MariaSelesta

Друзья захлопнули за собой двери, и через несколько секунд их автомобиль проехал границу населенного пункта. Деревня встретила лениво разгорающейся деятельностью местных. Где-то вдали прокричал петух, в ответ на него начала лаять собака, селяне выводили скот на пастбище. На дороге, рядом с первыми домами стоял синий ЗИЛ с бортовым кузовом. Выглядел он довольно свежо, хотя вряд ли мог похвастаться своей новизной.

Подержанный Ниссан остановился неподалеку, вступив в яркий контраст с ЗИЛом. Водительская дверь была открыта, рядом стоял мужчина в серой рубахе, широких штанах и старой кепке восьмиклинке, а также с соломиной в зубах. Его окружили обеспокоенные селяне, которым он что-то рассказывал, при этом активно жестикулируя. Когда хозяин грузовика бросил беглый, недоверчивый взгляд на парней в машине, сказал еще пару коротких фраз, махнул рукой, погрузился в салон, с хлопком закрыв за собой дверь, завел двигатель и уехал восвояси, поднимая в воздух сухую пыль.

- Совет, что ли какой был? - задумчиво хмыкнул Дима, разглядывая расходящихся местных.

— Совет, ага, - скривился Дрон, - только проводится не сельским председателем, а водилой. Тоже мне, сарафанное радио.

Обуты люди были преимущественно в лапти, и наряды, как успели заметить еще с видео, громко намекали, что до деревни не добрался не только последний писк моды, но и самый первый. Но домотканые рубахи и штаны мужиков, футболки с длинным рукавом и завязками, а также сарафаны женщин выглядели не старыми и рваными. Либо они знать не знают о том, что сейчас даже в деревнях одеваются иначе, или же сохраняют только им одним известные традиции, с первого взгляда сразу и не скажешь.

Внедорожник отогнали с дороги и припарковали так, чтобы никому вдруг не помешал. Друзья вышли и осмотрелись, разминая затекшие ноги. Особо ярких впечатлений простая глубинка еще не вызывала, блогерам нужна была не обертка, а возможная страшная тайна под ней, заставляющая людей наносить себе увечья и сводить счеты с жизнью, с непоколебимой смелостью смотреть в глаза смерти, желать ее всеми фибрами души.

Местные почти разошлись, некоторые женщины и мужики одаривали гостей села подозрительными взглядами, но не говорили ни слова, а расходились по своим дворам, но кто-то шел в противоположную сторону деревни, наверняка к пастбищу.

Парни двинулись вперед, оглядывая округу, закурили. Ничем не примечательные избы, слабо дымящиеся печные трубы, низкие деревянные заборы, все на виду. И запах…

- Хорошо в селе родном, - Андрей втянул воздух носом, блаженно улыбнулся, хотел продолжить знаменитую фразу, но его отвлекло еле заметное движение слева, - о, да тут не все такие.

Они остановились и повернулись к девушке лет тридцати, сидящей на небольшой лавке у забора. Она так же смотрела на них, но взгляд у нее был безразличный, а вид уставший и подавленный. Дима оценил ее фигуру, а Дрон кинул короткое «здрасти».

Ее одежда отличалась от скудного гардероба местных. Кроссовки, обтягивающие штаны, кофта с длинным рукавом, а также золотая цепочка с крестиком. Андрей решил, что надо ловить момент сразу, шепотом обратился к другу.

- Она пришлая, камеру пока не берем, я поговорю с ней, а ты знаешь, что делать.

Девушка поникла головой, Димон кивнул другу, достал телефон, якобы посмотреть время, а сам включил камеру и опустил руку, держа искомый объект в фокусе. Не раз приходилось снимать скрытно, пусть качество и звук оставляли желать лучшего, но зато хоть что-то.

— Вы ведь не местная? — поинтересовался парень, сделав пару аккуратных шагов вперед, на всякий случай повернулся к другу и убедился, что тот все снимает, — как вас зовут?

- Не местная, - равнодушно ответила она, - Полина.

- Очень приятно. Я Андрей, друг мой – Дима.

Девушка никак не отреагировала, еще раз осмотрела ребят, а затем обратила внимание на припаркованный внедорожник. В ее глазах мелькнуло нечто пугающее.

- Вы можете меня увезти?

- А вы… сами не можете уехать? - осторожно поинтересовался Андрей.

- Не могу, - тут она посмотрела на них так, словно они герои, от которых зависит ее судьба, - увезите меня, пожалуйста. Мне домой надо.

Дрон повернулся к озадаченному приятелю, подмигнул и приблизился к Полине, устроившись рядом на лавке. Что-то ему подсказывало – версия с вербовкой людей может быть не ошибочна. И зря они тогда сюда приехали без какого-либо вооружения. Но сейчас время делать контент, а это значит, что надо запастись терпением, действовать холодно, на жалость не реагировать.

- Вас удерживают тут? – Андрей закусил уголок губы, сосредоточенно ожидая ответа. Полина кивнула, - кто?

И действительно, кто ее удерживал? Кучка дремучих деревенщин? Водитель ЗИЛа? Нет же, все давно разошлись, тропа, ведущая из деревни в сотне метров, вставай да иди, куда вздумается. Или…

Парень прошелся взглядом по ее фигуре, хотя цель у него была не та, что у друга. Может, террористы, если таковые имеются, нацепили на нее браслет, который детонирует, если девушка покинет пределы села? Никаких похожих атрибутов на ее теле он не заметил, только на правой руке смарт часы, разве же они могут представлять какую-нибудь опасность? Сети в деревне не было, а значит, и отследить ее никто не мог.

Прошла минута, но девушка не ответила.

- Так кто вас удерживает? Пока не узнаем, вряд ли сможем помочь.

- Увезите меня! – повысила голос Полина, глаза ее влажно поблескивали. От такой неожиданности Андрей вскочил с лавки и отступил на несколько шагов, - завтра все расскажу. Я не могу здесь оставаться… этот запах! Тут везде воняет!

Ребята переглянулись, втянули носами воздух. Но ничего, кроме упомянутого сена, навоза и других, еле заметных ароматов сельской местности не почувствовали. Они, конечно, тоже городские, но не до такой степени.

- Извините, но мы… - парень пожал плечами и немного смягчил тон, - не можем сегодня уехать. Мы с другом бло… кхм… студенты. Изучаем селфхарм и его распространение, а также влияние на окружение. Нам прислали ролик, на котором… в общем, неважно. Здесь происходит что-то странное и наша цель – узнать причину, а не следствие. Если хотите, можете подождать до завтра и поехать с нами.

- Завтра… - девушка горько усмехнулась, - будет уже поздно.

Андрей опешил от такого ответа и подошел к другу, дал ему знак останавливать съемку и мотнул головой, призывая идти дальше. Полина так и сидела, провожая беззаботных парней потухшим взглядом.

Завтра будет поздно… и что она хотела сказать? От этих слов Дрону стало не по себе. Судя по ее виду, она была готова покончить с собой прямо там, на лавочке и на глазах у ребят, если бы попросили, или на следующий день она сама собирается это сделать? Неужели террористы? Вербовка!? Она ничего толком не объяснила, наверняка ей нельзя, иначе могут быть серьезные проблемы. Эти мысли заставили насторожиться.

- С ней говорить бесполезно, она то ли угашенная, то ли свихнулась. В общем, обходим деревню, если тут какая-то секта, или че то подобное, сразу валим и вызываем помощь.

Дима кивнул, и парни, осторожно озираясь, шли по селу и старались сохранять максимально невозмутимый вид. Особое внимание уделяли углам домов, откуда можно было ждать засады. Местные, что странно, вели себя абсолютно нормально, если не считать их апатичность, безразличие ко всему, даже к гостям, хотя изначально на них бросали косые взгляды. Сейчас же ребят, словно не замечали.

Через двадцать минут они обошли деревню полностью, благо она была маленькая. По негласным расчетам Андрея, здесь жило человек двести, может, чуть больше. Иногда они даже бесстыдно заглядывали в окна некоторых домов, но ничего. Никакой бандитской группировки обнаружить не удалось. И вот, сделав круг, оказались снова на главной улице. Странной девушки уже нигде не было, все лавки у заборов пустовали, и на одной из них друзья решили скоротать время.

Вскоре мимо прошла женщина, ведущая буренку, а потом на них чуть не налетели две курицы, бежавшие с другой стороны дороги. Эта картина вызвала у Андрея стойкое чувство дежавю, но больше преобладало разочарование. Неужели тут ничего нет?

- Может, деревня не та? Или вообще не в ней дело, а? — поддержал его мысли Димон, достал пачку и мусолил пальцами сигарету.

- Да хрен знает, координаты то он именно эти скинул, да и на кой ему снимать тут все было? На память? - Дрон взъерошил волосы, мельком глянул на палящее солнце, - жарища то. А запахи… ну и дура эта девка, ничего в деревенской жизни не понимает. Это же почти романтика!

Дима потянул носом воздух и на мгновение замер, затем начал дышать чаще. На секунду показалось, что при вдохе ему в нос сунули старую, половую тряпку, которая пролежала в подъезде перед входной дверью соседей с момента постройки дома. Как он не пытался, уловить этот густой, тленный дух больше не получалось, однако в память он врезался прочно.

- Слушай, мне кажется, тут ловить нечего, - буркнул Димон, озираясь по сторонам, и все-таки закурил, - поехали обратно.

- Шутишь? Куда ехать? У тебя еще два выходных впереди, времени вагон. Или ты спешишь?

- Ты серьезно думаешь, что нам удастся заснять, как кто-то из этой деревни выпилится? Больше чем уверен, этому анониму просто повезло. Давай возьмем его материал, склеим с тем, что есть и думаю, сюжет получится не хуже, чем, если мы сами что-то найдем. На авторские права он, думаю, подавать не будет.

Андрея начинали напрягать уговоры друга, он злился, но вида не подавал. В такие моменты он, наоборот, был спокойнее удава.

- Езжай, если торопишься. Думаю, на заводе тебя уже заждались, - хмыкнул Дрон, заставив друга поджать губы и нахмуриться, - камеру оставь и учти, компенсирую только бензин и продукты. Никакого счета на двоих не жди. Может, у них график какой, сейчас эту девку завербуют окончательно и отправят под колеса очередной фуры или в петлю. Я чувствую, что-то должно произойти, не просто же так на холме это безымянное кладбище?

- Думаешь, мы настолько везучие? - устало вздохнул Дима, обернувшись. Далеко за домами виднелась возвышенность, где должен был располагаться тот самый погост.

- Даже если и нет, то я вот, например, устал с дороги и хочу отдохнуть. Ладно, давай пройдемся еще, отснимем кладбище, переночуем тут, а завтра, если ничего такого не случится, сделаем, как ты сказал.

Не хотел Андрей соглашаться с другом и тем более выдавать чужие кадры за свою работу. Труд любит честных, так он считал. Хотя, в данном случае никто и не заметил бы подставы, погода стояла точно такая же, как на присланных видео. Все равно ему казалось это неправильным, хоть на такой базе можно было построить целую теорию и раскрыть селфхарм так, как этого не делал еще никто и никогда.

Друзья поднялись с лавки, и отправились на очередной обход села. Ведь времени у них было, как успел заметить Андрей – предостаточно.

***

До вечера блогеры успели несколько раз обойти деревню, осмотрели окрестности, а также многие дома. Андрей чувствовал себя неловко, вспоминая, что посчитал этих людей дикарями. Наоборот, селяне оказались приветливыми и в меру дружелюбными, правда все были чем-то встревожены, пусть и старались не показывать этого. Не получилось у них скрыть и очевидной апатии, словно они выполняли все дела на автомате, как куклы, у которых садятся батарейки. Ребят на удивление даже вкусно накормили. По-домашнему, по-деревенски, сытно и щедро.

Однако это не изменило того, что в конце дня друзья ощущали себя хомяками, бегающими в колесе. Все бы ничего, только колесо это было диаметром пару километров минимум.

Собираясь прогуляться на озеро, чтобы искупаться на закате в теплом водоеме, парни чуть не забыли про кладбище, и решили отсрочить отдых. Вооружились камерой, обогнули деревню и вскоре поднялись на холм, где действительно нашли много участков вскопанной земли, выделяющихся на почве своей выпуклостью. Андрей включил камеру, подробно отснял каждое «захоронение», после чего зафиксировал в объективе друга.

- Итак, в этой деревне с весьма странным названием «Эгербаш», творится что-то необъяснимое. Помимо обычного кладбища, где есть кресты и информация об усопших, мы обнаружили вот такие безобразные захоронения. Скорее всего, те, кто заканчивает жизнь самоубийством, находят свой последний приют именно на этом холме... есть вариант насчет вербовки людей, но он пока под большим вопросом. Так же нам удалось кое-что для вас заснять, дорогие подписчики, и это будет просто… бомба!

На последних словах друга, Дрон остановил запись, опустил камеру.

- Какая еще бомба, мать твою? – зашипел он, гневно смотря на товарища.

- Скажи спасибо, что я думаю наперед, - Дима лениво закатил глаза, пнув кусок земли под ногами, - а то смонтируем видео, и найдутся те, кто скажет, что мы больно спокойные все время ходим.

Андрей нехотя согласился, ведь действительно, если они планируют присвоить чужие кадры, причем такие пикантные, нужно и вести себя соответственно, о чем его приятель побеспокоился заранее.

- Может… - в голову закралась гадкая мыслишка, которую он озвучил шепотом, - раскопаем какую-нибудь могилу? Вдруг там не люди вовсе?

- А что? Собаки? – скептически ухмыльнулся Димон, - нет, если копать, только завтра, перед уездом. Чтобы вопросов не возникло, мало ли.

Дрон задумался и вновь был согласен с другом. Если их хватятся, будет уже поздно, ищи ветра в поле.

***

Вернувшись в село, друзья заметили непонятную суету. Скот привели с пастбищ и разогнали по хлевам, казалось, на этом деревенская жизнь должна была подойти к логическому завершению перед сном, а вся деятельность продолжаться максимум во дворах. Но нет, местные толпились на главной улице, о чем-то шептались, а вскоре их компанию разбавил мужчина лет тридцати пяти. Его внешний вид значительно отличался от устоявшейся здесь моды. Темный, неразличимого цвета китель, застегнутый на пять пуговиц, сливающиеся с остальной формой брюки и высокие сапоги. Он достал из нагрудного кармана папиросу и, осматривая народ, сунул ее в зубы.

