Витя ощутил, как снова смог вернуться в собственное тело, которое теперь не стояло мёртвым памятником, а послушно ему подчинялось. Парню казалось, что он сдерживал дыхание вечность, и наконец, отпустив свой страх, он сделал глубокий вдох. Мгновение все ребята ещё стояли на месте, не издавая ни слова, ни звука. Каждый ощущал только крик тишины в ушах. Затем раздался хриплый смех. Сергей, явно стараясь сбросить с себя напряжение, расхохотался первым. Но этот смех был натянутым, чуть дрожащим, как будто Сергей не мог поверить, что из-за шторки выпрыгнула всего лишь кошка.
— Ты это видел? — Он повернулся к Вите, нервно улыбаясь. — Я, блин, реально думал, что оттуда кто-то выйдет... ну ты понимаешь, да? Зомби-продавщица или... ещё кто-нибудь.
Витя лишь натянуто улыбнулся. Серёжины слова немного разрядили обстановку, но в глазах Паши всё ещё блестел страх. Он не мог так просто взять и стряхнуть его с себя, этот липкий ужас, который за считанные секунды сковал его разум.
— Я... я думал, что… — пробормотал Паша, не отводя глаз от шторки. — Я не знаю, что думал, но это было… — Он замолчал, осознавая, что ничего толком и не мог объяснить. Ощущение, что к ним сейчас выйдет нечто непонятное, было слишком реальным.
Ксюша, стоявшая рядом с Пашей, хихикнула, но её смех был не столько от веселья, сколько от нервного напряжения, которое она пыталась скрыть.
— Да ладно вам, ребята, — сказала девушка, подняв брови. — Это же просто кошка! А вы тут уже обделались!
Она рассмеялась громче, но её глаза бегали по сторонам, как будто физически всё-таки обделалась она, а не ребята.
— Ща я ей задам, — сказал Сергей с уверенностью, перепрыгнув через прилавок и нырнув за него, словно опытный охотник за потерявшимися домашними любимцами. — Хм... а её тут нет, — пробормотал он, оглядывая пустое пространство за стойкой, где, казалось, кошка должна была притаиться.
Сергей быстро обошёл весь магазин, заглядывая за полки и под стеллажи, перебирая товар, как будто где-то среди коробок и банок могла спрятаться рыжая пушистая беглянка. Но кошки и след простыл. Парень обыскал тёмные углы, заглянул за шторку, ведущую в подсобку, но всё было тщетно.
Ребята поспешно вышли из магазина, словно хотели как можно быстрее оставить свои нелепые страхи на продуктовых полках. Снаружи их встретил прохладный и свежий воздух. На улице было всё так же тихо. Ни одной проезжающей машины, ни одного человека. Витя ощутил нарастающий страх. Он не мог объяснить, что именно, помимо тишины, пустоты и временной аномалии, в этом утре было неправильным. Не находили ответов и другие ребята. Словно сам воздух вокруг них был пропитан чем-то необъяснимым, словно сам город смотрел на них, наблюдал, ждал, когда они поймут что-то важное.
— Пожалуй, этот город прошлого можно объявить только нашим, тут никого нет, — произнесла Ксюша, оглядываясь по сторонам.
— Пошли к рынку, — предложил Витя, коротко взглянув на Серёгу, словно не просто предлагая маршрут, а намекая на что-то важное. — За мной.
Сергей лишь пожал плечом, но двинулся за Витей.
Компания шла вперёд, по пустым улицам, которые застыли во времени. Всё вокруг выглядело как раньше, но как-то неестественно, словно это были декорации давно забытого прошлого. Эти улицы, такие родные и привычные, внезапно стали чужими, забытыми мазками прошлого. Ребята шли в тишине, и она была настолько плотной, настораживающей, что казалось, можно было услышать, как кровь бежит по венам.
Когда группа добралась до рынка, атмосфера не поменялась. Место, которое всегда гудело от людских голосов, шума машин, трамваев и гула с прилавков, теперь словно онемело. Тишина давила на уши, создавалось ощущение, как будто кто-то выключил звук в этом фрагменте жизни и удалил всех фоновых персонажей, оставив только главных героев и окружающую их среду.
— Э-ге-ге, — проорал Паша так громко, как только мог. — Есть тут кто-нибудь?
— Паша, ты гонишь, что ли? Не ори так! Ты меня до смерти напугал, — вздрогнула от неожиданного крика Таня, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.
