Древний Рим

При звуках фразы "Античные скульптуры" перед глазами моментально встает какой-нибудь воин, земледелец, или Венера Милосская с белоснежной кожей, волосами, и вообще вся целиком белоснежная.  Удивляет тот факт, что ученые катастрофически долго не задумывались над тем, действительно ли после тысяч лет, солнца, песка, воды, и тысяч рук студентов-археологов, античные статуи остались того же цвета, какой был на них изначально?

Статуя Октавиана Августа, внучатого племянника Цезаря.

Техника, названная "Raking Light", заключается в освещении скульптур или картин светом ультрафиолетовой лампы, направленной практически параллельно поверхности картины. Таким образом мельчайшие фрагменты пигментов краски, а также всевозможные варианты прикосновения людей к картине/скульптуре сразу становятся явно заметными.

Статуя Октавиана Августа, внучатого племянника Цезаря.

Выявление цвета пигмента на статуе происходит тем же образом. Темно-синий цвет дает совершенно другой эффект, нежели золотой. Ученые-исследователи уже умеют разбираться в этом. Они видят реакцию химического состава пигмента на ультрафиолетовый свет и подбирают состав этого пигмента, путем долбления раковин, камней, цветов, перетирания трав и специй - получают красители теми самыми античными путями.

Статуя Октавиана Августа, внучатого племянника Цезаря.

Реакция современных людей на открытие оригинальных цветов древнегреческих статуй, скажем так, остаётся неоднозначной. Мы привыкли восхищаться строгостью белого мрамора, которая ассоциируется с идеей чистоты.  Но как бы вы не переосмыслили их эстетику, нельзя не проникнуться некой радостью от того, что древний мир продолжает преподносить нам сюрпризы.

Статуя Октавиана Августа, внучатого племянника Цезаря.

Голова императора Калигулы. Оригинал и оцветнённая копия.

Голова императора Калигулы. Оригинал и оцветнённая копия.

Материалы, из которых делали античные краски:

Немецкий археолог Винценц Бринкманн (Vinzenz Brinkmann), «вооружившись высокоинтенсивными лампами, ультрафиолетовым светом, камерами, гипсовыми слепками и баночками дорогостоящих порошкообразных минералов», «последние четверть века пытается возродить павлинье великолепие Греции». Бринкманн занимается «созданием полномасштабных гипсовых и мраморных копий с ручной росписью из тех же минеральных и органических пигментов, что использовали древние: зелёный из малахита, синий из азурита, жёлтый и охра из соединений мышьяка, красный из киновари, чёрный из горелых костей и виноградной лозы». Результаты можно увидеть ниже в видео, опубликованного на YouTube Музеем Гетти.

https://ulli-u.livejournal.com/33524.html

https://cameralabs.org/12253-pjostroe-velikolepie-antichnost...

https://kulturologia.ru/blogs/200810/12935/

В конце III века Римская империя постепенно сползала в пустоту. Императоры сменяли друг друга, как в калейдоскопе: солдаты могли сделать государем любого проходимца, но эти узурпаторы и теряли власть с необычайной лёгкостью, часто от триумфа до смерти такого правителя отделяло лишь несколько месяцев. Провинции разорялись, против внешних угроз никто и не думал бороться.

Империя обладала колоссальным запасом прочности, но десятилетия смуты подтачивали её. Крушение Римской империи вполне могло произойти не в конце V, а в начале IV столетия. Однако нашёлся человек, подаривший государству ещё полтора столетия жизни. Его появление едва ли можно назвать предопределённым, а сам он был далеко не таким лучезарным персонажем, как это изображают апологетически настроенные авторы. Его происхождение было самым скромным. И тем не менее именно этот человек оказался тем, кто нужен Риму. Один из последних, если не последний великий римский император — Диоклетиан.

Вольноотпущенник, ставший императором

Будущий правитель величайшего государства своей эпохи родился в провинции у моря. Далмация (нынешние Хорватия и Черногория) была вполне заурядной областью Римской империи. Около 245 года в этих краях, где-то у Салоны (нынешний Сплит) родился мальчик, которого назвали Диокл. Нельзя сказать, что Салона была вовсе захолустьем: это был центр провинции. Однако едва ли кто-то сумел бы распознать будущую судьбу мальчика.

Его отец был вольноотпущенником, то есть будущий император происходил даже не из крестьян, а из рабов. Однако раб рабу рознь и отец Диокла оказался как минимум достаточно умным и энергичным человеком, чтобы каким-то путем выхлопотать себе свободу (вероятнее всего, он сумел заработать на выкуп себя из рабского состояния). Его положение оставалось незначительным, он работал писцом — обычная должность для образованного вольноотпущенника.

О ранних годах Диокла сведений почти не сохранилось. Он очень молодым человеком вступил в армию и постепенно продвигался по служебной лестнице. Было бы крайне интересно узнать подробности его восхождения к высотам римской военной иерархии, но увы, на этот счёт история хранит молчание. Отметим только, что не обладающий ни высоким происхождением, ни деньгами, ни связями человек мог выйти в люди только за счёт сочетания профессиональных качеств и неких способностей к интригам.

Как бы то ни было, при императоре Пробе, до 282 года, он уже наместник Мезии, крупной области в центральной части империи. Кроме того, он добился приличной должности в дворцовых войсках. Всё это время в высших эшелонах римской власти шла неостановимая поножовщина. Проба сменил Кар, возглавивший заговор против прежнего императора. Кар пытался создать собственную династию, и когда он умер от болезни во время похода против персов (редкость среди императоров в то время), ему без всякого труда наследовали сыновья Нумериан (оставшийся императором восточной части Римской империи) и Карин (император запада). Однако было бы наивно полагать, что волну переворотов удастся остановить просто так.

Войско ещё возвращалось из похода. Карин уехал на запад в Рим, а Нумериан медленно вел своих людей по Сирии. Новый император был утончённой личностью, но совершенно не лидером и не интриганом. Однако на вершине власти такие долго не живут. Во время этого перехода произошла некая детективная история. Нумериан якобы заболел и перемещался в закрытых носилках, а несколько времени спустя солдаты и командиры озаботились вопросом о том, куда делся государь, и обнаружили, что Нумериан мёртв, причём уже не первый день.

