Иллюстрации к рок-опере Орфей.

Орфей 1: Орфей

Орфей 2: Орфей 2

Видео: Продолжение следует

На набережной Фонтанки, чуть за Измайловским мостом, там, где на набережную выходят, образуя треугольник, Никольский переулок и Большая Подьяческая, стоит огромный доходный дом в стиле неоклассицизма. Это доходный дом братьев Марголиных, некогда называемых «алмазными королями Петербурга». В доме почти тридцать лет прожил известный советский композитор Василий Соловьёв-Седой, но то присказка, сказка впереди.

Марголины были купеческим семейством, долгие годы занимавшимся торговлей драгоценными камнями. Правда, «алмазными королями» можно было назвать скорее отца семейства Илью (Элиаса) и старшего брата Соломона. Младший же из братьев, Иехиль, был врачом. Как несложно догадаться по именам, Марголины были иудеями.

Доходный дом Марголиных. Огромной уродливой тарелки уже нет, осталась только та, которая поменьше.

Доходный дом Марголиных. Фасад по Фонтанке.

Доходный дом Марголиных. Фасад по Большой Подьяческой.

Первоначальное здание на участке было построено ещё в 1835-1837 годах крупным архитектором своего времени Егором (Георгом Рупрехтом) Цолликофером, швейцарцем по происхождению, в виде обычного трёхэтажного доходного дома. В 1914 году здание для Марголиных в нынешнем виде перестраивает знаменитый уже на тот момент архитектор Александр Львович Лишневский. В процессе работ старое здание, по сути, было надстроено с изменением фасада (как вообще достаточно регулярно делалось в Петербурге), поскольку при обследовании было установлено, что кладка крепкая, и нет необходимости разрушать хороший дом, можно его использовать как основу для надстройки. Обследование проводил сам автор проекта реконструкции Лишневский, считавшийся в то время в городе одним из главных экспертов по вопросам прочности строений. Правда, по рассказам очевидцев, архитектор не всегда использовал тривиальные методы диагностики кладки. Современниками упоминается в частности, как он «наносил по ним <кирпичам> резкие, хлёсткие удары руками и ногами». Говорят, что Александр Львович владел приёмами джи-джитсу и французского бокса сават. Что же до эффективности такой методики проверки… Ну — дом-то стоит до сих пор :)

Из других известных построек Лишневского упомяну здесь три, наверняка известные большинству петербуржцев, — Первый дом городских учреждений на углу Садовой и Вознесенского; доходный дом Иоффа, «дом с башней», архитектурная доминанта Пяти углов; и собственный доходный дом архитектора, печально известный «дом с Мефистофелем» на Лахтинской улице, который особо рьяные граждане не так давно оставили без, собственно, Мефистофеля…

Первый дом городских учреждений. 1904-1906 гг.

Доходный дом Иоффа. 1913-1914 гг.

Барельеф «Мефистофель» на доходном доме Лишневского. 1910-1911 гг.

«Дом без Мефистофеля». Благодарные потомки, 2015 г.

Выбор Марголиными архитектора, возможно, имел и некий национальный подтекст (а возможно и нет) — Александр Львович на самом деле был урождённым Хацкелем Мееровичем из херсонской еврейской семьи, хотя и к моменту постройки дома Лишневский уже много лет как крестился в православие (весьма значимый вопрос в государстве, в котором всех делили на православных и остальных).

Лишневский вообще был любителем разнообразного интересного лепного и скульптурного декора. Над тем же уничтоженным Мефистофелем на фотографии выше можно видеть барельеф, известный под именем «Чумной доктор», да и двухметровые совы и "нетопыри" Дома городских учреждений смотрятся весьма интересно. Доходному дому Марголиных тоже досталось занятных украшений.

Орёл со змеёй в клюве. Фото до реставрации дома, автор Сергей Бабушкин (babs71)

«Ракушечный монстр»

Барельефы

Серп и молот

Горельеф над парадной

Самое интересное на представленных выше фото — это, конечно, серп и молот и «магендавид» на щите одного из воинов на горельефе. Серп и молот в картуше над окном, конечно, появились уже в советские времена. Видимо, раньше там была какая-то другая символика, но какая — мне неизвестно. Впрочем, и до нашего времени серп и молот не дожили — их убрали во время комплексной реставрации здания в 2011 году. А вот юноши со звездой Давида всё ещё на месте, более того — они вообще никогда оттуда не исчезали, ни в революцию, ни в советские годы, ни в наше время. Звезда Давида указывала на вероисповедание владельцев дома. По воспоминаниям местных жителей, в дореволюционные годы в доме была маленькая домашняя молельня-синагога для иудеев.

