Традиции искусства мастеров из Дымково уходят в глубину веков, несмотря на то, что письменная история этого ремесла охватывает менее двух столетий. С самого своего зарождения и до сегодняшних дней дымковская игрушка, принося радость взгляду и душе, все же вызывает множество вопросов...
История дымковской игрушки неразрывно связана с местным праздником — Свистопляской, или Свистуньей. Свистопляска представляла собой традиционную народную ярмарку, которая ежегодно в мае проходила в Вятке. Отличительной особенностью этого праздника было пронзительное свистение в глиняные свистульки, изображавшие разноцветных зверей и птиц. В одном из ранних описаний Свистопляски, относящемся к 1811 году, упоминается, что утром в этот праздник люди поминали предков в часовне у городских валов, а затем весь день проводили в увеселениях, сопровождаемых неизменным свистом. Происхождение Свистопляски имеет несколько версий. Одна из них уходит в языческие времена, связывая праздник с обрядами весны и богом Солнца — Ярилой. По другой версии, это был древний местный обычай — игровые бои и катание глиняных шаров. Третья версия утверждает, что начало празднику положили поминки погибших во время Хлыновского побоища, описанного в летописях, когда "своя своих не познаша и побиша". Со временем Свистунья превратилась в своеобразный праздник, который также стал постоянным рынком для продажи глиняных игрушек. Их изготавливали осенью и зимой, а также в начале весны, подготавливаясь к большой весенней ярмарке. Дымковские игрушки пользовались большим спросом не только на местных базарах и ярмарках, но и среди скупщиков, которые распространяли их даже за пределами региона — в города вниз по реке Вятке, в Оренбургскую губернию и даже в Москву.
В XIX веке в Дымкове многие были заняты изготовлением игрушек. В первом "Адрес-календаре Вятской губернии" из 1856 года отмечается, что этим ремеслом занимались пятьдесят девять семей, причем в основном женщины и дети. Не существует ни одного упоминания о том, чтобы мужчины занимались изготовлением игрушек в Дымкове.
Стоит отметить, что в то время у вятской глины был серьезный конкурент — гипс. Начиная с середины XIX века, алебастровые статуэтки, произведенные в Дымкове, также продавались на Свистопляске, однако доходы от продажи глиняных игрушек значительно превосходили заработок мастеров по гипсу. Несмотря на это, к 1882 году двадцать домов в Дымкове занимались изготовлением глиняных игрушек не только для ярмарки, но и в течение всего года. Общее количество проданных глиняных игрушек в год достигало ста тысяч.
Старейшие образцы, которые можно отнести к начальному периоду развития дымковской игрушки в XIX веке, крайне редки. Они не имеют ничего общего с яркими, многоцветными игрушками, с которыми мы ассоциируем Дымково сегодня. Старинные игрушки разнообразны по составу и происхождению. Из архаичных образцов сохранились глиняные шары, которые веками катали на Свистопляске. Их количество крайне ограничено. С маленькими размерами (6—10 см) и пустотами внутри, с шариками, издававшими звук гремящей игрушки, они украшены прекрасными цветовыми сочетаниями. На черном фоне, придававшем им оттенок серьезности, нанесены ряды белых, красных и сиреневых (или белых, голубых и коричневых) пятен, имитирующих горошинки. С течением времени, после того как шутливые бои и игры с шарами исчезли из праздничных обрядов, производство этих шаров прекратилось.
Древний тип дымковской игрушки представлен свистульками в форме зверей и птиц. Их форма очень характерна: обычно лепятся только верхняя часть туловища с наиболее выразительными чертами животного или птицы, а нижняя часть всегда имеет форму конуса. На боках свистульки расположены отверстия. При закрытии или открытии определенного отверстия можно изменять звук, подобно флейте. Согласно мнению этнографов, домашние животные, такие как бык, коза, свинья, и лошадь, в представлении древних земледельцев символизировали плодородие, а коническая форма игрушек, а также свист, служили средством защиты от зла.
Более сложные по исполнению сюжетные игрушки этого периода включали в себя нарядных дам на прогулке. От типичных дымковских барышень их отличала тонкая и хрупкая глиняная масса, изысканная и грациозная поза, а также нежная раскраска. Дамы были одеты в наряды с обильными кринолинами. Их головы были очень маленькими, с тонко нарисованными лицами. По размерам, композициям, тонкости деталей и даже самим сюжетам эти фигурки были сходны с фарфоровой пластикой.