Больше всего о болезни императора разглагольствовал его тесть — Апр. Именно его призвали к ответу, и именно он пал жертвой Диокла на собравшейся по этому случаю сходке: тот пронзил неудачливого заговорщика мечом. Участие Апра в заговоре сомнений не вызывает. Однако трудно согласиться, например, с Гиббоном, чьё повествование в этом месте теряет конкретность и начинает концентрироваться на прямодушии Диокла. Начнём с того, что Диокл руководил телохранителями императора.

Образу служаки честного, но глупого он не соответствовал, между тем загадочная болезнь Нумериана никак его не насторожила. Наконец, никакого настоящего расследования не проводилось: Диокл просто объявил Апра убийцей, и даже не пытаясь хотя бы учинить допрос, зарубил собственной рукой. Тут же военные чины избрали Диокла новым императором. Отметим, что ряд авторов сообщал о его императорских амбициях задолго до этой мутной истории. Смерть Нумериана таким образом становится туманной, но при этом совершенно понятной. Дальнейшие заслуги Диокла, уже сменившего имя и принявшего имперскую власть, оказались настолько велики, что, кажется, исходящее от него сияние ослепляет всякого автора, желающего покопаться в обстоятельствах смерти предшественника.

Как бы то ни было, на западе, в самом Риме, оставался Карин, сын Кара и брат Нумериана. Он, однако, очень вовремя погиб от рук анонимного убийцы (того так и не отыскали), и больше претензий нового властителя на трон никто не оспаривал. Победитель несколько облагородил свое прежнее имя и в историю вошёл уже как Диоклетиан. Так в 285 году началась его эра.

На престоле

Абсолютное большинство представителей римской элиты, скорее всего, считало Диоклетиана просто очередным "солдатским" императором, которого отравят или зарежут через несколько месяцев. Ничего подобного, однако, не произошло.

Первые шаги Диоклетиана отличались умеренностью. Абсолютное большинство приближённых предыдущих императоров никак не пострадало. Такое поведение сразу же добавило очков новому императору в глазах подданных: ранее за милосердие были готовы восхвалять того узурпатора, который хотя бы будет рубить головы без большого рвения. Резко улучшив репутацию, Диоклетиан приступил к реформам.

Главной бедой Римской империи была в тот момент её слабая управляемость. По мере накопления проблем в разных концах страны власти в Риме всё хуже и хуже могли реагировать на происходящее в глухих провинциях. Даже с учётом великолепных римских дорог Британия или Сирия слишком далеко отстояли от центра, чтобы достаточно адекватно понимать обстановку на местах и оперативно реагировать на происходящее. Диоклетиан начал с разделения империи на четыре части (по-гречески этот порядок назывался тетрархия).

Речь не шла об отказе от управления этими фрагментами единой империи, но скорее о делегировании полномочий. Сам Диоклетиан, что интересно, взял под свой контроль не Рим. Он расположил собственную столицу в Никомедии, городе в Малой Азии, и лично управлял именно богатым востоком империи — Анатолией, Египтом и Ближним Востоком. Испания, Италия с Римом и Африка управлялись его близким соратником, Максимианом. Максимиан, жёсткий, даже жестокий, неукротимый боец, был прекрасным командиром для войска и к тому же благодаря скверному характеру прекрасно подходил на роль "силового" правителя, для которого ненависть была привычной и которому были неведомы колебания.

Наконец, в отдельные области выделялись Галлия с Британией и обширная область от Крита до Паннонии (приблизительно в районе нынешней Австрии). Для лучшей связи между правителями Диоклетиан (остававшийся неоспоримым лидером) переженил их всех на родственницах друг друга. Кроме того, Диоклетиан и Максимиан усыновили сподвижников на случай династических проблем после своей смерти. Для лучшего управления страной новый государь создал стройную систему административного деления.

Каждая четверть тетрархии делилась на диоцезы, а те в свою очередь на провинции. Разделение велось исходя из ряда соображений — экономики, безопасности, управляемости. С одной стороны, Диоклетиан усиливал контроль над каждым конкретным чиновником. Император оставался по-прежнему далеко, но близко оказывался правитель диоцеза или один из тетрархов. С другой стороны, число самих провинций удвоилось, так что теперь правитель на месте обладал меньшими возможностями учинить восстание: у него просто было слишком мало средств и войск для этого.

Отдельная реформа постигла вооружённые силы. От прежних победоносных легионов осталась бледная тень. Чтобы сохранить боеспособность войск, но не обрушить хозяйство страны, Диоклетиан свёл войска к двум категориям: пограничные отряды защищали рубежи империи, в глубине же страны располагались более мобильные отряды, подчинявшиеся лично правителям и способные быстро отправиться туда, откуда угрожала опасность.

Численность армии ощутимо возросла. Вооружённые силы превратились в наиболее тяжёлую гирю на ногах экономики страны. Поэтому следующим шагом Диоклетиана стала реформа налогообложения. Здесь Диоклетиан прибег к довольно сложному, но как выяснилось в итоге, эффективному распределению нагрузки. Размеры податей зависели от размера земельного участка, скотины, рабочих рук, культур, культивировавшихся на данном участке. В результате общая собираемость налогов возросла, но парадоксальным образом, социальная напряжённость не выросла, а наоборот, снизилась: новая налоговая система оказалась в первую очередь справедливее старой.

Надо заметить, у Диоклетиана не было возможности упасть на лавры и на них почить. С самого начала ему приходилось постоянно воевать по всем границам и подавлять мятежи. С персами быстро удалось заключить мир, но в этот момент пришлось усмирять восставшего на западе империи самозванца. Затем через север Галлии пытались прорваться варвары. После каждого подавленного восстания следовали не только наказания, но и локальные административные реформы для предотвращения подобного в дальнейшем.

