et13

Правда, всё лечение закончилось раньше, чем я планировал. В палате я был вдвоём с дедушкой. Дедушка болел, кашлял. Через несколько дней я обнаружил, что мой мир потерял одно из измерений чувств. А именно - запах. Что означало, что до меня, похоже, добрался царящий в то время вокруг ковид.

На осмотре я аккуратно поделился открытием с доктором. Доктор не стал делать далеко идущих выводов, и я продолжил лечение. Правда, не то в тот же день, не то через день, дедушке стало совсем плохо и его увезли в инфекционку. А мне выдали выписку и отправили домой.

То есть да, у вас в отделении вероятная вспышка ковида, уже есть ребята, которых везут в профильную больницу, есть люди с симптомами - и вы просто отпускаете их домой. Кто сказал "общественный транспорт" и "распространение болезни"?

Я, впрочем, ликовал, так как больница успела изрядно достать. Моя будущая супруга, с которой я тогда начал встречаться, видимо, в один из больничных визитов, успела подхватить заразу от меня - накануне выписки тоже пожаловалась на отсутствие запахов. В итоге мы уютно заизолировались у меня в квартире и проводили свободное время за PlayStation и сериалами. К счастью, серьёзного развития ковид не получил ни у меня, ни у неё.

По итогу совместного месячного проживания, прикинув бытовую совместимость и учтя тот факт, что мы, находясь в максимальной изоляции, не поубивали друг друга, я и подруга решили съехаться. За новой жизнью прошло несколько месяцев, я ещё раз подтвердил у врачей ремиссию по лимфоме. И решил заодно забежать к специалисту "голова и шея" чтобы поставить себе отметку о ремиссии и у него.

И если где-то и мог случиться сюжетный твист - то это здесь.

Доктор не оценил то, что я не появлялся у них с самой операции (больше года на тот момент, кажется). Сказал, что меня ждала лучевая терапия в Москве, и сейчас мне нужно снова обследоваться. Конечно, меня в курс об этих планах никто не ставил. Классическое "самбылдолжендогадаться". Но ок, обследование - так обследование.

УЗИ области шеи (не помню точное название) показал увеличившийся лимфоузел и странное новообразование в области щитовидки. Не то рубец, не то паращитовидка, не то бяка какая-то.

Последствия открытия очевидны - пункция под УЗИ-контролем (снова не уверен в названии) и результат: папиллярный рак. Привет снова, да.

Меня собрались брать прямо в отделении - нужна была операция, ещё одна. Но подкачали печеночные пробы, которые были не очень хорошие. И меня отправили домой, лечить печень.

Контекст ситуации не очень радовал: государство собиралось принимать новые законы, которые запретили бы напрямую обращаться в клиники других регионов за лечением (одна из вещей, которыми я себя успокаивал - что можно уехать лечиться в Москву), врачи, у которых я лечил лимфому, по слухам, ушли из онкоцентра. Операции я не боялся, но выглядело всё как-то не очень весело с учётом того, что рецидивнуться могла и лимфома.

По дороге к такси мы обсуждали ситуацию с подругой. В какой-то момент она сказала: "а что мы забыли тут вообще? Давай переезжать в Москву!" - и это стало поворотной точкой в моей и её жизни. На тот момент у меня было одобрение ипотеки и мы подбирали себе варианты жилья. Как оказалось, подбирать можно не только в том регионе, где ипотека была одобрена. В результате чего было проведено небольшое исследование рынка недвижки Московской области, был выбран регион, а затем - в него осуществлён рейд с последующей покупкой квартиры.

И вот я уже житель Московской области. Но - прошло ещё несколько месяцев, прежде чем я смог вернуться к обнаруженному рецидиву рака щитовидки. План был довольно простой: ещё одно УЗИ, платное посещение Блохина, оргвыводы по результатам.

И дальше всё было весело.

Результаты УЗИ: нечто, что может быть новообразованием, обнаружено. Лимфоузлы в порядке.

Ок, едем в Блохина. Центр, конечно - моё почтение. Если у себя в Волгограде я проходил обследование неделями, тут мне предложили сделать всё сразу и на месте. Да, 30к, но если вы серьёзно больны, это просто подарок жизни. Я, впрочем, серьёзно больным себя не считал, поэтому сдал самый минимум. В частности - стекляшки с частями себя на переосмысление местных специалистов.

Резюме по стекляшкам: исключить рак не можем, но и подтвердить не можем. Плохое качество материала.

