Загрузка на компьютер странной фотографии, содержащей скрытое сообщение для избранных, стала причиной похищения парня на глазах его девушки Маргариты. Ей на помощь отправляется Дмитрий Родинов, один из молодых хранителей символа Соломона.

Бессмертный пытается предупредить Дмитрия о желании великого магистра ордена Линия Крови уничтожить планету из-за безумной ненависти к человечеству и его уверенность реинкарнации из божественного света, привела к расколу и образованию двух фракций сторонников кровавой идеи и неоконов. По заданию великого магистра по всему миру устанавливают заряды, получающие энергию от живых организмов, и связанные с обителью ордена гипнотической связью.

Погружение главы ордена бессмертных в воспоминания прошлых периодов жизни среди обычных людей, говорит о запредельной жестокости Многоликого. Многоликий в бешенстве, благодаря неоконам, тайна уничтожить планету, становится известна хранителям.

Хранители, с поддержкой геофизика Ольги и биолога Маргариты, после сканирования поверхности земли определяют координаты первых двух зарядов. Первая группа хранителей вылетает в Египет и получает покровительство профессора Косея.

Заряд на Байкальском острове Ольхон обнаруживает Апраксин, к нему направляется вторая группа с опытным хакером. Многоликий направляет боевиков и внедряет своих сторонников в стан хранителей с целью сорвать их планы. Смогут ли хранители разобраться в новейших технологиях, реализованных в зарядах, созданных изощрённым бессмертным разумом, когда до гибели человечества и разрушения планеты остаются последние мгновения отсчёта?

Советский и послесоветский периоды приучили русских людей не замечать самих себя. Большинство малых народов СССР жили за счёт русских, и часто лучше русских. Причиной тому, среди прочего, стали национальные травмы русской революции 1917 года и распада СССР, когда русские люди резко отвергли своих старших и опрокинули ценностный фундамент своего прошлого.

Всякий, кто достаточно долго и внимательно наблюдал за миром, знает, что лишь постепенные перемены дают устойчивый результат. Революции быстро меняют уклад жизни, но оставляют сильный отпечаток в сознаниях людей, лишая их ощущения безопасности в руках собственной страны и уверенности в ее будущем.

Чтобы избавиться от этого ощущения небезопасности и подавленного стыда за свои действия в прошлом, русский народ стал пытаться дать ощущение безопасности другим — порой через применение силы, но чаще через бескрайние вливания своих сил и ресурсов в чужие страны. Мы строили ГЭС в Африке, кредитовали далекие братские страны и прощали им долги, заботились об образовании узбеков и благополучии латышей.

Но этот путь не увенчался успехом. Не потому, что не нужно строить ГЭС, инвестировать или проводить военные операции, останавливая гражданские войны.

Нас так и не полюбили и не оценили — потому что мы не смогли полюбить и не научились ценить сами себя. Никто не ценит то, что достаётся ему даром, а Россия раздавала себя именно так.

К концу Союза мы остались в окружении народов, которые были нашими ситуативными или вынужденными союзниками, и которые, как выяснилось, уже не верят в нас, потому что мы и сами не верим. Потому что вера наша в тот путь, который мы избрали, держалась на заведомо непрочном и невозможном фундаменте коммунизма. «Счастья для всех даром, и пусть никто не уйдёт обиженным» — сами Стругацкие, думаю, прекрасно понимали утопичность этого брошенного в пустоту слогана.

Поэтому в 1991 году наш замок из песка рухнул, и тридцать лет мы бродили по пустыне сменявших друг друга разрухи, бандитизма, глупой нефтяной роскоши — и неизменных мечтаний о дружбе с Америкой. Как брошенная женщина ищет, кто подтвердит ей её ценность, и порой вешается на шею первому встречному, во второй раз за XX век русский народ отверг своё прошлое, но теперь он стал искать истины не в коммунистическом подвиге, а в стразовом блеске идеологии потребления Запада. Мы были слабы и унижены, и нам мечталось — полюбите нас, возьмите нас к себе, видите, какие мы жалкие, мы будем хорошими, обещаем. Предсказуемо, на Западе наше низкопоклонство вызывало лишь презрение.

