Cat.Cat

Битва при Молодях 1572 года

Крымское ханство на протяжении веков было для России настоящей занозой в заднице, которую долгое время не удавалось вытащить ни дипломатическими, ни военными методами. После смерти в 1505 году московского великого князя Ивана III недолгий русско-крымский союз распался, и правители ханства начали последовательно проводить враждебную России политику. В особенности ситуация обострилась после того, как в Крым пришла могущественная Османская империя, чьи вассалом по сути и стали крымские ханы.

Разбойничьи набеги, продажа пленников на невольничьих рынках в Крыму, вымогание даров и поминок (подарков) за обещания не совершать нападения были практическим единственным средством существования всей экономики Ханства, так как скудное местное скотоводство никак не могло удовлетворить амбиции ханского двора к обогащению. Разгромить же этот разбойничий оплот долгое время не представлялось возможным, поскольку для этого необходимо было большой армией преодолеть огромные просторы Дикого поля, таща с собой артиллерию и обозы с существенными запасами еды и особенно воды. Затем еще нужно было взять узкий перешеек Перекоп, сильно укрепленный турецкими инженерами. Кроме того, полноценное наступление на Крым означало открытую войну с османами, тогда еще наводившими ужас на всю Европу. До поражения у Вены оставалось еще больше века, и к войне с таким могущественным врагом Россия пока была не готова. Оставалось одно – обороняться, надежно прикрыв степную границу.

Карта борьбы России с Крымским ханством и Османской империей

Война на границах с Крымом шла непрерывно и с переменным успехом. Иногда русские воеводы успевали преградить дорогу крымцам, разбить их и отнять захваченных пленников. Но порой бывали и поражения, оплаченные кровью. Так, в 1521 году хан Мехмед-Гирей в союзе с Казанским и Астраханским ханствами совершил опустошительный набег на Москву, прорвались через русские полки на Оке, разорив предместья столицы. Однако во время следующего похода в 1541 год, благодаря умелым действиям русских воевод, крымцы так и не смогли повторить свой прорыв через Оку.

Постоянные пограничные конфликты с крымскими татарами требовали быстрых перемещений полков, обходных маневров, дерзких рейдов и вылазок, упорной обороны местных крепостей и организации разведки, способной предупредить о неожиданном набеге. Поэтому «воеводы от поля», как их называли в источниках, были опытными и способными полководцами. Наиболее известным из них и стал военачальник битвы при Молодях – князь Михаил Иванович Воротынский.

Князь Воротынский на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде

Родился будущий воевода в 1510-х годах в семье знатного верховского удельного князя, перешедшего из Литвы на службу Москве. В определенном смысле борьба с крымцами была у Воротынского семейным делом, поскольку еще его отец князь Иван Михайлович оборонял «крымскую украину» от набегов. Но военная карьера самого Михаила Ивановича началась поздно, поскольку Воротынские в 1534 году попали в опалу и несколько лет провели в белоозерской темнице. Дело в том, что князь Иван Михайлович вместе с некоторыми другими крупными московскими воеводами был недоволен правлением регентши московской великой княгини Елены Васильевны Глинской, взявшей в руки власть при малолетнем Иване Васильевиче, будущем Грозном, и намеревался вернуться на службу к прежнему сюзерену – королю польскому и великому князю литовскому. Однако он был вместе с семьей арестован и скончался в ссылке. Позднее Воротынские были освобождены, и в 1543 году Михаил Иванович стал воеводой пограничного Белева.

Служба князя Воротынского проходила в основном на юге государства, потому что именно там находились его обширные земельные владения, и связанные с ними мобилизационные и организационные возможности. В 1540-х он находился на границе с Казанским ханством, в походах против которого участвовал в качестве воеводы, а также был наместником в Костроме. Довольно быстро он стал одним из приближенных молодого царя Ивана Грозного, который в 1551 году вернул князю удел – Одоев и почетное звание «слуги», а в 1552-м назначил его вторым воеводой большого полка. То есть, Михаил Иванович стал вторым человеком в военной иерархии тогдашней России.

Иван Грозный по прозвищу «Васильевич»

Однако стоит пояснить, что при царском дворе отношение к Воротынскому продолжало оставаться подозрительным, так как он был одним из немногих сохранившихся удельных князей и пользовался определенной самостоятельностью. По мнению историка Дмитрия Володихина, в Кремле постоянно боялись, что Михаил Иванович заключит какой-нибудь союз с Литвой или Крымским ханством.

В 1552 году Воротынский участвовал в организации казанского похода и впервые встретился в бою со своим будущим противником при Молодях – крымским ханом Девлет-Гиреем. Тот совершил нападение на Тулу вместе с турецкими янычарами. Но защитники города отразили все приступы, а на помощь им пришли воеводы с конницей. Хан принял их за авангард всего русского войска и спешно бросился отступать. Одним из тех воевод, кто отразил набег крымцев, и был Михаил Иванович. Но это была не последняя их встреча с Девлет-Гиреем.

Затем князь участвовал во взятии Казани, отличился со своим большим полком на главном направлении удара, храбро сражаясь в первых рядах, и за воинские заслуги при осаде и боях на улицах города был включен в состав «ближней думы» Грозного царя. Именно с взятия Казани и начинается известность и слава полководца по всей России.

Дальше Воротынский участвовал в обороне южных рубежей Русского царства от крымских и ногайских набегов. В 1557 году он был «дворцовым воеводой» при царской особе во время похода против крымского хана.

В 1558 году началась Ливонская война – самое амбициозное мероприятие Ивана Васильевича, желавшего вернуть России выход к Балтике. Талант Михаила Воротынского на этой войне был пригодился, но царь принял решение оставить признанного «полевого воеводу» на южной границе, и сделал его первым воеводой большого полка в новом походе против возможного набега крымцев. Собственно, на южных рубежах такие набеги и известия о них от пленных и разведчиков были постоянными. Иногда татары не приходили, но русские воеводы предпочитали реагировать на каждую подобную весть, ведь на границе была необходима постоянная бдительность.