Из-за хрупкости глины и относительно позднего интереса (главным образом в 1900—1910-е годы) к сохранению глиняной народной пластики, в музейных коллекциях хранятся дымковские игрушки, созданные не ранее последнего десятилетия XIX века. Эти экспонаты, датированные концом XIX — началом XX века, представляют второй этап развития дымковского промысла. Часть из них была приобретена в 1919 году из коллекции Алексея Ивановича Деньшина (1893—1948), чья роль и значение в истории промысла трудно переоценить.
Художник по образованию, родом из Вятки, он посвятил большую часть своей жизни изучению и популяризации дымковской игрушки. Книги, написанные Деныпиным, его рисунки, воспоминания о мастерицах из Дымково, а также статьи в журналах и газетах составили основу, без которой невозможно представить ни одного исследователя этого ремесла. Сегодня книги Д.И. Деньшина являются раритетом. Первое издание вышло в 1917 году в Москве. Эта уникальная книга, тиражом всего в триста экземпляров, содержит рисованный текст и пятьдесят таблиц с изображением игрушек, каждое изображение которых раскрашено А.И. Деныпиным вручную по отлитографированному контуру. В тексте есть некоторые неточности, но он впервые в целом охарактеризовал дымковскую игрушку как явление, описал ее сюжеты и технологию изготовления. Самое важное, что он первым высоко оценил художественные достоинства этой игрушки, связав ее с высшим искусством.
В 1926 году в родной Вятке Деньшин выпускает новое издание своей книги, в котором текст уже набран, а не рисованный, но рисунки все также выполнены от руки. Это издание было дополнено и переработано. В нем впервые появляется очерк об Анне Афанасьевне Мезриной, а также с еще большей уверенностью говорится о глиняной игрушке как о одной из лучших форм народного искусства. Наконец, в 1929 году в Москве выходит еще одна книга с рисунками А.И. Деньшина и текстом А. В. Бакушинского. Здесь рисунки выполнены уже литографическим способом. К сожалению, даже в самом ярком воспроизведении рисунки значительно уступают оригиналу.
Неизменная ценность работ А.И. Деньшина заключается в том, что они предоставляют обширный материал о жизни и творчестве дымковских мастериц. В его трудах детально описаны основные сюжеты и названия игрушек, с которыми он старался быть максимально точным. В этом содержится богатый спектр персонажей и сюжетов: от барынь и дам до военных и всадников, от барышень и кавалеров до гуляющих и катающихся на лодке, от нянек-кормилиц до водоносок, доярок и наездников, а также зверей и птиц, как реальных, так и сказочных. Эти разнообразные персонажи и сюжеты дымковских игрушек того времени в основном представлены в виде отдельных фигурок, хотя композиций, объединенных общим основанием, было сравнительно меньше.
Самая многочисленная группа игрушек представлена свистульками. Вероятно, все мастерицы делали их большими партиями, поэтому в музейных коллекциях они обычно представлены сериями, довольно похожими друг на друга. Отличия в стиле разных авторов проявляются не столько в форме, сколько в деталях росписи. Например, по длине морды лошади, конусной форме свистка, изгибу рогов коровы или овцы, а также в очертаниях глаз и цветовых нюансах росписи можно попытаться классифицировать эти игрушки. Среди свистулек наиболее распространены фигурки уточек и уток-«крылаток». У каждого персонажа есть свои особенности в лепке и росписи. Например, утки-«крылатки» отличаются горизонтальными рядами оборок-крыльев, похожими на передники с лепной отделкой как спереди, так и сзади. В их росписи прослеживается система нанесения узоров, начиная с широкой полосы на груди, затем более узких по бокам, следуя форме конуса. Затем эти полосы пересекаются поперечными линиями, образуя клетчатый узор. Свистульки желто-оранжевого, лилового-серого и сине-зеленого-желтого цветов демонстрируют тонкое чувство цвета, присущее их авторам.
