но стал вязнуть сам. Железнодорожнику пришлось пожертвовать пожертвовать своими новыми хромовыми сапогами, чтобы освободиться. А на тот момент это была очень серьезная жертва.
Зачастую дети находили себе и более опасные игрушки — оружия и боеприпасов в городе было предостаточно. Один раз ребята с улицы Сортировочная нашли в районе нынешнего озера Обкомовское даже пушку-«сорокапятку», затопленную в воде. По рассказам, существовало несколько «могильников» для старого оружия — за Новобелицей и в Горелом болоте в районе нынешней улицы Победы.
Жилье для своих работников строили и восстанавливали сами предприятия. От фабрики «Полеспечать» осталась одна коробка , но выпуск печатной продукции наладили прямо в подвале. По мере восстановления здания, производство подняли на первый этаж, затем — на второй. Пока строили два жилых дома, многие работницы фабрики ночевали прямо в цеху, рядом с типографскими станками. С одной такой героической женщиной, Ефросиньей Желобковой, автору довелось работать на «Полеспечати» еще в 90-е годы. При этом, она умудрялась выполнять одну у из самых тяжелых работ на нашем участке, работая на старой листорезальной машине. Электрорезак на ней был сломан, и женщина-ветеран резала бумагу просто большим ножом. Как-то раз меня попросили подменить Ефросинью на ее рабочем месте. Я взялся за тесак и лихо вонзил его в размотанный слой бумаги. Но дальше 2-3 сантиметров — не разрезал, как ни старался. Сноровка 70-летней бывалой работницы оказалась важнее физической силы 20-летнего парня.
Хлеб для пленных немцев
В 1945 года уже заработали «Гомсельмаш», завод им. Кирова, «Коммунальник», «Двигатель революции», городской молочный завод и Гомельский судоремонтный завод. Война войной, но в начале 45-го начали восстановление и Гомельского плодвинзавода, причем объем винной продукции было решено увеличить по сравнению с довоенными. Конечно, в городе не хватало всего — даже соленые огурцы и помидоры распределялись через особые фонды.
Восстановлением города занимались возрожденный Гомельский областной строительный трест, строительные отряды железнодорожников, летчиков, военно-восстановительные отряды Днепро-Двинского руководства, различные УНР. Пока шла война, мужчина на стройке был редкостью. Большинство строителей были женщины, работали также подростки и старики преклонных лет. В большом количестве на восстановление Гомеля были брошены пленные немцы. Старожилы сегодня еще могут показать множество домов, которые построили либо якобы строили бывшие вояки вермахта. Поскольку документальными данными об этом мы не располагаем, то от перечисления таковых пока воздержимся. Один из лагерей немецких военнопленных находился в конце улицы Советской, напротив нынешнего троллейбусного парка. В начале 80-х годов во время земляных работ тут было найдено немалое количество человеческих останков. Ныне на этом месте построен гипермаркет «Корона».
По словам бывшего партизана, охранявшего пленных в Гомеле, во время работ немцев кормили относительно неплохо — тем же, чем и их конвойных. Но, конечно, болезни и смертность среди оказавшихся в плену вчерашних завоевателей были высоки. Очевидцы рассказывали и такой случай. К пленному немцу за ограждением подошла гомельчанка и протянула ему кусок хлеба. Немец долго боялся его взять, а потом принял и заплакал — та женщина с хлебом была еврейкой.
В гомельском музее хранятся неплохие рисунки послевоенного Гомеля, сделанные художником из числа немецких военнопленных.
Также на строительные работы в Гомеле были направлены интернированные жители бывшей Чечено-Ингушской АССР, огульно обвиненные в коллаборационизме.
Лангбард и гомельский самострой
Одним из авторов Генерального плана восстановления Гомеля в 1945 году был Иосиф Лангбард, выдающийся архитектор европейского масштаба. Он являлся автором Дома правительства и памятника Ленину, Государственного театра оперы и балета и Дома Красной Армии в Минске, Боткинской инфекционной больницы в Ленинграде, получил Гран-При Всемирной выставки в Париже 1937 года. За планы послевоенной реконструкции Минска и Гомеля Лангбард был награжден орденом «Знак почета».