Когда люди увидели его, начали постепенно затихать. Мужчина, мусоля самокрутку, вытащил ее и в примирительном жесте протянул ладонь, взывая к тишине. Сработало, через пару минут улица погрузилась в полное безмолвие.

- До всех вас дошла ужасная весть. Я понимаю ваше негодование, но прошу не поддаваться панике, - начал говорить он, оглядывая селян, - пока что поводов для этого нет.

Тут народ снова загомонил.

«Как же так, Петр Михайлович?»

«Когда ждать? Куда идти?»

«Где прятаться, отец!?»

«Скотинку то оставлять жалко, помрет ведь одна!»

- Тихо! – гаркнул некто Петр, заставив людей притихнуть, - сейчас идти никуда не надо! Повторяю, поводов для беспокойства нет. Расходитесь по домам и отдыхайте, день был трудный для всех нас. Самое главное сейчас – сохранять спокойствие. Завтра все будет известно.

- Сельский голова… - парни вздрогнули, услышав притаившегося рядом старика, обернулись.

Он выглядел весьма необычно, в вязаной рубахе, серых брюках, но больше приковали внимание его седые волосы, заплетенные в тугой хвост на затылке. Он стоял, опираясь на клюку.

- Сельский? Больше на мента похож, да и что тут за сбор? – Андрей встряхнул головой, перестав разглядывать внезапного собеседника.

- Ничего такого, - отмахнулся мужчина, смерив парней пристальным взглядом, - с утра видели ЗИЛ? Вот Максимке, водителю, язык бы отрезать за болтовню. Народ только баламутит, ирод. Я Вениамин Сергеевич, можно просто дядя Веник.

- А, то есть ничего серьезного, - усмехнулся Дрон, когда местные начали расходиться, и выглядели они куда спокойнее, чем за десять минут до собрания, - а то мы подумали эвакуация какая?

- Давно пора бы, да все никак. А вы тут новенькие, стало быть?

Ребята растерянно переглянулись, кивнули.

- Ехали бы вы отсюда, ничего тут интересного нет.

- Как это, дед? – всплеснул руками Андрей, - два кладбища уже говорят о том, что тут не всё как у всех. Мы студенты, собираем материал, касательно темы селфхарма. И думается мне, тут есть на что посмотреть.

- Че? Какой еще храм?

Парни сдавленно посмеялись, Вениамин махнул на них рукой и мелкими шагами пошел в свой двор.

- Нечего тут делать, студенты.

- Дядя Веник, а где здесь переночевать можно? – Дрон нагнал старика, сравнявшись с ним, - нам всего одну ночь.

- Да не будет у вас… а впрочем, как знаете, - смягчился мужчина, вздохнул и указал на один из участков ближе к выезду, - вон, где ваша развалюха стоит, там наш дом с Любкой. Места у нас немного, вдвоем уляжетесь, и скоро баня будет, если хотите.

Старик пошел дальше, оставив двух друзей в замешательстве. Дима смотрел ему вслед с явным недовольством.

- Развалюха? У самих тут, небось, по Поршу во дворе стоит!

- Да забей ты, - примирительно улыбнулся его друг, - ты слышал? Банька, русская! Кайф же! Погнали, искупаемся и сразу в теплое!

Воодушевленный Дрон пошел с товарищем к машине, они убрали рюкзаки, в одном из которых была камера и, когда он закрывал заднюю дверь, та тихо, но от этого не менее отвратительно скрипнула, от чего Андрей покрылся мурашками, будто услышал, как по стеклу провели куском пенопласта. Усмехнулся про себя, похлопал внедорожник по крыше, тихо прошептав «ничего, старушка-развалюшка, хозяин тебя помоет и обязательно смажет. Но… завтра»…

***

Когда деревню укрыло плотным одеялом сумрака, друзья после купания и бани чувствовали себя прекрасно. На широкой кровати расположились вдвоем, места хватало. Сначала думали, кому лечь на полу, но в селе ночи холодные, и заработать воспаление легких никак не хотелось. Дима уже храпел, уткнувшись в стену, а его приятель все не мог уснуть. Слишком много мыслей роилось в голове после прожитого дня. Этот странный тягач, словно преследовавший их, эта деревня, отсутствующая на карте. Подавленный настрой местных, их сельский голова, как его назвал Вениамин. Да и сам старик оказался весьма странноватый. Что тут говорить, все они были с приветом, о какой-то эвакуации твердили, уходить собирались, и только Петр Михайлович их убедил, что все в порядке и повода для паники нет. Наверное, единственный нормальный здесь человек.

Через десяток минут раздумий сон все-таки начал брать свое. Образы в голове затуманились, воспоминания искажались, и парень сам не заметил, как провалился в забытье…

Эгербаш. Часть 4

— Это он… — парень слегка пихнул друга локтем, показав экран смартфона, — номер только смазан на видео, остальное... сам гляди!

Они еще с минуту недоуменно осматривали фуру, и подавший голос водитель, вышедший с левой стороны, как черт из табакерки, заставил их испуганно вздрогнуть и отступить на несколько шагов.

— Че тут шкуру трёте? — гаркнул мужчина лет сорока, одетый в клетчатую, распахнутую рубашку, шорты и потертые сандалии.

Друзья молча переглянулись между дальнобойщиком, вытирающим тряпкой грязные руки, потом уставились на тягач.

— А… просто машина… знакомой показалась, — Андрей рассеянно тряхнул головой, идя на примирение, — посмотрели просто. Пойдем, Димон.

Они постепенно удалялись, сопровождаемые хмурым взглядом мужчины. Когда парни вернулись в свою машину, несколько минут провели в полной тишине.

— Может показать ему? — подал голос Дима, подразумевая видео, где в томительной паузе, ожидая воспроизведения, замерли две фигуры.

Кровавый художник — чистый, белый фредлайнер, который через мгновение размажет парнишку по раскаленному асфальту, навсегда запечатлев на дорожном холсте алую кляксу, автограф самой смерти.

— Шутишь что ли? — хмыкнул Андрей, убрал телефон и пристегнулся, — мы не знаем, он ли вообще был за рулем. А если он, то, как это будет выглядеть? — он всплеснул руками, сменив тон на максимально вежливый, — смотрите, уважаемый, а не вы ли убили вот этого гражданина в прошлом году? Да-да, того самого, которого пришлось соскребать с дороги и хоронить в закрытом гробу, потому что вы от него только мокрое место оставили!

Дрон с легкой укоризной посмотрел на друга, вздохнул.

— Мы, конечно, границу морали пересекаем, но берега то надо видеть хоть какие-то. Нам это ничего не даст, машина сто процентов та, а если и водила прежний, только напомним ему почем зря.

— Понял я, понял, — парень хмуро свел брови, пристегнув свой ремень, включил передачу и глянул в боковое зеркало.

Он замер и на несколько секунд перестал дышать, не совсем понимая, что видит. Они подходили к абсолютно нормальной машине, но сейчас в отражении он наблюдал вовсе не тот фредлайнер, а потемневший, с облезшей краской и заляпанными стеклами, словно его только пригнали со свалки. Дима успел заметить почерневшую то ли от грязи, то ли от чего-то другого, поврежденную решетку радиатора с торчащими из нее…

Его внимание привлек мужчина, стоящий на подножке и скрытый наполовину за распахнутой дверью. Он копошился в кабине, и его невозможно было разглядеть, но ноги…

Тощие, сухие икры, обтянутые серой кожей, с висящими лохмотьями одежды и рваные, истлевшие сандалии. Из салона доносилось невнятное бормотание, и когда водитель ступил одной ногой на землю, Дима отвел взгляд от зеркала, сглотнул и продрог, вцепившись в руль побелевшими пальцами. Андрей подал голос, заставив друга дернуться.

— Ты че? Как привидение увидел.

В ответ он осмелился снова глянуть в отражение, но там, вопреки ожиданиям стояла абсолютно нормальная фура, а водитель подходил к их машине, определенно желая задать пару неудобных вопросов.

Ничего не сказав другу и не дожидаясь приближения, Дима включил передачу, и они тронулись с места.

Мужчина остановился и натужно вздохнул, провожая удаляющийся Ниссан потускневшим, безразличным взглядом, скомкал в руке грязную тряпку и ушел в кафе.

В последний раз, осмотрев безжизненный фредлайнер, он сосредоточился на дороге. Их родной внедорожник плавно повез хозяев, постепенно увеличивая расстояние между ними и тягачом. Он периодически мелькал в зеркалах, но спустя минуту пропал за вереницей других машин и событий, происходящих вокруг. Это логично, ничто не стоит на месте, жизнь продолжается.

Димон не стал говорить приятелю, что увидел. Он вообще ничего подобного никому не рассказывал, и на то имелась причина, сокрытая под массивными залежами времени, а именно – почти семи лет. Тогда у него были все шансы не вернуться, а из больницы отправиться прямиком на кладбище. Шальная юность, горячая кровь, желание попробовать в жизни все. Смерть подкрадывалась незаметно, и нагрянула в тот момент, когда концентрация химических веществ в организме достигла своего пика и с легкостью могла отправить на тот свет несостоявшегося дегустатора. Малочисленная компания, осознав, что парень перебрал, благополучно ретировалась, и если бы не случайный прохожий, вызвавший скорую помощь, все могло кончиться иначе.

Хотя, несмотря на своевременное вмешательство, Диме досталось по первое число, и что он на самом деле видел в момент клинической смерти, и сам не помнит. Может, по негласным правилам он шел по тоннелю, или же время тогда вообще остановилось, и агонизирующий мозг воспроизвел какой-нибудь свежий фрагмент из памяти, завязку с кульминацией соединил в кольцо, и так ему приходилось ходить по кругу, пока врачи не устранили последствия интоксикации. Изредка вороша смутное прошлое, парень иногда задумывался, а что если бы он все же погиб? Что было бы дальше? Рай, ад, нирвана? Или тот закольцованный фрагмент воспоминания. Нет… это все в прошлом.

Однако это его не сильно успокаивало. После того случая Дима стал видеть, как он считал, немного больше, чем другие. Как-то раз ему приснилось, что девочка, с которой он дружил еще в детском саду, а после первого класса погибла, перебегая дорогу в неположенном месте, пришла к нему поговорить, прямо в комнату, появилась из стены, уселась на кровать и спрашивала обо всем. И только после разговора по душам она, удовлетворенная ответами ушла, а позже до парня дошло, что он не спал.

Эти явления посещали его редко, но приятного в них было мало. Хотелось высказать врачу все, как есть, но это означало поставить крест на дальнейшей жизни, а потом Дима понял – чем бы ни являлось то, что он видит, оно с ним практически никак не контактирует, и тем более не преследует цель навредить и так пошатанному, душевному здоровью. Было решено держать все в себе, жить с этим.

А окончательно забыться помогло знакомство с Андреем и основание канала «Селфхарм», некогда было заострять внимание на ставшие ничтожно редкими явления, нужно зарабатывать на жизнь, которая вылилась в совершенно иное русло.

Но сейчас, когда ему получилось заглянуть за плотную завесу и увидеть тягач таким, какой он есть… это не укладывалось в голове. Состояние фредлайнера было непригодным для езды. Ни в коем случае. В подобном виде машинам место на свалке!

***

Дальше ехали молча, иногда вспоминая ситуацию у забегаловки, оседающую в памяти неприятным, вязким, холодным грузом.

Дрон в очередной раз смотрел то самое видео, пока Дима, ведя машину по трассе Р-381, мельком поглядывал на небо. Еще полчаса назад окутанное плотной, серой завесой, оно стало на несколько тонов светлее. То тут, то там проявлялись небольшие участки, обнажающие синее, насыщенное полотно.

Как и Андрей, его друг пребывал в состоянии непонятного трепета. Месяц физического труда дал о себе знать, и Димону отчаянно захотелось вернуться на прежнее поприще. Каждым атомом души он надеялся, что эта поездка «выстрелит», проложив им ковровую дорожку к процветанию канала. Парень был настроен сделать репортаж в лучшем виде, применить все свои навыки, чтобы смастерить настоящую бомбу. И пусть этот завод хоть рухнет там, если одним работягой на производстве станет меньше — мир всё равно не остановится.

Вскоре трасса практически опустела, а перед нужным съездом друзья сделали небольшой привал на обочине. К этому времени погода значительно улучшилась — тучи, словно растаяли в лучах утренней звезды, являя миру чистейшее небо, воздух стал чище, это ребята заметили, только выйдя из машины. Будто они стояли не на шоссе, а где-нибудь в глухом лесу, куда не доходят выхлопы автомобилей и прочие прелести пригородных трасс.

Распаковали бутилированную воду, освежились, перекурили, заметив, что стало намного теплее. Пока Андрей изучал в смартфоне карту местности, его друг обошел машину, посмотрел в сторону съезда и про себя отметил, что после поездки нужно будет заехать на автомойку.

Услышав нарастающий гул, Дима повернул голову в сторону, откуда они приехали. Вот уже округу оглашал стремительно приближающийся рев, и парень, похлопав друга по плечу, обратил его внимание на дорогу. Андрей отвлекся от телефона, удивленно приподнял брови, открыл на смартфоне камеру и начал видеозапись, и вместе они отошли подальше на обочину. Через десяток секунд мимо них, окатив сумасшедшим потоком воздуха, промчался белый фредлайнер, который ребята еще с минуту провожали непонимающими взглядами, сдержавшись чтобы не открыть рты от изумления.

Картина складывалась совершенно нереальная. Жара, пустое шоссе, и пролетевший на всех парах тягач. Только паренька не хватает, бросившегося под многотонный грузовик…

Дрон навел камеру на приятеля.

— Смотри-ка, еще не приехали, а материал уже сам по себе начинает наклевываться. Есть комментарии у нашего ведущего?

— Очень странно наблюдать разом столько совпадений, — ответил Дима, вновь обернувшись на стремительно удаляющуюся фуру, — с этого и начнется наш репортаж о странностях данного места. Мы скоро приезжаем в малоизвестную деревню недалеко от озера Сартлан, там и продолжим. Надеюсь, сегодня произойдет то, что нам нужно донести до наших подписчиков в первую очередь!

Снято.

Довольный таким началом Андрей остановил запись, убрал телефон. Парни погрузились в машину, двигатель послушно завелся и Ниссан съехал с шоссе на проселочную дорогу.

***

Вслед за растущей температурой поднималось и настроение друзей. Это же как повезло, репортаж снимут, так еще и получится отдохнуть от городской суеты на чистом воздухе. У нужного поселения, не отмеченного на карте, Андрей приметил небольшое озеро рядом с Сартланом. То самое, что анонимный оператор заснял по правую руку от деревни.