— Как-то пусто, — тихо произнесла Ксюша, прищурившись. — Здесь тоже никого нет…
Сергей медленно осмотрелся, и вдруг его взгляд замер на чём-то знакомом. Недалеко от киоска с кассетами стоял старый игровой автомат. Разноцветная надпись «777» мерцала яркими огнями, словно приглашая ребят сыграть. У Сергея кольнуло сердце. Он обернулся к Вите, глаза его блестели странным волнением.
— Эй, Витя, — тихо окликнул друга Сергей, сделав шаг в сторону, словно не хотел, чтобы остальные услышали их разговор. — Иди сюда. Нашёл кое-что.
Витя заметил, куда смотрел Сергей: на старую слот-машину по выманиванию денег у азартного населения. Разум подсказывал Вите, что это просто игровой автомат, но что-то в глазах друга говорило о том, что дело гораздо сложнее. Он оглянулся на остальных — девушки и Паша стояли у витрины кассетного киоска, рассматривая старые видеокассеты с таким интересом, словно это были артефакты далёкого прошлого. Голоса ребят звучали тихо и непринуждённо, как если бы они хотели отвлечься от странностей мира вокруг.
Сергей, будто почувствовав Витино безразличие, нахмурился и указал на автомат.
— Помнишь, да? — шепнул он. — Ключ нашей детской свободы.
Витя застыл, как будто слова Сергея подхватили его и унесли в тот самый день детства. В голове вспыхнули яркие воспоминания. Беззаботный смех двух друзей и ощущение, что весь мир лежит пред их ногами.
— Конечно, помню, — сказал Витя, улыбнувшись. Внутри него зашевелилось странное ностальгическое чувство, которое возникает только при резком воспоминании о давно забытом моменте жизни.
Друзья повернулись в сторону кассетного киоска, услышав, что девушки и Паша о чём-то горячо спорят. Саша улыбнулась Вите и Серёже и, пожав плечами, помахала рукой, давая понять, что она не в курсе, отчего ребята стали спорить столь громко.
— Ты ведь не знаешь, как я встретил Сашу, да?
Серёжин голос прозвучал неожиданно. Витя удивлённо посмотрел на друга.
— Нет, ты не рассказывал, — ответил он, отводя взгляд.
Сергей усмехнулся, и в этой усмешке было что-то приятное, словно он вспоминал что-то далёкое и безумно нежное.
— У меня тогда был полный бардак по всем фронтам, — сказал Серёжа. — Около семи лет назад, после череды неудач… В общем, я был жёстко сломлен, и как-то так получилось, что я не знал, что делать дальше со своей жизнью.
Витя кивнул, но не стал перебивать, позволяя Сергею продолжить. В этом разговоре было что-то тревожное и в то же время интригующее — словно прошлое Сергея и Саши могло пролить свет на скрытые тайны их настоящего. Но, возможно, дело было вовсе не в этом. Витя уловил в тоне Сергея едва заметный подтекст, как будто тот хотел ненавязчиво поставить границу, охладить Витины чувства, догадываясь о его симпатии к Саше.
— Так вот, — продолжил Сергей, его взгляд был устремлён куда-то в пустоту. — Это было осенью, как и сейчас. Ну, чуть позже, уже зимой пахло. Я сидел в книжном кафе. Знаешь, такие уютные места, где можно взять книгу с полки, читать и пить кофе.
Витя кивнул, хоть и ни разу не бывал в подобных заведениях.
— Я сидел там и думал, откуда у меня столько говнеца за последнее время в жизни. И тут я её увидел.
Сергей прервался на мгновение, словно хотел оставить висеть эти слова в воздухе. Витя заметил, как глаза друга чуть потеплели, когда он говорил о Саше.
— Она просто зашла, как в кино показывают, ну знаешь, нимб там светится, и вся она сверкает. Клянусь, так и было. Взяла книгу с полки, села за столик в углу, прямо напротив меня. — Сергей хмыкнул. — Я пытался не смотреть, но… э-то бы-ло не-ре-аль-но!
— И что дальше? — спросил Витя, пытаясь не выдать голосом свою заинтересованность.
— Мы оба сидели там минут пятнадцать, — продолжал Сергей. — Она что-то читала, я делал вид, что втыкаю в телефон, но, естественно, мой взгляд был приклеен к ней. А потом она посмотрела на меня. В её глазах было что-то такое... Не знаю, как объяснить. Она будто уже знала меня. Мне даже собираться с духом не пришлось. Я к ней подошёл, уже понимая, что она — мой самый близкий человек.