В 1562 году князь, фактически возглавивший оборону всего юга России, отразил набег Девлет-Гирея, который с 15-тысячной ратью сжег посады Мценска и напал на сам удел Воротынского – Одоев, Новосиль и другие «украинные города». То есть победа над ханом была для Михаила Ивановича делом личным, и он умелыми действиями сумел отогнать его.

Тем временем Ливонская война затянулась, и на смену первоначальным победам пришли тяжелые поражения, а продолжение боевых действий требовало напряжения всех сил царства. Ситуацию осложняло то, что России фактически приходилось воевать на два фронта. Девлет-Гирей устраивал набеги на южные рубежи с упорством, достойным лучшего применения, организовав не менее 12 крупных вторжений с участием нескольких десятков тысяч всадников. Мелкие набеги никто даже не считал. За 25 лет Ливонской войны крымцы не беспокоили южную границу России лишь три года. В итоге на крымской границе нужно было держать десятки воевод с полками. И в том, что южные рубежи все же выстояли под таким напором, есть немалая заслуга князя Воротынского.

В 1569 году Девлет-Гирей с 40-тысячным крымским и ногайским войском участвовал в походе 17-тысячной турецкой армии на Астрахань, захваченную русскими еще в 1556-м. Однако плохие погодные условия, такое же снабжение и неудача в переправе тяжелых пушек на Волгу привели к тому, что осада города остановилась. При этом русские еще и нанесли турецко-крымскому войску большие потери, а все приступы нападавших были отбиты. В итоге Астраханский поход провалился, и в Азов удалось вернуться лишь 700 солдатам.

Поход Девлет-Гирея на Русь

Однако неудача не остановила амбициозного крымского хана. Поддержанный османами и новообразованной Речью Посполитой, Девлет-Гирей решил воспользоваться обострением внутренних противоречий в России, связанных с опричниной, и возобновлением активных боевых действий в Ливонии, и совершил весной 1571 года поход на Москву. Для этого он собрал 40-тысячное конное войско крымцев и ногайцев.

Поскольку основные силы России в тот момент находились в Ливонии, то в распоряжении «береговых воевод» на Оке было не более 6 тысяч человек. К тому же в этот раз хан сумел переиграть противника, благодаря информации от перебежчиков, которые указали ему безопасный путь и провели крымское войско с запада в обход русских сил, защищавших берега Оки. Есть версия, что информацию Девлет-Гирею предоставили представители русской знати, недовольные опричниной Ивана Грозного.

Хану удалось обойти Серпухов, где с опричным войском находился сам царь Иван Грозный, и он устремился к столице. Получив сведения о присутствии у себя в тылу крымцев, опричные части во главе с царем спешно отступили в свою резиденцию – Александрову слободу. Добравшись до Москвы, татары не стали втягиваться в гибельные для себя уличные бои с крупным войском, а предпочли другой способ. Они зажгли деревянные столичные посады, и вскоре при сухой погоде и сильном ветре весь город, за исключением каменного Кремля, превратился в огромный костер. Жители бросились спасаться в Кремль, но он не мог принять всех и в итоге просто захлопнул ворота, оставив людей один на один с огненным смерчем. В нем погибла большая часть войска и жителей города.

Сожжение Москвы

Штурмовать Кремль Девлет-Гирей не решился и, взяв большое количество людей в полон, ушел обратно в степи. В это время князь Михаил Воротынский командовал земским передовым полком и участвовал в обороне Москвы. Он отбил все атаки крымцев, но в условиях гибели остального войска не смог полноценно биться с войском хана и по мере возможностей противостоял отдельным отрядам нападавших. А когда Девлет-Гирей начал отступление, то полк князя «провожал» его до самого Дикого поля, преследуя и отбивая захваченных в полон.

Однако удачные действия Воротынского мало повлияли на общую ситуацию. Разгром России был полным, крымский посол в Литве хвастался тем, что «ханским людям» удалось убить 60 тысяч человек и столько же угнать с собой в полон.

После своего военного успеха Девлет-Гирей вынудил русских покинуть укрепления в предгорьях Кавказа и потребовал у царя Ивана Грозного вернуть Казань и Астрахань. Одновременно с этим сами казанские и астраханские татары восстали, а на сторону Крыма перешла Большая Ногайская орда в низовьях Волги, до того находившаяся в вассальных отношениях с Москвой. В этой ситуации Иван Васильевич соглашался отдать Астрахань, но при этом стремился затянуть дело долгими переговорами.

Амбициозный хан решил не терять завоеванную инициативу и стал готовиться к новому вторжению. И летом 1572 года Девлет-Гирей во главе большой армии снова двинулся на столицу России.

Момент для нападения был выбран крайне удачный. Русское царство фактически находилось в изоляции и сражалось сразу с тремя сильными противниками – Речью Посполитой, Швецией и Крымским ханством. Это противостояние требовало титанических усилий и велось на огромном фронте – от донских степей до Карелии. Основные армии России воевали в Ливонии, а в это время с юга в столицу вновь ломился незваный гость. А крупное восстание в Казани требовало отправки туда дополнительных войск. То есть ситуация была – хуже некуда. В случае победы Крыма Османская империя получала контроль над Волгой и значительной частью Восточной Европы. А это, как вы понимаете, могло бы резко изменить расклад сил в Европе и Передней Азии.

Об опасности ситуации говорит тот факт, что в начале 1572 года Иван Грозный эвакуировал государеву казну, архивы и высшую аристократию, включая свою семью, из Кремля и в Новгород, где находился и сам. То есть столица Русского царства на какое-то время фактически переместилась на север. Москву же царь поручил оборонять князьям Юрию Токмакову и Тимофею Долгорукому. Вот только крупных войск у них в распоряжении по сути не было.

