waspMilitia

Недовольство в благополучной Германии

После окончания Второй мировой войны денацификация в американской зоне оккупации стала проблемным местом. Программа провалилась по целому ряду причин и даже в народе получила широкое ироничное наименование persilschein ("отбеливание" - по существующей уже тогда торговой марке Persil). Благодаря многочисленных намеренным и случайным ошибкам большая часть нацистов, в том числе и осужденных трибуналами, по сути избежало какого либо наказания (либо получила незначительное) и остались на свободе.

В то же время всё сильнее разгорающаяся Холодная война и важная роль в ней ФРГ, которая во внешней политике не обладала никакой самостоятельностью, создавали страх в обществе перед грядущей возможной Третьей мировой. Рядовые немцы, складывая 2+2, видели со одной стороны вчерашних нацистов, которые всё более открыто занимают высокие посты (навроде Хойзингера или Гелена), с другой стороны, надвигающуюся войну с СССР. Неудивительно, что с понятными аналогиями в обществе было всё в порядке.

Но искра разгорелась гораздо позднее. На первых выборах в рейхстаг в 1949 году новоорганизованная (после уничтожения нацистами) Коммунистическая партия набрала почти 6% голосов. Эпоха маккартизма в США аукнулась и в Германии, приведя к политической травле коммунистов и активной антикоммунистической пропаганде, и в 1956 году после 4 лет рассмотрения коммунисты наравне с нацисткой партией были в судебном порядке запрещены. В 1959 году формальная оппозиция действующему правительству, социалисты из СДПГ официально отреклись от марксизма. Через 7 лет они отрекутся и от оппозиции, вступив в 1966 году в большую коалицию с правящей партией. В результате, власти начнут прямо контролировать более 90% парламента, что делало особенно забавными текущие рассказы пропаганды про "одну партию в анти-демократической ГДР".

Открытая автократизация страны на фоне экономического кризиса второй половины 60-х годов в Германии вызвала мощный общественный протест, который как обычно для того времени, исходил в основном из студенческой среды при крупных университетах. Молодое поколение обвиняло старших в том, что они "верят американцам так же как когда-то поверили нацистам". Ровно как и маккартизм поколением ранее, это совпало с мощным общественным движением в США. Но Германия не воевала во Вьетнаме, не испытывала расовой сегрегации, в целом не имела многих исторических проблем, которые радикализировали протест за океаном, поэтому в ней не было ни марша миллионов, ни Черных пантер. Это были обычные активисты с плакатами, ругающими правительство, которые идейно полностью совпадали с "новыми левыми" и поддерживались их идеологами (подробнее про них можно почитать здесь), что в принципе неудивительно для немцев, поддерживающих родную Франкфуртскую школу.

Всё изменилось практически в один миг. В 1968 году происходит очень мутная история с внезапно жестоким подавлением рядового мирного протеста, в ходе которого были избиты полицией многие активисты, а один из протестующих студентов был казнен полицейским в затылок, которого за это оправдали. Несмотря на многочисленные намеки и последующие расследования, что это де очевидная провокация восточноевропейского Штази, где в тот момент работали будущие учителя Сами-Знаете-Кого, это не объясняет ни мотивы убийцы, ни кампании по его защите. Зато после такого недвусмысленного послания, а так же вскоре последовавшего покушения на лидера протеста, протестное движение самоликвидировалось. Спустя десятилетие эти же активисты организовали множество бесполезных политических движений, самое известное из которых немецкая Партия зеленых. Расследование же покушения на лидера протеста Дучке зашло в никуда - арестованный внезапно всё осознал и покончил с собой в камере, засунув голову в пакет.

