Часть 1. Часть 09. Часть 17. Часть 25.
Часть 2. Часть 10. Часть 18. Часть 26.
Часть 3. Часть 11. Часть 19. Часть 27.
Часть 4. Часть 12. Часть 20. Часть 28.
Часть 5. Часть 13. Часть 21. Часть 29.
Часть 6. Часть 14. Часть 22. Часть 30.
Часть 7. Часть 15. Часть 23. Часть 31.
Часть 8. Часть 16. Часть 24. Часть 32.
Часть 33.
Часть 34.
Часть 35.
Пятнадцатое августа, очередной обычный день боевой работы полка. Начинался он, как всегда, с медосмотра, «газовки» техники, предполетных указаний экипажам и ожидания тех задач, которые еще вчера были распределены по экипажам. Необычным было присутствие полковника Макарова, начальника службы безопасности полетов армии. Это был суровый командир, инспектор, летчик, который отвоевал не одну войну, и поэтому он периодически «выдергивал перья» из определенных мест у наиболее зарвавшихся, или, как их называли, «безбашенных» летчиков. К числу таковых относился и я.
День шел своим чередом, задачи поступали на командный пункт, и экипажи уходили на своих вертушках в различные районы Чечни. Я находился в готовности к выполнению внезапно возникавших задач. День уже шел к полудню и обеду, когда меня срочно вызвали на командный пункт. Я позвал Владимира Стрельченко, и вскоре мы предстали перед командиром. На КП царила тревожная обстановка.
- Экипаж транспортно-боевого вертолета Ми-8 майора Аксенова, выполняя полет на эвакуацию раненого, подвергся огневому воздействию и потерпел аварию в районе населенного пункта Гизенчу. Район контролируется боевиками Масхадова, - вводил в курс командир полка полковник Сергей Косяков. - Ваша задача - выйти в район, обнаружить место падения экипажа, произвести его эвакуацию и эвакуировать раненого с блокпоста. С вами на задание в составе экипажа пойдет полковник Макаров. Вопросы по задаче есть? Вопросов нет, удачи!
Я повернулся к Макарову и, приложив руку к головному убору, начал было доклад:
- Товарищ полковник, майор Палагин,...
Но он оборвал меня:
- К вылету готов. Какой борт, и где стоит?
Я назвал номер и указал место стоянки вертушки, вышел из КП и двинулся на борт. Летчик-штурман старший лейтенант Стрельченко, шел рядом, полет полковника в составе экипажа не радовал его, скорее всего, тот займет его место, а ему придется сидеть за пулеметом, но что делать, идем за упавшим экипажем. У вертолета нас встретил бортовой техник старший прапорщик Олег Чирков. Запуск, выруливание, монетка на удачу выпускающему, взлет. Используя рельеф местности, почти касаясь крон деревьев, экипаж вышел в заданный район и произвел поиск места падения вертолета. Борт лежал на боку на склоне. Летчики, потерпевшие бедствие, находились рядом, немного побитые, но живые, они укрылись в какой-то канавке. Я выполнил заход, а затем посадку в лесном массиве на ограниченную площадку. Приняв пострадавший экипаж на борт, выполнил взлет и прошел к блокпосту с которого в направлении леса бойцы вели огонь. Был ли ответный огонь, я не знал, просто произвел посадку на этот простреливаемый блокпост, принял раненого на борт и эвакуировал всех, доставив в госпиталь Ханкалы.
Приземлившись и зарулив на стоянку, я спросил у инспектора о замечаниях по выполнению полетного задания. Замечаний не было, и мы двинулись на командный пункт. Мимо нас вырулила «двадцатьчетверка» капитана Чурбанова с задачей сопроводить борт внутренних войск на площадку Ведено.
После доклада командиру о выполнении задания я подошел к бочке с водой и немного ополоснулся - жара давила. Нужно было идти на обед, но командир попросил подождать, пока экипажи вернутся из столовой.
Экипаж Андрея Чурбанова после взлета обнаружил пересекавшую взлетный курс «восьмерку» ментов и, став на удалении метров пятьсот от нее, доложил: «Справа, на месте, порядок». Так они и шли по заданию, обычный полет, внизу мелькали поля, дороги, леса, предгорья, горы. Чурбанов пилотировал вертушку, а старший лейтенант Олег Тумаков рассматривал в прибор подозрительные места и просто наблюдал за местностью, маршрут он знал, как свои пять пальцев и уже мог вести штурманскую прокладку полета без карты.