Девлет-Гирей явно собирался остаться в истории, поэтому в походе на златоглавую он не ограничился требованием Поволжья, а поставил перед собой более масштабную цель – завоевать всю Россию. Хан пообещал турецкому султану, что захватит всю нашу страну за год, а царя Ивана Васильевича приведет пленником в Крым. Видимо, ему не давали покоя лавры Мамая, заявлявшего нечто подобное перед Куликовской битвой 1380 года.

Самоуверенный Девлет-Гирей заранее распределил русские города между своими «царевичами» и мурзами, а также выдал купцам «проезжие грамоты» для беспошлинной торговли на Волге. Таким образом, впервые со времен Мамаева нашествия над нашей страной нависла угроза потери независимости.

Причем подобные прецеденты в истории других государств были. Так, меньше века спустя кочевники-маньчжуры захватят Китай и с 1644 года утвердят там свою династию Цин, которая будет править вплоть до 1912-го. При этом численность завоевателей была несравнимо меньше количества населения Китая. Если принять во внимание внутренние и внешние проблемы России, громкие обещания крымского хана имели под собой реальные основания.

Флаг империи Великая Цин

В поход Девлет-Гирей вывел всю доступную орду, до 60 тысяч всадников. По дороге к нему присоединились крупные отряды из Большой и Малой ногайских орд. Ханские пушки обслуживали турецкие пушкари, а в его войск находились янычары.

В это время царь находился в Новгороде, а в сгоревшей Москве не было крупных войск. К тому же ее укрепления еще не были восстановлены. Единственной силой, прикрывавшей столицу с юга, было войско князя Михаила Воротынского.

В распоряжении князя было не больше 20 тысяч воинов, да небольшие отряды донских казаков и немецких наемников. Но в этот раз крымский поход не стал неожиданным для русских воевод, разведка выполнила свою работу. К отражению нашествия удалось подготовиться, и к тому же под началом Михаила Ивановича были опытные полководцы. Так, например, сторожевым полком командовал князь Иван Шуйский, будущий герой обороны Пскова от польского короля Стефана Батория.

Не зная, где именно хан форсирует Оку, Воротынский был вынужден растянуть свои войска вдоль реки. Сам он с большим полком и пушками встал в Коломне, чтобы преградить прямой путь к Москве. Здесь же находился «гуляй-город» - передвижная крепость из толстых деревянных досок, заранее сбитых в щиты. В промежутке между стенами располагались стрельцы, которые могли через бойницы расстреливать неприятеля. В «гуляй-городе» располагались и пушки. В битвах с крымскими татарами он был проверенным средством, поскольку взять его всадники не могли.

Гуляй-город (вагенбург)

Остальные войска князь распределил в городах вдоль реки. Помня о том, как в прошлом году хан обошел оборону с запада, он отправил князя Дмитрия Хворостинина с крупным передовым полком в Калугу, чтобы прикрыть от неприятеля эту дорогу. В распоряжении Хворостинина была даже подвижная «судовая» рать – вятчане в стругах.

Девлет-Гирей и сам был опытным военачальником, поэтому против большого полка Воротынского выставил лишь 2-тысячный отряд для отвлечения внимания. А главные силы крымцев в ночь с 27 на 28 июля 1572 года форсировали Оку в двух слабо защищенных местах – у Сенькиного брода и у села Дракино. Через него прошла 20-тысячная ногайская конница Теребердея-мурзы. Путь ей преградила лишь небольшая застава из 200 дворян. Они не отступили и все геройски погибли. Однако их жертва не остановила ногайцев, которые захватили переправу. Вскоре через Оку переправилось все войско Девлет-Гирея. Оборона «берега» была прорвана.

Михаил Иванович узнал о захвате переправы лишь 28 июля, когда орда уже вышла на московский берег. А ногайская конница Теребердея-мурзы продвинулась далеко на север, ее передовые разъезды заняли все дороги к столице. Весь русский план войны приходилось пересматривать на ходу.

В этой тяжелой ситуации опытный воевода принял единственное верное решение: фланговыми ударами задерживать продвижение крымской орды к златоглавой, а главными силами догнать ее и навязать ей сражение еще до подхода к городу. По мнению историка Вадима Каргалова, этот план не имел аналогов в истории военного искусства, потому что русские полки не преграждали хану дорогу к Москве, а вынуждали его остановиться под угрозой удара с тыла.

Первым к Сенькину броду прибыл полк Дмитрия Хворостинина. Но главные силы крымцев уже переправились через Оку. После короткого сражения воевода решил не продолжать бессмысленной битвы, учитывая то, что у него было около 3 тысяч воинов против 60-тысячной орды, и отступил. Но его неожиданный удар с фланга немного задержал Девлет-Гирея.

Тем временем полк правой руки во главе с князем Никитой Одоевским занял позицию на реке Наре, опередив татарскую конницу. Однако он был разбит ханским главнокомандующим Дивей-мурзой и не сумел остановить продвижение неприятеля. Да это было и невозможно, учитывая то, что у Одоевского было не больше 3,5 тысяч воинов.

Девлет-Гирей вышел на серпуховскую дорогу, ведущую прямо к столице. Но ему пришлось отвести в арьергард отборную конницу во главе со своими сыновьями. Дело в том, что его настиг полк Дмитрия Хворостинина.

