Пока не алкоголик, но пару раз в месяц позволяю себе расслабиться по итогам рабочего дня среди недели, если повод соответствует (сильно отрицательный или более чем положительный) сегодня решил по простому:

Только налил пивка и оторвал башку рыбёхе, а котан тут как тут, и с таким осуждающим видом, что по-ходу пора в свои далеко за 40 не обращать на хорошее/плохое в рабочих моментах, а наслаждаться процессом и жизнью в целом 😁 но кот как всегда силён:

Дорогие члены НИИ Доширакологии! Иногда хочется чего-то остренького, но красный дошик надоел, а от Бульдака х2 поджелудочная уже, увы, пытается покинуть организм. Поэтому сегодня я решил попробовать экстра-острую вариацию оригинального бичпакета Samyang Ramen, созданную ещё до того, как корейский цыплёнок начал поджаривать нам пуканы.

Дизайн упаковки выполнен в фирменном Samyang-овском стиле, который я называю "Тайд". Блямба в нижнем правом углу предупреждает, что этот бичпакет может не подойти лицам, которые начинают потеть даже от одного вида бульдака. Но обо всём по порядку.

На российском стикере уклончиво указано только наименование и состав. Рецептура предполагает закидывания лапши и всех пакетиков в кипяток с последующей 4-минутной варкой. Обратите внимание на пищевую ценность — ровно 500 калорий!

Вид в распакованном состоянии. В комплекте идут жёлтый пакетик с сушёными овощами и красный пакетик с бульоном-приправой.

Лапшичный блок весит примерно сотню грамм. Первоначальная оценка лапши принесла приятный результат — она обладает умеренно ярким жёлтым цветом, слегка маслянистая, а по прочности находится между стандартным дошиком и Чан Раменом.

Хочется отметить набор сушёных овощей — в нём, помимо стандартной зелени и морковки, присутствуют грибы и спаржа.

Во время варки «опасного» запаха остроты не наблюдалось — в воздухе витал приятный аромат синтетического куриного бульона, напоминающего уже вышеупомянутый Чан Рамен.

После 240 контрольных секунд и сервировки обнаружился небольшой недостаток — лапша и рекомендуемые 550 миллилитров бульона занимают почти всю стандартную суповую тарелку. Изначальный план заточить варево под ютубчик был изменён на более лабораторный подход сожрать это сразу же на кухне, обращая больше внимания на органолептические особенности.

Переходим к дегустации.

Лапша оказалась несколько тоньше контрольного Чан Рамена, но толще дошираковской. Достаточно хорошо впитав бульончик, она сохранила в себе необходимую жевательность. Хочется отметить её постоянные попытки сбежать с вилки, видимо, её потребление подразумевается с использованием палочек.

Острота бульона субъективно оценивается в 1.25 от остроты красного дошика. Как и в любом порошковом бульоне, отмечается неприятное «застревание» перечных микрофракций на задней стенке горла. Лапша и бульон достаточно приятно и очень терпимо прогревают ротовую полость и губы. При этом острота легко глушится светлым нефильтрованным.

За счёт того, что полученный супчик сразу с кастрюли отправляется в рот, ощущение остроты может быть поначалу увеличено за счёт высокой температуры. Бульон после съедания лапши рекомендуется допивать не до конца ввиду наличия перца в осадке, которые сделают неприятным последний глоток.

Вся остаточная острота покидает ротовую полость и губы в течение 3-4 минут. По субъективной оценке дофамины, заглушающие боль, выделяются в незначительном количестве.

Вердикт.

Рекомендовано для ежедневного потребления. Бичпакет не «экстра спайси», как обещается, но доставит несколько приятных минут доширакологу, заваримшему её.

Пельмени.

«Их ели цари и ямщики. Дворяне и коммунисты. Разведчики и актеры. Их посыпали перцем и окунали в розовое шампанское. Запивали холодным молоком и поливали уксусом. В России менялись правители, режимы и даже названия государства. А они — оставались.»

А было все под Новый год. Учительница поручила мне ответственное задание, посетить на дому больного ангиной товарища, так сказать выразить личное участие и передать пламенный привет от школьного коллектива. После второй смены я хмуро потопал исполнять поручение по месту проживания болезного в частный сектор поселка.

В вечерних сумерках нужный дом и крыльцо во дворе я нашел быстро, а вот в темноте на веранде слегка потерялся. Как ежик в тумане, немного побродил, пошумел, потыкался по сторонам, пытаясь найти ручку входной двери.

Дверь в дом была утепленная и массивная. Нащупав ручку, я без стука, со всей пролетарской ненавистью убежденного пионера исполняющего ответственное задание рванул ее на себя и с клубами морозного пара ввалился в дом.

Все члены семьи моего товарища, включая старшее, среднее и младшее поколения дружно сидели в большой кухне и лепили пельмени. Изумление на их лицах при моем неожиданном появлении быстро стало переходить в невольную жалостливую гримасу явного недоумения и отчаяния смешанного с переживанием о чем - то безвозвратно потерянном в этом жестоком мире.

В какой-то момент я подумал, что они жалеют меня, замерзшего пацана, героически пробирающегося по сугробам и темным улицам, дабы посетить их с благими намереньями. И даже почувствовал себя героем.

Однако все смотрели не на меня, а куда-то ниже, на мои ноги. Опустив глаза, я с ужасом все понял, что я далеко не герой.

Мои валенки были не в снегу. Они до середины были облеплены свежими пельменями, бугристый слой которых книзу переходил в две здоровые пиццы с мясом, только без помидоров, сыра, грибов, моцереллы и оливкового масла. В прямом смысле влип. Дорожка, присыпанная снегом и мукой, тянулась к двери на веранду, где я только что разгуливал по выставленным латкам и противням со свежими пельменями.

Меня простили. Чего не бывает под Новый год.