Вот «восьмерка» зашла на комендатурскую площадку, быстро разгрузившись, менты выполнили взлет и стали набирать высоту направлением на равнину. Чурбанов занял место сзади и также стал набирать высоту, отпустив ментов на километр вперед и привычно доложив «порядок».
Мухамед и Иса уже полдня находились в засаде в густом кустарнике на высоте, господствующей над Ца-Ведено. Они составляли так называемый расчет борьбы с вертолетами федералов и имели в своих руках переносной зенитно-ракетный комплекс «Стингер». Их прикрывала группа из нескольких боевиков. Уже в который раз над ними проходили вертолеты, но Мухамед нервничал и каждый раз откладывал пуск. Иса требовал действия, но Мухамед же останавливал его тем, что ракета дорогая, и если они ее используют впустую, то не видать им положенной награды, а наказание будет неизбежным и суровым. Нужно ждать наилучших условий, и он ждал, усердно молясь Аллаху.
В очередной раз над ними проплыла «восьмерка», она очень ясно и четко выделялась на фоне неба и шла выше гор. Иса предложил произвести пуск по ней, в ней могут быть большие начальники, размышлял он, но сзади шла «двадцатьчетверка», прикрывавшая транспорт. Мухамед решил ударить по ней, тогда по ним никто не сможет нанести ответный удар. Он вышел из зарослей, быстро подготовил оружие и навел вслед «двадцатьчетверке», захватив цель, он произнес: «Аллах акбар», - и нажал на пуск. На поляне прозвучал зуммер, и ракета понеслась к цели, развивая сверхзвуковую скорость. Она неумолимо приближалась к вертолету, а над поляной уже все кричали «Аллах акбар!» Через несколько секунд там, где была вертушка, возникло белое пятно взрыва, а вертолет, клюнув носом, стал медленно разворачиваться вправо и стремительно терять высоту в направлении ущелья. Он горел и планировал, оставляя за собой черный след. На поляне неистовствовали боевики, «Аллах акбар!» неслось из всех глоток, где-то далеко внизу им вторили те, кто поддерживал их. Радости от одержанной маленькой победы не было предела.
Чурбанов вел свою вертушку, ни о чем не подозревая, вдруг машину сотрясло, все системы стали сигнализировать о повреждениях миганием сигнальных табло, глаза разбегались, а вертушка сразу же стала вялой. Тумаков прокричал командиру:
- В нас попали, командир, мы горим, падаем! Что делать?
- «Бронза», в районе Ца-Ведено подверглись огневому воздействию, сбиты, падаю, пытаюсь сесть, - доложил на командный пункт капитан Чурбанов.
Впереди по курсу полета был склон горки, которая быстро приближалась, Андрей медленно отвернул от этого склона вправо в направлении на ущелье, там была дорога и небольшая поляна, может, удастся спланировать к ней. Высота стремительно убывала, вертушка горела, но Андрей боролся за нее.
- Командир, не дотянем, горим, - доложил летчик-оператор, - нужно прыгать.
Секунду Андрей еще размышлял, пытаясь пилотировать ласточку, но все, гидросистеме каюк, управление заклинило.
- Прыжок! - выдавил командир из себя, сбросил дверь, привстал с сиденья я нырнул вниз к земле.
Тумаков, услышавший команду командира и внутренне готовый к прыжку, также сбросил фонарь, встал в сиденье и перевалил свое тело в пустоту. Отделившись от вертолета, он дернул кольцо и ждал открытия парашюта, но деревья были уже близко, очень близко, он уже мог различить не только ветки, но и листочки, которые стремительно набегали на него, и закрыл лицо руками.
Я, ополоснувшись и присев в тени беседки на небольшом ветерке, скинув туфли, блаженно растянулся на лавке, отдыхая после трудов праведных в ожидании команды «на обед». Минут через пятнадцать меня окликнули: «Палагин, к командиру!» Я вошел на командный пункт в ожидании того, что меня отпустят на обед, но командир встретил хмуро, извещая и записывал на магнитофон предстоящую задачу:
- Вам выполнить взлет, выйти в район Ца-Ведено и осуществить поиск места падения экипажа капитана Чурбанова. После обнаружения борта навести на него экипаж вертолета поисковых сил, далее поддерживать их действия и осуществлять прикрытие.
- Командир, а менты что, не могли их подобрать, они же вместе шли? - спросил я полковника Косякова. Тот развел руками, наверное, решили не рисковать «пешеходами», находившимися на борту, поэтому спешно покинули место боестолкновения.
Я выполнил взлет и вышел в район последнего доклада, экипаж молчал и на запросы не отвечал.
- Командир, если они прыгнули, значит, живы, почему молчат? - беспокоился летчик-штурман.
