anf770

Мы живем в странное время, отмеченное молниевидным шрамом на лбу Гарри Поттера. Историей о сироте-волшебнике увлечены миллионы людей по всему земному шару. Более продвинутая молодежь и даже политическая элита некоторых стран предпочитает другую культовую историю — фильм-трилогию «Матрица».

При этом редко замечается, что, по сути, между Гарри Поттером и героем «Матрицы» Нео нет никакой принципиальной разницы. Они оба «избранные», отмеченные печатью неких высших сил для борьбы с «темными врагами»; они оба приходят в магический мир из нашего обыденного мира — и неуклюжий угрюмый мальчик-сирота, и удачливый программист и компьютерный хакер. А то, что мир «Матрицы» не назван впрямую волшебным — не более чем условность. О подобной «матрице» индийские йоги имели давнее представление; физический мир они называли «майя» — «иллюзия», и методики овладения им у йогов были, по сути, теми же, которым обучает Морфеус (предтеча) вышедшего из «Матрицы» Нео.

Мистики прочили нам наступление эры Водолея, однако обыденное сознание не сумело заметить перелома эпох, ведь эпохи не меняются вместе с боем курантов. Тем не менее эра уже наступила, и на ее рубеже обрисовались фигуры Гарри Поттера, Нео и еще некоторых подобных им персонажей. Пока — виртуальных. Стоит вспомнить и о том, что усиленно разрекламированный российский блокбастер «Ночной дозор» также повествует именно о магических войнах. А на прилавках книжных магазинов научная фантастика уже лет пятнадцать как вытеснена близким, но по духу совершенно иным жанром — фэнтези.

Мы живем в страшное время, когда в любую минуту в любой точке земного шара может появиться зловещая фигура террориста, определяемого пугающим словом «зомби». Возглас «Аллах ак-бар!» запутал многих, так, что невольно лучшие умы задаются вопросом: неужели мы стоим на пороге новых религиозных войн? Неужели это война мусульманского Востока против христианского Запада? Конечно же, нет. То, что происходит, и то, что будет происходить, — это далеко не религиозные войны. Это войны магические.

КОГДА ИДЕИ СТАНОВЯТСЯ СИЛОЙ

Плакаты, возвещающие о том, что «идеи становятся силой, когда они овладевают массами», многим из нас памятны с детства. Никакого особенного откровения в этой фразе нет. Формула насчет идей, становящихся силой, давным-давно известна большинству магов и мистиков мира. В учебнике «Современная магия» можно прочитать следующее: «Чем многочисленнее группа, тем выше уровень вырабатываемой психической энергии. Возможно, вы ощущали поток энергии на рок-концерте или на футбольном матче.

Неконтролируемая психическая энергия ужасна. С помощью магии мы учимся осуществлять такой контроль. Интенсивность энергии возрастает пропорционально числу присутствующих по законам прогрессии. (Далее следует параболический график этой прогрессии. — С.Х.) Это основывается на теории поля Эйнштейна и принято большинством оккультистов. Однако это не означает, что наличие группы гарантирует успех вашей магической работе. Маг может лучше контролировать психомагическую энергию, чем иная группа».

Считать ли вышеизложенное псевдонаучным бредом — пусть решает читатель. Автор же ограничится замечанием другого рода: к сожалению, большинство публицистов, пишущих на тему «магия и политическая история», страдают невероятной тенденциозностью. Понять их можно: касаясь такой жуткой темы, трудно оставаться равнодушным. Но поставим перед собой иную задачу: разобраться, по возможности беспристрастно, в том, что понимали под словом «магия» посвященные прошлых и нынешних веков. В действительности ли они генерировали для нас, бедного человеческого стада (маглов или лопухоидов, как именуют «не магов» в детских книжках сегодня), те самые идеи, которые становились силой, когда овладевали массами? В конце концов, все-таки «знание — сила» (хотя и эта формула, как утверждают исследователи, некогда вылупилась из магических реторт).

Ключевое понятие магии — астрал. Да-да, тот самый, распродаваемый на всех углах шарлатанами всех мастей. Суть этого понятия состоит в следующем. Между духом и материей, между мыслью и реальностью (а также между сказкой и былью) лежит некая гипотетическая область, воздействуя на которую можно «сказку сделать былью». Это область приложения энергий, это план изначальных форм, которые принимают наши мысли, прежде чем стать реальными фактами физического мира. Мыслеформ в этом самом астрале едва ли не больше, чем микробов в капле воды из лужи. Но воплощаются из них лишь немногие. Реальными становятся, во-первых, те, которым придана достаточная сила для их воплощения (идеи становятся силой, когда они овладевают массами). А во-вторых, реальностью становятся те мыслеформы, которым придан правильный образ построения — образ спирали, восходящей к небу, то есть к плану ментальных токов, и спускающийся вниз, на нашу грешную землю. Построение таких астральных спиралей — сокровенная тайна любой магии любой традиции мира. И — прообраз змея, опять-таки в любой из традиций мира: это и скандинавский Ермунганд, и индийская Кундалини, и каббалистический Нахаш, известный нам по Библии как змей-искуситель.

Понятие «астральный вихрь» маги западной школы возводят еще к трудам легендарного Гермеса Трисмегиста — египетского мага, оставившего потомкам в наследие свой труд «Изумрудная скрижаль», где сформулированы основные постулаты магии на все последующие века. «Что наверху, то и внизу».

Дотошная материалистическая наука так и не смогла обнаружить этот самый астрал, в котором зарождаются магические вихри, предшествующие появлению тех или иных фактов на физическом уровне. Правда, порой в прессе мелькают сообщения вроде того, что галлюцинации душевнобольных, оказывается, можно сфотографировать.

Это совершенно необъяснимо с точки зрения материалистической науки, однако гипотеза, которой придерживаются оккультисты всех времен и народов, дает ясный и прямой ответ: конечно же, сила личной энергии пациента вполне может заставить проявиться в более плотных планах какую-либо из бесчисленных мыслеформ, плавающих в том самом астрале…

Нынче в исторической науке существует целый раздел под названием «конспирология» — это попытка осознания деятельности тайных обществ, желавших управлять ходом исторического процесса. Не впадая в кликушество, не обвиняя во всех наших бедах вездесущих жидомасонов, напомним только первые строчки из известной нам с детства революционной песни: «Вихри враждебные веют над нами…» Может быть, это всего лишь случайная метафора? Случайное совпадение? Но нет — следующая строка уже столь явно апеллирует к мистике, что сомнений не остается: «Темные силы нас злобно гнетут…»

ПОД ЗАКЛЯТИЕМ «ИМПЕРИУС»

В книге о Гарри Поттере тех магов, которые действовали по указке Темного Лорда, находясь под заклятием «империус», лишающим человека собственной воли, магическое сообщество освобождало от ответственности. Считалось, что заклятию «империус» могут противостоять лишь немногие очень сильные маги. Почти то же самое мы находим в остроумной российской пародии на «Гарри Поттера» — сериале Дмитрия Емеца «Таня Гроттер». У Емеца подобное магическое действие впрямую называется «зомбирование», и под зомбирование могут попасть не только сильнейшие маги, но и сами стражи света высочайшего уровня… Так что сам по себе факт нахождения под зомбирующим заклятием является железным алиби, отводящим от потерпевшего подозрения в предательстве.

В нашей с вами реальности все обстоит несколько иначе: то ли к счастью, то ли к сожалению. Признается почти официально, что центры подготовки смертников-террористов пользуются некими секретными психотехниками, позволяющими взять сознание человека под жесткий контроль. Однако от жесткого приговора суда присяжных Зарему Муджахоеву это не спасло — хотя, судя по всему, именно эта девушка оказалась более психически устойчивой, чем ее «коллеги», и по мере своих сил навязанной программы все-таки сопротивлялась.

Но насколько же реально в сегодняшнем мире взять под контроль человеческое сознание, запрограммировав его на поступки, в нормальном состоянии человеку абсолютно не свойственные? Увы, четко ответить на этот вопрос никто пока не может. Или не хочет. Официальная точка зрения такова: да, подобное возможно, если сочетать стрессовое состояние человека, гипнотическое внушение и определенный набор психотропных препаратов, — и то лишь в случае, если психический склад личности изначально достаточно мягок. Однако точный ответ на этот вопрос сегодня можно получить лишь из документов, хранящихся в папках под грифом «совершенно секретно», причем по обе стороны океана.

Помнится, в начале 90-х в печати оживленно дискутировался вопрос: существует ли в действительности психотронное оружие? В те годы, пожалуй, каждый из отечественных работников СМИ удосужился повстречать на своем пути очередную жертву психотронного оружия с недвусмысленным психиатрическим диагнозом. Попадался такой персонаж и автору этого материала. Бедолага утверждал, что его свели с ума и довели до психушки «излучением из-за стенки» по указке агентов КГБ, ставивших на нем свои опыты. Впрочем, лечащие врачи этого несчастного придерживались иного мнения, излучение за стеной было плодом его больного воображения. Что, конечно, больше похоже на правду.

Однако в те же годы в печать просачивались и другие сведения: якобы 24 сентября 1990 года руководители КГБ Крючков и ЦРУ Уайнбергер подписали совместное соглашение в области контроля за психотроникой. Назывался даже номер этого соглашения: 174-90/16. Значит, было что контролировать, причем достаточно давно. Неизвестным остается лишь сам достигнутый ныне потенциал этого научно обоснованного заклятия «империус».

Вполне научными можно назвать лишь описания таких опытов, при которых лабораторные излучатели (подчеркнем: с близкого расстояния) изменяют настроение и самочувствие человека, используя так называемый эффект резонанса. Причем опыты эти проводятся на добровольцах. А вот возможно ли радикально поменять жизненные установки и нравственные ориентиры личности при помощи сегодняшней психотроники — это все еще очень спорно. Хотя не исключено, что время «Ч» уже достаточно близко. Или уже наступило, но пока что не рассекречено.

И вот тогда придется и человеческому сообществу пересматривать свои юридические нормы и моральные установки. Тогда жертву заклятия «империус» и впрямь придется освобождать от юридической ответственности, ибо она не ведала, что творит.

ХРАМ МИРА СЕГО

В самом конце 2000 года в Уфе была создана некая организация под названием «Храм мира», призванная объединить под своей крышей ни больше ни меньше — все четыре мировых религии: ислам, христианство, иудаизм и буддизм. При этом, в отличие от прочих бесчисленных эзотерических организаций, «Храм мира» апеллировал к авторитету высших духовных лидеров всех этих направлений (по крайней мере, высших на территории Башкирии). Кроме того, прозрачно намекалось, что за инициативой создания этого движения стоит российская политическая элита, включая и самого президента, в тот год только что избранного на первый срок.