Создание Фракции Красной армии (RAF)

Незадолго до описываемых событий социалисты, начитавшись популярных советов в интернете навроде "если вам так нравится коммунизм то почему бы вам не организовать коммуну?" решили - что бы вы думали? - организовать социалистическую коммуну и на примере одной отдельной взятой квартиры построить коммунизм. Так родилась Коммуна 1, члены которой гораздо больше баловались наркотиками, непонятными связями (включая различные варианты сексуальных), музыкой и прочим безделием, чем хоть чем-то осознанным. В общем, стандартное студенческое общежитие - что совершенно логично, учитывая что участники были студентами и жили вместе. Место стало быстро культовым не только для левых всех мастей, но и любой другой интеллектуальной публики. В Коммуне в разные годы побывали множество знаменитостей, включая Джона Леннона с Йоко Оно, Джимми Хендрикса, The Rolling Stones, Дэвида Боуи и других. Именно в этом месте, по версии следствия, несмотря на то, что оно составляет что-то среднее между хиппи-клубом и наркопритоном, сформировался и оформился костяк группы будущих боевиков из боявшихся дальше протестовать участников студенческих протестов.

В 1968 году несколько студентов, в числе которых был Андреас Баадер, получили небольшие сроки за вандализм, хулиганство и поджоги в ходе беспорядков. Учитывая текущую высокую напряженность в обществе, их амнистировали, но практически сразу же снова объявили в розыск - но ребята разумеется практически в полном составе скрылись. Баадер, которому было чуть более 20 лет, вскоре снова глупо попался по ориентировке и отправился отбывать срок. Однако он его не досидел - известная журналистка левой прессы Ульрика Майнхоф в сговоре с общей знакомой Гудрун Энслин, под предлогом провести интервью устроила с заключенным встречу в обычной библиотеке с охраной полиции, в процессе которой боевики устроили перестрелку, убив гражданского, освободили заключенного и бежали из страны. Дата освобождения Баадера считается датой рождения RAF.

К личности самого Баадера были вопросы. Он очень отличался не в лучшую сторону от среднего участника протестного движения, который обычно был студентом какого-нибудь университета, и даже имел вполне неплохие личные заслуги (например той же Майнхоф или Энслин) - в то время как значительно более молодой Баадер даже не смог закончить школу и не имел профессии, да и в целом не производил хорошего впечатления даже на сторонников. Регулярно заседающий в полицейских околотках Андреас никак не вязался с образом профессионального революционера, а скорее с образом профессионального протестующего. Возможно больше света на то, зачем он понадобился Энслин, которая и подговорила Майнхоф на операцию, и была единственным связующим между ними звеном, мог пролить муж Энслин, но вскоре после побега он с душевным расстройством попал в психиатрическую лечебницу, где внезапно всё осознал и покончил с собой в камере, наевшись снотворного.

Дальше происходящее начинает напоминать фильм "Красный рассвет" наоборот. "Росомахи" Банда Баадера-Майнхоф, проведя несколько месяцев в заграничных тренировочных лагерях, возвращаются в ФРГ. Они снимают очки, профессорские брюки, откладывают в сторону карандаши и пацифистские плакаты и начинают проводить террористические операции. Притом не какие-то жалкие "бомба под лавочкой в парке", а регулярные успешные перестрелки с полицией и даже атаки на иностранные армейские базы, включая ядерные арсеналы.

Однако некоторая странность заключается в том, что сами основатели боевой группировки и её костяк был пойман практически сразу. В 1972 году ФРГ готовилась к проведению Олимпиады в Мюнхене. О том, что на Играх может произойти инцидент, разведка была информирована заранее. Скорей всего, именно поэтому (ровно как в Мехико в 1968 перед проведением Олимпиады) с бегающими городскими партизанами решили наконец расправиться - и буквально с разницей в несколько дней в июне 1972 года полиция получила анонимные наводки и разом по всей стране задержала практически всех видных членов банды, включая Баадера, Майнхоф и Энслин. Бригаду поместили в одиночные камеры строгого режима свежепостроенной супертюрьмы, где они все дружно сдали друг друга и никого больше. Несмотря на то, что банда RAF находилась в руках полиции, про саму банду RAF так по-прежнему ничего не было известно.