Что же до современной истории, то ещё надо рассказать, что на набережной Фонтанки напротив дома некими, очевидно, заслуживающими всяческого уважения согражданами был установлен деревянный крест, на одной стороне которого размещается икона Ксении Петербургской, а на другой — текст. Текст лучше читать самим, я его комментировать не буду :) Крест, правда, уже пару раз спиливали, очевидно, другие заслуживающие всяческого уважения сограждане, но каждый раз его восстанавливают, видимо, те же, которые первые :)

Текст. Без комментариев )

Напоследок пара слов о судьбах. Соломон Марголин сгинет в годы революции. Он будет среди «буржуазных заложников», взятых то ли ЧК, то ли ещё кем-то после убийства Моисея Урицкого, и так и исчезнет из истории. Никаких данных о его смерти нет. Александр Лишневский проживет ещё больше 20 лет, будет проектировать школы уже в советском Ленинграде (например, нынешнее здание Института детства РГПУ им. Герцена у м. Фрунзенская или очень оригинальная школа в Батайском пер. напротив сада Олимпия), станет руководителем одной из мастерских Ленпроекта и умрёт после первой блокадной зимы в эвакуации в Ярославле в 1942.

P.S. А ещё напротив дома когда-то существовал так называемый Измайловский трамвайный мост, но про это уже точно не здесь.

Часть 4.

Звонок в двери раздался, когда Яна собиралась идти в душ. Кто-то из гостей оставил чего?

- Пап, я открою! – крикнула она.

- Кого там черти принесли?! – возмущенно ответил профессор со второго этажа. – Я только сел за формулы!

Запахнув халатик, Яна пробежала в прихожую и открыла дверь.

- Ой, а вы к кому?

На крыльце стояло четверо улыбающихся верзил в коротких кожанках.

- Чего вам тут нужно? Убирайтесь! – Аркадий Львович отстранил дочь и злобно уставился на незнакомцев.

Громилы переглянулись. Старший лысеющий мужчина устало кивнул. Вперед шагнул самый мелкий с бегающими глазками тип и спросил:

- Бубенчиков Алексей Витальевич вам кем приходится?

- А что случилось? – захлопала глазами Яна. – Зачем он вам нужен?

- Еще раз повторяю вопрос. Алексей Витальевич кем вам приходится? – Мелкий плотоядно ухмыльнулся, разглядывая едва прикрытые халатом ноги Яны.

- Это мой жених… а…

- Так, дочь, ступай в дом! – снова вмешался профессор. – Вы что, молодые люди, совсем сбрендили? В такой поздний час ломитесь в дом к уважаемому человеку! Хулиганы!

Лысеющий зевнул и произнёс:

- Коллекторское агентство «Фобос и Деймос», выездной отдел. Вы знаете, уважаемый, сколько задолжал банку Алексей Витальевич?

- Чтоооо??? – воскликнула Яна из прихожей. – Какому еще банку задолжал Алёша?!

- «ОбъебосФинансБанку, дамочка, - ответил мелкий. – С февраля этого года Алексей Витальевич не производит ежемесячные выплаты.

- Я ничего про это не слышала! Лёша мне ничего не говорил… а… сколько он брал в кредит? И самое главное, на что?!

- Триста восемнадцать тысяч пятьсот восемьдесят девять рублей. С кредитной карты «Объебос ФинансБанка». А на что, пусть он сам расскажет. Так как нам поговорить с Алексеем Витальевичем?

- Всё, я не желаю слушать этот бред! – вмешался Аркадий Львович. – Убирайтесь из моего дома, чёртовы вымогатели! Или я буду жаловаться вашему начальству! У меня есть связи!

Диму уже порядком достал вонючий старпёр. Надоела вся эта пустая болтовня. И сумка так давит на плечо. Он вглядывался через открытую дверь вглубь дома, высматривая розетки. Да, вон они, аж несколько штук. Уже скоро он аккуратно размотает переноску, подключит, воткнёт в нее вилку утюга и будет с удовольствием вдыхать запах жареных пяток старого недоноска. Надо только не забыть включить нагрев на шестое, максимальное деление. Этого козла почему-то не было жаль.

- Вы находитесь на частной территории! Я не желаю здесь видеть ваши бандитские физиономии! Вон! – распсиховался профессор, брызжа слюной.