Крымско-татарский конный лучник

Молодой и отважный князь атаковал крымский арьергард у села Молоди и нанес ему поражение. Этот сильный и неожиданный удар заставил хана остановить прорыв к златоглавой. А «царевичи», бежавшие к отцу, и вовсе советовали ему прекратить дальнейшее наступление, аргументируя, что их уже побили, и в Москве у русских явно есть войска. Но Девлет-Гирей, зачарованный мечтами о покорении всей России, пошел наперекор всем предостережениям. Он повернул назад, чтобы сокрушить Воротынского, идущего за ним по пятам. Не уничтожив русскую армию, он не смог бы добиться своих политических целей. Но, как игрок в казино, собиравшийся сорвать банк, поставив все на кон, хан отбросил традиционную тактику крымцев (набег и последующий отход) и позволил втянуть свое войско в крупномасштабное сражение, которое длилось несколько дней.

После разворота орды на 180 градусов полк храброго князя Хворостинина оказался перед лицом всей ханской мощи. Но общая обстановка уже изменилась. Из Коломны к Молодям подошел Михаил Воротынский с большим полком и поставил «гуляй-город».

Хворостинин не растерялся и, разобравшись в изменившей ситуации, начал тонко выверенным отходом заманивать посланную против него 12-тысячную конницу под огонь пушек и пищалей «гуляй-города». Крымцы понесли огромные потери и отступили. Так закончился первый этап битвы – Хворостинин остановил прорыв Девлет-Гирея к Москве и навязал ему крупное сражение.

Дальше воеводы стали укреплять позицию на Молодях. В центре, на холме, находился «гуляй-город», за стенами которого укрылся большой полк и пушки. Остальные же полки выстроились рядом, прикрывая главные силы с флангов и тыла. Князь Воротынский считал, что Девлет-Гирей не станет продолжать наступление на Москву, уже понеся большие потери и чувствуя, как русские дышат ему буквально в спину. Так и произошло.

Крымская орда остановилась примерно в 30 верстах от Москвы, и целый день хан думал о том, что же делать дальше. В итоге он принял решение повернуть обратно. То есть стратегический план Михаила Ивановича полностью оправдался.

Все еще сохраняя большое численное превосходство над русскими силами, Девлет-Гирей 30 июля обрушил на них под Молодями татарскую конницу. Там за «гуляй-городом» оборонялись стрельцы и немецкие наемники. А с флангов нападали дети боярские, которых Воротынский специально оставил вне передвижной крепости. Крымцы упорно атаковали, забрасывая русских тучами стрел, а в ответ получали массированный огонь из пушек и пищалей.

Московские стрельцы

Во время одной из конных атак русского сторожевого полка в плен был взят сам главнокомандующий орды Дивей-мурза, а лидер ногайской конницы Теребердей-мурза – убит. Сколько же погибло простых крымцев, точно сказать невозможно, но хан прекратил атаки и два дня приводил свое войск в порядок, так что потери, скорее всего, были немалыми.

Однако и положение русских сил было сложным. Полки поредели, и всех ратников пришлось укрыть за стенами «гуляй-города». Поскольку русские гнались за крымской ордой быстро, то они шли без обозов. В войске начался голод, поэтому пришлось зарезать часть лошадей и питаться кониной.

2 августа Девлет-Гирей возобновил натиск. Он торопился, потому что московский воевода князь Токмаков подкинул татарам ложную грамоту, будто бы на помощь к Воротынскому идет большая рать из Новгорода. Хан бросил на «гуляй-город» свои основные силы. В битве при Молодях наступила кульминация.

Крымцы сражались с мужеством отчаяния, а их лидер не считался с потерями, ожидая победы. Но конница не могла взять укрепления, поэтому Девлет-Гирей решил совсем порвать с традициями и велел воинам спешиться и вместе с янычарами идти на приступ пешими. Это был очередной большой риск с его стороны. Своим решением хан лишил свое войско его главного козыря – маневренности. Но игра, по его мнению, стоила свеч.

Накал сражения дошел до того, что атакующие в ярости пытались разломать деревянные щиты руками. Но русские воины бились не менее самоотверженно и «рук татарских бесчисленно обсекли». За спиной у них находились Москва и вся Россия, их дома и семьи. Стойко сражались и немцы, которым грозили рабство или смерть.

И когда казалось, что «гуляй-город» вот-вот падет, князь Воротынский пошел на военную хитрость, решившую исход битвы. Он скрытно провел конницу по лощине, оставив в «городе» Хворостинина с частью войск и пушками. По его сигналу Хворостинин открыл стрельбу из всех орудий и пищалей, а затем сам напал на ханскую орду. Одновременно с тыла ошеломленных крымцев атаковали воины Воротынского.

Ханская орда не выдержало двойного удара, к тому же по полю битвы разнесся слух, что это ударили крупные силы самого царя Ивана Грозного. Девлет-Гирей сам подал пример своим воинам, вместе с телохранителями и приближенными спешно побежав к Оке. Однако спастись из ордынцев удалось немногим. Среди убитых были – сын, внук и зять хана. В плен попало много крымских и ногайских мурз. Русская конница преследовала отступавших и 3 августа разбила на Оке 5-тысячный арьергард. Многодневная битва при Молодях наконец закончилась. Такого сокрушительного разгрома на русской земле воинственная династия Гиреев еще не знала.

Воин поместной конницы

Поражение при Молодях в 1572 году потрясло крымскую мощь. Девлет-Гирей не сумел повторить прошлогодний успех, а его войска понесли огромные, и, главное, невосполнимые потери, так как в походе участвовало большинство боеспособного населения Крыма. Своей победой князь Воротынский расквитался за поражение 1571 года. Он уложил под Москвой цвет ханской конницы, и теперь Крым долгое время не имел ресурсов для походов против России. Следующее крупное нашествие произойдет лишь спустя два десятилетия, и подобного масштаба оно уже не имело.

Воротынский отразил наиболее дальний и грандиозный поход Крымского ханства и, фактически, Османской империи вглубь России, перечеркнув планы хана и его сюзерена на господство в Восточной Европе и возвращение Поволжья. В этом и заключается политическое значение его победы.