— Я просто спросил, что она читает, — Сергей улыбнулся. — И так началось. Мы сидели там ещё час, болтали, потом она предложила пойти прогуляться. Знаешь, на улице было так прохладно, а внутри меня так тепло-тепло, что всё встало на свои места. Словно я нашёл её в нужный момент. Или она меня нашла.
Витя молчал, но в его груди что-то тянуло, чувство тоски и странной симпатии к той картине, которую Сергей нарисовал. Это было банально, да, но в то же время так романтично.
— Ты веришь в судьбу, Витя? — внезапно спросил Сергей, его взгляд стал серьёзным. — Думаешь, всё это происходит с какой-то целью? Почему мы тут оказались, для чего? Какой в этом смысл?
— Сложно сказать, — ответил Витя, почувствовав, как внутри него начинает проявляться беспокойство. — Может, это параллельная реальность, где есть только мы? Звучит как бред, но ты глянь, здесь всё, что окружает нас, — полнейший бред.
— А если это испытание? — тихо произнёс Сергей, его голос был полон тревоги. — Может, что-то из нашего прошлого или даже глобального крутануло эту заваруху, а мы здесь для того, чтобы эту хрень исправить.
Витя посмотрел на друга, пытаясь осмыслить его теорию. В этом что-то было, но как и что им нужно было исправлять?
— А если всё наоборот? — спросил Витя, чувствуя, как его голос дрогнул. — Может, это всё случилось потому, что мы что-то сделали не так и теперь должны расплачиваться?! Типа попали в чистилище.
Сергей задумался, его лицо стало напряжённым, как будто он пытался найти ответ, но никак не мог его отыскать.
— Ну, давай тогда, наконец, хорошенько пошевелим извилинами, — сказал Сергей. — Надо вспомнить, что было в этот день.
— Не было ничего такого, чтобы нас сюда перемещать, — Витя нахмурился. — Просто банальный день банального детства.
Но воспоминания, которые, казалось, были заперты где-то глубоко в его сознании, внезапно вырвались наружу. Солнце, осень, их побег из школы, прогулка до компьютерного клуба...
— Ты думаешь, это тот самый день, когда мы потрошили автомат? Мы тогда после клуба еще жвачку в магазине спёрли… — медленно вспоминал Витя.
— И нас там поймали, — перебил Сергей, ухмыляясь. — Мы решили, что нас никто не увидит, и начали жевать жвачку прямо в магазине?
— Да, — сказал Витя, усмехнувшись. — Я пытался ещё убедить продавщицу, типа бабушка потом заплатит, а она всё равно поняла.
— Ха. Как мы тогда смеялись, когда нас выгнали взашей, — сказал Сергей, хохоча. — Мы думали, что сможем всех обмануть, а в итоге тупо спалились.
Смех друзей эхом разнёсся по пустой улице. Он был громким, резким, разрезающим тишину. Это был тот момент, когда воспоминания всплыли на поверхность с невероятной чёткостью. Серёжа и Витя вдруг осознали, насколько сильно скучали по тем временам — по беззаботным дням, когда всё казалось простым и лёгким. Но тут в голове Сергея мелькнула странная мысль, как вспышка молнии. Внезапно его лицо стало серьёзным.
— Слушай, Витя, — сказал он, понизив голос. — А что если... если нам нужно вернуть ту жвачку в магазин? А может, ещё что плохого мы сделали в тот день? Нам надо поступить иначе. Попробовать исправить свои ошибки.
Витя замер, не веря, что Сергей мог нести такую чушь на полном серьёзе, и потом оба разразились таким громких смехом, что остальные ребята подошли к ним.
— Ты прав, — сказал Витя, улыбка не покидала его лица. — Конечно, это наш шанс. Шанс вернуть жвачку и пятаки в автомат.
— Над чем вы так громко смеётесь? — спросила Таня, глядя на Витю и Серёжу.
— Знаешь, мы тут с Серёгой подумали, что каждая мелочь в жизни что-то меняет. Даже такие незначительные поступки, такие простые действия, как... ну, например, прогул школы или покупка жвачки, — задумчиво ответил Витя, взглянув на киоск.
— Возможно, это полная чушь, но вдруг так и есть? — Сергей бросил взгляд на Витю, разворачивая конфетку, которая завалялась в кармане, и отправляя её в рот.