Для защиты от внешних врагов Диоклетиан строил грандиозную линию укреплений от устья Дуная до низовий Рейна, улучшая и перестраивая старые крепости и добавляя новые. Пленных расселяли внутри Римской империи, стараясь распылить варваров между по тем или иным причинам пустующими провинциями. Узурпаторы, пытавшиеся провозгласить себя императорами, никуда не девались, но теперь у них было куда меньше сил, а главное — времени до прибытия правительственных отрядов из глубины страны.

Ещё одним нововведением стала идея абсолютной монархии, домината. Именно Диоклетиан окончательно оформил способ правления, когда правитель не сдерживался никакими силами даже формально. Эту новацию трудно оценить однозначно положительно. Всё же требуется чрезвычайное искусство и выдержка правителя, чтобы подобное правление не обратилось в полную тиранию. Однако нельзя сказать, что Диоклетиан закрепостил римлян. Скорее, он оформил уже сложившуюся практику.

Диоклетиан отметился очень активными преследованиями неугодных религий. Жёсткий традиционалист, он с равным рвением старался извести манихейство и христианство. Здесь Диоклетиан далеко не проявлял гибкости, свойственной ему в хозяйственных и политических вопросах. Христиан брали под арест, церкви разрушали, многие священники молодой религии нашли свою смерть. Это обстоятельство, кстати, аукнулось императору: впоследствии раннехристианские авторы не пожалели чернил, обвиняя его во всевозможных грехах.

Император и капуста

В 305 году Диоклетиан в последний раз удивил подданных. Двадцатилетние труды подточили его здоровье, и стареющий император сделал неожиданный ход. 1 мая 305 года Диоклетиан в своей любимой Никомедии объявил об отречении от престола. Вместо себя он оставил одного из своих тетрархов — Галерия. Вскоре вслед за императором от власти отрёкся и верный Максимиан.

Бывший властелин величайшей империи уехал на малую родину, на побережье Адриатики. За время, проведенное во главе государства, он успел построить роскошное поместье и там собрался провести остаток жизни. Современный Сплит с его памятниками вырос именно вокруг этого комплекса. Он мог уходить со спокойной совестью: ещё никогда на памяти живущих границы Рима и сама империя не были столь мирными. Ближайшие годы он провёл в тишине и покое, занимаясь огородничеством.

Существует легенда, согласно которой Максимиан убеждал его вернуться в большую римскую политику. Старый император ответил, что если бы старый товарищ видел, какую ему удалось вырастить капусту, он не приставал бы с подобными глупостями. Диоклетиан умер в возрасте почти 70 лет, всеми уважаемый.

Диоклетиан — один из интереснейших персонажей поздней римской истории. Не имея систематического образования, он брал энергией и цепким природным умом. Происходя из одного из самых презренных сословий, он сумел добраться до вершин власти. Путь не был усыпан розами, и на заре правления тогда ещё Диокл совершал не самые благовидные поступки, да и затем он не напоминал персонажа святочных историй. Однако это был на удивление здравомыслящий правитель, сумевший не только удержаться на вершине власти, но и подарить собственному государству лишних полтора века.

Автор Евгений Норин

https://life.ru/t/%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F...

Император Тиберий наследник Юлия Августа, как сейчас принято говорить «бастард», ибо был сыном жены Августа, но от другого отца. И так как Август хотел передать престол по наследству, то ему ничего другого в голову не пришло как заставить пасынка жениться на своей дочери, и причём чтобы женить его на своей дочери он приказал Тиберию развестись, когда его жена ждала ребёнка. Однако Тиберий любил свою прошлую жену и после развода отчаялся вовсе, так как Юлия - новая жена Тиберия была ещё та блудница. Он её сразу невзлюбил и жизнь его превратилась в сплошно разочарование. Единственное что объединяло Тиберия с Юлией это был их ребёнок, который вскоре умер. Тогда Тиберий окончательно потерял смысл совместного существования и перестал даже спать с ней в одной кровати, она ему стала полностью противна. Вот такие запутанные и суровые нравы были в древнем Риме. Хочется заметить, что он долго тосковал по своей первой жене. Тоска под конец жизни сделала своё дело, что мы и увидим.

Военачальник он был толковый, победил парфян и вернул захваченное знамя Красса. Его карьера стремилась ввысь и в самый пик он вдруг всё кинул и съехал на остров Родос, многие говорят, что сбежал от ненавистной супруги. На острове он узнал, что Юлию Август осудил за разврат и от имени Тиберия дал ей развод. Когда он захотел вернуться с Родоса, то ему пришёл отказ от Августа, где было сказано, что он бросил все дела сбежал от родственников и вообще нехороший человек пусть остаётся там, где сидит. Он всё же попытался вымолить прощение через мать и Август разрешает ему вернуться. Так как он был толковым главнокомандующим то при падении Иллирика был назначен во главу войска. Это была тяжёлая война, но Тиберий вышел из неё победителем. Во время войны он всегда рассказывал свои замыслы своим приближённым чтобы они имели понятие что он собирается делать. Так же он сказал, чтобы если его подчинённым непонятен приказ или они в чём-то сомневаются, то обращались прямо к нему в любое время дня или ночи.

Когда умирал Август он передал власть Тиберию и потом сказал своим приближённым: вы не представляете в какие медленные челюсти попадёт Рим. После смерти Августа во избежание смуты сразу был убит его сын Агриппа, его убил телохранитель получивший письменный приказ, толи приказ был составлен самим Августом толи Ливией(мать Тиберия).

В государственных делах можно предположить, что любил совещаться и делить ответственность потому как всегда советовался и докладывал сенату. Наместникам в провинциях, которые советовали увеличить налоги он ответил, что хороший пастух стрижёт овец, но не сдирает с них шкуры.

Отличался скупостью и бережливостью - не разу не устроил игр и гладиаторских боёв за свой счёт. Уменьшил расходы на празднования и на гладиаторские бои. А чтобы побуждать народ к бережливости подавал на стол вчерашние или уже начатые блюда. Например, половину кабана и уверял что половина кабана не хуже целого. Распутных матрон и юношей всех осуждал на изгнание.

Однако любил пировать один раз пировал два дня напролёт с корешами и одного из них после ночи пира назначил префектом Рима, а другого наместником Сирии. Один раз при назначении преторов он выбрал ничтожного человека, который на пиру смог выпить амфору вина.