Битва при Молодях 1572 года стала одним из самых значимых событий военной истории XVI века и выдвинула князя Михаила Ивановича Воротынского в число самых выдающихся русских полководцев всех времен. К сожалению, в самой русской истории она оказалась практически забытой, в отличие от Невской или Куликовской битв. О князе Воротынским и сражении при Молодях не снимают фильмы, редко пишут книги, не посвящают им праздники, в честь них не учреждают ордена и медали. На месте Молодинского сражения есть лишь один памятный камень. А сам Михаил Воротынский удостоился изображения в числе других выдающихся русских деятелей на памятнике «Тысячелетие России» и собственного монумента в поселке Воротынец Нижегородской области. Надеюсь, что этой статье мне удалось немного исправить ситуацию и напомнить об этом важном событии и месте выдающегося полководца в череде славных побед русского оружия.

Памятник князю Михаилу Ивановичу Воротынскому в селе Воротынец

Список литературы:

1. Володихин Д. М. Специалист по южному направлению. Князь Михаил Иванович Воротынский.

2. Каргалов В. В. Русские воеводы XVI-XVII вв.

3. Скобелкин О. В. Служилые «немцы» в военных действиях на территории южного фронтира (вторая половина XVI – начало XVII в.)

4. Скрынников Р.Г. Иван Грозный.

5. Скрынников Р.Г. На страже московских рубежей.

6. Шефов Н.А. Все войны мира. Русь. Российская империя.

Автор: Денис Леденев.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_178838

Статью спонсировал Алексей Токарев.

Живой список постов, разбитый по эпохам

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Ты Сабуро Сакаи. 10 божественных ветров из 10, поцелован в лоб самой богиней Аматэрасу. Ты родился в нищей семье древнего самурайского рода (на самом деле, в начале XVII века самураев развелось, как бомжей на Китай-городе (и отличались друг от друга они не сильно), поэтому в будущем это было сомнительное подспорье для успешной жизни), поступил в одну из ведущих школ Токио, был выкинут оттуда на мороз из-за плохой учебы и опозоренный вернулся домой. Да, карьера по партийной линии тебя явно не светила. Но ты же самурай! Идешь в Императорский флот, а потом поступаешь в летную школу Цутира, где конкурс 22 человека на 1 место. Ты восстановил свою честь! Ты воюешь с 1938. Китай, советские И-16, Филиппины, 62 сбитых самолета врагов Императора, когда янки окружили тебя над Гуадалканалом и спросили про вилку в глаз, ты выбрал именно вилку. Твои слезы настолько суровы, что очищают второй глаз от крови, позволяя пролететь 1040 км с парализованной левой частью тела и одним глазом. Твое сердце настолько стальное, что отказывается связать себя узами брака с любимой вайфу детства, потому что твоя жизнь принадлежит Императору.

Ситуация следующая: июль 1944. Иводзима. Япония проигрывает войну. Проигрывает по всем фронтам. Людей не хватает, техника уже не тянет. Не тянут даже великолепные "Зеро", что рассекали небеса в 41-42. Американские самолеты просто стали лучше и даже высокая выучка японских пилотов уже не спасает.

Авиаполк Сабуро Сакаи «Йокосука» теряет за два дня 60 из 80 истребителей. Оба аэродрома на Иводзиме разнесены в пух и прах, непонятно как там умудрились обратно сесть эти 20 самолетов. На следующий день новый налет и вот уже из 20 самолетов осталось 9. 71 за 3 дня. Пиздец.

И тут важно понимать, что часть, где служил Сакаи - это не какие-то необстрелянные юнцы, это императорская воздушная гвардия, которая до переброски на остров прикрывала Токио от налетов янки. И вот ты за 3 дня теряешь почти 90% личного состава. Что же предпринимает командование полка? Отправляет оставшихся в живых в тыл на перегруппировку? Ходатайствует о переводе в учебные части для более качественной подготовки новых пилотов? Нееееее. Оно решает ебнуть по американскому флоту, который вроде как должен находиться где-то в 720 км от острова. Причем не просто по какому-то небольшому соединению, а по флоту, который двумя неделями ранее у Марианских островов разнес к чертовой матери все японские морские соединения. Для понимания: силы американцев – это больше 100 судов, включая 7 больших и 8 малых авианосцев, а также около 850 самолетов.

Но командиру Накадзима похуй. Всю ночь он проспорил с офицерами. Вы грешным образом могли, наверное, подумать, что офицеры пытались объяснить Накадзиме, что он ебанулся, но нет. С тезисом о том, что надо бы ебнуть все были согласны. Ключевым вопросом дискурса являлся способ этого самого "ебнуть". Типа "а как 17 самолетов смогут уничтожить 100 кораблей?". Очевидно, что с помощью одноглазого пилота, который ну больше ничем своей стране помочь не сможет, а так же самых опытных летчиков из всех оставшихся. Ну, потому что участвовать в этих ваших воздушных боях любой дурак может, а вот ебануться на линкор сверху, это требуются годы подготовки в летной школе Цутира и знание высшей математики, да.

И вот настал день X. 9 истребителей и 8 одномоторных бомбардировщиков из говна и палок приготовились к вылету. К пилотам вышел капитан Миура сказав что-то в духе: "Силы не равны, но с нами Бог. Хотя, вы все, конечно, умрете, да". Напоследок приказал держаться вместе и не разбивать строй пока не подлетят к кораблям на расстояние вытянутой руки, что вызвало приступ жжения у пилотов, так как одно дело умереть в бою, отстреливаясь от противника,

а совсем другое просто лететь, как живой щит.