Сразу скажем, что громкая эта инициатива резонанса не получила и вскоре с треском провалилась — не в последнюю очередь потому, что представители местных СМИ, опасаясь провокаций, не стали спешить с выводами и комментариями. Свет увидело лишь одно небольшое осторожное интервью в газете «Республика Башкортостан» предполагаемого функционера «Храма мира».

Публикация сопровождалась снимком, где представители духовенства и светские лица позировали на фоне знамени «Храма». Мне довелось видеть это самое знамя воочию: в центре полотнища изображался земной шар, а по четырем углам — четыре символа: крест, полумесяц, гексаграмма и инь-ян.

Предполагалось, что во главе организации встанет человек светский, однако считающий для себя одинаково близкими все четыре религии. Этим человеком был некий Халит Шарафутдинов, по основной своей специальности… психиатр.

Официально преподносилось, что «Храм мира» создается исключительно в целях политической координации деятельности конфессий, а также для совместной благотворительности. Под более радикальным соусом такую сомнительную инициативу не поддержали бы искушенные в политике башкирский муфтий и архиепископ Уфимский и Стерлитамакский (о двух оставшихся конфессиях речи можно не вести — они в Уфе слишком малочисленны).

Однако скорой бесславной гибели этой организации более всего содействовала крайняя невоздержанность на язык в кулуарных беседах тех самых светских функционеров, объявлявших себя чуть ли не эмиссарами Путина. Мне лично до сих пор не ясно: если это была провокация, то чья именно и с какой целью? Однако журналистское любопытство в то время подвигло меня на достаточно подробные расспросы о сути дела у этих странных «провокаторов».

Собеседниками моими были сам Халит Шарафутдинов, действительно врач-психиатр по профессии (правда, имевший в медицинских кругах весьма специфическую репутацию), и его пресс-секретарь Илья Левко. Суть излагавшегося ими плана можно было свести к следующему: объединение религий, навязываемое идеологами западных сект, нашей стране невыгодно, ибо чужеродно. Однако сама по себе идея плодотворна, и за ней стоит будущее, так что для страны выгодно было бы взять инициативу в свои руки. А Башкирия выбрана в качестве полигона для эксперимента потому, что здесь традиционно наблюдается мирное сосуществование христианства и ислама. В перспективе же, после слияния конфессий в политическом плане, будет организован процесс слияния доктрин… А на закуску мне преподнесли и такой пассаж: «Всяческих шаманов и экстрасенсов мы сюда тоже пристегнем, но позже, в последнюю очередь».

Конечно, с такими провокационными разговорчиками нечего было и думать, что «Храм мира» просуществует дольше нескольких месяцев. Однако, признаюсь честно, мне в тот момент было очень не по себе. Энтузиазм харизматического психиатра в тюбетейке, возвещавшего мне все эти вещи в одном из кабинетов Духовного управления мусульман РБ, мог на некоторое время произвести впечатление…

Спустя ровно год в своем интервью архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Никон снова подтвердил, что «Храм мира» — не больная фантазия: «Да, такая инициатива была. Но мы имели в виду исключительно политическое взаимодействие конфессий. Ни о каком слиянии религий речи быть не могло. Впрочем, инициатива эта заглохла. Может, оно и к лучшему».

Так о чем мы? Если речь о магических войнах, то при чем тут «Храм мира»? Вкратце суть дела такова: с точки зрения всех серьезных эзотерических учений, любая истинная религия является разновидностью белой магии, или теургии. Назначение религии состоит в том, чтобы привести человеческую душу в соответствие с «высшими ментальными токами вселенной». В том же состоит и назначение беломагических практик. Серая магия — это уже активное использование такой «космической подключки» в целях преобразования физического мира. Та же самая «подключка» к космическим силам, но уже вредоносная, нарушающая принцип свободы воли или не прошедшая «проверку на соответствие высшим ментальным токам», является черномагической…

Так что любую попытку использования силы религии в качестве орудия практической политики смело можно рассматривать как притязания на магическое переустройство мира. Традиционно принято обвинять в подобных притязаниях масонов всех мастей: начиная от тамплиеров, продолжая розенкрейцерами и далее — иллюминатами, масонами шотландского обряда, египетского обряда… На эту тему существует огромный пласт специальной литературы. Однако ни одну из концепций историков-«конспирологов» нельзя назвать полностью исчерпывающей. Потому что очень часто создается впечатление: желаемое тут принимается за действительное.

А что на самом деле? Вряд ли мы добьемся скорого и исчерпывающего ответа и на этот вопрос тоже.

ЛЕГЕНДЫ И МИФЫ НОВОЙ ЭПОХИ

Чем дольше мы вглядываемся в прошлое, тем более различимыми становятся в нем именно легенды и мифы. Что, похоже, ни на шаг не приближает нас к истине.

«Да пребудет с тобой Сила», — таково напутствие космических техномагов, рыцарей джи-дай (вот еще одна всемирная сказка с заложенной в ней долей шутки). Да, все магические концепции, испо-кон веков существовавшие на земном шаре, считают аксиомой существование именно такой изначальной космической энергии. В Индии ее именуют «прана», в Китае — «ци», на иврите — «руах» и еще бог знает как на множестве других языков. Традиционная материалистическая наука ее так и не обнаружила, однако куда более традиционная магическая наука использует много тысяч лет.

Одна из популярных легенд повествует, что некогда на Земле существовала единая магическая цивилизация, позже распавшаяся. Зачастую ее отождествляют с Атлантидой. И две великие духовные традиции — Востока и Запада — берут свое начало именно там. Далее вспоминают о Шамбале и о тибетских ламах, якобы наследниках «самой чистой» ветви той традиции. Другая же ветвь была многие века скрыта в Египте, откуда ее извлек один из великих посвященных — Моисей, едва ли не насильно сделавший прививку из этой традиции одной из многочисленных народностей, проживавших на египетской земле.

Эзотерическая легенда о Моисее весьма отличается от библейской: по ней сам Моисей, сын сестры фараона, никогда и не был иудеем. А сентиментальная версия насчет его усыновления принцессой придумана от начала до конца (чтоб иудеи за своего приняли). И никогда не было его целью выводить соплеменников из египетского плена — целью на самом-то деле было сохранение духовной традиции, как религиозной, так и магической, которой что-то, по-видимому, угрожало со стороны египетских жрецов. Затем Моисей и таскал сорок лет по пустыням этот народ, жестоко карая идолопоклонничество, чтоб привить в массовое сознание понимание единобожия — и… воспитать узкий круг посвященных, левитов, которые передадут, в свою очередь, древние тайны другим поколениям.

Было ли так и могло ли так быть вообще — секрет еще более туманный, чем географическое положение Шамбалы, которую никто не может найти. Однако массовое избиение евреев Гитлером можно объяснить и с этой точки зрения — древней враждой двух магических традиций: арийско-тибетской и семитско-египетской.

Но истина и в этом случае не становится ближе. Потому что существует добрый десяток ничуть не мене убедительных гипотез. И единственное, на чем мог бы сейчас настаивать автор, состоит вот в чем: человека думающего, знающего и духовно бодрствующего в этой грядущей эпохе магических войн будет труднее загнать под заклятие «империус». Кто бы ни попытался это сделать.

В церкви вам твердо скажут: иди путем православной веры — и спасешься, а все остальное — соблазн. Наверное, это верные слова. Однако верно и то, что ящик Пандоры открыт. А мы до сих пор не можем понять, что же на нас сыплется, не умеем в этом хаосе отличить баллистические ракеты от водяных пистолетов.

Семён ХУРИСОВИЧ

«X-files. Секретные материалы 20 века. Досье», 2012г.

Этот вопрос занимал многие пытливые умы, тем более что в Евангелии отсутствует какая бы то ни было психологическая мотивировка отступничества Иуды. И некоторых озаряло: но ведь роль Иуды в евангельской драме была предопределена! Его предательство было необходимо для подвига Христа! Значит, он злодей по велению свыше невольная (при активном участии Сатаны) жертва Божественного промысла…

Впервые эта точка зрения возникла уже во II веке — и нашла немало последователей: гностическая секта каинитов толковала предательство Иуды как исполнение высшего служения, предписанного самим Христом; в средние века эти же воззрения исповедовали секты манихеев и богомилов; возникшие в этот период апокрифические легенды пытались объяснить феномен предательства Иуды роковым стечением обстоятельств, преследовавших его с самого рождения. В начале XIX века на защиту Иуды встал викарий парижского собора Нотр-Дам Эжже, визионер, последователь шведского мистика Сведенборга. В книге «Подлинный Мессия» (1829) он доказывал, что Иуда погубил душу, содействуя спасению мира. Сочувственно воспринял эту мысль Анатоль Франс (сборник «Сад Эпикура», 1894). «Без Иуды чудо воскрешения не совершилось бы», — считал он. Пытались реабилитировать Иуду немецкий драматург Карл Вейзер (книга «Иисус», 1906) и шведский писатель Тор Гедберг («Иуда», русский перевод — 1908).

В начале XX века эти еретические идеи дали всходы и в России. В 1896 году эссе «К легенде об Иуде-предателе» напечатал в Харькове С. В. Соловьев, в 1905 году в Москве вышла в свет драма в стихах Н. Н. Голованова «Искариот». Почти одновременно подошли к творческому осмыслению этого образа Л. Н. Андреев, М. А. Волошин, С. С. Кондурушкин, А. М. Ремизов. Особенно глубоко и долго был захвачен этой темой Максимилиан Волошин.

Уже в 1900 году, присутствуя на представлении знаменитой мистерии в баварском селении Обераммергау, он сетовал, что исполнитель роли Иуды не постарался «вникнуть в действительную сущность этого сложного типа». Однако первое упоминание о неканонической трактовке евангельского образа мы находим лишь в сентябре 1906 года. Сообщая жене, М. В. Сабашниковой, о состоявшемся 22 сентября четырехчасовом разговоре «обо всем самом важном» с Вячеславом Ивановым, Волошин перечисляет: «об индивидуализме, об оккультизме, об Дионисе, об Иуде». Понятно, что обычная трактовка Иуды вряд ли могла заинтересовать Иванова, тем более что Волошин подчеркивал: многое из высказанного им было для собеседника ново.