Когда он потерял обоих сыновей у него окончательно «поехала крыша» и он отправился на Капри искать уединения. Своих внуков умертвил голодом, сам написав на них обвинение. Взял советников из 20 первых граждан Рима из которых уцелели трое, с остальными он расправился. Стал преследовать всех своих родственников и друзей. На Капри он завел гнёзда потаённого разврата особые комнаты где устраивал оргии. И между развратом он пытал людей. Ни одного дня не проходило без казни. Никакому доносу не отказывал в доверии. Из тех, кого звали на суд многие закалывали себя дома будучи уверенными что их ожидает пытки и бесчестие. Когда узнал, что его сын Друз погиб не от болезни, а от отравы жены, то он за свирепствовал пуще прежнего и яро начал проводить дознания и пытки. В один день к нему неудачно приехал его хороший знакомый, которому он написал любезное письмо и с которым они на Родосе вели беседы. Когда Тиберию доложили он подумал, что это какой-то человек имеющий отношение к делу об убийстве его сына, приказал его бросить в темницу и пытать. А когда пришёл в темницу то увидел, что вышла ошибка, приказал его убить чтобы эта оплошность не получила огласки. Всех пытаемых он сбрасывал на Капри в море с обрыва, а внизу их добивали вёслами матросы, чтобы никто не выжил. Когда он узнал о заговоре Сеяна, будучи на Капри он подготовил корабли и расставил часовых и вышки и неустанно следил за знаками, готов был совершить бегство в любую точку мира. Даже парфянский царь писал ему, что он позорник убивает своих близких, а также живёт праздностью и развратами. Он предлагал Тиберию закончить жизнь самоубийством, чтобы утолить справедливую ненависть сограждан.

В конце жизни не любил свою мать, возможно за то его отчим заставил его развестись с любимой женщиной и разрушил его семью, а может и нет, часто конфликтовал с ней и даже не посетил её когда она умирала.

Как и все люди древнего Рима очень боялся грома и надевал лавровый венок на голову. Ходили слухи что здоровьем отличался превосходным, мог пальцем проткнуть яблоко. Правил Римом 23 года умер на 78 году жизни от боли в боку. Смерть его в народе вызвала ликование.

Статья написана на основании книги «Жизнь двенадцать цезарей» Светония Транквилла.

Когда Диоклетиан вступил на трон (284 год н.э. – PapaSilver), Рим был уже городом, клонящимся к упадку. Он никогда не был коммерческим или промышленным центром; живущие в нем купцы, лавочники и ремесленники обслуживали только местное население. Свою важность Рим приобрел благодаря тому факту, что представлял собой административную столицу империи. Но к тому моменту как правительственный центр он не был уже таким важным, как Карфаген или Арль . Однако вплоть до падения империи на Западе и, пожалуй, даже в период остготского царства Рим все еще оставался крупным городом. В середине V в. и даже, кажется, в VI в. 120 000 жителей Рима продолжали получать бесплатный паек, состоящий из хлеба и свинины. И поскольку большая часть из них, вероятно, была представлена главами семейств, то свободное плебейское население города, включая женщин и детей, в 4 —5 раз превосходило эту цифру. А еще необходимо вспомнить о служащих, законоведах, врачах и профессорах, а также о многочисленном корпусе священнослужителей, студентов университета, сенаторской аристократии и о рабах, служивших среднему и высшему классу. Общее число жителей города превышало, возможно, 2/3 миллиона.

Выживание Рима как великого города оказалось возможным главным образом из-за трех факторов. Во-первых, он все еще оставался местом основного сосредоточения невероятно богатых семей старой сенаторской аристократии, которая, хотя и обитала большую часть своего времени на загородных виллах, проводила полгода в Риме и поддерживала громадные городские дома, населенные сотнями рабов, а также составляла клиентуру для ремесленников, лавочников и импортеров предметов роскоши. Более того, большие семьи превратили Рим в центр светской жизни и завлекали в него многих недавно возведенных в аристократическое звание сенаторов. Во-вторых, римская церковь получала поддержку, огромные и постоянно растущие пожертвования не только от многочисленного корпуса богатых священнослужителей; расширение духовного влияния римских пап притягивало к городу стабильные потоки подателей петиций; заключение в усыпальницу Св. Петра и Павла и множества других мучеников привлекало толпы паломников. В-третьих, Рим был

самым большим на Западе центром образования, литературоведения и права, что притягивало амбициозных и богатых студентов не только из всех западных провинций, но по крайней мере в IV в. и из восточных.

Константинополь.

Константинополь, напротив, был растущим городом. Константин положил начало его стремительному развитию предоставлением фискальных привилегий богатым поселенцам, которые строили в городе дома, и установлением бесплатной раздачи хлеба для более чем 80 000 человек. Рост города можно оценить и по количеству новых водопроводов, построенных Валентом, Феодосием I и Юстинианом. В 413 г. после строительства новой стены в прибрежной части, которая простиралась в западном направлении примерно на милю дальше, чем стена Константина, площадь города увеличилась в два раза.

Несмотря на свое благоприятное месторасположение, Константинополь в это время еще не был крупным коммерческим центром. Как и в Риме, его купцы главным образом обеспечивали местный рынок. До нас дошло имя только одного константинопольского торговца тканями и одеждой, который экспортировал свои товары в Африку и на запад. В Константинополе был свой университет, основанный в 425 г., и как образовательный центр он конкурировал с Афинами по литературе и философии, с Александрией — по литературе, медицине и с Бейрутом  — по праву. Росла и богатела Константинопольская епархия, увеличивалась численность ее священнослужителей. В 525 г. Юстиниан попытался сократить штат Великой Церкви (которая кроме церкви Св. Софии включала также здания двух других церквей). Епархия Константинополя расширила сферу своего влияния, установив юрисдикцию над епархиями Фракии , Азии и Понтики, которая официально была

утверждена Халкидонским собором в 451 г. Но в духовной сфере Константинополю приходилось соперничать с Александрией и Антиохией, не говоря уже о Иерусалиме и Фессалонике.