В общем, все прекрасно понимали, что это билет в один конец, а Сакаи даже не стал беспокоиться насчет двигателя самолета, который не хотел заводиться. В самом деле, лететь то всего 720 км, а не 1440)))

Разумеется, что авиагруппа была обнаружена американской авиацией еще задолго до подлета к флоту и практически полностью уничтожена. А из-за приказа «держаться вместе, не вступать в бой» истребители даже не могли адекватно ответить на атаку американцев. Единственный янки был сбит именно одноглазым Сакаи, который в какой-то момент решил, что умирать аки заяц на заклание он не очень хочет, поэтому нарушил приказ первый раз. Второй раз он нарушил его, когда увел своих ведомых («Зеро» летали тройками: 1 ведущий и 2 ведомых) от преследования 20 (!!!) «хэллкэтов», скрывшись в грозовом облаке. Причем, как иронично отмечал сам Сакаи, «мы спасли свои жизни только для того, чтобы через пару часов отдать их».

Но здесь все закончилось хорошо. Сакаи пересилил себя, вернувшись с двумя молодыми пилотами на Иводзиму. Все-таки искать мифический американский флот на трех разваливающихся истребителях с запасом топлива для двух часов полета, да еще в вечернее время – это было слишком даже для аса императорской авиации. Из 17 самолетов назад вернулось только 4. Еще один пилот – Муто тоже сумел долететь до острова, правда без своих ведомых. Как не странно, никаких санкций в отношении пилотов не последовало, наоборот их встретили, как героев. Вот так. Пару часов назад отправляли на убой, а сейчас уже вроде бы и ничего не было. Только 13 самолетов угрохали, но это так, мелочи.

Сакаи, кстати, прошел всю войну, женился на той самой единственной, которую мы все ищем в этой жизни, отправил дочку на учебу в США и умер в своей постели. А последний свой фраг он сделал в ночь с 13 на 14 августа 1945 года, спустя пару часов после получения информации о капитуляции Японии, сбив с напарником В-29, который летел на очередную бомбардировку Токио, потому что: «Мы не должны вести себя, как этот камень. Мы должны еще хоть раз пролить кровь».

Автор: Егор Филин.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_132079

Живой список постов, разбитый по эпохам

Карфагенянин проводит ритуал во славу Молоха, Вторая пуническая война, фреска

Я люблю Финикию. Я не могу точно сказать, по какой именно причине — скорее всего, просто потому, что это регион, достигший огромных высот как в технологии (мореплавание, да и первый алфавит тоже их изобретение), так и в культуре — но при этом, не настолько известный (я бы даже сказал, простигосподи, «расхайпованый»), как та же Греция или Египет. Почему? Потому что в них ничего крутого нет. Мореплавание? Обывателю оно нафиг не надо. Вот в Египте есть пирамиды и прикольные картинки-иероглифы. Греция — ну, там Спарта была, и ещё дофига всего — Троянская война, Олимпийские игры, бюсты с маленькими пиструнами. А что было такого запоминающегося у финикийцев? Да ничего. Хотя, погодите, есть тут кое-что, я бы даже сказал, кое-кто. И имя ему — Молох.

Кто такой «Молох»? Ну, это долгая история. Предлагаю начать с самого доступного источника — с Ветхого Завета. Открываем мы его, и что же мы там видим?

И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской […] Тогда построил Соломон капище […] Молоху, мерзости Аммонитской. (3 книга Царств, 11:5-11:7)

Из детей твоих не отдавай на служение Молоху и не бесчести имени Бога твоего (Левит, 18:21)

Устроили капища Ваалу в долине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху… (Иеремия, 32:35)

То есть, что мы тут видим? Молох — это какое-то древнее семитское божество (финикийцы, я напомню, семиты), которое евреи по какой-то причине ненавидели особо сильно — даже сильнее, чем других финикийских божеств. Почему? Ну, опять обратимся к Библии:

И увидел царь Моавитский, что битва одолевает его […] И взял он сына своего первенца […] и вознес его во всесожжение на стене. Это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него и возвратились в свою землю. (4 книга Царств, 3:26-27)

Согласитесь, когда вы осаждаете город, а вражеский царь на виду у вас сжигает собственного сына — это производит впечатление. Короче говоря, если верить библейским текстам, Молох (он же Молок, Мильхом, Молех, Малекит) — это не просто «какое-то древнее семитское божество», нет, это божество, которому приносили человеческие жертвы — более того, приносили в жертву именно детей (сыновей, если быть точным). Даже для тех времён это было уж слишком — что уж говорить про наши дни.

Но тут в игру вступает такая вещь, как демонизация противника. Вспоминаем, что евреи — это богоизбранный народ (по словам самих евреев), а Иудейское царство — самое лучшее царство на земле, и все остальные царства им завидуют (опять же, по словам самих евреев). В то же время, аммониты и моавиты — это чуть ли не основные противники иудеев на ранних этапах их истории, да и потом они постоянно находили способы нагадить в кашу иудеям. В то же время, они — родня, такие же семиты. Ну, как, «родня» — потомки Лота (того, который сбежал из Содома) и его дочерей, которые напоили отца вином, и, выражаясь библейским языком, «открыли ему наготу свою» (что запрещалось в Левите). Короче, да, вроде как свои, потомки Авраама, но в то же время — дети кровосмешения, фу такими быть. Плюс ко всему, что с первыми, что со вторыми у иудеев были давние споры о земле, что тоже не способствовало добрососедским отношениям. Ну, и иудеи мешали своих идеологических врагов с грязью так сильно, как только могли — отсюда и растёт такое жестокое божество, которое «по инерции» перекинулось на всех исповедующих семитскую мифологию — то есть и на финикийцев (ханаанейцев) в том числе. Не, нуачо, Баал у них есть, Астарта у них есть, почему бы и Молоху у них не быть? Вопрос закрыт.