Между тем в мире опять стало неспокойно - начался мировой экономический кризис 1973 года. Германия снова оказалась в рецессии. Как и во время предыдущей рецессии 1967 года вышел подъём антиправительственного протестного движения, в том числе и массовой критике подвергалась официальная версия про террористов RAF. США между тем прочно увязли во Вьетнаме и как считается активно пользовались неофициальной поддержкой лояльного немецкого правительства. В ходе процесса над бандой RAF обвиняемые многократно привлекали внимание к помощи Германии американским войскам в непопулярной войне, что увеличивало социальную напряженность. Это не могло ничем не закончится - и 9 мая 1976 года самый подкованный и известный член банды Ульрика Майнхоф внезапно всё осознала и покончила с собой в камере, повесившись на лампочке.

Крайне сомнительная смерть вызвала волну критики. Спустя несколько месяцев снова на территории Западной Германии объявились члены RAF, которые провели серию успешных терактов. Но правительство на провокации не поддалось, и заключенные лидеры террористов тут же внезапно всё осознали и покончили с собой в камере, дружно застрелившись в своих одиночных камерах из заранее заготовленных пистолетов. Спустя месяц в освободившиеся камеры перевели старательно сопротивляющуюся Ингрид Шуберт, которая уже догадалась, чем дело пахнет, но это ей не помогло - она тоже внезапно всё осознала и покончила с собой в камере, удушив себя простыней. Чудом выжившая после попытки самоубийства Ирмгард Меллер после долгожданного освобождения как-то неудачно пошутила на тему "просыпаюсь как-то утром и прямо чувствую что сейчас убиваю себя", но даме строго пригрозили пальцем и особенно на эту тему она больше не распространялась.

Члены RAF старательно клялись отомстить, и даже приросли за счёт включения в состав нескольких радикальных организаций навроде "Движение 2 июня" - но как ни странно, фактически на этом всё заглохло, прошло только несколько небольших терактов без былого огонька, с требованиями не реформ и преобразований, а просто отпустить очередного рядового члена или членов организации. А в 90-е годы группа самораспустилась, но и это прошло не особенно замеченным - в массах ранее становилось всё более популярным мнение, что никакого RAF давно уже не существует, а возможно даже и не существовало никогда.

Ну а что же это было, в конце концов - революционеры, постепенно забывшие свои идеалы, иностранная военизированная группировка, шатающая режим под прикрытием нескольких студентов, или полезные своему же правительству банда идеалистов, с которыми расправились показательно для других - мы никогда не узнаем.

Так что для ЛЛ - ТС всех обманул и всё что мы знаем про RAF это в сути то что мы ничего про них не знаем.

Спасибо за чтение.

После смерти диктатора в 1930 году сдерживать накопленное недовольство уже не было никаких возможностей, король бежал, а наспех собранное временное правительство провело Учредительное собрание в 1931 году, где победили в преимуществе левые, которые бросились стремительно проводить популистские социалистические реформы, которые "великолепно" накладывались на мировую рецессию. Однако правых не устроила такая ситуация, они собрали коалицию, и на выборах 1933 года победили правые, которые бросились стремительно проводить популистские консервативные реформы, и отменять предыдущие. Теперь уже левых не устроила такая ситуация, они собрали коалицию, и на выборах 1936 года..... Всё это время средний испанский крестьянин с мотыгой страстно хотел разбить голову что первым, что вторым, потому что политическая грызня только добавляла сумятицы.

Политическую петрушку прекратил военный мятеж 1936 года. Несмотря на вроде бы политический раскол, народ практически полностью выступил на стороне текущего левого правительства, включая даже электорат правых. Дело не в том, что мятеж делали националисты - дело в том, что возвращения совсем недавней военной диктатуры не хотел никто.