17 декабря 1906 года поэт изложил свой взгляд на роль Иуды на квартире В. В. Розанова, в присутствии философа Н. А. Бердяева, музыковеда В. Ф. Нувеля, священника-расстриги Г. С. Петрова, писателя А. М. Ремизова. «Был очень шумный спор, — писал Волошин на другой день жене. — На моей стороне были Розанов и Ремизов. Против Григорий Петров. У Ремизова есть легенда о таком Иуде». В это время Волошин жил на квартире Вячеслава Иванова и находился под его сильным влиянием. Он работал над темой «Пути Эроса»: писал мистический комментарий к «Пиру» Платона. 27 февраля 1907 года он выступил с лекцией в московском литературно-художественном кружке, которую завершил легендой об аббате собора Нотр-Дам, молившемся за Иуду, и дал такое истолкование мучившему его образу:

«Рядом с жертвой Христа — подвиг Иуды. В этом указание и великий смысл.

Христос — Эрос, Иуда — материя.

Иуда — охранитель и собиратель. Но он становится высшим среди двенадцати, самым мощным, самым посвященным из апостолов. Божественный Агнец должен быть заклан на алтаре рукою жреца, и рука эта должна быть чиста и тверда.

«Один из вас предаст меня» — это не упрек, а вопрос: кто из вас примет на себя бремя заклания? И каждый из апостолов робко спрашивает: «Не я ли, Господи?».

Тогда Христос обмакивает хлеб в соль, что обозначает передачу своей силы, и дает Иуде.

Иуда выходит из собрания апостолов, приняв на себя подвиг высшей жертвы и высшего смирения.

Вся гордость, мудрость и мощь законов, образующих и живящих материю, в лице Иуды принимает на себя великую жертву унижения, смирения и позора, ибо подвиг Иуды — в его позоре и поругании.

Иуда должен предать Христа, чтобы Христос мог умереть и воскреснуть…»

14 апреля 1907 года в 16-й книжке сборника «Знание» был опубликован рассказ Леонида Андреева «Иуда Искариот и другие». Подходя к образу Иуды традиционно, Андреев пытался дать психологическое объяснение его предательства. Рассказ вызвал много откликов, в основном положительных (хотя, например, П. Дмитриев отмечал, что главный образ «остается туманным»), Волошин отреагировал статьей «Некто в сером» (газета «Русь», 19 июня 1907 года), где, критикуя Л. Андреева за «отсутствие чувства художественной меры», выдвинул свою точку зрения на Иуду:

«В представлении христианского мира существуют два Иуды Искариота: Иуда-предатель, предавший Христа за 30 сребреников, символ всего безобразного, подлого и преступного в человечестве, Иуда — чудовище и телом, и духом…И совершенно иной Иуда, сохраненный еретиками первых веков, этими хранителями эзотерических учений церкви. Иуда, сохранившийся в учениях офитов, каинитов и манихеев, является самым высоким, самым сильным и самым посвященным из учеников Христа…Это образ человека, достигшего высшей чистоты и святости, который добровольно принимает на свою душу постыдное преступление как подвиг высшего смирения». А чтобы эта жертва была полна, «Она должна быть безвестной, она должна быть запечатлена как преступление в самом Евангелии, чтобы миллионы людей из рода в род проклинали Иуду».

Далее Волошин проводит параллель между образом Иуды и образом царевича Арджуны — героя индийского эпоса «Махабхарата», который также вынужден был предать своего божественного учителя Кришну, а затем добровольно спустился в ад, чтобы этой ценой спасти всех находившихся там грешников. «Нравственную проблему, скрытую в личности Иуды», Волошин переносил в современность, считая ее «главным моральным вопросом нашего времени»: «Разве не тот же вопрос о принятии на себя исторического греха подвигом предательства стоит и перед революционерами-террористами, и перед убийцами из Союза русского народа, и перед всеми совершающими кровавые расправы этого времени?» Напомним, что речь идет о периоде столыпинской реакции, когда выносились смертные приговоры — участникам аграрных бунтов, эсерам-боевикам, участникам солдатских и матросских волнений.

Несколько «заигрываясь» (как это с ним не раз бывало), Волошин даже приходил к мысли, что не Христос, а Иуда является «Агнцем, принимающим на себя грехи мира». В конце мая 1908 года, будучи (проездом в Париж) в Гамбурге, он поделился этой мыслью с М. В. Сабашниковой (их брак уже распался) и с главой немецкого теософского движения Рудольфом Штейнером. Последний отверг волошинскую трактовку, сочтя ее «нездоровой». «Иуда не понял сущности того, что Христос принес миру, — вспоминала позднее доводы Штейнера Сабашникова. — Своим предательством он хотел способствовать земному триумфу Христа». Одновременно Р. Штейнер утверждал, что «наша материальная культура стоит под знаком Иуды…».

Однако даже авторитет Штейнера, которого Волошин весьма почитал, не убедил поэта. Именно летом (возможно, в августе) 1908 года он написал этюд «Евангелие от Иуды» и в конце сентября послал его из Парижа А. М. Ремизову. Последний еще в 1903 году работал над поэмой «Иуда» (указание С. С. Гречишкина), а в 1908-м писал трагедию «О Иуде, принце Искариотском» (опубликована в 1919 году). Надо сказать, что Ремизов всячески побуждал Волошина к написанию его версии, для чего даже пустил слух, что «Волошин написал новый рассказ «Иуда Искариот» (24 сентября 1908 года эта информация появилась — без подписи — в газете «Новая Русь»), Оправдывая свою мистификацию, Ремизов объяснял Волошину 28 сентября 1908 года: «Ведь Ваш Иуда должен быть написан!»

Богомильский апокриф о рождении Иуды, Волошин пересказывал — в связи с мифом об Эдипе — в лекции «Отцеубийство в античной и христианской трагедии» (около 1910 года). Однако, будучи прежде всего поэтом, он постоянно думал о стихотворной обработке увлекавшей его темы. Иуду подразумевает строфа 1912 года: И нет в мирах страшнее доли Того, кто выпил боль до дна, Кто предпочел причастье соли Причастью хлеба и вина…

В конце 1916 года в творческой тетради Волошина записана фраза:

Иуда — жрец, вождь — Петр и пастырь Иоанн. Осенью 1917-го появляется двустишие:

Из 12-ти — двенадцатый — Иуда, Из 13-ти — тринадцатый — Христос. И наконец, в ноябре 1919 года давний (1910 года) ритмизованный набросок об Иуде-апостоле был окончательно отделан. Однако со временем появилась мысль расширить это произведение: среди тем будущих стихотворений в 1925 году Волошин записал — «Судьба Иуды». А 12 августа 1929 года он говорил молодому филологу М. С. Альтману, что недоволен «Иудой-апостолом»: «Хочу сделать из него поэму. Для меня Иуда — это еврейский народ, который как самый старший апостол Христа и принял на себя все зло мира».

В. Купченко

«X-files. Секретные материалы 20 века. Досье», 2012г.

«Оно родилось в таинственной области, определить местонахождения которой никто не смеет, и которая вызывает чувство безнадежности у географов и христианских теологов, — области, в которой Брахман поместил свою Kailasa, гору Меру и Parvati Pamir, извращенный греками в Парапамиз».

Е. П. Блаватская «Тайная Доктрина»

Стремление человека к истине, как и сама истина вечны. Ее многоликие пути из века в век ведут к познанию истоков сути всех вещей происходящих в мире. Магия, алхимия, метафизика, астрология и другие не менее интересные герметические науки — это ступени, идя по которым человек совершенствуется, открывает тайные области своего духа и постигает Первородную Чистоту Истины, которая и приближает человека к его подлинной Божественной сущности.

На пике своего расцвета исчезали развитые цивилизации: Шумер, Лемурия (Му), Атлантида, один за другим менялись бесчисленные поколения людей, оставляя за собой лишь осколки великого знания, нажитой мудрости, и несчетное количество тайн, которые терзают умы людей, и по сей день, устремляя их взор в седую древность человечества. Одной из таких сокровенных тайн, которую окутывают множество древних преданий, легенд, былин и мифов и является колода Таро.

На протяжении многих столетий ученые, исследователи, мистики пытались разгадать загадку системы Таро, выдвигая множество различных версий по их происхождению. Но и до сегодняшнего дня есть лишь ряд предположений но не окончательных фактов, когда и где зародилось Таро. Это дает возможность современному искателю Истины, окунуться в безграничный мир истории человечества, и найти в его многогранности свою правду.

СЛЕД АТЛАНТОВ

Одна из самых загадочных версий происхождения Таро, это Атлантида — прародина всех народов, удивительная могущественная цивилизация, которая достигла в своем развитии небывалого процветания и благополучия, но в результате геологических катаклизмов ушла на морское дно. Атланты были мудрыми просвещенными инопланетными существами высокого сознания, они обладали множеством экстрасенсорных способностей, телепатией, могли видеть и считывать информацию с пятого измерения, в совершенстве владели своей психической энергией и знанием законов природы. Предполагается, что атланты пришли на Землю из созвездия Большого Пса, самой яркой звезды на небесном своде Сириус, или же с другой Вселенной, от высокоразвитой цивилизации.

Существует интересная легенда: жрецы (посвященные) Атлантиды знали о скором крушении государства, и, руководствуясь своей мудростью, сохранили знания своей цивилизации и великие техники, зашифровав их в образы, символы, знаки, скрытые в 22 Старших Арканах Таро. Помимо легенды, существуют мнения, что тем жрецам, которые предвидели падение Атлантиды, удалось спастись, так как древнейшие мифы многих народов разных стран и континентов: ацтеки, майя, инки, египтяне рассказывают о богах, которые приплыли к их берегам на кораблях, стали обучать народы философии, духовности, искусству, ремеслу, государственным формам правления, календарю и строительству. Основываясь на этом, можно предполагать что Таро, зашифрованная мудрость Атлантов, таким образом, пришло в Древний Египет, заложив значительный фундамент для развития древнеегипетской цивилизации. Жрецы египетских храмов хранили колоссальные знания, архивы и библиотеки, и именно в Египте сохранилось больше всего информации о Атлантиде, исходя из этого, можно предположить, что египетские жрецы были прямыми наследниками жрецов Атлантиды.