Процветание Константинополя изначально обеспечивалось за счет того, что он был административной и общественной столицей Восточной империи. В его дворцовых ведомствах трудилось около 6000 гражданских служащих. Здесь же находилась и преторианская префектура Востока и ведомства двух главных военачальников. В городе заседали императорский суд и сенат, самые важные и богатые члены которых проживали в Константинополе. Будучи судебным центром империи, Константинополь наполнился представителями спорящих сторон со всех провинций и привлекал тысячи иммигрантов, которые надеялись нажить состояние на службе у императора или у других великих деятелей, окружающих его.

Рим.

Различие социальных структур двух столиц отражается статистикой в области жилищного строительства. В начале V века в Риме насчитывалось более 40 000 сдаваемых внаем

помещений многоквартирных домов , которые в основном были населены представителями беднейших слоев общества, и 1800 отдельно стоящих домов в которых жили богатые семьи. Для Константинополя количество сдаваемых внаем помещений нам не известно, но в городе было

возведено 4388 отдельно стоящих домов, принадлежащих более представительному среднему классу гражданских служащих, адвокатов и других специалистов.

В двух отношениях административная система Рима периода империи уступает принципату. Три городские когорты, образовывавшие силы правопорядка в городе, исчезли, и для надзора за соблюдением законов в распоряжении городского префекта оставались только его подчиненные и корпус ночных стражей , который насчитывал по сорок восемь служащих в каждом из четырнадцати районов. В Константинополе ситуация была еще хуже: в каждом городском районе насчитывалось только по пять ночных стражников. В результате, если обнаруживались серьезные нарушения правопорядка, префекты обеих столиц оказывались беспомощными, как это со всей полнотой продемонстрировали хлебные бунты, распри в амфитеатре и кровавые столкновения во время папских выборов. Во- вторых, несмотря на то, что сохранилась должность префекта противопожарной службы , семь старых когорт ночных стражей уже более не существовали. На смену им пришли непрофессиональные пожарники, которых откомандировывали различные цеха города. Та же самая система действовала и в Константинополе, в котором численность пожарников составляла 560 человек.

Функционирование водопроводов обеспечивалось штатом общественных рабов. Вода подавалась не только в бани, фонтаны, служащие для украшения, и многочисленные общественные питьевые фонтанчики (их в Риме насчитывалось 1352), которыми пользовались бедные горожане, но также, с особого разрешения императора, в частные домовладения. В самые большие дома, располагавшие несколькими просторными ванными комнатами, могла проводиться труба диаметром двух и даже трех дюймов; жители домов средних размеров, как правило, располагали водопроводной трубой диаметром полтора дюйма, а в маленьких домиках диаметр трубы ограничивался половиной дюйма.

Константинополь.

В обеих столицах была введена бесплатная раздача хлеба жителям, которые имели соответствующие карточки. Объем пайка в Риме был утвержден Валентинианом I и составлял шесть буханок весом по полфунта каждая. Количество человек, получающих их, доходило до 120 000. В Константинополе в 332 г. таковых было 80 000 человек, но позже их численность увеличилась. Хлеб распределялся в соответствии с категориями , которых в Константинополе насчитывалось 117. Возможно, что любой свободный житель, помимо солдат и служащих, имел право на карточку, и Валент постановил, что хлебные карточки  должны сдаваться и перераспределяться, если житель, их

получавший, умер или выехал из города. Однако закон этот, хотя и был принят, фактически не применялся, карточки на практике могли быть унаследованы или проданы. К VI в. много карточек было отдано в распоряжение церкви. Хлебные пайки распределялись и среди строителей домов. За них уплачивали владельцы построек в течение всего срока, пока их дома поддерживались в хорошем состоянии.

Правительство не только предоставляло бесплатные пайки, но и импортировало зерно в количестве, достаточном, чтобы прокормить все городское население. Зерно перемалывалось в муку, из которой. выпекали хлеб в пекарных цехах. До конца IV в. мельницы Рима приводились в движение ослами, впоследствии для этих целей использовалась энергия воды из водопровода. В Константинополе действовало двадцать общественных пекарен, производящих хлеб для бесплатной раздачи, и сто двадцать частных пекарен, которые производили хлеб на продажу. В Риме организация выпечки хлеба была более сложной и отчасти для нас неясной. Количество частных пекарен неизвестно, общественных же насчитывалось 274, большая часть которых укомплектовывалась за счет рабов или осужденных. Они должны были выпекать значительно больше хлеба, чем этого требовалось для бесплатных раздач , остальная часть продавалась по установленным низким ценам.

В Риме, хотя и не в такой степени, как в Константинополе, имела место бесплатная раздача масла, осуществляемая через 2300 лавок, и свинины. Свинина выдавалась только пять месяцев в год, по пять фунтов в месяц. Цех торговцев свининой был ответственным за взимание поросят в качестве налога в Кампании, Лукании и Самнии, доставку их в Рим, убой и распределение мяса. Этот процесс осложнялся бесконечными трудностями. Во время транспортировки в Рим поросята теряли в весе, и торговцы свининой требовали и получали пятнадцатипроцентную скидку по счету, которая позже достигла двадцати процентов. Если они выражали желание брать вместо поросят деньги, то получаемая в южных провинциях сумма была ниже, чем цены на поросят в окрестностях Рима, и, таким образом, торговцы претерпевали убытки. В конце концов вся поставка была заменена наличными деньгами.

Рим.

Вино не было предназначено для бесплатной раздачи, но в Риме оно продавалось на двадцать пять процентов ниже его рыночной цены. Оно поставлялось как налог, выплачиваемый натурой, римскими предместьями и близлежащими провинциями.

В обеих столицах функционировали огромные общественные бани. В Риме их было И, в Константинополе — 9. Существовали также и частные бани: 830 и 153 соответственно. Общественные бани в Риме финансировались за счет заключения контрактов на проведение солевых ванн, которые были весьма прибыльными. Дрова для отопления бань Рим и Константинополь получали из провинций, в которых был введен соответствующий налог. За перевозку дров отвечал цех речных лодочников.