Однако проблема была в том, что Республика лишилась фактически всего офицерского состава, а оставшимся офицерам не доверяла. Ввиду этого, а также взрывного роста ощущения собственной важности вчерашних солдат даже ополчение, противостоящее армии националистов, изначально представляло очень жалкое зрелище, да и в дальнейшем не особенно блистало. Советские специалисты, оказавшиеся рядом вскоре после начала войны, описывают это достаточно красочно:

"Казалось при беседе с бойцами, что эти люди, решившиеся умереть, но не отступать. Между тем, при небольшом сравнительно нажиме противника, они отступали. Так происходит со всеми частями… Стреляют много и бесцельно, но когда противник атакует хотя бы небольшими силами, и его остановить неумелой стрельбой невозможно – отступают... При малейшей попытке противника проявить активность пехота всюду требует поддержки танков. Любое свое отступление пехота мотивирует отсутствием танков. Часто пехотные начальники выдумывают несуществующие атаки противника, только бы получить танки»

Но слабая военная подготовка не была достаточной проблемой, иначе война не продлилась бы так долго. Главные проблемы были гораздо глубже. Сразу после войны изрядно левое правительство во-первых полностью получило развязанные руки в сторону социалистических реформ, с другой стороны, низовые организации просто явочным порядком начали брать управление предприятий в свои руки, потому как теперь чего стесняться. Так началась ускоренная национализация. Часть этих предприятий прямо или косвенно принадлежало иностранному капиталу. Несмотря на то, что ведущие державы сразу провозгласили "невмешательство" (которое по факту означало некое подобие экономической блокады), подобная политика привела к гораздо более жестким санкциям и экономическому давлению. Фактически, республиканцы остались только с СССР.

Этот перекос в международных отношениях постепенно привел к перекосу всего. СССР помогал всё больше и больше, и чем больше он помогал, тем всё сильнее и сильнее он вмешивался во внутренние дела Испании. В составе республиканского правительства было немало различных течений социалистов, и у многих из них начало складываться впечатление, что просоветски настроенные политические, общественные и военные деятели быстрее продвигаются по службе и карьере, и постепенно берут власть в свои руки. Это означало, что под частью республиканских властей прямо зашатались кресла, и надо немедленно что-то предпринимать. В итоге, прямо внутри правительства начал назревать раскол, где мелкие группировки высших чиновников начали подозревать всех и вся не только в фашистских, но и красных агентах, а в перерывах между этим мелко "саботажничать" для усложнения задач Советам.

Была и другая сторона медали. Прошедшие через горнило собственной Гражданской войны советские коммунисты предлагали какие-то долгие и неинтересные пути, тогда как казалось - испанская революция практически победила и завоевания её уже в руках. Это мнение разделялось не только на верхах, но особенно популярно было в народе. Рабочие и крестьяне, уже своими руками взявшие всё что хотели, и успешно пустившие в дело, не понимали и не могли понять, почему это надо пересмотреть. В мировоззрении многих всё яснее стала мелькать тень Троцкого - радикальные левые идеи про немедленно отнять и поделить, особенно если это по факту уже произошло и вполне успешно. По выводу известного российского историка А.Шубина, "В Испании впервые в истории была создана массовая система производственной демократии, и она была более чем успешна". В таких условиях недурно испытать головокружение от успехов.

Всё вышеперечисленное привело к тому, что изначально успешные экономические реформы Республики стали мутировать или отменяться. За кризисом политическим последовал кризис экономический. Наблюдая со стороны, по мнению историка Анхеля Виньяса, «создавалось впечатление, что Республика и не хотела победы. У нее были люди, хорошее вооружение, техника и вспомогательные материалы, но, в глубине души, Республика не хотела победить.»

Но одно из упомянутых выше политических течений заслуживает более пристального внимания.

Анархисты

И тут нужно для пояснения вернутся немного назад. Октябрьская революция всколыхнула рабочее движение во всем мире - даже в незатронутых войной США крепко напряглись (вы же не думали, что концентрационные лагеря для политических противников и разные философские пароходы были только в Советской России?), а что уж говорить про разрушенную Европу, по которой покатились стачки, восстания и создание новых республик. У всех была надежда - вот ещё немного, и произойдет мировая революция. Но её не произошло и большевики в России после первоначальной эйфории от успехов быстро столкнулись не только с военной интервенцией ведущих держав, но и с тем, что многочисленные внутренние проблемы нужно решать. Постепенно акцент с "колыбели Интернационала" сместился на построение государства-витрины коммунизма. А спустя некоторое время выяснилось, что во внешнем мире не всё так гладко и Интервенция может повториться в десятикратном объеме, притом в самое ближайшее время - и сталинский СССР стал выстраивать жесткое централизованное государство с форсированной индустриализацией и жестоким подавлением различных вольностей.

