Вот смотрю я на изображение ацтекского воина-ягуара (рис. 1) из Кодекса Мальябекки и думаю: неужели они носили доспехи из шкуры ягуара?

Да и в Кодексе Мендоса (рис. 2) можно найти аналогичные «костюмчики» — их ежегодно в Теночтитлан в качестве дани отправляли из подконтрольных территорий. А испанский епископ Диего де Ланда, автор «Сообщения о делах в Юкатане», пусть и про майя, но сообщает, что те носили шкуры ягуаров:

«Некоторые... знатные господа и предводители... шли на войну, одетые в перья и шкуры тигров и львов [имеются в виду, разумеется, ягуары и пумы — прим. mexicalli], если у них таковые были».

Нет. На самом деле, носили они доспехи из хлопковой ткани, которые покрывали перьями и украшали сложными ягуаровыми мотивами и узорами. Носить шкуру — это для бродяг и кочевников, которыми ацтеки когда-то были. А удел цивилизованных людей — это одежда из перьев.

«Благородные воины были одеты ... в стёганые доспехи, покрытые перьями, а простые люди ... носили шкуры животных поверх стёганого материала» — Диего Дуран

В Кодексе Мендоса доспехи из «шкуры ягуара» встречаются в красном, синем и жёлтом цветах (рис. 3, 4). Указаний на окрашивание шкур нет, поэтому, скорее всего, использовались перья. Кроме того, Саагун докладывает о восьми различных стилях доспехов воинов-койотов и про каждый пишет, что тот сделан из перьев.

У доспехов, как известно, два назначения: показать воинский статус владельца и собственно защита его от внешних факторов. Все ацтекские воины носили доспехи из стёганого хлопка, тлауицтли (tlahuiztli, рис. 5): обычно это был слой хлопка-сырца толщиной в 3-4 см., простёганный между двумя кусками хлопчатобумажной ткани. Такая рубашка защищала только те места, повреждение которых могло привести к болезни или смерти (т.е. туловище, но не руки или ноги). Уже на этот доспех крепили разнообразные перья. Пять наиболее распространенных цветов: красный, жёлтый, синий, зеленый и чёрный/белый. Для этого использовались перья ары и разных попугаев, трупиала, розовой колпицы, котинги, колибри и кетцаля.

В Кодексе Мендоса есть ещё и зооморфные шлемы. А шлемы, шлемы-то были из настоящих ягуаровых голов? Не-а, почти всегда они делались из дерева и украшались перьями:

«Для защиты головы они носили ... головы змей, тигров, львов или волков, а голова человека находится внутри челюстей животного, как будто оно пожирает его. Эти головы сделаны из дерева, снаружи покрыты перьями или инкрустациями из золота или драгоценных камней, и выглядят просто потрясающе» — Анонимный завоеватель

На рис. 6 из Дурана показан воин-орёл, чей доспех изготавливался аналогично.

А куда же шли настоящие шкуры ягуара, нарисованные в Кодексе Мендоса (рис. 7)? На самом деле, там упоминается всего одна территория, которая платила дань шкурами, — Шоконóчко на побережье Тихого океана.

Десятый месяц (кратко про него уже было) под названием Шóкотль Уэтци (xócotl huetzi, «падение плодов»), или Уэй Миккаиуитль (Huey Miccaílhuitl, «большой праздник мёртвых»), проходил с 14 августа по 2 сентября. А потом календарь переворачивали.

Когда Тлашочимако подходил к концу, из леса к главному храму города аккуратно, стараясь не повредить кору, приносили большое дерево, предварительно зачищенное от всех ветвей и сучков. Кроме тех, что на самой верхушке. Знатные женщины выходили навстречу процессии с деревом, осыпали цветами тех, кто тащил ствол, и давали им какао. У главного храма жители все вместе поднимали этот ствол, который они называли шóкотль (xocotl, «фрукт, плод»). Так оно стояло 20 дней.

Накануне самого праздника в последний день месяца ствол снова опускали на землю и оставляли лежать на ночь. На рассвете к нему прикрепляли бревно поменьше, украшали всё это бумагой. Помимо ствола в празднике участвовала фигура человека, сделанная из амарантового теста, тцоалли, — и её тоже наряжали белоснежной бумагой, формируя помимо прочего волосы и одежду. Она восседала на вершине. Далее начиналась процессия, оканчивающаяся... жертвоприношениями.

Воины красили своё тело в жёлтый цвет, а лица — в красный. У них были похожие на бабочек украшения, сделанные из красных перьев ара. В левой руке они несли круглый щит, вышитый белыми перьями, с бахромой. Воины шли в паре с захваченными ими пленниками: тела последних были окрашены белым, лица — красным, щёки — чёрным. Пленники были одеты в бумажные набедренные повязки и носили бумажные же парики (как на фигуре из теста) с украшениями из белых перьев. Все они танцевали до наступления ночи.