Среди свистулек также много фигурок лошадей — одноголовых и двуголовых, при этом последние, с точки зрения пластики, представляют уникальные образцы среди глиняных игрушек из всех известных центров. Они особенно выразительны, объединяя реалистические и фантастические черты в их совершенном силуэте. Роспись фигурок коней характеризуется сочетанием вертикальных полос и рядов разноцветных горошин разного размера, выполненных в гармоничных или контрастных тонах. По сравнению с утками и конями, изображения других животных (козлов, овец, коров и особенно свиней) и птиц значительно реже встречаются. Фигуры коров, козлов и овец по форме аналогичны лошадям, но рога и рисунок морды делают их похожими на их реальных аналогов, хотя особенности их облика передаются довольно лаконично. Роспись фигурок домашних животных подобна росписи коней: обычно они украшены вертикальными рядами черных точек или небольших цветных горошин.
Только две вариации дымковских свистулек изображают человеческие фигуры: всадника (на одноглавом или двуглавом коне) и так называемого "гуляющего кавалера". Эти образы являются одними из самых характерных для ассортимента дымковских игрушек. В то время как сюжет всадника-свистульки встречается почти во всех центрах народного глиняного ремесла XIX века, "гуляющий кавалер" и его более поздний аналог "гуляющая дама" представляют собой результат творчества и фантазии только дымковских мастериц. Обе эти игрушки, появившиеся сравнительно недавно, пользовались популярностью среди самих мастериц. Каждая из них создавалась в больших количествах, при этом изменялись положение рук, цвет одежды (в случае всадников, обязательно с эполетами), узоры, высота и форма головного убора. Образные решения этих свистулек яркие и выразительные. Например, наличие свистка у "гуляющего кавалера" придает фигуре стабильность и уверенность, а легкий наклон назад создает впечатление плавного движения и барской значимости персонажа.
Свистулька-всадник представляет собой уникальную группу, где рисунок глаз как у коня, так и у всадника (со всеми деталями, включая зрачки и брови) создает ощущение цельной композиции. Вероятно, такие фигурки были особенно популярны на Свистопляске.
Интересно, что в Дымкове, за исключением всадника-свистульки и «гуляющего кавалера», никогда не изготовлялись человеческие свистульки (в отличие от большинства других центров крестьянского ремесла игрушечного производства в средней России). Это можно объяснить тем, что в сельской слободе Дымково более чем в других местах следовали моде и ориентировались на достижения фарфоровой пластики. Влияние фарфорового производства было заметно повсеместно и отразилось на изменении функции игрушки, которая перестала быть только развлечением, превратившись в предмет украшения подоконников, комодов и горшков с посудой. Изменились и сюжеты: народные мастера начали изображать мир господ и уличных персонажей. Фигурки часто ставились на подставки-основания, напоминающие фарфоровые статуэтки. Даже перед росписью игрушки из Дымкова побелевали, имитируя белизну фарфора. Некоторые типичные композиции даже имеют аналоги в фарфоровой скульптуре XIX века: охотник в лодке с собакой, барыни с собачками, водоноска. Среди фигурок людей женские персонажи преобладают — няни-кормилицы, барыни, барышни. Они миниатюрны, с похожими шаровидными головками, но лепка и роспись уже иные. В лепке использовалась характерная "ступка" — основа для каждой фигурки. Этот универсальный прием в дымковском ремесле приобрел свои особенности. Здесь ступка была приземистой и широкой в основании. В начале лепки она напоминала колокол. Однако каждая мастерица могла изменять ее форму, создавая свои нюансы в облике персонажа. Нос выступал едва заметно на плоском лице, что придавало дымковским игрушкам их характерную особенность.
Игрушки, высушенные в домашних условиях в течение трех—пяти дней, подвергались обжигу в русской печке в течение трех—четырех часов. После остывания игрушки покрывались мелом, разведенным на снятом молоке, а затем росписывались красками, которые растирались на яичном желтке. Для росписи использовались самодельные кисти из тряпок и палочки для нанесения глаз и бровей. Ограниченный набор приглушенных красок — палевые, сиреневые, серо-голубые, желтые, зеленые, синие — создавал спокойную и гармоничную палитру. Деньшин перечисляет краски, которые использовали мастерицы из Дымкова в начале XX века: красные — сурик, фуксин; желтые — кроны; зеленые — кроны и Поль Веронез; синие — синька и ультрамарин; черные — сажа. Краски, растворенные на яичном желтке, придавали приглушенный оттенок, частично передавая свой цвет основанию. У каждой мастерицы были свои рецепты для смешивания красок.