Но то, что логически было понятно для большевиков, часто не находило отклика из-за границы. Не видя подноготной картины, социалисты других стран задавались справедливым вопросом - почему в победившем государстве рабочих эти рабочие живут не припеваючи, поя и танцуя до утра, а трудятся не покладая рук? Почему коммунизм это вроде про отмену государств, а советский государственный аппарат крепнет с каждым днем? Слабое информирование о положении дел в СССР и антисоветская пропаганда в европейских странах (и антисталинская в трудах части советских деятелей вроде Бухарина) постепенно сформировала у многих зарубежных социалистов мнение, что часть ВКП(б) попросту узурпировала власть.

Одним из ярких представителей такого отношения стало объединение POUM. Его участники исторически были сильны на промышленно развитом востоке Испании (регионы Каталония и Валенсия), и после кризиса власти выступили на стороне республики. Но подчиняться ей, а уж тем более Коминтерну, где командовал известно кто, они не спешили, что декларировали вполне официально. В ПОУМ хоть и формально не вошли, но фактически идейно они были были вместе, анархисты CNT, которые по факту контролировали регион Арагон. Чтобы понять, что это за ребята, можно сказать: вспомните себе самую бредовую и безумную вещь, что вы слышали про ранний СССР в пропаганде - так в Арагоне это уже считают банальным. ПОУМ стоял примерно на тех же позициях, хоть и не был столь радикальным.

Идейная близость с анархистами, старательная "игра в демократию" (в военное время) и кручение фиг Коминтерну привела ПОУМ к формированию боевых частей по типу боевого крыла нелегальной партии - то есть, небольших автономных отрядов. Читай - партизан. Воевать с такими очень сложно, но с другой стороны партизанами выиграть войну ещё сложнее. Некоторые части вообще существовали без командования, по типу производственной артели. Советские специалисты с ужасом смотрели на этот неорганизованный сброд, но повлиять никак не могли, командование их не слушало, ведь в целом всё было идеологически правильно.

Именно на стороне ПОУМ в пику СССР выступили многие иностранные интербригады коммунистов из развитых стран, вроде Британии и США, что обеспечило ему впоследствии формируемый в западной окололевой и нейтральной культуре образ "истинно правильной стороны". В частности, за них воевал будущий писатель молодой Джордж Оруэлл. Идеи ПОУМ и наблюдаемое в Арагоне значительно повлияли на его мировоззрение. Поэтому современный холивар, был ли Оруэлл против капиталистов ("1984") или против СССР ("Скотный двор") в то время не существовал - его позиция была для окружающих в целом очевидна.

Закончилось всё предсказуемо майским восстанием против Народного фронта в Барселоне. До сих пор непонятно, что его вызвало - кто-то считает, что это тщательно спланированная операция зловещего НКВД, кто-то считает что это целенаправленный мятеж в попытке перехватить власть, а кто-то - что это просто хоть и незапланированное, но логичное развитие событий из отношения друг к другу союзных сторон. И хоть мятеж и был быстро подавлен, это вызвало разочарование в войне многих иностранных антисталинских добровольцев.

Хотя и вроде по мнению международного социалистического движения коварный Сталин как всегда всех злобно победил и всех зловеще переиграл, реальный СССР начал испытывать разочарование в войне. Видя очень мало благоприятных перспектив, снабжение черной дыры испанского социализма значительно сократили, а специалистов - стали постепенно отзывать домой. К 1938 республиканский Народный фронт остался практически один на один с националистами.

А что там у фашистов?