Окей, режим турбообследования включен - меня тут же отправляют на УЗИ и говорят, что сейчас, вот сразу после УЗИ, сделаем и пункцию тоже. Прихожу в кабинет. На табличке на входе уведомляется, что смотреть меня будет целый кандидат наук. Захожу, встречаюсь с двумя тетёчками, которые, не преминув ругнуться, что достали всех к ним посылать, охая и ахая делают мне УЗИ. По итогам которого мне сообщают, что пункцию делать не будут, потому что... нечего пунктировать.

Ну то есть да, какая-то хрень просвечивается, но будь она опухолью - за полгода с момента обнаружения там были бы заметны следы жизни. Кровеносные сосуды, ткань, прочие вещи, которыми опухоль занимается.

А пока что это похоже на рубец. Ну или на паращитовидку.

В итоге я получил диагноз и чуть не был по нему прооперирован в одном регионе. И освобождён от диагноза и не прооперирован в другом. Интересно, окажись моя печень в порядке - что бы мне вырезали? Тут, к сожалению, нельзя не вспомнить о тёмной стороне медицины. У меня и у супруги было много поводов для обращения к врачам. И к сожалению это не единственный мерцающий диагноз, который мы видели. Супруге, например, сначала поставили, а потом сняли, диабет. И это один из самых незначимых косяков врачей - но уже в её, а не в моей, медицинской истории.

Отметился я в Блохина также и по лимфоме. Мне предложили сделать ОМС и вернуться, чтобы прокатиться на ПЭТ-КТ за государственный, а не за свой, счёт. Но когда я вернулся с ОМС - отказали и отправили лечиться в область. Дальше была забавная кутерьма с местной поликлиникой, когда ты идёшь к онкологу, попадаешь к терапевту, от него к хирургам - и никто не знает, что с тобой делать, потому что онколога в поликлинике нет, а делать вроде что-то надо. Но так или иначе мне выдали направление на КТ в Балашиху. Результаты сообщили, что нашлись разные мелкие проблемы в лёгких и почках, но ничего, что было бы похоже на опухоли.

И на этом можно было бы поставить оптимистическую точку, но зуд, с которого началось моё приключение, вернулся через несколько месяцев после того, как я закончил химиотерапию. Сейчас он почти не ощущается. Порой я не вспоминаю о нём неделями. Но бывает, что он усиливается, и несколько дней я живу, вспоминая месяцы, проведённые в гематологии. Скоро будет новое обследование. Настроен я на него оптимистично. Пока что.

У вас есть вариант - перепрыгнуть обрыв и спастись. Есть вариант прыгнуть и не долететь. Есть вариант остановиться и стать кормом для медведя. А дальше уже решать человеку. Можно попробовать объяснить медведю, что он не прав, что хочет вас съесть. Или яме, что она слишком широка, а вы недостаточно тренированы. Или оставить оправдательную чепуху в стороне, выжать из себя все силы и попробовать достичь другого грая обрыва.

Мир без потребителей - это сначала застой, потом деградация. Вы не сможете произвести инновацию, имея дыру в кармане. Для инновации нужны деньги. Но если ваш продукт не потребляют, денег у вас нет. За снижением спроса следует потеря качества услуг. Умирает премиум-сегмент, поскольку у него не остаётся клиентов. С ним останавливается развитие сферы, потому что инвестиции в развитие теряют смысл.

Потребители - это то, что заставляет мир работать на лучшее будущее. За фасадом из ресничек и ноготочков, погоней за брендами, необдуманными покупками и киданием понтов находится машина, меняющая мир.

Итого: 12 лет коммуналки. Опыт не ломающий, но хотелось бы лучше.

Потом прошло ещё около двадцати лет. В собственности у меня тогда была двушка. Уже другая, оставшаяся от родной бабушки и выкупленная у родственника. Помимо меня там жила моя мама. Своей квартиры у мамы уже не было на тот момент, и это значило, что мне оказалась нужна ещё одна квартира, если я хочу жить отдельно. Сразу много денег не было, и ипотека стала моим выбором. Какой-то (неплохой по местным меркам) кеш я собирал как предприниматель, но у ИП были проблемы с одобрением или условиями ипотеки. И параллельно ещё была официальная работа на 50 тыщ в месяц. Деньги маленькие, но их хватило на одобрение ипотеки на 4 миллиона.

В пределах 4500к (500к я добавил) в моём городке мне оказались доступны квартиры трёх-четырёх комнат. А в какой-то момент мы нашли вообще бомбейский вариант - квартирка в своём закутке, с огороженными десятью квадратами подъезда, двумя большими лоджиями и порядка 120 квадратами общей площади и не то шести, не то семи комнат. Минусы там тоже свои были - квартира была чьим-то офисом, и в ней не было ни нормальной кухни, ни ванной. Зато - два толчка, вау! Ну и окна прямо на подъездную дверь выходили, но при прочих бонусах это были мелочи.

