Государственный инспектор по вопросам семьи нажал на пластиковую кнопку и потянулся к лотку с делами. Дверь скрипнула, и из-за неё высунулась женская голова.

– Можно? – робко спросила девушка.

– Проходите, присаживайтесь.

Девушка боком протиснулась в дверь, прикрыла её за собой и присела на край стула рядом с единственным столом. За это время инспектор успел пробежаться взглядом по делу, после чего, когда девушка устраивала сумочку на коленях поудобнее, поднял глаза от листа бумаги:

– Гражданка Смирнова Татьяна Евгеньевна, дело номер сто пятьдесят три – шестьсот восемнадцать – семнадцать. Всё верно?

– Да-да, это я, – девушка засуетилась, доставая из сумочки пластиковую папку с логотипом МФЦ.

– Паспорт, – инспектор требовательно протянул руку.

– Вот, пожалуйста, – документ перешёл из рук в руки.

Госинспектор сверил данные с теми, что были у него в деле, поднял паспорт и стал придирчиво сравнивать фотографию с лицом девушки. Конечно же, в реальности она отличалась от той двадцатилетней, что смотрела с фотографии: появились небольшие круги под глазами, упрямая складка на лбу, но волосы стали длиннее и явно ухоженнее, в ушах висели небольшие серьги с настоящими брильянтами, пусть и мелкими. Инспектор пролистал паспорт до графы с детьми:

– Свидетельство о рождении ребёнка?

Руки девушки метнулись к папке:

– Вот свидетельство о рождении, вот свидетельство о браке, а вот, – тут она издала тяжёлый вздох, – свидетельство о смерти мужа.

– Умгум, – произнёс инспектор и начал вновь придирчиво сверять имена, даты и номера. Через некоторое он попросил: – Расскажите о ваших притязаниях.

– Мой муж Никита, – девушка снова издала вздох, – умер. Я похоронила его и пошла к нотариусу, чтобы открыть наследственное дело. Но, пока я собирала все документы, мне пришло уведомление о том, что нотариус остановил моё дело, а мне предписано явиться к вам.

Госинспектор поморщился:

– Спасибо, я в курсе, как работает Комитет по вопросам семьи. Между прочим, о новом постановлении говорили по всем каналам.

– Я мужа хоронила! – Девушка поджала губы, но вдруг резко опустила голову и разрыдалась, прикрыв лицо руками. – У меня же ещё дочь есть! Ей семь!

Инспектор повернулся к кулеру, налил воды в пластиковый стаканчик и с невозмутимым лицом отдал его девушке.

– Приношу вам свои извинения. Прошу, выпейте воды.

Пока девушка пила воду и вытирала платком лицо, инспектор тактично отвернулся к окну.

– В общем, – тихо, но уверенно продолжила девушка через какое-то время, отложив платок на край стола, – я, как вы выразились, претендую на нашу квартиру и три счёта в разных банках. Мы с Настенькой единственные наследники.

– С этого и надо было начинать, – себе под нос пробормотал госинспектор и громче и быстрее продолжил, видя, что девушка хочет что-то сказать: – Нотариус передал наследственное дело с выпиской из домовой книги, выписками счетов и прочими документами. Я их изучил и не вижу никаких расхождений.

Девушка облегчённо выдохнула. Но инспектор продолжил:

– Осталась последняя процедура.

– Какая? – спросила девушка, глядя на руку инспектора, которая тянулась к телефону.

– Не переживайте, она абсолютно формальна, – пробормотал госинспектор, набирая номер. – Глеб Трофимович? Да. Да. Дело…

– Смирнова, дело номер сто пятьдесят три – шестьсот восемнадцать – семнадцать, – шёпотом подсказала девушка.

– Смирновой со шестьсот восемнадцатым делом. Ага. Давай, жду.

Трубка бздынькнула, когда её положили. От этого звука девушка чуть вздрогнула.

– Сейчас придёт наш специалист по работе с населением.

– Сколько мне нужно будет ждать? – девушка заметно напряглась. – Месяц, как всегда, в наших структурах?

– Буквально пять минут. Посмотрит на вас, поставит свою печать, и вы…

Госинспектора прервал стук в дверь, после чего она резко открылась. Вошёл мрачный мужик лет тридцати пяти под два метра ростом. Он был одет в чёрную рубашку с закатанными по локоть рукавами. На руках виднелись старые татуировки, на которых можно было встретить всё – от глаза Гора до таинственной надписи «Ёжик». Мужик прикрыл за собой дверь и остановился. Места в кабинете больше не было.