Существует еще одна интересная версия связывающая происхождение карт Таро с Древним Египтом, именно ее придерживаются герметики и оккультисты. Они утверждают, что автором Таро является один из величайших учителей Древнего Египта Гермес Трисмегист, известный как Гермес Триждывеличайший, ибо он владеет тремя частями вселенской Философии, правитель трех Миров, посредник между людьми и богами, он вхож как в мир живых, так и в мир мертвых. Он также фигурирует во многих мифах и легендах того времени, по преданиям греческой мифологии он был Гермесом, внуком Атланта, в Риме — Меркурием — посланником богов, проводником душ умерших в подземное царство Аида, богом магов, изобретателей, и коммуникаций. Тевтоны поклонялись Гермесу под именем Вотана, скандинавы — под именем Одина.

В Древнем Египте он также именовался как Тот (Тахути), бог мудрости, письма, летописи и покровитель тайных знаний. Он открыл египтянам знания о медицине, астрологии, философии, магии, риторике, дал им письменность. По преданиям Гермесом Трисмегистом был оставлен уникальный документ — Изумрудная скрижаль, которая содержит ключ к овладению тайными знаниями. Одна из надписей гласит «То, что внизу, существует так, как оно есть наверху, а то, что наверху, существует так, как оно есть внизу, что бы воплотить собой явленность единого сущего», что легло в основу эзотерической формулы: «что наверху, то и внизу». Гермесу приписывается также Священная Книга Тота, которая оказала огромное влияние на историю человеческой культуры. Священная Книга Тота — это собрание 78 Арканов, через которые Гермес открыл человечеству самые различные области знания, учение о Абсолютной Божественной Первопричине, человеке и Вселенной, о мире Духа, о космической среде — она представляет собой неисчерпаемую бездну для познания и развития.

В Древнем Египте Арканы Таро были высечены на стенах храмов, после разрушения Египта были изображены на таблицах, папирусах, монетах, к нам же они дошли в виде 78 символических изображений, именуемых картами Таро. Название карт Таро также часто связывают с именем бога Гермеса — Тота или Тарота.

По исследованиям философа и оккультиста П.Д. Успенского, а также Элифаса Леви Система Арканов Таро представляет собой истинную философскую машину, которая постоянно помогает ориентироваться в новых вопросах, располагать и намечать на будущее русло своей жизни и течение своего развития. Таро является орудием ума, усиливающим его способность к метафизической интуиции, расширению сознания, а также к мышлению в мире высших измерений, к пониманию символов. Великие Арканы Таро, Священной Книги Тота, содержат в себе весь Макрокосм и Микрокосм, где человек есть отражение высших знаний великого Космоса, это величайшее наследие минувших веков представляет огромную ценность для оккультных, тайных учений, так как описываемые в ней вечные символы являются бездонными источниками мудрости, которые ведут к восприятию Божественной Истины.

ЦЫГАНСКОЕ РЕМЕСЛО

Гадание на картах Таро часто связывают с цыганами, и эта связь подтверждается весомыми аргументами. Существует предположение, согласно которому, до изгнания из Египта и храма Сераписа цыгане были египетскими жрецами и именно они хранили и обладали Священной Книгой Тота или же таинственной книгой Тарот из Богемии, обе они состоят из 78 листов, что дает основание думать, что это одна и та же книга Гермеса. Прорицатели предсказали, что Египетскому царству грозит уничтожение, и посвященные жрецы для сохранения своих тайн и их возрождения в будущих веках, разработали систему Таро, зашифрованная символика которых действительно уходит корнями в тайные знания учений школ Египта.

Первое историческое упоминание о появлении цыган в Европе относится к началу XV века, известно, что их глава носил гордое имя «князя египетского», многие исследователи этого явления считают, что именно цыгане принесли карты Таро в Европу. О них говорили: «Это странный Народ, именуемый себя египтянами и богемцами. Они не имеют никакого ремесла или торговых обычаев и бродят толпами, носят при себе карты, которые используют для предсказаний…». Кроме того, что корни происхождения цыган имеют связь с Египтом, они также имеют сродство с другим полюсом древнего мира-с Индией, так как цыганский язык близок к санскриту, и то как они именовали себя для Европы — «bohemiens», в переводе с санскрита означает «отойди от меня». В книгах Элифаса Леви также можно найти упоминание о цыганах: «Жалкие потомки великой Атлантиды, вечно мятущиеся и ничего не могущие найти, гонимые отовсюду, всеми презираемые и всех заставляющие трепетать своей песнью, тоскующие о покое, но не ведающие его в своей жизни, цыгане, сохранили в среде своей этот великий Памятник родины Элаквиота Муретара, в виде колоды карт гадальных…».

Символы Таро, вещие образы мудрости, скрывавшие ключ от всех знаний, не могли не заинтересовать орден Тамплиеров, розенкрейцеров, масонов, иллюминатов, которые жадно на протяжении многих веков собирали крупицы Истины по всему миру, и хранили великие знания в своем тайном посвящении.

Есть также и другие исследователи, начиная с доктора Папюса, которые заявляют о находках историками и археологами картин, которые являются прообразами Таро, не только в Египте, но и на фресках тибетских и древнеиндийских храмов, и в храмах индейцев Южной Америки. Папюс, французкий оккультист и маг, в своем «Цыганском Таро» приводит вариант колоды, распространенной в Индии, которая во многом отличается от европейской колоды. Религиозно-философская литература Индии, Пураны и Упанишады представляют собой огромный безбрежный материал для изучения Таро. Эти исследования подтверждают мнение о том, что существовала працивилизация, которая передала знание, зашифрованное в системе Таро, всем древнейшим культурам Земли.

Многим известно, что истинные знания, великие тайны всегда были недоступны для широкой аудитории, на протяжении веков они тщательно скрывались от простых людей, так как правителям, и отцам Церкви, не было выгодно иметь думающий народ, а лишь стадо которым можно управлять в своих корыстных целях. А те, которые осмеливались приоткрыть тайны, и развеять иллюзии, или же отличались своим мышлением и любопытством горели на кострах святой инквизиции.

РЫЦАРИ И ТАРО

Кроме версии, что карты Таро были завезены в Европу цыганами в XV веке, существует еще одна не менее интересная и загадочная версия. Некоторые историки утверждают тот факт, что карты Таро ввозились в Европу монашеским орденом Тамплиеров, искателей тайного и неведомого, которые владели огромным собранием книг, древними манускриптами, вели исследовательскую работу в разных областях знаний — философии, алхимии, астрологии. Тамплиеры отправлялись в Крестовый поход на Египет, имея полномочия от Ватикана, брать все, что захотят, там они искали первоисточник, проводили археологические раскопки. Позже мнения отцов церкви и тайного ордена разошлись, тамплиеров начали обвинять в распространении ереси, так как рыцари ордена повсюду разносили отзвуки эзотерического мистицизма, а также стали обладать огромными богатствами и военной силой, что было крайне не выгодно церкви и государям Европы, поскольку имея мощь, тамплиеры могли диктовать им свою волю. Уже тогда они стали владеть техниками древних посвящений, что практиковались египетскими жрецами, а также включили их древние ритуалы в свои обряды. Со временем их замки начали превращаться в оплот древних знаний — Египта, Индии, Китая, Тибета, которые давали высшее понимание о Вселенной и ее законах, а также знания о магии и алхимии. Узрев опасность в нарастающей силе Тамплиеров, Французский король Филипп Красивый и папа Клементий, сожгли на кострах инквизиции большинство из представителей ордена, что в дальнейшем научило искателей правды тщательнейшим образом скрывать свои стремления и найденные в древнейших источниках истины не только от церкви, но и от взоров толпы.

Однако тем рыцарям, которые в действительности обладали силой древних посвящений и тайнами магии, удалось спастись, и вскоре они основали тайный орден Розенкрейцеров, рыцарей Розы и Креста, которым приписывается восстановление системы Таро, с помощью древних египетских текстов. Наследниками мистических традиций ордена Розенкрейцеров является Масонский орден (Братство Вольных Каменщиков). Об их учениях и связи с Таро также пишет русский писатель Всеволод Соловьев, в своем романе «Великий розенкрейцер»: «Великий розенкрейцер исполнил желание старца и начал читать ему двадцать два правила развития воли, постигнув и исполнив которые человек делается победителем и владыкою природы. Эти двадцать два правила, преподанные от древности легендарным Гермесом-Тотом, и затем разъясненные и дополненные величайшими адептами оккультизма, составляли драгоценное сокровище розенкрейцеров. В них действительно заключалась глубокая человеческая мудрость». Поэтому вполне возможно, что эти ордены владели магической и философской мудростью системы Таро, Священной Книгой Тота, скрывая тайное значение символов, они использовали их во имя познания в своих обрядах и ритуалах, и тайно передавали из поколения в поколение. То, что эти ордены владели и владеют сокровенной информацией, объясняет их силу и власть, ведь тот, кто владеет информацией, владеет миром, а как владеет, это уже каждый сам может делать выводы, исходя из своих мировоззренческих особенностей.

Хотелось бы также отметить работы нескольких известных розенкрейцеров, масонов, которые разрабатывали тему Таро, и оказали значительное влияние на развитие и популярность системы Таро в мире. Историк и мистик Антуан Курт де Гебелин, один из первых, кто познакомил Европу с Таро, в своем сочинении «Monde primitif», показал мистическую ценность карт Таро, а также попробовал дать им философское объяснение. Он также упомянул принадлежность Таро к тайной иероглифической книге Тота, придерживаясь мнения о древнеегипетском происхождении карт, в своем сочинении Курт де Гебелин писал:

«Должны ли мы услышать, что и в наши дни существует Работа Древних Египтян, одна из их книг, избежавшая пламени, пожиравшим их превосходные библиотеки, и которая содержит чистейшие доктрины по наиболее интересным предметам, любой будет несомненно стремиться к приобретению таких важных и экстраординарных знаний». Он также выдвинул версию, что Таро происходит от двух египетских слов: Тар — дорога, ро — королевский, что вместе значит: путь царей или же королевская дорога к мудрости. Помимо этого есть еще несколько вариантов значения слова Таро: Тога — закон, Ator — природа, Rota — колесо или круг, Orat — речи. И другой вариант, разработанный американским оккультистом Полом Фостером Кэйсом: Rota — колесо, Orat — провозглашенный, Ator — имя египетской богини посвящения, что значит, «колесо Таро провозглашает закон посвящения». Есть еще мнения, что Таро происходит от Авестийского слова «Тариск», что означает «требовать ответа».