Поселок Голованово промелькнул как ненужный, проходной участок пути, некоторое время отражающийся в зеркалах заднего вида. Спустя полчаса ехать стало сложнее, но внедорожник стойко выдерживал испытание, упорно пробираясь через все рытвины и ухабы. Когда свернули с проложенной тропы, двигались практически наугад, следуя координатам. Но в этом месте природа начала по-настоящему радовать глаз своим цветущим великолепием. Раскидистые ветки стройных деревьев, луга, поблескивающие на солнце, запахи трав и цветов настойчиво пробирались в салон, будоражили обоняние, заставляли наслаждаться каждым мгновением, расслабляли сознание.

Плывя по течению безмятежной неги Андрей, имея немалый опыт в сфере изучения селфхарма (особенно среди молодежи), чувствовал разрыв шаблона и невольно задавался вопросом… что?

Что может подтолкнуть человека на самоубийство в таком прекрасном месте? Ведь сломанная рука у парня на видео это не причина, а следствие. Судя по кадрам, снятым определенно бесстрашным оператором, тот юноша ушел из жизни счастливым, ничем не отягощенный…

Тут Дрон готов был выразить благодарность анониму за столь своевременную съемку, а также за то, что не выгрузил в сеть весьма пикантный материал.

Одновременно с размышлениями вспомнилась версия Лены касаемо вербовки людей. Что же, если не брать в расчет место, где все происходит, тема достаточно экстравагантная. Андрей знал, что бесплатный сыр только в мышеловке, поэтому подготовился к поездке, не просто взяв рюкзак со всеми необходимыми принадлежностями, а еще изучил доступные материалы в интернете. Однако результат не оправдал требуемых ожиданий — удалось узнать только о таинственных исчезновениях людей в Новосибирской области. Якобы возвращался мужчина с вахты, порядочный семьянин, следовал как раз по трассе Р-381. Отъехал от заправки у Кожевниково, где зафиксировалась оплата горючего, и все.

Нет больше ни человека, ни его машины.

Получается, что он попал в плен? Какая-то сила принудила мужчину вернуться, найти село, не обозначенное на карте, где его завербовали и заставили свести счеты с жизнью, а автомобиль путем нехитрых манипуляций благополучно сбыли новому владельцу?

Такая версия возможной «тайны» звучала весьма непристойно. Слишком сомнительная перспектива орудовать в глуши. Но, тем не менее, люди просто так не исчезают, это факт. Несмотря на разные предположения, Андрей все равно чувствовал сочный репортаж и хороший заработок. Да, если «выстрелит» придется еще немало работать, но хотя бы не на заводе.

Пока он размышлял, откинувшись на спинке сидения, сознание приятно поплыло от пробивающегося через лобовое стекло утреннего солнца и от свежего воздуха. Парень и сам не заметил, как окружающая обстановка вынудила его расслабиться и, как под теплое одеяло погрузиться с головой в сладкую дрёму…

Во сне он увидел грядущее бракосочетание. Если не брать в расчет последние перепалки с девушкой – он тоже был в нетерпении. Ждал и трепетал перед событием, ведь она – его дальнейшая, личная жизнь. У Андрея до запуска канала имелось много спутниц, но такую, он считал, что не найдет больше нигде и никогда, если упустит. Какое чудо приманило к нему Лену, как мотылька привлекает свет, он не знал, да и не хотел задумываться. Счастье бессимптомно и любит тишину, и в данный момент держит его за руку.

И вот они стоят в зале, готовые закрепить свой союз. Регистратор задает вопросы про любовь и верность, пока смерть не разлучит их, и вдруг Андрей чувствует непонятное беспокойство и приглушенный голос.

- Андрюх, Андрюха!

Все вокруг меркнет и расплывается, парня начинает качать на невидимых волнах, устоять становится все труднее. В памяти воспроизводится последний месяц жизни, так стремительно и прямо перед его глазами, что кажется, только руку протяни и потрогаешь само время. Оно такое медленное и тягучее, но одновременно недосягаемое, и утекает прямо сквозь пальцы…

Вот промелькнул момент, когда парнишку из ролика сбивает грузовик, а в следующую секунду Андрей видит на его месте себя. Он не в силах пошевелиться потому что не чувствует собственного тела. Ревущий мотор оглушает, старый фредлайнер, будто только вывезенный со свалки несется точно разъяренный гепард на свою добычу, потом раздается свист покрышек и отчаянный сигнал водителя…

- Дрон!

Парень распахивает глаза, слыша удаляющийся, протяжный гудок, оседающий в сонном разуме под стук сердца и гул в ушах. Он утирает со лба липкую испарину рукавом ветровки и смотрит на друга.

- Чего?..

- Ты че раскис, я тебе не Ленка, чтобы расталкивать, - усмехнулся Дима.

- Да… сам не заметил, как вырубился. Разморило на жаре, - Андрей зевнул, удобнее пристроил съехавшую с сидения затекшую задницу, - че стоим?

Его друг хмыкнул, откинулся на спинке и указал пальцем в лобовое стекло. Посмотрев туда же, парень зажмурился и встряхнул головой. Нет, не показалось, идущая вперед тропа переходит в улицу, где максимум в паре километров угадывается деревенька, до которой вся дорога сплошь поросла травой.

- Шустро что-то приехали. Уверен, что это та деревня, Сусанин? — задумчиво поинтересовался Дрон.

- Уверен, — невнятно буркнул Дима, - пошли, покурим.

Они вышли из машины, Андрей только потянулся в карман ветровки за сигаретами, взгляд машинально, подобно стрелке на железнодорожных путях перевелся на указатель, у которого остановился Ниссан, и парень, прочитав название, так и замер, сжимая в руке пачку.

«ЭГЕРБАШ»

Эгербаш. Часть 3

Андрюха, пялясь в телефон у окна на кухне еле заметно дрогнул, услышав позади голос друга. Убрал смартфон в карман джинсов, встряхнулся и повернулся к Диме, думая… показать сейчас? Или позже.

Когда гости, хорошие знакомые, друзья и поклонники канала в одном лице поужинали и щедро запили все алкоголем, пришло время показа. Убрали раскладной стол, пустые тарелки свалили на кухне, вечер продолжался в просторном зале с остатками алкоголя. Андрей загрузил компьютер и уже включил последнее видео - все уставились в монитор.

Видимость была чуть ниже среднего, но все самые главные кадры попали в объектив. В Вигваме — небольшом шалаше лесных индейцев, на тлеющих углях лежал обнаженный, тощий мужчина. Помещение было окурено травяным дымом, но это не мешало стойким «Селфхармовцам» снимать то, за что они щедро заплатили - за присутствие. Правда, для этих людей деньги не представляли никакого интереса, зато подношение в виде продуктов и мяса они оценили по достоинству, чуть ли не приняв ребят в свое племя.

Недалеко от мужчины находились двое наблюдателей из племени, а еще один стоял на коленях, судя по отличающейся одежке, это мог быть их вождь. Испытуемый же, помимо лежки на углях, подвергался иглоукалыванию.

Глава брал из правой руки короткие иголки и вгонял их под кожу, а что самое странное - в мышцы. В его ладони была одна, куда тоньше остальных, но ее пока не использовали.

Обнаженный страдалец стойко терпел все, не издавая ни звука. И когда вождь взял самую тонкую иглу, он провел острием над животом, затем подвинул ниже, и в следующее мгновение вонзил ее в яичко мужчины.

Тот напрягся, сжал кулаки, впиваясь ногтями в плоть, и поднял голову, вены на шее и лбу проступили синими жгутами, с пересохших губ сорвался еле слышимый сип. Он казался натянутой струной, что вот-вот не выдержит и лопнет. Кадр приблизился, когда два пальца, сжимающие иголку, подвигали ей внутри, а затем плавно вынули из болезненной зоны.

Мужчина расслабился, дыхание участилось, и он откинулся головой на угли, так было не больно. На лицах двоих наблюдателей и самого вождя читалась непомерная гордость за соплеменника. В следующие секунды оператор повернулся вправо, где стоял всем известный Андрюха с абсолютно серьезным видом. Он заметил, что камера направлена на него, и начал говорить.

«Что это было, желание самого человека, или же порядки и традиции в диком племени, от комментариев они воздержались. Однако по следам на его теле мы видим, что подобное он испытывает не впервые. Может, это у них такая закалка тела и духа? Но очевидно, раз они принимают такие испытания с честью, это не что иное, как аутоагрессивное поведение, пусть и неосознанное конкретно у этих людей. На этом наш выпуск заканчивается, ставьте лайки и подписывайтесь на канал, с вами были неизменные Дрон и Димон!»

Андрей показал большой палец вверх, и когда они вышли из Вигвама, в кадр попала искривленная гримаса парня, схватившегося за свой пах.

«Бля-я… это жесть же! Как будто мне яйца там продырявили!» — выпалил он, глянув в объектив, — «вырубай уже, погнали отсюда!»

Поставив видео на паузу, он осмотрел гостей. На лицах захмелевших парней застыло отвращение, некоторые из них ерзали на диване, поджимая губы. Девушек в компании было немного, подруга Андрея и еще пара спутниц друзей.

Вновь перемотав ролик на самый пикантный момент, он встал из кресла, вынул из кармана джинсов небольшую, бархатную коробочку и, открыв, вручил ее Лене, своей даме сердца. Лучше момента, Андрей посчитал, быть просто не может. Компания загомонила, зал оглушили аплодисменты вперемешку с криками «Ну ты и конченый!» «Туда ее!» «Лучшего предложения я еще не видел!»

Конечно же, девушка согласилась, лицо ее стало пунцовым, щеки украсили две дорожки слез. После кроткого поцелуя парень снова устроился в кресле, и компания перешла к обсуждению ролика.

— Конечно, на канале немного цензуры, а это так сказать, первый сорт, — добавил Дима, горько ухмыльнувшись, — да и сцену в конце вырезать пришлось, а жаль.

— Ну и треш… а говорят еще, неподготовленные из бани только выбегают! Этого дерьмища еще не видели…

— Вот это выдержка у мужика…

— Я все понимаю, они, конечно, дикари… но зачем это!?

— Да кто бы знал, — пожал плечами Андрей, повернувшись в кресле к остальным, — сама задумка, что люди постепенно и сами того не осознавая возвращаются в каменный век, как мне кажется, хороша. Подумайте только, селфхарм, как старинный метод закалки тела и духа? А?

Один тощий парень, в ветровке с длинным рукавом, сидя в конце комнаты на полу с бутылкой пива, вдруг поднял голову, одарив Андрюху туманным взглядом из-под челки.

— Хочешь сказать, молодежи сейчас не хватает крепости духа, и она вот так… — он машинально почесал через ткань бугристые шрамы чуть выше запястья, — неосознанно пытается это исправить увечьями?

Послышался недовольный возглас.

— Ага… а как же быть с суицидами? Селфхарм к этому и приводит в большинстве своем!

— Тут да, есть небольшой затык, но главное! База уже есть, осталось только поездить по разным местам, собирать материал и провести собственное исследование! А там доказательства, патент, деньги…!

— И куча самоубийц… тебя скорее на вилы поднимут, чем дадут протолкнуть такое в массы, Дрон, — отозвался с дивана полноватый парнишка, — как не лепи, а развивать что-то на базе аутоагрессии, дело заранее — швах, ты уж не серчай. Одно дело, показать людям эту гадость, вызвать кучу эмоций, совсем другое — пытаться сделать из этого научное достояние. Да и канал ваш… ты-то собираешься работу искать, как Димон?

Андрей покосился на друга, тщательно скрыв колкую обиду, затем ткнул пальцем в экран.

— Это моя работа, Игорь. Должна быть…

— Ты хоть весь мир объезди, засними как они сами у себя яйца там отгрызают, но в нашей стране нужно что-то свое. Комментарии что ли не читаешь? Вас там с вашими индейцами уже заплюют скоро… а в России такое ты где найдешь? У нас если и есть племена, то их раз-два — и обчелся, да и культура, какая-никакая есть, — пожал плечами Игорь, — можешь, конечно, попытать удачу на Урале…

Андрей чуть не подскочил с кресла, желая перебить друга, но вовремя осекся и не подал вида, что готов поспорить с таким смелым заявлением.

Отдых закончили, общаясь на отрешенные темы, друзья постепенно разошлись. Кто-то вызывал такси, некоторые уходили так, благо жили недалеко. Ближе к ночи на кухне остались только двое, новоиспеченная невеста ушла спать и не мешала мужским разговорам под остатки алкоголя.

Форточка была открыта, парни закурили, Дрон, пуская едкий дым, косился на друга, как на предателя.

— Ты работу искал? И ничего не сказал?

— Уже нашел, послезавтра собеседование, на завод, — Дима изобразил подобие улыбки, получилось из рук вон плохо, так же зачесал русые волосы назад, — Андрюх… ты сам видишь, что с каналом. Плевать уже все хотели на наш селфхарм, последняя поездка окупилась впритык, и то благодаря этим же индейцам, подачки им помогли серьезно сэкономить. Дальше что? В минус работать будем? Это уже… сам понимаешь.

Андрей посидел молча еще пару минут, налил себе и другу пива в бокалы, смял пустую полторашку и положил под стол.

— И что, шесть лет работы насмарку? Талант и опыт в могилу, оборудование на Авито?

— Надо устраиваться, пока не поздно. Нам уже под тридцатку, а мы не задумывались о будущем даже. И правильно Игорь сказал, в чужой монастырь со своими распальцовками не ходят. А у нас в стране…

— А вот нихера Игорек не угадал, — перебил Андрей, пальцем пододвинул ближе к другу свой телефон, потыкав ногтем в экран, — есть у меня кое-что.

Дима изо всех сил попытался сфокусироваться на смартфоне, Дрон вместе с табуреткой пересел поближе, разблокировал экран и зашел в браузер, на почту. Открыл письмо, мельком пролистал заголовок «от поклонника», и включил первое видео.

Кухня погрузилась в давящую тишину, ролик запустился. На залитой ярким солнцем дороге все было как никогда отчетливо. Руки оператора подрагивали, от чего камера не всегда фокусировалась на субъекте. Шея Димы вытянулась, когда он разглядел босого, веселого парнишку со сломанной рукой. Фокус приблизился, и он наглядно продемонстрировал увечья. Судя по мокрому пятну на бежевых шортах, ему все-таки было больно, но его беспристрастное выражение и радостный голос…

«А теперь смотрите сюда и учитесь, сучки, пока я жив! Эгербаш ФОРЕВА!» — довольно выпалил парень, и объектив выхватил за его спиной приближающийся на огромной скорости грузовик с прицепом.