В Риме действовало и множество других цехов, которые в обмен на определенные привилегии и налоговые льготы служили общественности бесплатно или за небольшую плату. Поставка хлеба требовала участия не только пекарей, но и весовщиков, которые взвешивали прибывавший в римский порт груз, портовых грузчиков, барочников, перевозивших этот груз по Тибру, возчиков, которые доставляли его пекарям. Наряду с торговцами свининой существовали торговцы говядиной и бараниной. Для выполнения общественных работ были каменщики, плотники, а для обеспечения населения известью, которая добывалась в провинциях Кампания и Этрурия, — обжигатели и возчики извести. Определенные цеха обеспечивали города ночными стражами и пожарниками.

Валентиниан I учредил в Риме службу здравоохранения. По одному врачу находилось в двенадцати городских районах из четырнадцати. Они бесплатно лечили тяжело больных, но им разрешалось также заниматься и частной практикой. В этом случае пациенты могли назначать врачу предварительный гонорар, но им запрещалось платить за оказываемые медицинские услуги.

Жизнь обеих столиц была полна общественными зрелищами, мероприятиями, которые проводились с особой щедростью.

Джонс А. Χ. M. "Гибель античного мира"

Выводы для ЛЛ в конце. Мы никогда не узнаем, как в точности выглядели древние битвы. Казалось бы почему? Ведь мы можем реконструировать оружие, воспроизвести строй древних воинов, даже приемы ближнего боя повторить. Но есть кое-что чего нет и не будет в современных реконструкциях (по крайней мере с текущим законодательством). Понимания того, что идущий на тебя противник будет тебя целенаправленно убивать, а ты должен убить его. Это меняет все.
Долгое время, на солдат в древних сражениях смотрели сверху, мало кого интересовало как же выглядит бой изнутри. Что видят перед собой воины, что они чувствуют и что слышат. Так было пока в 1976 году не вышла книга Джона Кигана «Лицо войны» (до русских прилавков она так и не дошла) – в ней автор рассматривает [1] битву глазами воина, разбирая каждый этап сражения, стоя за спиной солдат. Он же вдохновил уже других авторов на схожие исследования, но уже в другие периоды (Джон рассматривал три битвы – Азенкур (1415), Ватерлоо (1815) и Сома(1916)) – Хэнсон, Сабин, Голдсуорти принялись за античность.
Тема психологии войны очень сложная, я давно к ней подступался, но так и не придумал как подать. Во-первых, тема чудовищно большая, потому что поведение каждого воина в бою – это комплекс факторов включающих среду, которая его сформировала как личность, его навыки, вооружение и собственно тех, кто его окружает в настоящий момент. Я решил действовать таким образом – показать несколько ярких представителей военной истории в разные периоды, начав с античности. Основной акцент будет на греческих гоплитах, чуть меньше на сариссофорах, римских легионеров затронем совсем краешком. Кроме того, как обычно статья разрослась в объеме, поэтому я её разбил на две части. Как всегда в конце я привожу небольшой перечень источников, которые можно посмотреть по теме, они даны в круглых скобках, но их можно игнорировать, если верите мне на слово, все-таки научпоп)
Греческий гоплит.
Начнем с этого видного представителя античной военной истории.

Иллюстрации в некотором смысле условные, например, то, что гоплит босиком – это влияние традиции Н. Секунды: не стоит воспринимать прямо буквально. В ранних работах Секунды гоплиты вообще идут в бой нагишом с хуем наперевес, здесь солдата лишили только обуви.

Почему люди убивают

В одном из комментариев к прошлой статье меня спросили, а что заставляло людей идти на смерть в битве? Отличный вопрос, но я бы сформулировал его иначе «что заставляло людей убивать в сражении?». Долгое время солдат рассматривался как безотчетная боевая единица, автомат к ружью приставленный. После Второй Мировой войны вышло исследование Сэмуэля Маршалла “Men Against Fire: The Problem of Battle Command”, в котором он после опроса ветеранов, сделал вывод, что в сторону врага стреляли только 20-25 % солдат. Эффект был, конечно, умопомрачительный – от пересмотра концепций обучения солдат, до разгромных работ, доказывающий что все это миф. Например, критики его работы указывали на то, что в войне во Вьетнаме этот показатель составлял уже 90-95 %. В 1996 году вышла работа Дэйва Гроссмана «On killing: The psychological costs of learning to kill in war and society», а в 2009 ее дополненное издание [2]. Дэйв рассматривал современный уровень насилия в Америке, в том числе задаваясь болезненным вопросом «а виноваты ли фильмы и игры в массовых школьных расстрелах?». Но весьма любопытной частью его исследования было как раз изучение психологии солдат.

Он сделал вывод, что резко возросшее количество выстрелов во врага в войнах после Второй мировой – это отнюдь не доказательство того, что Маршалл все наврал, а следствие изменений в психологических принципах подготовки солдата. С другой стороны, он нашел подтверждение выводов Маршалла в анализе сражений предшествующих эпох. Например, проводились стрелковые опыты прусских солдат, свидетельствуют о том, что с расстояния в 50 метров поражается 75 % мишеней. С другой стороны, в битве при Белграде 1717 года при перестрелке двух строев, находившихся друг от друга на расстоянии 30 шагов убили лишь несколько солдат, хотя при плюс-минус целенаправленном огне должны были лечь все. После битвы при Геттисберге 1863 было найдено 37 тысяч ружей, 24 тысячи из них были заряжены, причем в 12 тысячах было две пули. Что здесь не так? Дело в том, что 90 % времени солдат тратит на заряжание ружья и 10 % приходится на короткий момент выстрела и соответственно невероятно то, что 2/3 воинов могли быть убиты в это мгновение. Традиционное объяснение – это неэффективность мушкетов и неумение солдат обращаться с ними: воины в шуме битвы заряжали ружье неправильно, не могли понять выстрелило ли оно и закидывали следующую пулю. Дэйв подверг критике такое объяснение и дал собственную реконструкцию – люди не хотели убивать. Основной вывод Дэйва то, что две основных реакции страха – бежать и убивать работают преимущественно в отношении чужого вида. В животном мире внутри одного вида есть третья реакция – сдаться. Проще говоря, в базовой настройке на инстинктивном уровне, люди не хотят себе подобных и для преодоления внутренних блоков требуется сильные психологические импульсы. Не возьмусь ставить точку в этих спорах, но можно уверенно сказать, что и в античности, и в средние века мы видим людей в сражениях, сражающихся не только друг с другом, но и с множеством психологических блоков. Страх это, инстинктивное неосознанное сопротивление убийству или все вместе – это все предмет будущих исследований.

