Все имена и фамилии изменены.
Ушёл служить я в июне 2019 года.
Весь вечер я бухал, всю ночь пропил и полупьяный двинулся к 7 утра в военкомат.
В военкомате был предпоследний медосмотр, который длился 5 часов (!). Во время этого осмотра, нас осмотрели полностью. Прям совсем полностью. Казалось бы, все прошли, чего ждём? А ждём оказывается одного барана, который свалил за результатами анализов в свою поликлинику. Ждали мы его, но не дождались и поехали на сборный пункт.
Прибыв на сборный пункт, меня всё ещё шатало после вчерашней битвы печени с алкоголем и я был в сильном гневе, когда узнал, что будет ещё один осмотр. Зачем? И так же осматривали.
Но, нас никто не спрашивал, пришлось опять раздеваться до трусов и ходить босым, в одних бахилах по каменному полу.
Пройдя последний осмотр, нас отвели в казарму, где мы выбрали себе спальные места. Мне было очень плохо, ну ОЧЕНЬ хреново. Я бегал в туалет каждые 3 минуты и выливал отходы из организма с блевательных, срательных и ссательных проходов.
А начальник сборного пункта сказал мне, что теперь мне можно бегать в туалет без разрешения и без сопровождения, и лежать на кровати.
Да, на сборном пункте жёсткий контроль всех действий призывника. Хочешь ссать? Жди, когда желающих поссать наберётся 10 человек и только тогда, вы, группой под наблюдением пойдёте в туалет, это не говоря про перекуры...
Кормили на СП неплохо. Я бы сказал даже, хорошо. Еда была горячая, вкусная и порции большие.
Провёл я на СП двое суток, как на третьи сутки назвали мою фамилию. Это значило, что какая-то в/ч (войсковая часть) тебя "купила" (эти люди тебя заберут). Я подошёл к людям, что меня позвали, это были сержант Ивушкин и майор Алиев.
Они провели со мной стандартное собеседование делая какие-то заметки и сказали, что пока свободен.
Эти люди набрали ещё 9 призывников и нас повели переодеваться в форму. Нам выдали летний комплект офисной формы: Брюки, китель, 2 пары носков, бушлат, кепи, брючной ремень, широкий ремень, нессесер (сумочка с банными и умывальными принадлежностями), черную переносную сумку, кашне, летние берцы, мочалку, кусок мыла, кружку и ложку.
После сбора формы, мы получили много бутилированной воды и сух.пайки на 6 дней пути.
Потом за нами приехал автобус, который отвёз нас на вокзал, где мы крайний раз видели родных и близких.
Знакомится между собой мы начали в поезде. До этого почему-то не разговаривали вообще.
Мы сразу разбились на мелкие компании.
В нашей компании было 3 человека включая меня: Я, Коля Шокин и Вова Семенкин.
Коля был простак, который судя по всему от дома не отходил ни на шаг и был довольно нудный. А вот товарищ Семенкин был полной противоположностью Шокина. Дальновидный, дерзкий, резкий, решительный и просто наглый пацан.
Мы втроём делили домашнюю еду между собой, которую получили от родных на вокзале, общались, узнавая друг о друге всё новые сведения.
Мы прибыли в город, где будем проходить КМБ (Курс Молодого Бойца). Нас встретил военный грузовик с кунгом (будка), в который мы залезли и повёз нас в часть.
Во время пути в часть, мы разглядывали из окон всё вокруг, веселились, шутили и общались. Но всё изменилось, когда мы прибыли в часть. Все сразу заткнулись, а лица сменили эмоции.
Мы увидели, как одни солдаты косилками косят траву, красят бордюры, подметают асфальт и убирают мусор, а другие солдаты куда-то бегут с оружием в экипировке, зачем-то строятся и идут под барабан. Мы тогда ничего не знали и не понимали, что вокруг происходит...
И вот мы поднимаемся на 3 этаж казармы нашей учебной роты. Нас обыскивают и расселяют по спальным местам. Все ребята попали в один кубрик (спальное расположение, где стоят кровати и тумбочки), а мне не хватило места и меня поселили в следующий кубрик, который был абсолютно пуст. Я поселился один посреди 40 пустых кроватей. В этом были свои плюсы.
Затем, сержанты нас немного попугали, научили заправлять кровати, объяснили, что и как хранить в тумбочке. А оставшееся время мы сидели на стульях на центральном проходе (корридор. далее ЦП) и слушали различные политические лекции о том, кто враг и как его бить.
И вот первая ночь в армии. Уснул я быстро.
Мне снился сон про то, как я бегу по полю в военной форме. Сон прервался криком дневального "Рота, подъем!!!".
Я вскочил с постели и не сразу понял, где я нахожусь. Но крик сержанта дал мне опомниться.