Оператор отступил к обочине, продолжая снимать невменяемого юношу, также сошедшего с дороги. Мощный фредлайнер, точно бронепоезд, неумолимо несся вперед. Когда расстояние сократилось, безумец снова вышел на шоссе. Поворачивать было уже поздно, поэтому водитель начал отчаянно сигналить, засвистели покрышки на раскаленном асфальте. Но главное, действующее лицо это не остановило, он протянул здоровую руку в сторону, показал средний палец в камеру, а затем мужчине в кабине фуры. Последний, протяжный гудок разбавил глухой удар, парня сдуло, как пух одуванчика порывом ветра, ошметки разметало по проезжей части.

Тот, кто все снимал, тихо и невнятно выругался, спешно зашагал вперед, руки его тряслись как при лихорадке. Он прошел сотню метров к фуре, не забывая снимать алые борозды на дороге. С характерным шипением сбросилось давление у пневмосистемы тягача, когда он полностью остановился. Экстремал заснял переднюю часть белого кузова, капающие с него жирные капли, а также сползающие со склизким чавканьем лохмотья мяса, обдаваемые паром, выходящим из решетки — наверняка при ударе кости пробили радиатор, и антифриз попал на раскаленный коллектор. Камера отвернулась, послышался утробный позыв, а через несколько секунд видео остановилось.

Андрей заблокировал телефон, внимательно, с искрой азарта посмотрел на ошеломленного друга.

— Ну… как тебе такой селфхарм!?

— Это… монтаж? — прохрипел Дима, проглотив подступивший ком, и продолжал тупо пялиться в темный экран, — так же не бывает…

— Я тоже так думал, — прошипел парень, обернувшись на дверь кухни, убедился, что она плотно закрыта и подался чуть ближе к другу, — я этот видос разве что на атомы не разбил, нет там монтажа, Димон! Ни грамма!

— Мы ведь эту тему вдоль и поперек у нас прошерстили. Самоубийцы себя так не ведут, ты сам знаешь, — упавшим голосом произнес Дима, затушил в пепельнице окурок и закурил вновь, — они в депрессии, слезах, просто раздавленные… и если уж до того доходит, с крыш сигают, под поезда ложатся, вешаются, но… со сломанной рукой и лыбу давить, как будто это забавно? Я не понимаю! Да и где новости? О таком сразу должны в набат бить, человека по дороге р…размазало.

— Вот в этом я и предлагаю разобраться! — оживился Андрей, наспех хлебнул пива и разблокировал телефон, — но это еще не все, смотри.

Следующее видео было снято уже в деревне. Судя по первым кадрам, это самое обычное село, пройденное в обе стороны тем же анонимным оператором. Во дворах кричали петухи, где-то слышен лай собак, в кадр попала женщина средних лет, ведущая корову, отбившуюся от стада. Вид у нее был уставший, скорее всего буренка изрядно помотала ей нервы своими выходками. Снимающий чуть не наткнулся на двух куриц, перебегающих дорогу, невнятно выругался и пошел дальше. Если делать акцент на активности местных, время близилось к обеду. Люди иногда косились в камеру, что-то недовольно бубнили, но в большинстве своем не обращали внимания на пришельца.

По правую руку располагался пологий спуск, ведущий к озеру, а по левую… самое интересное, что и привлекло Андрея при просмотре письма.

Оператор обогнул деревню, поднялся по холму, попав, судя по всему, на местное кладбище.

Точнее, это была пустошь, усеянная бугорками земли, свежей и засохшей, где-то уже заросшей травой, но выпуклости угадывались отчетливо.

Съемка закончилась, парень выключил видео и снова заблокировал телефон. Затушив окурок, Дима, задумчиво смотря на темный экран, размял плечи и почесал подбородок.

— Эти два ролика сняты примерно в одно время, точно в один день, — он покивал собственным мыслям, глянув на Андрея, — а как связан этот самоубийца с обычной деревней? Ну да, согласен, одежда у местных, кстати, не то чтобы современная, да и кладбище там, скажем так… необычное. Ни памятников, ни крестов, ничего. Как будто хоронят там, как отбросов каких-то…

— Я думаю, что там как раз закапывают этих самоубийц, не будут же люди хоронить вот таких… с нормальными, кто ушел своей смертью.

— Но что может побудить к такому? Да и с таким удовольствием? И тот, что на видео был, одет нормально, городской значит.

— Вот это я и предлагаю узнать, Димон! Что скажешь? Прикинь, какой материал можно будет по этой теме отгрохать!? А главное — наше! Русское. Никаких индейцев!

— Андрюх… ты не думал, что мы опоздали уже?

— Слушай, — нахмурился парень, достав из пачки новую сигарету, — давай забьемся? Оператор писал, что ехать туда надо двадцать третьего июня, тогда там вся дичь происходит вроде того, что мы видели. Съездим, отснимем, что получится, репортаж сделаем и если! Если выстрелит, ты бросаешь нахер свой завод и мы продолжаем раскручиваться.

— А если не выстрелит?

— Тогда… — Андрей закурил, поерзал на табуретке и похлопал ладонью друга по плечу, — сворачиваемся, и я к тебе, может, пробьюсь. Договорились?

Дима замялся, поджал губы, не было у него желания продолжать во всем этом копаться. Все же, его друг был главным заводилой на поприще подобного контента. Димон же по юности повелся на перспективу легких денег, да и с камерой обращаться он умел, что было немаловажно.

Первое время деньги действительно имелись, и их можно было считать легкими. Но канал продолжал расти, и от ребят требовалось большей отдачи. Когда же все зарубежное притерлось донельзя, окупаемость поездок за создаваемым материалом начала падать, и в течение года доход только снижался. У них давно появилась негласная мысль, что на таком далеко не уедешь и на пенсию тем более не заработаешь.

Но что ж, раз Андрей предлагает такое сам, значит, нужно соглашаться. Один репортаж, к тому же не за рубежом, это даже будет без затрат.

Он протянул руку, и уговор был скреплен.

— Далеко это?

— Недалеко, всего сутки езды от нас, под Барабинском озеро Сартлан, там деревню по координатам найдем. Всего-то месяц подождать.

Дима готов был облегченно выдохнуть, всего лишь день дороги, это не надо заморачиваться с перелетами, попутками, не трястись часы напролет в душных автобусах. Тут и его машина подойдет, и обойдутся на этот раз без всех малоприятных бонусов.

Разошлись спустя полчаса. Дмитрий вызвал такси и вскоре оставил компанию друга, а Андрей, поглощенный азартом, подкрепленным алкоголем, улегся рядом со спящей девушкой и представлял, какой материал они могут отснять, как их канал стремительно оживает после такой сенсации. Вскоре он и сам не заметил, как провалился в сон…

***

Весь последующий месяц прошел в нетерпеливом напряжении. Андрей так и порывался отправиться в село раньше оговоренного срока, но не мог. Дима благополучно устроился на завод, и кроме как на работу, времени у него ни на что не оставалось — с непривычки организм выматывался за восемь с половиной часов физического труда, а выходные он предпочитал проводить в благостном одиночестве, но иногда делал исключение в виде компании друга. Время, как ему и полагалось, текло безмятежной рекой, никуда не спеша, но и не задерживаясь, но Андрюхе казалось, что оно нарочито опаздывает, а иногда вовсе стоит на месте.

Практически каждый день для него был дублем предыдущего, за исключением некоторых обыденностей. Сходили с Леной в загс, бракосочетание назначили на двадцать пятое июня, через три дня после их решающей с Димой поездки. Отклик от этого репортажа оглашал конец их карьеры, или наоборот — ее небывалый взлет.

Девушка относилась к деятельности своего спутника, да и к каналу в целом скептически. А поскольку прошло уже шесть лет — смирилась так же, как с вредной привычкой Андрея курить, сначала воротила нос, а потом просто перестала замечать и обращать внимание.

Но когда парень раскрыл ей свои планы и показал то самое видео, она не оставляла попыток переубедить его. Шутка ли, соваться в место, где люди без доли сожаления и с улыбкой на лице сводят счеты с жизнью!? Лене это показалось сродни вербовке, как террористы, отдавая честь правому делу и религии, приносили себя в жертву, ни о чем не сожалея. Для них это наоборот, правильно, они попадают в лучшее место и проживают не менее хорошую вечность (так они думают).

Изначально потуги девушки неосязаемым намеком отзывались в сознании Андрея, но чем меньше времени оставалось до поездки, тем серьезнее она наседала на парня, что, несомненно, начало приводить к перепалкам. Одна из них разгорелась вечером двадцать второго числа — на утро был запланирован отъезд, Дима написал административный, получилось выкроить три выходных.

— Мы там всего на один день. Чего ты все никак не успокоишься?

— Это ты не успокоишься со своей деревней, прицепился как банный лист. Не сошелся на ней свет, лучше бы как Димка работал, и мне спокойнее… — Лена огорченно вздохнула, смотря в потолок, — может, не поедете? Не маленький ты уже, пора остепениться.

Парень молчал еще с минуту, переваривая ее слова, и каждый последующий вдох становился натужнее.

— Да, как Димон, в доску затраханным вечерами приходить? Или все-таки лучше спокойно сидеть дома между поездками, время тебе уделять, при этом обеспечивая? Нет, не катит? Я сказал уже, подумаю после поездки! Если он хочет работать на дядю, пусть! Я свой шанс на нормальную жизнь упускать не собираюсь. Все, закрыли тему.

Андрей отвернулся к стене, взял смартфон, завел будильник на шесть утра и закрыл глаза, пытаясь отрешиться ото всех мыслей, чтобы быстрее уснуть. Хотела Лена сказать, что с того же завода он будет возвращаться за полчаса, может чуть больше, в отличие от тех дебрей, куда они с Димой могут забираться. Помнила она свои переживания, когда они не выходили на связь больше суток. Успела присмотреть пару прайсов в ритуальном бюро, но все обошлось.

Но сейчас девушка не хотела продолжать перебранку, поэтому промолчала и тоже повернулась к Андрею спиной, думая о хорошем. Все-таки скоро свадьба. Хоть что-то способно было успокоить ее душу. Кольца готовы, платье тоже, зал заказан, — осталось только подождать. В его отсутствие время превращалось для Лены в тягучую, неподвижную массу, еле-еле ползущую вперед. Но несколько дней — не две недели. Можно и потерпеть.

Эгербаш. Часть 2

Вот он со своими подельниками в темном помещении с пристрастием допрашивает избитого до полусмерти мужика в сером костюме. Даже его визг слышно, когда пламя паяльной лампы слишком долго задерживается на ногтях пальцев. А когда они с помощью кусачек обломили наполовину его передние зубы, и Заур под задорный смех и подначки подельников подпиливал оголенные нервы пилкой для ногтей, тот чуть стяжки руками не порвал, да только еще больнее себе сделал.

Но все эти приятные и будоражащие воспоминания Заур вдруг оборвал, вспомнив краткий разговор с хозяином, но и тот не удалось выслушать до конца, после чего Сева и сам прервал негласный, ознакомительный сеанс, отведя взгляд. В голове до сих пор отзывались крики и стоны мужчины, над которым так жестоко и скрупулезно измывались. Одно Сева сразу понял, эти ребята, кем бы они ни были — шутить не умеют. А эти пытки, которые их смешили, если и можно назвать шутками, то с очень большой натяжкой.

— Ардаев Заур Тимурович, верно? — спросил Сева.

— Угу, — кивнул он, едва не пыхтя.

Фамилия показалась Севе знакомой. Очень знакомой, и в течение приема он пытался вспомнить — откуда.

— Значит, у вас были жалобы на частичную потерю памяти вследствие черепно-мозговой травмы? — спросил Сева, на что Заур снова кивнул, — и вы хотите пройти реабилитацию, чтобы понять, нет ли пробелов, а так же исключить рецидив?

— Да, все так, — подтвердил Заур, — что нужно делать?

— Представьте… — Сева задумался, — минутку.

Работа с образами для каждого индивидуальна, здесь нет никаких шаблонов или единой схемы. Чужая голова для Севы это поприще хаоса и анархии, и именно это его и привлекало в такой работе — быть универсальным ключом для всех замков. Все они по-своему безумны, но безумие — одно. И у каждого такое разное.

— Представьте, что вы едете в автобусе, — сказал Сева, посмотрев Зауру в глаза.

— Я? В автобусе? — сразу же запыхтел тот, — да я же на нем…

— Вот именно. Давно не ездили, да? Вот это и есть ключевой момент. Он поможет понять, что вы можете легко погрузиться в давние события без особых проблем. Вспомните, какой была любая из поездок.

Потенциальная агрессия ко всему живому вдруг пропала из взгляда Заура. Ее сменила сосредоточенность и искра азарта. Сева тоже сосредоточился, но без всякого видимого интереса. Привычка.

Вспышка… и Сева уже наблюдает пустой автобус. За окнами мелькают расплывчатые пейзажи, причем в каждом окне — разные. Едет он плавно, что весьма не свойственно ни для старого Икаруса, который Заур вспомнил, ни для дорог, по которым ему приходилось колесить. Не было ни одного поручня, так же на потолке не было ламп.

— В автобусе есть люди? — спросил Сева.

Картина начала меняться, разум лениво вплетал образы безликих пассажиров, рассаживая их то тут, то там по всему автобусу. Реакция показалась Севе довольно бурной, и он попробовал внести свои коррективы — в считанные секунды в автобусе загорелся свет, появились поручни и стоящие пассажиры.

Сева прервал сеанс, задумался, снова посмотрел на Заура и вспомнил сам. Только вспышки не хватало.

Ардаев Тимур, владелец крупной сети аптек в городе, одного завода и часто мелькающий в избирательной кампании. В общем, большой человек и кое-где очень влиятельный. Именно через него Сева перепрошил образование, подавшись в нужное ремесло.

Он вспомнил этого пожилого, статного мужчину в костюме, с перстнями. Не было в нем этой вычурности, как в этом пациенте. Не было бороды, взгляд серых, потускневших глаз был спокойный и сосредоточенный, речь грамотная, рассудительная. Не было в нем этих вот понтов, а от того Тимур казался куда более серьезным и влиятельным, чем его, по всей видимости, сынок.

В свою бытность, пройдя через «важных» людей, Сева прекрасно понимал, что многие из них могут быть опасны. За маской добродушия у таких людей могут скрываться темные помещения, в которых от боли в муках умирают неугодные люди, должники, либо же владельцы необходимой информации. Тех, кто попадает в такие помещения, можно уже заблаговременно считать покойниками, это Сева тоже понимал, и еще он знал, что Ардаев входит в список «важных» людей, и он чрезвычайно опасен в этом плане.