Резко двинулся вперёд Кочан и ударил своим широким, как тыква, лбом в харю учёного. Не обращая внимания, на визг девушки, Кочан подхватил за шиворот профессора и прошёл внутрь. Тот зажимал окровавленными ладонями разбитое лицо. Гена схватил поближе к сиськам бьющуюся в истерике Яну. Остальные гости вошли в дом. Дима аккуратно прикрыл дверь и задвинул защёлку.

- Эй, дедуля! – Кочан осторожно затряс обмякшее тело учёного. – Ты чё, блин, кони двинул?

- Да похрен на старого гандона, Кочан! – заржал Гена. – У нас же баба есть! Сейчас всё нам расскажет и покажет! Правда, сучка?

***

Алексей шагал за Серёгой куда-то вниз по ледяному коридору. Было жарко от выпитого. В голове крутились сотни вопросов. А что если этот гопник всё напиздел? Сложно было поверить в настоящих марсиан. Хотя, жизнь ведь тут есть. Может, и насчёт местных правда. А вдруг, он заманивает Лёху? Как этот орангутан здесь выживает без еды?

Менеджера пробил озноб.

Раньше он любил смотреть фильмы ужасов, где такие же безумные отшельники развлекались тем, что зверски убивали заблудших студентов, расчленяли или запекали в печах. Да не, успокаивал себя Лёха, если б хотел убить и сожрать, то давно бы уже это сделал. Но почему тогда забрал и не отдаёт пистолет? А что если это специальная секретная тюрьма для маньяков, преступников и садистов? Но тогда почему его, Лёху, отправили сюда? Неужели из-за кредита, который он брал на… да не, хуйня полная! У банков нет таких возможностей, чтобы отправлять должников на другие планеты. Эти коллекторы могут лишь грозиться и уныло надоедать по телефону.

- Ты чё-то приуныл, братэлло, - обернулся Серёга. – Самогон мой не прикалывает?

- Да не, Серёга, офигенный сэм…

- Так пошли, у меня ещё целая бочка в берлоге стоит! – Они двинулись дальше. – Я тебя понимаю, друган, ты щас в непонятках от всей этой хренотени. Про меня, наверно, думаешь фигню разную? По глазам вижу!

- А что ты тут ешь, Серёга? – набравшись смелости, спросил Лёха. - Чем питаешься всё это время?

- В смысле, «чем»? Охочусь, ёптать! Раньше жратву старый хер отправлял, потом перестал. Думал гнида, что я сдох тут! Вместе с остальными лохобесами!

- Охотишься? На каракатиц?

- Точняк, на тварей вонючих! – ответил Серёга.

- Их разве можно есть?

- А че бы и, нет?

- Ну, типа, это… другая форма жизни… может быть не совместима с нашей…

- Да фигня это всё! Под сэмчик нормально так заходит. А если ещё пожарить…

- А ты как их… стреляешь что ли? – удивился Лёха.

- Не… я, когда бухой, так вообще без скафандра на улицу выбегаю. Только зашуршит – я её херак – за клюв и об камень! И в шлюз. Одной такой на неделю хватает.

Лёхе всё равно оставался непонятен один момент:

- Ну а марсиане?

- А чё марсиане?

- Почему они тебя не захватили?

- Гы… пытались, фигле, ещё в начале, - поведал Серёга. – Я тогда только перегонный куб собрал. Ну и снял пробу, ёптать. Нормально так. В гавно, короче, меня ушатало. Ну, и уснул я в каморе. Просыпаюсь – ничё понять не могу! Думал, белочку выхватил! Стоят вокруг меня какие-то страхоёбины, серые, скользкие, бл..ть! А я шевельнуться не могу. Твари эти меня щупальцами схватили и держат! Так бы врезал им! Ну а потом какую-то херовину мне на хавальник кладут, и та мне в нос пытается залезть. Я думаю, ну всё пиз..ец мне настал! Воздуха набрал побольше и как высморкнул тварюгу! Аж сам чуть от своего перегара не проблевался. Эти падлы от меня шуганулись, как от прокаженного, бл..ть, и свалили, гыгы.

Лёха хотел ещё что-то спросить, но Серёга неожиданно остановился. Дальше коридор поворачивал вправо.

- Что там? – спросил Алексей.

- Тише, бл..ть! – зашипел на него Серёга. – Смотри, но только без палева!

Менеджер осторожно выглянул из-за угла. В просторном зале, тускло освещенном лампочками, находилась куча народу. Многие сидели, лежали, кто-то неуклюже бродил, натыкаясь на стены и друг на друга.

- Откуда здесь столько людей? – прошептал Лёха.