И Россия словно не могла понять, почему же с нами не считаются? Мы же хорошие. Мы же правильно себя ведём, смотрите. Одеваемся как вы, покупаем ваши айфоны и продвигаем вашу зелёную повестку. У нас даже интересов национальных нет, так, повозмущаемся о расширении НАТО да и утихнем, уползём в свой угол. Все равно наше возмущение по вашему телевизору не покажут, а значит, его как бы и нет.

Отвернувшись от самих себя, русские отказали себе в праве чего-то хотеть, и отказавшись от своих желаний, стали никем — из страха, что нас совсем не будут любить и бросят, если мы хоть вякнем вслух что-то о своих желаниях, приоритетах и ценностях. Понурившись, русский народ довольствовался ролью безликого плавильного котла. Временной администрации огромной бесхозной земли.

* * *

Но так долго продолжаться не могло. Лавина копилась на склоне.

Знакомый сказал мне как-то: посмотри на Америку, ведёт себя как хочет, и все ей кланяются, а мы стараемся быть добренькими, и нас все презирают.

Если уж нам так важно одобрение извне, то не странно ли упорно ждать его, если мы не уважаем сами себя и не отстаиваем свои интересы? И если всегда и везде уважение народов вызывала прежде всего сила, то так ли многое поменялось в нашем сегодняшнем, так называемом «цивилизованном» мире?

Мы должны понять, что общаться с почтением и даже следовать люди хотят не за тем, кто под всех подстраивается, — а за тем, кто не боится быть собой.

Сильная сторона всех привлекательных наций в том, что они не боятся быть какими-то, иметь свой характер, приоритеты и цели. Долгие годы русские боялись сказать о своих желаниях, боялись обидеть кого-то, и беспомощно смотрели на Запад, и ждали, что откуда-то «оттуда» прилетит вдруг волшебник и бесплатно нам что-то раздаст.

В психологии личности это называется позиция жертвы. И как ни странно, находиться в ней даже приятно. Это липкое, противно-сладкое болото, из которого мы безнадежно машем рукой друг на друга и на власть. «Да куда нам, это же Россия, тут всегда все через одно место, чего ты хочешь?»

Причем мы думаем и делаем так, потому что нам самим это выгодно. Если все безнадежно, то не надо стараться! Виновата ситуация, а мы будем лежать в луже и плакать, пожалейте нас.

И иногда это даже работает — но, к счастью, не в нашем случае. Именно позицию жертвы беззастенчиво оседлали наши соседи и скакали (sic) на ней последние лет десять.

Разница между нами и ими только в том, что на наши жалобы и нытьё на власть всем было (заслуженно) плевать, а на жалобы хохлов (не русских людей, живущих на Украине, а именно хохлов) Запад поддакивал им в ответ, чтобы натравить их на Россию. О России же и Украина, и Запад хором во весь голос кричали как о причине всех своих бед и страданий. Для украинской власти схема была идеальной: ни за что не надо нести ответственность, кредиты дают, расплачиваться по ним будет кто-то другой и потом, и всегда во всем виноват злой ахрессор.

Надо только как можно громче вопить о том, что Украина не Россия. Анти-Россия. Потому что только так Украина и может существовать как нечто отдельное от России. Если этот телевизионный морок убрать, останутся просто миллионы русских людей, которым молотом пропаганды внушили, что они не русские, а украинцы.

Но нет худа без добра. Выбрав этот безумный путь, Украина стала нашим Карфагеном. Внутренним Рубиконом, который мы должны были перейти.

Я убеждён, что время быть жертвами для русских людей прошло. Мы как системообразующая нация должны взять на себя ответственность и вести за собой эту семью любимых нами народов нашей огромной страны. Пришла пора вспомнить, кто мы такие.

Нам есть что предложить людям. Это путь политического реализма, здравого смысла и возрождения веры, диаметрально противоположный инфантильной гендерфлюидной деменции Запада.

На этот путь в мире есть сейчас огромный спрос, и я уверен, что если мы возьмем на себя смелость выбрать этот путь, наш, собственный, и пойти им без оглядки на Запад, который — будем честны — никогда не желал нам добра, мы не останемся в этом мире без поддержки.

И первый уверенный шаг на этом пути мы уже сделали.