Благодаря незамысловатому арифметическому действию Сева понял, чем обусловлен визит Заура, и от этого осознания вмиг вспотели ладони, ноги набились ватой, а внутри все похолодело. Он уже понимал, насколько подлинной может быть карточка этого пациента, однако, сейчас перед ним сидел именно он — пациент. Как бы двояко это не прозвучало, но сейчас он был его хлебом, а не наоборот.

— Знаете, картина пусть и была из далекого прошлого, но у вас хорошо получилось. Осталось поработать над качеством образов и их многогранностью.

Сева взялся заполнять карточку пациента, а потом взял небольшой стикер, выписал на нем нужные лекарства, передал Зауру.

— Вот, принимайте строго в указанной дозировке. Следующий сеанс назначу… — Сева мельком глянул на настенный календарь, вспомнил свободные для посещения даты и время, — через неделю, двенадцатого, в два часа дня, удобно будет?

— Ну-у, — промычал Заур и почему-то напрягся, — нормально. А чего, это все что ли?

— Да, это был вводный сеанс. Поверьте, результат вы увидите уже на следующем приеме, — утвердил Сева.

— А что там было? Ну, что я видел?

Сева посмотрел в глаза пациента, приподняв одну бровь.

— Эм-м… автобус, пустой.

Заур облегченно выдохнул, расслабился, Сева этих перемен не понял и уж тем более не оценил.

— Как ты это делаешь?

Сева ухмыльнулся.

— Секрет фирмы.

В ответ на стикер Заур передал визитку с номером и адресом.

— Приходи сегодня вечером, с тобой хотят встретиться и обсудить деловое предложение.

— Какое еще предложение? — не понял Сева.

Сомнения в подделке карточки пациента были развеяны окончательно, это был лишь предлог. На визитке было пропечатано знакомое имя — Ардаев Тимур.

— Деловое, говорю же, — хмыкнул Заур, — за секрет фирмы папа готов хорошо заплатить. Думаю, тебе не надо объяснять, что для него значит «хорошо» заплатить.

Сева слегка замялся, посмотрел в глаза пациента, взгляд снова стал бычьим, враждебным.

— Хорошо, приеду — обсудим, — согласился Сева, — а сейчас давайте закончим сеанс, пациент ждет.

Заур недобро глянул на Севу, встал, попрощался и вскоре покинул кабинет. Через пару минут вошел молодой парень, опираясь при ходьбе на трость. Вот по нему было видно, что избили и могли серьезно повредить голову.

— Здравствуй, Никита, как голова? Боли не беспокоят? — спросил Сева, пробежавшись взглядом по строчкам в карточке. Вторичный прием.

— Уже лучше, — ответил Никита, протянув врачу смятый стикер, — тут кто-то выронил.

Сева взял стикер, узнал свой почерк и рецепт, который он выписал для предыдущего пациента.

***

Из клиники Заур пошел к машине, к черному ленд крузеру, где за рулем его уже ждали. Более худощавый по сравнению с Зауром парень с густой бородой, но бритоголовый. Заур открыл дверь, грузно осел на пассажирском сидении.

— Ну, чего узнал?

— Наш клиент, все правильно о нем говорят. Ясно мыслящий, — ответил Заур.

— Что делаем? Поехали, пожрем, а?

— Гоча, опять ты со своим пожрать, — всплеснул руками Заур, — надо ждать пацана.

— Зачем его ждать? Ты сказал, что папа хочет его видеть?

— Сказал, но он не поедет.

— Э-э-й, ара, как это не поедет? — теперь была очередь Гочи всплескивать руками, — к папе все едут, если он поговорить хочет.

— Этот не поедет, — отрезал Заур, — ждать его надо.

— Ладно, хорошо! Давай пожрем тогда хоть съездим? Тут как раз Арсен недалеко, — предложил Гоча, а его брат нахмурился, — да ла-адно тебе, ты вспомни, какой он для нас шаурма делает.

Заур вспомнил, сглотнув подступившую слюну и услышал, как за него ответил желудок.

— Ай, хрен с тобой, поехали. Только быстро!

Гоча расплылся в блаженной улыбке, завел двигатель, и машина рванула вперед.

***

Принимая пациентов, Сева думал, как в конце дня ему избежать встречи с Зауром, а он понимал, что эта встреча имеет место быть. Сам он ехать и не собирался, не считал себя совсем дураком, чтобы по доброй воле сунуться к криминальному авторитету и фактически отдать себя в рабство.

А пока он думал, вот и последний пациент ушел. До конца рабочего дня полтора часа, а значит, время осталось только заполнить все бумаги и валить домой.

Настроение было испоганено сразу после озвучивания делового предложения. Сева понимал, что от него хотят. Например, на деловой встрече Ардаева с другими немаловажными людьми он выступал бы молчаливым собеседником, а по мере договоренности залезал в голову к оппонентам и потом выкладывал Тимуру, о чем они думали, желали ли обмануть, ну и так далее.

А потом о его возможностях узнают другие, могут попытаться переманить, посулив хорошие деньги, или еще чего. А если не получится, то его могут запросто убить.

«Не доставайся же ты никому» — Сева представлял, как ему в лоб смотрит дуло, из которого свинцовая пилюля по особому рецепту расщепляет его мозг вместе со способностями, будь проклят этот фотомонстр с его сверкающей белизной глазом.

Только сейчас Сева прекрасно понял, что его возможности стоят не пятьдесят тысяч в месяц, а вместе с «черными» — семьдесят. То, что он может, такие люди как Тимур могут и будут оценивать в сотни тысяч, а если надо — в миллионы, а если очень надо, то в валюте.

Ну, уж нет, если он сейчас в это ввяжется — обратной дороги не будет, это как пить дать. Такие люди своей смертью не умирают, они могут и будут умирать от чужих рук, алчных, кровожадных рук.

Закончив работу, Сева собрался, погасил свет в кабинете, оглядев его в последний раз. Эх, хорошее, пригретое местечко, но засвеченное. Он понимал, что уже не вернется сюда.

Закрыв кабинет, он сдал на пост ключ, попрощался с девушкой администратором и подошел к двери. Только он повернул ручку и приоткрыл дверь, все его мышцы в мгновение окаменели, и он больше не шелохнулся. За крыльцом клиники был припаркован почти неприметный, черный ленд крузер.

«Ждут, суки» — подумал Сева, медленно закрыв за собой дверь.

Он вернулся к посту администратора, осмотрелся.

— Что-то не так?

Действительно, что-то не так. Что делать в такой ситуации? Вызывать полицию? Да вот нихрена ты Сева не угадал. Ты через полицию вышел на Тимура, что они его отпрыску сделают? Даже задержать вряд ли получится.

— А, нет, нормально все. Дай, пожалуйста, ключ от запасного выхода, — попросил Сева. На молчаливый вопрос девушки он нахмурился, — просто дай ключ, проверю.

Пожав плечами, девушка дала ему ключ с небольшим пластиковым брелоком. Прочитав на нем «запасной», Сева ушел вглубь клиники.

Открыв массивную, стальную дверь, Сева выглянул во дворик клиники, вроде тишина. Оставив ключ в замке, он с легким щелчком закрыл спасительный выход, сразу же услышав.

— Далеко собрался?

Он посмотрел вправо, метрах в десяти увидел Заура, тот с вызовом пошел в его сторону. Ноги подкосились, в кровь хлынул адреналин, взгляд нервно изучал обстановку. Практически без раздумий Сева рванул налево, впереди был полутораметровый забор с сеткой-рабицей, на который он с разбегу запрыгнул и практически перепорхнул.

— А ну стой, сука! — с гневными выкриками Заур бросился за ним, но так легко забор ему не дался.

Точнее, забор ему вообще не дался.

— Гоча, он свалил!

Гоча стрелой прибежал, увидел вдалеке силуэт убегающего Севы, бегло осмотрелся.

— Вон там дыра в заборе, лезь, — выпалил Гоча и с легкостью перебрался через забор, рысью побежав за целью.

Сева бежал дворами, старался петлять. Кровь шумела в ушах, сердце заходилось угрожающим стуком, так и норовило выпрыгнуть из груди. Он чувствовал погоню, бесперспективное рабство дышало в спину, злорадно посмеиваясь.

Он нарвался на крупный, гаражный кооператив. К редким мужикам, копошащимся в гаражах, он даже не думал обращаться — сдадут, как пить дать.

Он убежал вглубь кооператива, спрятавшись в укромном, темном закоулке между двух старых гаражей. Вскоре он услышал приближение запыхающихся погонщиков.

— Где он? Куда провалился? Упустили!? Папа нас прибьет! — выпалил Гоча, осматриваясь.

— Да успокойся ты, а! Здесь он где-то, никуда он не денется, достанем, — возмутился Заур, — так и знал, что свалить захочет, шайтан.

«Их еще и двое, вообще зашибись» — вздохнул Сева, слыша шаркающие шаги неподалеку.

Зайдут они в этот закуток, и все, пиши — пропало…

***

Заур с братом обыскивал все темные уголки в глубине кооператива. Уже был вечер, небо темнело, в кооператив подтягивались люди, а значит — искать надо быстро, нечего светиться лишний раз.

Заур шел за братом, который уже вооружился кастетом. Для него это было необходимо, а вот у Заура и без всякого оружия удар был поставлен. Про него говорили — втащит, как автогеном срежет.

Гоча продолжил идти, приближаясь к темному закутку между двух гаражей. Заур же замер, начал часто моргать. Вдруг, вся окружающая обстановка пошла легкой рябью, будто в телевизор неисправный смотрел. Он глянул на Гочу, у того на бритом затылке из непонятно откуда взявшейся раны полилась струйка крови, затекая ему за шиворот.

— Эй, — окликнул он Гочу, когда тот практически приблизился к закутку, — ты как?

Его брат обернулся, и Заур замер, а внутри все провалилось. Это был не его брат. То, что стояло перед ним, точно не могло им быть. Широко раскрытый в улыбке от уха до уха рот полный лошадиных зубов, с которых на землю непрерывной струей текла густая слюна. Бороды не было вовсе, кожа на лице была натянута, как раздутый от воды гондон. Вместо носа у него был маленький свиной пятак, его ноздри раздувались при каждом частом вдохе со звуком как у кузнечных мехов.

Бешеные глаза с лопнувшими капиллярами были на выкате, уставившись на Заура.

— Ты… кто такой… — прохрипел Заур.

Нечто склонило голову набок, улыбнулось еще шире и медленными шажками пошло в его сторону. Зауру хватило увидеть движение ног, чтобы быть уверенным — оно идет в его сторону.

Но фактически, за несколько шагов оно так и не сдвинулось с места.  

— Давай… поиграем?

Заур взревел раненным зверем и набросился на нечто, которым обратился его брат…

***

Сева так и сидел в своем закутке. Он не шевелился, практически не дышал, а глаза его были закрыты. Он слышал приближающиеся шаги и вспоминал Заура, его пристальный взгляд. Вот еще чуть-чуть, и все, один из них уже был совсем рядом.

— Эй, ты как? — Сева услышал голос Заура, но не отвлекался, даже ухом не повел.

Шаги замерли прямо у закутка, Гоча повернулся.

— Чего? Что такое, Заур?

Но Заур не ответил, он запыхтел, и явно на нервах захрипел.

— Ты… кто такой…

— Э-эй, ара, ты че? Перегрелся, или шавуха тебе досталась не очень? — усмехнулся Гоча, — пошли уже, а.

Но у Заура на этот счет было другое мнение. Он взревел и бросился на брата, сшибив его с пути, от чего они оба пролетели мимо закутка, где затаился Сева.

Совсем рядом с ним развернулась бойня, братья орали друг на друга наперебой, то и дело были слышны удары, кувыркания, хрипы и стоны.

Несмотря на кастет, которым был вооружен Гоча, Заур победил, пусть и пострадал сам. Весь грязный, растрепанный он уже оседлал Гочу и увесистыми ударами вбивал его голову в землю.

Севастьян спокойно покинул закуток и уходил из глубинки кооператива, размышляя.

«С памятью у вас, уважаемый, все в порядке. А вот такая скрупулезная работа на отца серьезно расшатала вашу психику. Избавиться от излишней впечатлительности вам поможет мятный чай 3 раза в день, утром днем и вечером. Увидимся на следующем сеансе…»

***

Задумываясь о своей способности, одну из граней которой он опробовал на Зауре, Сева и сам не заметил, как добрался домой. Бесконтактное влияние, достаточно вспомнить взгляд человека — и он уже у тебя, как на ладони. Достаточно перспективно на первый взгляд.

На квартире Сева встретился с Елисеем, объяснил ситуацию без лишних подробностей, сказал что уезжает. Собрался, на дорожку вместе поужинали макаронами по-флотски, попили чай, пока Сева покупал через приложение в смартфоне билет на ближайший поезд.

Уже одевшись, Сева передал Елисею ключи и напоследок, пожимая ему руку, посмотрел в глаза.

Он увидел его довольно свежее воспоминание, и оно было связано с Мариной. А вспомнил он ее вовремя, ведь Сева уходит, а значит, можно смело звать девку в гости, а там уже… охо-хо чего будет, и никто не помешает. Да и Марина… неловко было ее приглашать в эту квартиру.

Ухмыльнувшись, Сева попрощался с другом и пошел вниз по подъездной лестнице. Ему же суждено венчаться со своей новой любовью — безумием, которое встало на его сторону и впервые спасло ему жизнь. А Маринка сделала правильный выбор, Елисей и сам без пяти минут полицейский, да и отец его уже не один десяток лет эту степь топчет. Быть с Елисеем перспективно, а Марина, как уже успел отметить для себя Сева — любит перспективных.

— Не тр-р-рогайте меня-я-я… — уже дрожащим голосом проговорила Ира.

— Мы здесь не для этого. Пусть шансы невелики, но они у тебя есть, — женщина смотрела на девушку с долей тоски.

— Как мне выбраться? — Ира подняла голову и посмотрела на женщину сквозь слезы.