Ну, а ночью тоже никто не спал. Пленников заставляли бодрствовать, с их макушки срезались волосы — эти прядки всю жизнь хранились как реликвии в сундуках из тростника, которые так и называли — «сундуки для волос». Так воины показывали, что они взяли пленника на войне. На рассвете пленников выстраивали у цомпантли, стены черепов, отбирали все бумажные одежды и украшения и бросали в огонь. Каждый воин связывал по рукам и ногам бумагой своего пленника и тащил на спине на самый верх храма. Там горел огромный огонь, куда всех благополочно и бросали. Да, заживо.

«И бедный пленник начинал корчиться и покрываться волдырями в огне. Его тело начинало потрескивать, как когда жарят животное, и на всех частях тела появлялись волдыри. И пока он мучился, жрецы вытаскивали его с помощью крюков и клали на жертвенный камень. И они немедленно разрезали ему грудь» — Флорентийский кодекс

🔪 Сердце бросалось к ногам статуи Шиутекутли, бога огня. А затем все расходились по домам.

Впереди — ацтекский «Царь горы». Люди собирались у храма Шиутекутли и в полдень начинали петь и танцевать. А когда уставали, с громкими криками направлялись к тому самому стволу из начала рассказа. Начиналась игра: учителя будущих воинов стояли у дерева и дубинками всех отгоняли, а молодые люди, полные решимости залезть наверх, стремились этих дубинок избежать. С верхушки свисали верёвки, по которым особо юркие начинали забираться.

✋ Первый, кто добирался до вершины, забирал фигурку бога из тцоалли, его щит, стрелы и дротики. Там же лежали тамале, которые победитель раскидывал в толпу, а люди внизу прямо дрались, только бы поймать несколько крошек. Внизу победителя встречали восторженными аплодисментами, поднимали на руки и несли на вершину храма. Нет, в жертву не приносили — ему давали драгоценности и награды за его смелый подвиг и особенный желтоватый плащ, носить который могли только победители в этом ритуале.

По окончанию всего действа дерево за те же верёвки рушили и изрубали на куски.

Только если вы не археолог — тогда вам, конечно, удастся провести продуктивные раскопки древних культур, выкурив прекрасный Viceroy с фильтром.

Согласитесь, археологи редко появляются в рекламе чего бы то ни было. Но вот в рекламе табачных изделий мне почему-то встретился образ археолога, специализирующегося именно на доиспанском периоде. Такой образ появился в американских журналах примерно в конце 1950-х гг. — тогда бренд Viceroy активно продвигал свой инновационный сигаретный фильтр как «фильтр для думающего человека» (слоган «The man who thinks for himself knows…»). Рекламные материалы сопровождались серьёзным, интеллектуальным образом: мужчина задумчиво смотрит вдаль. Верно, размышляет о судьбах человечества.

«Мужчина, думающий самостоятельно, знает... только у Viceroy есть фильтр для думающего мужчины... по вкусу курящему мужчине!»

На заднем плане мы видим рандомную мезоамериканскую статую в виде головы (не ольмекской) — мне она напомнила тольтекских атлантов. Ну и как же без пирамиды!

В общем, покурил, выпил — обнаружил древний город. Великолепно!
Будем надеяться, что найденный сосуд товарищ использует не как пепельницу...

С 25 июля по 13 августа (да, мы немного отклоняемся от плана) проходил девятый месяц, который я уже упоминал, рассказывая про истоки Дня Мёртвых — Тлашочимáко (Tlaxochimaco, «подношение цветов» ) или Миккаилуитóнтли (Miccailhuitontli, «маленький праздник мёртвых»).

🌵 На протяжении целых двух дней до начала месяца люди разбегались по сельской местности и кукурузным полям в поисках самых разных цветов. Из них делались гирлянды, которыми бережно украшались дома, храмы, изображения богов. К собранным цветам относились с уважением и почтением. А в ночь перед первым днём Тлашочимако люди готовили тамалес, лепёшки, ощипывали индеек и забивали собак. Ну, и не спали всю ночь, разумеется.

👩‍🦰 Наутро цветы в разных сочетаниях подносили Уицилопочтли, главному виновнику торжества, а затем всем остальным богам во всех храмах и домах. «А потом были еда, питьё», переходящие в танцы до упаду. Танцы вели самые храбрые и матёрые воины, а между ними танцевали женщины — «не дочери, а куртизанки, девушки для удовольствия. Каждая из них шла между [парами мужчин], взявшись за руки; их держали за талию». Вели что-то вроде хоровода, как я понимаю из описания:

👀 После захода солнца танцы заканчивались, и все расходились по домам. Везде в домах пели богам: Шочикетцаль, Шилонен / Чикомекоатль, Эекатлю и другим.

«И только почитаемые старики пили пульке. А тот, кто действительно опьянел, кричал на людей или хвастался своими мужественными поступками в молодости»

И вы представляете, Саагун не пишет ни слова о жертвоприношениях в этот месяц!