- Ебанись! Какие люди? Это зомбаки, ёптать. Марсиане их тут держат зачем-то, кормят какой-то хуетой. Иногда один или несколько в коридор выползают, бродят везде. Ну, я им лопатой по харе и обратно гоню, нех тут у меня шастать!

- Так это они тут всё строили, бедолаги?

- А кто ж ещё? – ответил Серёга. – Ладно, пошли в мою берлогу, бахнем перед сном.

Они еще немного поблуждали по коридорам. Сказать по правде, несмотря на все переживания, Лёхе хотелось только одного - свалиться куда-нибудь и заснуть. Серёга остановился возле большого ледяного булыжника и, немного отодвинув его в сторону, пролез в отверстие.

- Давай, за мной, - скомандовал он. - Сейчас свет включу.

Лёха на четвереньках пролез внутрь. В кусок льда, прикрывающий вход, с обратной стороны был вбит кусок арматуры, загнутый в виде крюка. Потянув за него, Серёга задвинул глыбу на место.

- Ну, чё, зашибись хата? – спросил хозяин, включая свет.

Лёха с удивлением присвистнул.

***

Профессор кафедры исследований ближних планет МГУ Аркадий Львович не получал по морде очень давно. Если быть точным, вообще ни разу за свою долгую жизнь. Он рос в приличной семье, ходил в приличную школу вместе с детьми дипломатов, учёных и генералов. В армии тоже побывать не пришлось – мама вовремя подсуетилась со справками, - о чём Аркадий Львович ничуть не жалел.

Поэтому после удара в нос, сознание тотчас покинуло стареющее тело учёного и понеслось в далёкий спокойный 1979 год. Он с удивлением обнаружил, что больше не заслуженный деятель науки, а снова молодой аспирант Аркашка и стоит с подносом в очереди в их институтскую столовую. По радио, включенному на полную громкость, передавали новейший шлягер Аллы Пугачёвой «Арлекино». На подносе был компот и булочка с маком. На большее его остатков стипендии, увы, не хватало. Ну, ничего, через год он допишет диссертацию и будет получать целых 180 рублей!

Весело насвистывая под музыку, Аркаша присел за свободный столик и принялся с удовольствием поедать булку, запивая маленькими экономными глотками. Он размышлял, куда же будет тратить такие деньжищи? Наверно, сделает предложение Анечке. Если, конечно, мама одобрит, мысленно поправил он себя. Да, надо в ближайшее время представить её матушке!

Должно всё получиться, Анечка из небогатой, но интеллигентной семьи. Совесть не позволяла Аркаше продолжать их не узаконенные отношения.

- Ах, вот ты где, Аркашик! – раздался Анечкин игривый голосок. Он чуть компотом не поперхнулся от неожиданности.

- Привет, Анечка…

- А я тебя везде ищу! – Её шаловливые ручки теребили его кудрявую голову.

- Зачем? – Хотя, конечно, догадывался зачем.

- И что Аркашик делает вечером?

- Сегодня?

- Не прикидывайся! Конечно сегодня! – надула губы Аня.

- Понимаешь, я сегодня планировал поработать над диссертацией, - он показал на стопку справочников из библиотеки.

- Успеешь ещё! Смотри, что у меня есть! – она вытащила из сумочки ключ.

- Что это?

- Ключ от лаборатории, дурик! Сегодня вечером я там дежурю, так что приходи!

- Но диссертация… - вяло пробормотал Аркаша.

Анечка засунула руку под скатерть стола и через штаны стала наглаживать Аркашино хозяйство. Его отросток предательски заторчал.

- Прекрати! Люди увидят! – Лицо покрылось пятнами. – Хорошо, я приду, приду…

Пряча под полой пиджака бутылку бормотухи, Аркаша проскользнул в корпус, где работала Анечка. На улице уже давно стемнело. Матушке пришлось соврать, что пошёл в читальный зал. Конечно, он бы лучше и в самом деле занялся своей научной работой, но и не прийти не мог. Он же пообещал.

Условным стуком постучал в двери лаборатории минералов. Клацнул замок.

- Входи! – Аня втащила его внутрь и присосалась в долгом поцелуе.

Освободившись, он с любопытством осмотрелся. Здесь Аркаше еще бывать не доводилось. На полках блестели различные кристаллы, слитки, самоцветы и просто непримечательные камни. На столах стояли микроскопы, колбочки, банки и реторты. По трубкам, переливаясь, неслись разноцветные пузыристые жидкости.

- А это что за камень? – указал Аркаша на зеленоватый камушек под микроскопом.