В процессе раскраски фигурок соблюдалась определенная последовательность. Сначала черным цветом рисовались волосы, затем с использованием палочки добавлялись брови и глаза, а другой лучинкой создавались рот и щеки в виде трех красных или оранжевых пятен. После этого окрашивалась шляпка, а завершение росписи состояло в добавлении орнаментации на юбке. Для усиления блеска игрушек иногда наносили кусочки сусального золота или поталь (имитирующие золото тончайшие листочки из сплава меди и цинка) поверх окраски. Поталь добавляла приятный матовый блеск, гармонично дополняя цветовые сочетания.
На рубеже XIX и XX веков краски на игрушках стали ярче, а их сочетания более контрастными. Узоры на одежде соответствовали узорам реальных тканей: гладкоокрашенных, клетчатых, в полоску или в мелкий цветочек. Эти простые украшения в различных сочетаниях цвета и размеров создавали поразительное разнообразие.
Дымковские игрушки того времени, предназначенные для продажи, имели определенный ассортимент. Женские фигурки отличались не только сюжетами и типажем, но и размерами, сложностью и набором деталей. Более мелкие и простые игрушки стоили дешевле, их производили большими партиями. Более сложные и крупные изготавливались реже и чаще всего встречались в единичных экземплярах. Высота фигурок варьировалась в трех размерах: около 15—18 см, 10—12 см и самые маленькие — 8—9 см. Однако мастерицы не всегда точно следовали этим стандартам и иногда работали в двух или даже в одном из них. Следует отметить, что все игрушки XIX — начала XX века были настолько миниатюрными, что разница в размерах не сказывалась существенно на образных чертах персонажей.
Фигурки барынь, барышень, кормилиц с детьми и всадников представляют собой высший класс изделий. Женские персонажи обычно изображены на прогулке или в разговоре, одетые в нарядную одежду: платья с гладкими или лепными воланами, кофты с поясами, воротниками-шалями и объемными рукавами, широкие юбки, различные формы и стили капоров и шляп. Мужчины представлены в цилиндрах и длинных пальто, соответствующих моде 1850—1890-х годов. Однако провинциальные интерпретации столичной моды в Дымкове всегда имели свои особенности. Например, в костюмах "гуляющих кавалеров" были воспроизведены типичные элементы мужской моды 1860-х годов, такие как сюртук, вестон и цилиндр. Иногда барыни изображались в костюмах, характерных для середины XIX века.
В отличие от многих других крестьянских центров, в Дымкове каждая фигурка, особенно та, которая считалась более дорогостоящей, тщательно отделывалась со всех сторон. Центр тяжести выбирался так, чтобы передать впечатление женского торса и движения складок пышной юбки. Изящество и красота фигур с тонкой талией и пышными юбками передавались с удивительным мастерством.
Среди самых крупных фигурок наиболее распространены няньки-кормилицы с детьми. Они предстают перед нами в белоснежных кофтах с широкими юбками и передниками с лепными оборками, в различных вариантах кокошников или шляпок, с аккуратно уложенными в прическу волосами. Композиции включают как одного, так и двух детей, один из которых может быть на руках у няни, а другой идет рядом, держась за ее руку.
Другим популярным сюжетом среди крупных игрушек являются барышни "на ножках" — характерный образ в дымковской пластике. Фигурки барышень имели укороченную форму с колокольными юбками и столбообразными ножками, закрепленными на небольшом основании и установленными параллельно друг другу. Этот прием передавал не только устойчивость фигурок, но и юношескую неуклюжесть. Каждая барышня была уникальна в своем костюме и характере.
Среди мужских персонажей в больших игрушках особое место занимает всадник на коне. Еще в ранних работах прослеживается образ, который позднее будет воплощен в множестве произведений. В отличие от изображений барынь и кормилиц, для всадника ключевым ракурсом является профиль (что характерно для многих игрушек, включая животных). Профильное изображение коня подчеркивает изогнутую шею, гордо поднятую голову, высокие тонкие ноги и завитой хвост. Конь и всадник вместе становятся воплощением грации и горделивости.