Но не все гомельчане строились по плану маститых архитекторов. В сумятице военного времени немало было и «самодеятельной архитектуры». При этом, иной раз не только индивидуальные застройщики норовили возвести свои неказистые домики без всякого согласования, но целые предприятия занимались самовольным строительством. «Гомельская правда» того времени рубила «правду-матку» с плеча, не глядя на ранги. Например, директор УСВЗ-19 Жирель должен был восстанавливать жилые дома на улице Рогачевской, но вместо этого самочинно поставил засолочный цех. Без всякого утвержденного проекта стали строить дом на углу Пушкина и Крестьянской водники. Понятно было желание людей поскорей переселиться из сырых землянок, где они получали кучу болезней, в хоть какое-то жилье. Но самострой на улицах Лещинской, Тельмана, Почтовой (будущей Победы) был снесен.
Желающих же построиться гомельчан к середине 1945 года было полторы тысячи человек. Земли всем в черте города не хватало, поэтому было принято решение расширить границы города.
В апреле 1945 года на сессии Гомельского Совета народных депутатов председатель горисполкома Лисовский заявил, что «не все руководители предприятий осваивают отпущенные им коробки, хоть и получили большие средства». На что директорский корпус защищался нападением: «Мы не чувствуем оперативного руководства со стороны Совета». А представитель военно-восстановительного отряда летчиков вообще указал на недопустимый беспорядок, когда одни и те же коробки распределяются сразу трем организациям.
В 1945 году Гомельскому облстройтресту было выделено 15 миллионов рублей. Однако проблема была не в деньгах, а в том, что их зачастую просто не удавалось освоить. Не хватало людей и техники. Кирпич на верхние этажи носили на спине с помощью «козы» — устройства из досок и веревок. На весь Гомельский областной трест в 1945 году было всего 10 машин и целых 20 лошадей. Но гомельские строители не сдавались и постепенно от возведения жилья хозспосбом, то сеть силами предприятий, в Гомеле стали переходить к строительным подрядам.
При работе на доме местного спиртового треста штукатур Павел Сычев перевыполнял норму на 250%! Но это еще что! В Гомеле среди строителей появилось и свое собственное движение, аналогичное стахановскому. Нормой для каменщиков было несколько сот кирпичей в день. А вот пожилой строитель Бранфилов с двумя своими подсобными стал выкладывать по нескольку тысяч. Фокус был в следующем. Кладку делали конвейерным способом — один каменщик раскладывал кирпич, другой раствор. Правда, эта технология была известна и раньше, но гомельчанин догадался проводить еще предварительную подготовку работ. За выполнение нескольких дневных норм за одну смену Бранфилов получал по 400-450 рублей в день, а его подсобные — по 150-200. Появилось целое бранфиловское движение. Правда, история умалчивает о том, все ли рабочие правильно восприняли эту инициативу, которая рано или поздно, но могла привести к повышению нормы выработки. Также «знатный печник» Холщенков умудрялся за день выкладывать две печи. Отопление в Гомеле того времени, даже в многоэтажных домах, было печным.
В течение одного только 1945 года в строй было введено более 40% довоенного жилого фонда. Но не обходилось и без казусов. Так, дом № 5 на улице Рогачевской был принят комиссией и введен в эксплуатацию, но без одной «мелочи» — у здания не было крыши.
Школу № 16 на улице 3-я Революционная восстановили с помощью женских бригад с фабрики «Спартак». Ныне эта школа закрыта, а здание несколько лет пустовало и пришло в аварийное состояние.
Баня, зелень и кино
В разрушенном Гомеле были серьезные трудности с питьевой водой. Водопровод и даже водоразборные колонки были уничтожены оккупантами или в ходе боевых действий. Апрельская сессия 1945 года поставила задачу дать городу воду — хотя бы 60% от довоенного объема. Кстати сказать, большая проблема в послевоенном Гомеле была с общественными банями. Первой продукцией, которую освоил городской жирокомбинат, было мыло. Но вот восстановление гомельского банно-прачечного комбината велось уже долго, но было далеко от завершения. Строители жаловались на нехватку транспорта. Правда, в разных районах действовали небольшие общественные и ведомственные бани. Элитной считалась баня водников и того же облстройтреста — перебоев с водой почти не было. Ну и еще в те времена многие хозяева в частном секторе держали свои собственные баньки с парилками.
Несмотря на войну, гомельское руководство того времени не забывало об озеленении. В 1945 году решено было посадить в Гомеле 4 тысячи декоративных деревьев, из них 800 — в парке. Парк и дворец были разрушены и выжжены, его северная часть была превращена в кладбище немецких и итальянских военнослужащих.
По мере того, как война близилась к концу, необходимо было налаживать и культурный досуг гомельчан. Поэтому весной 45-го было решено восстанавливать не только заводы, поликлиники и жилье, но и гомельский кинотеатр имени Калинина.
