Часть 3. Не все НАСА такое

Часть 1. Часть 2.

Тем временем, многие подразделения НАСА довольно успешно справляются с такими проблемами: например, научные программы предусматривают глубокий анализ каждые 10 лет, и пересмотр при необходимости, таким образом гарантируя некоторый уровень дисциплины. Этот анализ опирается на научный консенсус, и такая обратная связь обеспечивает более-менее стабильный прогресс в ключевых вопросах (и по разумной цене). В целом, у такой схемы неплохой послужной список.

Немногие исключения, как например JWST (телескоп Джеймс Уэбб - прим.пер), при ближайшем рассмотрении обнаруживают на себе отпечатки пальцев крупного аэрокосмического подрядчика (в этом случае - Northrop Grumman), который “специализируется” на скупке более мелких подрядчиков с госконтрактами и выжимании из них всех соков.

Вот хороший бизнес-план, если вы третий по величине крупный авиакосмический подрядчик (из трех; Raytheon и GD обычно не работают в космической сфере).

- Наймите юристов - больше, чем есть у чем правительства

- Осуществляйте “недружественные поглощения” крупных государственных подрядчиков

- Продолбайте проектирование

- Препятствуйте разработке и поставке продукции

- Требуйте больше денег

- Получите их

- Потратьте часть этих денег на политические взносы и лоббирование

- Остальное оставьте себе

- Смойте, повторите.

Джим Брайденстайн (бывший глава НАСА при Трампе - прим.пер.) попытался разделить SLS и “Орион”, предположив, что “Орион” может лететь на “Фэлкон Хэви”. В ответ сенатор Шелби из Алабамы (где находится MSFC) потребовал его отставки. При поддержке вице-президента Пенса Джим сохранил свое кресло, но быстро пошел на попятную. SLS выжила, но какой ценой?

Полеты человека в космос должны иметь десятилетний анализ. Интересно, почему это не так?

JWST - телескоп Джеймс Уэбб

Это даже не программа трудоустройства

Существует мнение, что сенаторы Космического побережья (Space Coast, регион вокруг мыса Канаверал - прим.пер.) используют финансирование НАСА в качестве личной политической копилки, почти законно вкладывая государственные деньги в промышленное развитие исторически слаборазвитого континентального Юга.

В MSFC работает около 6000 человек, а годовой бюджет составляет $2,8 млрд, то есть $466 тыс. на одного сотрудника, значительно больше их зарплаты. Да, завершение программы “Шаттл” означало потерю средств к существованию для примерно 10 000 человек (неудивительно, что запуски были такими дорогими!), но сохранение всех этих рабочих мест в каком-то потемкинском проекте не обеспечивает гарантии занятости, а просто откладывает проблему на потом.

Допустим, что в 2011 году по окончании программы “Шаттл” сотрудникам MSFC предложили добровольное увольнение с солидным бонусом: 100 000 долларов в год в течение десяти лет, т.е в сумме миллион долларов каждому. Если все сотрудники на этот бонус подпишутся, то бюджет этого мероприятия окажется менее четверти бюджета SLS на данный момент, и все эти талантливые и хорошо обученные люди могли бы вложить эти деньги в другие отрасли местной промышленности, которые действительно отвечают потребностям рынка и приносят экономическую выгоду.

Вместо этого эти люди оказались в ловушке на хорошо оплачиваемых должностях, создавая практически фальшивую ракету, чтобы Boeing мог прикарманить 300% “накладных расходов” и поддерживать в рабочем состоянии набор старинных инструментов для обслуживания. Хоть какое-то оборудование или процессы, созданные для “Шаттла”, могут быть полезны на современном рынке? Нет.

Вместо того, чтобы вкладывать доллар в реальную современную промышленность, ~25c уходит на политическую программу занятости без какого-либо промышленного развития, а ~75c исчезает в “накладных расходах”. Это значительно менее полезно, чем безусловный базовый доход. Стоит ли удивляться тому, что, несмотря на надежный приток финансирования из госбюджета, Юг остается относительно неиндустриализированным? Кстати, иронично: все это происходит в основном усилиями республиканских политиков, якобы сторонников «компактного правительства».