Сержант скомандовал "Построение перед спальными расположениями!". Т.е вся рота, 2 взвода стояли у своих кубриков нормальным строем в две шеренги (линии), а я один как одиночка стоял у своего кубрика. Было забавно.
Нам разъяснили, что после завтрака получим повседневную форму и пойдём на плац для первого урока строевой подготовки.
После получения формы, мы все побежали ставить свои береты (давать форму берету. т.к изначально они бесформенные блины).
Большинство ребят надевали береты нелепо натянув до ушей. Это было очень смешно наблюдать.
Через пару дней я внезапно заболел бронхитом и меня отвели в санчасть(не путать с госпиталем), где я пролежал 2 дня, так как не выдержал условий этой адской санчасти. Там нельзя было лежать на кровати (больным!), нельзя было ходить в туалет, только после приёма пищи. Я даже из-за этого обоссал ведро с тряпкой в 3 часа ночи. На 2 день я решил свалить из санчасти радикальным способом. Я закурил в палате. Меня в тот же момент переодели из госпитальной формы в повседневную и я отправился в роту.
Через сутки я опять затемпературил выдавая 40 градусов Цельсия. Меня опять утащили в санчасть и уже я торчал там целых 8 дней.
В санчасти я чувствовал себя как в какой-то киношной психушке, где пациенты ходят в странных пижамах и по крику медика бегут пить таблетки.
После санчасти я вернулся в строй (ну, а куда ещё?) и мы всей ротой уже вовсю пели песню "Служить России", получали оружие для строевого марша. В общем, готовились к присяге.
Я всё сильнее сближался со своими товарищами Семенкиным и Шокиным. Мне даже казалось, что они мои братья. Как вдруг, Семенкина увезли в город для госпитализации в военном госпитале по причине недовеса.
Мне стало как-то не по-себе. Было ощущение потерявшегося ребёнка.
Мы остались с Шокиным вдвоём.
За 4 дня до присяги, мы выехали на стрельбище.
Впервые примерили бронежилеты и шлемы. Ехали мы в кузове Урала. Было ощущение, будто едем на войну. Такая мальчишеская романтика.
Старшина роты велел мне снарядить все магазины боевыми патронами и выдавать под роспись всем нашим солдатам, а после всех взять себе два магазина и пойти на огневой рубеж. Стрельба так завораживает.. А ещё контузит)
Будьте аккуратны.
И вот настал момент присяги. Мы прошли торжественным маршем, на нас смотрели родственники местных солдат и их друзья. Вот нам было завидно местным, что их девушки, мамки, папки вживую всё видят и гордятся. Но в то же время мы были рады за них.
После присяги нас погрузили в ЗиЛ и увезли в другую часть за 40 км от этой (просто бригада одна, а военных городков целых три).
Когда прибыли в часть, нас встретил патруль, который сопроводил половину нашей роты до казарм. Я попал в батальон связи во взвод управления передового пункта управления (ВУ ППУ). Шокин попал в этот же батальон, но в роту связи узла связи командного пункта (РС УС КП или 1-я рота), а вот Вова Семенкин всё ещё был в госпитале.
В боевой взвод с нашей учебной роты нас попало 3 человека.
Мы стали держаться вместе, хоть и взвод был маленький, всего 10 человек.
Через несколько дней я лёг в санчасть, потому что случилась небольшая, но очень болезненная ситуация. На большом пальце левой ноги глубоко так врос ноготь и палец загноился.
В этой санчасти было всё по-другому. Она была маленькая и очень свободная в плане правил.
Я мог лежать целыми днями на кровати с телефоном, получать звизды от сержантов-санитаров, пить лимонад и кушать вафли. Но главным минусом было то, что всем было пофиг на меня и никто не лечил мою уже вонючую ногу.
На 8 день лежания в этом райском месте, я всё-таки напросился на поездку в госпиталь для удаления злого ногтя-диверсанта.
За мной приехал командир взвода, которого я не знал вообще, потому что она была на больничном.
Да, это девушка 23-х лет в в звании лейтенанта. Приехала она в гражданской одежде, показалась такой милой и общительной.
Пока мы ехали в автобусе, мы болтали как друзья. Такая ламповая атмосфера была, даже по имени хотелось её называть, но она настояла на обращении по уставу холодным словосочетанием "Товарищ лейтенант"и уговорила стать её взводным писарем. Ну как я мог отказаться?
В госпитале мне отказали в операции, так как сказали, что такую мелочь можно сделать в санчасти. Якобы особого оборудования не требуется. И Настенька Шатохина меня увезла обратно в часть и проводила под руку до санчасти, чтоб я не падал по дороге от боли.
На 13 день лежания в санчасти, обо мне всё же вспомнили и удалили этот ноготь. Стало гораздо легче, вонь прошла, воспаление стихло. Спасибо милой медичке, которая это сделала.