Девушка издала нервный смешок и повернулась к инспектору:

– И это специалист по работе с населением?

– Колдун я, – тяжёлый бас доносился откуда-то из лопатообразной бороды, – в шестом поколении.

– А чего не в седьмом?

– Сложилось так, – отрезал специалист, засовывая руки в карманы брюк. На его пальцах отчаянно блестели три разных кольца в лучах весеннего солнца. А потом угрюмо добавил: – Исторически.

В кабинете повисла тишина. Лишь госинспектор что-то писал на листе бумаги. Девушка пыталась сохранить самообладание, а специалист по работе с населением смотрел на неё немигающим тяжёлым взглядом.

– Илья Алексеич, давайте дело. – Специалист протянул свою ладонь. Стандартная папка выглядела в ней как пачка сигарет. Специалист достал вторую руку, держа в ней печать. Раскрыв дело на последней странице прямо так, специалист ещё раз посмотрел на девушку, кивнул своим мыслям и приложил печать: – Отказать.

– Но… почему?! – девушка вскочила с явным намерением броситься с кулаками, но разумно осталась стоять. – Я все документы собрала! У меня дочка! Я же не работала с того времени, как забеременела! Чем мне нас прокормить?!

– И правда, Глеб Трофимович, поясните свою резолюцию, – инспектор склонился над исписанным листом бумаги в тщетной попытке скрыть улыбку.

– Выписки из банков мне твои не нравятся, дорогуша. Со свидетельством о смерти они не бьются.

Девушка рухнула на стул, пытаясь осознать сказанное. А специалист продолжал:

– Дата свидетельства не бьётся с датами выписок. – Все недоумённо посмотрели на специалиста, и ему пришлось пояснить: – Выписки получены раньше, чем свидетельство о смерти.

– Как же они биться между собой не будут, если я свидетельство о смерти только после похорон получила. – Девушка в отчаянье приложила руки к лицу и пробормотала: – Какой-то сюр, Господи…

– Выписки получены на следующий день после смерти. Эти даты не бьются.

Госинспектор достал из дела все документы, сравнил даты и хмыкнул.

– А выписка из домовой книги только на второй день после смерти мужа получена, – продолжил специалист. – Впрочем, всякое бывает, согласен. Но что ж ты про дочку от первого брака не заявила? Наследница она единственная, ага. Так что моя резолюция такова: оставить тебе квартиру и счёт на шестьдесят тысяч. Остальное – другим родственникам ушедшего.

– Ловко, – тихо прошептала девушка, отнимая руки от лица.

– Вообще-то, я могу ещё штук пять таких несостыковок найти, но есть аргумент помощнее. Дай платок!

От резкого окрика девушка схватила платок со стола и протянула его специалисту. Он аккуратно взял ткань и помял её.

– Сухой.

– И что?

– Кто ж сухими слезами пытается государственного инспектора разжалобить? Настоящий чёрный маг всегда истинное горе чует.

Навеяно постом: https://vk.com/wall-98619427_132775

Такие поправки в трудовое законодательство готовят сенаторы и планируют рассмотреть их в первом чтении уже в весеннюю сессию.

Сейчас одинокого родителя также запрещено привлекать к работе ночью, но только если младшему из детей меньше 5 лет.

Письменное согласие требуется и при привлечении к сверхурочной работе матерей детей до трёх лет.

Работодатель при этом должен предупредить таких льготников, что у них есть право отказаться от привлечения к работе в ночное время и сверхурочно, пишет Парламентская газета.

Поправки в ТК затронут родителей, в одиночку воспитывающих детей в возрасте до 14 лет, супругов вахтовиков, у которых есть дети того же возраста, а также многодетных сотрудников, у которых трое или больше детей до 14-ти.

Также в ТК планируют ввести норму о праве отдельных категорий работников отказываться от командировок. Это коснется многодетных родителей, одиноких родителей с детьми в возрасте до 14-ти, а также в случаях, если второй родитель работает вахтовым методом.

Командировки для них будут возможны только при наличии их письменного согласия.

Работодатель при этом должен получить от работника расписку, что тот знает о своем праве на отказ.