Та сделка сорвалась, впрочем. А потом я узнал, что впереди меня может ждать серьёзное лечение, и решил, что лучше проходить его в Москве. И просто купил себе трёшку в Подмосковье. На те же самые одобренные четыре миллиона.

Дальше было много прикольной суеты. Конечно, пришлось хорошо потратиться на переезд. Но по приезду у супруги сразу появились предложения где-то х3 к тому, что она зарабатывала в нашем городке, а я, решив сделать ставку на официальное трудоустройство, рассматривал предложения от х5 к той зарплатке, что была.

По условиям, платить за ипотеку нужно около 30к - и есть вариант особо не напрягаясь закончить с ней года за четыре.

Потом, правда, цены улетели вверх. Если продать первую квартирку сейчас, оставшуюся в родном городе - закрою почти всю ипотеку разом. Сейчас с супругой думаем о доме. Условия по ипотеке ухудшились, пока размышляем, стоит ли в неё ввязываться, и если ввязываться - то как. Или вообще продать всё нафиг и уехать куда-нибудь далеко.

Социализм? Сами при нём живите, я считаю. А я лучше буду жить там, где моё настоящее определяю я сам. Как по доходам, так и по приобретениям.

Так я оказался в весьма замкнутом пространстве на длительный срок. Домой ездил как на каникулы и, опять же, затягивал время возвращения на лечение (не делайте так!). На этом фоне было забавно читать, как люди переживали из-за самоизоляции и невозможности съездить на шашлычки. У меня была палата хорошо если на десять квадратных метров (сосед прилагался), коридорчик, где можно было размять ноги, и слабый поток свежего воздуха, когда я приоткрывал окно в палате.

Ещё одной проблемой оказались высыпания прыщей на коже на фоне приёма гормонов, сопутствующих лечению (тут могу ошибаться). В последние два курса жутко обсыпало примерно в момент завершения активной фазы (четыре дня капельница нонстоп), потом сходило на нет, но не везде - на ногах следы остались до сих пор.

На последнем курсе ждал завершение как никогда и вышел в довольно судьбоносной манере - в свой день рождения. В этот же день у меня было первое свидание с моей будущей супругой. Так что праздник вышел что надо.

Последующий визит на ПЭТ-КТ в Воронеж показал отсутствие признаков опухолей. Полная ремиссия. Это была победа. Возможно, временная - у меня не получается применить к онкологии слова вроде "она у меня была" и "я вылечился". Так или иначе, на тот момент, после двух онкодиагнозов, это были очень хорошие новости. Гематологам я больше был не интересен.

Лечение, впрочем, ещё не было завершено. Оставалась радиотерапия для закрепления результата. И то, что я сделал позднее, и что стало тоже в некотором роде судьбоносным - возврат к специалисту "голова-шея" по поводу удалённой щитовидки. От гематологов у меня была бумажечка с информацией, что я свободен, и тут хотел просто для проформы зайти, чтобы получить вторую такую же.

Об этом будет следующая часть.

По-видимости, там недавно сделали ремонт: всё казалось очень новым. И выглядело оно так, будто отделение готовили к съёмкам какого-то космического фильма. Стеклянные двери, куча оборудования, атмосфера наступившего будущего внутри. По крайней мере, это то, что я смог разглядеть через входную дверь. Внутрь пускали по одному, и пока я ждал своей очереди, оставалось лишь разглядывать окрестности.

На площадке, на которой мы ожидали вызова, расположился ещё один объект. Больничная тележка с наброшенным сверху покрывалом. Она стояла так, будто её просто забыли убрать. Вокруг никого не было. Просто тележка. Просто покрывало. "Не может быть", - подумал я, пытаясь рассмотреть контуры того, что лежало на тележке. Но - как будто бы там было пусто. Попытки разместить в воображении под покрывалом человеческое тело не увенчивались успехом - и было похоже, что там, внутри, просто ничего не было.

Так мы и стояли - несколько человек в ожидании вызова и тележка с покрывалом. Я был занят тем, что разглядывал внутренности реанимации, другие пациенты гематологии что-то обсуждали меж собой. Я обратил внимание, что люди поглядывают в сторону покрывала. "Странно", - подумал я - "там ведь ничего нет. Ведь нет же?"