- Не знаю, район-то «духовский», наши там только блокпостами стоят и каждый раз ждут нападения. А парни над лесом сбиты, так немудрено и к «духам» в лапы попасть, отбиваться-то им нечем - два магазина, и хорошо, если автоматы с ними, а так - бери хоть голыми руками, - ответили, внимательно всматриваясь в проплывающую под нами зелень. Где их искать, мы точно не знали. Кружились над Ца-Ведено, прикрывала нас «двадцатьчетверка» майора Андрея Деменкова, неотступно следовавшая за нами, держась на небольшом удалении. Носясь по округе, мы по нескольку раз обшарили все возможные места, где мог упасть борт, любой поднимавшийся дым, а их в округе было многовато, мы рассмотрели. Наконец, выполняя полет по заросшему склону, увидели внизу на деревьях два купола, прямо в овражке, метрах в трехстах от дороги Ведено - Сержекь-Юрт и метрах в ста пятидесяти от склона. Я вынужден был заложить максимальный крен, при этом доложив на командный пункт:
- «Бронза», наблюдаю на деревьях два купола, прошу добро для работы на максимальных режимах, по-другому не получается. А то опять Макаров меня полоскать на разборе будет, - сказал я уже экипажу. Получив добро, подвел борт на максимальном крене и минимальной скорости к куполам на кронах, и тут же экипаж обнаружил вертушку, которая, повиснув на крепких стволах деревьев, носом уткнулась овраг и потихоньку чадила белым дымом, растекавшимся по оврагу скрываемым листвой. Движения внизу зафиксировано не было – может парни ранены, без сознания, поэтому не реагируют на нас.
Вскоре к месту падения прибыл борт поисковых сил, я уже подобрал площадку в ущелье, выполнил посадку и, молотя на ней винтами, был готов выполнить взлет при первой опасности. Славка Котлов со своим пулеметом взял окрестности под контроль. Подошедший борт ПСС выполнил посадку, и группа спасателей двинулась к месту падения. Я выполнил взлет и, медленно проталкивая вертушку, указывал направление движения. Минут через двадцать спасатели добрались к месту падения вертолета. Недалеко обнаружили тела двух летчиков, повисших на деревьях, они были мертвы. Парням не хватило высоты, несколько драгоценных секунд не хватило для того, чтобы наполнить купола и спастись. Их тела были доставлены на аэродром, вечером полк поднял поминальные сто грамм за боевых товарищей.
Как-то к нам в полк приехал корреспондент «Красной звезды» с заданием описать жизнь и быт вертолетчиков, их боевую работу. Он попросился на вылет с одним из экипажей. Командир определил его в мой экипаж, выполнявший в те дни задания в районе Итумкалинского ущелья. Там группа боевиков осуществила прорыв, нанесла потери пограничникам, и тогда последовало решение о переброске на высоты этого горного массива подразделений федералов для уничтожения боевиков. Мой экипаж выполнял задачу по переброске всего этого воинства с площадки, находившейся на дне ущелья, на различные высоты. После очередного возвращения в ожидании следующей партии мы все вместе спустились к реке и на фоне ее быстрого бега сделали несколько фотографий. Тень и прохлада от горного потока располагали к отдыху. Захотелось перекусить, и я двинулся к вертолету за пайком, пока штурман капитан Саня Нестеров и бортовой техник старший лейтенант Дима Клековкин вместе с гостем сооружали импровизированный стол на берегу реки. Когда до вертолета оставалось несколько шагов, я заметил, как что-то блеснуло в невысокой траве меж камней. Сделал шаг, нагнулся и обнаружил тоненькую медную проволоку, уходившую в кустики неподалеку. Я прошел к борту, перешагнув через нее, взял паек и прихватил с собой бронежилет. Любопытство взяло верх над осторожностью, что же это за проволочка?
Пройдя к парням, передал продукты и рассказал о находке. Надев бронежилет, вернулся к ней и, опустившись на колени, медленно стал осматривать траву вокруг и саму проволоку, не прикасаясь к ней. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил замаскированную камнями гранату Ф-1, усики чеки которой едва держались в ее запале.
Осторожными движениями я вставил чеку назад и загнул усики, все, теперь она безопасна и стала моим боевым трофеем. И когда «духи» успели заминировать нам площадку, так и осталось загадкой.