Астронавты согласны рисковать своей жизнью

Астронавты - взрослые люди с рискованной профессией, и им самим приходится принимать решение рисковать своей жизнью. Я уважаю и восхищаюсь ими, но давайте не будем делать вид, что это как-то снимает ответственность за их смерть с реальных виновников.

Это не дает их начальству карт-бланш бросать их жизни на произвол судьбы. Это не оправдывает намеренное создание небезопасных систем запуска для удовлетворения политической целесообразности или финансовых интересов подрядчика. Это определенно не создает ни условий для более рутинного, дешевого и безопасного доступа к космосу, ни адекватной культуры исследований.

Всегда найдутся смельчаки, готовые сесть на любую ракету, направленную острым концом вверх, но мы не можем считать себя серьезной космической державой, если собираемся проводить космическую программу с тем же уровнем безопасности, как аттракцион по прыжкам с парашютом в Патагонии. Что, кстати, безопаснее и намного дешевле.

Семнадцать астронавтов НАСА погибли в результате несчастных случаев, связанных с космическими полетами, и еще несколько - в результате несчастных случаев во время тренировок. Как и в случае с четырьмя смертями космонавтов, которые произошли из-за аналогичных организационных проблем, ни одна смерть не имела уважительной причины.

27 января 1967 года. Аполлон-1. Вирджил «Гас» Гриссом, Эд Уайт, Роджер Б. Чаффи. Пусковая лихорадка, нетипичная конфигурация тестирования, неполный анализ FMEA, проблемы архитектурной безопасности.

24 апреля 1967 года. Союз-1. Владимир Комаров. Пусковая лихорадка из-за политического юбилея, запуск вопиюще недоделанного корабля.

30 июня 1971 года. Союз-11. Георгий Добровольский, Виктор Пацаев, Владислав Волков. Политическое требование как можно быстрее запустить трехместный корабль, отказ от внутрикорабельных скафандров, разгерметизация в процессе посадки.

28 января 1986 года. Челленджер. Грегори Джарвис, Криста МакОлифф, Рональд МакНейр, Эллисон Онизука, Джудит Резник, Майкл Дж. Смит, Дик Скоби. Пусковая лихорадка, инженерные соображения отметаются, запуск за безопасными пределами параметров.

Февраль 2003 года. Колумбия. Рик Д. Хазбанд, Уильям К. МакКул, Майкл П. Андерсон, Дэвид М. Браун, Калпана Чавла, Лорел Кларк, Илан Рамон. Нормализация отклонений позволяла не замечать известную повторяющуюся проблему, пока запас удачливости не закончился.

В каждом случае потеря экипажа и миссии происходила по глупой причине - обычно хорошо понятной, предвиденной, предупрежденной и проигнорированной. Я считаю, что навязывание этим жертвам языка посмертного героизма порочит их наследие, цинично скрывая вину людей, на самом деле ответственных за эти катастрофы. Не думаю, что близким этих людей нравится такое слышать, но факт: их жизни были потрачены впустую, а их жертва ничего не изменила.

Я - гордый сторонник безумно амбициозной политики освоения космоса. Я хочу увидеть сотни человек на Луне и Марсе к концу десятилетия. Этому видению ни в коем случае не мешают законы физики - только так называемые “законы” организационной неэффективности и тренированной близорукости. Я не сомневаюсь, что в будущем много людей умрет в космосе, но если нам повезет - они умрут, пробуя на прочность границы человеческого опыта, амбиций и воображения, а не сидя в жестяной ракете, про которую все знают: это западня.

Культура молчания

В НАСА существует распространенный (хоть и не во всех отделах) подход, своего рода выученная беспомощность. “SLS была навязана НАСА влиятельными сенаторами”. “Решения принимаются там, наверху”. “Моя работа - выполнить и реализовать план, составленный моими политическими хозяевами”. “Я не знаю общей картины”. “Я просто сижу тут с 9 до 18”. “Я уйду на пенсию раньше, чем она полетит”. “Не раскачивайте лодку”. “Это лучше, чем ничего (или альтернатива)”. “Пнешь мир - ударишь ногу”.

Я отвергаю эту точку зрения. Это трусость. Это халатность. Инженеры-строители проходят сертификацию и, как говорят, носят кольца, сделанные из арматуры обрушившегося моста. Кольцо касается бумаги, когда мы работаем, и мы помним: от нашей работы зависит безопасность и благополучие наших собратьев.