Если у вас возникли вопросы, каким образом с такими методами республиканцы протянули так долго, то не удивляйтесь - у националистов всё тоже складывалось не лучшим образом. Изначальная проблема была аналогичной, как у Белой гвардии в России - это был офицерский мятеж, а многие офицеры ещё не были знакомы с золотым правилом, что в армии без солдат абсурд и коррупция. В результате практически в первые часы своего мятежа восставшая армия лишилась большей части флота - как только матросы узнали, куда они плывут и что собираются делать, то офицерству на кораблях переломали ноги и отправили вплавь через Гибралтар. Это был болезненный удар - без флота часть армии оказалась заперта в африканских колониях, пока не вмешалась итальянская авиация, зато республиканцы получили возможность полноценно и безответно проводить десантные операции.

Не заладилось у них и с лояльностью. Мятеж Франко стал очень быстро бунтом всех правых. Он объединял в себе самые разнообразные течения - от многочисленных монархических карлистов до групп ультраправых боевиков. Командованию Франко и ему самому было очень тяжело лавировать между этими течениями, которых по сути объединяла только ненависть к коммунизму. Спасало только то, что костяк всего мятежа держала армия, которая подразумевала какую-никакую строгую иерархию и порядок. Но хуже обстояли дела с лояльностью местных жителей, которые не только видели в националистах банальных заговорщиков, но и пособников иностранных интервентов.

Сразу после начала мятежа Франция и Англия под рассуждения о справедливом мире объявили политику невмешательства, заблокировав все военные поставки из-за рубежа. Но тут есть нюанс - блокировка поставок была только для признанного законного правительства Испании. "Безымянным" непризнанным мятежникам и так никто ничего не продавал. Зато на их стороне сразу выступили Германия и Италия, хоть и не совсем в открытую. Поставляя "неравнодушных добровольцев" целыми армейскими дивизиями со всем снаряжением и техникой, они быстро побороли первые неудачи националистов и за считанные недели захватили половину страны. Войска же республиканцев, хоть и многочисленные, по сути представляли собой плоховооруженное ополчение, и ничего не могли им противопоставить. Пока существование всей Испании уже повисло на волоске, Уинстон Черчилль в публицистике цинично размышлял о том, что судьба Испании решается вовсе не там, а здесь в Женеве на ленивых переговорах Лиги Наций. Американский профессор истории Дороти Бош Райд в своей статье, опубликованной в научном журнале Pi Gamma Mu отметила, что Черчилль, как и многие выдающиеся политики того времени, фактически благоприятствовали развитию фашистского движения во многих странах, потому как видели в нем альтернативу пугающей их "красной угрозе".

Победоносное движение фашистов прервал СССР, последовав примеру своих противников и начавший наращивать поставки техники и военспецов. Хотя в общем количестве добровольческих интербригад советские солдаты занимали скромный процент, это уже были полноценные специалисты, а не рядовой доброволец с винтовкой или просто с желанием её держать. Их усилиями удалось сгладить подавляющее техническое превосходство франкистов и стабилизировать фронт.

Между тем, раскол в армии правых сил всё нарастал. Германии, которую в принципе изначально устраивал расклад простого существования фашистской Испании в пику Франции, захотелось немного прибрать к себе рукам концессий по месторождениям, ну почему бы и нет. Итальянцы изначально в принципе ставили вопрос именно территориальных приобретений - от отжима средиземноморских островов до вообще марионеточной Итальянской Испании. Этому весьма способствовала значительная помощь, оказанная Италией на начальном этапе войны. Их развязность вкупе с нежеланием подчиняться местному правительству и командующим без сомнения привели бы к серьёзному разладу или даже кровопролитию. Но к счастью для Франко итальянцы оказались слабыми вояками на суше в условиях отсутствия сильной поддержки флота и авиации, и после нескольких крайне неудачных для них сражений с республиканцами пыл свой они поубавили.