Как часто мы сетуем на погоду, хотя вспоминаются слова из песни: «У природы нет плохой погоды, всякая погода благодать». Стояла июльская жара, слабое дуновение ветерка воспринималось, как благодать небесная, но это здесь, на равнине, а в горах болтанка да развитие грозовой деятельности, которая препятствовала выполнению полетов. Моему экипажу сегодня повезло: предстояло лететь домой, выполнить замену летного и технического состава, а завтра, переночевав, вернуться назад. Настроение превосходное, ожидание встречи с супругой и детьми волновало. Вскоре борт заполнился сумками и всяким скарбом тех, кто отработал здесь очередной срок.
Подъехала АПА. Подключив электрожгуты к разъему вертолета, боец-водитель занял свое место, готовый по первой команде подать напругу чтобы осуществить запуск вертолета. Народ прощался с остававшимися здесь. Вернулся правый летчик с добром на вылет. На западе что-то темновато. Я поинтересовался, как погода. «По маршруту нормально, командир, в районе Слепцовской гроза, но мы же не туда, нам домой». Все, команда на погрузку. Привычно заняв свое место, я запросил запуск у руководителя полетов. Но в ответ поступила команда ждать. Чего ждать, добро есть, непонятно. Вновь запросил руководителя полетов: «Чего ждать? Добро имею», и тут же получил ответ: «Вам ждать». Я оставался на связи, пассажиры были в грузовой кабине, провожающие - снаружи. Мимо прошелестел вертолет Ми-26 и сразу же пошел на посадку, доложив руководителю о заруливании. В эфире прозвучало предупреждение, чтоб «двадцать шестой » выключался быстрее. А уже через минуту вокруг вертолета творилось невообразимое. Резкий порыв ветра поднял тучу пыли, рвал все и вся. Бортовой техник Сергей Стукалекко, влетев в кабину, предложил: «Командир, давайте лопасти на «шаг» поставим, ветер ураганный, мы не зашвартованы, на запад аж страшно смотреть - чернота такая, жуть». Я поднял рычаг «шаг-газа» вверх до упора, и Серега поставил под него колодку. Провожающие, ища защиты от бури ринулись в вертолет. А ветер нарастал, это уже был ураган. Его удары раскачивали перегруженный вертолет. В какой-то момент он превратился в свист, почти ничего не было видна Пыль, трава, ветошь, мусор, какой-то хлам - все летело мимо. Люди прятались в укрытия. На вертушке закрыли все блистеры и двери, и люди смотрели на бурю в окошки. Вдруг я с изумлением увидел, как тяжелейшая АПА - автомобиль на базе «Урала» - передними колесами стала отрываться от полосы. Удивление и страх были во взгляде водителя, находившегося в кабине автомобиля. Он судорожно схватился за баранку. «Восьмерка» же, присоединенная к нему жгутами, в свою очередь вдруг накренилась и оторвала правое заднее колесо. Все происходило как в замедленной съемке.
В грузовой кабине возник переполох, парни, наблюдая, как борт пытается опрокинуться под порывом ветра, через весь груз, сумки и все то, что располагалось на полу, рванули в конец грузовой. Еще мгновение - и все, вертолет опрокинется, но тут сильнейший удар сотряс вертушку, и она встала на свое место, раскачиваясь и болтая лопастями, а справа рядом с блистером правого летчика вдруг появилась лопасть несущего винта. Старший лейтенант Евгений Полетаев от неожиданности отпрянул от блистера и с удивлением посмотрел на меня: откуда это, что еще за фокус? Мне же было не до этого, ручка управления вдруг сильно отклонилась влево и больно ударила по бедру, прижав его к рычагу «шаг-газ». Я не мог двигаться, был зажат, попытка отодвинуть ручку управления ничего не дала. А справа все колыхалась лопасть, рубя своим комлем другую. Женька, выглянувший в блистер, с присвистом сообщил: «Вячеславович, офигеть, у нас лопасть сломалась».
Кинув взгляд вперед на стоянку вертолетов, я увидел картинку, как в фильмах катастрофах. Вертолеты переворачивались, крутились на месте, опрокидывались на бок. Хаос творился и вокруг: летели палатки, щиты, гнулись антенны, все, что было плохо закреплено, поднялось в воздух. Минут через пять закапал дождь, через мгновения переросший в колоссальный ливень с грозой, раскатами грома прямо над головой, множественными засветками молний, достигающих земной поверхности, - словом, светопреставление. А через час все закончилось, солнышко выглянуло из- за туч и вскоре припекало и сушило всех тех, кто промок в этом ливне. Вокруг виднелись множественные следы урагана. Службе метеорологии во славе с майором Валерием Елизаровым досталось по первое число, а летчики в шутку подарили им бубен, как шаманам предсказывавшим погоду. Да, у природы нет плохой погоды, но не всегда она и хороша.