ТАРО — ПУТЬ ПОЗНАНИЯ

Известный оккультист XVII века Элифас Леви написал немало трудов на тематику Таро, к примеру «Dogme et Rituel de la Haute Мадю»(Учение и ритуал высшей магии), где он впервые раскрывает связь Каббалы с Таро, а также «Historia de la Magie» (История магии), которая представляет большую ценность для исследователей и практикующих мистиков. Станислав де Гуайта, последователь Элифаса Леви, учредитель Каббалистического ордена Розы и Креста, который вместе с Освальдом Виртом издали колоду Таро под названием «22 Аркана Каббалистического Таро», подзаголовок которых гласил: «Нарисованы Освальдом Виртом по указаниям Станислава де Гюайта для использования посвященными». Восстановил систему иероглифов Таро, путем тщательного анализа символических аллегорий, Эттэйла, обладавший высокой интуицией, он посвятил себя изучению Таро и в последствии издал колоду «Alliette’a». Также большую роль в истории развития Таро сыграли: Артур Уэйт, издавший колоду Райдера-Уэйта, мистик и автор 400 статей и 25 книг по магии Папюс, алхимик и философ Раймонд Луллий, который основал герметическую философию в Европе, а также написал работы, где попытался восстановить все величие Верховной Герметической Науки.

История карт Таро очень важна на пути изучения этих сложных символов, так как она дает ключ к их пониманию. Существуют суеверия, что карты Таро от лукавого, и что гадать на них большой грех, но так твердят только те, кто не знает их историю происхождения и содержания, ведь нет, ни одного священного писания, которое запрещало бы человеку познавать и совершенствоваться, как говорил великий ученый Ньютон: «Лишь малое знание удаляет от Бога, большое вновь приближает к Нему».

Прежде всего, карты Таро — это универсальная мантическая система, которая заключает в себе модель Вселенной, отражает устройство мира и человека, помогает прикоснуться к базовым ценностям человеческой жизни, а также позволяет во все времена задавать вопросы и получать на них ответы, так как бесконечные комбинации карт руководят всеми возможными умственными заключениями. Кодовая символика системы Арканов Таро, которая превосходит по своей глубине все таинства и мистерии, имеет соответствия в самых различных областях знаний людей — философия, алхимия, метафизика, магия, астрология, психология.

Каждый Аркан этой уникальной системы есть полное Космическое Учение, которое открывает человеку новые безграничные ступени познания истины, а также возможность понять себя и устройство мироздания. Слово Аркан, происходит от латинского слова arcanus, что означает — неизвестность, секрет, таинство, сокровенный или же мистическое знание. Система Арканов разделяется на три части: первая это Аркан 0, он гласит о Божестве и мире, и их слиянии в Абсолюте, вторая часть это 21 Аркан — целостность человека, его рождение из Абсолюта, принципы его существования и смысл жизни. Третью часть составляют Малые (младшие) 56 Арканов, они гласят о природе вещей и человеке как звене в целостной жизни мироздания. Система всех Арканов есть многокрасочная картина мира, каждый Аркан — является причиной и следствием всех остальных, и занимает определенное только ему присущее место.

Мир Таро безграничен, он таит в себе множество путей познания и совершенствования, а ведь в этом и кроется смысл человеческой жизни, покуда есть стремление — живешь, а если его нет — существуешь. С одной стороны научиться работать с картами Таро может каждый, это учение способствует развитию Души, интуиции, экстрасенсорных способностей, глубины мысли и визуализации образов, расширению сознания, но с другой стороны это очень сложный путь, на котором нет места невежеству, страху и сомнениям, но ведь и силы, вложенные в человека безмерны. Как писал Андрей Белый в Книге статей о символизме: «Нужно быть многострунным, чтобы заиграть на гуслях Вечности».

То чем занимаешься нужно в первую очередь любить и чувствовать сердцем, так и с картами Таро — к ним нужно относиться как к живым существам, как к живым источникам познания мудрости, только тогда они станут для человека незаменимым советчиком, союзником и проводником во всех жизненных путях. Если же человек пренебрегает картами работая с ними в скверном расположении духа, он не только не получит ответ на задаваемый вопрос, но и навредит себе, если же просто относится не уважительно, то глуп человек, не от знания, а от незнания. Следует помнить, что карты Таро это мощная энергия, сила которой может быть как созидательной, так и разрушительной, и нужно быть достаточно сильным духом, что бы направлять эту энергию в правильное, творящее русло, следовать законам Вселенной, и тогда она приоткроет истинному искателю занавесу своих сокровенных тайн.

Архе МОСКАЛЕНКО

«X-files. Секретные материалы 20 века. Досье», 2012г.

Планировалось что офицерами в новом подразделении станут ветераны наполеоновской «La Grande Armée», а рядовыми весь тот многонациональный сброд, которому посчастливилось после разгрома в «варварской» России «Великой Армии» вернуться домой.

Бывший наполеоновский маршал Николя Сульт, ставший после «Реставрации» военным министром Франции, согласовывая выделение финансирования на создание «Легиона» сказал: «Ребята хотят продолжать воевать со всем миром, мы предоставим им возможность пролить кровь на американских равнинах, в азиатских джунглях, и африканских песках.

Душу коронованной груше грела только одна мысль: «Легионеры» будут обязаны выполнять только его приказы. С тех пор прошло чуть менее двух веков но и сегодня «Légion étrangère» подчиняется исключительно французскому президенту.

Поскольку сразу же с «первого замеса» в «Легион» стали набирать беглых каторжников, и остальную европейскую шваль командирам запретили требовать от кандидатов предоставление персональных данных: «Пусть хоть горшком назовется, самое главное чтобы в пекло готов был поставиться».

Говорят, что в наше время после взвинчивания ситуации с глобальным международным терроризмом всех потенциальных легионеров проверяет французская полиция и контрразведка.

Головорезов легионеров запрещено содержать на территории Франции. Сегодня в «Пятой республике» специально обученным офицерам-ветеранам разрешено только подбирать кандидатов которых отправят на Майоту, Корсику, в Джибути или Куру.

В 1831 году первый сводный полк легионеров прибыл в недавно оккупированный французами Алжир. Штабные крысы приказали одеть «наполеоновский сброд» в обноски, и выделить ему видавшее виды оружие.

Бойцы поступавшие в новое подразделение отказывались от родины и жили согласно принятой присяге, сводившейся к трем латинским словам Legio Patria Nostra («Легион – наше отечество»).

За 191 год существования «Иностранного легиона» служившие в нем 600 000 бойцов сражались на полях сражений 30 больших войн, в которых погибло не менее 17% легионеров (36 000 солдат и офицеров).

С целью запугивания «диких туземцев» легионеры не чурались носить на штыках и пиках отрубленные головы противников, а порой и мирных жителей. Во многих странах где действовал «Légion étrangère» легионер и убийца стали синонимичными понятиями.

Слыша поступь и песню легионеров, улицы городов моментально пустели, бросая товары, покупки и скот жители старались как можно быстрей укрыться в безопасных местах. Зная о кровавых замашках французских наемников, их противники в случае одержанной победы редко когда сохраняли им жизнь.

В «Крымскую войну» (1853-1856гг.) легионеры храбро сражались с нашими солдатами.

30 августа 1855 года они первыми вошли в оставленный Севастополь. Командование коалиционными силами предполагавшее, что русские напоследок заминировали город решило проверить свое предположение за счет «безбашенных иностранцев».

Войдя в несломленный «Священный город» и не встретив сопротивления легионеры перепились разграбив богатый винный склад. Забавно что за все время «Крымской войны» французские наемники потеряли на порядок больше бойцов чем за четверть века боев в Алжире.

Во время «Австро-итало-французской войны» (27 апреля - 12 июля 1859гг.) легионеры вчистую разграбили крохотный итальянский городок Маджента.

С 1863 по 1868 год «Légion étrangère» воевал в Мексике и за подвиг своих солдат получил в награду право отмечать 30 апреля «День Иностранного Легиона».

В этот день в 1863 году 65 легионеров столкнулись на марше с 800 мексиканскими кавалеристами и 1200 пехотинцами.

Заняв круговую оборону в заброшенном строении, легионеры отказались от капитуляции на почетных условиях. Сутки, удерживая свою позицию, храбрецы положили 300 мексиканцев, еще столько же ранили, 11 легионеров с многочисленными ранениями попали в плен, остальные погибли под ураганным вражеским огнем.

В 1892 году на месте легендарного сражения появился памятник с чисто французской по духу надписью воспевающей подвиг солдат: «Их было здесь меньше семидесяти, противостоявших целой армии. Её масса их раздавила. Жизнь скорее, чем храбрость, покинула этих французских солдат 30 апреля 1863 года».

В том бою героями командовал капитан Жан Данжу, ветеран с протезированой левой рукой.

Кстати протез капитана, украденный одним из солдат противник ветераны «Légion étrangère» разыскали в Мексике, и, выкупив, доставили на родину. Сегодня реликвия капитана Данжу, кавалера «Ордена Почетного Легиона» представлена в музее «Légion étrangère» в Обани.

Весной 1871 года легионеры запятнали себя участвуя в крайне жестоком подавлении восстания «Парижской коммуны». Потом были Тайвань, Вьетнам и Индокитай.

За время боев с марокканцами продолжавшихся с 1903 по 1914 год легионеры в совокупности потеряли больше бойцов, чем за все время существования своего подразделения.

Сегодня в легион можно записаться в 9 пунктах набора охвативших ключевые французские регионы.

«Légion étrangère» имеет первоклассную службу безопасности, контрразведку, дома отдыха, госпитали, и даже свой журнал «Képi Blanc» (Белые Кепки) выпускающийся одиннадцатитысячным тиражом.

Однажды в летнюю пору, прогуливаясь по берегу реки в дачном поселке, я обратил внимание на голенастую, в коротком ситцевом платье, белобрысую девочку лет восьми, которая волокла на веревочке маленького, с рукавицу, бурого щеночка, похожего на медвежоночка. Упираясь в землю всеми лапками, кутенок тащился по траве на брюхе, хрипло визжал, и в его налитых кровью глазенках-вишенках горел дикий испуг. Вслед за ним топал загорелый мальчонка лет пяти, в коротких штанишках, без рубашки и, размазывая слезы по запыленному лицу, ревел: «Пусти-и его, Катька. Пусти-и…»

Они приближались к глинистому крутояру, и я встал на их пути.

- Чего ты его тянешь! Задохнется… - заметил я, думая, что девчонка хочет искупать щенка.