Однако в результате в Франко оказалось то, чего не оказалось у Республики. Жестко мобилизуя экономику по военному принципу он сумел заставить работать государственные институты. Хотя конечно мягко говоря это выглядело неидеально, но было лучше разгула вольности в Арагоне или бессмысленной уравниловки Народного фронта. Со временем начала складываться парадоксальная ситуация - средний крестьянин сочувствовал социалистам, а торговать предпочитал с националистами, ведь те платят. Неумелая и порой откровенно вредительская аграрная политика троцкизма разворачивала крестьянство от симпатичных испанских социалистов к нелюбимым испанским фашистам, что уменьшало количество продовольствия в республике, вызывало ещё более вредительские действия, и так далее. Закончилось всё разумеется массовым голодом. Так победа фашистов стала вопросом самого ближайшего времени, даже при условии отсутствия с их стороны активных действий.

Исходя из вышеописанного, возможно станет больше понятно, что установление диктатуры Франко в Испании не просто сделало "ещё одну страну фашистов в дополнение к остальным". Помимо усиления собственно фашистской идеологии, эта война вдобавок вскрыла серьёзный кризис в левом движении. СССР окончательно стал восприниматься многими социалистами не как страна рабочих, а как предатель идеи. Но с другой стороны - эксперименты "ортодоксальных" социал-демократов в Испании не иначе как насилием над обществом или экономикой не назвать. Кризис привел к тому, что часть лидеров мнений открыто разочаровались в марксизме, вроде Д.Бернема. Даже ещё пока живой Троцкий хватался за ещё пока целую голову, смотря как рассыпается его карманный Четвертый Интернационал. А освободившееся место революционных идей в умах некоторых постепенно начала занимать ультраправая идеология - если не поддержка, то хотя бы условное принятие.

Этот перекос был исправлен только спустя несколько лет, после того, как советская армия начала успешно противостоять фашистским захватчикам. Но эту историю вы уже знаете.

Худо-бедно перебравшись через Энгельс, очутились в Саратове, который уже не удивлял нас своими перепадами высот и крутыми спусками с подъемами. Город не понравился - странно пустынный, без достопримечательностей, неухоженный, даже сувениры найти составило некоторую проблему. Удивительным образом мечту купить на холодильник магнитик с холодильником Саратов осуществить не удалось - зато в продаже миллион магнитов с Гагариным, который здесь прожил 4 года, пока учился в техникуме, и имеет к городу ну очень опосредованное отношение.

Выспавшись с утра двинули на юг по правому берегу Волги. Дорога приличная, но очень много фур и количество запретов на обгон, поэтому быстро ехать не получалось. Но зато из-за заезда в Саратов было свободное время, поэтому могли посетить и пообедать в легендарном Камышине, который как-раз по пути. Зайдя в рядовое кафе, жена взяла овощной салатик - сижу, смотрю, что она едва не плачет. Что такое, спрашиваю?
- День, когда я взяла этот божественный салат, будет самым лучшим днем в моей жизни.
- Даже лучше дня нашей свадьбы?
- Ой, тот вообще не близко!

Прогулялись немного по городу, сходили к известному кинотеатру Дружба. Город очень понравился, но пора бы дальше двигаться к Волгограду.

До следующей точки добрались до приключений, в бывшем Сталинграде остановились на дополнительный день. Город произвел смешанное впечатление. С одной стороны, памятники героического прошлого потрясают воображение. С другой - в городе очень быстро становится нечего делать.

На следующий день надо было добраться до Пятигорска (800 км). Про дорогу многие предупреждали, что будет сложно и будут лютовать гайцы. Патрули видели, но они в основном стояли в обратную сторону, ловили отдохнувших с курортов. Сначала доехали до Элисты по калмыцкой степи. Здесь должно быть очень скучное видео безжизненной степи, но плеер сайта опять передает привет.

Далее по многочисленным рассказам дорога до сих пор помнит Великую Отечественную. Поэтому решили по советам поехать не по навигатору, а по маршруту на Ставрополь через Дивное. У Светлограда свернули на Пятигорск. Эта дорога в хорошем состоянии и частично абсолютно прямая. Нам удалось все повороты проехать до захода солнца, а в темноте до Пятигорска уже ехали по прямой линии. Повторюсь, ни один навигатор не предлагал нам ехать по этому пути, но если едете от Волгограда на Кавказ, настоятельно рекомендую ехать именно им.