Источник https://www.business.ru/news/23102-mnogodetnyh-roditeley-ne-budut-privlekat-k-sverhurochnoy-rabote

Почти вбежав в родную шиномонтажку, я застал храпящего на диване Вована. Кажется, кто-то действительно весело провёл остаток вчерашнего дня. Хотя, я и сам не жалуюсь.

- Эй, гроза местных клубов, вставай! – я начал тормошить друга, отчего тот лишь жалобно зажужжал. – Давай-давай! На работу пора!

- Какую в жопу работу… - он грузно вздохнул. – Мы ж вчера поработали.

- Прикинь, работать нужно каждый день! – я легонько пнул Вована носком кеды.

Наконец, мой коллега по опасному бизнесу очнулся и, сев на диван, выудил бутылку с водой и начал жадно пить.

- Хорошо вчера отдохнул, - он сладко выдохнул. – Жалко тебя не было.

- Я не хуже тебя провёл время, поверь.

- Закупился хавкой и лёг спать? – спросил он не без иронии.

- Ну, да. Не всё ж разом пробухивать, - я решил тактично умолчать о некоторых деталях, ему это знать незачем.

- Может ты и прав, только скучно это. Хочется, как наш Старшой! – Вован сладко потянулся и завалился обратно на диван. – Говорят, он десятку просто так на чай оставил.

- Щедрая душа, ничего не скажешь, - сказал я, оценивая, сколько можно на десятку купить.

- Вот я так же хочу. Как настоящий бандит, а не шпана.

- Сколько тебя, Вован, знаю, ты как был шпаной, так и остался.

- Ой, как будто ты на мерсе катаешься, ага.

- А я и не об этом мечтаю. Лишь бы лавандос на кармане был.

- Узко мыслишь, чувак, - сказал он абсолютно без иронии, заваривая дошик.

- Знаешь пирамиду Маслоу?

- Чё? В Египте которая? – Вован почесал свою коротко стриженную репу.

- Нет, это типа пирамида потребностей. Пока нижняя ступень не выполнена, человек не может подняться выше, - после моих слов мой друг задумался крепче обычного.

- Логично так-то.

- Вот и я про то. Пока жрать дома нечего, то и выше не полезешь.

Наступило неловкое молчание, Вован жестом предложил мне дошик, но я тактично отказался. Дома и так еды навалом, осталось только захотеть есть.

- Знаешь, - начал мой друг, подцепляя пучок лапши на пластмассовую вилочку, - я иногда думаю, откуда ты столько знаешь. А потом вспоминаю твоих мамонтов, - он усмехнулся.

- Я и сам порой забываю, если бы не горы книг.

- Ты их так и не сбагрил?

- А кому они сейчас нужны? Они и раньше-то не особо полезны были, а сейчас и подавно.

- Да, тут ты прав, братишка… - Вован отправил в жерло ещё лапши. – Чем займёмся сегодня?

- Давай для начала перебортуем эти тачки, а потом уже будем думать.

- Издеваешься? Это ж скука смертная!

- Это твоя работа. Официальная, по крайней мере.

- Умеешь ты кайф обломать.

- Кайф тебе пацаны обломают, когда ты их уже третий день прокатишь с тачками, - Вован лишь насупился и принял горькую пилюлю правды.

Дело спорилось, часы летели незаметно. Всё происходящее стало даже отдалённо напоминать нормальную жизнь, без криминала и прочего непотребства. Когда же мы завалились на диван, полностью измотанные и выдохшиеся, без стука и приглашения к нам залетел Старшой. Вид у него был куда более серьёзным, чем обычно. Видимо, кто-то из нас накосячил.

- Так, Хрипой, - тут же начал он, пытаясь восстановить дыхание. – Сейчас со мной поедешь. У братков есть пара вопросов к тебе, - столь же быстро Старшой вышел из монтажки, оставив кучу вопросов позади себя.

Я лишь нервно сглотнул и приготовился к самому худшему. Понятное дело, что ожидать тарелочку с голубой каёмочкой не придётся – иначе бы Старшой не был бы так серьёзен. Но в то же время, не обязательно, что грохнут. Хотя, вполне вероятно. Оставив Вована в гордом одиночестве, я вышел из монтажки и сел в уже заведённую машину. Наполовину сгнившая, наполовину догнивающая бэха с рёвом дёрнула с места, и мы покатили по заваленным грязным снегом улицам нашего города.