- Все равно уж… - промолвила девочка упавшим голосом, а мальчонка сквозь слезы пропищал:

- Топи-ить…

- За что же ему такая казнь?

- Отец велел, - ответила девочка. - Мишутка у нас лишний…

- Отдайте его мне, - попросил я.

Девочка смахнула со щеки слезинку и передала мне веревочный поводок:

- Только он у нас еще маленький.

Повеселевший мальчик спросил:

- Дядя, а у вас есть колова?

- Есть молочко, есть, - успокоил я детей и, сняв со щенка веревочную петлю, взял его на руки и прижал к груди. Бархатистый и мягкий, щенок мелко дрожал и тихонько поскуливал, словно плакал и жаловался. Я понес его к себе на дачу, а ребятишки долго стояли, провожая меня глазами.

Принес я щенка в свою комнату, которую снимал на лето у местного жителя, пенсионера Петра Кузьмича Таранова. Пока я нес малыша, он пригрелся у меня на груди и, закрыв вишневые глазки, задремал, но когда я сунул его мордочкой в блюдечко с молоком, чихнул и, очнувшись, быстро все вылакал. Облизывая донышко, он как будто просил добавку. Я дал ему еще молока, и животик у него раздулся. Он облизал мне пальцы, замоченные молоком, и, свернувшись калачиком на мягкой подстилочке возле моей койки, заснул. Во сне он временами вздрагивал и, причмокивая мягкими губенками, тихо поскуливал.

У моего хозяина дворовой собаки в это время не было, и он намеревался приобрести для караульной службы сильного породистого пса. И поэтому, когда я подвернулся со своей находкой, Петр Кузьмич вроде обрадовался:

- Может, подойдет для хозяйства… А какой же он породы?

- Лайка, - ответил я, не моргнув, и улыбнулся. - Да что вас смущает? Овчарка более нежная и ест за двоих, а дворняжки неприхотливы. Что же касается ума и верности, то, как воспитаешь, так и будет…

Петр Кузьмич про себя хмыкнул: он мечтал о волкодаве, а я принес ему в дом не поймешь кого.

Все это лето, до октября, я кормил щенка сам и спал он в моей комнате.

Когда я садился за письменный стол, он укладывался у моих ног и придремывал, а как только я вставал из-за стола, вскакивал и следовал за мной по пятам.

Ежедневно, утром и вечером, я ходил со своим питомцем в лес. Сначала, пока он был маленьким, я носил его в широком кармане брюк, и он забавно выглядывал острой мордочкой из своего уютного теплого «логова», чем вызывал у детей веселый восторг.

Рос и креп Мишутка не по дням, а по часам и вскоре на прогулках стал бегать впереди меня так прытко, что невозможно было его догнать. Описывая вокруг меня круги, он визгливо взлаивал, а когда я пытался его поймать, отскакивал от меня, словно живой мячик, и удирал. Видно было, что эта игра доставляла ему большое удовольствие. Если же кто-либо из детей или Мария Ивановна приставали к нему с лаской, Мишутка увертывался от них и оскалившись прищелкивал остренькими белыми зубками, похожими на короткие шильца.

Видя, что щенок растет однолюбом, Петр Кузьмич заметил с явной обидой:

- Вот вы, Василий Дмитриевич, скоро уедете к себе в город, а ваш «медвежонок» нас и признавать за хозяев не будет…

- Да, да, конечно, - согласился я и, почувствовав себя неловко, разрешил Петру Кузьмичу и Марии Ивановне кормить подросшего щенка.

Мария Ивановна стала угощать Мишутку густым мясным супом, и он так к нему пристрастился, что я часто заставал его у порога кухни, где орудовала Мария Ивановна и откуда неслись вкусные запахи. Принимая от хозяев пищу, он, однако, избегал их ласки. Поест, облизнется, вильнет хвостиком - вроде как вежливо поблагодарит и… ко мне. За такое «собачье» поведение Петр Кузьмич выговорил мне:

- Видать, сколько нахлебника не корми, он все равно чужак…

- Ничего, привыкнет, - успокаивал я хозяина. - Дайте срок.

- Как только вы уедете, - сумрачно пообещал Петр Кузьмич, - я научу его уважать хозяина-кормильца. У меня шелковый будет…

Я знал, что Петр Кузьмич был сторонником строгого воспитания людей и этот свой жизненный принцип переносил и на животных.

К осени Мишутка подрос, но не столько в высоту, как в длину и толщину.

В октябре мне пришлось расстаться со своим питомцем, и признаться, было жаль оставлять его у хозяев.

Прошло несколько месяцев, и я решил проведать Тарановых. Еду и думаю о своем Мишутке: «Наверно, отвык… Может, и не узнает меня…» Но каковы же были мои радость и удивление, когда Мишутка, услышав мой голос во дворе, выскочил из конуры, взвизгнул, неистово стал крутиться вокруг меня и, подпрыгивая, стремился лизнуть руки. Я опустился на скамью возле крыльца. Пес уткнул влажный нос в мои колени и как-то необыкновенно, всем нутром глухо застонал. Казалось, что ему было радостно до боли. Я погладил его вздрагивающее упругое тело, обросшее густой светло-рыжей шерстью, и тихо, ласково сказал:

- Мишу-утка… друг мой… Да тебя и не узнать…

Был он хотя и коротконогим, но туловище - длинное и плотное, а грудь выпирала широкая, бугристая. И уши торчали, как у лайки, острые, подвижные.

Хозяева тоже были растроганы нашей встречей. Петр Кузьмич похвалил Мишутку:

- Крепкий кобелек оказался… Всю зиму на дворе. И караулит хорошо. Голосок у него звонкий…

А Мария Ивановна даже прослезилась:

- Вы только подумайте. Уж как мы его ни кормим, ни обихаживаем, а вас он встретил словно родную мать…

В словах хозяйки я почувствовал доброе сочувствие и ревность.

…Каждое лето я жил на даче у Тарановых, и когда выходил на волю, Мишутка не отходил от меня ни на шаг. Однако власть хозяев признавал и ревностно исполнял караульную службу: оберегал их дом и все хозяйство - сад, огород, сарай, кур, уток и кроликов.

К Марии Ивановне пес относился доверчиво и ласково, а Петра Кузьмича побаивался и при встрече с ним приседал на все ноги и низко опускал голову. Страх перед хозяином появился у него после одного несчастного случая…

Однажды, на виду у хозяина, к собачьей кормушке полезли молодые утки. Известно, что утки очень прожорливы. Ну и Мишутка не стерпел этой наглости и схватил одну из них зубами за шею. Утка затрепыхалась и… голова у нее сникла. Это произошло так неожиданно и быстро, что Петр Кузьмич не успел предотвратить гибель утки. Мишутка выпустил ее из зубов., и растерянно, пугливо посмотрел на хозяина. Петр Кузьмич привязал пса к столбу и жестоко избил плеткой. Меня в это время на даче не было, а Мария Ивановна, услышав брань мужа и резкий скулеж собаки, выскочила из дома на крыльцо и закричала так, что все соседи услышали: «Что ты делаешь, живодер!..»

Весь дрожа от волнения, Петр Кузьмич оставил собаку к покое и ушел на реку охладиться…

Мария Ивановна отвязала Мишку, и он сбежал со двора.

В тот же день, вернувшись из города, я узнал об этом происшествии от соседей Тарановых и, еле сдерживаясь, вежливо упрекнул хозяина в чрезмерно грубом обращении со своим сторожем.

Петр Кузьмич ответил:

- Детей и то наказывают за проступки. Лучше будет ценить хозяйское добро. Собака моя, я ее кормлю и как хочу, так и воспитываю.

Я развел руками и промолчал.

Вернулся пес домой через два дня исхудавший, взлохмаченный, в репьях. Видно было, что беспризорничество досталось ему нелегко. Хозяин посадил его на цепь, ссылаясь на то, что в бегах он мог подхватить какую-нибудь заразу, вроде бешенства. Мишутка поскучал, повыл немного, а потом стих - как будто бы смирился со своей неволей. А через несколько дней, ночью, каким-то образом скинул кожаный ошейник и исчез. Через сутки вернулся. Хозяин не стал наказывать его за самовольную отлучку, но учел ловкость пса и кожаный ошейник заменил железной цепочкой, при этом так плотно стянул ее вокруг мускулистой шеи, что чуть только пес натянет привязь, так и захрипит от удушья. Через несколько дней до крови натер себе шею. По моей убедительной просьбе и по настоянию Марии Ивановны Петр Кузьмич снял с Мишутки цепь, и несколько дней, пока я залечивал ему ранки, пес был тихим, покорным. На волю его не пускали, и он так стосковался, что ночью прорыл под забором лаз и убежал. А к утру вернулся и привел с собой беленькую подружку. Та п

опыталась было прошмыгнуть во двор за «кавалером», но Петр Кузьмич захлопнул калитку перед самым ее носом. Он побоялся пускать чужую собаку в свои владения, где много было всякой живности, но к молодому кобельку на сей раз отнесся сочувственно…

После жестокого наказания Мишутка стал так бояться хозяина, что, когда тот подзывал его строгим голосом к себе, ложился, вытягивался и медленно, с жуткой опаской в глазах, поскуливая, полз к хозяину на брюхе.

- Ага… - торжествовал в этих случаях Петр Кузьмич, - я научу тебя, сукин сын, ползать по-пластунски…

Я и Мария Ивановна не могли спокойно переносить собачью муштру.

- Ну к чему ты измываешься? - упрекала Мария Ивановна мужа.

И я поддерживал ее:

- Петр Кузьмич, зачем вы воспитываете в собаке раболепие и трусость! Она может отупеть и потерять свои сторожевые качества…

Убежденный в своей правоте, Петр Кузьмич отвечал нам обоим сразу:

- Ничего. Зато будет дисциплинированнее. Пусть чувствует, что мое хозяйское слово для него закон!

Его жестокость возымела свое действие на Мишутку…

Когда к нему в кормушку лезли куры или прожорливые утки, он отходил в сторонку, сглатывал набегавшую слюну и терпеливо, и как-то смущенно смотрел, как птицы выклевывали его пищу.

- Эх ты, дурачок, - журила его Мария Ивановна, отгоняя от кормушки настырных птиц. - Пуганул бы нахалок…

- Нет, он не дурачок, - поправил я хозяйку. - Это он помнит, что у хозяина рука тяжелая…

А Петр Кузьмич не только не раскаивался в своей жестокости к собаке, но даже гордился этим и преданно-хозяйственное поведение Мишутки относил на счет своего строгого воспитания.