Второй скрепой, заставляющей войска идти вперед был авторитет вождя. Феномен безусловного подчинения авторитету был выявлен в исследовании Стэнли Милгрэма [3]. Если вкратце, то суть эксперимента сводилась к следующему – 40 мужчинам в возрасте от 20 до 50 лет (почтальоны, инженеры, учителя – простые служащие) предлагалось поучаствовать в исследовании памяти в Йельском университете. Исследование подразумевало, что они должны бить током другого участника эксперимента (подсадного) в случае, если тот давал неправильный ответ. Причем напряжение тока последовательно возрастало от 0 до 450 вольт с шагом в 15. Первоначально ожидалось, что большинство откажется, услышав жалобы испытуемых, однако, первые пятеро не стали продолжать только когда напряжение достигло 300 вольт, а до конца дошли 26 человек. Стэнли объяснил это следованию авторитету ученого, который говорил подопытному продолжать повышать напряжение, даже когда истязаемый просил остановиться. Один из сильнейших мотиваторов – это следование приказам вождя, чья власть легитимна (точнее считается таковой солдатами).

Бордовым помечены те, кто дошел до конца эксперимента

В фаланге такие авторитеты находились непосредственно рядом с солдатами в одном строю. Традиции героического века требовали, чтобы командующий шел в бой рядом со своими воинами, поддерживая и вдохновляя их, а заодно и участвуя непосредственно в битве. И это работало, присутствие командующего в строю невообразимо повышало отвагу воинов, вот например, эпизод сражения между македонянами и спартанцами [4]:

Враги вступали в битву то отрядами, то всею массою; с обеих сторон обнаружена была замечательная храбрость, потому что воины сражались на виду у царей и войск. (5) Отдельные воины и целые отряды соревновались друг с другом в мужестве.

Были впрочем и недостатки – находящийся в бою лидер имеет все шансы быть убитым, что деморализует армию. Александр Македонский в войне с Дарием направлял удар своей кавалерии прямо на ставку царя, тот бежал и войско персов просто разваливалось.

Психология строя

Вообще по греческим фалангитам написано такое колоссальное количество исследований, что нет смысла углубляться в этот вопрос. Ограничусь парой общих замечаний – это строй тяжеловооруженных пехотинцев, построенных плечом к плечу. Сложился этот строй в VII веке до н.э. [5]. Нас интересует в первую очередь не военный аспект (который уже разобран просто до костей во множестве исследований), а психологический.

Построение синаспизм, при котором щиты перекрывались с двух сторон.

Более свободное построение, при котором по фронту на бойца приходилось 90 см.

В чем вообще смысл этого построения? Обычно на строй смотрят с позиции простой военной абстракции, игнорируя собственно психологическую основу армии. Начнем со скреп) Инстинктивно группироваться вместе – этот психологический феномен отмечался даже в современных армиях, находящихся под огнем [6]. Человек находящийся в группе инстинктивно чувствует себя более защищенным, а непосредственно в строю фаланги бойцы, находились рядом со своими родственниками, соседями и друзьями. Когда фаланга расстраивалась, например, ри движении по пересеченной местности, воины теряли поддержку солдата рядом и падали духом. В фаланге каждый воин прикрыт своим щитом слева, а справа его защищает гоплон товарища, таким образом, почти все воины чувствуют себя в безопасности. Почти все, за исключением тех, что стоят на правом фланге. Спартанский солдат Фукидид оставил любопытное описание того, что происходит со всей фалангой из-за страха стоящих на правом фланге людей [7]:

Обычно все армии при наступлении удлиняют свое правое крыло, причем каждая стремится охватить своим правым крылом левое крыло противника. Ведь каждый воин, опасаясь за свою незащищенную сторону, старается сколь возможно прикрыться щитом своего товарища справа и думает, что чем плотнее сомкнуты ряды, тем безопаснее его положение. Первый повод к этому дает правофланговый воин первого ряда. Он всегда напирает вправо, чтобы отвернуть свою незащищенную сторону от врага, и затем тот же страх заставляет и остальных воинов следовать его примеру.

Визуально это выглядит, как будто фаланга старается «дрейфовать» направо. Фаланга, как и в принципе, и любой строй тяжелой пехоты – это своего рода танк. В том смысле, что в фаланге, как и в танке – главное не обосраться. Причем в буквальном смысле, непосредственно перед боем человек испытывает сильный стресс, следствием которого нередко является опорожнение кишечника и мочевого пузыря [8, 11]. Проиллюстрируем это одной историей ахейского стратега Арата:

Эта победа заставила умолкнуть многих клеветников и заткнула рот льстецам, которые, лебезя перед тиранами, осыпали Арата насмешками и выдумывали дурацкие небылицы, будто у ахейского стратега во время всякой битвы бывает расстройство желудка, будто у него кружится голова и темнеет в глазах, как только рядом становится трубач, будто, выстроив войско в боевой порядок и передавши по рядам пароль, он осведомляется у своих помощников и младших начальников, не нужно ли больше его присутствие, — ведь жребий уже все равно брошен! — а затем уходит подальше и напряженно выжидает исхода дела. Эти слухи имели такое широкое распространение, что даже философы в своих школах, рассматривая вопрос, являются ли сердцебиение, бледность и слабость кишечника в минуты опасности следствием страха или же какого-то телесного расстройства и врожденной вялости, всегда приводили в пример Арата, который, дескать, прекрасный полководец, но в сражениях постоянно испытывает подобного рода недомогание.