— Пока есть время, услышь нашу историю…

Ира точно оцепенела, когда женщина подошла к ней и протянула руку к щеке девушки. Кожу обдало могильным холодом, а перед глазами Иры начали формироваться различные образы, которые сопровождались тихим голосом женщины…

«Все началось с той самой шахты. Насколько я поняла, именно там раскопали древний рог Калипсо. Еще в средних веках мореплаватели нашли среди артефактов необычный горн. Покрытый золотом, с гравировкой, причудливыми ракушками. Кто тут устоит? Но никто не знал, что рог несет с собой дух Калипсо. На наших землях такие духи принято называть Навью. Но все же у нее было свое имя…

Изначально, в те трудные времена, когда еще не было маяков, Калипсо помогала мореплавателям найти путь к берегу, трубив в свой рог. Но с веками, хранительница вод озлобилась и почувствовала свою ненужность. Одинокая и всеми позабытая, она ушла на дно, а единственным напоминанием о ней остался лишь ее рог.

В 15-м веке обезумевшая морская богиня вынужденно покинула свою водную обитель вместе со своим артефактом и, пробудившись, не знала пощады. Каждая женщина для нее была — соперница. А мужчин она утягивала к себе на дно, где несчастные тонули и навсегда оставались в холодных объятиях Калипсо без шансов согреть ее безжалостное сердце. Когда начался поголовный мор, люди поняли, что причина в роге, который приняли решение навсегда похоронить в колодце вместе с Навью. Местность была покинута, но спустя века, человек снова ступил на проклятую землю.

Кадыкчан был построен буквально на костях, но люди этого не знали. Не знали они и об утопленниках, которых скрывал ил водоема. Десятки мужчин томятся в местных водах и до сих пор не нашли себе покоя. Они извечные рабы Калипсо, которые до скончания веков будут искать своей хозяйке того, кто сможет ее согреть.

Она является им в образе прекрасной женщины. Мужчины восторгаются ее красотой, готовы едва не падать ей в ноги и сходят с ума. А в момент помешательства… они избавляются от своих женщин, дочерей, сестер — от всех недостойных разделять с ними обитель Нави. Калипсо не нужны были соперницы.

В шахте наткнулись на тот самый колодец, где и раскопали рог. В момент пробуждения Навь была зла. Очень зла. А дальше началось настоящее побоище. Рабочие насмерть бились меж собой за право быть с Калипсо. Но кто-то из них был меньше подвержен безумию в виду верности своей женщине и, в момент прозрения, успел подорвать главный рукав шахты, чтобы навсегда похоронить с собой злобного духа. И все бы получилось, если бы не рабочий, который успел вынести рог из шахты. Артефакт оказался на поверхности, а Калипсо продолжила подчинять мужчин через воду и своего верного прислужника, который вытащил ее рог.

Жители не знали правды до самой смерти. Мужчины сходили с ума, а мы считали, что все дело в воде, что она отравлена. Впрочем, так и было.

Женщинам и детям, которые вовремя бежали в город, повезло спастись. За считанную неделю Кадыкчан из густонаселенного поселка превратился в Богом забытое место, где оставались лишь обезумевшие мужчины, которых в скором времени утянула к себе Калипсо. Рог остался на поверхности…»

Когда Ира пришла в себя, она удивленными глазами смотрела на призрачный силуэт женщины перед собой.

— Единственный вариант остановить озлобленную Навь — вернуть ее рог обратно в колодец. Только Матвей его вряд ли уже отпустит, — женщина закончила свой рассказ неутешительным прогнозом.

— Я не посмею оставлять его здесь! — слезно выпалила Ира, — я заставлю его одуматься.

— Тогда скоро окажешься рядом с нами, у нее в плену. И просто представь, что будет, если твой парень сможет вынести рог из поселка, — от холодного голоса призрака девушке стало не по себе. По спине пробежали неприятные мурашки, заставив поежиться, — ей нужно больше мужчин.

— Где этот колодец? — дрожащим голосом спросила Ира.

— Подвал профилактория, — ответила женщина.

— Я туда не вернусь, — девушка замотала головой и подорвалась на ноги, — вы меня на смерть отправляете!

— Смерть — это твое бездействие. Если ты не остановишь его, скоро все, что ты знаешь, превратится в Кадыкчан…

Ира повернула голову и хотела возразить хоть что-то, но перед ней уже никого не было. Поднявшись на дрожащих нога, девушка в очередной раз осмотрелась вокруг и, убедившись, что одна, собралась с духом.

Эта женщина была права. Сбежать Ире не удастся — вокруг поселка густой лес, а попутку вряд ли можно дождаться, тем более уже смеркалось. Выход оставался один, поэтому девушка твердо решила попытаться остановить Матвея.

Ира пошла по памяти обратно. Шла осторожно, стараясь не шуметь. Она прошла несколько домов и вдруг услышала неподалеку веселое насвистывание. Ее сердце сжалось в тугой комок, она замерла и старалась даже не дышать.

Прислушавшись, она поняла, что он был по ту сторону дома.

Помимо задорного свиста она слышала еще скрежет стали об асфальт. На глазах Иры выступили слезы, она даже представить не могла, что будет, если они встретятся.

Одна слезинка капнула с ее подбородка, а свист в это же мгновение затих…

— Ира-а-а! — раздался по всей улице крик Матвея, — где ты прячешься? Иди ко мне, моя хорошая! Поиграем! Кирка соскучилась по Ирке!

Ира зажала рот ладонью и промычала, едва сдерживая слезы. В голове сразу родилась картина, как Матвей замахивается, и острие кирки с влажным чавканьем погружается ей в висок и выходит с обратной стороны.

— Давай поиграем, Ира! — раздался уже более озлобленный выкрик Матвея.

Она прикинула, откуда доносился голос, и в эту же секунду решилась, сорвавшись на бег.

В голове сформировался примерный маршрут до профилактория. Ира старалась не спотыкаться — лишь бы не упасть. Любое падение сейчас, в этом поселке, было смерти подобно, но ноги казались ватными и заплетались, когда девушка пробегала по бугристой колее, оставленной машинами. Она напрягала зрение, потому что над Кадыкчаном опускалась темная ночь, не предвещающая даже лунного света, а фонарь Иры остался в машине.

До профилактория оставалось всего пара домов. Сквозь свое шумное дыхание Ира не могла услышать, как далеко ей удалось оторваться от Матвея. И не хотелось даже знать. Она остановилась недалеко от главного входа, посмотрела на автомобиль, там же фонарик! А где-то неподалеку Матвей…

Ну его, этот фонарь.

Недолго думая, Ира побежала в профилакторий…

Прихрамывая на одну ногу, Матвей пыхтел и злобно скалился, приближаясь к профилакторию. Но сразу он туда попасть не смог, путь ему преградила из ниоткуда взявшаяся женщина. Бледная кожа с едва заметным, небесным оттенком — она была похожа на чистый родник или свежий морской бриз. Глаза, как жемчужины. Ее белокурые волосы переливались, будто волны, в ночной темени отливая бирюзовым цветом. Прозрачные, невесомые одеяния скрывали наготу Калипсо, но при этом полностью подчеркивали ее фигуру.

Увидев ее тело и лицо, с которого стекали капли воды, Матвей даже вернул себе контроль над телом и рассудком, однако седьмой шахтер никуда не делся, Матвей это чувствовал…

— Подойди ко мне, — сказала эта женщина.

Матвей посмотрел в ее глаза и понял, что красивее женщины в своей жизни он даже не видел. Ира? Какая Ира, когда есть такая прекрасная, неземной красоты женщина? Ее голос сладострастной песней разливался по его рассудку, размягчал мозг и заставлял тело подчиняться. Он готов был упасть ей в ноги и выполнить любое ее желание. Понимал, что готов умереть ради нее.

Он беспрекословно подошел к Нави. Ее ледяной взгляд изучающе прошелся по Матвею, а рукой она едва ощутимо прикоснулась к его щеке.

Какое ледяное прикосновение… но парню оно касалось самым горячим на свете. И теперь Матвей сам хотел согреть ее, лишь бы она одарила его еще большим жаром своего прекрасного тела.

— Ты знаешь, что делать, — сладко протянула она и отстранилась.

Матвей знал, что делать. Он вскинул кирку на плечо, и прихрамывая пошел в профилакторий…

***

Ира была в темном подвале профилактория. Гулкая тишина, капли воды, капающие с потолка, расшатывали последние нервные клетки. Вскоре она услышала шаги. Тяжелые, шаркающие шаги, которые исследовали темный, сырой подвал.

— Ира! — глухим эхом разнеслось по подвалу, — выйди по-хорошему, и сдохнешь быстро!

— Это говоришь не ты, Матвей, — Ира едва прокричала эти слова, с трудом заставляя голос не дрожать, — что она с тобой сделала? Ты бы никогда мне не навредил!

— Это именно я! — рыкнул Матвей.

Послышался замах и удар киркой о бетонную колонну, по полу рассыпались куски бетона.

— Она… тебе никогда не понять, что она идеальна! Но мы не сможем быть вместе, пока ты жива. Я так не могу! — надрывал голос Матвей, продолжая идти по подвалу, — где ты!?

Ира не ответила, прячась за одной из колонн. Она лишь прислушивалась к его шагам, которые начали отдаляться. Она стояла и старалась дышать как можно тише. Прислушалась, шаги вроде окончательно стихли, нет, что-то не так…

И в этот момент в колонну врезается острие кирки, выламывая куски бетона. Ира вскрикивает, подается вперед, но ее запястье тут же окутывает мертвая хватка Матвея. Он рывком тянет девушку к себе, попутно вытаскивая кирку из бетона.

Матвей кровожадно ухмыльнулся, еще рывок, и он вытаскивает орудие из стены. Почувствовав сопротивление, он без труда сломал запястье Иры, от чего оно вывернулось, а девушка вскрикнула от боли.

— Было иногда желание попробовать, но сейчас самое время, — осклабилась Ира и протянула вторую руку, выпрыснув щедрую струю перца в глаза и нос Матвею.

Хватка тут же ослабла, Ира вырвалась прежде, чем разъяренный Матвей успел замахнуться киркой, от чего она снова вонзилась в колонну.

Его озверелый голос был похож на звериный рык.

— Убью сука! — взревел Матвей, бросил застрявшую в колонне кирку, и направился следом за девушкой, — сюда иди!

Он шел на ее голос, он слышал ее частое дыхание и всхлипы от боли, но зрение еще к нему не вернулось полностью, от чего все вокруг было расплывчатым. Но он все равно слышал ее вздохи и стоны — ему не надо было видеть, чтобы найти ее.

И вот, выйдя за очередную колонну, Матвей увидел размытый силуэт впереди себя. Она держалась за руку, опустив голову.

Позабыв себя, Матвей кинулся в ее сторону, но в последний момент до него дошло, что что-то не так. Он едва успел затормозить, когда силуэт девушки перед ним растаял в воздухе, а сам он оказался на краю обрыва, вокруг которого были разбросаны гнилые доски.

Позади него показалась Ира, выйдя из-за той же колонны. И размахнувшись, она пнула Матвея ногой в спину. Он засучил руками в воздухе, заорал, но через считанные секунды его крик утонул в глубине колодца вслед за тихим всплеском…

Ира не выдержала и разрыдалась, смотря в каменную бездну колодца.

Рядом с девушкой появился призрачный силуэт, который и был приманкой для одержимого Матвея. А после — еще одна девушка. Появилась затем и девочка лет десяти, что вскоре Иру со всех сторон окружили призраки погибших в Кадыкчане девочек, девушек и женщин.

— Ты не только спасла свою жизнь и множество других, — сказала женщина, которая и поведала Ире историю Кадыкчана, — ты освободила всех нас. Спасибо.

Через несколько мгновений Ира осмотрелась, но в подвале она была уже абсолютно одна…

***

Девушка почти не помнила, как вышла на дорогу. Не помнила, сколько километров шла вдоль шоссе, пока ее не подобрала проезжающая фура. Та глубокая ночь стала для Иры кошмаром, который она больше никогда не хотела вспоминать. Главное — она смогла выбраться из поселка живой, а единственным напоминанием о событиях в Кадыкчане на ближайший месяц стал для нее гипс на руке.

Вернуться к привычной жизни после пережитого ужаса было сложно. Более того, все кругом напоминало о Матвее. Его вещи в квартире, видеоматериалы на канале. У Иры были мысли скрыть все, удалить — лишь бы не травить свою душу. Но рука не поднималась. Она любила Матвея, а эти видеоролики были единственным напоминанием о нем.

Ире пришлось дать ложные координаты, где они последний раз были. Девушка не хотела, чтобы кто-то совался в Кадыкчан и уж тем более пытался найти тело Матвея. Найти колодец, рог Калипсо. Все это должно остаться навсегда забытым.

Конечно, не обошлось без проверок из прокуратуры о пропаже парня, но вскоре они стали спускать это дело на тормозах. Ну, а что еще ждать от парня, который сам гнался за экстримом. Подобный исход не удивлял правоохранительные органы.

И вот, казалось бы, история о Кадыкчане постепенно начинала покидать жизнь Иры, если бы не один звонок.

Девушка сперва подумала, что это звонят из полиции по поводу очередного допроса, поскольку номер оставался неизвестным.

— Алло? — Ира приняла вызов. Сначала она даже не поняла, что слышит, но потом слух уловил едва различимые всплески воды.

— Ира… здесь так холодно. Я не смог согреть ее, — раздался хриплый голос из динамика, а Ира с трудом удержала телефон. Говорили, будто из-под толщи воды, но даже с таким шумом девушка прекрасно смогла различить голос Матвея, — помоги мне…

***

Вечерело. Матвей и Ира покинули стены профилактория, расселись по местам, парень порыскал на заднем сидении, нашлась старая футболка, переодевался перед съемкой предыдущего ролика, так и забыл ее в машине. Разорвал по шву и перевязал ногу, с трудом связав оставшиеся кончики ткани в узел. Откинулся на сидении и прикрыл глаза.

— Ты как? Вести сможешь? Ты бледный весь.

Ира смотрела на парня встревоженным взглядом. Матвей вставил ключ в зажигание и провернул. Машина завелась, но с сопутствующим щелчком. Гребаная клемма, опять слетела, но хотя бы двигатель завелся.

— Болеть начинает и жжет, — сдержанно ответил он.

Опустил ручник, включил первую передачу и нажал педаль газа. Тут же раздался громкий хлопок, Ира испуганно вскрикнула, они оба вздрогнули, а машина покачнулась, чуть накренившись.

— Что это!?

— Ахренительно, колесо пробило, похоже, — вспылил Матвей и стукнул кулаками по рулю, заставив Иру снова вздрогнуть, — вот и покатались.

Ира шумно выдохнула, Матвей вышел из машины, а следом за ним и девушка.

Парень обошел машину, пробито было левое переднее колесо.

— Запасное же есть? — спросила Ира.

— Конечно. Что я, совсем дундук, еще без запаски ездить.