Посмотрев на тележку снова, с другого ракурса, я понял, что ошибался. Потому что у края совершенно точно угадывался силуэт человеческой руки. Не знаю, кто это был, но, кажется, он был достаточно небольшим, чтобы не выглядеть как накрытый труп.

Меж тем, ожидание продолжалось. Возможно, и тележка что-то ждала - когда её возьмут и покатят в место, вызывающее наибольший интерес и наибольшее же опасение. Думая об этом, я обнаружил, что присутствие умершего изменяет моё состояние. Я начал успокаиваться. Будто вся жизнь, раскинутая на многие годы, вдруг сконцентрировалась здесь в одной точке, на этой площадке перед реанимацией. Где был только я, кто-то мёртвый, и чувство умиротворения вокруг.

Об этом я думал некоторое время. Размышления были прерваны тем, что меня позвали в реанимацию. Пришлось снова поволноваться, потому что ЦВК собирались воткнуть не куда-то там под ключицу, как всегда, а прямиком в шею. Я на всякий случай поинтересовался, больно ли это будет. Оказалось, что не очень. Потом, за день до выписки, я вырву этот катетер из шеи во сне, и почему-то не истеку кровью. Вокруг наступал ковид, впереди меня ждало ещё несколько циклов терапии, а на выходе всё ещё стояла тележка, накрытая покрывалом.

Выходя, я пожелал доброго пути тому, кто отправился в свой последний путь, и начал спускаться в отделение.

В общем, я был в смешанных чувствах, но - хотелось жить, информация о раке щитовидки говорила, что выживаемость довольно высокая, поэтому игра свеч стоила. В каких-то подобных мыслях я и притопал в отделение "Хирургия головы и шеи".

Отдельной строкой страха было то, что больные данного отделения могли иметь сильно более колоритный вид чем в случае торакальной и абдоминальной хирургии или гематологии - но, к счастью, не то я не смотрел в нужные стороны, не то болезни данных частей тела оказались не таким яркими как я ожидал - больные были плюс-минус как и везде. Из плюсов - мне удалось урвать себе одиночную палату, что я так и не смог сделать в гематологии. Одиночная палата - хорошо. Можно замкнуться в себе и своих делах без скидок на посторонних.

В день операции я, хоть и испытывал некоторое волнение, продолжал работать, и всё ждал начала ритуала, когда меня лишат одежды, положат на тележку и повезут куда-то вдаль. Но в этот раз всё было более скромно. Попросили зайти "вон в тот кабинет", снять одежду (кабинет представлял собой что-то, похожее на раздевалку), и зайти в следующую дверь. Где я обнаружил операционный стол и разных серьёзных людей в халатах, заполз на стол, и занял соответствующее положение.

Вскоре сверху прилетела маска, и я вырубился.

В этот раз никаких эксцессов в наркозе не было, реанимацию тоже я как-то пропустил, и очнулся, когда меня перекладывали с тележки в мою кровать в палате. Почему-то всё было очень легким и трогательным, и я даже пережил нечто вроде катарсиса, заключавшегося в беспредельной благодарности ко всем, кто меня поддерживал, к врачам, которые спасали мне жизнь, и к миру в целом. Очень важные переживания, которые я постарался запомнить - и выключился.

Вечером я обнаружил, что я могу ходить, довольно свеж и получил модный аксессуар в виде уже знакомых по торакоскопии трубки с и бутылочки. Но в этот раз они торчали не из бока, а прямо из горла - и не доставляли почти никаких проблем. Помимо этого лицо в нижней его части было сильно разукрашено чем-то красным, в остальном всё было хорошо. Я даже смог спуститься в вестибюль к подруге, которая привезла мне еды.

Следующие несколько дней были похожи скорее на отдых, чем на восстановление после операции. Тишина палаты, одиночество, контакт с людьми только пару раз в день, когда я выползал на перевязку - и всего через несколько дней меня отправили домой. Я начал пить тироксин, и мне также рекомендовали понаблюдать за собой и если что - добавить к тироксину кальций. Но, видимо, моя паращитовидка справилась, и никаких симптомов нехватки кальция я у себя не обнаружил. После операции на горле остался довольно большой шрам, который в течение полугода превратился в едва заметную белую полосу, и в целом о произошедшем не напоминало больше ничего.

Тембр голоса действительно немного претерпел изменения - меня порой стало заносить в жутко хриплый голос. Но в течение месяца-двух голос выправился, и лишь иногда снова уходит в хриплую тональность.

Дальше надо было возвращаться в гематологию. Впереди было ещё три курса химиотерапии.