- Что за базар-то? – прохрипел я, пытаясь унять тревогу.

- Чё-то про клуб и какого-то чмыря, - судя по тому, как Старшой назвал мою жертву, не сильно я и накосячил.

- Грохнут? – тут же пошёл я ва-банк.

- Не должны, просто спросят. Засекли тебя в том районе, вот и хотели уяснить пару вопросиков.

Дальше мы ехали молча, в полной тишине, изредка прерываемой Старшим комментариями по поводу стиля вождения других автолюбителей. Матерился, короче. Спустя добрый десяток минут, мы выбрались с окраин и подъехали к одному из самых дорогих ресторанов города. Не удивительно, что именно тут братки и заседают. Вся стоянка усеяна бэхами и мерсами новых моделей только с конвейера исключительно в чёрных оттенках. Якобы мраморные колонны и прочие «украшательства» приветливо встретили Старшого, но постарались не пустить меня. «Со мной» - лишь буркнул мой куратор, после чего охранник позволил мне войти. Внутри стиль стал ещё больше кричать, что «дорого-богато»: позолоченные люстры, размером с кухню в моей квартире; резные столы и стулья; накрахмаленная форма официантов – как будто в Петергоф попал, а не в центр нашего любимого городка. Посреди всего пира сидела компания из шестерых мужиков, которые были раза в полтора крепче Старшого, а он и сам больше напоминал шкаф с антресолью, чем человека. На всех чёрные кожанки и, похоже, машины на стоянке оделись под стать стилю владельца. Их весёлый гогот и звон бокалов был слышен даже на улице, если очень уж хорошо прислушиваться. И возле каждого сидела цыпочка в шикарном вечернем платье. Если не приглядываться, то может показаться, что у тебя шестерит в глазах. Но нет, это разные люди, просто работа требует сливаться со всеми.

- Приветствую! – дружелюбно начал Старшой, протягивая руку. – Привёл своего подопечного, как просили.

Я лишь робко кивнул и несмело улыбнулся.

- Садись, - мне жестом указали на свободный стул, - обкашлять пару вопросиков надо. А ты, - главный в компании посмотрел на Старшого, - можешь идти, у тебя ещё дел невпроворот, - как только он ушёл, Главный продолжил. – Тебя, сынок, как зовут?

- Хрипой, - просипел я.

- Хрипой? Неплохо. Меня Сергей Иваныч зовут. Видел, наверное, по телевизору? – он терпеливо ждал моей реакции, я кивнул. Рука Сергей Иваныча вовсю скользила по оголённому бедру его партнёрши.

- Видел, пару раз.

- Вот и чудесно. Меньше объяснений будет. Тебя мои работники видели у клуба, так?

- Так, - я решил не юлить, всё равно уже всё знают.

- Там же нашли труп сына одного из наших, - Главный запнулся, после чего мягко продолжил, - конкурентов. Царствие ему небесное, - он суетливо перекрестился. - Улавливаешь связь?

- Улавливаю.

- Сразу хочу сказать, что это было очень… - он растянул удовольствие, видимо, сильно его конкурент задрал, - профессионально. Это ведь ты был?

- Случайно вышло. Просто вырубил, а там оказались собаки.

- Случайно… Хорошо, случайно. Мне тут донесли, что ты хорошо отработал на хатах, так?

- Мы вместе с Вованом отработали.

- Вованом? Это тот, с дебильной стрижкой?

- Да.

- Ну, с ним мы потом поговорим, - всё это время Сергей Иваныч откровенно наслаждался диалогом, будто бы ждал этого чуть меньше, чем всю жизнь. – Меня и моих друзей сейчас интересуешь ты.

- Я?

- Ты. Я хочу дать тебе одно задание. Оплата хорошая, - он выжидающе посмотрел мне в глаза.

- Какое? – спросил я, уже считая в голове навар.

- Нужно убрать одного человечка. Сильно мешает нашему бизнесу. Сможешь?

- А он кто? – в моём голосе появились деловые нотки.

- Директор одного завода. Живёт в посёлке «Счастье», - на стол упала пара фотографий с боровом в пиджаке, - На обратной стороне адрес.

- Мне бы оружие какое, - сам не знаю, почему я это сказал. Может, в фильме видел.