Птиц Мишутка сторонился, а кролики вызывали у него какое-то особое ласковое любопытство. То ли он чувствовал их своими близкими родичами, то ли еще почему. Он подолгу стоял около кроличьих клеток и, глядя на чистеньких, гладеньких животных, помахивал хвостиком-бубликом, а иногда и взлаивал потихоньку - вроде вызывал их на волю поиграть с ним.

Удивительно было наблюдать, как Мишутка рьяно охранял хозяйскую живность. Если кролик или цыпленок пытались убежать со двора, подбираясь к щели в дощатом заборе, пес облаивал беглеца и, загнав в сарай, сторожил до тех пор, пока не появлялся кто-нибудь из хозяев.

В этих случаях Петр Кузьмич говорил:

- Вот видишь, Маня, пригодилась псу моя наука…

Мария Ивановна всячески поощряла пса за хорошее несение караульной службы и кормила его так сытно, добротно, что он стал словно литой, упитанно-сильный, с блестящей бархатистой шерстью. А я угощал его косточками с остатками на них мяса. Мишутка разгрызал их со сладостно-животным урчаньем и в этот момент никого к себе не подпускал: рычал и прятался в конуру.

«А сможет ли он подавить в себе пищевой инстинкт?» - подумал я и на глазах у хозяев дал ему необглоданную куриную ножку. Он жадно стиснул ее в зубах, а я, уцепившись пальцами за лодыжку, торчавшую изо рта собаки, потянул куриную ножку, приговаривая мягко, но повелительно: «Отдай, Мишутка, отдай». Жалобно поскуливая, пес то ослаблял прикус, то вдруг еще сильнее сжимал куриную ножку. Ох как мучительно было расставаться с лакомым куском! И все-таки, слегка прицапывая зубами, он выпустил изо рта куриную ножку и при этом даже не разозлился, не рычал. Подхватывая истекающую изо рта слюну и глядя то на куриную ножку, то мне в глаза, Мишутка будто умолял: «Чего ты меня мучаешь? Отдай!..» Я вернул ему куриную ножку, он осторожно взял ее из моей руки и унес в свою конуру.

Петр Кузьмич с удивлением покачал головой:

- Ну и ну… Вот этого я от пса не ожидал…

- А вот тебе бы, Петр, Мишутка не отдал лакомый кусок… - с усмешкой «подковырнула» мужа Мария Ивановна.

- Попробовал бы не отдать… - хмуро буркнул Петр Кузьмич.

Находясь по целым дням (да и ночь) во дворе, пес тосковал по воле. Утром и вечером я ходил на прогулку и брал его с собой. Как только, выйдя на крыльцо, я говорил «гулять», Мишутка выскакивал из конуры и, подбежав к калитке, бил в нее передними лапами. Выскочив со двора, он мчался впереди меня к реке - на мое любимое место.

У него явно стало проявляться какое-то охотничье чутье: наклонив голову, принюхивается к чему-то в траве, шарит, ищет, фыркает, петляет по какому-то зигзагообразному пути, а потом вдруг остановится около дерева и, подняв голову, визгливо взлаивает. Посмотрю вверх, там дятел долбит кору…

Когда же я купался в реке, пес спокойно сидел на берегу, охраняя мое белье, но как только я заплывал далеко, начинал метаться по берегу и громко взлаивать - будто опасался, что я утону. Воды он страшно боялся. Может быть, инстинктивно помнил, как его тащили топить?.. Я решил приучить его к воде: подхватил на руки и, зайдя в реку поглубже, пустил на воду. Фыркая, с вытаращенными глазами он быстро поплыл к берегу. Выплыл и, отряхиваясь от воды, отбежал подальше. С тех пор он не подходил близко к реке и на прогулках не давался мне в руки.

По воскресным дням ко мне на дачу приезжала жена. Она вообще боялась собак и к Мишутке относилась настороженно. А он к ней сдержанно. Но я не думал, что у него может вспыхнуть ревность.

Гуляя по берегу реки, мы с женой присели под березой. Огненно-алый закат отражался в воде, как и все небо с облаками. Казалось, что река бездонная, и в ней тоже небесный мир, заманчиво пленительный, влекущий к себе.

Мишутка, который ходил за нами по пятам, понурив голову, неласково-грустный, когда мы сели, полез ко мне с лаской и запачкал лапами светлые брюки. Я рассердился и грубо оттолкнул его: «Уйди! Надоел…» И обнял жену за плечи. Мишутка вдруг ощерился и схватил жену за ногу. Она вскрикнула и, отдернув ногу, прижалась ко мне. Я сильно ударил пса кулаком по загривку и сердито крикнул: «Нельзя! Пшел!» Мишутка отскочил, а потом распластался на брюхе и пополз к моим ногам, повизгивая, как бы прося прощения за свой дурной порыв.

С тех пор он терпеливо переносил соседство моей жены и даже принимал от нее пищу, но не ласкался к ней. При встрече вильнет хвостом раз-другой для вежливости и осклабится так, словно криво улыбнется.

На прогулках он от меня не отдалялся и был до безумия смел при встрече с собаками: первым дерзко бросался на них, как бы оберегая меня от опасности. За это однажды и поплатился: бросился на здоровенную овчарку, а та его схватила за позвоночник и так стиснула, что он присел и визгливо застонал. После этого несколько дней пролежал в конуре и плохо ел. А тут приключилась с ним новая беда, более тяжелая…

У моего хозяина был яблоневый сад. И вот как-то вечером, когда мы сидели у телевизора, подросток Федя решил полакомиться чужими яблоками. Перелез он через забор и… столкнулся с четвероногим сторожем. Мишутка залаял и бросился на воришку, а тот схватил стоявшую у забора железную лопату и ударил пса по ногам. Тот взвизгнул, присел и начал крутиться на месте, прихватывая зубами перебитую заднюю ногу. А Федька махнул через забор и был таков. Я знал этого мальчишку. Жил он без отца, с матерью, работавшей няней в доме инвалидов. Сильный, ловкий и смелый, Федька был «заводилой» среди подростков дачной округи. Он выше всех забирался на деревья, быстрее всех плавал и на крючок ловил не только окуньков, но и… домашних уток, за что ему не раз попадало от матери и от владельцев уток.

Перелом бедра у Мишутки оказался раздробленным, но, к счастью, закрытым. Когда я накладывал на ногу лубки, пес от боли стонал, скулил и временами слегка прихватывал мои руки зубами. Ночью сорвал зубами повязку. Пришлось лубки накладывать снова, а чтобы не сорвал, надеть намордник. Мария Ивановна прослезилась, а Петр Кузьмич погрозился «оторвать Федьке башку».

Ежедневно я поправлял, укреплял лубки, которые Мишутка пытался стаскивать передними лапами. Трудно было удержать собаку в покое, и хотя нога зажила, на месте перелома образовался ложный сустав. При ходьбе пес слегка прихрамывал, а при беге поврежденная нога подламывалась.

Тяжелая травма, нанесенная собаке подростком Федькой, так врезалась Мишутке в память, что если нам по пути попадались дети, он далеко обходил их стороной. Ну, а с Федькой пришлось ему еще раз встретиться…

Вот как это произошло.

В одну из зим, в первый день нового года, я поехал к Тарановым, чтобы побродить по заснеженно-тихому, притаенному лесу, подышать морозным воздухом. Зимний хвойный лес как-то особенно успокаивает душу и бодрит.

Дома оказалась только Мария Ивановна - Петр Кузьмич гостил у сына в Москве.

Не успел я снять пальто, как Мария Ивановна огорошила меня сообщением:

- А ведь у нас Мишутка чуть было не утонул…

- Где, как?

- А помните у бережка мостки, а перед ними прорубь? Спустилась я туда белье полоскать, а Мишутка за мной увязался. Я прицыкнула на него, прогнала. Как бы, думаю, в прорубь не свалился, обледенело там, скользко. Он и побежал на ту сторону реки. Смотрю, на той стороне ребятишки катаются на огромной собаке, запряженной в санки. Как бы, думаю, не стравили собак. Крикнула: «Мишутка, домой!» А он и ухом не повел. Добежал до середины реки. Тогда я уж еще громче крикнула: «Мишутка, мясо!» Остановился, повернул обратно и побежал ко мне напрямую. А на его пути полынья, припорошенная снегом. Я-то вижу, куда он бежит, закричала во весь голос: «Куда ты?! Назад! Назад!» И с того берега мальчишки что-то закричали, заулюлюкали. Он испугался и еще быстрее припустился ко мне. С разбегу и ухнул в полынью. Бросилась я к нему. Пробежала шагов десять, а дальше не могу. Лед тонкий еще, трещит подо мной, я-то грузная… Гибнет песик, а я ничем помочь не могу. И вдруг вижу, как с нашего крутого берега двое подростков - шмыг на лед. Один Федька, который перебил Мишутке ногу, а поменьше - Сережка, сосед. Скинули с ног лыжи и к полынье, а я кричу им: «Ложитесь, ложитесь, а то провалитесь!..» Плюхнулись они на лед и поползли: впереди Федька с лыжной палкой в руке, а за ним Сережка, ухватив Федьку за ногу. Мишутка уже захлебываться стал. Я уж теперь боюсь, как бы с ребятами чего-нибудь не случилось… Дополз Федька почти до самой полыньи и протягивает Мишутке палку, а тот - от него. Испугался. Да и не может собака ухватиться за палку. Федька отбросил палку в сторону, подполз поближе и протянул руку. Тут уж Мишутка подплыл к нему, и Федька выхватил его за лапу. И что вы думаете? Отряхнулся, отфыркался и побежал не ко мне, а домой…

Мария Ивановна умолкла, а потом, тяжело вздохнув, продолжала:

- Ох, что я тогда пережила… И песика жалко, на моих глазах погибал… А уж из-за ребят испугалась… Страшно вспомнить… К счастью, все обошлось. Сережка домой убежал, а промокшего Федьку я привела к себе, сушить и обогревать. Пришлось и Мишутку привести в дом, чтоб не заболел.

Пока Федька чаевничал, Мишутка довольно спокойно посматривал на своего спасителя, а как стал тот уходить из дома, бросился за ним и облаял. Отругала я его за неблагодарность, да, видно, вспомнил он, как Федька перебил ему ногу.