Некоторые особенности лепки, уникальное сочетание красок и методы раскраски многих произведений позволяют выявить авторскую манеру и индивидуальный стиль отдельных дымковских мастериц. Дореволюционные письменные источники практически не оставили нам сведений об их творчестве. Однако в 1890 году вятское земство отправило тридцать глиняных игрушек на Казанскую научно-промышленную выставку. Из каталога вятского отдела этой выставки мы можем узнать имена и фамилии трех дымковских мастериц: Наталья Антоновна Микулина (или Никулина?), Авдотья Андреевна Швецова и Аграфена Тимофеевна Лаженицына. К сожалению, эти упоминания об именах и произведениях являются единственными сведениями о дымковских мастерицах XIX века.
Через шесть лет земство снова отправило восемнадцать глиняных игрушек, на этот раз на Всероссийскую промышленную и художественную выставку, прошедшую в Нижнем Новгороде. В указателе Вятского кустарного отдела впервые упоминается имя Анны Афанасьевны Мезриной (1853—1938), самой первой дымковской мастерицы, чье творчество стало широко известным. Как и во многих семьях, где изготавливали игрушки, ее первой учительницей была бабушка; также игрушки лепили ее мать — Дарья Константиновна Никулина, и сестра — Марья Афанасьевна Лалетина.
Яркий талант Анны Афанасьевны Мезриной не мог остаться незамеченным, и его популяризировал Дмитрий Иванович Деньшин. Уникальность ее авторского стиля ощутима уже в ее ранних работах. Самые ранние известные игрушки из музейных коллекций — дамы, барыни под зонтиками, пары на прогулке, няни с детьми, водоноска. Они отличаются тонкостенностью глины, изяществом и грацией поз, а также несколько тусклой, но изысканной цветовой гаммой. Костюмы переданы достаточно подробно: пышные юбки и кофты в талию у барынь, сюртуки с фалдами у кавалеров. Живые позы, выразительные жесты рук, особенно удивленное выражение лица, сразу выделяют работы Мезриной среди множества других. Характерный рисунок лица с угловатым изгибом бровей, создаваемый с помощью специальной палочки — «глазничка», становится важной чертой авторского почерка уже с ее первых работ. Маленькие круглые головки с тонко нарисованными лицами больше напоминают о фарфоровых статуэтках, чем другие известные дымковские произведения.
Мезрина повторяла сложившийся женский типаж и в игрушках меньшего размера. Как и у других мастеров, эти более доступные игрушки отличались лаконичностью и простотой лепки, ограниченным количеством деталей и скромной раскраской. Обычно это были барыни в капорах со сложенными руками на животе или няни с ребенком. Детские фигурки могли иметь открытые ножки или быть завернутыми в одеяло, напоминающее гладкий лепесток с оборкой по верхнему краю. Вариантов таких фигурок было много.
Интересна технология изготовления глиняных игрушек в семье Мезриных, о которой рассказала дочь Анны Афанасьевны, Ольга Ивановна Коновалова (1886—1979). Глину заготавливали осенью, а весной при необходимости брали новую. Для хранения глины они мастерили дощатую загородку около крыльца, называемую глинником. Яму на лугу, откуда брали глину, иногда закрывали досками и заваливали сеном, чтобы можно было пользоваться и зимой. Чистый речной песок хранили в подполе и добавляли в глину, чтобы предотвратить трещины при обжиге.
В прежние времена, когда изготавливали большие партии игрушек, глину месили ногами, а позже перешли на ручное месление. Зимой перед работой с глиной ее обдавали кипятком. Для лепки и раскраски у Мезриных использовали следующие инструменты и материалы:
Сосновая или еловая доска размером примерно 50x25x2 см, которую раскладывали на колени или на стол.
Деревянная лопатка для обработки ступки (широкой юбки).
"Протыкалка" - палочка, которой делали отверстия в свистульках.
Хлопчатобумажная или ситечковая тряпка (без влажной тряпки лепить было невозможно).
Набор кистей, включая кисти из холста для побелки. Для изготовления таких кистей сначала половину уток выдергивали из холщовой ленты, оставляя основу, затем завивали ленту на палочку и обвязывали. Кроме того, использовались кисти для росписи (также из холста, различных размеров).
"Глазничка" - палочка (выполняемая из веника) для изображения глаз.
