Недавно помогал волонтёрам выносить мебель из квартиры одной бабули. Бабуля жива-здорова, просто обзавелась новым диваном — вместо старых двух.

Пока таскал эти обломки на мусорку, профдеформированный глаз всё цеплялся за детали двора и подъезда. Не двор — а эстетичная картинка из пинтереста.

Клумбы — как недостижимый идеал: ни окурка, ни фантика, ни намёка на беспорядок. Всё зеленеет, травушка ровненькая, стриженная. Асфальт подметён — хоть ложкой с него ешь. Грунт там, где ему положено, а на тротуарах — ни пылинки, ни земли.
Деревья стоят, листья шелестят, но на земле — ни веточки, ни природной шелухи.

Дом старый, ещё советская панелька, но ухожен так, будто недавно прошёл реставрацию и вот-вот должен заехать губернатор с проверкой.

Аж приуныл. Дворы, что совсем рядом — будто из другой страны.
Там — натуральные свалки. Бутылки, пакеты, окурки, будто люди соревнуются: кто больше мусора накидает.

Почему в одном месте — рай, а в другом — замусоренная Обломовка?

В подъезде — ещё серия ударов по дворницкой самооценке.
Ни паутины, ни бумажек, ни запаха кошачьей мочи. Стены гладкие, краска свежая, как будто жильцы каждую неделю бегают с кисточками.

Туда-сюда с мебелью таскаюсь, а чистота гипнотизирует. Хоть тапки снимай при входе в подъезд.

Пока мы с напарником стояли во дворе, обсуждая, что делать дальше, к нам подошла тётенька. Сразу понял — местная. Взгляд — как у следователя на допросе, тон — с лёгким наездом:
— А вы, собственно, откуда такие будете?

Чтобы разрядить обстановку, ляпнул:
— Из чрева матушки, как и все мы!

Не оценила. Тогда добавил, что мы мебель выносили для бабули с пятого этажа. Тётенька сразу оттаяла, кивнула: всё понятно — и ушла. В подъезде жители тоже интересовались, куда мы старую мебель носим. Когда говорил им про бабушку, те переживали, всё ли с ней хорошо.

Может, в этом весь секрет?

Когда-то читал про биологию альтруизма и межвидовой борьбы — звучит умно, но смысл простой. Чем сплочённее группа, тем жёстче она охраняет свои границы. Если люди — друг за друга, то к чужим — с подозрением, как к потенциальным нарушителям своего маленького рая.

Альтруизм и ксенофобия — две стороны одной медали. И этот двор, похоже, живой тому пример. Та тётенька — не просто бдительная соседка, может, даже местный садовник или активист. Их двор — как крепость, где все за одного, и один — за всех. И это выражается не в героизме, а в мелочах: в чистой клумбе, в выкрашенных стенах, в тротуаре без грязи.

А другие дворы? В них часто — каждый сам по себе. Никто не знает соседей. Всё меньше посиделок у подъезда или во дворе.

Дворы становятся просто транзитной зоной: пробежал из дома – на работу, а потом с работы — домой. Если где-то обронил мусор, то и фиг с ним. Общее место стало ничьим. А раз ничьё — значит, и убирать некому. Ну, кроме дворников, которые просто «на ставке».

Может, дело ещё и в том, кто живёт в этих домах?
Где чисто — скорее всего, живут собственники. Они двор воспринимают как продолжение своего жилища.
А где грязь — там нередко арендаторы. Им здесь не жить, не умирать. Сегодня – тут, завтра – там. Зачем убираться? Кому надо — тот и уберёт.

Если верить тем, кто изучает нынешнюю двадцатилетнюю молодёжь, то многие из молодых вообще могут никогда не накопить на собственное жильё.

Если так, то дворы будут всё больше превращаться в помойки. Потому что временщики не ухаживают за временным.
С этой точки зрения, работа дворника — как прикладывать подорожник к опухоли.

В одной книжке 2004 года, «Дворник — профессия престижная» (да, есть такая, не смейтесь), пишут:

«Благоустройство дворовых территорий — реальное выражение менталитета городских жителей. И неважно, осознают это жильцы или коммунальщики — это просто факт.»

По ходу, где люди друг за друга — там и дворы чистые. А где каждый сам по себе — там и мусор по колено. Чистый двор — это маленькая крепость для своих, где чужакам не место. А грязный — общак, где все идут мимо.

Прикол в том, что я вообще не знаком с жителями тех дворов, которые убираю. И они меня тоже не знают. Раньше видел в этом плюс: мол, слуга на аутсорсе. Пришёл — убрал — ушёл.

Сейчас понимаю, что если бы слуга был знаком с хозяевами, то и слуга бы делал что-то сверх меры, и хозяева, возможно, в чём то поощряли трудягу. При чём речь не обязательно о деньгах, просто мы были бы ближе друг к другу. Для близких хочется стараться больше, в том числе поддерживать чистоту.