— Да. Мы всегда думаем, что только какие-то очень важные, крупные решения влияют на нашу жизнь. Но что если это не так? — Голос Вити стал звучать уверенно. — Всё может иметь значение — каждый выбор, каждое действие, даже то, что кажется совсем незначительным. Это как цепь событий, причин и следствий: одно вытекает из другого, и так формируется наша судьба.
Ксюша задумалась, засмотревшись на рекламный баннер с изображением кнопочного «Самсунга», и, словно осознав наконец услышанное, спросила:
— Ты хочешь сказать, что каждый наш шаг — это шаг к чему-то большему? Или, наоборот, к какому-то промаху, ошибке? Даже если мы этого не видим?
— Именно, — продолжил Витя. — Это как костяшки домино, выстроенные в определённой последовательности: стоит лишь задеть одну, как она падает, увлекая за собой другую, и в итоге ты оказываешься на руинах своих решений.
Паша, который стоял в стороне, слушая ребят, вдруг сказал:
— Ну, это всё уже давно описано, кто-то называет такую зависимость принципом домино, кто-то — эффектом бабочки.
— Вся эта теория, как её не окрести, — полная фигня. Ну правда, как может какое-то мелкое событие или случайное действие повлиять на что-то в нашей жизни? Конечно, бывают совпадения, но верить в этот бред — просто безумие. На всё влияет куда больше факторов, чем крылья бабочки, — заключила Таня, опираясь на стену киоска.
— Мы всегда фокусируемся на больших вещах, потому что они заметные. Но на самом деле мелочи тоже влияют на нас. Иногда они ещё важнее, чем нам кажется, — возразила ей Саша.
Сергей бросил взгляд на автомат, где они с Витей когда-то собирали деньги, и произнёс:
— Я думал, что день, когда мы делали это, — просто мелочь, баловство. Но, может, и правда каждый подобный поступок формировал мой характер. Моя хитрость, мой страх быть пойманным, моя уверенность в том, что я могу провернуть что-то. Всё это, возможно, подпитывалось моими же поступками. Думаешь, если бы мы тогда не сделали это, что-то было бы по-другому? — обратился он к Виктору.
— Не уверен, но склоняюсь к тому, что да, это те самые кирпичики, из которых строится наша жизнь, — ответил Витя.
Ксюша смотрела на рынок, заброшенный и пустой.
— Ты хочешь сказать, что каждый момент жизни важен? — спросила она Витю. — Что мы должны думать обо всём, что делаем, потому что это может изменить что-то в будущем?
— Ну вообще, да, — ответил Витя. — Всё в этом мире взаимосвязано. Мы живём, делая множество маленьких выборов, и каждый из них формирует нас. Возможно, наши мелочи и привели нас сюда.
— Знаете, я всё же думаю, что жизнь — это череда больших решений. Что важны только те моменты, когда что-то глобальное происходит, — высказалась Таня, глядя вдаль.
— Звучит и правда пугающе. Представляешь, каждое слово, каждая мысль, каждое действие — всё это влияет на нас. Мозгов-то не хватит каждую мелочь обдумывать, — усмехнулся Паша.
Сергей, глубоко вздохнув, бросил в сторону скомканный фантик и сказал:
— Я думаю, что главное в жизни — это большие поступки. Но, может, серьёзно, все эти маленькие моменты, наши мелкие решения — это и есть главное. Они складываются в одно целое. И мы просто не замечаем, как это происходит.
— Может, нам не надо исправлять прошлое, а нужно просто осознать, что мы несём ответственность за каждую мелочь. И, осознав это, мы вернёмся назад, — сказала Ксюша.
Все замолчали, каждый погрузился в свои мысли. Пустынный рынок, на котором раньше кипела жизнь, стал местом, где молодые люди осознали нечто важное. Ребята поняли, что всё, что они считали несущественным, в действительности имело огромное значение. Но чуда не произошло — никто не испарился, не исчез и не улетел в настоящее время. Компания всё так же стояла на пустынном рынке прошлого.
Сергей внимательно посмотрел на остальных и, усмехнувшись, сказал:
— Видимо, дело не в этом.
— А может, нам стоит начать обращать внимание на эти мелочи? Может, тогда мы сможем вернуться в своё настоящее? — выдвинула версию Ксюша.
Ребята молча переглянулись. Все понимали, что их жизнь — это не только набор крупных решений, а ещё и череда мелких действий, которые сделали молодых людей такими, какие они есть. Но неясным оставалось одно: как им это может помочь вернуться в своё время.