- Будет, - абсолютно спокойно ответил Главный.

- А какие сроки?

- В неделю уложись, будет хорошо. Если справишься с этим, может, ещё чего подкинем. Так, мужики? – задорно спросил Сергей Иваныч. Впервые за весь диалог остальные братки подали голос.

Они весело заурчали и принялись дальше наслаждаться приятной компанией своих подруг. Видимо, уж больно крепко засел он костью в горле у честных бизнесменов, которые спят и видят, чтобы сидеть в директорском кресле одного неназванного завода. Да и не особо мне было интересно, что за завод, что за мужик, почему нужно именно убирать, а не договариваться. Пусть вон, бизнесмены и думают. Моё дело нехитрое: прийти, убрать, уйти. Почти как увидеть и победить, но шныри вроде меня не побеждают, а подчищают.

Однако и такая роль была только в радость. Всяко лучше, чем просто бить людей. «Это ли не социальный лифт, а?» - от этих мыслей я раззадорился ещё сильнее. Будто бы в собственных глазах вырос. Главное, не лезть в верхи, а то получится как в том анекдоте: иди первым, я за тебя отомщу.

- В общем, - продолжил Главный, опрокидывая рюмочку беленькой, - иди думай, готовься.

- Хорошо, спасибо за доверие, - я постарался быть как можно доброжелательнее, почти исчез хрип голоса, на что братки лишь весело загоготали.

- Доверие… - Сергей Иваныч закусил этим словом после ещё одной стопки. – Да нет, Хрипой, никакого доверия. Мы просто верим, что ты сдюжишь. А если не сдюжишь, то найдём другого, а тебя прикопают. Идёт? – он весело мне подмигнул.

- Всяко лучше, чем людей бить, - подал голос боров около Главного.

- Вот-вот! - ответил Сергей Иваныч, поднимая указательный палец кверху. – Я за тебя свечку поставлю в церкви. Как раз недавно достроили, лично спонсировал, - в его глазах читалась гордость.

- Спасибо. Я пойду? – мне в ответ дружно закивали и отмахнулись.

Выйдя из тяжёлых высоких деревянных дверей, я сунул ледяные руки в карманы и пошёл в сторону родных окраин. Мне ещё повезло, некоторые живут почти в бараках на самом краю города, если не самой жизни. Но мне до чужой судьбы не было никакого дела. Я вовсю обдумывал план своих действий. Это почти что шахматы, в которые меня учил играть отец. Наверное, одна из немногих полезных вещей: стратегическое мышление в убийстве так же незаменимо, как и ствол. Хотя ствол может и не пригодиться.

Абсолютно точно этот боров уже знает, что он привлекательная мишень. И конечно же он не станет просто так светить хлеборезкой направо и налево. И уж точно у него будет охрана, как минимум два стероидных птенца. А может и три. Значит, действовать нужно быстро, почти моментально. Определённо, на днях поеду в это «Счастье». Сначала оценить обстановку, а потом, спустя дня три, уже можно будет и на дело выезжать. «У Вована спецовка есть!» - выстрелила мысль. Очень хорошая идея. В своём фирменном прикиде я буду уж слишком заметен. Если там такие вот директора живут, то обрыган вроде меня будет как белая ворона. Но сначала полистаю газеты. Если уже была статья про газовщиков, то это только наведёт лишнюю смуту. Сука, как много «но», как много «если»!

Холодный тёмный вечер, пронзаемый унылыми тусклыми фонарями, отлично прятал меня от людей, равно как и люди прятались от меня. Несмотря на все эту беготню с братками и директорами, мысль об убийстве подогревала мою веру в собственные силы. Та старая карга была лишь проверкой, лишь возможность – и то неудачная – но теперь никаких проверок, только дело. Мой шаг стал увереннее и быстрее, осанка выпрямилась. Будто теперь по дороге не шла тень от проезжающих мимо машин, а человек, полноценный человек! И сколько бы родители не вдалбливали мысль, что без образования я даже не тень, а говно на красных кедах, но я всё равно смог им стать! Взял и стал! Осталось лишь подтвердить, что стал. До конца, так сказать.

