А сегодня у нас немного залипательного — звук, который рождается при гравировке лазером металла. Кто-то включает музыку для работы, а у нас она появляется сама — своеобразный электро-лаундж.

P.S. Эффект возникает чаще всего при изготовлении монет с микроузорами, которые затем эффектно переливаются и блестят под светом. Готовые монеты по такой технологии можно посмотреть у нас на сайте, в том числе мы можем изготовить их под заказ — именные на подарок или как бизнес-подарок с логотипом компании.

P.S. взято из моего блога про сувенирное производство и не только - Granatkin

Нас немец на семьдесят километров отогнал от Вележа, и попали мы в окружение. Нам деваться-то некуда. И вот мы сидим у самой Двины, в олешнике, а немцы на горе. Четыре танка ихних пришло, немецких. Прорываться нам нельзя, потому что мы знали: он нас разобьет. С танков начнет лупить.

Тут старик идет какой-то и говорит: «Что, ж вы тут сидите? Вас же здесь перебьют всех». Да, а он зажал нас, деваться-то некуда!

И подошел ко мне лейтенант-сапер - я так и не знаю его фамилию. Говорит: «Кто тут есть? Давай прикинем, кто на танках может ездить?» И вот мы выяснили, кто из ребят может водить танки. Подобрали. Он говорит: «Я пойду на ту деревню, где танки немецкие стоят, ровно в час ночи, а ты иди на эту деревню».

Всего было триста пятьдесят человек собрано - мы проверили, сколько у нас находится. Он взял сто человек себе, а мне оставил двести пятьдесят. Мы с ним договорились: как только доползут они до горы, где деревня стояла, он сразу дает мне ракету - сигнал, и я - ответную (ракету).

И вот они, солдаты из его группы, забрали немецкие танки и поехали лупить немцев на их танках! А немцы бегают: «Что такое? Наши танки нас бьют?» А наши солдаты в танках сидят и лупят их порядки! Ну, а мы отсюда из орудий! И те, за Двиной, увидели (наши. - А. Г.): а? что такое? Бой кто-то открыл на том берегу! И те оттуда перепр-р-равились… И - мы их!..

Они нас гнали трое суток, а мы их за одни сутки назад проперли. На ихних танках их прогнали.

Один наш батальон в окружении у немцев, так они их там расстреливать начали. И тот батальон был освобожден. Три с половиной тысячи наших лежало там раненых в одной деревне. И тех всех освободили.

У нас, правда, командира батареи убило, весь хозвзвод был разбит; потери были, но у нас было настроение бодрое. Жалко, я не знаю этого лейтенанта, фамилию не знаю. Знаю лишь, что он был сапер, подрывник.

«Войны кровавые цветы: Устные рассказы о Великой Отечественной войне», Коллектив авторов, 1979г.

Когда Леша с пробуксовкой рванул с места я вспомнила, что я все-таки крещеная и это единственная моя страховка в этом случае. Когда Леша юзом припарковался там, где места между машин едва хватало голубю посрать – пообещала обязательно сходить в церковь и на всякий случай к нотариусу. Зато стало понятно, как Леха так быстро умудряется обслуживать даже самые удаленные терминалы – маневрирование в потоке было то ли на грани фантастики, то ли суицида. Мыша удаву я вручала трясущимися руками и распространяя вокруг стойкий запах валерьянки, которую бахнула полфлакона залпом.

Второй раз всю мощь это адской машинки мне пришлось прочувствовать уже через пару недель, как младшего секретаря меня услали куда-то в район Меги на Дыбенко забрать для барина какую-то фигню (за давностью лет уже не помню). В качестве извозчика выдали снова Леху.

К тому моменту ока получила апгрейд – лишилась задних сидений, обзавелась замком на пассажирской двери и приобрела зимнюю резину (да, оказывается в прошлый раз эти эквилибристические этюды на дороге были на всесезонке).

Вырвавшись на свободу из тесных улочек центра ока показала, что это с виду она маленькая и миленькая, но на самом деле именно ее биография легла в основу сюжета Безумного Макса.

То чувство, когда при торможении у тебя возникает ощущение, что ты сейчас жопой проедешься по асфальту, не передать словами. При каждом маневре Ока постоянно пыталась максимально оторваться от земли, видимо лишившись задних сидений и тем самым сбросив вес, она решила, что гравитация не для нее и на любой выпуклости дороги подпрыгивала так, что по моим ощущения отрывалась всеми четырьмя колесами от земли. Каким чудом я не заработала сотрясение мозга, врезаясь головой в крышу машины, подпрыгивая на каждой кочке – для меня большая загадка (возможно у меня на тот момент его просто не было).

Апофеозом этой дороги в ад стала пассажирская дверца, которая при очередном прыжке открылась и напрочь отказалась закрываться. Мне пришлось одной рукой из-за всех сил держать за ручку, а второй упираться в потолок, чтобы не оставить в крыше машины красивую вмятину в форме своего черепа.

После этой поездки я поняла следующее:

- я очень люблю жизнь;

- американские горки совсем не страшные;

- хуй я когда-нибудь сяду за руль, зная, что по дорогам России носятся такие бешенные табуретки.