К слову про навигаторы. В Калмыкии дубльгис начало колбасить и он по неясным причинам на пустынной дороге порой самостоятельно рисовал какие-то объезды от километра до добавочной сотни. Так что не забывайте самостоятельно сверяться с картой, а то можете прокатиться значительно дольше, чем планировали.

Кавказ встретил нас классическими курортными приколами. Так и не понял, за что все ругают курорты Дагестана - в совершенно русском Пятигорске и окрестностях то же самое. Сходить перекусить в дорогой ресторан или взять достаточно дорогой люкс номер в отеле (других не было) всегда оборачивается удивительными приключениями или таким уровнем отсутствия сервиса, что складывается впечатление, что люди прилагают недюжинные усилия, чтобы этот сервис еще ухудшить. Но в целом плевать, мы тут за природой и новыми впечатлениями. Поэтому запаслись нарзаном и готовимся к туристическому осмотру настоящих гор.

Добраться можно тремя путями - через Уфу, Пермь или Нефтекамск. Про Уфу слышал, что дорога дрянь, через Пермь получится длиннее, поэтому выбрал Нефтекамск. Это оказалось плохим решением, так как под Нефтекамском неожиданно для навигатора уперлись в паромную переправу на реке Белая, о которой он нам сообщил в тот момент, когда мы уже стояли в очереди. Да и дорога в целом так себе, хотя и машин мало - так что мне кажется лучше всего двигаться через Пермь.

По пересечению реки оказались прямо в Татарстане. Дороги стали лучше, ехать стало веселей.

При путешествии необходимо учитывать некоторые особенности казанского времени. Солнце стремительно закатилось еще в неожиданные 6 часов вечера и оставшиеся три часа ехали в темноте. По неясной причине дорога освещена значительно хуже, чем дороги в окраинах того же Екатеринбурга, участки с фонарями почти не встречаются, поэтому приходилось часто останавливаться для отдыха глаз. Отдельный прикол Татарстана - постоянные знаки 40 на трассе и знак камеры. Сначала я упорно сбрасывал скорость, но после настойчивых гудков обратил внимание, что никто на это внимание не обращает. Вообще машины с татарскими номерами очень вольготно относились к ПДД и мы даже шутили, что тут камеры их не штрафуют, зато нам прилетит по полной. Посмотрим через пару недель.

В Казани погостили один свободный день - погуляли по Кремлю, Баумана. Прогулялись по ночной Казани, благо из-за захода солнца в 6 часов это не требует никаких усилий. Зашли в местную сеть фастфуда Тюбетей и оценили. А вот в местах в центре, где есть в названии кофе или кафе, нас ободрали так, как в Москве мы не тратились. Пришли к выводу, что нечего строить из себя. На Казань решили выделить как нибудь отдельно несколько дней познакомиться поближе.

На следующее утро двинулись в сторону Самары. По дороге прельстились на множество рекламы о древнем и прекрасном городе Булгар и решили сделать крюк. И тут вышел прямо огромный наш прокол - мы неизвестно каким образом в малюсеньком городе умудрились проехать мимо Белой мечети, булгарского Тадж-Махала дважды по дороге прямо вдоль него, и так туда не попали. Вечером с женой шутили про «Гляди, какой Тадж-Махал за березкой спрятался!». Зато погуляли по древним раскопкам, но не особенно впечатлились - с 13 века ничего не осталось, все постройки новодел, археологических находок почти не было. Но зато бесплатно.

Без особых приключений доехали до Самары и там подивились ее перепадам высот на равнине, коих мы не видели в «горном» Екатеринбурге. В интернете к слову перед поездкой старался выискивать отзывы путешественников о городах, и обзоров на Самару было катастрофически мало, в отличие от той же Казани, поэтому мы ошибочно решили, что смотреть тут мало что есть - хотя буквально мельком взглянув через окно машины, увидели много интересного. Но план есть план, поэтому достопримечательность была посещена только одна, а на следующий день нас ждет Волгоград.