Ребята шагали по пустынному рынку. Магазины и киоски выглядели так, словно ещё час назад в них кипела торговля, а потом все продавцы и покупатели исчезли в одно мгновение.
— Всё это выглядит так... апокалиптично, — произнесла Ксюша, осматривая старый рынок. Её взгляд сконцентрировался на палатке с игрушками. Ребята приблизились к этому павильону.
— В детстве я себе здесь даже что-то покупал, — сказал Витя, с интересом разглядывая старую палатку, внутри которой было полно детских игрушек: множество кукол — «Барби» и «Кенов», «тамагочики», «тетрисы», мягкие «Пикачу» и «Иви», наборы фишек и прочие детские безделушки. Сейчас все эти игрушки вызывали тёплую грусть.
— Да, теперь это стало частью того беззаботного времени, — улыбнулась Ксюша, тронув одну из кукол. — Они мне напоминают о том, как мы тогда были счастливы.
Таня прищурилась, посмотрев на пустынный рынок.
— Вы тоже раньше часами играли с этими фишками? — Таня взяла набор фишек из «Мортал Комбат» в руки, словно вновь захотела ощутить их, вновь потрогать гладкую поверхность этих круглых карточек. — Тогда они казались очень важными, а теперь... Теперь это просто картонные кружки с яркими рисунками.
— Конечно, мы тоже играли с ними, — Витя усмехнулся, глядя на фишки. — Мы тогда соревновались даже, кто-то накапливал их стопками, а кто-то терял. Только сейчас понимаешь, что в этих мелочах и была вся магия детства — мы умели радоваться таким простым вещам.
Паша заговорил неожиданно спокойно:
— В детстве всё казалось важным. Даже такие мелочи, как поход в магазин, покупка какой-нибудь фигни или игра на приставке. А сейчас... Сейчас нас всех съела взрослость.
— Да, ты прав, — согласилась Ксюша, задумчиво посмотрев на Пашу. — Раньше всё было таким простым и весёлым. А теперь мы утопаем в море забот, проблем, бесконечных дел, совсем не замечая те самые мелочи, которым стоило бы радоваться.
— Именно, — подхватил Витя, оглядывая пустой рынок. — В детстве у нас были большие радости от маленьких действий. Пойти в кино с друзьями, покататься на метро или повзрывать петарды. А теперь у нас только счета, работа и проблемы. Как будто мы забыли, как радоваться. Мы разучились жить. Может, поэтому нас вернуло сюда?
— А ведь правда... Мы стали взрослыми, но внутри нас ведь живёт та крохотная частица, которая помнит эти маленькие радости. Может, нам нужно вернуться к этому? К простым вещам. Ведь сейчас нам кажется, что всё так сложно, а раньше... Всё было проще.
— Да, это сейчас нас разъедают взрослые страхи и большие проблемы, но мы же сами усложняем свою жизнь. Когда-то было достаточно простой монетки, чтобы почувствовать себя счастливым, — задумчиво сказал Сергей.
— Не совсем сами, жизнь ведь тоже вносит свои правки. В детстве мы ещё не думали о будущем. Мы жили моментом. Мы не строили сложных планов, не беспокоились о том, что будет завтра, — вздохнул Паша.
Витя, осматривая пустой рынок, размышлял вслух:
— Может, это и есть то, что мы потеряли? Мы же забыли, каково это — радоваться простым вещам. Всё стало каким-то тяжёлым. А ведь тогда всё, что нам было нужно, — это всего лишь провести день с друзьями, да погонять мяч, например.
— Ты прав, — тихо сказала Таня, её взгляд был устремлён вдаль. — Может, именно это мы должны здесь найти? Вернуться к тому, что было настоящим? К тому, что делало нас счастливыми?
Ребята замерли, осознавая, что в этом безмолвном городе есть нечто большее, чем просто отсутствие людей. Опустевший рынок стал для них символом утраченных радостей детства. В детстве они не знали, что эти моменты исчезнут и что жизнь станет такой сложной. Ведь тогда они были уверены: быть взрослым — значит иметь деньги на все радости, свободу и независимость. Никто из них не понимал, почему взрослые так часто недовольны, считая, что те сами усложняют себе жизнь, забывая о том, как легко радоваться мороженому из киоска или новой наклейке из жвачки.
— Все дети, вырастая, перестают замечать, что настоящее счастье — в простых вещах.
— А мы теперь вернулись. Но пока только в этот мир. Пожалуй, настало время вернуться к самим себе, — сказала Ксюша с лёгкой задумчивостью.