Я пролежал ещё 2 дня и вернулся в подразделение. За это время вернулся Вован Семенкин, его определили в моё подразделение и он стал взводным писарем, а я стал вторым писарем. Потом на службу вышла Шатохина и показала своё истинное лицо. Она оказалась демоном, которых Свет не видовал!
Она нас с Вовой гоняла как не гонял никто! Она нам отбивала почки и задвала столько бумажной волокиты, из-за которой мы спали за ночь всего по 2 часа..
А в августе начались учения и мы по тревоге выехали на полигон. Вот тогда для меня начался рай. Я спал по ночам, иногда днём, а Вова был в части, видите ли Шатохиной нужен был писарь в части и на полигоне одновременно.
Вова также почти не спал. Очень жаль было его.
Как-то на этих учениях, которые длились месяц, меня поставили в патруль (29 августа кажется). Я вооружился, экипировался и пошёл по маршруту, как вдруг, что-то бахнуло в 60-70 метрах от меня и ударило в ногу чуть выше колена.
Я подумал, что в меня кто-то выстрелил, но оказалось, что это был какой-то боеприпас, который лежал со времён ВОВ и не взырвался.
От полученного ранения я слёг в госпиталь в хирургическое отделение. Пролежав там месяц, я прибыл в часть и попал на очередной полевой выезд по тревоге. Начались крупные учения. Проверка с Москвы прибыла.
Снова полигон, войнушка, выживание в холодном лесу, добыча еды и т.п...
После этих учений я уже не был писарем, так как Вовка уже освоился и мог выполнять работу за 4 часа, а остальное время балдеть.
Я, как и остальной взвод стал работать физически: копать, таскать, строить, тащить и т.п.
Так получилось, что про меня вспомнили медики и что начальнику медицинской службы (далее начмед) майору Башеву нужен адьютант (писарь крч). Этот начмед договорился с командиром моего батальона, что заберёт меня к себе в медицину. Не знаю, за что меня продал комбат, но я оказался в самом эпицентре рассоса (расслабона) на следующие 4 месяца. Грубо говоря, я перезимовал в санчасти.
Начмед сделал из меня каптёра(что-то вроде завхоза), писаря и старшины над каличами (больными солдатами). Многие мне завидовали и злые языки стали наговаривать, что якобы я там загасился. А друзья по батальону в шутку прозвали меня королём калички (санчасти).
Я выполнял там различную работу. От бумажной волокиты, до медицинской помощи солдатам.
Питался я в общей столовой с очаровательными девушками-медиками в званиях прапорщиков и сержантов. С ними же выезжал на полигоны и разворачивал палаточные медицинские пункты.
В дальнейшем наладил взаимодействие медицины с батальоном материального обеспечения (БМО) и носил благодаря этому ТОЛЬКО новую форму.
А под конец службы мне наскучило быть мажориком армейского мира и я решил вернуться во взвод. Поговорил насчёт этого с начмедом, а тот сказал, чтоб я искал себе замену из числа больных солдат.
Я нашёл этого человека, провёл ускоренные курсы обучения писарьского дела и ушёл из санчасти в подразделение.
В батальоне было много изменений за время моего отсутствия. Шатохина перевелась в РС УС КП, во взводе появились солдаты молодого призыва, новый командир лейтенант Рослин и его зам. прапорщик Ветков. После рассоса в санчасти, было нелегко опять привыкать ко взводу и подъёмам в 6:00. Но я справился с обратной адаптацией. До дембеля оставалось два месяца.
В апреле стали готовиться к параду Победы, получили форму, берцы для парада. Готовились, чеканили строевым под оркестр каждый день по 4 часа подряд.. И как вдруг, объявили, что парада не будет из-за долбанной короны. Мы были в шоке. Но сказали, что продолжим подготовку, потому что неизвестно, вдруг парад на неделю позже будет?
Но в мае сообщили, что парад состоится в 20-х числах июня, а у меня дембель до 10 числа! Вот мы расстроились. Больше половины участвующих в парадной коробке не будет участвовать в параде Победы. Как жаль..
Наступил дембель. Последний день срочки.
Мы стали готовить форму, упаковывать свои вещи и ждали, когда придут дембельские деньги.
Они пришли примерно в 14:00.
Мы стали угощать наших контрактников и молодых, едой из чипка (армейский продуктовый магазин на территории части). А в 15:45 зам. командира взвода Ветков, который исполнял обязанности ком.взвода вместо Рослина последние 2 месяца, т.к тот уехал в командировку увёз нас, дембелей в аэропорт.
Ветков стал для нас действительно отцом-командиром и прощание с ним было весьма трогательным. Да он сам слёзы сдерживал...
Даже уезжать не хотелось, а сейчас и вовсе вернуться охота.
Извините, если история может казаться дырявой, неполной. Пишу подобные рассказы второй раз. А на пикабу я и вовсе новичок-салага)
Спасибо за внимание.