Изящные здания с лепниной и скульптурами, с худыми улочками и толстыми кошельками местных жителей, с улыбчивыми лицами прохожих и пьяненькими девчоночками на руках сменились на родные серые панели с чёрными бетонными шрамами на лице, на битые фонари, на пьяненьких улыбчивых бомжей с шкаликом в руках, на дом, где я вырос. И в этом многообразии типовой застройки, я увидел промелькнувшее знакомое лицо, которому я и сам был знаком. Только вот увидеть его никак не ожидал. Наверное, оттого встреча и стала ещё приятнее, как украденный мёд на ворованной булке.

- Колька, привет! – я радостно раскинул руки.

- Здорова! – мой бывший лучший друг с удовольствием обнял меня, со всей дури похлопав по спине, как и в былые времена.

- Ты чего здесь? – продолжил я, освободившись из объятий.

- Да вот, в командировку отправили. Сказали, нужно поднимать промышленность, - Колян усмехнулся, я же последовал его примеру.

- Было бы что поднимать!

- Вот то-то и оно! Считай, просто приехал сказать, что всё в жопе и лучше не будет, - он грустно подцепил носком ботинка комок грязи и отправил в ближайшую лужу.

- А ты где остановился?

- Да в гостинице заселили, в центре. Вот, прогуливаюсь, вспоминаю былое.

- Ты бы поосторожнее был. Времена другие, сейчас и в морду дать могут.

- Ой, а раньше не давали? – мой друг весело рассмеялся.

- Раньше хоть разрешение спрашивали. Слушай, - неуверенно прохрипел я, собираясь с мыслями, - пошли ко мне, а? Хоть посидим, отдохнём.

Колька задумчиво тряхнул пышными мазутно-чёрными волосами и, застегнув плащ, под которым виднелся деловой костюм, махнул рукой:

- Эх-х-х! Один раз живём! Пошли! – почти пропел он и мы отправились в путь, оба прекрасно зная маршрут.

Мы шли молча, покуривая каждый своё. Шоколадная сигарилла в его зубах, наверное, особенно ярко выделялась на фоне моей папиросы, но я и этим был доволен. В голове всё ещё отчётливо звенела мысль о будущих свершениях, о том, каково это работать на тех, кто повыше и зарабатывать побольше. Колька в это время весело позвякивал Зиппо.

- Оригинальная? – спросил я, косясь на выгравированное засохшее дерево.

- Ага! – весело подхватил мой бывший лучший друг. – За бугром взял! Отвалил, правда, немало, но оно того стоит!

- Много заколачиваешь вообще? – поинтересовался я, пытаясь дыханием согреть озябшие пальцы.

- Неплохо так. Сотня, думаю, выходит.

- Недурно, - вяло ответил я, сутулясь.

Отчего-то идея о встрече показалась мне сейчас совершенно неуместной и даже гадкой. Зря, наверное, позвал, всё-таки. Разговор не клеился, да и говорить не о чем. Много воды утекло. Один я, походу, как был, так и остался. А, ну Вован ещё. Шестерим как раньше да людей бьём. Тусклый фонарик мечтаний мерк при виде успешного Коляна. Ведь он когда-то с нами ходил, а потом так резко изменился, за ум взялся и сейчас вон, сотку заколачивает, в командировки катает.

Обшарпанный подъезд встретил нас выкрученными лампочками и разной гадости надписями. А ведь раньше я этого и не замечал. Как-то пробегал постоянно, не видел окружающего мрака. Да и много в темноте-то разглядишь? Только ночью и шастаю.

- Слушай, а у вас тут вообще ничего не изменилось! – Колян весело хлопнул меня по плечу, не скрывая ностальгической улыбки.

- Типа того, - я провернул ключ четыре раза и распахнул дверь. – Заваливайся.

Мой друг начал осматривать квартиру, резвительно присвистывая. Стремительно проходя из комнаты в комнату, он лишь удовлетворённо качал головой.

- Как и раньше. Не квартира, а библиотека! – он задорно хлопнул в ладоши и последовал за мной на кухню.

Открыв холодильник, полный еды, я принялся вытаскивать на свет различную закуску, попутно соображая, чего бы такого сготовить. Выудив из морозилки почти полную бутылку беленькой, не глядя, показываю Коляну. Он перехватывает её у меня и ставит в центр небольшого столика.

- Ты всё-то не выкладывай, чисто закусь достань, - сказал мой друг, завидя, как я выгружаю все свои запасы наружу.