"Пятнушечка" - палочка из луба с расщепленным концом, чтобы наносить краску мелкими пятнышками.
Процесс лепки начинался с создания основной массивной части - туловища у животных. Анна Афанасьевна Мезрина формировала барыню с широкой юбкой, раскатывая глиняный блин и скручивая его в конус. Остальные, более мелкие детали, прилеплялись к основной части с помощью воды. Затем сырую игрушку полировали мокрым пальцем, после чего она сушилась, обычно на полатах. Мелкие игрушки высыхали за два дня, в то время как крупные требовали неделю или даже две.
Для обжига в печь укладывали восемь нетонких березовых поленьев. Первые три поленья располагались в первом ряду, следующие три - поперек, а сверху ставились еще два. Игрушки размещали на поленьях от двух до пятидесяти в зависимости от их размера. Некоторые мастерицы также ставили игрушки для обжига между дровами, а мелкие изделия обжигали на противнях. Иногда в той же печи, где происходил обжиг, готовили пищу.
Когда дрова сгорали, изделия извлекали из печи и очищали от золы. Если у изделий были трещины (что случалось нечасто), их шпатлевали. Для этого готовили шпаклевочную массу из вареной бумаги, клейстера, столярного клея и мела. После нанесения шпаклевки на изделие она высыхала около двух часов. Для побелки использовался комовой мел, который разводили на снятом молоке. Игрушки белили дважды, либо краской с кисти, либо погружением в ведро с мелкой игрушкой. Весь процесс высыхания занимал примерно полчаса.
Изделия, которые делались заранее, оставались непокрашенными до момента продажи. Те, что уже были побелены, упаковывали в бумагу и хранили в количестве до тысячи штук и даже больше. Никогда не красили игрушки заранее, так как краска могла измениться во время хранения. Краски в виде порошка покупали на рынке или в магазине, после чего растирали на чугунной плите и собирали с помощью деревянного ножа. В процессе растирания немного добавляли воды, а для фуксина часто применяли спирт. Перед использованием краску смешивали с сырым яйцом. Фуксин и сажу обязательно разводили на желтке, так как белок яйца делал фуксин непригодным. Все остальные краски растворяли на цельном яйце. Остатки краски, которая уже была разведена на яйце, но не использовалась, хранили на снегу в течение четырех-пяти дней.
Не существовало стандартного набора цветов для мастериц. Они могли использовать от шести до десяти или даже больше цветов. Однако никогда не использовались лиловый и фиолетовый цвета, что также отражается и в вятском фольклоре.
Труд дымковских мастериц обычно был семейным. Например, Анна Афанасьевна Мезрина в конце XIX - начале XX века работала вместе со своей семьей. В музеях можно найти редкие работы ее малоизвестной сестры - Марии Афанасьевны Лалетиной (? - 1942). До наших дней сохранились лишь среднеразмерные игрушки (10-12 см), однако они все же передают выразительность авторского стиля. Эти фигурки часто имеют схожие композиции - барышни и няни в похожих капорах и платьях. Главное в них - это выразительная роспись, которая делает каждую игрушку оригинальной. Некоторые партии характеризуются использованием трех-четырех красок, таких как сиренево-синий с лиловым или оранжево-желтый. Важным аспектом является также небрежный рисунок лиц, который добавляет игрушкам особый шарм и индивидуальность, подчеркивая темперамент мастерицы и ее уникальное чувство цвета.
Фигурки-миниатюры также создавала старшая дочь Анны Афанасьевны Мезриной, Александра Ивановна Мезрина (?—1934). Несмотря на утверждения ее сестер, Ольги Ивановны Коноваловой и позднее Екатерины Ивановны Косс-Деньшиной, что фигурки Сани Мезриной трудно отличить от работ ее матери, при более внимательном рассмотрении всё же можно выделить особенности ее стиля, особенно в игрушках 1910-х годов. Отличие заметно уже в самом процессе лепки.
Александра создавала игрушки разных размеров, хотя предпочитала миниатюрные. Более крупные фигурки характеризуются особым балансом пропорций и изяществом форм. Большую часть фигуры занимает широкий колоколообразный подол юбки, в то время как торс и голова остаются небольшими. Особенностью ее работы было то, что она сама формировала колоколообразную часть, внутри которой иногда создавалась углубленная чашеобразная форма с следами складок, оставленными тряпкой во время лепки. Снаружи этот колокол напоминал широкую юбку, иногда выглядывали грани и складки.