- Да ерунда, камень с Марса! – ответила Анечка, расстегивая его брюки.

- Неужели доставили межпланетные зонды? Я ничего про это не слышал! Сенсация!

- Нет, это марсианский метеорит. Его нашли в Антарктиде американцы.

- А разве с Марса может прилететь метеорит? – удивился Аркаша.

- Да, вроде бы при падении больших астероидов часть породы выбрасывает в космическое пространство, и спустя миллионы лет, некоторые из осколков падают на Землю.

- Ты говоришь, американцы нашли… неужели они поделились такой ценной находкой с советскими учёными?

- Я слышала, на кафедру камень привезли из КГБ.

- Ничего себе.

- Но самое интересное в этом камне то, что мы обнаружили в нём окаменевшие бактерии!

- Бактерии? Значит, на Марсе всё-таки есть жизнь?

- Или, по крайней мере, была. Миллионы лет назад. Вот здесь, смотри, - Аня показала широкую стеклянную колбу с порошком. – Измельченный кусок метеорита. Профессор надеется поместить его в физраствор и облучить ультрафиолетом.

- Гениально! – восхитился Аркаша. – То есть, бактерии оживут?

- Возможно… - пробормотала она. – Ну, хватит про науку! Сейчас я включу магнитофон!

Заиграла красивая ритмичная музыка импортного вокального-инструментального ансамбля Deep Purple. Сердце забилось бешеным галопом от адреналина. За такое запросто могли вышвырнуть с кафедры.

- Иди же ко мне, Аркашик!

Аркаша задрал полы её белого халата. Чулков и панталон под ним не было. Аркаша быстро пристроился к ритму иностранного шлягера, двигая тазом под убойные барабаны и гитарные риффы.

- Smoooke on the waaaater! – пел зарубежный артист.

Горячая волна прокатилась по телу будущего светила науки, унося все мысли в испепеляющем экстазе. Анечка, громко воя, принялась кончать вслед за ним. Её тело выгнулось дугой и затряслось в оргазме. Закачался хлипкий столик и, не выдержав, рухнул под ними. Попадали увлекаемые следом колбы и пробирки. Одна из них с хлопком разбилась, обдав ноздри Аркаши едким кисловатым облачком пыли.

- Анечка, с тобой всё в порядке? – Он помог ей подняться, непрестанно чихая от проклятой пыли.

- Ой, что мы наделали? – застонала она. – Это же был марсианский порошок.

- Да, он мне все ноздри забил!

- Иди, промой всё быстрее!

Умывшись, Аркаша даже не допил принесенный портвейн. Поспешно распрощался с девушкой, оставив её подчищать последствия их греховной страсти. А ночью ему приснился первый странный сон. Он увидел Схему. Она была совершенна, но что это за устройство Аркаша понять не мог. Проснувшись, стал чертить. Удивительно, но схема неведомого устройства намертво отпечаталось в памяти огненным золотистым оттиском. Днём в институте он слонялся по электротехнической кафедре, подбирая провода, резисторы и транзисторы. Интуитивно понимал, что подойдёт, а что нет. Наконец, уже поздно вечером, он собрал ту странную штуковину из сна.

Это была прямоугольная рамка 30 на 20 сантиметров, подключенная хитрыми схемами к тем деталям, что он подобрал. Еще не подозревая, что сейчас произойдёт, подключил питание и повернул рычажок, соединяя цепь.

Пространство внутри рамки вдруг будто провалилось вовнутрь. С рёвом турбины засвистел воздух, всасываясь в маленькое окошко. Разбросанные по кабинету чертежи и записи, а также всякую мелочёвку стало засасывать туда же. Дико заложило уши. Аркаша закричал, когда с него сорвало очки. Он увидел за рамкой коричневую каменистую равнину, над которой, как стаи чаек кружились белые листки бумаги. Повинуясь неожиданному порыву, Аркаша сунул руку в рамку. Закричал от боли. Обожгло жутким космическим холодом. Уже не чувствуя пальцев, дёрнулся всем телом обратно. Вырвал провод с питанием. Всё немедленно стихло. Аркаша с трудом разжал побелевшую ладонь.

На ней лежал серый с зеленоватыми прожилками камень.

Продолжение следует...

Авторский журнальный стол, врезка стекла выполнена вручную

Изготовлен из Азиатского капового Карагача 🌳

Стекло Arctic Blue 6мм, прошло термическую обработку

Покрытие столешницы маслом

Размеры 980х560х40

Высота 450мм

https://hmonline.ru/products/996328001