Начало рабочего дня в финикийском порту

Но, ладно, чисто теоретически, у них мог существовать бог, которому приносили человеческие жертвы — в конце концов, в греческих мифах человека приносят в жертву через раз, да и римляне этим грешили. Но тут есть огромное отличие — что первые, что вторые, шли на это только в исключительных случаях. В то же время, по Библии ханаанеи занимались этим чуть ли не каждый день. Очень напоминает рассказы про то, что еврейская маца делается из крови христианских младенцев (что, конечно же, неправда, поскольку кровь — это трефное, правоверному еврею её нельзя). Ну финикийцы же адекватные, ну они же не приносили детей в жертву в промышленных масштабах.

Правда?

*что-то мямлит по-финикийски*

Ну, как сказать.

Есть тут одна проблема. Видите ли, финикийцы не приносили детей в жертву Молоху у себя дома или на заднем дворе. Они делали это в специальном месте под названием «тофет». Морфология слова до конца не изучена — наиболие шизанутая версия говорит, что во время жертвоприношений били барабаны (чтобы заглушить крики сжигаемых заживо младенцев), поэтому «тофет» происходит от слова «тоф» — «барабан». Самая адекватная (предложенная Уильямом Робертсоном-Смитом в 1886) — что название идёт от арамейского слова «тафья» — «кострище, жаровня». Так вот, эти самые тофеты были местами справления культа, и потому более-менее широко известными. Самый известный же находился в долине Еннома — она же знаменитая огненная гиена Геенна.

Гиена огненная

Геенна, она же — долина Еннома (сынов Енномовых)

Несложно догадаться, что раз жарили младенцев мужского пола карфагеняне централизованно, то и хоронили они их тоже централизовано. Почему «карфагеняне»? Да потому что ни одного тофета в Ливане и прочих исконно-финикийских землях так и не нашли — даже в долине Еннома, где, опять же, по тексту Библии, иудейских (и не только) младенцев сжигали каждый день по расписанию. Да, есть какие-то непонятные могилы, но этим всё и ограничивается. А вот в Карфагене и прочих финикийских колониях — да, там нашли. Причём много. И угадайте, что там есть? Правильно, останки кучи сожжённых детей, младенцев, и скота (по большей части, ягнят, бывших «основным» жертвенным животным у семитов — откуда, думаете, пошла метафора про «Агнца на заклание»?). Для тех, кто не в курсе, поясню — кости не очень хорошо горят, в отличие даже от окружающего их мяса, так что распознать, что стало с бывшим владельцем скелета в этом случае достаточно легко. И ладно бы, если бы в Карфагене он был один такой, но, повторюсь, нет — в Средиземноморье таких тофетов достаточно много. И историки все наперебой говорят — да, финикийцы реально жгли детей. И ладно бы, только римские историки, которые пунов ненавидели лютой ненавистью — но это и греки подтверждают! Биограф и современник Александра Македонского, Клитарх (из которого вообще мало что сохранилось, но этот отрывок как-то дошёл), говорит — мол, да, у них там стоит огромный идол, ты ему на руки кладёшь ребёнка, а он с них скатывается в жаровню. То же самое говорит нам и Диодор Сицилийский, по словам которого, осаждённые войском из Сиракуз карфагеняне зажарили 200 знатных младенцев.

«Неправильный» тофет — руки разведены, младенца некуда класть. Вообще, тофет — это одновременно и место, где приносились жертвы, и сам жертвенник (или идол). В современной археологии тофетом называют кладбища при вышеперечисленных местах.

«Правильный» тофет — руки сведены, ладонями к жертвователю, всё по Клитарху

Ладно, о том, что историкам доверять — последнее дело стало понятно ещё в статье про готов, где Иордан мало того, что скопировал Кассиодора наполовину, ещё и готов с гетами перепутал. У них есть дурная привычка писать так, как ещё Геродот писал, и не проверять это. Но вот у нас есть даже не историк — Софокл! Открываем то немногое, что осталось от трагедии «Андромеда» — и что мы там видим?

«От граждан жертвой морю (?) избрана.
Ведь есть у варваров закон старинный,
Чтоб жертвой человеческой они
Гнев Крона ублажали»

Грекоримские историки и этнографы все как один утверждают, что прежде всех богов финикийцы и карфагеняне славят именно Кроноса — то есть, Баала. К вопросу о том, а при чём тут Баал, мы вернёмся позднее, а пока что остановимся на том, что таки да, ритуал жертвоприношения Молоху всё-таки был.

Или же нет?

Карфагенский тофет-кладбище, о котором сейчас пойдёт речь

Сицилийский тофет-жертвенник

В 2010 году профессор истории и антропологии Питтсбургского университета Джеффри Шварц опубликовал статью об исследовании многострадального тофета в Карфагене. И шо бы вы таки могли подумать? Ну, начнём с того, что ни в одной погребальной урне не было больше двух останков — в этом моменте все россказни о том, что финикийцы сжигали по сотне младенцев и хоронили их в одном сосуде даёт сбой. Далее — мало того, что из тех останков, которые исследовали на предмет пола, две трети оказались женскими (в то время, как Библия напирает на то, что сжигали именно сыновей), так ещё и из всех обнаруженных жертвенных детей ~20% оказались мертворождёнными, то есть их чисто физически принести в жертву не могли. Но это был, как говорится, «левый — коронный», а сейчас будет «правый — похоронный»: согласно анализу детской смертности в Англии и Уэльса из ~7000 младенцев, умерших течении двух недель после рождения (в период с 1969 по 1976), около половины не прожило и дня, а ещё сорок процентов — от недели до двух. И это в современном мире. А представьте, что это Античность, да ещё и Африка — жара, чума, оспа, малярия и прочая антисанитария. В древние времена у семей было по десять детей не просто так.