Все, что нужно, - это один смелый человек, способный встать и сказать «нет».

Это может быть директор NASA, или техник, собирающийся снять последнюю красную бирку “снять перед полетом”, или любой другой человек между ними. Все эти люди были наняты для того, чтобы применить свой профессионализм и опыт для общего благородного дела, и его успех порой зависит от наличия правильного человека в правильное время в правильном месте, принимающего правильное решение. Это может быть непросто в культуре, которая однозначно ценит конформизм и наказывает за чрезмерное проявление критического мышления, не говоря уже о культуре, которая практически без раздумий избавляется от широко уважаемых руководителей высшего звена, таких как Даг Ловерро или Билл Герстенмайер (руководители пилотируемых программ НАСА - прим. пер.). Но я знаю, что в каждом случае отказа ракеты-носителя всегда находился кто-то на земле, кто сразу знал, что именно пошло не так. Очевидно, что об этом не особо говорят, но такой человек может остановить этот “сумасшедший поезд” и предотвратить катастрофу.

Все, что нужно, - это чтобы один смелый человек встал и сказал «нет».

Нет, SLS не является достаточно безопасной ни для роботов, ни для людей, и принципиально не может быть доведена до такого состояния.

Нет, SLS не является выгодной для НАСА и американских налогоплательщиков. Даже не не-выгодной. Она отрицательно-выгодна.

Нет, я не согласен с тем, что законы физики второстепенны по сравнению с политической целесообразностью.

Нет, мы не должны строить тупиковую систему без перспектив улучшения производительности и безопасности.

Нет, мы не должны строить систему, с которой трагедия и национальное унижение - лишь вопрос времени.

Какой смысл в том, что десять тысяч инженеров посвятили свою жизнь глубокому пониманию устройства Вселенной, если этим людям, лучшим из лучших, управляющим космическими полетами в НАСА, нельзя доверить решить что правильно, а что нет.

Каких программ мы заслуживаем, если позволяем политическим лидерам без технического образования десятилетиями навязывать ошибочные с научной и инженерной точки зрения решения? Лысенко? Большой скачок? Торпеда Марк 14? Еще один “Челленджер”? Еще одна “Колумбия”? Бесконечная нажива за государственный счет крупными аэрокосмическими подрядчиками?

Не в мою смену. “Хватит” значит хватит.

Физика побеждает. Отвергните все. Засолите землю.

Держите строй. Скажите “нет”.

Программа SLS должна быть закрыта.

https://habr.com/ru/post/581036/

https://caseyhandmer.wordpress.com/2021/02/24/sls-is-cancell...

Яркий свет летнего дня. Первые неверные шаги по проклюнувшейся траве. Поворот, почти падение, похожее на неуклюжее танцевальное па. Я вижу тебя. Вдалеке, у старого дуба, чьи ветви слышали, наверное, пение первых в мире птиц. Маленькая ручка тянется в приглашающем жесте, но тебя уже нет. Не сегодня.

Зима. Город, окрашенный в белый и голубой, переливается яркими новогодними огнями. Я бегу по тротуару, скользя на длинных ледовых дорожках. Прыжок, пируэт, прохожие жмутся к краям, собираясь ругаться, но мой смех слишком заразителен и чист, чтобы я кого-то могла обидеть. Знакомый силуэт на другой стороне дороги, не могу удержаться и лечу вперед. Сугроб, порванные штаны, тебя нет. Не сегодня.

Дробный стук каблуков по доскам сцены, взлетающие в воздух тяжелые юбки, руки, будто крылья, пытаются подбросить вверх гибкое тело. Ты стоишь у края, прячась в острых тенях от софитов. Я делаю шаг, но вижу лишь удаляющуюся спину. Не сегодня.

Идут года, сменяются стили, города и страны. Сегодня я танцую среди бетонных домов, о чьи крыши почесываются облака, а завтра меня ждет бурное море, которое будет петь для меня. Танец ведет меня среди людей, учеников и партнеров, но тебя рядом нет. Видимо опять не сегодня.

