"Воспоминания"
Я была подростком. Мы делали шалаши для бездомных кошек и собак, кормили, ухаживали, лечили. На теплотрассе, в люке поселились бомжи (мужчина с женщиной) с ними жила дворняга Муся и кошка с котятами. Люди они были неплохие, очень любили свою живность. Основную часть времени эти люди перебивались шабашками, сбором и сдачей макулатуры, бутылок, цветмета. Мы помогали как могли и им. Какими то вещами/горячей едой из дома. Они у нас никогда ничего не просили. Редко мы их видели под градусом. Но это лирическое отступление.
В очередной раз мы шли к ним, а из люка валил дым. Отверстие было закрыто листом железа, а сверху ломом зафиксировано через торчащие скобы (или хз как они правильно называются) от плиты. Из люка доносились крики о помощи Нади (женщина, которая жила там) и лай Муси. Сняли вещи с себя , начали вытаскивать лом, который был раскаленный до жути. Жгло руки, дым валил в лицо. От мольбы о помощи и лая собаки сердце разрывалось. Кто то вызвал пожарных,но увы приехали они слишком поздно. Спастись получилось только Наде, собаке и 2 котятам. Надю увезли в больницу, но она обещала вернуться. Живность мы забрали на реабилитацию. Надю больше никогда не видели. Возможно она умерла.
Прошло уже много лет, но я часто об этом вспоминаю. У меня в голове не укладывается откуда в людях столько жестокости.
Шпаргалка о жестокости
1. Жестокость – не врождённая история. Вернее, врождённая в меньшей степени.
2. Есть генетические предпосылки жестокости, которые при правильном воспитании могут почти не влиять на поведение.
3. Обычный ребёнок рождается «чистым». Он ещё не знает, что причинять другим боль – это плохо.
4. Жестокое поведение – это набор психологических убеждений о допустимости жестокости, которые формируются под влиянием воспитания и культуры.
5. Если ребёнок рос в семье, где его окружало насилие, он вырастет с убеждением о допустимости насилия по отношению к другим.
6. Поэтому если запрещать ребёнку вести себя жестоко, но подавать неправильный пример, он всё равно будет вести себя жестоко.
7. Если ребёнок сам проявлял в детстве жестокость и не получал никакого порицания от окружающих, он вырастет с убеждением о безнаказанности и допустимости жестокости.
8. Я надеюсь, это и так очевидно, но физическая жестокость недопустима в отношениях.
9. Люди остаются в жестоких отношениях из-за страха или невротических убеждений. Например, если сами в детстве подвергались насилию и внутренне считают такое поведение приемлемым.
10. Культура вокруг также оказывает влияние на убеждения о жестокости.
11. Наглядный пример культурного влияния – порно индустрия. Первые порно фильмы отличались очень невинной демонстрацией секса. Современное порно гораздо разнообразнее, вплоть до имитации изнасилований.
12. Соответствующие примеры формируют в голове человека допустимое отношение к жестокости, например, в сексе.
13. Из жестоких отношений один выход – искать поддержки. В одиночку с этим почти невозможно справиться. Человек может обещать измениться, манипулировать, угрожать, чтобы удержать вас.
14. Объект жестокого обращения – источник, подпитывающий невротические убеждения жестокого человека. Он просто так с ним не расстанется.
15. В жестоких отношениях важно в итоге понять, почему вы вообще выбрали такого человека.
16. Искоренить свою жестокость в одиночку также невозможно.
17. Только рефлексия с другим человеком помогает понять, откуда жестокость взялась и какие примеры сформировали убеждения о допустимости жестокости.
18. Жестокие люди такие, потому что жили в окружении жестокости. Это не попытка оправдать жестокость. Это попытка лучше её понять.
Перевод пятой книги серии "Планета Ка-Пэкс" начат. Завершить планирую в октябре
Перевод пятой книги серии "Планета Ка-Пэкс" начат. Завершить планирую в октябре
А пока по традиции отрывок из новой книги:
"Мы дали тебе весьма искажённое представление о нашем виде и о том, как он развивался. Есть ещё много чего, о чём ты понятия не имеешь.
Например, мы никогда не были просто изолированными личностями, как люди. Мы всегда больше напоминали общество, похожее на сообщество муравьёв и пчёл. Несколько миллиардов лет назад мы подключились к некой совокупности жизней, включающей в себя и вашу недавно сформировавшуюся планету.
Всё, что вы делаете, влияет на остальных жителей галактики. Вы – часть нашей вселенной, просто пока не знаете об этом. Ваши крохотные жизни – всего лишь песчинка этой совокупности, которую мы называем «Нэйдира» (в оригинале – «Nediera», которую Баллок произносит как «nay-DEAR-uh»). Мы рассматриваем её как матрицу вселенной. Это сумма всех жизней, которая представляет собой нечто вроде гигантской колонии муравьев. Когда вы убиваете других существ на Земле, то причиняете вред не только им, но и всем остальным жителям Нэйдиры. Мы чувствуем их муки, боль и страдания."