На это Ира ответила ухмылкой и закатила глаза. Он вытащил из багажника запасное колесо, домкрат, крестовой ключ. Сложив все у водительской двери, Матвей снова вернулся к багажнику, хромал он уже ощутимее.

— Блин, а ключ от домкрата где? — он перерывал хлам в багажнике, но нужной вещи не было, тогда он похлопал себя по карманам, нужен был фонарик, — э! А телефон куда делся?

Ира уставилась на парня, который рылся в карманах, посмотрела в машине — телефона нигде не было. Тогда она достала из кармана свой телефон, выбрала контакт «Матвей», благо связь была, пусть и всего две палки. Длинные гудки не заканчивались, привычного рингтона слышно не было.

— Ахренеть… и телефон прошляпил! — выругался Матвей, снова порылся в багажнике, вытащил оттуда ключ на девятнадцать, — пойдет.

— Блин, — Ира нервно осмотрела лицевую часть профилактория, — давай пробегусь по первому этажу, может, там выронил?

Матвей вспомнил про раскладушку, которую видел в правом крыле.

— Мог в правом выронить, — задумчиво ответил парень, — давай, пока я колесо меняю, только быстро! До темноты чтобы и духу нашего здесь не было.

Матвей принялся выкручивать домкрат, а Ира прошла к входу в профилакторий и, собравшись с мыслями, сделала первый шаг…

***

В одиночестве бродить по этому заброшенному зданию оказалось еще страшнее. Ира уже десятки раз проклинала того неизвестного, который дал координаты Кадыкчана. Проклинала и себя, что с такой легкостью согласилась ехать в неизвестное место. Еще и Матвей ранен… как бы не застрять им здесь по прихоти этого «шутника», который и капот поцарапал, и шину мог проткнуть. В совпадение девушка уже слабо верила.

А это постоянное, монотонное капанье воды со всех углов профилактория начинало действовать Ире на нервы. Она старалась как можно скорее найти телефон, поэтому, оказавшись в правом крыле, девушка снова набрала номер парня. И, о чудо — с дальнего конца крыла послышался тихий звук смартфона.

Ира ускорила шаг, двигаясь по коридору, который теперь казался ей невозможно длинным, но при этом узким. Стены будто давили на нее, выбивая из груди сиплое дыхание. Но уже в следующий момент сердце девушки готово было остановиться.

«Беги… беги…» — она отчетливо услышала женский шепот и замерла на месте. Это был именно шепот — аккуратный, вкрадчивый, будто на ухо сказали. Еще несколько секунд это «беги» эхом отдавалось у нее в голове, но затем вновь наступила тишина, разбавляемая монотонным звуком капель. Девушка судорожно крутилась в коридоре, пытаясь найти хозяйку загадочного шепота. Но никого вокруг не было…

Что бы это не означало, телефон нужно было найти и как можно быстрее.

Ира заметила, что звонок был сброшен в виду отсутствия ответа, поэтому пришлось набирать номер заново — теперь рингтон раздался совсем рядом.

Девушка ворвалась в один из кабинетов, ведомая звуком, но стоило ей перешагнуть порог, как вызов сбросился. Быстро обведя помещение взглядом, Ира не нашла телефона — лишь разбросанные, перерытые бумаги вокруг. Попытка сделать очередной дозвон не увенчалась успехом, теперь не было уже сети.

Чертыхнувшись, Ира с неохотой наклонилась к бумагам, которые начала судорожно перерывать в попытке найти телефон. Да, наверняка, именно здесь Матвей его и обронил, пока копался в этих бумагах.

Но телефона не было…

Вместо этого внимание Иры привлекла необычная кость, от которой она сначала поморщилась. Но когда девушка пригляделась к этой «кости» лучше, то увидела на ней вырезанную гравировку. Отбросив всю брезгливость, Ира подняла найденную вещицу и только теперь поняла, что это был рог, который просто покрылся слоем пыли и грязи.

«Рог Калипсо?» — подумала девушка, крутя находку в руках. Золотая огранка, причудливые ракушки, окантовка… и как только Матвей его не заметил? Получается, ради этого их сюда и послали? Наверно, такая вещица может очень дорого стоить.

Дыхание… тяжелое, хриплое, совсем рядом. Девушка в мгновение замерла, боясь лишний раз пошевелиться — на коже проступила испарина. Едва держась на ногах, Ира медленно повернула голову, посмотрев себе за спину, когда дыхание неизвестного стало совсем натужным.

Впалые глазницы, где застыли побелевшие, мертвецкие глаза. Лицо мертвеца, обтянутого гнилой, склизкой кожей, искажала злобная гримаса. Весь грязный и в угольной пыли, с раздутым животом, он нависал над перепуганной Ирой, держа в руках ржавую кирку, когда из его рта начала литься вода вперемешку с грязной слизью.

— Она… согреет его… — гортанно пробулькал мертвый шахтер, чей голос утонул в протяжном, девичьем крике…

***

Матвей, превозмогая боль в ноге, старался скорее управиться с колесом. Как только Ира придет с его телефоном, они сразу же уедут отсюда.

Как оказалось, парень управился с колесом быстрее и, привалившись к машине, ожидал девушку.

Минута, две… пять. Время тянулось слишком долго, заставляя и так взвинченного Матвея закипать. У него пробита нога, а Ира где-то шарахается.

Крик…

Матвей даже вздрогнул, услышав, как из профилактория доносится крик Иры. Сорвавшись с места в сторону заброшки, парень моментально об этом пожалел — ногу пронзила острая боль. Схватившись за раненую конечность, Матвей двигался дальше уже аккуратно, но сильно хромая, и надеялся успеть.

В правом крыле было слишком тихо. Крик Иры растворился в тишине, от чего парень ужаснулся собственным мыслям. Он по наитию шел в сторону кабинета, где мог обронить телефон и, какого же было облегчение, когда Матвей увидел именно в том помещении с бумагами Иру.

Девушка была не слабо перепугана, забилась в дальний угол и сжалась, прикрывая голову руками. Ее тело ощутимо подрагивало в сопровождении редких всхлипов.

— Ира! Ира, я здесь, — Матвей, едва не поскальзываясь на разбросанных бумагах, подорвался к Ире. Девушка испуганно вздрогнула, тихо пискнув, но подняла взгляд.

— Он… этот шахтер… он здесь! Он где-то здесь, — Ира вцепилась в руку Матвея и боязливо осматривалась по сторонам. Парень мог лишь прижать ее к себе в надежде успокоить и создать иллюзию безопасности.

— Пошли отсюда, хрен с этим телефоном, — Матвей помог девушке подняться, но в один момент она замерла, уставившись ему за спину. Глаза Иры расширились, когда она увидела, как за спиной парня возвышается силуэт шахтера и, сделав шаг вперед, в мгновение растворяется в теле Матвея.

Когда Ира дернулась в сторону от Матвея, парень резко схватил ее за запястье. Хватка оказалась такой сильной, что девушка пискнула от боли.

— Отпусти, мне больно, Матвей! — Ира пыталась достучаться до парня, но он лишь сильнее сжал запястье девушки и потянул ее к выходу, даже не прихрамывая, — да что с тобой…

Ира продолжала попытки вырваться, стучала Матвея по руке и царапалась, оставляя на его коже красноватые полосы, но парень даже слова не говорил — в один момент лишь молча наклонился и подобрал рог Калипсо, который лежал у выхода.

А потом он повернулся к Ире…

Окинув девушку хладнокровным взглядом, он отпустил ее запястье, но уже в следующее мгновение его рука сомкнулась на шее Иры. Округлив глаза от ужаса, девушка сильнее всего забрыкалась. Это уже не шутки… он одержим.

Перед ее глазами забегали белые точки, воздуха не хватало. Ира продолжала попытки вырваться и, когда в глазах начинало уже темнеть, она сделала резкий выпад ногой — ей удалось попасть ногой точно в цель. Матвей взвыл от боли, когда подошва ботинка девушки угодила прямо в раненую ногу парня. Он вынужденно отпустил Иру, схватившись за рану, а девушка, едва не запинаясь, сорвалась с места.

Не разбирая дороги, она неслась по коридору. Миновав его за жалкие десятки секунд, Ира выскочила в центральный корпус и стремглав бросилась к машине. Какое было счастье, когда она увидела смененное колесо.

Забравшись в машину, девушка судорожно проворачивала ключ зажигания. Двигатель натужно пыхтел, пока вовсе не заглох…

— Сука! СУКА! — выругалась Ира, отчаянно вмазав по рулю. И снова подвела эта проклятая клемма.

Девушка не оставляла попыток, снова и снова проворачивая ключ, пока не услышала противный скрежет со стороны профилактория. Повернув голову на звук, она увидела Матвея, который вышел из центрального корпуса и стремительно приближался к машине, а в руке он держал ржавую кирку шахтера, что противно царапала уже асфальтное покрытие.

Ира дернулась в сторону пассажирской двери и хотела выскочить с другой стороны машины, чтобы получить преимущество перед парнем, но столкнулась с запертой дверью и потеряла драгоценные секунды.

Пришлось в срочном порядке вылезать через водительскую дверь, когда Матвей с киркой в руке был уже совсем близко.

Замах. Парень с силой вонзает ржавое орудие в водительскую дверь — Ира едва не попадает под удар и отпрыгивает в сторону, перекатываясь по земле. Пока Матвей доставал кирку из искореженного металла, девушка подорвалась на ноги и устремилась вдоль дороги.

«Сюда… сюда…» — Ира вновь услышала отчетливый шепот, только на этот раз увидела прозрачный силуэт женщины рядом с одним из домов.

Умывшись и сделав две кружки кофе, Ира присоединилась к Матвею, он читал отзывы о последнем их ролике, где они побывали в заброшенной больнице — в детском отделении они находили необычные вещи. Начиная от старых, потрепанных кукол, которых они сами туда принесли и подвесили в разных уголках для контента, заканчивая запиской, которая кончиком торчала из бреши в стене. Записку он на видео зачитал вслух.

«Дед Мороз, я вел себя хорашо. Правда-правда. Прашу, сделай, чтобы этот злой доктор больше не делал так с мной. Это больна»

— Некоторые не верят, что записка настоящая, — хмыкнул Матвей.

— Честно? Я и сама бы не поверила, — Ира закатила глаза, — все уже давно понимают, на чем строится подобный контент. Начинаю чувствовать себя идиоткой, которой приходится орать от собственных вздохов.

В голову девушки закрадывались мысли, что и зрители прекрасно чувствуют ее отторжение к собственному делу. Да только ничего поделать не могла. Выгорание? Или как оно там называется…

— Это регресс, — сказал Матвей, на что Ира кивнула, — ниче, норм все будет, сегодня этот Игорек обещал скинуть координаты, сказал, такой контент будет! О, а вот и он, похоже.

— Ну, давай, что он там нашел… очередная заброшка с «призраками»? — девушка скептично цыкнула.

Матвей открыл письмо и подался чуть назад.

— Нет, не Игорь, — с сомнением сказал Матвей, открыв письмо.

«Хотите контента? Знаю одно место, там есть, что поснимать. Да и не только. Слышали чего о роге Калипсо?» — гласил текст сообщения от ноунейма, — «езжайте в Кадыкчан, в местный профилакторий»

— Не понял, — сказал Матвей, — это же почти шестьсот километров отсюда, если не ошибаюсь. Да и поселок весь заброшенный, че там делать? Какой еще рог?

Матвей отправил ответное письмо с вопросом о точном адресе. Ответ пришел на удивление быстро.

«Сами поймете» 

Матвей попросил уточнить, но больше ответов от загадочного адресата не получил.

— И как это понимать? — буркнула Ира, — пробей этот Кадыкчан. Его уже наверняка вдоль и поперек снимали. И смысл нам тогда туда тащиться? В такую даль.

На удивление, поиски информации по названному месту оказались не такими однозначными, как посчитала Ира. Это был заброшенный поселок, вот уже как несколько лет имеющий население «0 человек». В официальных источниках была информация лишь о том, что местные воды пришли в негодность из-за выброса химических веществ с предприятия соседнего поселка. Жителей эвакуировали в близлежащие города, а поселок очень быстро опустел. Ну, и конечно, вся эта история с годами начала обрастать легендами и небылицами, к которым притянули проклятый «рог Калипсо». Мол, не в химических веществах дело, а в злобном духе, что проживает в местной воде и тянет к себе несчастных.

— Известные, бабские байки о злых призраках, — подытожила Ира, — но странно, конечно, что оттуда мало видео. Как думаешь, почему? Чоперы или медведи?

— Тухляк там потому что, вот и видео нет. Где Игорёк то?

Ответа ждать долго не пришлось, письмо от Игоря пришло довольно скоро, и в нем он извинился и сообщил, что произошла накладка, а адрес он назовет позже.

По вечернему энтузиазму минувшего дня Матвей понял, что разгорался азартом Игорь по одной простой причине.

— Ага, на трезвую голову уже не кажется все так просто, — хмыкнул Матвей и закрыл вкладку с письмом.

Он снова посмотрел на карте заброшенный поселок, обратился к девушке.

— Ну че, глянем Кадыкчан?

— А нам терять особо и нечего. Вся наша область вдоль и поперек изъезжена, при чем нами же. А тут хоть что-то новое, — задумалась Ира, — только оборудование зарядить нормально надо, а не как в прошлый раз.

— Ну, так, а кто не зарядил-то? — Матвей прищурился, вздохнул и отмахнулся, — давай завтрак готовь, да собираться будем.

Сдержавшись от желания поддеть парня, Ира пошла на кухню. Конечно, они оба скептично отнеслись к данному предложению о заброшенном поселке, но в виду недостатка контента стоило довольствоваться и этим.

Пара позавтракала, приняла душ и засобиралась в дорогу. Камеры заряжены, батарейки в фонариках заменены. Вот в принципе с таким скромным грузом они и собрались ехать. Взяли, конечно, еще травматический пистолет Матвея и пару перцовых баллончиков. Мало ли, медведи.

Погрузив все необходимое в серый ВАЗ 2110, расселись по местам, Матвей провернул ключ зажигания, двигатель молчал. Чертова клемма на стартере.

— Опять? — Ира закатила глаза и упрекнула, — у тебя несколько дней было в сервис заехать.

Матвей ничего не ответил, открыл капот и поправил слетевшую клемму. Потерпит сервис, поправить клемму, ничего сложного нет, главное — проблема известна. Изначально долго пришлось разбираться, а оказалось все куда проще — просто клемму не видно за патрубком системы охлаждения.