Доказывает ли это, что финикийцы не приносили в жертву Молоху детей? Конечно, нет, это просто доказывает, что они всех погибших детей сжигали. А проходящему мимо Клитарху откуда знать, что свёрток, который на его глазах бросили в печь, уже и не живой давно? Да, могли быть случаи, когда надо какого-нибудь ребёнка отдать богам, но это, как и в случае с римлянами или греками, должны быть экстремальные обстоятельства. Да, это жёстко — ну, это Античность, тут везде так. Впрочем, сейчас мы будем разбирать то, почему Молоху жертвы всё равно не приносили. Знаете, почему?

Потому что есть нефиговый такой шанс, что Молоха вообще не существовало.

Начнём с моего любимого — с лингвоэтнографии. Кто сходу может сказать, каков один из основных запретов в Ветхом завете, связанный с богом? Правильно — «Не поминай имя Господа всуе» (Яхве, он же Иегова — отсюда, кстати, имя Иоанн. Да, на письме приводить имя можно). И для этого в Библии есть куча эпитетов, самым распространённым из которых будет «Элохим», позже трансформировавшееся в ласкающее слух любому мусульманину слово «Аллах». И все эти эпитеты так или иначе танцуют вокруг слова «бог» или «господин». Да и «основное» имя значит «Я, сущий». А знаете, что самое смешное? Что имя главного финикийского бога — Баала — дословно переводится, как «господин», а «Молох» подозрительно напоминает семитский корень «mlk» — «править».

Типичный карфагенский жертвенник, посвящённый Танит

Но, ладно, это можно списать на то, что семитская мифология ещё не разогналась как та же праиндоевропейская, где Дьяус-Питар («Бог-отец») стал ДЗевсом и Юпитером. Проблема ещё и в том, как устроены семитские языки. Видите ли, у них корень — это три (как правило) согласных буквы, между которыми напихиваются гласные — и так получаются разные части речи, времена и падежи. А ещё у них не было в алфавите гласных. Совсем. Только согласные и придыхания. Соответственно, писали они тоже без гласных, что, как правило, делает расшифровку текстов достаточно проблематичной. Единственный «нормальный» вариант финикийского — комедия «Пуниец» Плавта, где есть небольшой кусок на этом языке (точнее, на карфагенском диалекте тирского диалекта финикийского). И, конечно же, никаких текстов про Молоха. Баал, Астарта, Дагон — про них известно. Молох — ничего.

Возможно, кто-то что-то перепутал, и неправильно записал имя бога Мелькарта? Нуачо, оно тоже от корня «mlk». И в Карфагене его любят, считают «своим» богом, потому что Карфагеняне все из Тира, а Мелькарт — его покровитель. Да. Вот только звать его «Меликерт» или «Милккарт», где «-карт» — это «город» (Карфаген и его злой испанский брат-близнец Картахена). Но. В Месопотамии существовало божество по имени Малик — бог подземного мира. И чисто теоретически Малик может быть таким же «Царём города», как и Меликерт (теоретически — потому что спасибо клинописи), где «город» — это очень аккуратное название подземного мира. До кучи в финикийских надписях часто встречается форма «mulk» или «molk» (с учётом предположительных огласовок), причём в значении «жертва». Предполагается, что это всё происходит от протосемитского корня «ylk» — «дар, подношение». Короче, непонятно.

Ну и напоследок — так если не Молоху, то кому? О, а вот это интересно. Ну, самый очевидный ответ — Баалу. Но я тут вспомнил кое-что. Во-первых, так называемая «Вавилонская теодицея» (в Вавилонии, я напомню, тоже жили семиты) — одна из дошедших до нас вавилонских поэм — ненавязчиво так намекает:

Отпрыск (их) первый у всех не[ладен]:
Первый теленок мал у коровы,
Приплод её поздний — вдвое больше;
Первый ребенок дурачком родится,
Второму прозванье — Сильный, Смелый.
Видят, (да) не поймут божью премудрость люди!

Причём по свидетельствам того же Клитарха, Карфаген регулярно присылал в Тир первый урожай. То есть вот эта практика «Принеси первого ребёнка в жертву, получи благословление» вполне имела место быть — хотя детей, конечно, вряд ли убивали (но не исключено, что некоторые особенно отбитые всё-таки да), но со скотом и урожаем это работало на ура. Но что более удивительно, ровно тот же самый призыв мы видим в Ветхом Завете.

Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих. То же делай с волом твоим и с овцою твоею: семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне. (Исход, 22:29-30).

Чо? Человеческие жертвы? В моём Ветхом завете? Да. Яхве — это тоже семитский бог. Более того, один раз по приказу свыше Авраам чуть сына своего на алтаре не прирезал. Короче, есть достаточно большой шанс, что семитские племена все приносили своим богам в жертву первое (вставить имя приплода) — в том числе и будущие иудеи, раз это даже в Библию проскочило. Само собой, когда уже начался более-менее библейский период в жизни евреев, они перестали приносить людей в жертву — по крайней мере, доказательств обратного у нас нет. Но, несомненно, когда-то давно у иудеев этот обычай был — как и у остальных семитских племён.

Подводя итоги всей этой горы текста. Сжигали ли финикийцы в печах собственных детей во славу кровожадных богов? Нет. Сжигали ли они детей в принципе? Мёртвых — да. Живых — скорее всего, да, но редко и далеко не всех. Был ли кровожадный полусатанинский бог Молох? Сильно вряд ли, либо совсем не так, как он описан.

P.S. А ещё, «молох» — это прикольная австралийская ящерка. Стреляет кровью из глаз. Вот вам ящерку.

раръ

Автор: Андрей Маров

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_269584

Живой список постов, разбитый по эпохам

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137. А можете нажать на галочку рядом с ником ТС и отсканировать QR-код.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.