Из книги "K-PAX V: Пришествие Баллоков"
Жизнь жестока
Я неудачник, я не чувствую счастья в жизни, жизнь меня только бьёт. Как бы я не старался вставать после падения, она всё равно меня бьёт.
Я уже даже плакать не могу, как раньше, в голове пустота, сам не знаю зачем я это пишу. Я одинок, я всегда был один, у меня никого нет, да есть родственники, родители, брат и сестра, но я один. Всем насрать какой я ад испытываю в душе.
Я не могу уже так, у меня даже нет сил как раньше пойти бить кулаками об стену.
Раньше я ненавидел родителей, я считал они виноваты в том я что я вообще родился, сейчас у меня и на это нет сил.
Раньше я и плакал в подушку, сейчас даже слёзы не идут. Я не знаю как мне жить дальше. Осознание того, что есть люди вокруг, у которых есть то, чего нет у меня, чего желаю, делает меня несчастным. Я пытался, пытался, я пробовал менять мысли и жизнь, но я опять упал.
Я постоянно падаю. На этот раз после этого падения, в первый раз испытываю это чувство, скорее никаких чувств, подавленность. Во мне нет ненависти, презрения, гнева и слез как раньше после падения, я тупо просто опустошен внутри. Сижу сейчас наблюдаю за рассветом, и уже по счёту, не переставая курю восьмую сигарету.
Жестокий царь
В стране, где властвуют пороки,
Кто всех сильнее, тот и прав.
Жил-был на свете царь жестокий,
Как тигр, и жадный, как удав.
Народ весь обобрал до нитки
Тот коронованный палач.
Ему забавой были пытки
И слух ласкал несчастных плач.
Жрец старый с бородою длинной
Царя пытался вразумить.
Сказал он: «Бойся слез невинных!
За них Бог может отомстить.
Проклятья их и их стенанья
В Его чертоги долетят,
И Бог потребует взысканья!
Его власть больше, чем твоя!»
Тиран, поразмышляв немного,
Промолвил: «Да, ты прав, старик!
Чтоб не гневить напрасно Бога,
Им надо вырывать язык!»
Умножил жрец людей страданья.
Все, кто ко злу с добром идут,
Должны запомнить назиданье:
Зло вразумлять – напрасный труд.
© Автор. Олеся Емельянова. 2015 г.
Источник: https://www.olesya-emelyanova.ru/index-basni-zhestokij_tsarj...
Картинка из интернета.
Треш, кровища и жестокость
На руках засохший гной и заветренное мясо, ноги в струпьях и трещинах. Всё это не воняет только потому, что давно высохло и в смраде окружающих все-равно бы не было заметным. И это я. Я среди таких же несчастных. Почти таких же. Потому что я понимаю что происходит вокруг, а они нет.
Они люди, они почти умерли и не помнят себя. Когда-то они были здоровы и даже счастливы, их не коснулись чёрные времена и знали они их только по рассказам предков. Они забыли их рассказы, отвергли их наставления, забыли их самих и предались слабости беззаботных развлечений. А потом напившись синей воды забыли и себя. Тот, кого они называли славным другом теперь их хозяин.
Они несут валуны из ближайших пещер и складывают из них алтарь на пепелище, которое когда-то было нашим поселением. Обвитый змеем этот алтарь предствляет из себя печать, на которой терзаются им самые слабые из дохляков. С глухим хрустом он давит их в кольцах, выжимая последние капли жизни из них на алтарь, от чего его цвет становится более насыщенным, красным.
Я тоже таскаю камни. Сдвигая на глаза иссохший лоскут плоти, свисающий со лба, стараюсь прикрыть им глаза. Ибо он не так отвратителен, как пронзительный взгляд гада. Только мои камни не краснеют. И это становится всё заметнее с каждым жалким воплем, переходящим в утробное сипение после звуков хруста костей и раздирания плоти.
А ещё мои камни легче и более правильной формы. Потому что я сделал их сам из селитры и серы, что нашёл в тех пещерах, а так же угля с пепелища моего старого дома..
Я не жил в своём доме. Мне всегда нравились приключения и авантюры. Меня манило неизведанное. Мне нравилось общаться с новыми людьми. Я помогал им, они помогали мне. Иногда рассказывали интересные истории, трактуя их на свой лад, иногда я впутывался в авантюры на их основе, и иногда это приносило неожиданные результаты. Одним из таких результатов оказалась книга, спрятанная во врезке другой книги.
Надпись на первой гласила "Добудет смелый, поймёт умный, устоит сильный. Сгинет прельстившийся". А охранял её пёстрый пересмешник в склепе на местном кладбище, который своим леденящим до костей урчанием распугал всю округу. Наверно научился у вурдалаков, которые давно из тех мест сбежали, не выдержав гомон гуляющей по ночам молодёжи.
Книга внутри оказалось книгой крови. Воистину сумасшедшее по содержанию чтиво. И было бы ещё большим сумасшествием рассказывать о её содержании.