Грохнул капот, Матвей вернулся в машину и на этот раз она уже послушно завелась.

Выдвинулись из города только через час, пока еще заехали в магазин за продуктами и водой, а так же на заправку.

Дорога предстояла долгая, а посему Ира выбрала именно это время, чтобы углубиться в историю и странные случаи в этом поселке.

— Ну, смотри, история поселка далека от обычных страшилок. Как оказалось, здесь даже произошел взрыв на угольной шахте. Да, можно списать все на риски обрушения породы, от чего и стали эвакуировать население… это даже было на слуху от жителей. Но в дальнейшем теория начала разветвляться. Некоторые даже считали, что в этой шахте разрыли источник ядовитых испарений. Но поскольку рыли не глубоко, даже о существенном выбросе метана речи не идет. Так же многие источники говорят об отравлении местных вод. Но на этом моменте появляется существенная странность — не было падежа скота. Если бы воды были отравлены, то скот тоже дох. А тут… и коровы целы, и овцы сыты. Только люди и погибали, — подытожила Ира, — что думаешь?

— Что не зря воду с собой взяли, — выслушав Иру, сказал Матвей, — по профилакторию нарыла чего?

— Да, отзывы посетителей, — Ира отпустила смешок, цитируя один из комментариев о профилактории, — говорят, что персонал не домогает, свежий воздух и окна всегда открыты. В общем, красота… глядишь, отдохнем с тобой, да оздоровимся.

Матвей шутку, видимо, не особо оценил и лишь окинул Иру скептичным взглядом.

— Ладно, если серьезно, то база очень даже интересная. К тому же, поселок поделен на условные части «нового» и «старого» Кадыкчана. И как раз в новом находится этот профилакторий. Но меня не отпускает мысль посетить старый Кадыкчан… где была сама шахта. Даже кликбейт сильнее будет. Сам подумай — «что на самом деле раскопали шахтеры Кадыкчана?» Ну, куда интереснее, нежели этот… — Ира поморщила нос, хмыкнув, — профилакторий.

— Так в профилакторий, как суслик тот посоветовал, или в шахту? Про нее он и слова не сказал.

— Давай через шахту проедем, а? Ну, хоть посмотрим, что там от нее осталось. А потом сразу в профилакторий. Это не так и далеко, — размышляла Ира.

— Окей.

Они продолжили путь, Ира рассказывала мелкие подробности о группе шахтеров из шести человек, которые и погибли при взрыве в шахте, после чего население поселка начало стремительно уменьшаться. Нарыла где-то байку о седьмом шахтере, чей призрак по сей день обитает в каком-то из домов поселка.

— Говорят, с работы как есть вернулся в тот день, весь грязный, в спецовке и с киркой. Ей свою семью и соседку, что гостила, на тот свет отправил. Сына соседки и брата своего, сидельца беглого, в ванной утопил. И здесь снова прослеживается странная система. С женщинами он разобрался кровожадно, не скупился марать руки и все вокруг. А мужчин лишь утопил, без лишних побоев. И кстати, именно среди мужчин было больше странных смертей. Вплоть до того, что кто-то кружкой чая поперхнулся.

— Ну и ну, — Матвей задумчиво смотрел на дорогу, — а че дальше с этим шахтером было? И ладно бабы, брата он своего как осилил? Не на слуху, что у сидельцев опыт некий в выживании есть, особенно у беглых.

— Да ничего хорошего. По горячим следам нашли уже у местного водоема. Говорят, что сам утопиться хотел, но его успели повязать. Уже на допросе поняли, что мужик абсолютно невменяем и отправили на принудительное лечение. А как он смог осилить своего брата — никто не знает. В агонии был, наверно, — пожала плечами Ира.

— Ну хз, — Матвей почесал под ухом, одной рукой удерживая руль, — какие только байки не придумают.

Дорога заняла больше четырех часов, и ближе к вечеру они уже съехали с трассы в сторону поселка. Прежде чем они свернули, мимо проезжающая по встречной полосе фура громко посигналила, но пара этому значения не придала.

Кадыкчан встретил их холодным, удушливым и безразличным молчанием. Несмотря на пустые улицы и дороги, Матвей сбавил скорость и вместе с Ирой осматривался среди домов, которые смотрели на них пустыми, безглазыми проемами.

Прежде чем повернуть в сторону Старого Кадыкчана, они заметили на углу большую, довольно свежую надпись баллончиком, которую сопровождала жирная стрелка, направленная в обратную сторону:

«Уезжайте» 

Они поехали дальше, а на одном из домов заметили уже другие граффити:

«На дне ЕЙ очень холодно. Но ты ЕЕ согреешь?»

«Сделай последний глоток жизни»

«Рай на земле» — слово рай у этой надписи было грубо перечеркнуто, а сверху приписано «Навь».

— Умеют они жути нагнать, — Ира пусть и не показывала вида, но прочтение подобных строк принесло ей необъяснимый дискомфорт. Она ведь и сама писала подобные надписи на заброшках, наверняка и эти были сделаны подобными любителями экстрима. Но факт оставался фактом — Ире стало не по себе.

Дабы отвлечься от ненужных мыслей, девушка достала камеру и начала снимать все происходящее, делая акцент на граффити. Просила Матвея не ругаться, когда они то одним, то другим колесом проваливались в небольшие ямы на дороге — безрезультатно. Сама ненужные слова вырежет из видео, не в первой.

Близко к шахте даже не удалось подобраться. Дорога была настолько разрушена, что проедут они чуть дальше — и о машине можно забыть. Для очистки совести прогулялись недолго пешком, но вид издалека дал понять, что к шахте они и близко не подберутся даже пешком. Было решено вернуться и ехать к профилакторию.

Едва завидев машину, Матвей сразу сорвался на бег и бешено выругался.

— Это бл че за херня!? — он осмотрелся по сторонам, но тишину прерывала только семенящая следом за ним Ира с камерой, — где ты, сука?

Ира уже нагнала Матвея, а объектив камеры уловил выцарапанную надпись на капоте:

«Согрей меня, Матвей»

— Какого… — Ира даже опустила камеру и остановила запись, — сука, это наверняка тот утырок, который выслал нам координаты! Угарать вздумал.

Довод был логичный. Больше некому знать имя парня. А думать о том, что они здесь никого не видели поблизости — не хотелось.

Матвей стряхнул с капота лохмотья облупившейся краски, сел в машину и рявкнул Ире.

— Залезай! — когда он уже развернулся на дороге, лицо его было красным от злости, — я его в этом профилактории живьем закопаю, сука.

До профилактория они добрались быстро, остановились на дороге у главного входа. Проверили наличие перцовок, Матвей достал из бардачка свой травмат, и они вышли из машины.

Парень еще раз осмотрел машину.

— В том году же красил! — Матвей опустил руки, повернулся к пустым проемам окон профилактория, — слышишь, сука? Все до копейки мне вернешь!

— Матвей, угомонись, — Ира шикнула на парня, осматриваясь по сторонам, — откуда мы знаем, сколько их здесь? Травмат может и не помочь. Не создавай шума.

Прислушавшись к доводам девушки, Матвей перестал шуметь.

— Ладно, пойдем, глянем, кто там прячется, и сколько их, — в последний раз осмотрев капот своей машины, он вместе с девушкой пошел в профилакторий.

С самого порога помещение встретило их запахом затхлости и сырости. Они осмотрелись у разваленной стойки, здесь еще было довольно светло, так что фонарики не требовались. Повсюду в полу были видны неглубокие ямы, а с потолка, четко над этими ямами свисали небольшие сталактиты, с которых капала вода. Повсюду на стенах красовались разные граффити, большинство из них не имело в себе никакой смысловой нагрузки, а некоторые так и вовсе были не на русском языке.

— Матвей, может, уйдем отсюда? — эти капли, монотонно падающие на пол заброшки, начинали напрягать Иру.

Она была не из пугливых, а подобная атмосфера всегда лишь распаляла ее, но сейчас девушка чувствовала необъяснимую опасность. Будто все вокруг было враждебным.

— Вдруг, в воде и правда примеси? Она здесь повсюду, а я не хочу подцепить какую-нибудь инфекцию, — поежилась Ира, исподлобья осматривая сталактиты.

Выслушав Иру, Матвей лишь скупо посмеялся.

— Че, хочешь свалить прямо из холла, только эти сосульки увидела? Конечно, не тебе же машину изуродовали, — фыркнул Матвей, — яйца в кулак, и камеру уже включай! Может, че интересного снимешь, пока я этого, или этих выродков не найду. Пошли в левое крыло.

Пройдя мимо небольшой ямы в полу, куда падали капли сверху, Матвей пошел в указанном направлении.

Понимая, что диктовать условия в данный момент она не может, Ира направилась следом за парнем, включив камеру. Съемка хоть отвлечет немного.

— Сейчас мы находимся в главном холле профилактория… — девушка начала последовательный рассказ об истории этого места, добавляя детали из местных баек.

— А самая интересная версия, — подал голос Матвей, когда они подошли к месту, где под одним из сталактитов скопилась большая лужа, — что здесь отравлена вода.

Парень повернулся лицом на камеру — Ира сосредоточила на нем фокус и едва не запнулась, когда Матвей протянул руку в сторону капель. Пара грязных капель попали ему на ладонь, но этого парню было мало, что он опустился на корточки и запустил руку в лужу.

Проходит несколько мгновений, за которые сердцебиение Иры едва ли не удваивается, а Матвей спокойно выпрямляется в спине и обтирает сырую руку об джинсы.

— Естественно, это все лишь слухи, — продолжил Матвей и проследовал дальше.

Еще пару минут они медленно продвигались по левому крылу, но парень вдруг резко остановился. Ира встала, как вкопанная, когда Матвей схватился за грудь и отошел к обшарпанной стене, начав жадно хватать воздух ртом.

Девушка едва не бросила камеру, подорвавшись к парню, который начинал задыхаться и медленно оседать на пол под треск слоя сухой краски, которая отслаивалась от стен.

— Матвей! Матвей! — Ира совсем растерялась, не понимая, как можно помочь парню.

Она уже едва не кричала, когда парень трясся всем телом, закатывая глаза.

Но вдруг он обмяк, Ира еще громче вскрикнула и Матвей, открыв глаза, посмотрел прямо в камеру, прохрипев.

— Я-я седьмой шахтер. Я пришел из Нави, чтобы вас забрать, — парень поднялся на ноги, громко прохрустев шеей, когда Ира от него отпрянула, — вам не покинуть Кадыкчан…

И с этими словами, неестественно дергаясь, он пошел прямо на Иру.

Лицо девушки мгновенно переменилось и сделалось озлобленным.

— Идиот… — рявкнула она и пихнула Матвея в грудь, — какой же ты идиот!

Будучи на нервах, девушка обижено колотила парня, который уже заливался смехом, попутно прикрываясь от шквала гневных ударов Иры.

— Ты придурок, Матвей! Я же испугалась за тебя, — она отстранилась от все еще хохочущего Матвея и отвернулась, стараясь не показывать слез. В тот момент ей было страшно за парня, как никогда, а этот идиот решил шутки шутить.

— Да че ты жлобишь? — все еще посмеиваясь спросил Матвей, — ни в какие легенды не верила, а тут вдруг поверила. Я думал, ты меня сразу мутузить начнешь, а ты концерт целый устроила.

— Это ты тут концерт устроил, — буркнула Ира и, пройдя вперед, продолжила исследовать местность, лишь бы закончить эту нелепую сцену, — пошли уже.

— Ладно, пошли, прогуляемся, снимай тут все, и домой поедем.

Из левого крыла профилактория они прошли в правое, но и там ничего стоящего они не увидели, кроме все тех же маленьких сталактитов, с которых на пол падали капли воды. Ира вышла из очередного кабинета, а Матвей ненадолго в нем задержался. Осмотревшись среди кипы бумаг на полу, он пригнулся и начал рассматривать их. Он что-то слышал, похожее на слабый рингтон.

— Матвей! — отозвалась Ира из коридора.

Но Матвей не ответил. Он смотрел бумаги, чернила на которых совсем отсырели от влаги, и больше на них ничего невозможно было прочитать. Он разворошил кипу бумаг и увидел там старый телефон, маленькую розовую раскладушку. Он раскрыл телефон, приложил к уху и спросил.

— Але? Кто это? — спросил Матвей, но на том конце провода слышалось лишь неразборчивое шипение и звуки, напоминающие морской бриз, шум волн, — слышит меня кто?

Он поднялся на ноги, подумал про себя «Какой же бред, она же совсем старая, как заряд сохранился?». На этих мыслях Матвей чертыхнулся, бросил раскладушку и вышел из кабинета, где его в коридоре чуть не сшибла Ира.

— Что такое? — спросил раздраженный Матвей.

— Отвечать надо, хватит уже шуток, — не на шутку вспылила Ира.

— Ладно, пойдем, второй этаж снимем и домой, ничего тут интересного, — сказал Матвей.

Они повернулись в сторону холла, там, где слева был выход, а справа лестница в подвал, стояла девочка в джинсовом костюме, а за руку она держала мальчишку во фланелевых штанах и черном пуховике.

— Ты это тоже видишь? — сглотнул Матвей.

Ира напряглась, всмотрелась вдаль.

— Вижу, что? — девушка даже прищурилась и говорила шепотом, боясь спугнуть то, о чем говорил Матвей, — что ты увидел?

— Ты девку с пацаном не видела? Вон, только что направо убежали, в подвал, вроде, — истерично тыкал пальцем Матвей.

— Нет, — Ира медленно помотала головой, — тебе не показалось? Или опять твои шуточки?

— Идем, — Матвей пошел вперед, зазывая за собой Иру.

Они обошли весь второй этаж, но там они не нашли ничего интересного, кроме заброшенных кабинетов с облупившимися стенами. Тогда, спустившись в холл, Матвей молча направился в подвал, но Ира его остановила.

— Травмат хотя бы приготовь, Матвей, — сказала Ира, понимая, что парня отговорить точно не получится, — и осторожнее.

Ухмыльнувшись, Матвей продемонстрировал Ире пистолет, и она пошла за ним. Они спустились на два пролета вниз, выйдя в подвал с водопроводными коммуникациями. Ира шла следом за парнем, а он, светя фонариком, озирался по сторонам. В этом подвале повсюду на пол падали капли воды сверху, Ира на всякий случай надела капюшон ветровки.

Когда двое скрылись в темноте подвала, сверху, откуда они пришли, с правого крыла послышались тихие, шаркающие шаги. Некто шел, прихрамывая, и что-то за собой волок, от чего по полу раздавался скрежет…