Персонажи, созданные Александрой Мезриной, такие как барыни, няни и девушки на ножках, не отличаются особым выражением или гротеском, характерным для работ ее матери. Ее персонажи, в основном, представлены в спокойных и деловых позах, лишены экспрессивности и карикатурности. В ее росписи можно заметить короткие брови и далеко расположенные точки зрачков, что придает ее женским персонажам некоторую раскосость. Александра проявляла безграничную фантазию в создании различных деталей и атрибутов, например, в одежде - необычные формы шляп, нарядные платочки, рисованные или лепные оборки по краям юбок и передников с орнаментами из традиционных горошин и полос. В ее росписи, помимо стандартных желтой, зеленой и синей красок, использовалась редкая на тот период красная краска, которую в работах других мастериц встречать почти невозможно.
Несколько игрушек, скорее всего, принадлежат раннему периоду творчества Екатерины Александровны Кошкиной (1871—1953), мастерицы, известной в 1930-х годах. Анализ характерных черт ее поздних работ позволяет установить связь с теми, что были созданы ею в начале XX века. Это небольшие фигурки девушек в капорах и нянек с детьми, обладающие удлиненными пропорциями, простой росписью в три-четыре краски и простым узором, таким как клетки, полосы и ряды черных точек. Одной из характерных особенностей стиля Кошкиной является круглое вдавление, созданное пальцем внутри купола, будто последняя "точка", ставимая мастерицей после завершения работы над ступкой. В отличие от других мастеров, Екатерина Ивановна Кошкина также белила и внутреннюю часть ступки, так же, как делала это ее дочь, Елизавета Федоровна Безденежных (1901—1964). В целом, игрушки Кошкиной того времени представляли собой типичное изделие массового производства.
В то время композиции из отдельных фигурок были редким явлением, обычно это были танцующие пары или гуляющие люди, а также сцены на лодке. Лишь немногие сюжеты отражали бытовые моменты. Одним из самых популярных сюжетов у многих мастеров была сцена "Женщина доит корову". В Дымкове на рубеже XIX — XX веков эту тему изображали разные мастерицы, и стоит отметить, что композиции игрушек точно передавали реальные события.
После войны и революции вторая половина 1910-х годов стала временем спада в производстве дымковской игрушки из-за послевоенной разрухи и изменений в народной жизни. Однако интерес к коллекционированию игрушек, проведение выставок и создание музеев помогли сохранить интерес к промыслу. В последующее десятилетие мастера снова приступили к изготовлению глиняных игрушек, а народное творчество стимулировали различные выставки, включая ту, которая состоялась в декабре 1921 года в Историческом музее в Москве.
Повышенный интерес к народной игрушке и труды Александра Ивановича Деньшина предоставили Анне Афанасьевне Мезриной в конце 1910-х - 1930-е годы возможность проявить себя в полной мере и добиться признания. Даже на зрелом возрасте она создала значительное количество произведений, в которых стало заметно предпочтение к игрушкам большего размера, редко встречавшихся в дореволюционное время. Ее работы стали более яркими, с более сложным орнаментом в росписи. Влияние рисунков А. И. Деньшина на творчество А. А. Мезриной было очевидно. Она стала больше ценить качество своих работ, хотя их количество все еще оставалось важным для заработка. Она разработала более восьмидесяти разнообразных сюжетов. Ее игрушки стали классикой дымковского искусства, являясь примером мастерства. Деньшин отмечал, что они отличаются простотой, краткостью, выразительностью и яркостью.
Анна Афанасьевна не предпочитала лишних лепных деталей, ее фигурки характеризовались строгой простотой и художественной завершенностью. Даже без росписи они поражали своим пластическим мастерством. В ее работах по-прежнему преобладали отдельно стоящие фигуры барышень, дам и кормилиц. Все они излучали особую энергию, что подчеркивалось их цветовым решением. Мезрина предпочитала сочетать малиновый фуксин с темно-зеленым, интенсивным синим и желто-оранжевым. Эта необычная гармония цветов усиливала внутреннюю экспрессию и гротеск, характерный для ее работ.
Часть 2>>