В общих чертах это была книга-ловушка, прельщавшая своего владельца соблазнами лёгкой наживы, власти над людьми и другими возможностями. Что нужно для всего этого и так понятно. А из непонятного прельстившимуся этим соблазном было то, что терял он возможность творить своими силами что-либо, терял всех потомков, как и возможность создать новых. И жизнь из него уходила как дым из погасшего очага. И поддерживать её он мог только магией из этой проклятой книги и чужой кровью, что требовало это коварное колдовство.
Я слышал про эту проклятую книгу и раньше. Она уничтожала целые города, вместе с теми, кто стал её рабами. Но сама книга оставалась, её находили и всё повторялась снова. Тот, кто нашёл её до меня оказался осторожным человеком, но наверно недостаточно мудрым, чтобы сжечь её.
А ещё под книгой оказался кинжал с резной ручкой в виде не то ласки, не то куницы, обвивающей тело змеи, а навершие представляло из себя её голову в пасти которой исчезла голова змея.
Книгу я оставил дома, а нож носил с собой. Красивый он, и крепкий.
И теперь у меня нет дома.
Но до того, как понять это, я встретил на дороге медведя. Не дожидаясь пока он вцепится мне в лицо пастью, как обычно делают его собратья, встал на три точки опоры, подобрав одно колено под себя, и улучив момент вогнал копьё под морду в сердце, когда он отвёл её в сторону.
После этого он рванул на меня, но я уже прижал пятку древка ногой в землю. Он сам загонял копьё глубже в себя, и затем обмяк. Животный страх и азарт сменились гордостью и внутреннем ликованием. У меня будет своя шапка из медведя, добытого в равной схватке. Это делает из отрока мужчину, а мужчине даёт силу и годы жизни, наделяя его чем-то непонятным, но очень нужным, это меняет его в лучшую сторону. Старики часто гибли, ища схватки с медведем, отчаянно пытаясь победить возрастную немощь, они знали зачем шли. И это теперь есть у меня!
Но вместо того, чтобы вернуться домой в шапке из медвежьей шкуры, я хожу мимо его руин, обвешаный уже изрядно попортившимся медвежьим мясом. Пытаюсь понять, что же именно произошло.
А произошло скорее всего то, что кто-то нашёл книгу. Это строение, что охраняет гад собирает в себя силу крови. Кому-то она затмила глаза и он подошёл к делу с размахом. И кто бы это не был, лучше бы он умер один, чем с теми, до кого ещё сможет добраться.
Змей похоже начал что-то подозревать, накручиваясь на алтарь. Он словно пытался рассмотреть его со всех сторон. Обнюхивал каждый белый камень. Обнюхивал новые, что подносили дохляки. И сейчас он обнюхивает мой, на этот раз настоящий камень, огромный кусок кремния, и я чувствую угрозу, как и он чувствует её. Я бросаю огромный кусок кремния в алтарь, аккурат в то место, где между камней виднеется свёрток мешковины, изрядно пропитанный селитрой, и прыгаю в сторону. Камни разносит в стороны, вместе с кусками гада. С низким гулом, на грани слышимости они проносятся над головой, снося обгорелые остовы домов, деревьев и головы мертвяков. Они перестали двигаться, остатки жизни в них ещё догорают, но они лишены воли и как следствие возможности самостоятельно поддерживать в себе жизнь. Их жалкая жизнь держалась на части той крови, что выжимал из их соотечественников их хозяин, и теперь они в параличе доживают последние капли этой жизни.
Именно так должен выглядеть ад. Это не языки пламени и котлы грешников, а полное отсутствие жизни. Не хватает только снега, покрывающего это пепелище и застывшие трупы. Ни единого звука и движения.. Кроме одного. Изуродованная голова змея пожирала ошмётки собственного тела и отращивала новое прямо на моих глазах. Я догоняю его и вонзаю с размаху тот самый кинжал ей под основание черепа. Змей извиваясь телом собирается в клубок вокруг своей раненной головы. В своей агонии он словно пытается её раздавить, но затем замирает и осыпается кусками кожи, под которыми оказывается человек перемазаный кровью и с собственной ногой в зубах. Я узнаю его, это был местный пройдоха, которого все считали умным и порядочным человеком, только за его смазливый вид и до тошноты противную обходительность. Мне он не нравился, но на меня ругались и просили не говорить плохого о нём. Эта "порядочность" не помешала ему найти книгу в моём запертом доме. Как и не оказался он в итоге умным.
Здесь мне больше делать нечего. Где умирают люди пируют вороны.
И они уже выклёвывают глаза ещё не успевшим до конца умереть доходягам.
Перед тем как уйти, я откапываю в руинах своего дома кольцо правды, оно мне пригодится. Его я предусмотрительно закопал в пол ещё раньше, не то от себя, не то от возможных проблем с приятелями.
Очаровательная, красивая вещь. Взглянув на неё случайно, уже трудно оторвать взгляд, как и врать пока её видишь. Как выяснилось, перспектива честных откровений пугает и ссорит людей. Но теперь мне уже всё-равно. Книги я так и не нашёл, и её наверняка найдут другие, но у меня остался кинжал.