…Десять лет прожил Мишутка у Тарановых, неся караульную службу, и каждую весну встречал меня так, как встретил после первой длительной разлуки. Впрочем, не совсем так: если в первые свои молодые годы при встрече со мной он неистово прыгал вокруг меня, взлаивал, стараясь облапить, лизнуть, то потом, когда постарел, просто уткнет морду в колени и, закрыв глаза, тихо стонет нутром, временами вздрагивая.

Ко всем приходит старость. Пришла она и к Мишутке. Коротка собачья жизнь: уже через восемь лет он стал худеть, шерсть на нем пожухла, свалялась и плохо линяла весной. Он подолгу залеживался в конуре или под домом, где в жаркое время было прохладнее, много спал и не сторожил хозяйское добро, как раньше. Петр Кузьмич был недоволен, а тут еще, как на грех, хорек задушил несколько цыплят и двух уток кто-то поймал «на удочку». И хотя лески оборвались, но крючки засели где-то глубоко в зобу, и пришлось уток преждевременно прирезать. Правда, в этом случае пес был совершенно неповинен, но Петр Кузьмич и это поставил в вину своему сторожу: «Лежебока… Только жрать да дрыхнуть…» Мария Ивановна по-прежнему жалела Мишутку, кормила его хорошо, но, когда она уехала к сыну в Москву, Петр Кузьмич лишил пса мясного. И появилась на теле у собаки короста, вроде экземы. Петр Кузьмич испугался: как бы не заразил кроликов. Я в это время тоже был в отъезде. Воспользовавшись отлучкой «защитников», Петр Кузьмич решил по-своему судьбу пса: запихнул его в мешок, отнес далеко в лес, положил под кусты и, не развязав мешок, ушел…

Вернувшись из поездки и узнав от Марии Ивановны о судьбе собаки, я спросил хозяина:

- Петр Кузьмич, как это вы могли домашнего друга обречь на такую мучительную смерть?..

- Все равно ведь ему настало время умирать… - ответил хозяин и, как бы извиняясь за содеянное, добавил: - Рука не поднималась покончить сразу…

Когда же я сказал ему о том, что задумал написать о жизни Мишутки, Петр Кузьмич с какой-то жалкой полуулыбкой на худощавом, морщинистом лице попросил меня о том, чтобы я концовку рассказа придумал бы какую-нибудь другую:

- Ну, пусть Мишутка убежит со двора и… пропадет без вести. Писатели ведь все могут сделать, как захотят…

Нет, я не мог, не захотел изменять собачью судьбу и написал так, как было в жизни.

Виктор Степанов

«Твой друг», 1986г.

Начальник полевого управления авиации и воздухоплавания действующей армии писал в своем приказе № 75 от 24 октября 1920 года:

«Ознакомившись с боевой работой дивизиона, с удовлетворением констатирую, что, возлагая на воздушный корабль «Илья Муромец» как боевую работу, так и мирную.

Штабвоздух не ошибся в своих расчетах. Дивизион в короткий срок собрал корабли, вылетел на фронт и совершил с 1 по 18 сентября 1920 г. 16 полетов общей продолжительностью 22 ч 15 мин. Во время полетов было сброшено 107 пудов 23 фунта (230 штук) бомб, 10 пудов стрел и 3 пуда литературы (листовок), причем полеты совершались, не стесняясь погодой и временем года. Так, 8 сентября с. г. «Илья Муромец» вылетел в дождь для уничтожения Федоровского аэродрома и блестяще выполнил свою задачу. Весь дивизион проявил максимум энергии, что содействовало работе отрядов «Илья Муромец» на фронте».

Удар по неприятельскому аэродрому 8 сентября наносил корабль «Илья Муромец-2», командиром которого был Алексей Константинович Туманский. Он так описывал свой полет, ставший известным всему Красному Воздушному Флоту:

«В августе 1920 года наш отряд получил приказ перебазироваться на южный фронт в г. Александровск (ныне Запорожье). К новому месту назначения мы прибыли в составе двух кораблей - Федора Шкудова и моего. На снабжение нас поставили в авиагруппу Ивана Ульяновича Павлова - знаменитого летчика и красного командира. В короткий срок механики собрали самолеты и мы были готовы к боевой работе. Задание от Павлова последовало немедленно, так как ожесточенные бои на этом участке фронта начались уже неделю назад. Рано утром на следующий день я должен был вылететь на бомбардировку ст. Джанкой, а на обратном пути нанести удар по аэродрому врангелевцев Федоровка.

Утро 8 сентября встретило нас непогодой. Низкие облака, моросящий дождь, плохая видимость явно мешали полету. Но мы взлетели и пошли над самой землей, на высоте 30–50 метров, привязавшись к полотну железной дороги. Над станцией Джанкой выполнили задание, сбросив по цели часть бомбового груза, а на обратном пути, в соответствии с планом полета, завернули на Федоровку. Как и предполагалось, на аэродроме белых нас никто не ждал: погода оценивалась как нелетная. С двух коротких заходов мы прицельно сбросили припасенные для этой цели тяжелые и легкие бомбы, уничтожив четыре из шести стоявших в ряд «хэвилендов».

Если принять во внимание, что во всей врангелевской авиации этих новых машин было 20 (прочие самолеты разных типов уступали им в качестве), то этот урон для белых оказался весьма ощутимым. «Илья Муромец» приземлился на своем аэродроме, мы доложили итоги вылета командованию. Их затем подтвердили два наших разведчика, посланные после улучшения погоды сфотографировать вражеский аэродром. На снимках четко зафиксировались обломки «хэвилендов» - надежды врангелевской авиации.

Днем меня вызвали в штаб армии к командарму товарищу Уборевичу. Пока я докладывал о результатах полета, он сделал знак своему адъютанту, тот ушел в соседнюю комнату, затем вернулся и положил на стол орден Красного Знамени. Товарищ Уборевич встал, зачитав приказ, прикрепил к моей гимнастерке орден, обнял меня и поцеловал».

…Очередное задание заключалось в том, чтобы найти и уничтожить бронепоезд противника, маневрировавший у станции Пришиб и препятствовавший продвижению наших войск. Вылет произвели оба корабля «Илья Муромец» - первый и второй. Это был один из первых групповых полетов тяжелых машин, причем И. У. Павлов выделил для их прикрытия истребителей. Бомбардировщики со своим сопровождением расстались на полпути: ухудшившаяся погода помешала выдерживать общий боевой порядок. Шкудов первым нашел цель, а Туманский при атаке ориентировался уже по разрывам бомб. Бронепоезд меткими попаданиями был уничтожен.

После бомбового удара «Илья Муромец-2» был настигнут пятью белогвардейскими «хэвилендами». Экипаж занял «круговую оборону» у пулеметов и был начеку. Зная довольно сильную огневую защиту «муромца», четыре «хэвиленда» стреляли с больших дистанций - «от греха подальше», зато пятый атаковал нахально. Он сближался почти вплотную со стороны закрытых для стрелков секторов, и несколько его прицельных очередей достигли цели. Однако получивший повреждения корабль продолжал полет. Тогда белогвардеец, у которого, очевидно, патроны кончались, решил пробиться в последней атаке с хвоста - с направления, наиболее благоприятного для маневра и огня. Он уже дал одну очередь, но увлекся, потеряв контроль за дистанцией, и попал под ответный огонь хвостовой пулеметной установки великолепного стрелка Михайловского. «Хэвиленд» сначала словно остановился в воздухе, затем со снижением круто развернул и, задымив, полетел со снижением к себе за Днепр.

У «Ильи Муромца-2» оказался поврежденным масляный бак крайнего правого мотора. Если бы масло выбило, то мотор заклинился бы и полет прекратился. Тогда бортмеханик Фридриков вылез на крыло летевшего корабля, чудом пробрался по нему к поврежденному баку, удерживаясь за расчалки, и заткнул дыру тряпкой (трудно даже представить этот эпизод современному авиатору!). Полет продолжался, «Илья Муромец-2» произвел посадку в Синельникове. Его героический экипаж насчитал в самолете 48 пробоин. Впоследствии стали известны результаты одного из первых в истории нашей бомбардировочной авиации воздушных боев. Пленный врангелевский летчик сообщил, что объектом обстрела Михайловским был его «хэвиленд». Самолет получил пробоины, пулеметные трассы повредили рубашки цилиндров мотора и радиатор. С трудом перетянув к своим, «хэвиленд» совершил вынужденную посадку.

12 сентября «Илья Муромец-2» вылетел на бомбометание одной из станций, занятой врангелевцами. Выйдя на цель, корабль снизился до 900 метров и прицельно сбросил бомбовый груз. На повторном заходе его встретил интенсивный артиллерийский и пулеметный огонь с земли («Илья Муромец-2» получил одиннадцать пробоин). Штурман корабля Горшков был ранен осколками снаряда в голову, но продолжал бомбометание, несмотря на кровь, застилавшую глаза и лицо. Лишь после отхода от цели ему была сделана перевязка. Истребители, сопровождавшие тяжелый корабль в полете, подтвердили ударные попадания в цель. За проявленную самоотверженность Горшков был представлен к награждению орденом Красного Знамени, а остальные члены экипажа получили ценные подарки.

«Илья Муромец-2» сражался и на других фронтах. Из сводок западного фронта, например, явствует, что бомбардировщикам приходилось летать над безориентирной лесистой и болотистой местностью, выполнять оперативные задания в условиях быстрого перемещения наземных войск. Наиболее сложными были два полета экипажа Алексея Туманского. Первый состоялся в тумане, когда выполнение задания вызывалось крайней необходимостью. В результате точного удара, нанесенного с малой высоты на железнодорожной станции, был уничтожен железнодорожный состав противника с самолетами, установленными на платформах. После сильного зенитного огня бомбардировщик получил повреждения, но долетел до аэродрома. Второй полет был произведен на поддержку наших наступавших наземных частей. Тяжелый корабль выступал в роли штурмовика, но экипаж справился с заданием, точно положив бомбы у переднего края войск, расчистив им дорогу и обеспечив прорыв обороны противника. Мужество экипажа «Ильи Муромца-2» в обоих случаях было неразрывно связано с высочайшим мастерством.

Журнал «Вестник Воздушного Флота» писал, что из наглядных примеров боевой работы кораблей «Илья Муромец» и результатов воздушных ударов по врагу видна неоспоримая пригодность бомбардировщиков для надежной защиты Советской Республики.

Владимир Кириллович Бабич, «Воздушный бой (зарождение и развитие)», 1991г.