Таким образом, помимо собственно военных преимуществ, которые давал строй – это было психологический инструмент, который позволял держать сплоченными солдат перед ближним боем. Есть и другой аспект, Дэйв Гроссман называл этот эффект распределения ответственности в толпе. Массовые бессмысленные убийства в животном мире осуществляются группами, не одиночками. В строю с одной стороны происходила анонимизация убийства, с другой каждый солдат находился под взаимным контролем других воинов. Причем если мы говорим про фалангу, то не просто воинов, а друзей и родственников – ответственность перед близкими людьми перевешивала страх.

Почему люди поют?

Есть еще один любопытный психологический инструмент – песня. Иосиф Жордания в своем исследовании [9] отнес песню к инструменту эволюции, который позволил нашим древним потомкам выжить в борьбе с хищниками. Музыка и песни являются эффективными инструментами психологического воздействия. Так совместное исполнение песен в строю с одной стороны способствовало чувству групповой идентичности каждого солдата. С другой стороны, это позволяло войти в гипнотическое состояние, которое Иосиф назвал боевым трансом. В таком состоянии человек может контролировать свои эмоции, могут даже наблюдаться эффекты анальгезии (не чувствительности к боли). Как вы понимаете, такой инструмент был довольно быстро поставлен на военную службу [10]:

Когда построение боевой линии заканчивалось, царь на глазах у противника приносил в жертву козу и подавал знак всем увенчать себя венками, а флейтистам приказывал играть Касторов напев и одновременно сам затягивал походный пеан. Зрелище было величественное и грозное: воины наступали, шагая сообразно ритму флейты, твердо держа строй, не испытывая ни малейшего смятения — спокойные и радостные, и вела их песня. В таком расположении духа, вероятно, ни страх ни гнев над человеком не властны; верх одерживают неколебимая стойкость, надежда и мужество, словно даруемые присутствием божества. Царь шел на врага в окружении тех из своих людей, которые заслужили венок победою на состязаниях. Рассказывают, что на Олимпийских играх одному лаконцу давали большую взятку, но он отказался от денег и, собрав все свои силы, одолел противника. Тогда кто-то ему сказал: «Что тебе за выгода, спартанец, от этой победы?» «Я займу место впереди царя, когда пойду в бой», — улыбаясь ответил победитель.

Обратите внимание, сколько психологических факторов в одном эпизоде – во-первых, это гипнотическое спокойствие людей, марширующих под звуки флейты и поющих пеан, во-вторых, это групповая идентификация сподвижников царя (среди них только победители состязаний), ну и наконец, гордость спартанца, для которого возможность идти рядом с правителем в бой дороже любых денег.

Заключение для ЛЛ

Сражения античности – это сложные психологические противостояния, которые не были похожи на мясорубку. Основной целью было не физическое уничтожение противника, а обращение его в бегство, психологическая победа. А еще, я считаю, что люди не хотели и боялись убивать. Когда говорят люди не звери – это не совсем верно, основная задача обучения солдата как раз преодоление животных инстинктов, сдерживающих убийство. Война наша слепая зона, древние писатели восхваляли битвы, но реальность была куда сложнее. Американские психологи Swank и Marchand обследуя [11] солдат после высадки в Нормандии пришли к выводу, что все они в той или иной степени подверглись тяжелому психологическому потрясению. Исключение составили менее 2 %, страдающих психозом (psychotic soldiers) и те солдаты, которые получили тяжелые травмы мозга (но не все). Возможно, где-то в базовой прошивке мозга у нас есть установка «не убивать», но кажется, мы научились ее хорошо обходить. Мы встречаем в античности описание ожесточенных боев, но даже для авторов, живших в то время, они были шокирующими. Последний бой спартанцев в Фермопильском сражении, где поломав все оружие, греки начали рвать врагов зубами [12]

Итак, два брата Ксеркса пали в этой битве. За тело Леонида началась жаркая рукопашная схватка между персами и спартанцами, пока наконец отважные эллины не вырвали его из рук врагов (при этом они четыре раза обращали в бегство врага). Битва же продолжалась до тех пор, пока не подошли персы с Эпиальтом. Заметив приближение персов, эллины изменили способ борьбы. Они стали отступать в теснину и, миновав стену, заняли позицию на холме — все вместе, кроме фиванцев. Холм этот находился у входа в проход (там, где ныне стоит каменный лев в честь Леонида). Здесь спартанцы защищались мечами, у кого они еще были, а затем руками и зубами, пока варвары не засыпали их градом стрел, причем одни, преследуя эллинов спереди, обрушили на них стену, а другие окружили со всех сторон.

В следующей (уже написанной) части:

Страх наступления

Оружие и доспехи. Как они влияют на психологию солдата

Паника и во что она превращает битву.

Источники даю достаточно вольно, просто чтобы было легко искать

1. Keegan J. The Face of Battle. 1976

2. Grossman, D. (2009). On killing: The psychological costs of learning to kill in war and society. New York: Back Bay Books.

3. Stanley Milgtam. Behavioral Study of obedience. Journal of Abnormal and Social Psychology1963, Vol. 67, No. 4, 371-378

4. Полибий, II, 69, 4-5

5. А. К. Нефедкин. Основные этапы формирования фаланги гоплитов: военный аспект проблемы / Вестник древней истории, №1, 2002, стр. 87-96

6. Hanson V. D. The Western Way of War: Infantry Battle in Classical Greece. New York, 1989

7. Фукидид (V, 71)

8. Плутарх, Арат, 29

9. Joseph Jordania, 2011. Why Do People Sing? Music in Human Evolution

10. Плутарх, Ликург, 22

11. Combat neuroses; development of combat exhaustion. Roy Laver Swank, W. Marchand Arch Neurol Psychiatry. 1946 Mar; 55:236-47.

12. Геродот, VII, 225

13. Goldsworthy A. K. The othismos, myth and heresies: the nature of hoplite battle. / War in history 1997, vol. 4, 1, p. 1-26.

14. Клейменов А.А. «К вопросу об особенностях эллинского военного менталитета классического периода», 2014 / Армия и общество

15. Ардан дю Пик Ш. Исследование боя в древние и новейшие времена. - СПб.: В. Березовский, 1911.

16. Luginbill R. D. Othismos: the importance of the mass-shove in hoplite warfare. / Phoenix 1994, vol. 48, 1, p. 51-61