После того, как «кино Калинина» отреставрировали, здесь организовалось универсальное место отдыха гомельчан. После просмотра фильмов молодежь выходила на улицу и тут же устраивала танцы. Вальсировать приходилось рядом с грудами строительного мусора, все еще остававшегося после ремонта кинотеатра. И наверное, нечто фантасмагорическое было в вечерних танцах на фоне еще зияющих руин. Но кавалеров в гимнастерках со свежими следами от знаков различия и их юных партнерш в ситцевых развевающихся платьях это мало смущало. Несмотря на все военные и послевоенные лишения, молодость брала свое. Да и те, кто знал людей того времени, должен отметить их особую, необыкновенную жизнерадостность и оптимизм. Бодрыми и веселыми были не только герои тогдашних фильмов. И обычные люди пели песни и за столом, и во время работы — от всей души. И не потому, что жизнь была такая «легкая и веселая». Скорее, наоборот. Но, возможно, именно эта искренняя доброта и энергичность и позволила этим людям выстоять в самых сложных условиях.
Как в Гомеле кончилась война
Гомельчанин Владимир Михайлов в 1945 году был подростком. В Гомель он вернулся из эвакуации вскоре после освобождения города. До войны семья жила на улице Советской, в доме, где сейчас находится музыкальное училище Соколовского. Когда летом 1941 года спешно покидали квартиру, мать еще автоматически отдала соседке ключи — поливать цветы. Теперь не было ни ключей, ни самой квартиры. Но и даже восстановить свое право на нее оказалось сложно — пропали все документы. Временно поселились в частном доме на улице Госпитальной. Рядом работали пленные немцы.
В освобожденном городе Володя встретил своего дядю Степана. До войны он активно занимался конькобежным спортом и академической греблей. Владимир Михайлов до сих пор помнит — у дяди дома на улице Пушкина был интересный тренажер, с помощью которого он стоя опускался плашмя на пол и снова поднимался.
А 22 июня 1941 года Степан Михайлов встретил на границе. Наряд, срочно поднятый по тревоге, погрузился в машину и выехал. Вдруг на дороге, в утреннем дымке, показался танк. Знамя на нем было свернуто, но полотнище — красного цвета. «Наши танкисты. Но откуда они здесь?», — удивились пограничники. Однако в скрученном полотнище пряталась свастика. Неожиданно немецкий танк прямой наводкой ударил по полуторке из своего орудия. Михайлову осколками перебило ноги, но он выжил. Выходили местные крестьяне. Пешком добрался до Гомеля, во время оккупации жил в бетонной трубе-коллекторе, проложенной примерно в районе современного цирка. После освобождения Гомеля он снова ушел на фронт, как отличный спортсмен был зачислен в диверсионную группу, действовавшую в тылу врага. Снова был ранен. Володя помнил, как дядя Степан приезжал в Гомель на побывку из госпиталя с перебинтованной рукой. Воевал до Победы. А после войны Степан Михайлов вновь вернулся к занятиям академической греблей, попал в состав сборной команды СССР на Олимпиаду 1952 года в Хельсинки.
Владимир Михайлов поступил в железнодорожное училище, которое располагалось тогда на нынешнем проспекте Ленина, рядом с Домом Коммуны. В мае 1945 года его и еще нескольких ребят отправили в Минск за костюмами, которые прислали для училища. Назад возвращались ночью на поезде «Минск-Гомель».
Владимир Михайлов вспоминает:
— Вдруг поезд остановился. Мы проснулись, многие пассажиры высыпали из вагона. И вдруг началась стрельба! Что такое? Ведь была еще война, всякое могло быть. Но вот мы слышим крики: «Победа! Германия капитулировала!» А в воздух стреляли из личного оружия военные, которых много ехало в нашем вагоне. Так мы узнали, что закончилась война.
На следующий день в Гомеле все бурно праздновали завершение военных действий. Люди поздравляли друг друга прямо на улице, целовались, обнимались. Страшная бойня, которая принесла столько бед нашему народу, осталась в прошлом. Нацизм был повержен, и люди верили, что впереди их ждет долгая, мирная и счастливая жизнь.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Три документальных фильма о зверствах гитлеровцев на территории Белоруссии во время оккупации. Жертвами захватчиков в большинстве становились женщины, дети и старики, по их мнению таким образом решался целый ряд задач: очищалась территория от "неполноценных" народов согласно плану "ОСТ", утяжелялось положение партизан, а в 1943 году создавалась "чистая" от местных жителей линия обороны в преддверии Советского наступления.
Горсть песка
Немой крик
Я из огненной деревни