И вот, спустя несколько минут мы уже сидели друг напротив друга и, приняв на грудь, заедали выпитое. Диалог всё ещё не начинался, но теперь не из-за социальной пропасти между нами, а исключительно из-за набитого рта.

- Слушай, - начал я, желая поскорее закрыть для себя этот вопрос, - ты ж с нами раньше так хорошо общался, почему потом перестал?

- Это когда это? – Колян нахмурил брови, пытаясь сообразить, про что я вообще говорю.

- Выпускной класс. Ты чё-то резко с нами перестал шататься, вроде не ссорились.

- А, ты про это… - он вздохнул, тем самым обозначая трудный для нас обоих разговор. – Да мать на меня тоже гнала постоянно. Типа, что никуда не устроюсь, гопником всю жизнь буду и прочее. А я чё-то в какой-то день как раз с бодуна был, - он закинул в рот кусок копчёной колбасы и продолжил. - Вот в дурну голову и подумалось, что можно и попробовать. Ну вот, теперь нормально работаю, - в этот момент Колян встрепенулся и, активно жестикулируя руками, продолжил. - Ты не подумай, я вас не кидал, просто времени не осталось. Сидел, учил всё, что мы прогуляли. А мы ж тогда почти в школу-то и не ходили, сам помнишь.

- Помню… - прошептал я, борясь с навалившимися воспоминаниями.

Как родители постоянно капали на мозги, что я лошара и ничего не добьюсь, как с Олей ничего не получалось, как Вован постоянно влипал, а мне разгребать приходилось. И если до этого момента я был свято уверен, что все мои неудачи не по моей вине, что это не я испортил себе жизнь, то теперь прямо напротив меня сидело полное опровержение. Эдакий победитель по жизни, из грязи в князи: зализанные волосы, дорогой костюм, часы с позолотой, оригинальная Зиппо и сотня в месяц – это мог быть я, но не в этой жизни. Ни в какой жизни.

- Слушай, а ты ж хотел тренером по борьбе стать, - Колян вдруг оживился. – Не забросил, надеюсь?

- Да я как-то форму растерял за столько времени. Пока в шиномонтажке с Вованом кантуюсь.

- О-о-о-о! Вован! Помню-помню! – мой друг весело рассмеялся. – Как мы тогда втроём тем лошарам у клуба наваляли! – он затих и с лёгкой улыбкой разлил по стопкам. – Эх-х-х! Было время!

Время клонило к двум, опустошённая бутылка ютилась под столом, пластмассовая коробочка радио что-то тихо пыхтела в углу, а мы о чём-то мирно переговаривались, стараясь забыть о своих ролях в обществе.

- Я, кстати, Олю на днях видел, - проговорили мои губы, пока мозг много думал.

- О… И как она? – Коляну, похоже, было действительно интересно.

- С Лёхой. Девочка, - как можно быстрее ответил я, старательно пытаясь завершить этот не самый приятный диалог.

- А-а-а-а… - промычал мой бывший лучший друг, держа в зубах сигариллу и пытаясь прокрутить колёсико зажигалки. – Помню, как мы срались из-за неё постоянно. Дела минувших дней.

- Они самые. Даже как-то глупо это всё вспоминать.

- Ну, не скажи. Тогда ж это было офигеть как важно, - он всё-таки совладал с огнём и, сладко прикуривая, выпустил облако едкого дыма.

- А что важно сейчас? – спросил я с надеждой найти ответ.

- Ничего. Вот всё что было раньше – важно, а сейчас ты это важное осмысливаешь и, - он поднял указательный палец вверх, - и…

- И?

- Блять, забыл. Короче, осмысливай, - Колян кинул мутный взгляд на часы с позолотой и почесал затылок. – Слушай, я у тебя лягу? Часика два хоть поспать. Утром идти на этот сраный завод.

- Да хоть всю жизнь живи. А зачем тебе на завод?

- Работать. Анализировать там… Или чё я вообще делаю?

- Не знаю, дружище, не знаю, - улыбнувшись, подытожил я, после чего мы прошли в бывшую комнату моих родителей.

Наскоро постелив чистое постельное бельё, я пошёл к себе, а Колян грузно опустился и почти сразу захрапел. «Как раньше не умел пить, так и сейчас» - ухмыльнувшись, ложусь в кровать и так же быстро засыпаю.