Я стара. Сегодня лето. Луг, который видел мои первые шаги сегодня снова не пустует. Здесь много людей. Я знаю их всех. Они то, что я оставлю на этой земле после себя. Ученики, дети, внуки. Я смотрю на дуб, который помнит пение первых птиц и вижу тебя. Моя спина пряма, а моя шаг легок. Ни одна травинка не прогнется подо мной. Я подхожу ближе и смотрю в твое лицо, мой черноглазый Бог. Сегодня мы станцуем вместе.

Сегодня.

Колонна из двадцати машин преследовала большегруз с цистерной на протяжении многих миль в отчаянной охоте за топливом... лишь для того, чтобы обнаружить, что он перевозит ЦЕМЕНТ

Они преследовали большегруза от Вулвергемптона до Оверстоуна в Нортгемптоншире.

Но водителям пришлось краснеть, когда он остановился на строительной площадке, оказавшись заполненным строительным раствором. Один водитель даже нахально обругал дальнобойщика за то, что тот не сообщил им, что он не везёт топливо.

Джонни Андерсон, оказавшийся за рулем грузовика поделился, что был потрясен отчаянием автолюбителей

Даррен Бойл и Джеймс Гант для MAILONLINE

2 октября 2021 г.

Колонна из двадцати машин следовала за большегрузом с цистерной на протяжении многих миль, так как автолюбители полагали, что он перевозил бензин или дизельное топливо, только чтобы в итоге обнаружить, что он был полон цемента.

Водители следовали за 44-тонным грузовиком во время его 70-мильной поездки из Билстона в Вулвергемптоне в Оверстоун в Нортгемптоншире.

Но затем им пришлось краснеть, когда грузовик остановился на строительной площадке, а один из водителей нахально набросился на водителя грузовика за то, что он не сообщил им, что у него нет топлива.

Мистер Андерсон привез строительный раствор из Билстона в Вулвергемптоне в Оверстоун в Нортгемптоншире

Джонни Андерсон сообщил, что один из автомобилистов спросил его, почему он не остановился, чтобы предупредить их, что у него нет топлива

Джонни Андерсон осуществлял перевозку в четверг для Weaver Haulage [компания-перевозчик – прим.пер.] и добавил, что у него был груз весом 44 тонны.

По сообщению Би-би-си, когда он добрался до места назначения, мистер Андерсон заметил вереницу машин, остановившихся позади его грузовика. После того, как он выпрыгнул из кабины, водитель одной из машин начала сигналить ему. Мистер Андерсон добавил, что впервые заметил, что за ним следят на шоссе А43 по дороге на строительную площадку.

Он продолжил: "Сначала я не заметил, но потом на двухполосной дороге я понял, что меня никто не обгоняет, и увидел вереницу примерно из 20 машин позади меня. "Когда я в итоге свернул налево на дорогу, которая должна была привести меня ко въезду на стройплощадку, все эти машины повернули налево вместе со мной".

Мистер Андерсон сказал: "Мужчина на переднем сиденье опустил стекло и спросил меня, на какую заправочную станцию я направляюсь". "Когда я сказал, что ни на какую, он спросил меня "почему это?", а когда я ответил, что не перевожу бензин, он на он на полном серьёзе сказал: "Вы могли бы остановиться и сказать нам, что это не бензовоз ".

Он добавил: "Я не мог в это поверить... Я перевоплотился в Макинроя и сказал: "Не может быть, чтобы ты говорил это серьезно! "

Джон Макинрой, американский теннисист. Был известен своим эксцентричным поведением и, особенно, фразой «You cannot be serious», сказанной из-за ошибочного судейства не в его пользу. Сейчас фразу «You cannot be serious» знает любой теннисный болельщик даже из тех, кто никогда не видел матчи Джона Макинроя".

Затем один из автомобилистов спросил мистера Андерсона, не знает ли он, где находится ближайшая заправочная станция.

Мистер Андерсон ответил, что, хотя он не перевозил топливо - о чем ясно свидетельствует отсутствие наклейки о перевозке опасного вещества на его грузовике, - было неразумно следовать за бензовозом.

Он добавил: "Мой груз не опасен, но если они следуют за бензовозом, то их водителей обучают сообщать в полицию, если они думают, что за ними следят.

"Людям нужно остановиться и подумать ... Вождение большегруза с цистерной, независимо от типа груза, является довольно напряженной работой, поэтому следование за ними оказывает дополнительное давление на водителей, уже находящихся под давлением, и без лишней необходимости беспокоиться о всяких идиотах".